Двадцать пятый час

Два месяца в Карни пролетели так безжалостно и так быстро, как сбивает с деревьев последние листья стылый ноябрьский ветер. Казалось, в кампусе еще не успели убрать хэллоуинские украшения, а все вокруг уже только и делали, что обсуждали свои планы на День Благодарения. Даже ба, стоило Джейни субботним днем появиться на пороге ее фургончика, первым делом бросилась хвастаться припасенной в морозилке индейкой. Обезоруженная ее трогательным энтузиазмом, девушка так и не осмелилась сказать, что Картер к ним в этом году вряд ли присоединится. Правда, если уж говорить о благодарностях: стоило порадоваться, что он хотя бы был жив и в относительной безопасности — пусть даже и на противоположном конце страны. Джейни до сих пор не могла поверить, что псевдоагентам удавалось так долго водить ее за нос. А не найди брат накануне вечером способа ей позвонить — сколько бы она еще верила, что его просто скрывают как важного свидетеля? И сколько времени, интересно, оставалось у нее само́й? Эти невеселые мысли и привели ее обратно в Роузвуд: ей нужно было поговорить с Тристаном. В худшем случае могло оказаться, что он и сам замешан в махинациях с наркотиками, но, по крайней мере, это пролило бы хоть какой-то свет на ситуацию. Стук в дверь вышел нетерпеливым и грубым, пусть Джейни и постаралась смягчить его, придав своему голосу как можно больше доброжелательности. — Тристан, ты тут? Мне нужно с тобой поговорить! Ответом ей была полная тишина. Особо ни на что не надеясь, девушка потрясла дверную ручку: та ожидаемо не поддалась. С раздраженным вздохом она вытащила из кармана телефон. «Привет! Ты не в Роузвуде? Есть разговор», — на ходу набрала Джейни и, небрежно клацнув ногтем по экрану, нажала «Отправить». Но едва она сделала пару шагов, как по ту сторону двери раздалась характерная трель уведомления. — Да ты издеваешься, — буквально прошипела Джейни и решительно двинулась обратно. — Тристан, я знаю, что ты там! Ну же, открой! — На этот раз она забарабанила в дверь уже в полную силу, а когда реакции так и не последовало — в отчаянии приложила по ней ладонью с криком: — Да блин! Если там был его телефон, то и сам Тристан — тоже: парень и шага не мог ступить без своего смартфона, уж это она знала наверняка. Только вот с чего бы ему ее игнорировать? Внезапное осознание жаром распространилось по телу, и занесенная для очередного удара рука безвольно повисла в воздухе. Ну конечно… Прокля́тый поцелуй. Стоило догадаться, что ее слабые оправдания и пламенные речи о дружбе никого не проведут. Теперь Тристан благоразумно держался на расстоянии. Может быть, даже считал, что тем самым щадит девичью гордость. — Тристан, открой, пожалуйста, — без особой надежды на успех повторила она. — Это очень важно. Ни-че-го. На всякий случай выждав еще с минуту, Джейни последний раз подергала дверную ручку, после чего понуро побрела к лестнице. Так муторно и тяжело на душе у нее никогда не было: возможно, потому, что ей никто прежде так сильно и не нравился. А ведь с ее удачей стоило ожидать чего-то подобного: втрескаться в того, кто ей явно не пара, и заодно выставить себя перед ним полной дурой… На кухне, как и в гостиной, горел свет, но внутри никого не было, и странная тишина, сопровождаемая монотонным гулом холодильника, противно звенела в ушах. Распахнув хромированные дверцы, Джейни принялась один за другим выдвигать ящики морозильника: пару дней назад она приметила там ведерко шоколадного мороженого и теперь планировала откупиться от своих внутренних демонов порцией сладкого. Увы, мороженого на прежнем месте не оказалось, зато между пачками ледяной крошки для коктейлей обнаружился таинственный пакет с застежкой. Девушка осторожно подцепила его пальцами за уголок и, стряхнув легкий налет рыхлого инея, поднесла поближе к глазам. Это определенно были не наркотики: сквозь покрытый изморозью пластик проглядывался большой, почти с кулак размером, кубик льда. Правда, внутрь зачем-то вморозили моток тонкой бечевки, так что концы торчали наружу, а к одному из них еще и крепился небольшой ключ. — Не желаю ничего об этом знать, — пробормотала Джейни, засовывая подозрительную находку обратно. В самом холодильнике дела обстояли немногим лучше. Хэллоуин прошел, а многочисленные полки двухдверной махины по-прежнему были забиты всяким хламом — вплоть до полной банки мармеладных глаз, залитых, судя по всему, чем-то алкогольным. К счастью, прямо за этой банкой прятался большой контейнер джандуйи, и Джейни, вооружившись ложкой, понесла свою добычу в гостиную. По-хорошему, ей следовало задуматься о собственном будущем и о том, как помочь брату, а не тратить время, поглощая пустые калории и залечивая любовные раны. Но она все равно не представляла, к кому еще обратиться, а значит мысли ее неумолимо крутились вокруг Тристана и каждой, даже самой малозначительной, детали их последней встречи. Скрипнул ненавистный кожаный диван. Джейни закинула ноги на журнальный столик и зачерпнула полную ложку ореховой пасты. Если так подумать, разве Тристан не признал свою долю ответственности в произошедшем? Нет, он совершенно точно сказал: «Выходит, нам обоим этого не хватало». Неужели лишь для того, чтобы избавить ее от неловкости? Вряд ли. Обычно он был опасно прямолинеен. Рука с ложкой так и застыла на полпути. Почему бы не допустить мысль, что он не открывал ей по той же причине, по которой она сама