my pretty darling

billie eilish — lunch

Ничем не примечательный весенний день. Обжигающие лучи солнца пытаются прогреть комнату, но получается плохо из-за работающего кондиционера, им остаётся только заполнять помещение светом, пробиваясь сквозь прозрачные занавески, раздвинутые с подачи лёгкой женской руки. Се Лянь не любит, когда в такие хорошие ясные деньки, как сегодняшний, дом зашторен и погружен в полумрак. Это навевает тоску, а ведь потепление только начинается, наоборот нужно преисполниться позитивом, побуждающим больше гулять, ближе к лету начинать загорать, любоваться цветением растений и наслаждаться сладкими фруктами и ягодами, поспевающими одни за другими. Се Ян ворчит, когда она начинает хозяйничать, но понимает, что остаётся с этим только смириться и возрадоваться, что старшая сестра не заходит хотя бы в его комнату, оставляя ответственность уборки там на его совести. ЛА цветёт в начале апреля. И так солнечный город весной раскрывается ещё больше. Се Лянь он хоть и казался какое-то время душным, фальшивым и опасным, сейчас она относится к нему более снисходительно, списав всё на малое количество зелени, захламлённые районы и опасных жителей на неблагополучных улицах, которые старательно обходит стороной и Се Яну советует. Повезло, что их семья была хорошо обеспеченной и могла себе позволить место в спокойном районе, где проблемными соседями были как раз они с братом, а всё потому, что сидеть на месте тот не любил и время от времени устраивал вечеринки, чаще всего во время отсутствия старшей дома, когда ей надо уехать из города по делам. Но и с соседями удалось найти компромисс, списав всё на то, что Се Ян не так часто устраивает шумихи, чтобы так уж сильно причинять дискомфорт, и на разок-другой можно закрыть глаза. Но как раз из-за того, что эти «разок-другой» стали учащаться и жалобы на младшего ребёнка семье Се приходили всё чаще, было принято решение отправить Се Лянь к нему — приструнить. Сами родители остались в Сан-Диего. Изначально они все вместе жили в Лос-Анджелесе, но после окончания учёбы Се Лянь мистер и миссис Се решили переехать в Сан-Диего, сославшись на то, что жизнь в ЛА им наскучила, хотелось смены обстановки, а старшая дочь загорелась отправиться вместе с ними. К тому моменту Се Ян как раз должен был заканчивать старшую школу и поступать в университет, а потому оставить дом на него не было страшно — взрослый ведь уже, соображает. Се Лянь за три года проживания в Сан-Диего смогла заняться малым предпринимательством, открыв несколько салонов красоты, и постепенно расширяла сеть. В какой-то момент родители предложили ей вернуться в Лос-Анджелес, вклинив за одним из завтраков разговор о том, что в очередной раз от соседей поступила жалоба на шум. — Шум? Опять? — начав медленней жевать, выгнула бровь Се Лянь в тот день. — Миссис Томсон грозится в следующий раз вызывать полицию, потому что наши слова на Яна не оказывают никакого влияния, — ответила тогда миссис Се. — Тебя не затруднит съездить на время домой? — Ну… — дожёвывая, говорила девушка, — у меня было пару точек в ЛА, проблемой могла стать работа, но если учесть это, то никаких препятствий нет. — Спасибо, дорогая, — благодарно улыбнулась миссис Се, а её дочь не сочла трудным одарить слабой улыбкой в ответ. Вот так Се Лянь и вернулась в ЛА, чтобы приструнить младшего брата. Видимо, перед последним курсом у кого-то смелость в причинном месте пробудилась, а может, и не только смелость. Думая про пубертатный период собственного брата девушка невольно чувствовала неприятные мурашки по телу. Как бы не застать его в какой-то момент с кем-то дома. К такому она пока не готова. Разговоры на взрослые темы, шутки и раздача советов — это окей, но личная жизнь пусть, пожалуйста, останется личной. Поездка в город, где девушка выросла, казалась более заманчивой не только из-за скорой встречи с младшим, по которому она, без сомнения, скучала, но и потому, что Цинсюань, её подруга с универа, узнав, что она возвращается, обязательно устроит торжественный приём и незамедлительно потащит в их любимое кафе, где подают несравненно