запах глинтвейна

***

      Чимин сидел на крышке унитаза, прислонившись спиной к тёплой стене с прохладной металлической кнопкой для слива. В тихой и нагретой, благодаря почти горячему полу, ванной с зеркальным панорамным окном он уже готов был заснуть, сумев отложить в сторону миллион кишащих в голове вопросов. Единственной причиной, которая помогала ему держаться, была надежда на то, что, если он тронется умом, Чонгук его не бросит. По крайней мере, не сразу.       Явно взвинченный альфа ворвался в комнату едва ли не с ноги, резко распахнув дверь в ванную. Словно узнал, что кто-то пробрался в комнату через водосток и посмел взять его пару в заложники. При виде спокойного омеги на его лице отразилось неподдельное облегчение.       — Убью Джина, — злобно выплюнул блондин и подошёл ближе. Особенный феромон пленил своей уверенностью, и Чимин бы сам ткнулся лицом в альфу, если бы мужчина не склонился и не коснулся носом пшеничных волос. — Как ты себя чувствуешь?       Чимин в ответ неопределённо промычал, вспомнив о том, что ещё один любитель такого общения находился в гостиной. Он молча показал альфе два пластиковых футляра с положительным результатом. Чонгук забрал их, чтобы взглянуть ближе и внимательнее.       — Если подсчитать, тот, что со сроком, вроде не врёт — сейчас было бы больше 3-х недель, — хладнокровно рассуждал омега. — Второй просто показал «положительно». Я уже высчитал общую вероятность в 95%, а в подавляющем большинстве они показывают неточный результат в пользу отрицательного. Значит, я — это меньшинство?       Альфа забросил футляры в раковину, встал перед мужем и обхватил его лицо ладонями, словно почувствовал, что призрачный самоконтроль вот-вот рассыплется на части. С губ мужчины слетел облегчённый смешок с резким выдохом, и он уже что-то тихо стал произносить, когда Чимин торопливо перебил:       — Мне говорили, что из-за полученных травм я больше не смогу забеременеть. Они сказали так, они не говорили, что я не смогу выносить. Я не проходил обследование, потому что не хотел слушать одно и то же. Что бы они мне сказали? Я готовился к тому, чтобы пройти обследование сейчас, с тобой, потому что мы оба хотим стать родителями, а меня они должны проверить по инструкции, чтобы предложить оптимальные варианты. И что мне теперь думать, Гу?       — Что дело в них или в нас с тобой. Мы это выясним, а потом я сотру эту больницу с лица Земли, идёт? — убаюкивающим тоном приговаривал мужчина, поглаживая пальцами дрожащее в его руках лицо.       Чимин не ответил, а Чонгук и не ждал. Он накрыл пухлые губы своими мягкими, которые в столь важный и хрупкий момент смогли передать те чувства, которые сейчас переполняли альфу. Он целовал несдержанно и жадно, покусывая чужие неуверенные и подрагивающие уста. Омега только хватался за его руки, в которых находил необходимую поддержку. Из груди вырывалось рычание альфы как желание защитить и наконец-то не потерять весь свой мир, который сейчас был у него в руках. В этот момент Чимин сбился в стремительном поцелуе, словно запнулся о незримое препятствие, и заплакал под волной захлестнувших чувств.       — Тш-ш… — шёпотом протянул альфа, отстранившись лишь от одних губ. — Котёнок, слушай меня: тебе нужно успокоиться. У нас всё будет хорошо. С вами ничего не случится. Ты можешь поверить, что я смогу вас защитить? — На вопрос Чимин активно закачал головой сверху вниз. Но от ласковых движений тёплых пальцев даже под действием успокаивающего бадьяна не мог окончательно взять себя в руки. — Отлично. Давай ты перестанешь плакать, и мы не будем пугать нашего маленького омегу? Он должен быть спокоен и счастлив.       — Омегу? Это альфа! — отвлёкшись, воскликнул Чимин перед изогнувшимся уголком чужих губ. — Это твой наследник.       — Это омега. Такой же сильный и милый, как его папа, — потёрся Чонгук носом о стенку мужниного и вызвал этим чувственным набором тихий скулёж.       — Я тебя люблю.       Чонгук тут же приник к нему с новым поцелуем, уже более чувственным и коротким, словно просто хотел полноценно забрать с любимого рта драгоценные слова, которые всю жизнь были адресованы только ему, даже когда Чимин сам этого не знал.       — Нас ждут гости? — уточнил омега. Блондин уже тяжело выдохнул и как будто с неохотой кивнул. — Прости, что я устроил спектакль. Этого больше не повторится, я извинюсь перед всеми.       — Ты ничего не устроил. Пошли отсюда, для тебя здесь слишком душно.       Наверное, среди всех присутствующих Юнги был самым везучим. Он не считал необходимым объясняться, чтобы уйти. Хотя Тэхён не меньше него этого хотел и тоже не отличался противоположными манерами, когда Чонгук ушёл в ванную, альфа не мог уйти молча. По-настоящему это было или нет, пока он придерживал при себе, вероятно, непустую для старшего брата информацию, их наконец-то человеческое общение едва начало выстраиваться. И молчаливый уход с празднования его свадьбы мог сыграть против него.       Иногда косые и нелицеприятные взгляды Юнги или его намёки давали понять, что он цеплялся чёрт знает за что. Эгоизм это был или прежний страх остаться в одиночестве, Ким предпочитал игнорировать это. В конце концов, он всегда разбирался с проблемами после удара молнии. Он не пытался спрятаться от неё или предотвратить. И сейчас думал так же. Из оставшихся в гостиной людей он знал в лицо только Джина, но даже или особенно в его присутствии старался держаться подальше ото всех. Поэтому альфа стоял возле кухонного островка, когда пара истинных наконец вышла из ванной, держась за руки.       Блондин спросил что-то шёпотом у хрупкого омеги, а после его ответа обвёл взглядом тех, кто находился в комнате. Его рубашка с непривычно закатанными рукавами выглядела немного усталой, зато сам альфа впервые на памяти Тэхёна так искренне и смущённо улыбнулся.       — Мы можем стать родителями раньше, — сказал Чонгук, — результат тестов положительный.       — Что? — импульсивно спросил Тэхён первым, но в этот момент со стороны входа прозвучал звонок.       — Я сейчас, — Чонгук извинился, поцеловал свою пару в волосы и отошёл к входной двери.       — Снаружи охрана, если это незваный гость, — напомнил Шиву. — Кстати, об этом, Чонгук, я помогу…       — Умоляю, Шиву-я, давай не сейчас? Вы обсудите это в конце вечера, — одёрнул альфу Дэян. — Как ты себя чувствуешь, сын? Тошнит? Как это вообще возможно, Шиву?       — Я разберусь, — коротко заявил отец Чимина.       — Не надо, Гу сказал… — омега прервался на полуслове и уже более внимательно обвёл взглядом присутствующих. — Где Юнги?       — У него возникло срочное дело, и ему пришлось свалить, — соврал Тэхён.       — Окей, я потом с ним поговорю.       — Так что сказал Гу? — раздражённо вернул его к предыдущей оборванной фразе Джин. — Фу, блять, то есть Чонгук! Ей-богу, у тебя точно нет этого… как его называют, Джун-и?       — СДВГ? — подбросил вариант Намджун и пожал плечами. — Я не замечал. Думаю, это из-за беременности.       — Я просто увидел, что здесь нет Юнги, с моим вниманием всё нормально! — возмущённо воскликнул Чимин. — Гу сказал, что сравняет больницу с землёй, если дело в ней.       — Очень хорошо, я ему в этом помогу, — подхватил старший альфа.       — Что, если дело в том, что мы истинные? — спросил Чимин, смущённо потирая шею с любопытной и едва различимой меткой. — Может быть, меня в этот раз не тошнит из-за метки? Со мной всё правда нормально. Почему вы ещё не сели за стол?       — Вот же… — забормотал Джин, потирая лицо руками.       — Джин, Гу сказал, что убьёт тебя, — вспомнил омега. — Я же показал тебе тест. Что ты ему ляпнул?       — Джун-и! — воскликнул омега и отважно нашёл место рядом с мужем. — Я хотел сразу сказать, что у вас всё-таки будет щенок, но эта шутка выглядела жестокой. Вот за такую меня ещё можно было бы убивать, но не за ту!       Когда все отвлеклись на другую сторону, Тэхён направился к выходу. Блондин уже стоял босиком на пороге с распахнутой дверью.       — Чонгук, мне нужно уйти, извини. Меня… меня срочно вызвали на работу, — запинаясь в объяснениях, неуверенно сообщил Ким, надевая чёрное пальто и обуваясь.       — Позвонить, чтобы освободили? — с ходу предложил старший.       — Нет! Не надо, я не хочу ёбаных проблем на работе. Извини. Посидим в другой раз? Кстати, это… поздравляю, наверное. Ну, если это правда.       — Ну спасибо, — скопировав его манеру, с лёгкой усмешкой отозвался Чонгук. — С тобой всё нормально?.. Привет. Я Чонгук, — адресовал он уже другому человеку, подходящему к двери от лифта.       — А… Я Хосок, — ответил брюнет с безвкусной прядью кровавого цвета, который только бегло посмотрел на главного альфу, но почему-то запнулся взглядом о стоящего рядом Тэхёна. — Это… Я… Я задержался на работе, но пришёл только поздравить и…       В этот момент Тэхён протиснулся между ним и дверным проёмом, задев омегу плечом. Он уже привык, что для него каждый раз от омег несло вонью, а не притягательным запахом. Ароматы всегда были концентрированными и до тошноты проникали в самые лёгкие, словно он делал из каждого омеги самокрутку и затягивался от души. Он извинился и вышел в заполненный телохранителями коридор уже с осознанием, что этот противный запах скошенной травы слышал не впервые. Но когда молодой альфа обернулся, входная дверь уже закрылась.       На улицу Ким выходил, как ошпаренный, с отчётливым ощущением, будто кто-то перекрыл доступ к кислороду. Может, это и было некрасиво, но кривить лицо во время ужина, когда он чувствовал себя не в своей тарелке от последних новостей, он не хотел. А ещё сомневался, что имел право сидеть там со всеми, когда знал, что Чонгук, вероятно, первым бы выставил его за дверь, если бы узнал правду о предыдущем ребёнке. Тэхён в отчаянии обшаривал карманы костюма и пальто, надеясь на то, что всё-таки не забыл сигареты и ему не придётся клянчить её у какой-нибудь сволочи или вонючего омеги. Убедившись в том, что в карманах не было ничего, чем можно было закурить, он двинулся на сигаретный дым к тёмному проулку рядом с небоскрёбом. Если он и назвал бы его сволочью, то не той, от кого не знал, чего можно ожидать. Хотя…       — Ты же сказал, что сваливаешь? — спросил молодой альфа, распознав теряющийся в темноте чёрный силуэт в брюках, рубашке и жилетке. Как будто он имел пожизненный абонемент на свадьбу или панихиду.       Юнги молчал, пока делал затяжку, глядя прямо в лицо вставшего перед ним альфы и в него же выдыхая сигаретный дым. Тэхён бы сделал так же, если бы перед ним стоял тот, кто ему не нравился и кого он побыстрее хотел бы спровадить. Правда, свой поступок он бы приправил каким-нибудь хлёстким словцом. Раньше это особенно хорошо срабатывало с омегами, которые чёрт знает почему увязывались за ним. Но сейчас он общался с одними альфами на работе, а за её пределами не имел другого круга общения, за исключением брата, его омеги и до противного интересного своей неуловимостью альфы напротив.       Мужчина над ним либо откровенно издевался, либо открыто провоцировал, либо просто передавал своё искреннее раздражение. Сам же при этом не отличался чистой совестью или правильностью. Скорее, Юнги пестрил неидеальностью, в которую не вписывались стандартные жизненные принципы, которых он требовал от Тэхёна. И своим образом напоминал до безобразия испорченного священника, который раскидывал направо и налево напутственными фразами, пока сам наслаждался спектром всех семи смертных грехов.       — Я сказал, что отойду, — поправил Юнги, — и вышел покурить.       