Двадцать пятый час

Каблук зацепился за какую-то тряпку, послышался звук рвущейся ткани, и Джейни, неловко прогрохотав ботинками по паркету, едва не рухнула навзничь. С трудом поймав равновесие, она раздраженно огляделась. Коридор второго этажа снова утопал во мраке, если не считать самой дальней двери слева, откуда просачивались тусклые лучи уличного света. Ее двери. — Какого… — прошептала Джейни, трясущимися руками выцарапывая из сумочки телефон. Вспыхнул крошечный огонек фонарика, безошибочно четко выхватывая в темноте пеструю дорожку из одежды. Тут и там цветными островками громоздились безжалостно смятые платья и кофты. Сиротливо белел одинокий кроссовок. На узкой консоли у стены повисли колготки в крупную сетку — машинально сдернув их вниз, Джейни на плохо гнущихся ногах зашагала вперед. И хотя она догадывалась, какое зрелище ожидает ее внутри, реальность оказалась еще хуже. Дверь не была открыта: она была выбита и теперь каким-то чудом висела на одной-единственной петле. Из распахнутого шкафа свешивались немногочисленные остатки одежды — той, что не устилала собою пол. Злоумышленник — кем бы он ни был — не пожалел ничего: во всем этом ворохе кое-где виднелись даже лекционные тетради и книги, и их растрепанные страницы напоминали сломанные крылья. Обреченно привалившись к косяку, Джейни почувствовала, как мелко затряслись колени. Стало так обидно и больно, что сдержать слезы она даже не пыталась: они уже вовсю катились по щекам, обжигая нежную кожу. Какой же надо быть скотиной, чтобы не просто рыться в ее вещах, да еще и разнести тут все в пух и прах! А главное — зачем, ведь она почти не продвинулась в своем расследовании, а уж в комнате тем более ничего заслуживающего внимания не прятала… — Что здесь произошло? — услышала девушка и резко обернулась. Прямо позади нее стоял Тристан: опять эти смешные по-детски пухлые губы, которые не уравновешивал ни довольно-таки крупный подбородок, ни жутковатые ледяные глаза… Бросив взгляд ей через плечо, он недобро сощурился и тут же весь напрягся, как сжатая пружина — готовый в любую секунду рвануть с места. Джейни уже видела его таким — в тот самый раз, когда дилер Картера, вымогавший у нее деньги, выхватил из-за пазухи пистолет. Вот только здесь бороться было не с кем: на пороге раскуроченной спальни были лишь они вдвоем. Не дождавшись ответа, Тристан протиснулся мимо нее в комнату и щелкнул выключателем. Яркий свет резанул по глазам, заставляя зажмуриться. Раздался яростный вздох. — Черт… Хочешь, я узна́ю, кто это сделал, и тогда… Джейни энергично замотала головой, с усилием разлепляя потяжелевшие от слез веки. — Не говори глупостей. — Она с нажимом провела ладонью ото лба к затылку, словно смахивая последние следы оцепенения. — Чего я хочу, так это поскорее убраться отсюда. И вызвать университетскую полицию. Внутренний страх нашептывал, что в противном случае за разгром платить придется ей — сомнительное «удовольствие», которое Джейни едва ли могла себе позволить. К счастью, Тристан спорить не стал: он чуть заметно кивнул, а когда девушка направилась вниз и на улицу — молчаливой тенью двинулся следом. Так они и сидели бок о бок на усыпанном сухими листьями крыльце, пока она звонила на дежурный пост и писала Рэй. Пока общалась с офицером и с подоспевшим деканом. Пока ранняя октябрьская ночь медленно обступала их со всех сторон промозглой сыростью и первыми призраками тумана, а очутившийся у Джейни на плечах темно-зеленый пиджак окутывал ее тонким древесным ароматом парфюмерной воды. Она была уверена, что их спонтанный междусобойчик недельной давности был одним из тех исключений, которые лишь подтверждают правило. С Тристаном Джейни связывала только учеба в Карни (и, пожалуй, Лилиан). А что там говорил Джеймс? «Бессмысленно испытывать симпатию к человеку, с которым у тебя нет ничего общего». И поэтому тот вечер попросту