запах глинтвейна

***

      В лифтовой кабине с шумоизоляцией было тихо и душно, хотя створки только что закрылись перед носом. В другой раз матовые панели из нержавеющей стали помогли бы скрыть нужду в глотке свежего воздуха одним лишь отсутствием отражения. Но Чимин почти демонстративно распахнул чёрное пальто, которое с утра особенно гармонировало с его настроением, и стал отмахиваться высоким воротом. В лифте их было трое. Хотя омега думал, что как только Джин привезёт его в компанию, то он его и проводит до кабинета, в котором Пак даже ни разу не был, но ещё на входе им повстречался молодой альфа. Тэхён не вызывался в сопровождение, но и отказывать Джину в просьбе не стал. Теперь молодой альфа стоял по правую руку Чимина, а за спиной стоял телохранитель Минджи, глубокие вдохи которого сегодня особенно выводили из себя.       Это был первый раз, когда омега оказался наедине с Тэхёном. Почти наедине. Тёмные волосы молодого альфы заметно отросли, и он ничего с ними не делал. Поэтому те забавно пушились и слегка кудрявились. В костюме Чимин тоже видел его впервые, и, в отличие от Чонгука, Ким не чувствовал себя в нём уверенно. Или дело было в омеге?       — Как твои дела? — спросил Чимин, но Тэхён только пожал плечами. — Ты немного повзрослел, даже устроился на серьёзную работу.       — Неа, мне не дают делать ничего серьёзного, только таращиться в мониторы, — ответил молодой альфа и неуклюже засунул руки в карманы чёрных брюк под пиджаком.       В отличие от своего старшего брата, Ким не ставил крест на классических рубашках, и оттого выглядел сейчас более взрослым и комичным одновременно. Если бы его дискомфорт не читался так явно, то альфу вполне легко можно было воспринимать более серьёзно. Но Чимин всё ещё видел в нём взбалмошного парня с красными волосами и слепящим глаза прикидом.       — Зачем пошёл?       — Надо? — вопросом отозвался брюнет и опять пожал плечами. — Наверное. Всё сложно, короче.       — Зато ты ближе к Гу.       — К кому? — не понял альфа. Но Чимин даже не успел объяснить своё обращение, как ранее нахмуренное лицо просветлело, и Ким усмехнулся. — А, ясно… Мы нечасто пересекаемся, но, наверное, да.       — Мне надо было спросить раньше: ты не против, что я стану частью вашей семьи?       — Я? — удивился Тэхён.       — Да. Я не знаю, чего ты сам хочешь, но было бы хорошо, если бы вы общались больше. Гу о тебе беспокоится. Почему бы вам не сходить с ним куда-нибудь? Или почему бы тебе снова не прийти к нему домой? К нам, — аккуратно исправился омега. — Если не хочешь, чтобы я вас слушал, приходи, когда я работаю. Могу писать, когда Гу остаётся дома, а я работаю, хочешь?       Тэхён сорвался на паузу, и Чимин уже решил, что он, как Юнги, ему не ответит, или плавно поднимающийся лифт приедет на этаж раньше. Альфа по-прежнему даже не смотрел в его сторону, когда немного грубоватым, как будто обличительным тоном, спросил:       — Ну и на фига тебе это?       — Я хочу, чтобы у него всё было хорошо. И не хочу, чтобы тебе казалось, что я пытаюсь забрать его из твоей жизни. Вы — семья, и, если вы оба хотите быть ближе, я мог бы помочь, — честно ответил омега и понял, насколько отталкивающе это могло выглядеть. Он ведь и сам всегда ощетинивался, когда в его жизнь вмешивались, с благими на то намерениями или нет. Так что Чимин поспешил добавить: — Но если тебе не нравится, я не буду лезть. Это не способ построить наше с тобой общение, только ваше с Гу. И я не собирался рассказывать ему об этом. Это не такая тайна, которую нехорошо скрывать, просто маленькая помощь.       В этот момент лифт наконец-то открылся, и омега вышел вслед за Тэхёном, который даже не оглядывался, когда проходил через просторный и светлый холл. Было дело в нём или в телохранителе, Чимин не знал и старался в этот момент не думать. В конце концов, как однажды сказал ему папа: он не был крупной денежной купюрой, чтобы нравиться всем. Но перед тем как они дошли до приёмной, альфа сбавил шаг настолько, чтобы Чимин совершенно естественно с ним поравнялся, и вновь спросил:       — Ты его вообще не боишься?       — Я иногда боюсь его реакции, когда не знаю, какой она будет, но его самого я не боюсь.       — Да уж, я сам боюсь его реакции.       — Гу иногда строгий, Тэхён, но я никогда не видел его агрессивным. Если ты не будешь портить ему жизнь, то и сам не увидишь.       — Что, если я уже испортил ему жизнь? — спросил он, тут же открыл дверь из матового стекла и первым прошёл в приёмную.       — Когда? Сильно? — Чимин наконец-то перестал размахивать своим пальто, но ответа не получил.       — Это Пак Чимин, — коротко сообщил Тэхён худому и высокому секретарю и только тогда впервые за день посмотрел омеге в лицо. — Ну, пока.       Чёрное пальто висело на спинке бежевого кожаного кресла, заменяя пиджак отсутствующего в кабинете альфы. Чимин не спрашивал и даже не предупреждал о том, что приедет. Во-первых, это намерение появилось спонтанно, когда Джин уже вёз его после утренней смены в сторону треугольного небоскрёба. Во-вторых, со слов Чонгука омега знал, что мужчина весь день должен был провести в компании. Кабинет был пуст, когда секретарь настойчиво попросил Чимина пройти внутрь и подождать, когда господин Чон закончит совещание с PR-менеджерами. Телохранителя омега на время отпустил, так как сам не знал, сколько он здесь пробудет. Пока альфа его не выгонит? После разговора с Тэхёном легче не стало, и Чимин боялся увидеть эмоционально разбитого или даже злого Чонгука или различить в бадьяне виноградные нотки, которые каждый раз сосредотачивались в один большой ком в центре горла, мешавший сглотнуть.       Но мужчина вернулся в свой кабинет в добром расположении духа. Заходил в кабинет аккуратно и медленно, словно боялся спугнуть, а глаза при этом особенно блестели.       — Ко мне пришёл котёнок? Давно ждёшь?       — С полчаса, — ответил омега, покрутившись в кресле альфы. — Я закончил смену и захотел тебя увидеть. — Чимин приблизился к рабочему столу и напустил на себя серьёзный вид, когда мужчина не спеша прошёл дальше и сел на стул для посетителей, по другую сторону стола. — Итак, с каким вопросом Вы пришли, господин Чон?       Блондин успел лениво расстегнуть пиджак, откинуться на спинку стула и закинуть ногу на ногу. Всё-таки не имело значения, где он сидел, энергетика главного альфы в любом случае заполняла всё видимое пространство, а уверенный взгляд коньячных глаз пригвождал к месту.       — Хочу добиться повышения через постель, господин Чон. Можно без лишних обсуждений?       Чимин расплылся в несдержанной улыбке, растеряв своё амплуа воображаемого руководителя.       — Я ещё не господин Чон, — заметил омега и зацепился вниманием за укол ревности в собственной груди. — К тебе правда приходят с такими предложениями?       — Это только для тебя. Похоже, что ко мне могут прийти с таким предложением? — Чимин на вопрос уверенно кивнул, а блондин изогнул уголок губ в улыбке. — Ты просто влюблён.       — Нет. То есть да, но это тут не при чём. Не удивлюсь, если узнаю, что ты в мечтах у половины компании. Например, у секретаря. Когда он услышал моё имя, то затолкал меня сюда.       Чонгук не стал это комментировать, он потянулся к переговорному устройству и нажал на кнопку.       — Саи, нам нужен кофе: для Чимина и для меня, — подчеркнул мужчина, словно секретарь успел забыть, кто именно был в кабинете.       — Понял, господин Чон, — послышался из динамика краткий и глухой голос омеги.       — Я сейчас говорил с Тэхёном и спросил, не против ли он, что мы снова распишемся, — признался Чимин, опустив лишние детали. Уголок чужих губ напротив при этом вновь изогнулся не то в улыбке, не то в усмешке. — Он имеет право голоса, Гу.       — Согласен, но этот голос не может решать за нас двоих. Давай ты подойдёшь ко мне, и мы не будем сейчас разговаривать? Или ты передумал?       — Нет! Я просто хотел узнать, как он к этому относится.       — Ты мог бы так и спросить, — спокойно заметил Чонгук. — Зачем спрашивать, против кто-то или нет? Послушаешь, если кто-то захочет, чтобы мы расстались?       