избегала его последние два дня? Или того хуже — что своими словами о дружбе Джейни задела его чувства? Все-таки особенности мужской анатомии не оставляли никаких сомнений: поцелуй ему определенно понравился… Внезапно сверху донесся резкий скрежещущий звук, будто что-то тяжелое протащили по полу, и Джейни машинально вскинула голову к потолку. Яркие огни люстры больно полоснули по глазам, вынуждая ее вздрогнуть и отвернуться. В душе зашевелилось неясное волнение. Телефон подсказывал, что время уже перевалило за десять часов. С чего Тристану вообще торчать в Роузвуде субботним вечером, когда все его приятели либо разъехались по домам, либо отрываются на вечеринках? Излюбленное оправдание про постоянные командировки отца давно развенчала Лилиан: Нокс-старший не покидал города с начала октября. Но что тогда… Неожиданная догадка заставила ее онеметь: что если все куда банальнее, и он там… с девушкой? Если так — пожалуй, ей стоило бы даже порадоваться за него. Последнее время Тристан выглядел каким-то особенно поникшим, а ее постоянные попытки отстраниться явно делали только хуже. И чего, спрашивается, она добивалась?.. Сердце болезненно сжалось в груди, а вид стоя́щей на столике пасты теперь вызывал лишь тошноту. Над головой снова послышалась приглушенная возня, на этот раз сопровождаемая скрежетом мебельных ножек по паркету. Теперь назойливый звук то появлялся, то пропадал, все больше напоминая недвусмысленный скрип кровати, а в разыгравшемся воображении девушки Тристан уже вжимал своим телом в матрас очередную Софи. Мерзавка при этом противно стонала и комкала наманикюренными пальцами темно-синее покрывало, на котором еще недавно сидела сама Джейни. — Да когда это уже закончится?! Брезгливо морщась, она уже потянулась было за наушниками, как вдруг сверху раздался треск ломающейся древесины, а следом — ни с чем не сравнимый грохот рухнувшего на пол тела. В следующую секунду Джейни уже неслась обратно на второй этаж, на ходу нащупывая в волосах шпильку. Как назло, ноги бесконечно путались, спотыкаясь о мелькавшие перед глазами ступеньки. Девушка едва не падала, зло шипела, но продолжала карабкаться вверх по лестнице. Поравнявшись с нужной дверью, она буквально осела вниз на подкосившихся ногах. Полузабытые подозрения ожили с новой силой, и в желудке стремительно похолодело. — Ну уж нет, — прошептала Джейни, давясь всхлипом, — так просто ты от меня не отделаешься. Выпрямив шпильку зубами, она ловко загнула один из концов крючком. Получившийся инструмент почти беспрепятственно вошел в замочную скважину: несколько поворотов — и замок щелкнул. Джейни стремглав влетела в комнату... да так и застыла с открытым от изумления ртом. — Какого?.. Прямо посреди спальни, на боку, в одних пижамных шортах, лежал Тристан. Руки его были заложены за спину, а голени и бедра — слегка разведены в стороны и примотаны ярко-красной веревкой к стулу. Точнее, к тому, что от него осталось в результате падения: две из четырех ножек оказались надломлены, а спинка и вовсе отделилась от сиденья и теперь просто валялась рядом. Уставившись на Джейни полными ужаса глазами, парень сделал рывок корпусом в попытке подняться, но потерпел неудачу и неуклюже шлепнулся обратно на пол. Несколько долгих мгновений они продолжали молча сверлить друг на друга взглядами, пока Тристан наконец не произнес: — Джейни, прикрой, пожалуйста, дверь. Это прозвучало так буднично, будто он снова сидел перед ней в своем кресле, лениво болтая в стакане виски со льдом, а не лежал у ее ног почти голый и связанный. Или, вернее сказать, связанный и скованный, потому что его руки при ближайшем рассмотрении оказались заключены в металлические наручники. С трудом подавив нервный смешок, Джейни все-таки выполнила просьбу и захлопнула дверь. — Это то, о чем я думаю? — Это именно то, о чем ты думаешь. — Черт, Тристан, а я-то решила, что ты… Ты… — Она устало провела по лицу ладонью и тяжело выдохнула, не зная, что делать: то ли накричать на него, то ли истерически расхохотаться. — Помочь тебе? — Да, пожалуйста! — воскликнул он даже слишком воодушевленно. — Ножницы на кровати. «Ножницы» больше походили на садовый секатор. Зато такие должны были взять любую веревку. Осторожно опустившись рядом с Тристаном на пол, Джейни решила начать с голеней. Одна из передних ножек стула как раз оказалась сломана, поэтому ничего, кроме пары узлов, разрезать не пришлось: без должного натяжения петли снимались сами собой. Она и не заметила, как за этим нехитрым занятием начала тайком разглядывать его худые лодыжки, следы обвязки, оплетавшие икры, и редкие завитки темных волос, поднимавшиеся до самых бедер… Джейни сердито тряхнула головой. Просто отлично: столько времени убеждать себя, что они не могут быть вместе, чтобы теперь пялиться на его ноги! Тем более если он действительно начал с кем-то встречаться. — Скажи, что это хотя бы не Софи! — воскликнула Джейни, поднимая на Тристана полный нескрываемого негодования взгляд. — Софи? — с искренним недоумением переспросил он. — О чем ты? — Ну или кого ты сумел так вывести из себя, что она связала тебя и… Погоди-ка. Если в произошедшем действительно была замешана рассерженная подружка, как ей удалось проскользнуть мимо Джейни, которая все это время слонялась между гостиной и кухней? А произойди все еще до ее возвращения, с чего Тристану выжидать так долго? Он бы уже давно попробовал выпутаться. Да и будто