вкусную пиццу. Сомнения касательно того, что влияние девушки на Се Яна будет нулевым, испарились ещё в первый день её приезда в ЛА. Младший, питая сильную любовь к сестре, встретил Се Лянь с распростёртыми объятиями, крепко прижав к себе и даже раскружив (вымахал же, став на целую голову выше!), долго расспрашивал её о Сан-Диего и том, поменялось ли у неё что-то, но стоило им попасть в дом, подвергся атаке уничтожающего взгляда, по которому было понятно — им предстоит генеральная уборка и — желательно — перестановка. Хоть Се Ян и был довольно ветреным ребёнком по сравнению с сестрой, но родителей и её он слушался, из-под палки, но слушался. Последних он уважал, а Се Лянь временами даже побаивался, хоть и стебал чаще, чем просто спрашивал о погоде. Девушка не любила строить его, но иногда приходилось это делать, чтобы им не прилетело ни от мамы с папой, ни от кого-то постороннего, как те же соседи. Поэтому за полгода совместного жития ей удалось немного усмирить жажду Се Яна кутить дома и тревожить бедных миссис Томсон и мистера Диккенса. Облачившись в лёгкое светло-зелёное платье в мелкий белый цветочек, что было выше колена, Се Лянь убрала передние пряди волос, закрепив заколкой-крабиком в виде бабочки на затылке, и, закончив с уборкой на втором этаже, принялась за гостиную на первом. Заткнув наушниками-капельками уши, она сначала протёрла пыль с полок и стенки, на которой стояла плазма, после чего принялась за мытьё пола, одними губами беззвучно проговаривая лирику песен, играющих в плейлисте, а закончив с уборкой в гостиной, выключила кондиционер, открыла окно, чтобы проветрить комнату, и направилась в сторону кухни, как её перехватил буквально слетевший с верхнего этажа брат, перепрыгнув последние четыре ступени и приземлившись прямо перед ней. Вынув наушники, девушка приготовилась его выслушивать. — Что? — Сестрёнка, — сразу начал тянуть с улыбкой Се Ян, состроив самое невинное лицо, на какое только способен, а Се Лянь устало опустила плечи, закатив глаза, и сразу поняла, чего тот хотел, но для достоверности всё-таки уточнила: — Ну? — Сегодня братва соберётся у нас, ты же не против? — Если скажу, что против, как поступишь? — сложила руки на груди девушка, подняв уголок губ. — Скажу, что я очень о-о-очень тебя люблю и что ты самая лучшая в мире сестра, — сложив руки в молитвенном жесте, начал давить харизмой и жалостью Се Ян. — Ну, пожалуйста, Се Лянь, я уже всех позвал. — Значит, отзовёшь. — Не-не-не, так не выйдет, это обговаривалось ещё неделю назад, — заявил парень. — А? — открыла рот от изумления старшая. — Ты издеваешься? Почему тогда не предупредил? — Булка, ну прости-и-и, запамятовал, — сердечно извиняется брат, взяв так и стоящую в недоумении сестру за плечи и немного наклонившись к ней, чтобы их лица были почти на одном уровне. Се Лянь недовольно насупилась и сказала: — Это последний раз, когда ты не предупреждаешь меня, или, я клянусь, твоим попойкам дома придёт конец, — опустив руки, она выбралась из захвата и продолжила путь до кухни, чтобы всё-таки закончить то, что начала. — Ну тебя же никто не трогает, — Се Ян закатывает глаза, расслабив руки и позволив им безвольно болтаться вдоль тела, разворачивается на пятках и следует неспешно за ней. — Потому что я запираюсь в комнате, разве не очевидно? — открывая шкафчик с химией для уборки и доставая оттуда тряпочку со средством для протирания стола, парирует девушка. — Я понятия не имею, на что способны твои выпившие и обдолбанные друзья. Мне страшно, — именно поэтому, давая добро на редкие вечеринки дома, она уходит с ночёвкой к Цинсюань или подбирает даты, когда в Лос-Анджелесе её не будет, чтобы не застать веселья. А если это всё не получается, то запирается в комнате, не высовывая носа. — Они не обдолбанные, просто пьяные. Вот посиди сегодня с нами, там будут не только парни, но и девушки. Может, подружишься с кем-то. С Хуа так уж точно — она, как и ты, на танцы ходила. — Не думаю, что у меня найдутся общие интересы с твоими подружками, — приступив к уборке, продолжила спорить с братом Се Лянь. — А танцы — не показатель того, что