Чимин даже не смог понять, что такого колкого услышал, но быстро ощутил, как эта необъяснимая обида стала подбираться к глазам, носу и рту. Возможно, после разговора с Тэхёном ему не хватало именно такого толчка? Вместе с глухим «нет» он лёг лицом на стол и закрыл себя руками. Словно это было последней каплей терпения в крайне тяжёлых отношениях или же нервная система попросту не выдержала давления, омега заплакал. В этот момент стало казаться, что он для того сюда и приехал — просто найти повод справедливо или нет дать волю собственным чувствам. Нос заложило, но встревоженный феромон только сильнее толкал к тому, чтобы позволить себе минуту слабости. Чонгук уже вовсю гладил его по затылку и бедру, когда обошёл стол, чтобы быть ближе к своему чувствительному омеге. Оставалось услышать что-нибудь про стабильную психику или про то, что у альфы уже была неприятная история, повторения которой он не хотел. Мужчина не сказал ему ничего подобного, но Чимин уже сам тонул в устаревших фразах.       — Можешь сказать, что случилось? — спрашивал альфа. — Я тебя обидел?       — Ты ругаешься на меня… — выдавил Чимин и готов был срастись со столом в единое целое, когда вся сцена стала казаться манипуляцией без цели.       — Нет. Даже не злился и не повышал голос. Не пытался… Иди ко мне? — отказавшись от возражений, тихо попросил альфа. Чимин неуверенно оторвался от стола и повис на стоящем на корточках мужчине. — Котёнок… Ты хорошо себя чувствуешь? — Чимин кивнул и потёрся лицом об уже чуть влажную ткань чёрного пиджака. Тёплые, ласковые и поглаживающие руки успокаивали, а выразительный бадьян стал проникать в сознание. — Волнуешься?       Чимин угукнул, хотя не собирался искать себе оправдание. Но и стыдиться не думал. После всего, через что они прошли, если он не мог показать своему альфе весь хаос, который захлёстывал в последние дни, то их отношения и договор об искренности были лишены смысла. Длинные пальцы до мурашек щекотали кожу в районе загривка, и Чимин наконец-то всхлипнул в последний раз.       — Я попросил Джина привезти меня сюда, потому что соскучился и не хотел ждать вечера. Я мешаю тебе работать, да?       — Нет. У меня ещё две встречи, но время перед ними есть. Покажешься мне?       Чимин помедлил, но всё-таки отстранился, чтобы чуть не утонуть в коньячных глазах напротив. Альфа погладил его лицо и едва ощутимыми жестами стёр следы несдержанных эмоций.       — Тэхён сказал, что испортил тебе жизнь, — вдруг вспомнив, не совсем складно сообщил омега.       — Значит, он переоценил своё влияние: моя жизнь не испорчена.       — Точно? У тебя всё хорошо?       Чонгук помедлил, пока внимательным взглядом пробегал по лицу омеги. Он усмехнулся, с каким-то облегчением выдохнул и поднялся на ноги.       — Если с тобой всё хорошо, то да. Но ты меня напугал.       — Кофе, господин Чон, — сообщил секретарь. Он вошёл в кабинет и выставил на стол чашку с чёрным кофе и высокий пластиковый стаканчик, из которого даже на расстоянии был слышен запах апельсинового сока. Чимин не стал спрашивать, когда и так уже понял, что в кабинет омега его затолкал по распоряжению начальника. Был ли у секретаря специальный лист с инструкцией на случай появления Чимина или нет, омега бы уже ничему не удивился.       — Ты можешь не пить, если не хочешь, — тихо сказал Чонгук, когда Пак после ухода секретаря стал ластиться к альфе. — Это из-за ужина? — уточнил блондин, на что Чимин промычал что-то неопределённое. — Ты сделал так, как хотел, а с остальным я разберусь. Или это из-за клиники?       — Не знаю. Мне просто не по себе. Можно я подожду в приёмной, пока ты закончишь работу? — Чимин даже не отстранился, когда поднял голову, чтобы встретиться с коньячными глазами. — Я хочу погулять где-нибудь вместе, а потом уехать домой.       — Тебе не надо ждать в приёмной. Я могу провести встречи в конференц-зале, а не здесь. Ты подождёшь в кабинете, пока я закончу, и мы вместе уйдём. Идёт?       — Так правда можно? Окей, тогда я побуду здесь.       — И ещё одно: если ты заходишь в кабинет, в котором я не один, смотри на меня. Я скажу, что тебе делать.       — Мне можно заходить в кабинет, в котором ты не один?       Альфа подавил усмешку и тихо ответил:       — Тебе можно заходить в любой, котёнок.       Он собирался выкурить пару сигарет перед тем, как пересечь улицу и войти в здание. Но молодой альфа с двумя своими особенно дружелюбными «друзьями», которые пытались попасть ему по лицу, сократили его план до одной выкуренной сигареты. У него даже не было никакой стратегии, а главное — не было никакого объяснения тому, почему он вдруг решил привлечь к себе внимание, которое в его случае всегда являлось нежелательным. Также необдуманно он снял с рук кожаные перчатки и, схватив незнакомого альфу за загривок, вспомнил, что очень давно не участвовал в драках. С тех пор, как начал работать тем, кем являлся сейчас.       Юнги разбивал руку о чужое лицо, пока Тэхён боролся со вторым альфой. Похоже, парня застали врасплох, потому что, по сравнению с прошлым годом, он уже был способен ответить. Возможно, он ещё не дотягивал телосложением, но хлипким и хрупким парнишкой он уже не выглядел. Или дело было в костюме?       — Эй, тормози! Юнги, тормози! — крикнул альфа, когда Мин увлёкся выплеском заблокированных эмоций в чужую опухшую скулу.       Рука заныла лишь тогда, когда он остановился и отпустил мужчину. Тэхён кричал, чтобы двое проваливали, хотя те и без того пытались. Тот, кто отхватил меньше, почти тащил альфу, которому Юнги чуть не соорудил кровавое месиво на лице.       — Я ничего не сделал, — объяснялся или оправдывался Тэхён, внимательно поправляя костюм. — Я шёл курить, а эти уроды узнали меня и решили доебаться. Я никуда не ввязывался, клянусь! Эти уёбки знают меня с прошлого года.       Юнги ничего не сказал в ответ. Он только вдохнул и молча вошёл в здание. Правду Ким говорил или нет, альфа всё равно бы не смог это проверить сию минуту, а тратить время на очередную слежку сейчас он совершенно не хотел, когда и без того имел рычаг давления и уже занял выжидательную позицию. Он всё-таки поднялся на нужный этаж и направился к кабинету Чонгука, старательно отряхиваясь от настойчивых мыслей. Например, какого чёрта он вмешался, если ему свойственно наблюдение и наименее заметное поведение? Когда год назад Тэхёна вышвыривали из баров лицом в асфальт, Юнги почему-то не спешил ему на помощь. В который раз он снова думал, что лучше бы пристрелил его той ночью на крыше. Альфа вошёл в приёмную, собираясь бросить новую порцию лжи незнакомому человеку, но дверь кабинета вдруг открылась, и из-за неё выглянуло немного бледное лицо Чимина. Глаза омеги быстро расширились, а губы изогнулись в лёгкой, вяло-ленивой улыбке.       — Я хотел попросить чай, — объяснился перед секретарём Чимин.       После уточнений о чае и косых взглядов Юнги вошёл в пустой кабинет вместе с пшеничным блондином.       — Ты в норме?       — Да. Что, я опять выгляжу ужасно? — спросил омега с хорошей памятью и почти не глядя плюхнулся на диван, на котором, судя по всему, провёл уже некоторое время.       — Просто бледный, — ответил Юнги и присел у рабочего стола на стул для посетителей.       — Всё нормально. Гу на встрече в другом кабинете. Я думал, ты придёшь в ближайшие дни после нашего приезда, но прошло больше недели. У тебя было… дело? — аккуратно поинтересовался омега, но ответа не получил. — Окей, ты не можешь об этом говорить, — понял он и скользнул взглядом по альфе. — Что у тебя с рукой?       Обычно на Юнги такое не срабатывало, но сейчас он опустил голову и заметил на голой руке покрасневшие костяшки пальцев с кровоподтёком в середине. Обычно Юнги более собран и, если уж позволял себе снять перчатки вне дома, то никогда не забывал надеть их обратно. Но сейчас он даже не мог припомнить, в какой момент их снял. Альфа достал из карманов брюк тонкие кожаные перчатки и спрятал в них свои руки.       — Немного помог брату твоего альфы.       — Что случилось? С Тэхёном всё в порядке? — Альфа на вопрос коротко и неохотно кивнул, но больше ничего не сказал. — Понятно… Но когда вы познакомились?.. Окей, не отвечай. Интересно, ему не нравлюсь я или все омеги?       — Ты с ним говорил?       — Угу. Сегодня. Он не сделал ничего такого, мне просто так показалось. Неважно. А если бы я предложил тебе стать нашей охраной, ты бы отказался?       — Я не охрана.       — Айщ… — Чимин откинул голову на спинку дивана и короткое мгновение буравил Юнги взглядом. — Ты мог бы ею стать. Последний вопрос можно? Больше ничего не спрошу. Ну, сегодня. Сколько тебе лет? — спросил омега и всерьёз стал ждать ответа, хотя альфа не дал никакого знака, что согласен. Пак вздохнул, когда сам это понял, и Юнги едва сдержал усмешку от того, каким неподдельным оказалось смирение на его лице. — Окей, я понял, ты не обещал, что дашь ответ.       — Мне двадцать девять, — всё-таки ответил Мин.       — Ух ты… Правда? Ты старше Гу всего на один год. И на пять лет старше меня. На девять — Тэхёна. На…       — Хватит уже.       — Вау, Намджун тебя старше на два года! — вспомнил Чимин.       — Возраст ни о чём не говорит.       — Я знаю, но иногда он приятно совпадает. Я часто чувствую себя школьником рядом с Гу, он умнее, мудрее, но и старше меня. Было бы ужасно, если бы было наоборот. Если бы я в свои двадцать четыре был бы умнее, чем он, — фу…       — Я пришёл по делу, — напомнил Юнги, чтобы остановить этот бесконечный поток рандомной речи, — я хотел сказать, что твоему альфе ничего не угрожает. Объект уехал из города ещё перед вашим отъездом. Если вернётся в ближайшие несколько месяцев, я сообщу.       — А потом ты опять уедешь? — спросил омега, но Юнги не ответил. — Если бы всё сложилось иначе, я бы заставил тебя стать телохранителем малыша. Я тогда мало знал о тебе, но чувствовал себя безопасно, когда ты был поблизости. Хотя с учётом того, чем ты занимаешься, это очень странно. Это к тому, что ты всё-таки охрана. Может быть, ты умеешь влиять на нервную систему даже без запаха?       — Ты сегодня очень много болтаешь, — озвучил Юнги собственную мысль, вместо того чтобы признать, что слышать подобное было дико и приятно одновременно. Ведь Чимин был прав, с его работой рядом с ним никто не мог чувствовать себя в безопасности, тем более беременный омега.       — Просто меня стало меньше мутить, когда ты пришёл. Мне было лучше только рядом с Гу, но ты похож на чёрную дыру, которая поглощает всё. До тебя метра три, а я даже собственного запаха не чувствую. Ты же понимаешь, что это комплимент?       — В чём дело?       — Айщ… Ни в чём, — опустил он голову и стал нервно теребить пальцы обеих рук. — Слишком много всего. Хочу заснуть и проснуться через месяц. И меня беспокоит общий ужин. Может, не надо было никого звать? Мне кажется, что в этот вечер что-то случится. Я ещё зачем-то позвал Хоби. Я не уверен, что он придёт, но что, если он будет и снова выкинет что-нибудь, даже если мы уже не дружим, как раньше?       — Это парень из клиники?       — Да-а, у тебя ведь беда с именами, — протянул омега и снова плюхнулся головой на спинку дивана. — Я Чимин, кстати. Я был у Хоби на дне рождения, и он наговорил мне всякого.       — Мне жаль.       — Знаю. Мы с ним говорили перед нашим с Гу отъездом, но… Он сказал только «извини» и не стал ничего объяснять, а я не хотел спрашивать. Может, я тоже плохой друг, но в этот момент я понял, что даже если мы продолжим общаться, то, как раньше, уже и не будет.       — Мне пора идти, — сообщил Юнги и поднялся со стула. — Не знаю, что у тебя за предчувствие, но на ужине будет твой альфа, твой отец с охраной, и я. Всё будет нормально.       — Знаю. И Гу сказал, что со всем разберётся, а я ему верю. Стой! — воскликнул Чимин, когда Юнги уже направился к выходу. Омега вдруг подскочил с дивана и немного неуклюже обнял альфу поверх рук. — Спасибо.       — Я плохо переношу объятия.       — Ты просто отвык, — заключил Чимин, отстранившись. — Друзьям тоже надо обниматься, тогда человек меньше чувствует себя одиноким.       — С такими, как я, не дружат.       — Айщ, ты всё такой же зануда. Ты опоздал со своим правилом, — бросил Чимин, уже возвращаясь на обжитой диван, на котором чёрное пальто и чёрный пиджак напоминали своеобразный оберег. — Я передам Гу, что ты сказал про альфу.