намеренно подготовленные ножницы... — Черт, это не твоя бывшая... Ты сам это с собой сделал, — едва слышно пробормотала она — словно само́й себе, и только потом повысила голос: — Как ты вообще планировал освободиться? — Ледовый замок, — ответил он и невозмутимо повел плечами, отчего его острые ключицы заходили ходуном, невольно приковывая к себе ее взгляд. А может, Джейни просто была слишком смущена, чтобы смотреть ему в глаза. — Скручиваешь веревку и вмораживаешь в лед, — тем временем продолжал Тристан. — К одному концу привязываешь ключ, а за второй — подвешиваешь к потолку. Лед растает — и длины освободившейся веревки хватит, чтобы дотянуться до ключа. Можно и сам ключ вморозить, тогда… — Ты сейчас серьезно? Я видела твой ключ в холодильнике! — Я знаю. Я… увлекся. Сначала заковал себя, а потом вспомнил о самом главном. Джейни почувствовала, как начинают гореть ее щеки. У нее не было ни капли сомнений в том, что именно он имел в виду: свидетельство этого «увлекся» отчетливо проступало под тонкой тканью атласных шорт. И, как назло, она как раз добралась до той части обвязки, которая обхватывала его бедра и проходила в том числе через пах. — О боже, ты можешь хотя бы сейчас не возбуждаться?! — Я бы рад тебя не смущать, но это не совсем то, что я могу контролировать, — сухо процедил он, но от Джейни не укрылось, как сильно при этом напряглись его бедра: парень как будто в самом деле пытался сдержаться, но эрекция от этого, кажется, только усилилась. — Это потому что ты все еще связан? — Сейчас — скорее, потому, что ты смотришь. Но это, — он потряс за спиной наручниками, как бы подчеркивая свою мысль, — определенно усиливает ощущения. Как назло, в спальне было непривычно ярко: в отличие от их совместных вечеров, на этот раз прямо у них над головой горела огромная круглая люстра, и Джейни чувствовала себя как под прицелом прожекторов. Надеясь поскорее спасти их обоих от этой неловкости, она вернулась к веревкам, но избавиться от них, ни разу ничего не задев, было просто невозможно. И каждый раз, когда Тристан вздрагивал или с тихим шипением втягивал в себя воздух, ей было жутко стыдно — словно это ее застали врасплох за чем-то непристойным. К счастью, благодаря ножницам, с веревками вскоре было покончено. Джейни оттащила обломки стула в сторону и помогла Тристану сесть. Для устойчивости привалившись спиной к изножью кровати, он тут же предусмотрительно скрестил ноги. — И часто ты... так? — все же решилась спросить она. — Нет. Я совсем недавно начал. Лилиан как-то призналась, что шибари помогает ей справляться со стрессом, и я подумал: почему бы и нет? — Это совсем не похоже на то, что делает Лилиан… — Так и есть. Мне мало ощущений веревки на теле. Я хочу большей… остроты. Хочу почувствовать беспомощность. Страх. Может быть, даже боль — и лучше так, чем… — он вдруг резко замолчал, будто понял, что сказал лишнее. «Лучше, чем что?» — хотела переспросить Джейни, но тут ее словно током прошибло. Руки сами дернулись вперед: сжали торчащие коленки и рывком развели в стороны, попутно заставляя штанины шорт собраться гармошкой. Тристану хватило бы сил не позволить ей этого сделать, но он почему-то не сопротивлялся. Они были там, где она и ожидала их увидеть: тонкие белесые полоски шрамов расчерчивали внутреннюю поверхность бедер, разделяя кожу на разномастные лоскуты, как реки делят на части города и целые континенты. Достаточно бледные, но все-таки заметные, если знать, где искать. От мысли, что потому-то он и перестал носить при ней шорты, Джейни стало дурно. И единственным утешением было отсутствие свежих следов. — Ты с кем-нибудь говорил об этом? — выдавила она, оправившись от шока, и тут же замотала головой, будто отказываясь от своих слов. — Прости. — Голос упал до шепота. — Не отвечай. Десятки вопросов ворочались на языке, но все они казались пустыми и неуместными. Сообразив, что все еще цепляется за него мертвой хваткой, Джейни быстро разжала пальцы. — Знаешь, почему люди делают это? — вяло усмехнулся он, рывками, по-лягушачьи, подтягивая ноги к себе. — Не потому, что хотят умереть. Все способы селфхарма — это попытка сохранить контроль хоть над чем-то: если не над своей жизнью, то хотя бы над своим телом... Но все уже в прошлом, так что не бери в голову. — Не бери в голову?! Ей хотелось встряхнуть его как следует или даже дать затрещину: до того глубоко ее задевало это безразличие в его голосе. Впрочем, Тристан вполне мог сказать, что она лезет не в свое дело, и был бы по-своему прав. — Почему ты практикуешь это здесь, один? — попыталась перевести тему Джейни. — Почему не пойдешь в свой клуб? Неужели тебе стыдно перед другими до́мами? — Стыдно — потому что это, вроде как, проявление сабмиссивности? Не то чтобы... — Он тяжело сглотнул. — Просто я не хочу открыто заявлять о чем-то, пока не пойму, что именно со мной происходит. И, кстати, мне все еще интересно доминирование, так что я, по всей вероятности, свитч. — Да? Но ты же не новичок какой-нибудь. Я думала, это больше про тех, кто еще не определился с ролью… Естественно, Тристан тут же зацепился за ее слова, но девушку поразило то, как мягко при этом прозвучал его следующий вопрос: — Так ты все же интересовалась? Джейни нервно закусила губу, не решаясь признаться, что давным-давно не просто с жадностью поглощала все, что попадалось ей по теме BDSM, но и мысленно примеряла изученное на себя. А чем отчаяннее