не мог повториться. Но едва парковка перед Роузвудом опустела, а от холода начали постукивать зубы, как Джейни обнаружила себя на пути в знакомую спальню. И вот она уже сидела на заправленной синим пледом постели, сжимая в руке прохладный стакан виски с колой, и рассеянно наблюдала, как со дна, кружась, поднимаются крошечные пузырьки. Тристан вновь расположился напротив и неспешно покручивал напиток в своем бокале, ловя похожие на солнечных зайчиков блики настольной лампы. — Я не видела тебя на вечеринке у Джаспера, — задумчиво протянула Джейни, когда эта странно искрящая тишина между ними стала невыносимой. — Ты уехал сразу после концерта? Не то чтобы она всерьез думала, будто именно он разгромил ее комнату. Но стояла глухая полночь, а в целом здании они, кажется, по-прежнему были одни. Роузвуд редко пустовал пятничным вечером: ее недоброжелатель знал, что так будет, и Тристан очень уж удобно оказался поблизости... — Значит, ты все-таки следишь за мной? — Он насмешливо вскинул брови, но, натолкнувшись на тяжелый взгляд девушки, пояснил: — Я был в «Плохих намерениях». Так что меня из списка подозреваемых можешь вычеркнуть. Джейни вздрогнула от неожиданности, а из горла сам собой вырвался неестественно высокий смешок. Ну что она за шпионка такая, которую раскусили на первой же фразе? Следом в голове сигнальной лампочкой загорелась мысль о том, что именно предполагало его алиби, и от этого — пусть на мгновение — непривычно сладко защекотало внизу живота. Вряд ли Тристан ездил в клуб просто посмотреть, как они с Рэй тогда… Выходит, совсем недавно он был с кем-то в са́мом интимном смысле, а теперь как ни в чем не бывало сидел напротив нее, хитро ухмыляясь и потягивая свой виски. Интересно, всегда ли BDSM-сессии означали непосредственно секс? Был это ни к чему не обязывающий секс или нечто большее? И почему ее это, черт возьми, волновало?! Щеки запылали как ошпаренные, а пиджак, который все это время укутывал плечи, вдруг стал таким тяжелым, будто весил целую тонну. Одним небрежным движением скидывая его с себя, Джейни стыдливо спрятала лицо за бокалом и сделала быстрый глоток. Задать ему любой из мучивших ее вопросов было равносильно признанию. Увиденное тогда в «Плохих намерениях» заинтриговало Джейни куда сильнее, чем могло показаться. Но хуже того, став местом их первой встречи, BDSM-клуб настолько прочно ассоциировался у нее с Тристаном, что и о нем само́м она с недавних пор думала подозрительно часто. — Я просто так спросила, — пробормотала Джейни. — Вдруг ты вернулся раньше и что-нибудь видел? Если что, вы с Грантом вне подозрений. — Мы с Грантом? — Он озадаченно хмыкнул. — Между прочим, ты ему нравишься. — Я заметила. — И что ты об этом думаешь? Она думала, что, учитывая ту историю с поцелуем, Тристан вряд ли мог еще более явно намекнуть на собственный интерес. Но ведь он сам говорил, что в поисках тепла мы порой бросаемся на самых неподходящих людей, а они определенно друг другу не подходили. Что, впрочем, вовсе не значило, что Джейни подходил Грант. И зачем она упомянула о нем... На миг ей подумалось, что это можно использовать: пускай лучше Тристан считает, что она запала на его друга. Только вот отчего-то спасительная ложь никак не шла с языка. Джейни не хотелось ему врать — точно не об этом. — Он кажется хорошим парнем, но рядом с ним я чувствую себя так… Словно меня недостаточно. — Он что-то сказал тебе? — Нет! Нет, ничего такого, — поспешила заверить она. — Просто Грант очень… Уверенный в себе. Правильный. Как будто не принял в своей жизни ни одного плохого решения. Какой должна быть девушка, чтобы всему этому соответствовать? Джейни показалось, что Тристан на это едва ли не фыркнул. Слегка крутанувшись в кресле, он взял что-то со стола, а когда вновь повернулся к девушке лицом, его взгляд был чрезвычайно серьезен. — Только не вздумай себя