Тэхён протянул руку, вымогая сигарету у человека, от которого хрен что получишь. После его выходки Ким мог и сам выхватить из его руки в чёрной перчатке картонную пачку, но всё ещё не знал, насколько хорошо или насколько плохо этот альфа дружил с собственной головой. Юнги выдержал паузу со своим непроницаемым взглядом, после чего просто бросил в него пачкой с явным намёком на то, что возвращать её не нужно.       — Можно вопрос?       — Нет.       — Ай, ну да… — вспомнил Тэхён о том, что можно было обойтись без преамбулы. — Короче, сейчас пришёл чувак, которого я вспомнил только по тошнотному запаху. Даже от оме… то есть от Чимина сейчас стало не так вонять. Это не заслуга Чонгука? Короче…       — Я пошёл обратно, — Юнги потушил окурок о металлическую урну, но вместо того чтобы выбросить, сунул его в карман жилетки и двинулся ко входу в здание.       — Эй, а ну, стой! Я тут делюсь, между прочим! Да не буду я больше так о нём говорить! И вообще не в нём дело, а во всех омегах! — вцепился Ким в плечо альфы. — И куда ты пойдёшь? Чимин только узнал о беременности, им будет не до тебя. Я уже сказал, что ты ушёл по срочному делу, и съебался сам. Если больше половины знают, чем ты занимаешься, то подумают, что у тебя новая цель.       — Что?       — Что? — недоумённо переспросил в ответ Тэхён, крепче обхватив его холодное плечо ладонью, которую мужчина почему-то не стряхнул сразу. — Мне самому угадывать, что конкретно ты не вкурил? Ты в курсе, что ты замёрз? Ты знаешь, что для зимы существует верхняя одежда?       Альфа раздражённо выдернул свою руку из его пальцев после очередного неудачного словца или вопросов-помех и обернулся.       — Что ты сказал про Чимина? — точнее спросил Юнги.       — У них будет ребёнок. Они вышли с Чонгуком вместе и объяснили весь пиздец этим. Похоже, они сами не в курсе, что случилось. Ты уверен, что Чимин был бесплоден?       Юнги долго молчал. Настолько долго, что Тэхён уже не ожидал услышать что-то в ответ, но всю эту затянувшуюся паузу альфа, видимо, усваивал информацию.       — Да, — сказал он. — Врач сообщал это его родителям, а потом ему. Я присутствовал в обоих случаях.       — Я ушёл, когда они говорили про то, что выяснят это. Но если это правда, то это же хорошо? Походу, они реально этого сильно хотят, — признал альфа, вспомнив лицо Чонгука при выходе из квартиры. — Если Чимин беременный, мне нельзя приближаться к ним? А когда Чимина нет, я могу видеться с Чонгуком? Я ушёл, потому что… Короче, я хотел спросить…       Он так и не смог договорить, когда не сумел подобрать нужное слово среди подходящих случаю.       — Что? Разрешения? — правильно понял Юнги. — До тебя когда-нибудь дойдёт, что это не я должен его давать?       — Да знаю я! Я всё расскажу, но мы только начали нормально общаться. Я больше не собираюсь играть и приводить к ним кого-то в дом. За мной больше никто не охотится, за мной нет «хвоста». Только ты!       — Пару недель назад тебя пытались избить возле компании. Это не «хвост»? — спросил старший альфа и опять зажал ему рот ладонью в перчатке, словно в этом был его личный фетиш. Но на самом деле он уже неплохо его знал, раз понимал, что Тэхён не даст ему договорить и бросит в него возмущённые возражения. — Но главное даже не это: что с парнем со снимка? Случайность или нет, некоторые люди по своей натуре мстительны. Откуда ты знаешь, что его родные не придут за тобой или твоими близкими?       Ким, к собственному удивлению, послушно ждал, когда альфа разрешит ему ответить. Или когда даст ему ответить, потому что с закрытым ртом он при всём желании мог лишь неразборчиво мычать.       — Чимин и Чонгук впервые встретились возле морга, когда всё случилось, — спокойно ответил Тэхён, когда Юнги с недовольным выдохом и отвращением на лице убрал руку и отступил. — Чимин сам сказал, что у того парня не было семьи, поэтому он был на опознании. Мне никто не отомстит.       — «Того парня»? У него было имя?       — Бля… Сказал же, что это случайность, я не убивал его, — уже раздражённо шикнул Ким. — Какая разница, как его имя? Ты сам-то помнишь имена тех, чьи мозги выпускал прогуляться?       Юнги помедлил, а потом задрал левый рукав чёрной рубашки, оголив тонкие белые и пока ещё красные полоски от запястья до локтя. Всё-таки он филигранно владел умением заставлять людей давиться собственными словами. Тэхён не вредил своему телу физически, но слышал, какими глубокими должны быть порезы, чтобы шрамы в дальнейшем остались настолько выразительными и заметными даже в тёмном переулке.       — Да, — ещё и вслух ответил альфа и обратно спрятал полоски под тёмную ткань. — Забудь про уговор в один месяц. Если у них будет ребёнок, подгадывай подходящий момент сам. Делай что хочешь, это в любом случае останется только на тебе. Моя работа закончена, на этом связь прерывается: и с ними, и с тобой. Пока.       Если бы не момент с рукой, Тэхён бы непременно крикнул в спину тупым вопросом о том, куда он собрался. Но на этот раз молодой альфа промолчал, для вида выкурил последнюю сигарету в пачке, которую получил от старшего, и двинулся следом.       После ухода гостей новоиспечённые супруги Чон убрали со стола, вымыли посуду и спрятали оставшиеся бутылки вина в пустой винный стеллаж. Чимин сидел на светло-бежевом диване в обнимку с пушистым созданием, которое замолкало только тогда, когда он чесал в районе холки и за ушками. Альфа тем временем был занят телефонными разговорами, стоя у панорамного окна в наполовину освещённой гостиной. В паузы между ласками Апельсинка со всем усердием передавала своё негодование грозным мяуканьем, так как из-за большого количества людей ей пришлось несколько часов прятаться в комнатах квартиры. Омега рассыпался перед ней в извинениях, объясняя ей всё детально с таким серьёзным лицом, как будто кошка понимала каждое сказанное им слово.       Возможно, из-за того, что день был перенасыщен событиями разного рода, Чимин чувствовал себя истощённым. Или дело было в беспокойстве за точность результатов. Вероятно, он успокоится лишь в тот момент, когда будет держать в руке снимок будущего малыша. Или всё-таки дело было в том, что он чувствовал не очень приятный осадок и лёгкое чувство вины, что Юнги, Тэхён, а затем и Хоби ушли слишком быстро. Хосок был самым незаметным гостем: он не отличился оригинальностью и подарил почти непьющей — а теперь уже совсем непьющей — паре бутылку красного вина и сдержанно поздравил Чимина вслед за Чонгуком. А сразу после этого ушёл, несмотря на все уговоры омеги поужинать со всеми. Про беременность, вероятно, Хосок узнает из слухов в клинике, потому что сообщать ему об этом на пороге квартиры было странно и неправильно.       В отсутствии Тэхёна Чимин видел упущение только для своего альфы, потому что очень хотел, чтобы в этот день со стороны его семьи тоже присутствовал хотя бы один человек. Сам Чонгук не почувствовал большой потери, когда с пониманием отнёсся к занятости младшего брата из-за работы и даже с каким-то чувством гордости шепнул об этом мужу на ухо. Хотя омега не возвращался к их давнему разговору, но сейчас так и хотелось сделать вывод, что он был прав, когда говорил, что Тэхёна что-то встряхнёт. Если бы он только знал, что это было.       Но больше всего его волновал рвущийся из него пароль о нейтральных водах. Теперь, когда их окружение, скорее всего, станет теснее из-за дополнительной охраны, которую Чимин сам хотел, внутри этой цепи ему нужен был ещё кто-то, с кем он смог бы чувствовать себя в безопасности в отсутствие Чонгука. Омега очень старался не нырять в тревожные мысли, но уже представлял, как в скором времени будет отказываться выходить из дома даже с охраной, потому что снаружи могло быть ещё менее безопасно, чем внутри. Хотя прошлый опыт должен был убедить его в обратном.       — Котёнок, — позвал альфа, когда Чимин неосознанно заскулил. Мужчина закончил последний разговор и уже обходил обеденный стол, чтобы пробраться к дивану.       — Прости, я больше не буду, — заверил и тут же получил жест-мазок пальцем по подбородку.       Чонгук аккуратно спустил кошку на пол, чтобы освободить омегу и занять место рядом с ним под ещё одно недовольное мяуканье от уже настоящего представителя семейства кошачьих. Омега подумал, что они задобрят Апельсинку чуть позже, если та не отомстит первой, и прильнул к альфе, тут же толкаясь пальцами между пуговиц на белоснежной рубашке без воротника.       — Завтра с утра нас ждут в одной хорошей клинике, у друга моего отца, — Чонгук на мгновение прижался губами к пшеничным волосам. — Тебя осмотрят и ответят на все наши вопросы. Я буду там с тобой.       — Знаю. Ты только что разговаривал с Минджи? — спросил омега, услышав сквозь думы знакомое имя. В ответ он получил утвердительное мычание. — Но завтра смена Салема.       — Их будет трое. Один будет с нами в машине, другие — во второй. Это временно, твой отец сказал, что подошлёт к нам проверенных людей послезавтра. Мне самому это нужно для спокойствия. И тебе — тоже.       Чимин промычал так же, расстегнув наконец пуговицы на рубашке и прижавшись носом к пахучим железам. Под ласковыми поглаживаниями сильных рук он упивался любимым запахом бадьяна. О большем спокойствии и умиротворении он и не мечтал. Если всё действительно было так, как они думали, на этот раз у них было всё, что нужно. Их запахи перехлёстывались, что сильно отразилось на самочувствии и поведении. Хотя в последнем Чимин сомневался, так как иногда перепады его настроения были действительно пугающими. Но он был уверен, что самую важную новость за сегодня он перенёс достойно. Его не бросило в истерику сразу, и он действительно держался под действием успокаивающих феромонов, которыми его окутывал Чонгук.       — Если ты чего-то хочешь или чем-то недоволен, говори прямо, идёт?       — Окей, — ответил омега и немного отстранился, чтобы полностью расстегнуть рубашку на крепкой груди. — У нас не было свадьбы, а медовый месяц может быть? Я хочу послушать врача и провести вдвоём несколько недель в тепле, под солнцем и у воды. Я попрошу Намджуна пойти мне навстречу, теперь у него снова есть Хоби. Если только ты сможешь уехать. Я знаю, что у тебя всегда много работы.       — Сделаю так, что она подождёт. Будет, как ты сказал.       Чимин улыбнулся, задрал ткань на его плече и мягко поцеловал в голую кожу.       — Если ты будешь так себя вести, то я стану капризным, — предупредил пшеничный блондин. — Буду делать с тобой что захочу. Ещё не поздно стать строгим и сказать, что твой котёнок размечтался, что ты его избаловал, и мы никуда не поедем, а я ничего не получу.       Альфа бесшумно и едва заметно вздохнул, это можно было понять только по быстро поднявшейся грудной клетке, и повернул голову к Чимину.       — Единственное нормальное, что я услышал: мой...       Губы растянулись в предательской улыбке, когда альфа не стал продолжать и устремил на мужа сверкающий в наполовину освещённой гостиной взгляд. В своём привычном приёме, подобно ловушке хищника, он медленно склонился к омеге и повалил его на диван.       — Ты хотел утащить меня в спальню после того, как все уйдут, — напомнил Чимин.       — У нас вся ночь впереди, тем более она особенная... — шепнул жемчужный блондин. Он расстегнул на омеге ассиметричную бежевую рубашку, скользнув рукой под ткань. Его пальцы стали обводить контуры стройного тела, а мягкие губы покусывали кожу под ушком. — Хочу, чтобы ты поскорее округлился.       — Что-о? Это ещё почему? Я буду толстым!       — Ты можешь быть таким толстым, каким только захочется, — от сбежавшей с чужих губ тёплой усмешки по коже галопом понеслись мурашки. Чимин согнул ногу в колене и подался бёдрами вперёд, чтобы альфа снял с него заметно усталые за вечер брюки. Пальцы покалывало короткими волосками в районе выбритых висков, пока омега придавал своему мужу ленивый, домашний и безобразно сексуальный вид.       — Прости, но сейчас я очень хочу, чтобы ты стал отцом.       Чонгук несдержанно выдохнул, вытянул обе омежьих руки на сиденье, чтобы удерживать их пальцами за запястья.       — Нам не только суждено быть вместе, мы сами это выбрали, — прикусил его альфа в место метки. Мужчина приподнял его бёдра свободной рукой и стащил вниз мятые молочные брюки. — Значит, у нас всё будет хорошо.       — Сыграем в «пять вопросов»? — спросил Чимин и засмеялся под нетерпеливый рык альфы, который был увлечён прелюдией. — Тогда в «один»! Ты уже несколько раз спрашивал, могу ли я тебе довериться. А ты можешь довериться мне?       — Да.       — Главным телохранителем должен быть Юнги, Гу.       Хотел он подействовать на нервы или загнать альфу в угол, Тэхён и сам не знал, когда второй раз за вечер поднимался на третий этаж дома старой постройки. Позволил ему это Юнги или он действительно потерял бдительность, Ким тоже не знал, но впервые его слежка увенчалась успехом. Правда, если он шёл, зажав под рукой собственную чёрную куртку, то способ действовать на нервы он выбрал крайне странный.       Он бесстыдно курил в подъезде, неторопливо поднимаясь по лестнице и понимая, что вряд ли сунется дальше коридора. Сигарету он потушил о стену рядом с единственной в крохотном левом крыле квартирой с приоткрытой дверью. Словно очередная ловушка для альфы, который пока ещё не плавал в подобных ситуациях, как рыба в воде. Что, если Юнги приставит пистолет к виску и либо выполнит наконец задание, либо попросту напугает его «холостым» выстрелом? Тэхён распахнул дверь в коридор, нисколько не осветив полумраком тёмную и тихую прихожую.       — Эй? Это не смешно, придурок, я не собирался заходить внутрь без спроса, — бросил он и резким движением закинул куртку, чтобы та в случае ловушки попала под раздачу. Но вещь лишь с глухим шлепком упала на пол, а из квартиры по-прежнему не доносилось ни звука. — Юнги? Я вхожу!       Тэхён вошёл внутрь и, несмотря на всё, тихо закрыл за собой дверь. Куртку он повесил на крючок, на соседний от того, за который цеплялись несколько пыльных парок. Он двинулся к первой двери прямо в обуви, наткнувшись на тёмную и пустую спальню.       — Эй?! — вновь крикнул Ким. — Походу, дверь открыта, потому что ты съебался…       Он прошёл дальше к узкому коридору, заметив в конце тонкую полоску света под дверью. С мыслью о том, что отъявленного убийцу могли прикончить в собственном доме, альфа сглотнул. Он открывал дверь голой рукой, почувствовав, как сердце в панике уходит в пятки. Это оказалась пустая ванная комната, и Тэхён с облегчением выдохнул. Раковина была чистой, унитаз — закрытым, а ванна прикрыта двумя матовыми пластмассовыми пластинами, одна из которых должна была прятаться под другую, если её отодвинуть. Под самодельной заглушкой едва ли просматривалось человеческое тело, зато чернелись знакомые волосы.       Ким даже не успел сматериться, когда понял, в чём дело, так как меньше всего хотел увидеть очередной за свою жизнь труп. Его движения стали резкими и механическими, когда он отодвигал пластиковую заглушку и погружал руки в ледяную воду, чтобы вытащить на вид безжизненное и обнажённое тело брюнета. Он вытаскивал его резко и грубо, наверняка оставляя серьёзные ушибы, когда выбрасывал его на пол спиной вперёд.       — Ха… Сейчас, сейчас… — собирался он с мыслями, чтобы вспомнить недавние инструкции с работы, как правильно оказывать первую помощь.       