запах глинтвейна

***

      Противоскользящий коврик на дне ванны отпечатывал узоры на мягких ягодицах. Омега уже отложил телефон, в котором снова и снова пробивал приглянувшееся имя и теперь мысленно примерял его, медленно поглаживая частично скрытый под водой раздутый живот. Первое время принимать ванну с незапертой дверью было не по себе, учитывая, что в квартире стало больше телохранителей, в которых он не был абсолютно уверен. Хотя то, что Чонгук был дома, немного успокаивало, всё же ему понадобилось около недели, чтобы по-настоящему расслабиться во время данной процедуры. В конце концов, он для того и приходил сюда, чтобы снять напряжение и боль в пояснице, а не для того, чтобы думать, что кто-то из охраны окажется предателем и ворвётся сюда не для помощи и спасения. Это вновь подводило к мысли о том, что с Юнги он такого не чувствовал. Несмотря на его образ жизни, он вполне смог бы и вздремнуть, зная, что тот находился за дверью и на страже его покоя. Но упрямый альфа никак не уступал, как будто видел в этом слабину или проигрыш. Хотя с новой работой и новыми спокойными, как надеялся омега, условиями мог зажить и новой жизнью. Насколько это было возможно.       Чимин корячился и пыхтел, пока аккуратно выбирался из ванны, чувствуя себя при этом огромным космическим шаттлом. Он высушил волосы, переоделся в свободные кремовые штаны и огромную рубашку. Омега вышел из ванной, намереваясь направиться в кухню, а по дороге захватить мужа для компании и новой необходимой дозы спокойствия, которую давал его феромон. Он миновал телохранителя, который стоял на том самом месте между спальной и кабинетом, и открыл дверь. Своего альфу омега увидел лишь краем глаза, когда взглядом упёрся в двух совершенно незнакомых ему мужчин, сидящих на мягком бежевом диване. Неприятное и прогорклое чувство волнения вынудило его за секунду закрыть дверь.       — Стоять! — услышал он уверенный тон Чонгука.       Последний месяц Чон почти каждый день работал только дома и при необходимости проводил деловые встречи в своём кабинете в присутствии телохранителей, количество которых выросло в полтора раза из-за появления посторонних людей в квартире. Но альфа мог позволить прийти лишь тем, в ком почти не сомневался. С малознакомыми личностями он проводил встречи только в стенах компании. Хотя Чимин не просил его об этом, такое положение дел грело душу и сердце. До плановой операции и появления на свет малыша оставалось меньше двух недель, и омеге было гораздо спокойнее находиться дома с мужем, несмотря на толпу охраны, которая в случае чего, вероятно, смогла бы оказать ему помощь.       Чимин встал рядом с мужчиной в чёрном костюме, когда дверь начала лениво открываться. Альфа вышел из кабинета, нашёл омегу глазами и бросил в комнату фразу о том, что те могли идти. Может, дело было в том, что для омеги это было неожиданно, он даже не слышал, что в квартиру пришёл кто-то ещё. Поэтому он стоял и прикрывал раздувшийся живот руками, пока альфа закрывал его своей широкой спиной. Чимин не видел, как люди ушли, но слышал, как закрылась входная дверь. Лишь после этого Чон затянул пугливого омегу в кабинет за талию, словно паук добычу. И только с закрытием двери Чимин смог выдохнуть и ласково прильнуть к мужу.       — Я же говорил, чтобы ты смотрел на меня, когда входишь. Ты уже принял ванну? Как чувствует себя моё счастье? — приложил он ладонь к раздувшемуся животу и привычно подразумевая и Чимина и малыша разом.       — Мы хотим есть, — ответил Чимин за обоих. — Ты пойдёшь с нами?       — У меня есть выбор?       Чимин улыбнулся и потёрся щекой о лицо альфы, обмениваясь запахами. Тёплые и уверенные большие руки медленно гладили поясницу и расслабляли не хуже принятой ванны.       — Если тебе ещё нужно поработать, можешь задержаться. Я ещё не решил, что хочу, и малыш — тоже.       — Сейчас приду и помогу. Что насчёт гнезда? — спросил альфа, но Чимин в отрицании мотнул головой. — Отлично. Следующие два дня мне нужно будет уезжать на пару часов в компанию, с тобой побудет Джин, а я уеду на такси, идёт?       — Как на прошлой неделе, только на пару часов?       — Не больше, — кивнул альфа и прижался губами к пшеничной макушке. — Мне нужно встретиться с теми, кого я не могу впустить к нам. Если тебе будет нехорошо, звони мне, и я сразу приеду.       — Окей. Всё будет нормально, пара часов не целый день. До рождения малыша — две недели, а я всё ещё не начал искать место. Не волнуйся. Можно я позову к нам Хоби? Хочу узнать, как у него дела, я давно не был на работе, а потом мне будет не до этого.       — Конечно. Если он будет следить за языком.       — Окей, я ему передам. О, я вспомнил, о чём думал, пока лежал в ванне! — воскликнул Чимин и ласково погладил малыша под безразмерной кремовой рубашкой, не отводя взгляда от блестящих коньячных глаз. — Мне кажется, я наконец-то нашёл имя. Если оно тебе понравится… Сказать?       Находиться за круглым столом среди трёх мерзких мужиков трезвым и отвёрнутым от игры пренебрежением было не особенно-то и приятно. Единственная яркая лампа была сменена на тусклую подсветку сырого потолка, из-за чего в подвале было темно, а за игрой в карты легко можно было посадить зрение. Это был третий раз, когда Тэхёну удалось пробиться на игру. Первые две попытки прошли без приключений, а он прикрывался прежними привычками, оплачивая дозу из зарплаты и выбрасывая пакетик со светло-бежевым порошком вместе с домашним мусором. Сегодня его миссия была чуть сложнее простого присутствия, поэтому он нервничал всю прошлую неделю, а сейчас пытался не выдать себя волнением, не упуская надежды на то, чтобы вновь выскочить отсюда так же легко, как пробка из бутылки с шампанским, которое хорошенько встряхнули. За игрой он в основном помалкивал или отпускал редкие тупые шутки, чтобы минимизировать подозрения и сойти за того же поверхностного и инфантильного мальчишку, каким он бывал здесь когда-то раньше. Вместо рабочих костюмов он надевал кожаные чёрные брюки и вишнёвую футболку, пытаясь хотя бы частично приблизиться к прежнему образу.       Мужчины в его присутствии никогда не произносили имён, разве что иногда, когда обращались к друг другу, но никогда не называли имена тех, кого они обсуждали. Так что альфе пришлось прослушать от Юнги пару лекций, в которых тот объяснял, как Ким мог определить, что это было то самое. Таким образом об отце Чимина он узнал намного больше, хотел того Тэхён или нет. И теперь даже по озвученному возрасту мог навострить уши.       — Кто-то слыхал про пацана, который вздумал занять место старика? — спросил мужик с глухим и хрипловатым голосом и квадратным лицом. — Думаю направить к нему пару ребят.       — Ну что, Тэхён-и? — обратился к нему мужчина напротив. — Вскрывайся. Посмотрим, чем ты сегодня заплатишь.       — Мне есть чем заплатить, я устроился на работу в том году, — напомнил Ким, хотя говорил об этом ещё во время первой игры.       — Поэтому ты выглядишь нормальным? Ты точно берёшь для себя, а не для паршивой омежки? — спросил мужик в кожаной куртке.       — Отъебитесь от него, я задал вопрос! — рыкнул альфа и яростным движением запустил собственные карты в воздух.       — Что ты сделал? У нас шла игра. Ты заладил со своим старикашкой, Маншик. Пристрели уже его, если он тебе жизни не даёт, и пацана тоже. Я про него не слышал.       — Разве старик не собирается вернуться? Я ждал его в прошлом году.       — Кто тебе сказал?       — Вроде завтра в город возвращается какой-то старый оружейный барон, это не ваш старик? — невозмутимо спросил Тэхён, погрузив маленькое и тёмное помещение в гробовую тишину. А он так надеялся не привлечь внимания! — Сорян, я просто работаю с телохранителями, которые у кого только не работали.       — С какими ещё телохранителями?       — Я работаю в службе безопасности, — пожал плечами Тэхён, проверяя свой навык блефа, — туда часто приходят те, кто ушёл от какого-нибудь уёбка, так что сплетен много.       — Что за старик возвращается завтра?       — Я, блять, знаю? — резко спросил Ким, словно и вправду пожалел о том, что ляпнул. — Я сказал, что слышал.       — Знаешь, что я думаю? Что тебе сегодня можно не платить. А, Маншик? — весело взглянул на него мужик в чёрной кожаной куртке, которая жарким летним днём была ему явно нужна. Он высыпал прямо на стол внушительную горку светло-бежевого порошка и растянул губы в противной улыбке. — Угощайся.       На плечо опустилась тяжёлая рука какой-то шестёрки, намекая на то, что на этот раз он просто так отсюда не выйдет. Ким пытался прикинуть, сможет ли справиться в одиночку или до чего они решат дойти. Вспоминая прошлые эпизоды, теперь он мог лишь удивляться тому, как не нарвался на изнасилование и почему ему легко всё сходило с рук. Теперь он допускал, что на него могло рухнуть всё разом: азартная игра, от вида которой его выворачивало наизнанку, забытый бежевый наркотик в виде порошка, секс без согласия и смерть от передозировки, чтобы помилование со стороны Юнги нашло объяснение и справедливость расплаты.       Тэхён усмехнулся, собираясь ляпнуть что-то похожее на себя прошлого, но ему просто не дали возможности. Его стали удерживать в четыре руки, связывая запястья за спиной, наклоняя голову к столу, толкая носом прямо в горку с порошком и зажимая рот. Альфа задержал дыхание, пытаясь нащупать ногами выход из ситуации. Как будто они готовились к этому, стол оказался прикручен к полу, когда он стал толкать и пинать ногами ножки, на которых тот держался.       — Рано или поздно вдохнёшь, это инстинкт самосохранения, Тэхён-и.       Тэхён пытался раскрыть рот, чтобы прикусить руку, но голову и челюсть тоже удерживали, так что он мог лишь водить губами по коже. Уши стало закладывать, глотательный рефлекс предупреждал о скором конвульсивном вдохе. И в последней попытке он слабо выдохнул остатком воздуха в «снежную» горку и по сути ничем себе не помог. С выступившей слезой он медленно втянул в себя порошок с глубоким вдохом, заполнив ноздри и почти не получив воздуха. Это спровоцировало две последующие короткие попытки, пропустив воздух в глотку вместе с наркотиком, из-за чего альфа судорожно закашлялся с закрытым ртом.       — Веселись, малыш, тебе предстоит яркая ночка, — бросил ему один из ублюдков, и его наконец-то отпустили.       Едва удерживая сознание, он заставил себя сконцентрироваться на том, чтобы выбраться из тёмного подвала и с горем пополам выйти на ночную улицу на двух ногах. Уличные фонари слепили глаза, в ушах звенело, а плитка под ногами стала проваливаться странными упругими ямами, пока он шёл вдоль стены здания, чтобы спрятаться за углом и попытаться найти телефон. Он понятия не имел, кому будет звонить, если у него никого и не было. Подойдя к углу здания, кто-то затащил его в тёмный проулок и зажал ему рот рукой в кожаной перчатке, а потом стал светить крохотным фонариком в глаза, вконец ослепляя альфу.       — Не ори, это я, — услышал он голос Юнги.       — Ты сильно опоздал… — медленно протянул Тэхён и сполз по стене, когда альфа отошёл в сторону и чем-то зашуршал. — Не вижу…       Юнги толкнулся плечом, когда вернулся к нему и зажурчал какой-то водой, а потом прижал его носом к ёмкости, словно хотел продолжить аттракцион. Тэхён втянул воду через нос и опять закашлялся.       — Давай ещё, — приказал альфа. — Нужно вымыть эту дрянь из носа, вдохни как следует.       Ким хотел что-то спросить, но Юнги снова окунул его носом в какую-то плошку.       — Хорошо, молодец. Всё будет в норме, — заверял мужчина, похлопывая Тэхёна по щеке, хотя лучше ни хрена не стало. — Поехали ко мне, тебя надо прочистить.       — Ага… Я сделал… что ты просил.       — Я знаю. Поднимайся, — сказал он, подхватывая его под руку.

***

      Последние двое суток были настолько насыщенными, что у него попросту не было времени, чтобы остаться наедине с собой и хоть о чём-то поразмыслить. Например, зачем он потащил Тэхёна к себе домой, а не поехал к нему, чтобы потом просто уйти, когда молодого альфу стало отпускать. Тем более что всё необходимое он брал с собой в сумке уже в третий раз, так как всегда следил за ним, когда тот входил и выходил из здания с подвалом. С другой стороны, в этой насыщенности было и спасение, хотя после вчерашней зачистки он чувствовал себя заметно изнурённым. Значит, сегодня, во время настоящего прибытия старших Паков, он будет действовать механически и рефлекторно, полагаясь на выработанные привычки и реакции, а не чутьё.       В середине августовского дня было жарко и душно, солнце прилипало к чёрной одежде и тёмным волосам даже через тонированные стёкла автомобиля. Тяжёлый бронежилет под чёрным пиджаком заставлял спину усиленно потеть внутри машины с заглушенным двигателем. В частном аэропорту стояли три автомобиля с телохранителями и коллегами Юнги, которых он видел второй раз за два дня. Первая встреча была вчера, когда нехитрая ловушка сработала. На крыше здания разместились две небольших группы снайперов. И после вчерашнего это казалось перебором, но именно Юнги был тем, кто настоял на том, чтобы подстраховаться. Учитывая большое количество людей, он был уверен далеко не во всех, тем более что вчера одного из них могли выловить чёрти где и предложить цену в разы больше.       Небольшой частный самолёт с вытянутым носом коснулся посадочной полосы и стал стремительно сбрасывать скорость. Юнги ждал в машине вместе с четырьмя другими людьми, один из которых был водителем. В салоне стояла напряжённая тишина, пока самолёт выруливал прямо к зданию аэропорта и останавливался недалеко от входа. Это тоже было провокацией, но вдобавок было и прямой угрозой. Юнги вышел из тонированного внедорожника молча, крепче обхватывая пальцами в перчатке твёрдую рукоять тяжёлого пистолета и подходя ближе к тому месту, куда должен был опуститься трап. На улице раздавался только гул двигателей от самолёта. Ветра почти не было и день сегодня был очень спокойным. Он подумал об этом в тот момент, когда бортовой трап стал медленно опускаться к земле. С минуту после его открытия было тихо, а из самолёта никто не выходил. Находившиеся в автомобилях люди уже все вышли на улицу. Первым по трапу спустился один из телохранителей и пауза снова растянулась на долгую минуту. Второй телохранитель выходил перед старшим альфой. На этом моменте они уже были близки к развязке сложной ситуации, но почти разом раздалось два выстрела, сбросив телохранителя в бронежилете с лестницы.       