принижать, — неожиданно строго заметил он, протягивая ей круглый пластиковый лоток с сырным ассорти — Джейни видела такие в дорогих супермаркетах. — Ты и в Карни поступила своими силами, так что заслуживаешь быть здесь куда больше, чем многие из нас. Подцепив пальцами тоненький ломтик, Джейни откусила кусок и тут же жадно запила его виски с колой. Сказанное Тристаном задело ее не на шутку, и хотя она понимала, что тот всего лишь пытался ее поддержать, на сердце не было ничего, кроме уже знакомой горечи. Ведь ни для кого не секрет, что если в конце предложения так и просится «да, но», то все перед «но» — чушь собачья. — Большинство из вас все равно богаче, чем я когда-либо буду, — бросила она, отправляя в рот оставшийся сырный кусочек. Прозвучало непреднамеренно враждебно, но Тристана ее тон, похоже, ничуть не смутил. — Это спорное преимущество, — тут же парировал он. — Лично я убежден, что невозможно, к примеру, быть богатым и этичным одновременно. Богатым и свободным — пожалуй, тоже. Джейни резко вскинула на него глаза, ощущая, как внутри закипает настоящая ярость. Будь у нее хотя бы часть тех денег, которые родители этих мальчишек тратят на их членство в Роузвуде, ее жизнь складывалась бы совершенно иначе. Картеру бы не пришлось проходить реабилитацию где попало, его зависимость давно бы осталась в прошлом, а судьба Джейни не оказалась в руках двух сомнительных агентов. На жилье и питание ей хватало бы даже без финансовой поддержки, а брендовую одежду она бы видела не только в секондах… — Тебе легко говорить, потому ты никогда ни в чем не нуждался! — Гневные слова вырвались наружу быстрее, чем Джейни успела подумать, что они могли подразумевать. — А то, что всего деньгами не купишь — просто лирика для бедных… В ледяных глазах заметно прибавилось холода — и это вынудило Джейни остановиться. Благодаря Лилиан ей было известно, что именно купили деньги Нокса-старшего: как мама Тристана однажды просто исчезла, бросив малолетнего сына с отцом. И теперь, вспомнив об этом, девушке оставалось лишь уповать на то, что Тристан не пришел к тем же выводам. Увы, это было бы слишком большой удачей. С минуту он молчал — то ли думая, то ли успокаиваясь. Пару раз пригубил виски, рассеянно потирая свободной рукой подлокотник кресла, а потом наконец заговорил: — Ты отчасти права. Человек может осознанно расстаться с чем-либо, только если у него этого было в избытке. А иначе он так и будет рваться это заполучить, чтобы потом уже иметь возможность отказаться. Грубо говоря, славы, богатства и даже любви нужно для начала «наесться» до тошноты. — Он вздохнул и добавил уже совсем тихо: — Но за деньги и правда можно купить далеко не все... По крайней мере, мне хотелось бы на это надеяться. Повинуясь непонятно откуда взявшемуся порыву, Джейни наклонилась вперед и, едва не пролив на пол содержимое стакана, робко положила ладонь Тристану на колено. Тот вздрогнул, как от испуга, но почти сразу овладел собой и осторожно накрыл ее руку своей. — Эй, я, кажется, понимаю, почему у тебя такое отношение… Это из-за твоего отца, да? — Он аморально богат и смертельно зациклен на власти… И все-таки мне сто́ит оставаться реалистом, — он вдруг улыбнулся самым краешком губ. — Не волнуйся, я вовсе не пропагандирую идеи аскетизма, фриганства и тому подобного. Но если бы мне удалось немного расшатать сложившуюся систему… — Звучит несколько идеалистично, не находишь? Держать Тристана за руку было неожиданно легко, а длинные бледные пальцы оказались теплыми и на удивление нежными для парня. Но самое поразительное — это ощущение душевной близости, которое разгоралось у Джейни внутри, несмотря на все ее прошлые убеждения о той пропасти, что их разделяла. — За высокие идеалы? — Тристан весело отсалютовал ей бокалом с виски. Джейни невольно рассмеялась, освободила свою руку и, выпрямившись, охотно повторила его жест. Если бы