запах глинтвейна

***

      Единственная яркая лампа над круглым столом слепила так сильно, что он пообещал себе в следующий раз иметь при себе пару солнцезащитных очков. Действие светло-бежевого порошка сходило на нет, и ему приходилось сталкиваться с «отходняком» в самое неподходящее время. Среди четырёх игроков он был самым юным, но самым уверенным, хотя числа и масти на картах в данный момент расплывались в несуразные пятна.       Руки зашлись в неконтролируемом треморе, его знобило, и он по-новой встречал все базовые человеческие ощущения. Карты, которые он держал пальцами обеих рук, казались неприятно шершавыми и отталкивающе гладкими одновременно. Собственный язык ощущался чужеродным органом, которым нужно было заново научиться пользоваться. Именно в такие минуты его отношение к жизни настолько менялось, что он не мог решить, что всё-таки казалось худшим: наркотическое опьянение или отрезвление? Почему, когда действие ослабевало, одинаково хуёвым ему казалось и то и другое? Это только подводило к выводу, что трезветь было никак нельзя.       — Я почти уверен, что это его рук дело, — услышал он глухой мужской голос, словно говоривший находился где-то над подвалом. — Этот старик всё ещё пытается защищаться.       — Сбавь обороты, Маншик, я с ним одного возраста. Я не чувствую себя стариком в сорок шесть, — ответил второй.       — Не в возрасте дело, а во вовлечённости. Если он уже не при делах, почему не назвать его старикашкой? Неизвестно, кого он подмял под себя, чтобы грохнуть Хаккуна? Сработали пиздец чисто.       — Ну что, Тэхён-и? — коснулся его локтя мужчина справа. От этого ёбаного жеста руки опять заходили ходуном, а лампа стала слепить глаза так сильно, будто какой-то отморозок добавил яркости. — Тебе уже хуёво? Что с картами? Уже пожалел, что гавкал тут с пеной у рта? Кто говорил, что отыграется за дозу?

***

      Стоя в открытой кабине лифта на верхнем этаже треугольного небоскрёба, Чимин в очередной раз взвешивал все за и против. Вместо того чтобы немного вздремнуть в ночную смену в служебном помещении, он не мог остановить буйство собственных мыслей. Он представлял, как сбежит из клиники до приезда чёрного «майбаха». Представлял, что машина не приедет вовсе. Представлял, как будет жалеть, если не поедет. И как будет жалеть, если поедет. В результате чёрный «майбах» появился напротив входа в клинику на полчаса раньше, а среднего роста брюнет, которого, кажется, звали Джин, будто нарочно вышел из машины, чтобы не упустить омегу.       Напряжение, которое переполняло его уже несколько часов и неприятно вытягивало спину струной, перехлёстывало собой чувство усталости после бессонной ночи. Лёгкая боль в пояснице, которая дала о себе знать ближе к утру как плата за импульсивные и откровенные минуты наслаждения, тоже отошла на второй план. В конце концов, как будто он не знал, что месяц бреда по едва знакомому альфе может повториться, если он не рискнёт. Бежевые джинсы и мягкий карамельный свитшот прибавляли ему свежести, а ещё держали на себе остаточный шлейф знакомого бадьяна.       Омега вышел из лифта, створки которого отказывались закрываться до того, как он выйдет. Единственная дверь на этаже открылась почти сразу, представив ему мужчину почти в том же виде, что и всегда. Разве что рукава его рубашки были аккуратно подвёрнуты до локтей, открыв вид на изрисованную узорами и надписями правую руку. Педантичная неряшливость рубашки была единственным элементом анархии с его стороны. Низ был заправлен в чёрные брюки без ремня, светлые волосы уложены в андеркат. Хотя бы на пороге своей квартиры он стоял босиком, а не в лакированных туфлях. Альфа был повёрнут к проёму боком и снова завладевал взглядом так, что можно было смотреть либо ему в глаза, либо в пол. Но сегодня Чимин и не пытался бороться или смущаться, а очень даже поддерживал это странное общение. Он стоял в нескольких шагах от распахнутой двери посреди тихого коридора и уже совершенно не думал, что будет дальше.       — Не был уверен, что ты придёшь, — первым нарушил молчание Чонгук.       — Я тоже, но твой водитель ждал меня на улице, — сообщил Чимин и заметил, как блондин попытался подавить улыбку. — Что?       — Позже расскажу тебе кое-что про него. Входи.       — Только если у тебя есть кофе и… — он запнулся, когда хотел по привычке упомянуть про апельсин. Но предположил, что горького цитруса рядом с альфой ему будет предостаточно. — Ничего. Сегодня просто хочу чёрный кофе.       — Входи, у меня есть не только кофе, — нейтральным голосом, без двойных смыслов ответил мужчина.       Из-за того что они друг друга совершенно не знали, Чимин входил внутрь с осторожностью. Их «общение» сложно было охарактеризовать, поэтому предсказать поведение едва знакомого альфы, мимо которого он проходил, или обстановку в его квартире было тяжело. Визуальные образы в голове перелистывались, как старые слайды на автоматическом диапроекторе. Но внутренний поисковик предполагаемых картинок оказался совершенно бесполезным.       