Любимый враг.

Фарах вернулась в покои только рано утром, всю ночь они с шехзаде разговаривали на разные, точнее, Мустафа говорил, а Фарах слушала. Всё настроение испортилось после слов наследника. Он ведь сам дал идею а никяхе, а вдруг отказался. Но она понимала его, ведь Мустафа был наследником, к тому же, главным претендентом на трон. А его отношения с ней, с сестрой Шаха Тахмаспа будет подозрительным. Хюррем-султан это на руку, поэтому персиянка приняла тот факт, что будет защищать Мустафу от Роксоланы. — Аслы-хатун вчера на тебя пожаловалась Махидевран-султан, — Фарах аккуратно села на тахту перед зеркалом и начала расчёсывать свои шелковистые волосы. Бейза взяла с рук фаворитки расчёску и прошла по её волосам, делая причёску. — Махидевран-султан наверное сегодня позовет тебя к себе. — Шехзаде Мустафа захотел и я осталась, — тихо проборматала персиянка и встала со стула, сложив руки в замок перед собой. — Я не могла пойти против приказа нашего шехзаде. Аслы-хатун всегда будет вторым вариантом, пусть примет это. Персиянка начала рассхаживать по покоям, о чём то задумавшись, а Бейза стояла рядом с туалетным столиком и наблюдала за ней. Фарах держалась за подол синего платья, который был на ней, чтобы не споткнуться. — Шехзаде находится под влиянием своей матери и возможно кого-то ещё сильного, и тот предупредил шехзаде о событиях которые произойдут после нашего никяха. Но кто же этот человек? — Может, Ибрагим-паша? — Беременная девушка остановилась и посмотрела на девушку. — Вчера он приходил во дворец, после его разговора же ты пошла к нему в покои. — Может быть, — продолжила она мерить шаги по комнате. — Хоть и это ради шехзаде, но мне не на руку. Я должна родить шехзаде, и он будет главным наследником для Мустафы, — достала Фарах с шкафа кинжал и начала рассматривать его. — Та девушка, которая пыталась убить меня, была шпионкой Махидевран-султан, — Бейза ахнула. — Она объявила мне войну, и ясно дала понять что не собирается меня поддержать. Но а я, должна показывать всем, насколько я доброжелательна. И пожалуй, мы начнём с Фатьмы, — спрятала снова девушка кинжал и вышла с покоев, а за ней и блондинка. Подойдя к покоям хорватки, Фарах постучалась и вошла. На кровати сидела обессиленная Фатьма, в чёрном платье, а на голове была шаль того же цвета, а рядом стояла Фидан, которая говорила ей успокоительные слова. Подняв голову и заметив свою соперницу, Фатьма бросила на неё раздраженный взгляд. — Фарах, что-то случилось? — тихо спросила Фидан, в ответ фаворитка покачала головой. — Нет, Фидан-калфа, я зашла к Фатьме, — девушка подошла поближе и села рядом с ней. Взяв её руки, она погладила её, смотря прямо в глаза забытой наложнице. — Я понимаю твою боль, — Фатьма следила за её движениями тихо, пытаясь скрыть злость, но не получалось. — Если кто-то и виновен в смерти твоего сына, тот заплатит за это. Ведь жизнь — бумеранг. — Да что ты знаешь?! — выдернула она свою руку от её хватки и чуть ли не набросилась на Фарах. — После твоего появления всё изменилось, Мустафа забыл про меня и даже не приходил к нашему сыну! Если бы не ты, мы бы жили счастливо, мой сын бы не умер! — Фарах даже не двигалась с места, её лицо не выражало никаких эмоций, а Фидан пыталась успокоить Фатьму. — Будь ты проклята! Будь проклят тот день когда ты зашла в этот дворец и будь проклят твой ребенок! Надо было избавиться от тебя раньше! — Фарах, уходи, а то она навредит тебе! — крикнула калфа, после чего фаворитка неспешно встала и подошла к дверям, бросив последний взгляд на конкурентку, слушая, как та все ещё кричит за ней свои проклятия. Спустя два месяца. Pov.