не жестокая действительность, в которой из-за ее работы на ФБР могли арестовать самого Тристана, его отца или кого-то из его друзей, она вынуждена была бы признать, что этот момент рисковал стать началом чудесной дружбы… Или даже чего-то большего. Но когда ее эмоциональные качели, изрядно питаемые алкоголем и пережитым стрессом, сделали очередной оборот, Джейни обнаружила себя летящей в уже привычную яму фатальной обреченности и самобичевания. Осушив свой стакан одним финальным глотком, она нашла глазами экран электронных часов, где перемигивались огромные яркие цифры: было только начало второго, и ей снова не верилось, что они вошли в эту комнату меньше часа назад. Тристан, похоже, проследил ее взгляд, потому что тут же предложил: — Хочешь переночевать здесь? Гранта сегодня уже не будет, а я посплю на диване в гостиной. От одной мысли о холодной кожаной обивке и о том, как омерзительно будет скользить по ней простыня, девушку передернуло. Да и неизвестно было, когда еще ей выпадет шанс обыскать его комнату… Если так подумать, именно это и заставило ее сказать ему «нет». К черту ФБР: есть и другие способы проверить человека на причастность к контрабанде наркотиков. — Лучше я сама там лягу, — выпалила Джейни, а подходящее оправдание пришло так быстро, словно и было настоящей причиной: — У всех на виду мне будет спокойнее, чем за закрытыми дверьми. Полчаса спустя, когда она беспокойно ерзала на импровизированной постели, тщетно пытаясь уснуть, и уже начинала жалеть о своем решении, что-то мягкое и тяжелое приземлилась ей прямо в ноги. Привстав на локтях, Джейни наткнулась взглядом на пару круглых светящихся глаз. Мгновение — и короткий испуг сменился радостным узнаванием. — Ой, привет, Спот, — прошептала она, а потом рухнула обратно на подушку и провалилась в долгожданный сон.

─────⊰ •..｡･:*⁀➷｡..• ⊱─────

Костяшки пальцев звонко пробарабанили по двери, неосознанно подражая ритму доносящейся снизу мелодии. Какой-то умник зациклил Bury a friend Билли Айлиш, и теперь мрачные басы гремели снова и снова, хотя большинство обитателей Роузвуда и их гости уже успели разбрестись кто куда. Вопреки обыкновению, в холле второго этажа горела каждая лампочка, и неестественно яркий свет превращал ряд одинаковых деревянных дверей в копию коридора из «Сияния». What do you want from me? Why don't you run from me? What are you wondering? What do you know? Джейни невольно поежилась и постучала снова. Дверь наконец распахнулась, и на пороге возник Тристан — такой же застегнутый на все пуговицы, каким она видела его в гостиной несколькими часами ранее. Если так подумать, последнее время Джейни заставала его исключительно при параде — даже в уединении собственной спальни. Псевдовампирский халат и смешные мальчишеские шорты безнадежно канули в прошлое, и девушка искренне старалась не делать из этого преждевременных выводов. Кто знает: может, Тристан просто благоразумно решил избавить их обоих от лишней неловкости, а царапины, однажды случайно попавшиеся ей на глаза, он получил на своем обожаемом скалодроме. Why aren't you scared of me? Why do you care for me? When we all fall asleep, Where do we go? Впрочем, напряженная челюсть и сосредоточенный взгляд намекали, что на сей раз Джейни еще и оторвала его от чего-то важного. Поняв свою ошибку, она шагнула было назад, как Тристан вдруг тепло улыбнулся и едва ли не отскочил в сторону, жестом приглашая ее войти. В отличие от коридора, внутри стоял приятный полумрак: свет источали только высокий торшер на принадлежавшей Гранту половине и уже знакомая Джейни настольная лампа. Сам стол пребывал в состоянии легкого беспорядка, как будто за ним только что работали: повсюду исчерканные листы бумаги и раскрытый ноутбук в окружении сразу нескольких чашек. В воздухе при этом ощущался едва уловимый аромат кофе. — Невеста Франкенштейна? — Тристан одобрительно