Чонгук закрыл за ним дверь и терпеливо ждал, когда он пройдёт дальше порога. Пак готов был увидеть интерьер в холодных тонах, с хромированным декором и мебелью из чёрной кожи. Но просторная квартира на самом верхнем этаже небоскрёба больше походила на квартиру Чимина. Прихожая, кухня и гостиная были единым помещением без дверей. Стены цвета слоновой кости местами были декорированы тёплым деревом. Здесь не было ни одной фотографии, но были картины с абстракцией и мягким пейзажем. Широкий диван с удлинённой крайней частью был светло-бежевым и велюровым. Через высокие панорамные окна в ширину бесконечной комнаты пробивался утренний солнечный свет, и оказалось, что даже на такой высоте в пугающе просторном помещении можно было найти что-то согревающее. К единственному холодному элементу можно было отнести светло-серый кухонный гарнитур с гранитной столешницей и широкий, массивный островок. Два высоких барных стула, стоящих у островка со стороны гостиной, были уже мягкими и бежевыми. Однако эта кухня и обеденная зона органично вписывались в общую атмосферу квартиры, словно уравновешивали количество тепла и не позволяли ему быть в этой обстановке отталкивающе чрезмерным.       — Что ты хочешь? — спросил Чон, занявшись примитивным копошением в кухне. Чимин только пожал плечами, пока неторопливо обходил открытую и доступную ему зону квартиры, в которой он успел насчитать пять дверей. И это при том, что он не уходил дальше гостиной и не переходил вглубь узкого коридора, расположенного дальше. — Могу сделать то, что сам обычно ем на завтрак.       Чимин согласился и сел на мягкий бежевый барный стул с крепкой спинкой, на которую повесил сумку на длинном ремне. Он сложил руки полочкой на гранитной столешнице и почти что прилёг головой, наблюдая за тем, как мужчина размещал на небольшом противне форму с авокадо и яйцом и отправлял в духовку, встроенную на уровне его груди в кухонный блок. На индукционной варочной панели уже было две сковороды, а альфа нарезал полоски бекона маленькими кусочками и подсушивал ломтики дырявого посредине хлеба. Наблюдать за этим было странно интересно. И тем более отмечать, что чувствовал себя Чонгук при этом очень комфортно.       — Ты всегда готовишь сам? — спросил омега.       Альфа ответил не сразу. Он на мгновение перехватил его взгляд и продолжил заниматься делом. Пак уже решил, что он был наделён той же дурацкой привычкой, что и Юнги, — не отвечать на вопросы. Но блондин наконец-то сказал:       — Из-за работы я редко ем дома. Но когда это случается, готовлю я.       Чимин больше ни о чём не спрашивал и ничего не говорил. В его семье было иначе, и оба родителя очень редко готовили сами, разве что папа иногда чем-то пытался удивить отца. Но это всегда выходило смешно, а не вкусно. Даже Чимин готовил лучше, хотя был вдвое младше, но ему больше нравилось возиться с ароматной выпечкой или нежными пирожными. Так что дома для себя он готовил что-то примитивное и очень простое, а духовку, как правило, использовал только для десертов. У родителей же почти всегда готовила помощница Джесси, а отец ни разу не появлялся на кухне в качестве повара. Поэтому для омеги сейчас впервые готовил именно альфа, и об этом он предпочёл умолчать.       В результате завтрак Чонгук преподнёс ему таким, словно Пак был одним из тех омег, которые набирались сил перед той же течкой с помощью огромного количества еды. На столешнице кухонного островка постепенно появлялись запечённые половинки авокадо с яйцом внутри — при подаче альфа добавил кусочки бекона, зелени и специй, — поджаренный хлеб с округлой пустой серединой, которую заполнило яйцо, уже без лишних приправ. На случай, если кое-кто был привередливым. На столе также появились отдельные полоски жареного бекона, свежие фрукты и долгожданный чёрный кофе.       Сейчас было бы очень не вовремя сообщить, что Чимин пропускал завтрак в принципе. По утрам он выпивал только чашку чёрного кофе с долькой апельсина, и в этом был его предел. Возможно, его тронула картина на столе или Чонгук так вдохновенно занимался приготовлением, но омеге стало интересно не ковыряться в тарелке для вида, а попробовать то, чем питался сам альфа. Ему казалось, что сам момент завтрака будет очень неловким, но, как только он лениво сунул вилку с крошечным кусочком и непритворно промычал, что-то ему подсказало, что атмосфера между ними была согревающей и спокойной или по-тёплому волнительной.       — Можешь задать мне два личных вопроса, — сказал Чонгук, сделав глоток из большой чашки и откинувшись на крепкую спинку стула, который вполне выдерживал внушительные габариты его натренированного тела.       — У меня идея получше. Сыграем в «5 вопросов»? Задаём по очереди. На вопрос можно отвечать как угодно либо говорить «следующий вопрос». Пропускать два раза подряд нельзя, — положив вилку, закончил объяснять Чимин и опять заметил тень чужой улыбки, пока альфа открыто смотрел ему в лицо. Он помолчал, а потом кивнул одними глазами, как бы говоря, что омеге и начинать. В этот момент все нормальные вопросы, которые он хотел бы задать, выдуло из головы порывом воображаемого ветра. Пак скользнул взглядом по его выразительным скулам вниз, по шее и зацепился за вещь, которая была на нём в каждую их встречу. — Ты когда-нибудь снимаешь рубашку?       Чонгук ненадолго задумался вместо того, чтобы усмехнуться. А потом немного склонился в его сторону.       — Перед сном, — дразняще прошептал он и отдалился обратно. — По утрам хожу без рубашки. Но встреча уже не походила бы на невинный завтрак, если бы я был в том, в чём хожу здесь утром, — справедливо заметил Чон. Его образ с голым торсом и без брюк стал настойчиво стучаться в сознание. К счастью, мужчина отвлёк его своим вопросом: — Кто тот альфа, который говорил со мной у ресторана?       Чимин молчал. Ему и раньше хватало ума не распространяться лишними деталями, а после покушения на жизнь отца он и вовсе стал помалкивать и отстраняться от семьи в разговоре с другими людьми. Но и тонуть во вранье с самого начала их наконец-то человеческого общения он не хотел. Из-за того что он взвешивал варианты объяснений тому, кто такой Юнги, пауза затянулась, и альфа понимающе спросил:       — Следующий вопрос?       — Нет, я могу дать ответ, но неполный, — предупредил омега, решив, что озвучит ту версию, которую знали все. Хотя честнее было ответить, что он и сам-то толком не знал. — Я скажу, что никто. Вроде как коллега по работе. Ты связан с криминалом?       Несмотря на то, что на лице блондина не отразилось ни единой эмоции, вопросу он, кажется, удивился, а Чимином заинтересовался. Он повернул корпус тела и прислонился к спинке высокого стула боком.       — Нет. И не был. Я работаю в медиахолдинге и пока вхожу в совет директоров. А ты? Вопрос такой же.       — Немного… Косвенно, — точнее сказал Чимин. — У меня… В общем, у меня непростая семья. В первые две встречи с тобой был парень. Это..?       — Тэхён, младший брат по отцу. Других у меня нет, но и с ним мы родственники наполовину, и я знаком с ним всего несколько месяцев.       — Вы знакомы недавно, но ты всё равно пытался замять то, что он спрашивал про моего коллегу?.. — удивившись, импульсивно спросил Чимин, но тут же понял, что потратил нужный последний вопрос не на то. — Айщ, нет, не отвечай, это уже пятый вопрос, но последним должен был быть не этот!       — Можешь взять мой, я пропущу.       — Тогда почему?       Мужчина только забавно пожал плечами. И омега уже решил, что это и есть весь ответ, но Чонгук сказал:       — Наш отец умер несколько месяцев назад, и некоторыми обстоятельствами я связан с этим парнем на год. Насколько я тогда понял, Тэхён был должен ему после игры в карты, и он хотел убедиться, что не погряз в новой проблеме. За простой вопрос полиция могла привлечь его как свидетеля, вот почему я так поступил.       — Ты чем-то похож на моего отца, — заметил омега. — Он тоже никогда не вникал в мои проблемы, когда я творил разную фигню, а просто устранял их. Мне сказали, что в случае с Сон Ёндо это был несчастный случай.       — Отлично.       — Значит, Тэхён под опекой?       — Нет, ему девятнадцать. Знаю, поверить трудно, — добавил он, хотя Чимин никак не отреагировал. А потом вновь склонился к нему, чтобы поддеть: — Ты остался без вопроса, котёнок.       — Ещё чего, Гу, это было уточнением!       — Гу? — мягко переспросил альфа, подавив не то улыбку, не то усмешку. Но времени на раздумья или осознание не дал, а сразу перешёл к следующему вопросу: — С кем ты живёшь?       — Один. Отец купил мне квартиру, когда я учился в школе, — торопился ответить Пак, так как наконец-то приблизился к последнему вопросу. — Почему ты хотел позавтракать вместе?       — Вечером я уеду по делам на неделю. Хотел увидеть тебя перед этим, — прямо ответил мужчина, и омега впервые за то время, что сидел на барном стуле, поёжился от волнения. Даже когда блондин дразнил шёпотом или Чимин представлял его полуголым, он реагировал проще. Сейчас уже он мог убеждаться в каких-то наблюдениях и отличительных чертах в поведении и речи. Например, что он часто говорил что-то прямо в лоб, иногда опускал «я», говоря о себе, часто передавал реакцию глазами, языком тела или незначительными переменами запаха. Теперь насыщенный аромат бадьяна с нотками горького апельсина будоражил кровь сильнее любых касаний. Омега понял, что откровенно пялился на него, когда Чонгук спросил: — О чём ты сейчас думаешь?       — Следующий вопрос.       Альфа вновь подавил улыбку, чем только напоминал о моменте в машине и изменениями омежьих феромонов.       — Хочу твой номер телефона, — сказал блондин.       — Это не вопрос.       Но мужчина не отреагировал, только по-прежнему смотрел на него своими коньячными глазами. Чимин протянул руку к нему, молча отвечая на вопрос-желание. Альфа окинул ленивым взглядом поверхность широкого островка в поисках и всё-таки передал ему телефон, который лежал на другой стороне, чтобы Пак добавил новый контакт. Он не успел сделать дозвон, чтобы определить потом чужой номер. В смартфон постучался бесшумный входящий звонок.       — Тебе звонит недомерок, — сообщил омега, прочитав прозвище на экране. Чонгук сбросил вызов очень импульсивно, а потом и вовсе выставил на телефоне авиарежим и положил его на столешницу экраном вниз.       — У твоих обычных феромонов появляется запах виноградного коньяка, когда ты злишься или расстроен, — необдуманно заметил Чимин, когда аромат альфы стал тяжёлым. Инстинктивное желание отвлечь и защитить проявилось настолько естественно, что он ни капельки не пожалел, когда тёмные глаза снова обратились в его сторону.       — Знаю.       Одной рукой альфа придвинул его стул к себе, словно на нём никто и не сидел. Этой близостью он только утяжелил чувственную атмосферу между ними. Сердце зашлось стремительным стуком, когда Чонгук склонился к его лицу и коснулся подбородка подушечкой большого пальца. Он не спешил, словно в первую очередь через незаметный глубокий вдох втягивал чужие феромоны или просто-напросто реагировал на считывание его эмоций. Мягкие и тёплые губы погладили омежий рот так скользяще и медленно, что Пак неосознанно выдохнул, раскрыв губы, которые неторопливо увлекли в откровенный и томный поцелуй. Чимин касался его лица и затылка, желая ощутить его ближе и заново пропитать его запахами одежду, которая и без того пока ещё пахла альфой. Крепкие руки обвивали его тело и лезли под мягкий свитшот, когда мужчина соскользнул со своего места. Ослабевшим сознанием омега предположил, что сейчас их завтрак сможет обрести необходимую в данный момент нотку остроты, но альфа вдруг зарычал.       — Только не сейчас… — злобно протянул мужчина, прервав поцелуй и аккуратно убрав с себя руки Чимина.       Он отстранился, услышав звук открывающейся входной двери, пока омега соображал, в чём дело. Блондин быстро обогнул его стул вместе с кухонным островком, чтобы столкнуться с красноволосым пареньком где-то на границе прихожей и кухни. Тэхён нисколько не облегчал задачу тем, кому так или иначе хотя бы разок приходилось взглянуть на него: от яркости цветов в его одежде хотелось зажмуриться и сидеть так до тех пор, пока слепящие пятна не перестанут мигать на обратной стороне век. Кожаная куртка, кожаные штаны и кожаные массивные ботинки были кислотно-жёлтого оттенка и слепили глаза в буквальном смысле даже при том, что Чимин сильно старался всматриваться в лицо юного альфы среднего роста.       — Ебать, и как я не допёр, что трахать очередного омежку куда важнее, чем брать трубу, когда я звоню! — громко воскликнул он, опередив старшего альфу в возмущении. — Эту сраную квартиру давно надо залить какой-нибудь хуйнёй от болячек. Я не собираюсь разуваться.       — Это мой дом, кретин, — ответил Чонгук. — От кого ты узнаёшь новые пароли?!       — Мне нужны деньги. Или ты думаешь, что я только дышу и ем?       — Отлично. Говори, что ещё нужно оплатить? На что тебе нужны деньги?       — Не твоё дело. Бля, я сам их возьму, — решительно заявил он и сиганул мимо гостиной до первой двери. А когда понял, что брат последовал за ним, то ввалился в неизвестную комнату с визгом: — Я хочу забрать свои деньги!       — Их здесь нет! Ты опять припёрся под наркотой?..       — Эти деньги мне до жопы нужны, ясно? Отдай мне МОЁ и иди дальше ебись со своим стадом!       — Убери руки от сейфа, после тебя его невозможно открыть. Тэхён!       Не почувствовать себя лишним в данную минуту было крайне трудно, пусть он и остался в большой комнате один. Чимин ощутил странную тревожность и шершавый осадок тягостных чувств. Даже если Чонгук спровадит младшего брата, той взволнованной атмосферы между ними сегодня уже не будет. Поэтому омега снял со спинки стула сумку на длинном ремне и тихо вышел из чужой квартиры.

***

      Через несколько дней после противоречивого завтрака, в преддверии течки, Чимин навестил родителей. В зависимости от разных обстоятельств он ездил к ним от одного до двух раз в месяц. В его жизни должно было что-то резко измениться, чтобы ему самому захотелось приезжать в родительский дом чаще. Несмотря на то, что те жили в собственном особняке рядом с лесополосой, небольшой горной рекой и спокойными соседями, омегу туда не тянуло вовсе, пусть даже ему, до корней волос городскому жителю, нравился свежий запах леса. Чтобы быть с родителями на одной волне, он должен был или жениться, или забеременеть, или выращивать персики на широком подоконнике своей ненаглядной квартиры. Но ничего из того, что было связано с созданием семьи, не числилось в его ближайших планах, а к земле его, к счастью, не тянуло совсем. Именно поэтому омега ходил за папой с понуро опущенной головой, пока старший омега водил его по обновлённому саду.       Пшеничный блондин Дэян был чуть повыше сына и носил очки с затемнёнными стёклами. Во время объятий от него всегда приятно пахло тёплым морским бризом. А с Чимином они часто общались странными звуками вроде мычания, когда говорить не хотелось совсем. Сегодня сын приехал без предупреждения и нашёл папу в персиковом саду, который сегодня после дождя заволокло густым туманом. Так что при всём своём желании Чимин бы не смог ускользнуть от него, не обидев при этом.       — Па, где отец? — нетерпеливо спросил младший Пак, когда ему надоело таскаться среди деревьев.       — Он на важной встрече в своём кабинете. Давай, рассказывай, пока его нет. Мне снова готовить ему порцию бренди?       — Нет, я хотел сказать, что приехал ненадолго. Меня опять клонит в сон, и мне лучше поехать домой, — честно сказал младший омега. Дэян попросил подождать ещё немного, так как, по его словам, встреча должна была подойти к концу. — Пап? Я вспомнил, что ещё хотел сказать. Мои последние дни были такими спокойными: по-моему, я даже стал нормальнее, чем был. Можно так будет дальше? Па?       