Он сильнее задрал ему голову и сместил нижнюю челюсть вниз, чтобы открыть рот. Зажав альфе ноздри, Тэхён приложился к его губам и с силой вдохнул в него воздух. Оперативно он сложил ладони одну на другую на нижней части грудины, придавил её руками и отпустил. Он не отсчитывал положенный интервал задержек или интервал между толчками и выдохами в рот, действовал интуитивно со смешным ожиданием на то, что у него хоть раз выйдет сделать что-то толковое. Пальто сильно мешало движениям, особенно промокшие рукава, с которых маленькими струйками стекала вода. Его руки были холодными, а тело под ними — ледяным. Он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как Юнги задвинул пластиковую заглушку, и этот пробирающий до костей холод мог говорить о том, что спасать уже было некого. Но альфа вдруг вздрогнул и закашлялся. Тэхён импульсивно склонил его на бок, чтобы тот избавился от воды и не захлебнулся.       Ким подтащил его к ледяной ванне, чтобы слегка приподнять и продержать его под рукой до приезда «скорой». Дрожащими и непослушными пальцами альфа вытащил из кармана пальто телефон, с третьей попытки разблокировал экран и набрал номер службы спасения. Но всего одним резким движением Юнги выбил из его руки устройство и снова закашлялся.       — Н-не надо, — хрипло и медленно произнёс он.       Тэхён прижался затылком к ванне, чувствуя, что его вот-вот стошнит.       — Придурок… — пропыхтел Тэхён, когда сам стал приходить в себя. — Ну нахуя мне это надо… Я тащусь за тобой с ёбаной курткой, которых у тебя пруд пруди, чтобы помешать тебе во второй раз ёбнуться с высоты или сдохнуть в ванне? Если тебя не станет, моих проблем будет меньше на две! Никто не знает о том, что знаешь ты: если ты умрёшь, я свободен… — чуть не сплюнул он прямо на пол и стащил пальто со своих плеч. — Тоже мне, гений. Установить заглушку, чтобы утонуть?       Подобно ворчливому деду, несмотря на недовольство, он укутал в него продрогшего под ледяной водой альфу. Хотя с рукавов капало, а самого Тэхёна трясло от стресса не меньше. С чего бы? Это совершенно чужой человек, чья смерть действительно была бы ему только на руку. Словно он шагнул возрастом за семьдесят, руки дрожали, как при распространённой болезни. Он вытер мокрым рукавом пиджака выступившие на лице капли холодного пота и сделал глубокий вдох. Сейчас явно было не время, чтобы разговаривать, пока альфе нужно было время на то, чтобы восстановиться, но Тэхёна уже понесло, и он продолжил:       — Давай говорить по-взрослому? Я не маленький, у меня была депрессия после смерти отца. Я тоже много чего хотел сделать с собой. Что у тебя случилось? Это из-за работы? — едва успел спросить он, как чёртов киллер нашёл в себе силы подорваться с места, скинув пальто, и выскочить из ванной. — Эй, я в кои-то веки помочь хочу!       Тэхён выбежал следом в маленькую тёмную прихожую. Даже при нехватке света совершенно обнажённое тело пестрило различными шрамами: от коротких и длинных полосок, как от ножа, до трёх круглых маленьких пятен, похожих на огнестрельные ранения. Ким сглотнул, а Юнги распахнул дверь, одним своим дрожащим видом намекая на то, чтобы молодой альфа свалил.       — Я не уйду, — коротко заявил Ким. Юнги дошёл до тумбочки, из которой хаотичными движениями достал чёрные брюки и рубашку, как будто они были захоронены по всей маленькой квартире. — Чё ты делаешь?.. Ты сегодня спросил, не надоело ли мне строить из себя клоуна. У меня тоже вопрос: разве ты сам не заебался? Необязательно показывать, какой ты крутой. Я, блять, лучше всех знаю об этом. Дай сюда! — вырвал он из его холодных и дрожащих рук одежду, с которой он запросто мог съебаться из квартиры.       — Я оставил д-дверь открытой для п-полиции, — заикаясь от гипотермии, сообщил альфа, который до последнего пытался держать себя в руках. — Какого чёрта ты з-здесь з-забыл?       — Ты любишь игнорить мои ёбаные вопросы, я тоже не буду отвечать. Но я остаюсь, а ты не выйдешь, ясно?