хмыкнул, оглядывая ее с ног до головы. — Достойно. И где же твой Монстр? — А что, мне нельзя быть само́й по себе? — с наигранным возмущением проворчала Джейни, проскальзывая мимо него в комнату. — В этом же весь смысл. Невеста — символ идеи о том, что даже чудовище способно на глубокую человеческую потребность в близости. — Это противоречит современной оптике, приятель! Потребности чудовища обслуживать никто не обязан. Так что я сегодня совершенно одна… как цветок в пустыне. Bury the hatchet Or bury your friend right now — Как луна среди звезд, — неожиданно подхватил он и легонько толкнул дверь рукой. Та закрылась с мягким щелчком — если не отрезая звуки музыки полностью, то по меньшей мере заглушая их до комфортного уровня. — Как песчинка в море. — Как оливка в бокале мартини. — Как непарный носок на дне стиралки. Это что, конкурс дурацких метафор? — Как единственный глаз циклопа, — не унимался Тристан, и Джейни едва не согнулась пополам от хохота. — Окей, ты победил, — сквозь смех кое-как выдавила она и с тайным удовлетворением отметила, что его улыбка стала еще шире. Эти моменты, когда рядом с ней он переставал важничать и просто дурачился, Джейни любила больше всего. Тогда она и сама могла расслабиться и побыть наконец-то собой, несмотря на то, что секретов между ними по-прежнему было больше, чем у Джаспера — «левых» профилей в приложении для знакомств. При этом какая-то невидимая струна внутри нее раз от раза звенела все громче, грозясь однажды лопнуть от напряжения. — Между прочим, очень напрасно — одна, я имею в виду. Ты великолепно выглядишь. — О, благодарю, — Джейни сделала шутливый реверанс, а потом покружилась перед ним — так, что белая фатиновая юбка колокольчиком взметнулась вверх, обнажая обтянутые полосатыми чулками ноги. Ответом ей послужил какой-то странный звук, похожий одновременно на испуг и одобрение, и Джейни, смутившись, поспешила занять свое привычное место на кровати. Тристан буквально ринулся следом: втиснувшись между девушкой и столом, он решительно захлопнул крышку компьютера. — Я помешала чему-то важному? — Джейни потрясенно вытаращилась на него. — Нет, я просто… Я просто не ждал тебя раньше выходных. — Неозвученное «был занят» так и повисло в воздухе, а Тристан нервно сглотнул и зачем-то добавил: — Останься, пожалуйста. На самом деле, ему и не нужно было ее уговаривать. Весь вечер Джейни, не знавшая, куда деться от тошнотворно галантных ухаживаний Гранта и сальных шуточек Эйвери, только и мечтала, как бы поскорее оказаться наверху — в комнате с необыкновенными, горящими оранжевым светом часами и ее не менее необыкновенным… Нет, так далеко заходить в своих заявлениях она была не готова, но струна в груди все равно вздрогнула и тихонечко загудела. — Двадцать пятый час в самом разгаре, — пробормотала Джейни, кивком указывая на мерцающие на прикроватной тумбочке цифры. — Вот именно. Убедившись, что она никуда не спешит, парень заметно расслабился: по крайней мере, из его голоса исчезли эти странные извиняющиеся нотки. Не успела Джейни опомниться, как ноутбук скрылся в недрах кожаного портфеля, а Тристан принялся приводить стол в порядок, то и дело безжалостно сминая и скидывая в корзину для бумаг очередную записку. Мысль, что Тристан ведет какую-то свою игру, необязательно связанную с ее расследованием, посещала Джейни уже не впервые. Но знал ли он, что Джаспер продает куда больше, чем употребляет сам? Знал ли об отце Гранта, в аптеках которого регулярно испаряется часть неучтенного товара? Так или иначе, с каждым днем его поведение становилось все более подозрительным, и, быть может, им давно пора было поговорить начистоту… Но почему-то в том, что касалось Тристана, определенность пугала ее куда больше неизвестности. — Боюсь, сегодня без выпивки. — Закончив с уборкой, он уселся в свое неизменное кресло и теперь со слегка виноватым