она сопротивлялась своей симпатии к Тристану — тем ярче становился в голове его образ, напрочь вытесняя из ее фантазий что безликих доминантов, что не менее безликих сабмиссивов. Он продолжал терпеливо ждать, но в обычно холодных глазах зажглись уже знакомые теплые искорки. А ведь другого повода, чтобы все-таки поговорить с ним об этом, могло и не представиться… — Мне было любопытно, — в конце концов сдалась она. — Ну, и еще… Из-за тебя. — Из-за меня? — Тристан заметно растерялся, но уже в следующую секунду его лицо озарилось пониманием. — Ох, Джейни… — Тот поцелуй на Хэллоуин… — Ей вдруг резко перестало хватать воздуха и пришлось сделать глубокий вдох. — Ты же ответил на него не из-за безысходности? Потому что иначе я сейчас просто умру со стыда. — Какой еще безысходности? Мне казалось, с моей стороны все до смешного очевидно. Он вдруг как-то весь подобрался и даже сел ровнее — насколько ему позволяло его положение, а Джейни невольно подумала, что, застукай кто ее за чем-то подобным, с ней бы, наверное, случилась истерика. Тристан же по-прежнему оставался дьявольски спокоен, да еще и говорил с ней о чувствах... Мысль о том, что он настолько сильно ей доверял, разрывала ее сердце на части. Собравшись с духом, она придвинулась поближе и снова накрыла его колени ладонями. — Тогда тебе должно быть очевидно, что ты мне тоже нравишься. Очень. В ответ на это он медленно выдохнул и одними губами проговорил: — Это хорошо… Вот и все. Джейни и представить не могла, что все окажется так легко. Она невольно поймала себя на мысли, что продолжает ждать какого-то подвоха, но в обращенном к ней взгляде не было ни намека на насмешку или игру — только явное облегчение и почти благодарность. — На деле, некоторым людям просто одинаково комфортно и в той и в другой роли, — внезапно заговорил Тристан, возвращаясь к прерванной теме. — А бывает, что это зависит от внутренней потребности в конкретных переживаниях. Я всегда был убежден, что мне необходимо доминировать, и поэтому не сразу заметил, как что-то изменилось. Продолжал подавлять в себе то, что, на самом деле, могло мне помочь. — А сейчас? — Сейчас… Сейчас я всерьез задумался о тебе в роли «верхней», и не могу поверить, насколько это горячо, — нарочито соблазнительным тоном протянул он, но тут же осекся и почти виновато добавил: — Но если хочешь, чтобы все было наоборот, я не против! — Откуда мне знать, чего я хочу? Я же не пробовала ни того ни другого. — А я никогда не пробовал себя в роли са́ба. Тогда, может… попробуем вместе? Переводя взгляд с его лихорадочно блестящих глаз на полыхающие румянцем скулы — и обратно, Джейни не сомневалась, что сама уже покраснела до кончиков ушей. Перед внутренним взором настойчиво мелькали картинки из интернета: парни разной степени связанности отчаянно извивались в своих путах, кусая губы и просительно складывая брови «домиком». Только вот теперь у них у всех было его лицо. — Выглядишь ты очень даже… сабмиссивно, — неожиданно для само́й себя выдохнула она. Тристан как-то странно дернулся и быстро облизал губы кончиком языка. — Я чувствую себя очень сабмиссивно… И безумно хочу тебя сейчас. Взгляд Джейни скользнул вниз. Тонкие атласные шорты были совсем уж недвусмысленно натянуты в паху, а из-за положения ее рук у Тристана на коленях, казалось, будто это она не дает ему сомкнуть ноги, вынуждая демонстрировать свое очевидное желание. Как на пружинах Джейни вскочила с пола и заметалась взглядом по комнате. Сердце билось как сумасшадшее — во всем теле сразу, и девушка сама не могла понять, от страха или от возбуждения. Когда оставаться на месте стало уже просто невыносимо, она выпалила скороговоркой «Я все-таки схожу за ключом!» и бросилась в коридор. Джейни почти бегом преодолела холл второго этажа и, буквально слетев по лестнице вниз, беспомощным кулем приземлившись на нижнюю ступеньку. — Какая же я дурочка… — простонала она, закрывая глаза и утыкаясь лбом в раскрытые ладони. Можно подумать, обычного мандража перед первой близостью ей было мало: эта прокля́тая недосказанность между ними омрачала предвкушение удовольствия, превращая возбуждение в мучительную скованность. Теперь ей казалось, что эта ночь — и вовсе ее единственный шанс, потому что как только Тристан узнает, что Джейни все это время шпионила за ним и другими братьями, он даже смотреть на нее не захочет. Пока она сидела, и мысленно прощаясь с отношениями, которые даже не успели начаться, ее ноги вдруг коснулось что-то мягкое. Стоило Джейни поднять голову — и на губах сама собой расцвела улыбка. — Снова ты, Спот, — заботливо проворковала она, запуская пальцы в теплую густую шерсть. — Смотри, попадешься на глаза кому не следует, и хозяину придется увезти тебя отсюда. В ответ на ее ласковый шепот кот громко затарахтел, нахально подставляя ей свою черную треугольную морду: все эти гипотетические опасности его явно не волновали, и надо сказать, что его безмятежность была странно заразительной… Чувствуя, как настроение у нее стремительно улучшается, Джейни почесала кота под подбородком и рассеянно погладила больши́м пальцем круглое, как медальон, пятнышко у него на груди. — Ну что, Кат Ши? Все-таки к удаче я тебя нашла или к несчастью? Кот на это лишь дернул пару раз ухом и тихо мяукнул. Одно Джейни было ясно наверняка: просто сбежать означало бы стать кем-то из тех самых неподходящих людей, а это в ее планы уж точно не входило.