У него были совсем другие инструкции, и он явно не должен был вбегать наверх, но Юнги направился по трапу, чтобы разделить следующие два выстрела вместе с последним клиентом, для которого он ещё вчера был наёмным убийцей.       Как правило, в часы без Чонгука Чимин либо занимался десертами, либо убивал время с Апельсинкой, принуждая ту к совместному просмотру фильма, либо проводил время в детской. Одну из спален для гостей они с Чонгуком переделали под комнату для малыша. В отличие от некоторых родителей, они не делали акцента на голубой, розовый или жёлтый цвета. Так как Чоны с самого начала сходились в предпочтениях относительно оттенков, мебели и интерьеров, детскую они также решили оформить так, чтобы та передавала суть всей их семьи. Стены были перекрашены из бежевого в оттенок айвори, позволив комнате стать чуть светлее. Слегка холодный оттенок придавал свежести, а переплетение с бежевыми и светло-коричневыми элементами мебели прибавляло тепла и уюта. Малыша уже ждала светло-бежевая колыбель и кроватка с белоснежным балдахином и нежными по цветам мягкими бортиками. Пеленальный стол, комод для разных принадлежностей и шкаф для вещей перекликались между собой, несмотря на то, что Чоны находили мебель в самых разных уголках своего города. Но теперь омега понимал, что это того стоило, потому что из этой комнаты совсем не хотелось уходить. Крошечные штрихи в виде ночника с зайчиком или безопасных игрушек и комфортера заставляли Чимина мяукать и лишний раз представлять, каким теплом будет окружён его малыш.       Сегодня из детской его вытащил Джин, который уже устал смотреть на то, что чрезмерно сентиментальный из-за беременности омега показывал ему в сотый раз, вновь грозясь всплакнуть. В ожидании прихода Хоби, которого Чимин позвал ещё два дня назад, они с Кимом устроились на кухне. Под тяжёлый вздох Джин согласился помочь ему в приготовлении печенья, хотя по большей части только портил тесто и умудрялся достать страшное нечто из формочки, которая должна была придавать будущему печенью понятные очертания. Чимин уже заполнил один небольшой противень, истратив третью часть теста, пока омега рядом всё ещё делал первые шаги. С приходом Джина Апельсинка быстро освоилась и прилагала все усилия, чтобы незаметно для Чимина запрыгнуть на островок, освещённый ярким лучом дневного и летнего солнца. К счастью, когда раздался звонок из видеодомофона, кошка трусливо сбежала в одну из комнат, и теперь стол не нужно было караулить.       — О, это Хоби! — воскликнул Чимин и быстро сунул мучные руки под струю тёплой воды.       — Скажи, что делать, я открою, — предложил Ким.       — Не надо, я сам. Разрешение впускать можем давать только мы с Гу и главный из охраны, если что-то случилось, — объяснил омега, вытер руки и утиной походкой направился к видеосвязи, чтобы ответить на звонок, который поступил с поста охраны внизу.       Чимин оставил дверь открытой, попросив двух мужчин в чёрных костюмах не дать ей закрыться и впустить человека, который выйдет из лифта. Он вернулся к кухонному островку, чтобы, в свою очередь, не дать Джину испортить будущее печенье.       — Вот так пойдёт? — показал омега несуразную лепёшку вместо подходящей формы для печенья.       — Нет. Как ты вообще это делаешь? Это же готовая формочка, что в ней трудного? И откуда у тебя взялся муж…       — Откуда взялся Джун-и? — игриво перефразировал омега. — Ты беременный, но не знаешь, откуда берутся люди? Давай я расскажу: берётся омега…       — Я имел в виду не это! Грязные шутки от тебя тоже запрещены, малыш всё слышит, — напомнил Чимин.       — Блин… Между прочим, Намджуну нравится, как я готовлю, ты просто привередливый. Чонгук избаловал тебя едой, а ты его вниманием. Он раньше вообще не ел дома, питался какой-то дрянью на работе. А сейчас его из дома хрен вытащишь.       — Я знаю. Просто он ждал меня, вот и всё, — улыбнулся Чимин под скорченную Джином гримасу. В это время в дверях появился растерянный не то от вида охраны, не то от присутствия Джина омега. — Привет! Проходи. Я не помню, вы знакомились или нет, но это Джин. Как твои дела?       — Хорошо. А у тебя всё нормально? — беспокойно спросил Хосок, пройдя вглубь квартиры с вещами и дыша так тяжело, словно взбирался на верхний этаж по лестнице. Учитывая его любовь к чёрному цвету и тяжёлой одежде, выглядел он по-летнему легко: чёрные облегающие джинсы, тёмная свободная футболка с провокационной надписью и чёрные кеды со стальными вставками. Прядь винного оттенка исчезла, и его волосы просто стали длинными и естественно тёмными. — Что вы делаете?       — Печенье, — недовольно ответил Джин, словно его кто-то принуждал к возне с тестом. — Этот критик не пропускает ни один вариант. Подумаешь, будет немного отличаться от остальных.       — Окей, делай, но есть их будешь сам, — предупредил Чон. — Ты не хочешь взять для Намджуна красивое печенье? Сможешь сказать, что сам его делал. Только отойди отсюда.       Джин в поражении поднял руки и охотно отстранился, чтобы вымыть ладони и наверняка уйти на поиски Апельсинки, с которой у них появилась странная связь, благодаря отъездам Чонов.       — Вы не читали новости? — осторожно спросил Хосок.       — Неа, что мы там не видели? — озвучил Джин общую точку зрения.       — Прости, Чимин, но везде пишут, что твоего отца застрелили на выходе из частного самолёта.       — Что? — спросил Джин, закрыв кран с водой. — В каком смысле застрелили? Насмерть?       В атмосфере звенящей тишины звонок мобильного телефона заставил вздрогнуть всех трёх омег. Как будто на расстоянии Чонгук почувствовал, что был нужен мужу. Чимин торопливо ответил, испачкав телефон в муке, но сейчас это уже казалось неважным.       — Я еду домой, буду совсем скоро, — торопливо сообщил мужчина. — Как ты себя чувствуешь?       — Гу, в новостях правда пишут, что отца убили в самолёте?       Альфе достаточно было сделать тяжёлый вдох, чтобы мотив его звонка выдал его с головой и дал ответ на вопрос без лишних слов. Чимин прижался спиной к кухонного гарнитуру и раздражённо отдёрнул руку, когда Джин хотел усадить его на стул или утащить к дивану.       — Котёнок, слушай меня внимательно: я буду через десять минут, и мы всё выясним, идёт? Я почти приехал, дождись меня. Пока еду, попытаюсь узнать детали. Джин с тобой? — задал он глупый вопрос, так как Ким приехал задолго до отъезда альфы.       — Угу…       Чонгук повторил что-то успокаивающее, прежде чем завершить вызов. Чимин следом набирал номера Юнги и обоих родителей, желая услышать хоть кого-то, кто мог быть в курсе, но ни один не брал трубку. В животе закололо, и Чон едва не выронил телефон, когда от режущих ощущений импульсивно обхватил руками самое дорогое, что при нём было.       — Джин? — пугливо позвал Чимин.       — Да?       — Мне кажется, с малышом что-то не так. Гу сейчас будет, ты можешь вызвать «скорую»?       — «Скорую»? Приятель, я пока ещё ваш водитель. Эй, вы, — придерживая омегу под руку, бросил он в сторону двух мужчин возле входной двери, — помогите довести его до машины!       Юнги вышел из лифта на первом этаже больницы, собираясь покурить на улице и сделать наконец несколько звонков. Оставив Дэяна рядом с операционной, в которую увезли Шиву с огнестрельным ранением в плечо, альфа хотел сделать хотя бы небольшую передышку, когда устал делать вид, что сам был в норме. Его не столько ранило, сколько он испугался за то, что последние месяцы были потрачены впустую. Если бы он не успел вбежать по трапу, сейчас в операционную, вероятно, некого было бы увозить.       — Юнги! — окликнул его голос Чонгука. Альфа приближался к нему со стороны регистрационной стойки. Он выглядел взволнованным и потрёпанным, словно сам только что выскочил из-под огня. На белой рубашке были закатаны рукава, а шея была открыта. — Что случилось?       — Я ещё не успел никого поставить в известность, от кого ты узнал, что мы здесь? — силясь сохранить спокойный тон и невозмутимое выражение лица при острой боли в районе ребра.       — «Мы»? Я приехал с Чимином, — ответил Чон, взволнованными движениями вытирая лицо, словно хотел смахнуть неприятные события. — Он услышал новости, и ему стало плохо. Его только что увезли на экстренную операцию.       — Что сказали врачи?       — Сказали ждать и что операция продлится около часа. Надеюсь, с ними всё будет в порядке… Так что, чёрт подери, произошло?       — Его отец тоже в операционной, на восьмом этаже. Ему выстрелили в плечо. Мы сделали большую зачистку вчера, сегодня закончили. Он здесь под другим именем, афишировать его нахождение нельзя. Сейчас будет лучше сохранять тишину.       — Значит, он жив? — почти буквально выдохнул альфа, хотя облегчение можно было прочесть лишь по его лицу. — Понял… Сохранять тишину, чтобы в новостях осталось только то, что его застрелили? — уточнил Чонгук. Хотя Юнги понятия не имел, что сейчас было в новостях, он кивнул. — Отлично, я прослежу за этим. Где Дэян?       — Наверху, возле операционной.       — Тогда поднимусь сам и не буду звонить. Хочу спросить: насколько безопасно брать тебя телохранителем к омеге с новорожденным ребёнком, если ещё вчера ты был наёмным убийцей?       Юнги промолчал.       — Хочу, чтобы с ними был человек, которому я сам смог бы доверять. Мне не хочется запирать их в круг телохранителей, чтобы они не могли сделать и шага в сторону. Пока я не видел, чтобы ты чем-то вредил мне, Чимину или нашей семье. Если ты готов покончить со своей прошлой жизнью и начать новую, я помогу. Если с Шиву всё будет нормально, он тоже поможет. Приходи на четвёртый этаж, если согласен. Мне нужно идти, — бросил он напоследок и ушёл в сторону лифтов.       Юнги вышел на улицу, как и собирался изначально, чтобы выкурить пару сигарет. День подходил к концу, оранжевое солнце близилось к горизонту и уже не липло к чёрной одежде. Кому-либо звонить уже не было смысла. Альфа затягивался сигаретой так, словно та была последней в его жизни. Или первой после длительного перерыва. Скорее всего, парень из охраны Шиву был прав, и выстрел оставил трещину в ребре. Телефон, лежащий в кармане чёрных брюк, слегка завибрировал от входящего звонка. Альфа ответил молча, только приложил телефон к уху, потому что совсем не хотел говорить. Но теперь уже видел в себе связующее звено между Чонгуком и Тэхёном, после того как попросил последнего оказать ему услугу. А может, ещё и чувствовал себя виноватым, когда вспоминал их последнюю встречу два дня назад.       — Ты где?       — В больнице, — коротко ответил Юнги и затянулся под нервное молчание молодого альфы. — Приехал с родителями Чимина. Что в новостях?       — Что его убили, как только он прилетел. Я опять всё испортил, да? — тихо спросил Тэхён, который, судя по лёгкому ветру, доносившемуся из динамика, сам курил на улице.       — Нет, ты помог. Это почти сработало, сегодня были остатки. Он жив, ему попали в плечо, он сейчас на операции.       — Точно? Бля… — выдохнул Ким и сухо усмехнулся. — Я думал, его грохнули. Без понятия, какого хрена я так испугался.       — Чонгук и Чимин тоже здесь, — решил сообщить Мин. — Как я понял, Чимину стало нехорошо, и его прооперируют раньше.       — А я могу приехать?       — Да.       — Тогда я поговорю с Чонгуком прямо сегодня, больше не хочу ждать, — заявил Тэхён чуть громче. Уверенность его тона переплеталась с волнением и заставляла голос вибрировать. — Я закончу работу через час и сразу приеду. Покуришь потом со мной на улице, когда всё закончится?       — Да.       Тэхён бросил трубку, а Юнги выкинул окурок в урну и вернулся в здание, чтобы подняться на четвёртый этаж.       Просыпаться в ярко освещённой комнате с белым потолком, теряясь в пространстве и времени, становилось пугающе привычным. Глаза слипались и никак не хотели открываться, чтобы разглядеть получше чьё-то мелькавшее лицо. Сильный, но чуть взволнованный феромон дал ему ответ прежде, чем он увидел немного бледное лицо своего альфы.       — Привет, котёнок. Узнаёшь меня? — Чонгук водил пальцем по его щеке, стоя возле кровати, но сильно не наклоняясь. Чимин в ответ промычал. — Ты в больнице, но с тобой уже всё в порядке. Ты меня сильно напугал. Как ты себя чувствуешь?       — Мгм… Нормально, — непослушными губами произнёс омега и стал шарить себя руками по сдувшемуся животу. Чонгук успел широко улыбнуться, чем пресёк возможную панику. Альфа отстранился, чтобы Чимин не опуская головы смог увидеть не только лицо мужа, но и свёрток, который он держал в огромной, по сравнению с крошечным ребёнком, правой руке.       Чимин даже всхлипнул, когда наконец вспомнил, что его увозили на экстренное кесарево. Всего за секунду он успел прогнать все неприятные эпизоды из головы, когда в похожих условиях пришёл в себя лишь в присутствии Юнги. Сейчас второй альфа попадал только в область периферийного зрения, когда омега буквально впивался взглядом в малыша, завёрнутого в хлопковую ткань.       — Просыпайся, котёнок, с тобой хотят познакомиться. Посмотри, малыш, это твой папа.       — Д-дай… Гу, дай его мне? — шёпотом попросил Чимин, отодвигая чёртову сонливость и слабость на второстепенный план. Ползком он смог забраться чуть повыше, присутствующий в палате Юнги помог приподнять две подушки, чтобы омеге не пришлось удерживать голову. Чуть не дрожащими руками Чон уже тянулся к свёртку, который должен был быть с ним с самого появления на свет.       Чонгук не спорил, но вместо того чтобы передать ребёнка, сам прижал его к грудной клетке омеги и опустил на руки. Новый член семьи причмокивал губками-бантиком и лениво елозил с закрытыми глазами. Игрушечная по размерам рука рефлекторно обхватывала палец омеги, когда он исследовал своё живое счастье. Чимин старался держать себя в руках, но когда муж поцеловал его в макушку и шёпотом признался в любви, две слезинки торопливо выпали прямо на пелёнку.       — С ним сейчас всё отлично, не волнуйся, — заверил альфа. — Он родился раньше, но ты вписался в срок. Наш врач ещё понаблюдает за ним, но пока беспокоиться не о чем.       — Моё маленькое солнышко, какой ты кроха… Я буду защищать тебя всегда-всегда, вот увидишь… — Чимин покосился на тёмную фигуру у стены и вновь вернул внимание на ребёнка, от которого пахло молоком. — Если ты не согласишься стать нашей охраной, мы больше не увидимся, да, крошка? — писклявым тоном, будто по-прежнему с пугающим вопросом обращался к малышу, произнёс омега, тщательно скрывая серьёзность и откровенную грозность своего тона.       — Я согласен, — ответил Юнги.       — Правда? — поднял голову Чимин. Альфа кивнул, и омега посмотрел на мужа просящим взглядом. — Гу, можно мы назовём его, как я говорил? Ты не против?       — Я уже сказал врачам и близким, что нашего сына зовут Чонсу.       — Чонсу… Правда, он похож на тебя? Посмотри на эти губки, — шёпотом закончил Чимин, когда склонился к сыну.       — Вижу. Котёнок, мы ждали около часа, пока ты проснёшься, я видел всё. — Чонгук вновь наклонился ближе, чтобы шепнуть омеге на ухо: — Под его правой коленкой такая же родинка, как у тебя.       Чимин заскулил от избытка нежности и выпросил от мужа короткий поцелуй в губы.       — Подождите, мой отец... — лишь сейчас вспомнил Чимин, едва не задохнувшись возвратившейся волной животного страха. — Хоби сказал…       — Отец жив, он здесь, на четыре этажа выше, — поспешил перебить Чонгук. — Твой папа ушёл туда минут десять назад, но скоро вернётся. Отца прооперировали и сейчас должны перевести из реанимации, но прогнозы положительные.       — Правда? — беззвучно всхлипнул омега. — Значит, у нашего малыша будут оба дедушки?.. А как же выстрелы? Хосок сказал, что его застрелили.       — Информация ложная, но она нужна, опровергать её не будут. Первым выстрелом ему попали в плечо, второй попал Юнги в спину. Насколько я знаю от других людей, у него сломано ребро, но он отказался от помощи, — бросил Чонгук долгий взгляд на альфу и отвёл руку в сторону. — Сам ты ни черта не говоришь, — объяснил Чон, после чего омега тихо шикнул.       — Я был в бронежилете, со мной всё нормально, не в первый раз, — пожал плечами Юнги с невозмутимым видом.       — Я даже не знал, что ты был там, мне толком ничего не рассказывали. Гу и отец шифровались, а ты снова работал на отца? — спросил омега и после кивка бросил взгляд на мужа, который успокаивающе гладил его по пшеничному блонду. — Ты знал, да? Я один ничего не знал? Ты мог сказать, Юнги, когда я названивал тебе и просил стать телохранителем. Я бы понял.       — Я не рассказываю о работе, —заметил альфа, хотя точнее ему было сказать, что он вообще не любил рассказывать о себе, не считая счастливых и редких моментов-исключений. — Тебе ничего не угрожало, с тобой были люди, которые могли тебя защитить и позаботиться о тебе, как сегодня, потому что их отбирал я. Твой отец был в уязвимом положении. Я закончил то, что начинал года два назад, когда меня приставили к тебе. Всё прошло не так, как я рассчитывал, но ни тебе, ни твоим родителям на данный момент ничего не угрожает.       — Спасибо…       — Это было работой, я не геройствовал. Но должен сказать, что мне сильно помог твой младший брат, — обратился Юнги к Чонгуку. Но следом добавил Чимину, который успел заплакать от беспокойства за отца. — У тебя на руках ребёнок, Чимин, соберись.       — Да, точно... Вы уже познакомились? — спросил омега, вытерев лицо о больничную сорочку. Альфа впервые добродушно улыбнулся и медленно кивнул. — Окей… А где Джин?       — Уехал, — сообщил Чонгук. — Он навестит завтра. Хочет, чтобы ты отдохнул, — добавил альфа. Омега улыбнулся, когда ребёнок в руках снова заворочался и зачмокал.       — Джин так хочет, потому что ты ему сказал? — Чимин бросил ласковый взгляд на мужа. Хотя он чувствовал себя виноватым и благодарным Джину за поддержку и помощь, всё же он мог поблагодарить и попозже. Этот бесконечно длинный день и без того был перенасыщен событиями, и омега сам бы хотел уменьшить количество встреч, чтобы восстановить силы и не беспокоить сына большим вниманием. — Тэхён уже знает? Он стал дядей и, может быть, захочет увидеть вас с Чонсу? Получается, он последнее время не виделся с Чонгуком тоже из-за моего отца? Я думал, дело во мне и малыше.       — Я ему звонил, он скоро придёт, и я с ним поговорю в коридоре, — сообщил Чонгук и наконец-то опустился в одно из двух кресел у окна. — Я тоже не знал об этом.       Тэхён колебался, перед тем как сесть в такси. Он понятия не имел, как ему стоило появиться, особенно после звонка Чонгука, который взволнованным, усталым и одновременно счастливым голосом сообщил, что у него родился сын. При других обстоятельствах с сегодняшним мышлением он вряд ли бы поехал с пустыми руками, хотя даже эту параллель теперь не мог хотя бы представить. Потому что в его жизни подобного пока ещё не было? Но когда он собрался приехать с намерением раскрыть своё участие в болезненном для пары инциденте, любой жест внимания казался лицемерием.       