видом протягивал Джейни баночку колы. — Но если очень хочется, я пойду попрошу у ребят. — Да ладно. — Она взяла протянутую жестянку и рассеянно повертела в руках. — Хватит с меня «кровавого пунша» Эйвери. Плюс внизу сейчас никого: Саймон поймал настоящую летучую мышь, и кто-то придумал пройтись с ней по женским общежитиям, выпрашивая конфеты. — Дай угадаю, Джеймс в ярости? — О да! Но пришлось выбирать: либо это, либо твистер на раздевание, так что мистер президент сдался. — Джейни хотела пошутить, что второе было бы вполне в духе Тристана, но в последний момент прикусила язык. — А сам ты почему тут прячешься? — Не люблю Хэллоуин. — Не любишь Хэллоуин или просто надеялся, что я приду? — зачем-то подколола она и уже настроилась на остроумный ответ, но Тристан лишь неопределенно подернул плечом, а на бледных щеках неожиданно вспыхнул легкий румянец. — Ты опять не поедешь домой в субботу? Раздался хруст жестяного колечка, и тихий шелест пузырьков наполнил воздух. Не сводя с Джейни глаз, парень сделал несколько долгих глотков и поставил банку на стол. — Нет, — наконец отозвался он. — Не поеду. Отец в командировке, у Лилиан какие-то планы... В октябре Тристан торчал тут каждые выходные, и полуночные посиделки с алкоголем и разговорами обо всем на свете рисковали перерасти в традицию. К тому же с тех пор как Джейни оставила попытки целенаправленно с кем-нибудь познакомиться, свободного времени у нее резко прибавилось, а балансировать учебу и работу на ФБР стало чуть легче. Правда, те самые слова про одиночество и неподходящих людей так врезались ей в память, что по истечении часа она раз от раза неизменно сбега́ла. Следуя его примеру, Джейни смело надломила ключ-кольцо, но содержимое банки вдруг вспенилось и с возмущенным шипением бросилось наружу, заливая и фатиновую юбку, и белоснежный корсетный топ. Несчастная девушка, взвизгнув, вскочила на ноги. — Блин, блин, блин! — взвыла она от досады. — Это ведь даже не мой топ! Мне его дала Лилиан, и… — Лилиан переживет, — отмахнулся Тристан, выхватывая у нее банку и одним метким броском отправляя в корзину — прямиком к бумажному мусору. — Держи салфетки… Джейни? Она и не заметила, как на автомате начала стягивать с себя намокшую вещь, а когда спохватилась, та уже была в районе ее головы. Рывком Джейни попыталась натянуть топ обратно, но тот не только оказался до того узким, что напрочь сковал ее плечи, так еще и шпильки в высокой, напоминавшей улей диких пчел прическе, мертвой хваткой вцепились в декоративную шнуровку. От стыда и неловкости захотелось провалиться сквозь землю, но все, что Джейни оставалось — это благодарить небеса за то, что она хотя бы пренебрегла модным советом подруги и надела лифчик. — Я застряла! — ее голос едва не перешел в панический визг, лишь отчасти приглушенный натянутой перед лицом тканью. — Все хорошо, — раздалось совсем рядом, и она почувствовала, как ее плеча коснулась теплая ладонь. — Присогни руку в локте. Вот так. Джейни с трудом заставила себя не дергаться. Тристан осторожно потянул ее руку вниз, и когда та наконец выскользнула наружу, перехватил за запястье и бережно опустил вдоль тела. Давление ослабло, и вторую руку Джейни смогла освободить сама. — Шпильки, — прошептала она. — Да, я вижу. Одну за другой Тристан стал отцеплять впившиеся в шнуровку железки, и Джейни скорее ощущала, чем видела, как его силуэт медленно движется вокруг, стараясь не задевать ее обнаженной кожи. Только огромная юбка чуть покачивалась и шуршала фатином. — Кажется, готово. Ты все еще хочешь его снять? Или наденешь обратно? — Я… — замялась она, и тогда топ без всякого предупреждения скользнул вниз. Мокрая, холодная ткань тут же прилипла к телу, и Джейни хотела было запротестовать, но так и застыла с открытым ртом. Глядя на Тристана, нельзя было сказать наверняка, кто из них оказался больше смущен случившимся. Если