***

      Днём, перед самым Рождеством, по панорамным окнам бесконечной квартиры скатывался влажный снег. Чимин никогда не думал, что со своим настоящим браком он столкнётся в комнате с закрытой дверью, что внутри будут находиться всего три человека: он, будущий муж и юрист, который вместо шаблонных вопросов пододвигал к ним обоим три экземпляра бумаги в одну страницу. В предыдущий раз они подписывали брачный договор по настоянию отца омеги. На этот раз всё было проще. Чимину не нужно было вчитываться в буквы под токсикоз, который сам решал, когда и от чего его будет тошнить.       От окна гостиной треугольного небоскрёба Чимин отходил уже с полноценной принадлежностью своему альфе, который закрывал входную дверь за юристом. Последний месяц выдался местами нервным, но всё же омеге удалось с холодной головой отказаться от своего уютного уголка насовсем, и собственной квартиры у него уже не было. Так что если бы оказалось, что без брачного договора Чонгук — тот ещё тиран, Чимину некуда было бы бежать. Но этот тиран продолжал сдувать с него пылинки и прощать ему нервные или необъяснимые скачки настроения.       По-хорошему, им стоило собрать близких завтра, когда их собственные эмоции успели бы настояться. Но, хоть у них и не было пышной или хоть какой-либо свадьбы, всё же они оба в одинаковой степени хотели разделить это с семьями. Или теперь уже с семьёй? Под шумное урчание спящей в неудобной со стороны позе кошки омега зашёл за кухонный островок, чтобы хотя бы начать делать вид, что они готовились к приёму гостей. При этом ужин они полностью собирались организовать сами и для этого даже сдвинули диван чуть дальше, чтобы разместить — разовый или нет — большой обеденный стол для восьми-девяти человек. В этот момент именно продолговатый овальный стол с десятком стульев и выглядел самым готовым. Если бы Чимин отвечал за ужин сам, он бы ещё пару недель назад заказал доставку из ресторана, потому что с серьёзными блюдами он не ладил с самого рождения. Но Чонгук решал иначе, а ещё опять стирал привычный из детства для омеги шаблон, что альфы не готовят.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил блондин, когда вошёл в кухню и бегло поцеловал омегу в волосы. — Что смешного? — защипал его альфа, после того как Чимин засмеялся на первом вопросе.       — Просто кажется, будто я сильно старался, чтобы ты не передумал. Мне намного лучше, честно. С тех пор, как мы вышли из твоего кабинета, я уже не нервничаю.       — Когда все уйдут, я утащу тебя в спальню.       — Окей. Я бы и сам пошёл, но лучше тащи, — нарочно сказал Чимин, чтобы новоиспечённый муж зажал его между собой и кухонной тумбой.       В другой раз от головокружительного поцелуя омега бы потерялся в пространстве и времени, но сейчас в голове стучал крохотный и надоедливый молоточек, который не давал расслабиться и только провоцировал недовольный стон не по делу.       — Осталось четыре часа, Гу, а у нас ничего не готово, — отстранившись от чужих губ и прижавшись к крепкому плечу, жалобно напомнил омега. — Мы с Апельсинкой будем печь десерт, — заявил Чимин в тот момент, как белоснежное создание, лёжа на диване, перевернулось на спину и доверчиво раскрыло оголённый животик. — Видишь, она уже готова.       Чонгук оглянулся на диван, усмехнулся и всё-таки отпустил омегу, чтобы действительно заняться ужином. Чимин взял на себя лёгкие закуски и десерт — в общем, то, с чем он точно мог справиться, но чем вряд ли бы кого-то накормил. Разве что Апельсинку, которая вскоре пришла на ароматные запахи и стала настойчиво запрыгивать на столешницы кухонного гарнитура и островка. И часы до прихода гостей они провели в настоящей семейной гармонии, которая почему-то только пугала тем, что что-то должно было пойти не так.       Родители Чимина прибыли на полчаса раньше, и теперь за входной дверью, с внешней стороны, стояли четверо телохранителей. А ведь они даже никого не предупреждали, что так будет. Единственный человек, кого бы это не смутило, был бы Юнги, но после родителей прибыли Джин и Намджун, вслед за ними — Тэхён в тёмно-сером костюме. Выглядел молодой альфа слегка растерянно — так, словно не особенно понимал, каким ветром его сюда занесло. Юнги пришёл самым последним и в своём привычном прикиде. Со старшими Паками он никак не взаимодействовал, и Чимин довольно быстро сообразил, что, скорее всего, это было одной из мер безопасности.       За окном уже стемнело, а влажный снег по-прежнему оставлял разводы на стёклах. В квартире приятно пахло поджаренным мясом и испечёнными безе. Стол давно был накрыт для ужина, а кухонный островок ломился под грузом пакетов с бутылками вина, словно Чонгук с Чимином часто баловались бокалами спиртного перед сном. А всё потому, что они настоятельно просили своих гостей обойтись без подарков, потому что хотели видеть это мероприятие как первое и настоящее объединение двух разных миров.       