Plaything

Time: 7.32 Свободные заезды прошли хорошо, с ноткой обыкновенности и огромной ноткой скуки. Макс тем утром правда думал много, слишком много для себя. Но то утро прошло, и с ним ушли всё мысли. Лишь Льюис. В голове было пусто, но что-то словно говорило заострить внимание на этом человеке. Почему Максу интересен Льюис? Нет, не то чтобы он никогда не думал о Льюисе. Вообще-то Макс восхищался им некоторое время, иногда даже смотрел заезды от лица машины пол номером 44. Сидел вечерами, пересматривая видео и разбирая каждое движение болида Хэмильтона. Возможно, в таком вождении юного гонщика есть заслуга Льюиса. 24 и 37. Это больше, чем просто 10 лет. Льюис ведь всегда воспринимал его не более, чем за талантливого юнца, у которого будет достаточно трудная жизнь. Просто сам Льюис, в отличие от Макса, успел прожить свою молодость. Раньше его заботили оценки, поступление в университет, красивые девочки, различные приставки и первая проба алкоголя с друзьями. Всё это Льюис знал. Но он не уверен, что Максу удалось это пережить. Потомственный гонщик - это когда отец сделает всё, чтобы ты был лучшим в его деле. Если отец не сможет продолжить, то вместо него будет сын. Макс почти что жил на гоночных треках или в гараже. Но несмотря на всю некрасочность его жизни, Макс зацепил Льюиса. Льюис даже знал чем именно. Макс, как и почти всё люди в пелотоне, носил медийное лицо или маску. Иногда такую маску нужно носить даже перед родителями, особенно если родитель это твой тренер и учитель жизни. Но в каждой маске Ферстаппена была определенная изюминка, схожесть. Благодаря этому можно было понять, что какие бы маски Макс не носил, но у него всегда будет своя частичка, своя изюминка. Иногда кажется, словно он говорит чисто и искренне, от всего сердца. Льюис уверен, что на какую-то долю это правда искренне. Также Льюис всегда знал, что он представитель такой ориентации, за которую добрая часть фанатов формулы может и в морду дать. И всё чисто потому, что формула считается спортом настоящих людей-тестостеронов. Но Льюиса это не особо заботило. Даже если это просочится в сеть, на крайняк можно нанять пару крепких охранников и просто сидеть дома. Этот вариант устраивал его во всех смыслах. Он был уверен, что сможет пережить волну гнева за его ориентацию. Но вот когда дело доходит до Макса.. До этого крепкого светловолосого молокососа. Ну а как его назовешь по-другому, когда у вас 13 лет разницы. Когда Макс только родился, у Льюиса уже появилась первая в жизни девушка. Да и Льюис сам причислял себя к «старичкам», коими числились такие особы, как Феттель, Кими или тот же Алонсо. А вот Сайнса, Макса и Ландо считают совсем зелёными, ещё молоко на губах не обсохло. Но чем-то Макс может зацепить. Льюис даже не знает что это. Самое лучшее название этому влечению к Максу - это чистый интерес и желание посмотреть, насколько далеко зайдёт этот малый и куда он зайдёт. Так что сегодняшняя попойка могла бы раскрыть его мысли. Льюис намеренно утаил место, в котором они будут пить, чтобы Макс до последнего не смог отказать. Ферстаппен знает лишь то, что встречаются они в 8 на ресепшене отеля. Как только они встретятся, Льюис планирует пойти в магазин и спросить его любимые закуски, так как в холодильнике из закусок только не самый свежий кальмар и лакричные леденцы. И это закуской назовешь лишь с огромной натяжкой. А после они пойдут в номер к Льюису. Дальше по плану Хэмилтона они сопьются, Макс из-за наплыва эмоций и фальшивого чувства надёжности расскажет ему все свои секреты и мысли. Затем Льюис аккуратно спросит о них, А затем со спокойной душой прогонит Макса к себе в номер. Благо живут они на разных этажах. Но как вы знаете, мало что идёт по плану.