─────⊰ •..｡･:*⁀➷｡..• ⊱─────

Переступив порог спальни, Джейни первым делом повернула дверную защелку и громко клацнула выключателем. Надоедливая люстра погасла, уступая место приятному полумраку и почти что контровому свету настольной лампы. По-прежнему сидевший на полу у кровати Тристан вскинул на девушку вопросительный взгляд. — А я уж было решил, что на этот раз спугнул тебя окончательно. Джейни медленно пересекла комнату и остановилась рядом с ним — так близко, что он был вынужден запрокинуть голову. Полные губы слегка приоткрылись, выпуская тихий изумленный вздох. — Боюсь, после сегодняшнего тебе меня уже ничем не напугать. Так ты хочешь снять эти наручники или нет? — А что, если не хочу? Несколько мгновений они смотрели друг на друга почти с вызовом, а потом пакет с ледяным замком полетел на кровать, и Джейни со вздохом опустилась на пол, попутно одергивая юбку. Но не успела она и рта раскрыть, как Тристан опередил ее: — Сначала скажи, о чем ты хотела поговорить. У тебя был очень взволнованный голос. — Значит, это ты ко мне так торопился, что чуть шею себе не свернул? Лицо парня приобрело такое кислое выражение, что другого подтверждения и не требовалось. Джейни тихо рассмеялась и придвинулась еще ближе, оказываясь прямо между его раскинутых в стороны ног. Растрепанный, с этими смешно торчащими из-за спины локтями, он выглядел до невозможности трогательно, и ее пальцы сами потянулись к нему, бережно отводя со лба темный, чуть вьющийся на конце локон. — Помнишь, как поначалу у нас с тобой не заладилось?.. — Говори за себя: я от тебя с первого дня глаз не мог оторвать, — с наигранной обидой протянул он, но, наткнувшись на строгий взгляд, тут же посерьезнел и со вздохом признался: — Я был уверен, что ты работаешь на моего отца. Такого ответа Джейни точно не ожидала. — Что, прости? — Они с мистером Этвудом — с отцом Гранта — что-то задумали. Что-то… крупное. А я давно решил, что не дам ему утянуть за собой на дно ни себя, ни тем более Лилиан. — И? — Стоило мне взяться за сбор компромата, как появляешься ты. Вот я и подумал… Игривые нотки окончательно пропали из его голоса, а глаза приняли до жути знакомое выражение. О, Джейни отлично знала, что такое душевная боль. Картер в его не самые лучшие дни и собственные эпизоды болезненной уязвимости сделали ее экспертом, и ей было невыносимо видеть, как все хорошие люди в ее жизни вновь и вновь оказывались раздавлены этим чувством. А Тристан был хорошим человеком — в этом она больше не сомневалась. — Что убедило тебя в обратном? — Отец вдруг сам потребовал, чтобы я выяснил, кто ты такая. Его тоже насторожило твое внезапное появление в Карни. — А ты… — неуверенно начала она, но Тристан не дал ей договорить. — А я не хочу играть в его игры. Мне по-прежнему любопытно, что именно ты скрываешь, но того, что это не он тебя подослал, уже достаточно. Его странные выходки, недоверчивость и даже неисправимый идеализм — все это наконец-то сложилось в сознании Джейни в единое целое. Просто удивительно, что раньше она считала Тристана не более чем самоуверенным «золотым мальчиком», в то время как он всегда был просто-напросто чьим-то незаслуженно нелюбимым ребенком… Да вдобавок еще и чертовски одиноким — как в своих непопулярных принципах, так и в еще более экстравагантных пристрастиях. — Ты поэтому больше не ездишь домой? — осторожно спросила Джейни, успокаивающе кладя руки ему на плечи и чувствуя, как он по обыкновению вздрагивает от неожиданного прикосновения. — Я и раньше туда не особо рвался. Но когда отказал отцу прямо, мы неслабо повздорили. Мне даже Спота пришлось забрать. — Прежде чем продолжить, он вдруг нахмурился и неловко прочистил горло. — Я понимаю, что веду себя подозрительно. Но я не какой-то злодей, Джейни. Правда. — Откуда тебе знать, что я — не злодейка? — Да ты же примчалась сюда со всех ног, испугавшись, что я… что? Полез в петлю? — Лукавая усмешка вернулась на место, смягчая чересчур напряженные черты. — Кому мне еще доверять, если не тебе? Едва он успел договорить, как Джейни уже целовала его, и каким-то образом этот поцелуй оказался даже лучше первого. Лишенный прежней лихорадочной торопливости, он был нежным и медленным, тягучим, как мягкая карамель, но при этом наполнял ее той невероятной беспечной уверенностью, которой ей так давно не хватало. Кажется, именно так целуются в кино сразу после чувственных признаний, словно закрепляя негласное: нам некуда спешить, потому что отныне ты принадлежишь мне. Эта мысль странно будоражила, и, окрыленная собственной смелостью, Джейни