Омега промычал что-то нечленораздельное, поливая деревья подозрительно странной жидкостью.       — Зайчик, хочешь полить вон те кусты? — великодушно предложил старший. — Я дам тебе второй набор.       — Нет, не хочу. Па, ну пожалуйста. Неужели ты не можешь на него повлиять? Всё же хорошо, отец сидит дома, а я никому не сдался. Мне не нужна охрана.       — Чимин, это дела твоего отца, я когда-нибудь в них вмешивался?       — Но это и моя жизнь тоже! Это посягательство на мою свободу! А как же личная жизнь? Юнги тоже будет присутствовать, если я захочу… Ничего, — вдруг осёкся омега, когда едва не сболтнул лишнего о сексуальной стороне своей жизни.       — Слушай меня, сын, повторять это не буду, — сбавив громкость своего голоса, Дэян будто нарочно присел, занимаясь новой пустой лункой в земле. Как будто не хотел, чтобы можно было прочесть по губам то, что он говорил. — Отец хочет познакомить тебя с кем-то не из своего круга. Если он заговорит с тобой об этом, я хочу, чтобы это не было новостью.       — Что? С кем он собирается меня познакомить? У меня достаточно знакомств, мне не нужны новые. Он не сможет меня заставить.       — Эй, успокойся! — поднял на него голову омега. — Никто тебя не заставляет. Это знакомство, а не свадьба. Если ничего не получится, то твой отец в этом убедится. Он любит тебя, но ждать в стороне не по нему, ты сам это знаешь. Я пытаюсь сделать всё, что в моих силах, но будь снисходителен. В его понимании он хочет как лучше.       Чимин хотел спросить, скажут ли ему, кто это, но Дэян отвлёкся на вошедших в сад двух альф и поднялся на ноги. При виде Юнги в чёрной рубашке с длинным рукавом и чёрных брюках младший омега настолько поник, что не смог нормально отреагировать на отца, которого, кажется, задела сбежавшая с чиминовых губ улыбка. Старшего альфу Чимин обнимал крепко и искренне, едва успев задавить в себе порыв повиснуть на отце и канючить об освобождении. От Шиву исходил освежающий запах дождя, и на этот раз омега искренне почувствовал, как соскучился по морской свежести и простоте запахов. Отец был выше и крепче, но всё-таки не настолько, как тот самый альфа с пленительным ароматом бадьяна. Короткие и прямые волосы отца больше отдавали медовым оттенком, но в выразительных карих глазах засела особенная схожесть между ним и сыном. Вместо того чтобы заныть, омега аккуратно, пусть и с притворной сдержанностью, шёпотом спросил:       — Отец, как долго со мной будет находиться Юнги?       — Не думаю, что долго. Но пока ему нужно побыть с тобой, сынок. Это ради нашей общей безопасности, наберись терпения. Дэян, ты не просил Джесси приготовить что-нибудь особенное для сына?       Но омеги почти в один голос сообщили главному альфе о том, что Чимин уже собрался домой по уважительной причине. Тогда Шиву вполне предсказуемо подошёл к Юнги, что-то шепнул ему на ухо и довольно сообщил:       — Господин Мин тебя подвезёт, сынок.       Чимин промолчал. Его заряд бодрости настолько иссяк, что он готов был лечь спать прямо у родителей, но один только вид пока что главного и первого в его жизни альфы подталкивал его в сторону выхода. Меньше всего хотелось оказаться под куполом давящей заботы, наставлений и тотальной защиты, которые в эту встречу Шиву пришлось сдержать в себе. Так что Юнги был меньшей из зол.       Забравшись в высокий чёрный внедорожник с чёрным кожаным салоном, омега попросил довезти его до дома Хоби, после чего они с альфой опять будут попадать друг другу на глаза лишь на работе, когда он выйдет после вынужденного небольшого отпуска.       — Ты выглядишь ужасно, в курсе? — поинтересовался Юнги. — Когда спал в последний раз?       — Последние сутки, например. Течка скоро, тебе по запаху не слышно?.. Кстати, папа сказал, что отец хочет свести меня с кем-то. Не знаешь, с кем? — глядя в окно, умиротворённо спросил Чимин ради любопытства. Но Юнги, как обычно, не стал отвечать на неинтересный ему вопрос. Омега вздохнул и повернул к нему голову: — Хотя бы скажи, что это не ты.       И впервые за несколько месяцев он увидел, как альфа усмехнулся. Быстро, тихо, легко и едва заметно, но всё же несдержанно. После его реакции ответ перестал быть нужным.       — Надо создать событие в телефоне, когда вернусь домой: ты наконец-то показал, что живой, а то иногда похож на графа Дракулу, — заметил Пак, изображая руками якобы образ, хотя получилось чёрти что. Он сделал глубокий вдох, вернув себе сонное спокойствие, и опять отвернулся к окну, когда продолжил: — Я не думал гадать, только спросил. Вы с отцом так маскируетесь, а ты говоришь, что не охраняешь меня, поэтому версии могут быть разные. Что, если для этого ты и следишь за мной?       — Я за тобой не слежу.       — Окей. Если ты не охраняешь и не следишь, то можешь оставить меня в покое. Или нет? Это так сложно — сказать отцу, что сам устал таскаться за мной бесцельно?       В тихом чёрном салоне чёрного внедорожника было слышно только размеренное и убаюкивающее гудение двигателя. Сквозь туман едва проглядывалось тёмно-красное ограждение мокрого после утреннего дождя моста. Хотя он по-прежнему хотел спать, от вида за окном становилось зябко, и Чимин повернул кольцо регулятора климат-контроля вправо, чтобы добавить тепла в зону переднего пассажирского сиденья. А альфа так и не собирался отвечать.       — Интересно, с отцом ты тоже молчишь, когда он задаёт вопросы? Только не говори, что они у него серьёзнее, я тоже задаю серьёзные для меня вопросы.       — Хватит уже, выключи шарманку, — до неприятного спокойным тоном попросил Юнги. — Я — нейтральные воды.       — Что это значит?       — Меня не интересуют ни твоя позиция, ни позиция твоего отца. Я никак к вам не отношусь и не воспринимаю детали дела как раздражитель, а лишь выполняю свою работу.       — Окей… Я когда-нибудь узнаю, что эта работа из себя представляет, если ты ничего не делаешь?       Но Юнги снова промолчал.       Хоби жил в маленькой арендованной студии в спальном районе на окраине города. Отсюда Чимину придётся добираться минут сорок на такси, пока Юнги будет делать вид, что не следил за ним. Старый кирпичный дом в четыре этажа был разделён на блоки, а вход в каждую квартиру был с улицы. Когда омега уже проходил вглубь тёмной комнаты со старой мебелью, он вдруг понял, что заехал по сути из-за ерунды, о которой мог бы спросить и по телефону. Но они с Хоби давно не проводили время вместе, и в этом он видел своеобразную компенсацию. С тех пор как друг увяз в случайном общении с каким-то альфой на автобусной остановке, его каждый выходной проходил в погоне за призраком. Примерно в то же время Пак стал находить необходимое тепло во взаимодействии с пушистой белоснежной бродяжкой. Но и та умудрилась найти для себя кого-то более интересного.       Омега предлагал выпить что-нибудь горячее, пока у него оставалось несколько часов до начала смены. Но Чимин отказался и заверил, что явился ненадолго. Он сел на старый диван из искусственной кожи коричневого оттенка. Сиденье закрывал тонкий полосатый плед, который скрыл образовавшиеся трещины и потёртости. Омега пришёл именно к другу лишь потому, что семья Хоби была больше и в каком-то смысле сплочённее. Немаловажную роль ещё играло и то, что дальше них этот разговор точно не уйдёт. Если бы Чимин не думал о том, что Юнги передаёт отцу о нём каждый пройденный шаг и каждое брошенное слово, Пак бы, вероятно, поговорил бы об этом с ним. Он не был уверен, что альфа передавал о нём абсолютно всё, но и обратному положению дел не было никаких доказательств.       — Хоби, ты что-нибудь слышал об истинных? — робко задал вопрос Чимин, от напряжения схватив с дивана старую подушку, от которой всё же шли нотки запаха свежескошенной травы.       — С чего вдруг спросил? — поинтересовался друг, плюхнувшись на мягкий и продавленный диван рядом. — Тебя на мифы потянуло?       — Думаешь, сейчас этого не бывает?       — Этого и раньше не было. Это сказки про идеальную совместимость. Просто утрированная версия, когда альфа и омега особенно подходят друг другу.       — Наверное… — задумчиво закручивал он уголки подушки. — Я переспал с тем альфой из ресторана.       — О-бал-деть! — медленно и по слогам протянул омега. — Не шутишь? Когда ты успел, сукин сын?! — треснул он пшеничного блондина диванной подушкой.       — Несколько дней назад, прямо в клинике… — ответил Чимин и неуверенно повернул голову к Хоби. — Не смотри на меня так!       Хотя Хоби не смотрел на него с отвращением или испугом во взгляде, его отрешённое лицо было ничем не лучше.       — Вот почему моя бабушка тебя ненавидит, — заключил он.       — Ещё чего. Об этом никто не знает. Она меня ненавидит из-за того, чем занимался отец, и из-за моей… активной юности.       — Да уж, ты был тем ещё подонком.       — Ты мне друг или нет?!       — Извини, но я даже не знаю, что сказать… Ай, нет, вообще-то знаю. Скажи, где это случилось, я туда больше не зайду.       — В вестибюле, — сообщил Чимин и только тогда увидел, как Хоби скривился.       — Пиздец, удружил, вот спасибо.       — Не знаю, что это было, — честно и спокойно сказал омега. — Поэтому и спросил. Думал, что найду какой-то ответ, почему меня к нему тянет, почему я хочу его видеть, слышать, чувствовать — и так постоянно.       — У тебя же течка скоро.       — Нет, так было с самого начала, сейчас я не отвечаю на его звонки, — с чувством вины и злости на себя самого признался омега. На самом деле, с того самого завтрака Чонгук звонил ему каждый день. Он делал по одному или два коротких, ненавязчивых дозвона за день. Но никогда не писал сообщений. Очевидно, сейчас его не было в городе. И, по подсчётам Чимина, он должен был вернуться ориентировочно под конец его течки, когда он сможет частично подавить в себе омежью сущность и больше думать головой. Впрочем, вряд ли до этого он думал ею. — Поговорю с ним, когда всё закончится.       — Втрескался, да? — с чрезмерным напором поинтересовался Хосок.       — Нет! Разве можно втрескаться в того, кого почти не знаешь? Он, конечно… Что это за выражение вообще? Тебе пятьдесят?       — Иногда кажется, что пятьдесят, — вздохнул омега и, отвернувшись от Чимина, развалился на сиденье дивана. — А мой альфа так и не пришёл. Я тоже больше не буду его ждать. Я выгляжу тупо, да?       Вместо того чтобы ответить честным «да» или спросить, на самом ли деле он больше не придёт, Пак погладил его по мягким волосам и прилёг на его плечо.