она нормальная, и не причина, чтобы я начала с ней общаться. — Да брось, — опирается бёдрами о столешницу рядом с девушкой Се Ян, сложив руки на груди, — пообсуждаете шмотки, косметос, не знаю. — Не все девушки увлекаются шмотками и косметосом, — от фейспалма удерживает только грязная тряпка в руке, пропитавшаяся химическим средством. — Большинство — да. Но моя любимая сестричка в это число не входит, — обнимает за плечи, наигранно гордо разулыбавшись, а вот Се Лянь не обратила на него внимания, продолжив протирать место у раковины. — У неё на уме одни книжки и 2д мужики. — Ты утрируешь, — смягчившись, на миг позволяет улыбке мелькнуть на лице. Она увлекается, конечно, подобным, но не доводя до фанатизма, а только скрашивая время на досуге. — Но это не девчачьи увлечения, — негодует парень. Се Лянь, развернувшись к нему полностью, упёрлась рукой в стол, а другую поставила на талию, изогнув бровь. — Что? — усмехается она. — А что тогда девчачьи, о, знаток? — Шмотки и косметос, — повторяет Се Ян с широкой улыбкой, снова беззлобно высмеивая увлечения слабого пола. — Узко мыслишь, — копирует его эмоцию девушка и возвращается к уборке. Включив воду, она промывает тряпку и вешает её на батарею, вместе с тем открывает окно на проветривание и решает поменять воду в цветах, стоящих на обеденном столе, которые ей подарили вчера на работе по случаю годовщины салона. — Не узко, а общепринято, — говорит младший, наблюдая за тем, как сестра набирает новую воду в вазу. — Да, потому что к этому все привыкли, вот иные увлечения странно воспринимаются. — Только феминистку не включай, — стонет обреченно Се Ян, понимая, что разговор вот-вот уйдёт не туда, и ретируется в сторону лестницы. Се Лянь, расправившись с цветами, проследовала за ним. — О нет, я включу, — его один шаг — её три, так что приходится поднажать, чтобы нагнать брата уже на втором этаже у его комнаты и зайти туда, ведь дверь была оставлена открытой нараспашку. — Потому что ты ведёшь себя по отношению к девушкам как узколобый мужлан, поэтому у тебя всё ещё и нет второй половинки. Попав в спальню к Се Яну, девушка невольно взглядом сканирует её на наличие мусора, в который если не тыкнуть носом, он здесь уживётся и станет со временем полноценным третьим жильцом. Но младший начал действовать довольно оперативно — поняв, что Се Лянь попадёт к нему, он начал сам под чужим присмотром собирать упаковки из-под чипсов и пустые пластиковые бутылки от газировки в мусорное ведро, чтобы выбросить, а неряшливо заправленная постель вскоре была уже более-менее аккуратно застелена покрывалом. — Ты душни-и-ишь, — в ходе скорой уборки тянет парень. — Я констатирую факты. Если бы ты хоть изредка ко мне прислушивался, девушки бы сразу к тебе потянулись. — Вот сегодня и узнаем, чьи способы подкатов рабочие — твои или мои, — развернулся Се Ян к старшей с вызовом. — Пари? — вскинула брови Се Лянь. В детстве они любили соревноваться. Несмотря на разницу в возрасте в три года, брат был достаточно смышлёным, они были дружны, а из-за небольшого роста девушки казались всем и вовсе ровесниками. Мини соревнования были в порядке вещей как тогда, так и сейчас, а потому подобное заявление не удивило сильно. Сейчас только стало интереснее спорить — в ход ведь пошли взрослые ставки. — Пари, — протянув руку для рукопожатия, утверждающе повторил Се Ян, подняв подбородок так, будто уже выиграл. — Только потом не плачь маме, что я у тебя деньги забираю, — приняла вызов девушка, пожав руку в ответ и сверкнув взглядом. Соревнования она любила, быть правой — любила ещё больше. Утереть нос младшему брату, да к тому же получить вознаграждение в виде нескольких долларов, казалось прекрасной компенсацией вечеру, который ей предстоит пережить в компании пьяных студентов. Предложив перекусить тостами с джемом, перед тем как Се Лянь уйдёт в магазин за продуктами, Се Ян, спускаясь по лестнице, нарушил вновь молчание: — А, и касательно друзей. Есть там пара особей, которые могут создать неправильное первое впечатление. Но ты не боись, они нормальные люди. — После подобных предупреждений автоматически