Грей Грейнджер, или как избежать опасности

Грей с самого начала знал, что дружба с мальчиком, напечатанным в газетах под заголовком «Мальчик-который-выжил», счастья ему не принесет. Но что поделать, когда вы спите под одной крышей, в соседних кроватях, делите обеденный стол и мнения? Правильно – счастья нужно добиваться самому. Правда, с Гарри это иногда обретает совсем неожиданные обороты. Рон что-то пробурчал на ухо, опалив дыханием. Грей из тонкой щели шкафа взглянул на комнату Перси – она вся была обставлена книгами, газетными вырезками, грамотами и наградами. Хороший мальчик. Неудивительно, что Молли им так гордится. – Погодите, – кряхтит Гарри. Рон пытается отхватить себе побольше места, но безрезультатно. Грей вообще не двигается, но все равно чувствует себя, как в консервной банке. – Он сейчас зайдет! Рон затихает. В слабом свете люмоса видно, как по карте мародеров движется маленькая точка «Перси Уизли». Грей смотрит на нее и в сотый раз спрашивает себя, как подписался на эту авантюру. – Гарри, я говорил тебе, это плохая идея, – шепчет Рон. Брата, при всем своем неуважении, он боялся как огня, а еще больше – мамки, от которой отхватит, если попадется. – Мне нужна моя мантия, – упирается Гарри. – Не нужно было ее терять! – Твоему брату стоило быть менее дотошным! – Не я его рожал! Гарри открывает рот. Рон пыхтит, весь налившись красным, и дверь отпирается. Грей скорее интуитивно, чем осознанно, упирается в дно шкафа. В лицо лезут: одежда, пальто, мантии – благо, от них хотя бы не воняет. Гарри выглядывает в тоненькую щель. Перси, зайдя внутрь, падает на кровать. Дверь замыкается с легким щелчком. Выглядит он уставшим и вымотанным, и Гарри отчаянно верит, что уснет он с тем же успехом. Грей не говорит, даже не дышит – Рон продолжает греть его уши дыханием. – От тебя воняет, – говорит Грей тихо. Рон вскидывается, но вовремя себя останавливает. – Я мылся! – кричит он полушепотом. – Курицей воняет, – поясняет Грей. – Я виноват, что ем? Гарри вздыхает, глядя на Перси, перекатывающегося с одного бока на другой, но не спешащего засыпать, и шепотом спрашивает у Грея: – За сколько минут засыпают люди? – В среднем семнадцать. Но я для проформы подождал бы вдвое больше. Рон добавляет, что Перси засыпает за час в лучшем случае. – Я лучше знаю своего брата! – аргументирует он. Грей прикрывает уши – не может больше выносить ни его дыхания, ни слов. – Замолчи! Попадемся – насадят на вертел. Рон затыкается. Гарри вспоминает крученые шампуры, на которых дядя летом жарил шашлык. В шкафу повисает тишина. Через щель все они наблюдают, как Перси ворочается с одного бока на другой. «Перси выглядит уставшим, – думает Грей, – но не спит. Бессонница или что-то еще?» Когда куриный запах становится почти привычным, а в шкафу кажется не так тесно, Перси поднимается с кровати, и они все вскидываются. «Вот и все! – думает Рон, – мама узнает, папа узнает, мама наругает папу, папа наругает Перси и все наругают меня!» От страха он прижимается к чужому плечу, но Грей, как каменный исполин, держится смело. «Удивительно», – думает Рон, пока Грей не может шевельнуться от страха. Гарри, не дыша и не моргая, продолжает глядеть в маленький зазор, как самый бесстрашный и отважный. Мантию ему необходимо вернуть до предсмертной трясучки. Как в это втянулись Грей и Рон, он даже думать не стал – они всегда были вместе и ввязывались в его бедовые приключения. – Я люблю вас, ребята, – говорит Рон. – Не хорони меня раньше времени, – просит Грей. – Я себя хороню, а не тебя. Тебя мама не убьет. – Меня тоже, – говорит Гарри. Они стараются не хихикнуть. Перси что-то изучает в книжном шкафу, затем выуживает какую-то штуку и ложится в постель. – Что он достал? – шепчет Рон. – Не вижу, – отвечает Грей. – Зеркало, – говорит