***

      К первому дню течки его уютная квартира преобразилась в сосредоточение боли и хаоса. Когда-то манящая двуспальная кровать с приятным на ощупь белоснежным постельным бельём превратилась во взбитое гнездо с кучей тряпок и одежды. На этот раз ему особенно долго приходилось перекладывать вещи с одного угла на другой, продолжая взбивать своим копошением постельное бельё. И всё лишь из-за того, что он не успел постирать бежевые джинсы и карамельный свитшот, от которых едва слышно несло столь желанным в эту минуту бадьяном. Он вытащил вещи прямо из корзины с грязным бельём, когда внутренний волк требовал особенных деталей. Едва уловимый остаток запаха на одежде должен был равномерно разойтись по кровати и немного успокоить его, но вместо этого он только больше выветривался, а у омеги не было возможности закупорить его здесь. От глупой несправедливости хотелось скулить, а горящее жаром тело — высвободить из одежды.       Мышцы натягивались и стонали вместе с ним, не позволяя найти себе место. Ему приходилось буквально вдавливать своё лицо в бежевые и карамельные ткани, чтобы выхватить носом хотя бы частичку знакомого запаха. Тянущая боль выстреливала внизу живота, подобно широкой вспышке, он выгибался в пояснице и издавал хнычущие стоны под обильно выходившую смазку. В первые сутки он ублажал себя различными способами и молился, чтобы это оказалась самая короткая течка в истории. Телефон омега предусмотрительно выключил и забросил в какую-то вазу, когда ещё судорожно переставлял мебель в гостиной.       Следующим утром из состояния полубреда его выдернул на дневной свет глухой стук во входную дверь. Чимин стянул с головы мятую простынь и стал сильно щуриться, пока комната вокруг него заходилась в головокружительном танце. Повторный стук заставил его вылезти из вороха одежды и пьяной поступью выйти в прихожую завёрнутым в белую простынь. Он прислонился к стене рядом со входной дверью и чуть не заскулил, когда через щели стал проникать резкий феромон пришедшего альфы.       — Ах… Я тебя чую, котёнок. Откроешь мне дверь? — обезоруживающе мягким голосом то ли просил, то ли таким образом приказывал, взывая к уязвимой сущности.       Опираясь щекой и всем корпусом тела на стену, омега щёлкнул замком, но не смог потянуть массивную дверь на себя, так что мужчина распахивал её внутрь сам. Чимин сорвался на рваный всхлип, когда при жадном вдохе манящего запаха феромон альфы завладел его горлом.       — Как ты узнал этаж и номер квартиры?       — Джин сказал точный адрес. Его супруг — твой начальник. Ты не отвечал из-за течки? — спрашивал мужчина, прикладывая большие ладони к горящим щекам омеги. Но вопрос был, скорее, риторическим, и времени на ответ он не дал, почти следом спросив: — Могу остаться?       Чимин всхлипнул и активно закивал. Он прильнул к его груди ровно в тот момент, как блондин закрыл дверь и снял с себя чёрный пиджак. Белый хлопок рубашки прилипал к носу при глубоких вдохах. Дорвавшись до настоящего источника желанных запахов, омега упивался ими и пытался дотянуться до изгибов шеи, чтобы прижаться к ней всем лицом, но сантиметров в росте ему изрядно не хватало.       — Обними меня за шею, — наклонился к нему альфа. — Хороший мальчик.       Омега издал хриплый стон, когда мужчина подхватил его под бёдра, чтобы просто донести до белого кожаного дивана в гостиной. Чимин прижимался к его шее и дышал через рот, чтобы ощутить языком горькие нотки чужого аромата и разбавить собственный приторный феромон. Альфа опустился на хрустящую кожу дивана и помог омеге устроиться у него на бёдрах, широко расставив ноги. Чонгук медленно и успокаивающе поглаживал его по спине, иногда запинаясь по пути о неровности ткани, и убаюкивал тихим шиканьем на ушко. Пак совсем забыл про простынь, которую зажало между телами от того, что Чимин никак не отстранялся от чужой шеи, по которой вовсю водил носом. Того, как он тёрся о мужчину, он даже не замечал, как и многого другого. Но его бедра под простынёй вдруг коснулась тёплая ладонь, незатейливое движение спровоцировало лёгкую судорогу и глубокий стон в чужую кожу.       Чон неторопливо сглотнул и медленно вытянул простынь, чтобы положить её на диван рядом. По бедру стала снова стекать смазка, которую альфа подхватил собственными пальцами, когда заскользил выше по ноге. От прикосновений к его ягодицам Чимин выгибался навстречу чужой руке и, наоборот, рефлекторно подавался бёдрами вперёд.       Омега немного отстранился, чтобы можно было видеть перед собой красивое и уверенное лицо того, чьи руки сейчас шарили по его телу. Ранее коньячные глаза теперь обволакивала тёмная пелена возбуждения, а запах бадьяна с ноткой горького апельсина стал таким насыщенным, что Пак наконец-то ощутил полностью собранный пазл необходимых деталей. Длинные пальцы скользнули между ягодицами, нащупывая мокрое и податливое колечко мышц, которое требовало внимания. Чимин стонал, мычал и всхлипывал попеременно, наклоняясь к манящим мягким губам. Если бы Чон не придерживал его рукой под бедром, омега бы уже упал на диван лицом вперёд.       — Котёнок? Продолжим здесь или уйдём в другую комнату?       До появления альфы в квартире Чимину его уютный уголок казался очень просторным местом. Но при Чонгуке дом словно уменьшился в два раза. Просторная ванная теперь представляла из себя небольшую комнату, а широкая и длинная ванна, в которой он любил время от времени расслабиться в горячей воде, была дико тесной для двоих. Но омега только начал возвращаться к осознанному состоянию после очередной порции сна и сырного крем-супа, который приготовил Чон.       