углубила поцелуй. Пухлые губы, над которыми она когда-то мысленно посмеивалась и на которых с недавнего времени чуть ли не помешалась, были теплыми и мягкими, как спелая слива. Девушка погладила нижнюю губу языком, а потом легонько прикусила. Раздавшийся следом стон электрическим разрядом прошелся вдоль ее позвоночника. — Хорошо? — выдохнула Джейни. — Очень… Уже совсем не невинные поцелуи теперь чередовались с дразнящими укусами и влажным скольжением языка, будто зализывающим невидимые раны. Тристан не соврал: происходящее явно доставляло ему удовольствие, и Джейни чувствовала, как его тело мелко подрагивает в ответ на эту странную ласку. Продолжая терзать его губы, она скользнула руками вниз по обнаженным плечам, неуверенно покружила пальцами вокруг сосков, и наконец решилась просунуть ладонь ниже — туда, где их тела почти соприкасались друг с другом. В паху он был ожидаемо твердым, но Джейни все равно инстинктивно отдернула руку. К счастью, Тристан ее нерешительность никак это не прокомментировал, и постепенно растущее возбуждение победило стеснительность. Девушка повторила попытку: на этот раз пальцы скользнули прямо под резинку шортов, уверенно оттягивая ткань вниз. Упруго качнувшись, обнаженный орган мягко ударился ей в ладонь, и в тот же миг резинка предательски выскользнула из рук. Раздался звонкий шлепок, и Тристан тихо вскрикнул — то ли от боли, то ли просто от неожиданности. — Прости, пожалуйста! Я случайно! Сгорая от стыда, Джейни чуть отстранилась и глянула вниз: его член, торчавший теперь из-под пояса шорт, был определенно поменьше того, что она видела в интернете, но куда толще, чем можно было ожидать от парня его комплекции. Твердая горячая плоть приятно наполнила ладонь, и девушка почти машинально качнула рукой, заставляя Тристана с тихим шипением уронить голову ей на плечо. Воодушевленная такой реакцией, Джейни еще несколько раз повторила движение, наслаждаясь тем, как каждый следующий за этим действием стон отзывается в ее теле приятной вибрацией. — Расскажешь, что мне делать? — спросила она, продолжая осторожно перебирать пальцами по чуть подрагивающей длине. — Все что угодно, — зачарованно прошептал Тристан, прежде чем выпрямиться и продолжить уже осмысленно: — Если ты именно про доминирование, то можешь немного помучить меня… Как сейчас. Главное — держать на грани и не доводить до конца. А можешь просто использовать для своего удовольствия. Ну, знаешь, как будто я твоя секс-игрушка. Как бы в подтверждение этих слов Тристан сделал небольшое движение бедрами. Джейни прекрасно понимала, что он имеет в виду, и предложение звучало бы заманчиво, если бы не одно большое «но»… — Я должна тебе признаться. — Она поспешно разжала ладонь и зачем-то стыдливо спрятала руку за спиной. — Я никогда не… У меня никогда не было… Тристан слегка отклонился назад, насколько позволяла ему кровать, и пристально посмотрел на нее. В на удивление ясных глазах мелькнуло понимание. — Тогда это не лучшая затея, Джейни, — мягко проговорил он и красноречиво покосился на свои скованные запястья. — Если это твой первый раз, ты не должна брать все на себя. — Но нам ведь не обязательно заходить настолько далеко? Что бы ты делал, если бы все-таки решился пойти в клуб? Джейни оставалось лишь надеяться, что ее слова не прозвучали слишком отчаянно. Пускай она не готова была попробовать все за один раз, но ей определенно не хотелось, чтобы их обоюдный эксперимент заканчивался так скоро. К тому же она знала, что не одинока в своем желании: может, Тристан и поставил себе цель сохранять невозмутимость до последнего, но даже ему не под силу было скрыть этот всеобъемлющий, почти пугающий голод, сквозивший в его взгляде. Наконец он сдался: — У меня под кроватью есть коробка. Давай попробуем что-нибудь оттуда. Стараясь не выдать своего ликования, Джейни перелезла через его ноги и осторожно, боком, проскользнула к краю кровати. Уже знакомый ей пластиковый контейнер был на том же месте, что и в прошлый раз: надежно скрытый от глаз достающим почти до пола покрывалом. — Разве ты не должен рассказать мне, чего сам хочешь? — спросила она, снова располагаясь у него между ног и подтягивая контейнер поближе. — Что тебе нравится? Какие у тебя триггеры? Что точно табу? — Да ты не просто интересовалась, ты подготовилась! — с тихим грудным смехом отозвался он. — Давай я лучше буду говорить, если мне что-то не понравится? Джейни смущенно пожала плечами. Подрагивающими от предвкушения пальцами, она сняла с контейнера крышку и принялась один за другим доставать и выкладывать