прежде ее неудобные вопросы и вызывали у него легкий румянец, то теперь большие неровные пятна розовели даже на шее. Но пышнее всего краска расцветала на скулах, странным образом сглаживая острые углы и придавая Тристану неожиданно юный, невинный вид, который усиливался беспомощным взглядом, обращенным прямо на Джейни. Полные губы приоткрылись в коротком вздохе, и она поймала себя на мысли, что ей нестерпимо хочется по-хозяйски запечатать эти губы поцелуем. Джейни бросилась вперед раньше, чем осознала, что делает. От неожиданности Тристан только и успел, что схватить ее за талию, а потом буквально рухнул в стоявшее позади кресло, утягивая девушку за собой. Кресло влетело в стол. Опасно звякнули кружки из-под кофе. Дробно постукивая гранями, скатилась на пол ручка. В следующую секунду руки Джейни скользнули ему на затылок, и их с Тристаном губы столкнулись с такой силой, что перед глазами у нее вспыхнули точки, похожие на разноцветных светляков. Еще мгновение — и он смягчил поцелуй, скользнув кончиком языка по ее нижней губе и вынуждая приоткрыть рот ему навстречу. Это было куда лучше, чем она представляла. Его губы оказались теплыми и восхитительно упругими, а их быстрые, но плавные движения не имели ничего общего с тем недоразумением, которое ей пришлось вынести по вине Джереми. Тристан целовал ее нежно и глубоко, и от того, как он при этом глухо постанывал, тело Джейни пробирала дрожь. Ей казалось, что вся комната вокруг них вибрировала и гудела, вторя шуму крови в ушах или биению сердца. Юбка бесцеремонно задралась, и Джейни инстинктивно жалась к твердому мужскому телу, чувствуя ответную дрожь и то, как сильно Тристан хочет ее. Но когда он вдруг мягко толкнулся в ее раскрытые бедра, внезапное осознание происходящего заставило девушку похолодеть. — Черт! — воскликнула Джейни, мигом слетая с его колен и испуганно одергивая юбку. — Прости! С мучительным стоном она уронила лицо в ладони. Некоторое время в комнате стояла тишина, изредка прерываемая звуками пьяного веселья, доносящимися с улицы. Тристан не выдержал первым: — Только не говори, что жалеешь… Отняв от лица руки, Джейни обнаружила, что он тоже успел встать и теперь даже слегка нависал над ней. И хотя в его позе не было ничего угрожающего, девушке стало не по себе. Парень явно храбрился, отчаянно изображая невозмутимость, и лишь упрямо надутые губы выдавали в нем что-то похожее на обиду. От одного их вида в горле у Джейни вдруг пересохло. Ей захотелось опять оседлать его бедра, захотелось коснуться этих губ языком, а потом втягивать в рот по одной, медленно посасывая и покусывая, пока они еще сильнее не раскраснеются от прилива крови и возбуждения… Не-е-ет. Нет, нет, нет, нет, нет… Джейни содрогнулась, давая себе мысленную затрещину. — Лилиан давно говорила мне, что ее брат не так уж и плох, если узнать его поближе, — с жаром выпалила она. — И чем лучше я узнаю́ тебя, Тристан, тем больше мне кажется, что мы могли бы стать друзьями. Хорошая же из меня будет подруга, если я все испорчу просто потому, что мне не хватало тепла и объятий! В пронзительных голубых глазах непонимание быстро сменилось любопытством. Дюйм за дюймом он скользил взглядом по ее лицу, но в итоге просто кивнул, как бы соглашаясь. — Что ж, выходит, нам обоим этого не хватало. Джейни удивленно моргнула и поспешила отвернуться, чтобы скрыть, как с новой силой вспыхнуло ее лицо. — Мне лучше уйти. На этот раз она даже не посмотрела на часы, а немедленно устремилась к выходу, неуклюже спотыкаясь и больно задевая каждый встречный угол. Никакие внутренние призывы успокоиться не действовали: обрывки прокля́тых струн свернулись в груди тугим колючим клубком и тяжело пульсировали. Тристан окликнул ее уже на пороге: — Джейни? — Да? — Пальцы сжались на дверной ручке с такой силой, что ногти впились в ладонь. — Ты потрясающе целуешься. Не слушай никого.