Гарри. «Хочет себя поразглядывать?» Пару секунд в комнате стоит тишина, затем доносится голос, не принадлежащий никому из них. – Перси? – Я тут. – Перси! Рон закрывает рот. Зеркало говорит. Грей удивленно наблюдает за невиданным творением. Только Гарри с лицом прагматика, заинтересованного не ценностями, а лишь своей мантией, продолжает глядеть в щель. – Перси, я так по тебе скучал! Как у тебя… Дальше следует беседа из тех, что забудешь через минуту. Рон, как бы ни пытался, не может вспомнить никого, кому бы принадлежал этот голос. Незнакомец общается с братом панибратски, из чего можно сделать два вывода: они сверстники и давно знакомы. Гарри сидит, ни жив ни мертв, думая единственно о своем плаще. Грей думает, что боггарты, наверное, чувствуют себя ущемлено, обустраиваясь в шкафу. Особенно тот, который уже который год живет в их кабинете ЗОТИ. Когда чужая беседа начинает размазываться в ушах, как фоновый шум, вдруг все стихает. Грей поднимает взгляд на Гарри. Тот, выпучив глаза, пялится в щёлку. – Гарри? Рон тоже подбирается, будто учуяв что-то неладное. – Что там такое? Он приподнимается, выглядывает в щель и замолкает. Грей, думающий, что ничто на свете не способно заткнуть Рона кроме еды и квиддича, чувствует заинтересованность. Не сумев справиться с любопытством, он подбирается: – Что там? Рон и Гарри молчат, затем опускают взгляды и прикладывают палец ко рту. Грей думает, что нужно увидеть что-то чрезвычайно криминальное, типа убийства, чтобы делать такие лица. Протолкнувшись к полоске света, он тоже выглядывает. Лицо его не меняется, затем вытягивается, брови лезут вверх, а глаза навыкат. Шарахнувшись от дверц, он влетает в Рона, и тот возмущенно шипит. Будто поддерживая групповой шок, они молчат, потом Гарри замечает: – Обалдеть. – Да тут целое ахуеть! – замечает Рон. Грей сидит, как нем. Справившись с за полошившимся сердцем, он снова приподнимается, пока Рон и Гарри продолжают дискутировать, какое слово подходит для этой ситуации лучше. Перси лежит на постели, полунагой. Его длинные пальцы скользят по телу, а из зеркала доносится чей-то еле слышный шепот. Грей прикладывает ладонь ко рту, чтобы дай Бог ничего не выдать, но все равно чувствует, как все внутри него поднимается и опускается. Гарри и Рон спорят о чем-то, вовремя перенаправив шок в другое русло. Грей, отодвигаясь от дверок, думает, что больше в жизни не полезет ни к кому в комнату. Вскоре мучения, пахнущие курицей и звучащие чужим голосом, выдающим непотребства, заканчиваются. Когда Перси, одевшись, выходит из комнаты, Рон вываливается наружу. Волосы его торчат в разные стороны, будто наэлектризованные. Гарри вываливается следом за ним, спотыкаясь о собственные ноги. Грей выходит, чувствуя себя так, словно побывал в развращенном фильме ужасов. Пока Рон ошалевшими глазами разглядывает комнату, Гарри бросается к мантии Перси, оставленной на стуле, и выуживает из нее ключ. Мантия-невидимка, несправедливо отобранная, вернется к нему, как только он дойдет до кладовки! – Выходим! Они проталкиваются наружу, оставляя позади пережитый ужас. Рон, продолжающий лупить глазами в пространство, выдает: – Твоя мантия не стоила моей травмы, Гарри. – Моей тоже не стоила, поверь, – отвечает он. Грей произносит, будто еще не до конца разобрался в происходящем: – Что теперь будем делать? – Пойдем к кладовке! – Мама, мама... – сокрушается Рон, – что она сделает, когда узнает, что Перси мутит с мужчиной. – Я сам не знаю, что сделаю, если узнаю, что еще кто-то мутит с мужчиной, – выдает Грей, и они кучкой выходят из факультета. – Но мы молодцы! – поддерживает боевой дух Гарри, – главное, даже если я верну свою мантию, он этого не заметит, потому что не сможет увидеть! – Думаешь, мой брат такой тупой? – вставляет