на пол находившиеся внутри предметы: рулон липкой, похожей на скотч, ленты; массажер с круглой головкой; маленькую черную плетку с тремя десятками плоских кожаных «хвостов»… Теперь они уже не казались ей чем-то пугающим или отталкивающим. Стек с перьевой метелочкой вместо ручки и вовсе выглядел мило, и Джейни даже несколько раз скользнула им туда-сюда по обнаженной груди парня, наблюдая, как его кожа покрывается мелкими мурашками и какое искреннее изумление вызывает у него его же собственная реакция. И только дойдя до кляпа, она вдруг снова смутилась, а ее взгляд невольно метнулся к его изогнутым в мягкой полуулыбке губам. — Видишь что-то, что тебе нравится? — как ни в чем не бывало спросил Тристан. Тем временем Джейни уже вовсю представляла, как эти губы плотно обхватывают блестящий красный шарик, как затянутые на затылке ремешки вдавливают в уголки рта и щеки… По телу очередной сладкой волной прокатилось возбуждение, тугой спиралью скручиваясь внизу живота. — Скажи мне, Джейни. Пожалуйста. — Что? — Скажи, о чем ты сейчас думаешь. С трудом сфокусировавшись на его словах, девушка подцепила черный кожаный ремешок двумя пальцами и продемонстрировала свою находку. — Я думала о твоих губах. О том, какие они… — Она осеклась и беспомощно уставилась на него. — Ну говори уже, — со свойственной ему прямотой потребовал он. — Вряд ли ты скажешь что-то, чего я не слышал в средней школе. — Я ничего плохого не имела в виду! Просто они… Ой, ладно! Они большие. Для парня. И это выглядит очень развратно. Заткнуть тебе рот кляпом и целовать прямо через него — вот, что я хотела бы сделать. — Беру свои слова назад: такого мне еще не говорили. — Тристан слегка поерзал на месте и выразительно дернул плечами, словно ему внезапно захотелось освободиться. — Но тогда ты не сможешь мне подсказывать. Поэтому у меня есть другая идея. — Отложив кляп в сторону, Джейни снова запустила руку в коробку. — На вечеринке для первокурсников я видела тебя с пэддлом, и мне стало интересно… — Она сглотнула внезапно пересохшим горлом. — Тебя самого-то когда-нибудь шлепали? Теперь даже тени от неравномерного, падающего наискосок, света настольной лампы не могли скрыть рваные пятна румянца на его щеках. А широкая грудь вздымалась и опадала так часто, что Джейни готова была поручиться: парень явно был взволнован не меньше нее само́й. Вернее, взволнован и возбужден — во всяком случае, если судить по наиболее очевидным признакам. Тихое неловкое «Да» будто само собой вырвалось из его горла. — И сколько ударов ты тогда выдержал? — Все двадцать — ровно столько, сколько нужно, чтобы получить значок. — Он выразительно посмотрел на пэддл у Джейни в руках и прошептал: — Разденешь меня? Волнение или нет — Тристан определенно знал, что делает: едва пижамные шорты присоединились к остальному «реквизиту» на полу, он без всякой помощи привстал на коленях, развернулся и лег грудью на кровать, подставляя Джейни свои обнаженные ягодицы. Это выглядело… странно. Странно, но неожиданно горячо. И несмотря на смущение, она буквально млела от мысли, что именно ей он не боялся демонстрировать подобную уязвимость. — Неужели ты совсем не стесняешься? — спросила она, обходя его сзади и опуская руку ему на поясницу: кожа там была слегка прохладной и влажной, словно от испарины. — Конечно, стесняюсь. Но, похоже, я и сам хочу этого — чтобы ты видела меня таким. — Он вдруг вздрогнул всем телом, как будто что-то толкнуло его изнутри. — Черт, мне кажется, я взорвусь раньше, чем ты начнешь. — Ну уж нет, — фыркнула Джейни, скользя ладонью ниже. — Двадцать ударов, Тристан. Если будет слишком — скажи. — Конечно. Зеленый, желтый, красный — стандартные… — Знаю. — Она крепко обхватила пэддл за рукоять и поднесла к ягодицам парня, примеряясь для удара. — Я буду считать. Первый шлепок вышел неловким: рука дрогнула, и Джейни чуть не выронила пэддл. Второй — пришелся скорее в бедро. Но с каждой последующей попыткой выходило все лучше — по крайней мере, если судить по тому, что уже к шестому разу Тристан не выдержал, и, уронив лицо в кровать, сдавленно застонал. Определенно от удовольствия. — Да ты точно скрытый мазохист! Хотя мне следовало догадаться: одно скалолазание без страховки чего стоит… — Боже, Джейни! — почти вскричал он. — Просто продолжай… — Ты сам попросил… Семь! Спустя еще десять ударов его ягодицы раскраснелись настолько, что это даже выглядело больно. Но Тристан не останавливал ее: он лишь слегка покачивался в такт шлепкам, вжимаясь пахом в край матраса. Когда на следующем подходе Джейни услышала