Он плохо знал Чимина и питал к нему сомнительные чувства до сегодняшнего дня, пока не услышал новости о смерти его отца. Хотя по сути он не был связан ни с тем, ни с другим, в этот момент особенно легко было встать на его место. И, несмотря на отсутствие связи, он ощутил, что не хотел бы, чтобы омега с этим столкнулся. И пусть он не остался бы один, как Тэхён когда-то, а остался бы окружённым вниманием, заботой и любовью, казалось, что ещё одна несвоевременная и несправедливая смерть могла стать для него разрушительной. Последние месяцы альфы думал, представлял и готовился, как расскажет об этом только Чонгуку, который сам сможет поделиться с омегой. Но теперь он впервые думал о том, что для самого себя хотел бы извиниться перед Чимином, которому досталось от него чуть больше.       В больницу он входил с абсолютным пониманием, что его жизнь изменится за несколько секунд, и он сильно надеялся, что справится, что бы ни случилось, и не вернётся к тому, из чего когда-то с таким трудом выбирался. Альфа поднялся на четвёртый этаж больницы, выйдя в полутёмный длинный коридор, в котором было по-вечернему тихо. Нужная белая деревянная дверь оказалась в самом конце, и Ким выжидал около минуты, прежде чем открыть её.       — Привет, — заглянув в небольшую палату, Тэхён прервал странный разговор между Юнги и Чимином, при котором последний просил задрать рубашку и показать ребро. Две пары глаз уставились на него, и альфа замялся. — Я…       — Входи, — улыбнулся омега и приподнялся с подушек, чтобы принять позу полусидя. — Как твои дела? У тебя всё нормально?       — Наверное. Мне жаль твоего отца, но он будет в норме? — импульсивно и нервно спросил Тэхён, пройдя внутрь. Хотя он готовился, но почему-то был уверен, что до Чимина не доберётся и сначала наткнётся на брата. Юнги сидел в кресле у окна, упираясь локтями в колени, как человек, у которого что-то болело или который никогда не мог расслабиться. — Ты как?       — Немного неприятно, но терпимо. Со мной всё будет нормально. Отец тоже поправится, — успокоил омега. — Гу вышел с малышом и врачом на пару минут, подожди здесь. Мы уже назвали его Чонсу. Сейчас они вернутся, и ты увидишь, как твой племянник похож на Гу.       — Поздравляю, — неуверенно отозвался Тэхён под счастливую и почти пьяную улыбку Чимина. — Я хотел рассказать об этом только Чонгуку, но… Может, это неудачный момент, но тебе тоже скажу. Ты помнишь тех… людей, — боролся он с чистотой своей речи, — которые напали на тебя в тот раз? В квартире Чонгука.       Чимин сначала задумчиво замычал, а следом спокойно ответил:       — На меня напал только один, я помню его, лица других теперь даже не вспомню. Почему ты вдруг спросил?       — Их привёл я, — с ходу признался альфа и под шокированным взглядом стал смотреть в пустое второе кресло. — Им нужны были деньги, я был на мели и ляпнул про Чонгука и сейф у него дома. Я пару раз взламывал его дверь, когда он был дома, но игнорил мои звонки, так что я с… сказал, что справлюсь ещё раз. Они вырубили охрану и с… стащили записи с камер. Им нужны были деньги, я не думал, что тебя тронут. Но… тогда мне это было не так уж важно, мне самому угрожали смертью, и я делал то, что приходило в башку. Я не… Я не желал тебе этого. Ну, того, что случилось с тобой и тем ребёнком. Короче… Прости. Мне правда жаль.       — Но Юнги… Я н-не понимаю… — не меньше заикаясь от волнения, бормотал Чимин. — При чём здесь ты? Гу говорил, что Юнги разобрался с теми, кто…       — Он говорит правду, — заметил Мин, когда омега не смог договорить, — тех людей, которых ты видел, привёл именно Тэхён. Я разобрался с ними и должен был разобраться и с ним тоже. Результат ты видишь.       — Ты говорил им, что там буду я? — хрипло спросил Чимин.       Тэхён дважды кивнул, а затем осмелился поднять глаза и встретил сильно побледневшее лицо омеги.       — Я говорил, что с братом живёт беременный омега. Но я не думал, что они тебя тронут.       Большую часть времени с появления Тэхёна в палате Юнги смотрел в пол, будто не хотел мешать или создавал таким образом иллюзию своего отсутствия. Но когда объяснение подошло к концу, он поднял голову, словно собирался кивнуть Киму в знак того, что хотя бы сейчас он поступал правильно. Но взгляд альфы быстро метнулся к входной двери, которая распахнулась шире за спиной Тэхёна.       — Пошёл вон, — тихо попросил Чонгук, удерживая на руках крошечный для его размеров свёрток с новорождённым. — Убирайся и больше не попадайся на глаза моей семье.