Рон. – Если он мутит с мужчиной по зеркалу и не додумывается запереть дверь, задатки есть. Рон вспыхивает. – Но он запирал дверь, – замечает Грей. Он точно помнил щелчок запирающегося замка, когда входил Перси. Они переглядываются. – А когда мы выходили, дверь была не заперта, – говорит Гарри. – Странно, – продолжает Рон, – Перси всегда закрывает дверь, особенно, когда выходит. – Забыл? – предполагает Грей. – Наверное, – мнется Рон, – или заметил, что мы были в шкафу и позволил нам вылезти… Они замирают. Тишина коридора вдруг кажется оглушительной. Рон нервно хихикает и машет рукой. – Да не, вряд ли. Если бы он знал, что мы там, не стал бы.. ну это.. того самого.. – Уверен? – подозрительно спрашивает Грей. – Не знаю. Гарри бледнеет, затем краснеет, но, как настоящий полководец, берет себя в руки. – Не важно! Если что, мы ничего не знали, ничего не видели и ничего не слышали! Думаю, Перси удовлетворят эти условия. – Удовлетворят эти условия! – повторяет Грей, – как настоящий слизеринец! Рон какое-то время молчит, двигая шестеренки в голове, затем вскидывается: – Вы что, вздумали шантажировать моего брата!? – Ты что, Рон! – Гарри воровато оглядывает коридоры, направляясь к кладовке. Они, как набедокурившие соучастники, следуют за ним. – Но сам подумай! Что будет, если он узнает, а еще хуже – если уже знает? Не отделаемся одними котлами, их натянут нам на голову! – Но Гарри! Рон пытается выдать что-то по-гриффиндорски совестливое. Грей с интересом наблюдает за их диалогом. – Все справедливо, Рон. Мы, воришки, видели то, что не должны были видеть. Я раскаиваюсь искренне и по-честному! Я хотел лишь вернуть свою мантию, а не видеть его утехи. Если он нам что-то скажет, мы припомним «а мы тоже кое-что знаем.. » Рон открывает рот, с ужасом слушая его план. – Это Малфой! – кричит он. Гарри вскидывается, оглядываясь по сторонам. – Где!? – У тебя в голове! Что за страшные, хитроумные планы? – Наличие мозга еще не обязывает быть слизеринцем, – замечает Грей. – Ты вообще молчи! – приказывает Рон. Гарри возмущается: – Нет у меня в голове никакого Малфоя. В моей голове план того, как спасти нас из задницы! – В которую ты нас и завел! Грей прикрывает уши, устав слушать их диалог. Бесконечно можно смотреть на три вещи: огонь, воду и как Рон спорит с Гарри. Когда он обратно их открывает, Гарри говорит: – Я не буду шантажировать твоего брата. Однако! Мы не при чем. Но если он будет доказывать, что при чем, тогда да, буду. Рон всплескивает руками. – Ты обнаглел! – Ради твоего же блага! Уж какой есть. – Ребята, – говорит Грей, прерывая их распри, – мы дошли. Когда в поле зрения появляется кладовка, Гарри забывает все свои обиды и кидается к ней. Дверь открывается, и он исчезает в темноте. Рон, хмуро сверля взглядом ручку, говорит: – Как думаешь, то, что мы делаем – это правильно? – Что именно? – Прокрадываемся к Перси в комнату и крадем мантию, которую он конфисковал. Грей думает, потом говорит: – Нет. Но если бы никто не нарушал правила, их бы и не придумали. Рон морщится. Гарри бродит с люмосом в кладовке. – Как он найдет невидимую мантию? Грей хмыкает. – Сейчас и посмотрим. Спустя долгое время бесплотных попыток, Гарри наощупь наконец ее находит. Выглядя так, будто ощутил божественную благодать, он выходит из кладовки и запирает дверь. – Теперь дело за малым, – говорит Грей, – вернуть ключ обратно Перси в мантию. Гарри переглядывается с Роном. Какое-то время они молчат, затем стонут. – Я не выдержу ещё одного такого случая. – Все из-за твоей мантии! – Непотребствами занимается твой брат, а виновата моя мантия!? Под их спор Грей идет обратно на факультет и думает – если бы никто не нарушал правила, было бы скучно. Но стоит признать: нарушая правила, будь готов отхватить по шее – и не один раз.