вздох, больше похожий на всхлип, стало очевидно, что парень едва в себе. — Ты в порядке? Не отрывая лица от постели, он кивнул. — Это слишком хорошо, — полузадушенно прохрипел он. — Почему это так хорошо? Вернее, я знаю, почему, но… — Ш-ш, ты не один, кому нравится происходящее, — ласково прошептала она, осторожно поглаживая его и наслаждаясь ощущениями разгоряченной кожи. — Мне продолжать? — Да… Она открыла было рот, чтобы мягко поддразнить его, как вдруг в коридоре послышалось чертыхание и громкий топот ног. — Бро! Ты тут? — Глубокий низкий голос Логана раздался пугающе близко, и Джейни с облегчением выдохнула, радуясь, что не забыла про защелку. — Бро! Должно быть, это прилив адреналина так на нее повлиял: не раздумывая, Джейни опустилась на колени возле Тристана и склонилась к самому его уху. — Как насчет небольшого испытания? — горячо зашептала она. — Сейчас я продолжу тебя шлепать, а ты постараешься не шуметь, потому что иначе Логан догадается, кого тут на самом деле лупят как дрянного мальчишку. Идет? Посчитав странный горловой звук за согласие, Джейни вернулась на свою прежнюю позицию. Шлепок прозвучал в тишине комнаты до неприличия громко. Тристан шумно выдохнул, но сумел сдержать стон. — О, чувак, извини! — Раздалось за дверью. — Девчонке привет! — Ты молодец, — прошептала Джейни, прислушиваясь к удаляющимся шагам. — Это был восемнадцатый. Осталось совсем немного. Кстати, я слышала, это по твоему совету Логан следом за Джаспером впутался в какую-то историю с аптеками… — Компромат, — подрагивающим голосом выдавил Тристан. — Я же сказал, что собираю компромат. Резкий взмах — и пэддл безжалостно опустился сначала на одну ягодицу, а потом на другую. С финальным ударом Тристан вдруг напрягся всем телом, задрожал, но, пару раз качнув бедрами, почти сразу обмяк. —Двадцать, — объявила Джейни, и он наконец повернул голову на бок, устремляя на нее слегка расфокусированный взгляд. Припухшие, со следами зубов, губы мелко подрагивали. Влажные пряди волос прилипли к вискам и лбу... Он выглядел невероятно соблазнительно в своей беспомощности, и осознание того, что это целиком и полностью ее заслуга, стало для Джейни последней каплей. Пэддл шлепнулся на пол. Плохо соображая, что делает, она нырнула рукой к себе под юбку, сдвигая уже порядком намокшую полоску трусиков в сторону. Их с Тристаном глаза встретились, и его взгляд, внезапно обретя осмысленность, вспыхнул чуть ли не восхищением и тем самым свойственным ему лукавым озорством. Дальше все происходило так стремительно, что воспоминания о том моменте слились для Джейни в один сплошной круговорот лихорадочных поцелуев, откровенного шепота и стремительно ускользающей из-под ног опоры. Даже границы комнаты, казалось, дрожали и съеживались вокруг, утопая в зыбких ночных тенях. Распластавшись все на том же краю кровати, она ласкала себя, с наслаждением скользя пальцами между горячих складок, а когда вдруг замирала — Тристан немедленно перехватывал инициативу, старательно имитируя ее движения своим языком. Ощущение было новым, волнительным, но на удивление приятным, и за пару секунд до того, как ее живот стянула сладкая судорога, Джейни успела подумать, что не зря решила оставить кляп на пото́м.

─────⊰ •..｡･:*⁀➷｡..• ⊱─────

Джейни уже проваливалась в сон, когда по стеклу вдруг замолотили тяжелые капли, и мимо промчалось авто, шурша по мокрому асфальту колесами. Встревоженный уличными звуками Спот протяжно мяукнул и лихо соскочил со стола: даже с плотно задернутыми шторами можно было разглядеть прошмыгнувшую мимо кровати тень. Сзади, обняв Джейни за талию и уткнувшись носом ей в затылок, лежал Тристан. Его тело казалось на удивление расслабленным, и только неровное дыхание выдавало то, что он тоже не спит. Там, рядом с ним, все происходившее с ней в эти последние месяцы казалось не более чем причудливым кошмаром, в который к рассвету уже толком не веришь. И больше всего Джейни хотелось, чтобы так оно и было. «Утром», — пообещала она себе. Утром она обязательно расскажет ему и о лжеагентах, и об отце Гранта, и обо всех своих подозрениях, а пока… — Джейни? — тихий шепот скользнул вдоль ее шеи. — Да? — Ты знаешь, сколько уже времени? Джейни скосила глаза к тумбочке: было темно, и ярко-оранжевые цифры, казалось, парили в воздухе. Один-пятнадцать — показывали они. Очередной двадцать пятый час подошел к концу. Прежде это всегда означало, что ей пора уходить. — Знаю, — прошептала она и, нащупав у себя на бедре его ладонь, нежно сжала, прежде чем переплести их пальцы. — С началом нового дня, Тристан.