Вообще-то омега был уверен, что мужчина быстро уедет, несмотря на течного омегу. Что он будет ориентироваться на собственные планы и плотную занятость. Но, ближе к вечеру следующего дня, когда Чимин проснулся, он нашёл альфу в гостиной за личным ноутбуком, который, вероятно, успел привезти Джин, и в одних боксерах. Словно тот самый образ, рвущийся в сознание неделю назад, реализовался в самом приятном из возможных вариантов.       В ванне альфа сидел с согнутыми в коленях ногами и напротив омеги, который разместился между его ног. Собственные колени Пак обнимал руками, касаясь подбородком, когда начинал «клевать носом» от расслабляюще горячей воды и мягких, поглаживающих движений по его коже. Чонгук водил кружевным шариком-мочалкой по его рукам и спине, обводил контуры выразительных засосов и поверхностных укусов, которыми сам же и увлёкся.       — На какой день я вчера приехал? — тихо спросил мужчина и заставил Чимина открыть один глаз. Омега показал ему ответ, лениво вызволив из-под воды руку с двумя торчащими пальцами. — Течка в три дня?       — По-разному, но обычно по 3-4 дня, — пожал плечами Чимин, взглянув на блондина уже двумя глазами. Альфа придвинул его ближе и помог развернуться так, чтобы омега смог почти лечь на крепкий торс спиной и почувствовать чужой член поясницей. — Если бы эта ванна была по моему росту и телосложению, ты бы не влез. Здесь всё сейчас выглядит смешным, Гу, она мелковата для двоих.       — Хочу в «5 вопросов», — неожиданным ответом отозвался блондин, шепнув слова на ушко. Омегу это слегка взволновало, но он всё же медленно кивнул. — Тебя задели слова Тэхёна? — И пока Чимин честно раздумывал над ответом, альфа, продолжая расслаблять горячей водой вымотавшееся за сутки тело омеги, говорил сам: — Обстоятельства, про которые я говорил, — это наследство. По завещанию отца я распоряжаюсь частью Тэхёна, пока ему не стукнет двадцать, это случится через год. Сейчас именно я вправе решать, давать ему деньги или нет. Я перестал это делать, когда понял, что они идут на ерунду вроде игровых ставок и порошка для носа. Джин заезжает к нему несколько раз в неделю, чтобы привезти всё необходимое, на этом наше взаимодействие сейчас заканчивается. Вот почему он так неадекватно себя ведёт и творит ещё большую дичь…       — Он может измениться.       — Сомневаюсь.       — Он ещё очень молод, — заметил Пак, когда отчётливо видел ситуацию по-своему. — В его возрасте я тоже не был... Хотя я не принимал сильные наркотики, но мои знакомые часто давали мне косяки. Ты был идеальным в девятнадцать?       — Не был. Но и настолько неидеальным, как Тэхён, я тоже не был. Когда это изменилось у тебя?       — Когда отца попытались убить.       — Ты с каждым разом открываешься с новой стороны.       — Мы мало знакомы, — объяснил омега, повернув голову навстречу притаившемуся взгляду коньячных глаз, которые смотрели на него сверху вниз. Чимин втянул воздух через нос, отвернул голову и вернулся к ответу: — Просто повезло, что мне хватило ума переосмыслить происходящее, хотя в то время подобные вещи казались мне ерундой. После этого я полгода прожил с родителями, отец уходил от дел — об этом я потом расскажу, — и мы проходили через это вместе. За это время я нагнал однокурсников по учёбе, а когда съехал, сдал экзамены и начал работать в клинике, ко мне… Ничего, это тоже потом. Я хотел сказать, что Тэхёна тоже может что-то встряхнуть и изменить.       — У него никого нет, а на меня ему плевать. Он меня ненавидит, с ним такое не сработает, котёнок.       — Тебе бы хотелось, чтобы ему не было плевать?       — Нет. Не думаю. Не знаю, — честно и неторопливо ответил Чонгук. Чимин после этого понимающе промолчал. — Поэтому ты вряд ли услышишь от него что-то хорошее обо мне. Как и от меня о нём: я плохо его знаю.       — Я всё-таки отвечу на твой первый вопрос: меня не задели его слова. Я ушёл, потому что стал там лишним. Но он не сказал ничего плохого, мы никто друг другу, тебе не нужно делать вид, что у тебя больше никого нет или не было. У меня была когда-то одноразовая интрижка, но в тот раз я сбежал ночью и больше его не видел. А с тобой вообще ничего непонятно.        — Я никогда не хотел повторений. Не люблю, когда омега думает, что мы в отношениях. Но в тот вечер, в клинике, я знал, что это не конец.       — Почему? Это третий вопрос. После секса ты свалил, ты мог свалить насовсем и не присылать никакую машину за мной наутро. Я думал, что будет именно так, когда ты сказал про щенка.       — Я мог бы так сделать, но сомневаюсь, что это сработало бы с тобой. Если я уйду, то захочу вернуться. Я не знаю, что это, но ты сидишь в моей голове всё время со дня нашей встречи.       — После секса тебя тянет на честность, — заметил омега. Грудь под ним слегка дрогнула — Чонгук бесшумно усмехнулся. — Ты вчера пришёл объясниться и попрощаться?       — Нет.       — Тогда попробуем быть друзьями? — спросил Пак. И так как он не имел в виду под этим истинный смысл, добавил: — Друзьями с привилегиями. Без правил и статусов, просто будет так, как сейчас. И лучше без романтических свиданий, но мы можем гулять в парках и по городу, чтобы узнавать друг друга лучше. Но как только ты захочешь переспать с кем-то другим или сделаешь это, всё закончится. Идёт?       — И тебя не надо сейчас успокаивать чем-то примитивным?       — От того, что ты что-то скажешь, правдой это не станет. Я хочу проводить время с тобой, но я очень мало тебя знаю, чтобы можно было в этом разобраться, не усложнив, — пока он говорил, Чонгук гладил его под водой рукой без мочалки. — Идёт или нет?       — Да.       — Окей.       — Значит, никаких свиданий? — издевательским шёпотом поинтересовался альфа.       — Следующий вопрос.