Чимин уже хотел, чтобы альфа попросил всех сесть за стол, но, когда он отошёл от кухонного островка, заметил, что Чонгука, как и отца, не было в гостиной. Дэян пытался погладить агрессивно настроенную кошку, Тэхён таскал закуски со стола, Джин что-то увлечённо объяснял своему мужу, а Юнги, кажется, просто наблюдал за всем происходящим.       — Не спеши, — услышал он голос папы, когда собрался зайти в кабинет своего альфы. Омега подошёл ближе и задержал сына рукой за плечо, оттащив его к стене рядом с дверью. — Жди здесь.       — Почему? О чём они разговаривают?       — О делах, — ответил Дэян и ласково потрепал омегу по пшеничным волосам, — тебе не о чем беспокоиться, сын.       — Я не беспокоюсь, но они уже второй раз при мне уединяются. С тех пор, как мы сообщили о женитьбе. У нас всё хорошо, Гу хорошо обо мне заботится, не надо ему угрожать, — импульсивно попросил Чимин, отчего папа адресовал ему изумлённый взгляд и встряхнул его рукой за плечо.       — Твой отец бы давно вмешался, если бы сомневался в его отношении. Да, он каждый раз просит Чонгука хорошо о тебе заботиться и защищать тебя, — признался омега, — но вряд ли сейчас они отошли для этого.       — О каких делах они могут говорить? Когда вы с отцом сможете вернуться в город? — предположил омега самое важное и приятное.       — Чимин, я же попросил. Ты опять играешь в «почемучку»? — спросил Дэян.       — Вовсе нет! Мы с Гу обещали, что не будем ничего скрывать, и я имею право… Я имею право заходить в любую… — он тщетно пытался вдохнуть и досказать свою уверенную мысль. Это не было истерикой или приступом паники. В конце концов, пока Чонгук был рядом, всё было в порядке, но сейчас он стал стремительно терять зрение, слух и равновесие.       — Зайчик, дыши глубже. С твоим альфой всё нормально, что ты успел себе напридумывать? — откуда-то издалека доносился взволнованный голос папы, когда омега упёрся рукой в стену. — Чимин?..       Было это видением или нет, но перед тем как в глазах померк весь свет, до сознания добралось ласковое обращение альфы, а крепкие руки не позволили ему рухнуть прямо на пол.       В тихой спальне ненавязчиво горели только два настенных бра, окутывая комнату тёплым оранжевым светом. Кровать была заправлена, а прохладные штанины светлых брюк слегка помялись. Тёмный силуэт возле двери стал обретать более различимые черты в виде тёмных волос и шрама на щеке, и Чимин почти пожалел, что открыл глаза.       — Только не говори, что я опять в больнице, — со стоном попросил он, но в этот момент Юнги молча вышел за дверь, а чужие пальцы стали ласково поглаживать его по волосам. Он не сразу понял, что лежал на кровати, будучи прижатым к крепкой груди, обладатель которой до сих пор не издал ни звука. — Я всё испортил?       — Нет, — коротко ответил Чонгук.       Омега не успел повернуться, чтобы оценить настроение альфы. Вместе с Джином в спальню вошёл неизвестный мужчина в чёрном шерстяном костюме, и Чимин уже собрался возмутиться, что за смехотворное количество времени сокровенную комнату превратили в проходной двор.       — Добрый вечер, господин Чон, меня зовут Ли Хару, — сообщил мужчина и поставил на кем-то принесённый стул свой чемоданчик.       — Я ещё… Ничего, — передумал возражать омега новому обращению к себе. — Ты вызвал врача? — обернулся Чимин к, как оказалось, сидящему на кровати альфе. — Со мной всё нормально, Гу. Тебя заставил отец? Я много раз говорил, что он очень тревожный…       — Нет, — снова коротко и спокойно ответил блондин.       Чимин до обидного глубоко засунул свои возмущения и стал озлобленно отвечать на самые абсурдные вопросы о том, не забывает ли он пить, есть и дышать. Хотя Хоби не пришёл, Чимин не мог не думать о том, что по сути устроил своим гостям похожий провальный вечер, после которого его начнут считать принцессой под вечной опекой альф и телохранителей. В конце концов он начал откровенно огрызаться на бессмысленные вопросы, чувствуя себя совершенно здоровым. Измерив давление, температуру, сердцебиение и чёрт знает что ещё, врач, кажется, стал собираться.       — Не замечали резкие перепады настроения? — спросил мужчина.       — Нет, я же сказал, что со мной всё нормально.       — Очень часто, — в свою очередь, ответил альфа, и Чимин чуть не свернул себе шею, когда от удивления обернулся к Чонгуку. — Но я списывал это на нервный период и волнение.       — Гу!       — Что ж, очень похоже, организм ослаблен. Я бы стандартно рекомендовал отдых и хороший сон. Я выпишу несколько препаратов для восстановления нервной системы, но для начала посоветую сделать анализ крови или тест на беременность.       — Он не… Господин Ли, Чимин не может иметь детей, — ответил Джин.       — Прошу прощения, но это стандартная процедура. Даже слабодействующие препараты отличаются при назначении во время беременности и без. Если вы ошибаетесь, то ответственность будет на мне. Эти препараты не совместимы с беременностью.       — Людям без конечности тоже обязательно доказывать, что этой конечности у них нет? — ощетинился Чимин, но альфа почти насильно прижал его лицо к своей груди.       Как мужчина передавал лист назначений и выходил из спальни, омега не видел. Зато прекрасно почувствовал, как альфа кому-то кивнул, и когда Чимин резко отстранился, в комнате уже никого не было.       — Ты не можешь заставить меня пройти через это только потому…       — Я не собираюсь заставлять, — перебил Чонгук. — Я беспокоюсь и хочу, чтобы тебе стало лучше. Я не могу ответить за тебя, хорошо тебе или плохо. Если ты чувствуешь себя нормально и тебе ничего не мешает, отлично.       — Мне не нужны никакие лекарства, я в порядке. Я говорил тебе днём, что мне стало легче. То, что сейчас случилось… Знаешь, бывает такой эффект после стресса…       — Я тебе верю, котёнок.       Чимин помолчал, удерживая при себе фразы о том, что он не псих и что он психически стабилен, хотя сам в своих же словах видел обратное. Да, это было неприятно и больно услышать, ещё больнее будет через это пройти, когда прошлый опыт очень ярко сидел в памяти. Но, с другой стороны, Чонгук уже сделал немало, чтобы доказать, что он не собирался никуда уходить. И один отрицательный результат в то время, когда они и так собирались идти за ребёнком, не должен был повлиять на них.       — Окей, — сказал омега. — Я сделаю.       На кухонном островке стояли уже две пустые бутылки из-под красного вина. Старший омега и самый молодой альфа распили бóльшую часть. Папа Чимина беспокоился из-за растянувшейся паузы. Хотя Чонгук ещё давно сказал всем садиться за стол и спокойно есть, никто не видел в этом ничего привлекательного, пока Чимин отсутствовал в ванной, у которой поджидал Джин, как единственный омега, который, в отличие от Дэяна, умел быть в нужный момент хладнокровным.       Тэхён же хотел уйти ещё в тот момент, как все всполошились из-за Чимина, потому что особенно остро ощутил себя лишним, а ещё очень явно стал видеть в себе лицемера. Альфа ненамеренно задел старшего омегу, когда поставил пустой бокал на столешницу, и стал отходить в сторону входной двери, чтобы в самый подходящий момент незаметно удалиться. Он извинился и устало потёр глаза, глянув на альфу, который гладил белоснежную кошку и одновременно пытался сосредоточиться на том, что говорил ему отец Чимина.       — Молодец, — сказал вдруг Юнги, который стал невольным свидетелем крошечной сцены.       — Бля… Ты будешь хвалить меня за любую чушь, которую я ляпну?       — Может, когда-нибудь до тебя дойдёт, что слово может спасти жизнь. Особенно если это слово: «прости».       — Что с омежкой? — спросил Тэхён, на что вполне оправданно получил убийственный взгляд со стороны альфы с симпатичным и загадочным шрамом на щеке. — С Чимином, — конкретизировал Ким, но ответа всё равно не получил. — Почему я ничего о тебе не знаю? Ты здесь родился? Где твоя семья? Она знает, чем ты промышляешь? Думаю, нет. Ты зарабатываешь этим, потому что много платят? Как получилось, что ты втёрся в доверие к омеге моего брата? Что вообще у вас может быть общего?       Юнги промолчал.       — Этим ты и раздражаешь, — заметил Тэхён. — В молчании теряется долбанный интерес, ты этого не знал? Скажи уже хоть что-нибудь человеческое. Хотя бы поздравь меня с наступающим Рождеством. Давай, скажи это. Как же твоё «словом можно спасти жизнь»?       — Моё тебя не спасёт.       — Я думал, ты здесь, чтобы заставить меня говорить, но ты пришёл, чтобы заткнуть мне рот? Я не собирался рассказывать сегодня. Я что, совсем ёбнутый, по-твоему?       — Ты не устал строить из себя клоуна? — задал Юнги ответный вопрос, и Тэхён ненадолго замолчал.       Что он вообще мог сказать? Что привык к этому? Что другая форма поведения казалась жалкой, никчёмной и просто смешной? Он бы лучше спросил, на кой чёрт альфа вмешался в потасовку пару недель назад. Или спросил, почему после этого он не сказал ему ни слова и ушёл молча. Как будто сам искал повод выпустить пар. Но Юнги бы на это ни за что не ответил. Или, напротив, в который раз макнул бы его лицом в то, что допустил или всё ещё допускал молодой альфа.       — Я хочу уйти отсюда, — откровенным и тихим голосом сказал Тэхён, пока испытывал один лишь дискомфорт при взгляде на старшего брата, который, как запертый в клетке дикий зверь, не мог сосредоточиться.       — И я, — лениво поддержал Юнги.       — Пойдём вместе? Не хочешь выпить?       — Я выпиваю только в одиночестве.       Тэхён хотел сказать что-то про алкоголиков и про то, что даже у тех бывают собутыльники, но в этот момент друг брата показался в коридоре. Он на ходу окликнул владельца квартиры, подходя ближе к столу, за который так никто и не сел.       — Иди забирай, Чимин плачет в туалете, — монотонно и коротко сообщил Джин.