Фарах. Голова кружилась, только когда я открыла глаза заметила темноту. Руки были завязаны крепким узлом. Первое о ком я вспомнила, мой ребёнок, поэтому попыталась дотронуться до живота. Никаких острых болей там не было, но как будто меня ударили по голове. С моей головы грубо вырвали какую-то ткань и бросили в сторону. Солнце ударило в глаза, из-за чего я поморщилась и издала низкое рычание. — Не делай резких движений, это может навредить моему внуку, — услышав этот противный голос, я собралась сил и открыла глаза, заметив перед собой собранную Махидевран-султан. Ну конечно, этот день должен был наступить рано или поздно. Женщина схватилась за мой подбородок, оставляя на бледной коже синяки, и рассмотрела меня, как будто хотела плюнуть мне в лицо. — Тебя послала Хюррем, да? Чтобы подставить моего сына? — Меня никто не посылал, — хриплым голосом ответила я и дала понять, что никому не служу. — Я ношу под сердцем вашего внука и ребёнка вашего сына. — Твой ребенок — проблема для моего сына, — отпустила она меня и отошла на шаг назад, смотря на меня с отвращением. — Слава Аллаху, он не согласился на никях с тобой, но всё ещё держит тебя рядом. Кто ты такая? — Я рассказывала о себе вашему сыну и больше повторять не стану, — мой ребёнок как будто понимал, что происходит и пинался. Я пыталась это не показывать, но боль все равно показывалась на моём лице. — Что вы сделаете? Убьёте меня? Отправите моё тело в Исфахан? Или кинете в Босфор? — Ты здесь не для этого, — усмехнулась она и достала пузырёк наполненный в в прозрачную жидкость с платья. — Ты должна доказать мне, что тебя не отправила эта рыжая ведьма. — Я не собираюсь вам что-то доказывать, — бросила я на неё разъяренный взгляд. — Я вам не враг. Это уже не в первый раз вы пытаетесь навредить моему ребенку. Какой подвох мне стоит ожидать на этот раз?! — Тише, девочка, — вздохнула черкешенка и закатила глаза на мои слова. — Скоро шехзаде Мехмеда распределят на какой-то санджак, а знаешь что это означает? Нас вышлют с Манисы, — с меня вырвался нервный смешок. — Ты ведь верна Мустафе? Если так, то я проверю твою верность. Этот яд ты должна передать кое-кому, — покрутила она пузырёк. — понимаешь о чём идёт речь? — Вы хотите убить Шехзаде?! — После рождения собственного ребёнка ты всё поймёшь. Это ради твоего же отпрыска, — указала она на мой живот. — Мы избавляемся от нашего общего врага, ради блага моего сына и отца твоего ребёнка. — Убивайте сами сколько хотите, но не надо меня тянуть на эти дела, — Махидевран со всей силой схватила меня за волосы и с болью потянула. Еле сдержав крик, я зажмурила глаза. Мой ребёнок как будто чувствовал боль матери и пинался ещё сильнее. Не выдержав этого, я вскрикнула и сжала живот, увидев это женщина отпустила меня и перевела взгляд на живот. — Я даю тебе выбор: либо ты помогаешь мне, либо не выйдешь отсюда живой, — я сглотнула и смотрела на лицо баш Хасеки, искала в ней человечность, которое она уже несколько лет как потеряла. Её можно было понять. Во дворце уже шли сборы, а Мустафа знал, что любимчиком отца он уже давно не является. Мехмеда распределят в Манису, а нас наверняка вышлют в Амасью. Но не хотелось пачкать руки в крови, ещё и в крови шехзаде, сына Хюррем-султан. Рано или поздно эта женщина узнает и отомстит нам, мы заплатим той же ценой. Меня волновал ещё один вопрос, а если Махидевран-султан хотела меня подставить? Но нет, я же могу и сама её подставить. Нужно всё продумать и дать свой ответ. В скором времени Султан Сулейман умрет, надеюсь, Фирузе делает всё что надо. Подняв мрачный взгляд на женщину, я посмотрела на неё с ненавистью в глазах и она это заметила: — Ты будешь меня благодарить в будущем, я учу тебя как выживать в гареме. — Не думала что вы хотите чтобы мои руки были в крови, — глубоко вздохнула я и Махидевран посмотрела в сторону какого-то дерева. Оттуда подошёл какой-то ага, даже не посмотрев мне в лицо, он избавил мои руки от верёвок, которые оставили след на моей коже. Только потом я узнала в этом мужчине евнуха нашего гарема в Манисе — Сеймур-агу. — Если вы ставите мне условия, то я тоже буду, — Махидевран наклонила голову набок, смотрела на меня с интересом и ждала моего ответа. — Если я выполню ваш приказ, вы обеспечите нам с моим ребёнком полную безопасность. А то, Шехзаде Мустафа может узнать кто отравил меня беременную в первый раз и кто устроил мне покушение в Старом Дворце. Махидевран-султан что-то сказала себе под нос, но не сказала ничего мне в лицо. Я могла понять по её выражению лица, как у неё в мыслях шли мысли утопить меня или задушить прямо здесь. — Какой у тебя ответ, Фарах-бейим? — ровно спросила черкешенка смотрев прямо мне на глаза. И я глубоко вздохнув дала свой ответ.