зарождается зерно сомнения, знаешь ли, — направилась старшая за ним. Дойдя до кухни, парень взял бразды правления в свои руки, поскольку тосты его авторства были куда лучше подгоревшей глазуньи с беконом, превратившейся в пепел. — Нет, ты послушай меня, — развернулся он к сестре, загрузив хлеб в тостер и указав настойчиво на неё пальцем, чтобы после продолжить говорить, уже доставая джем из холодильника, — а потом делай выводы. Хуа Чэн и Лин Янь даже некоторые пацаны побаиваются… — О, круто, и я после этих слов должна успокоиться? — продолжила иронизировать Се Лянь, правда не находя ничего убедительного в чужих словах, что должныбылои как-то аргументировать разумность его друзей. Это забавляло. — Цыц, не перебивай младших. В общем, они на самом деле те ещё милашки, но только если их не злить. Вы сойдётесь как минимум в своих феминистических замашках. С Хуа Чэн уж точно. Сэм там со своей ебанцой, но тоже вроде нормальный, не обращай внимания на его тупые шутки и всё, — махнул рукой парень. — Хуа Чэн и Лин Янь?.. Они из Китая? — Хуа жила там до шестнадцати лет, потом они с семьёй перебрались сюда, а Лин Янь по обмену у нас учится. Се Лянь, являясь чистокровной китаянкой, ни разу не была на Родине, хотя до средней школы занималась изучением языка. Её привлекали традиции родной страны, она даже какое-то время была с головой погружена в культуру Китая, чем вызывала гордость и умиление родителей. Потом голова была забита экзаменами, поступлением в университет, учёбой уже в нём, и как-то времени особо не было вернуться к этой теме. А подруги брата — такие же китаянки, но истинные, прожившие большую часть жизни на родине, наверняка видели и знали гораздо больше. В какой-то степени Се Лянь им завидует белой завистью, однако это не меняет тот факт, что она не знает их как людей, а клеймо собутыльника Се Яна девушек явно не делает в глазах лучше. — Почему-то у меня складывается стойкое ощущение того, что именно с ними я меньше всего захочу контактировать. Люди, манящие нас чем-то, к чему у нас слабость, могут оказаться непредсказуемыми, да и не только они — в принципе все, поэтому нужно держать эмоции при себе и не расслабляться слишком сильно. Се Лянь помнит свои студенческие годы — алкоголь, попойки, наркотики, трава, что только не предлагали, но они с Цинсюань всегда сторонились этого. Не хотелось бы, чтобы брат увлекался чем-то подобным, но если в нём можно быть хотя бы немного уверенной, то от его окружения, которое она не знает, ожидаешь чего угодно. Среди каждого может скрываться волк в овечьей шкуре. — Ну слушай, выбор не велик. Кого выберешь — их или пацанов? — от такой формулировки вопроса у девушки невольно по спине пробежали мурашки, а выпрыгнувшие из тостера куски хлеба привели в чувства, заставив вздрогнуть. Выдохнув через нос, Се Лянь уточнила только одну вещь, пока младший размазывал толстым слоем джем по хрустящей поверхности: — Если твои друзья будут распускать руки, ты же не дашь меня в обиду? — всё-таки Се Лянь девушка хрупкая, маленькая, на её возраст и положение могут и не обратить внимания. — Я им их сломаю, конечно, — без промедления отвечает Се Ян. — Но они адекватные и не будут посягать на мою семью. — Надеюсь. Сделав по два тоста себе и сестре, парень сложил свои, как сэндвич, а Се Лянь придвинул тарелку, выложив джем в виде улыбающихся рожиц и предоставив ложечку, чтобы она после смогла его равномерно распределить. — Короче, не бойся ни их, ни Лин Янь, ни Хуа Чэн, они вполне себе нормальные ребята, а на внешний вид не смотри. — Обнадёживает, — вздыхает девушка, принимая тарелку, и следит за тем, как брат откусывает кусочек тоста. — Потом вытрешь за собой, — указав на крошки, просыпавшиеся на стол, она взяла свои тосты и удалилась на второй этаж в спальню. Им с Се Яном повезло — так получилось, что всю жизнь у них были раздельные комнаты. Спальня родителей была на первом этаже, а их — на втором, что позволяло в детстве беспрепятственно бегать друг к другу по ночам и играть, никто ведь не слышал их передвижений. Конечно, если их шкодничество не переходило вниз, вот там-то следы их ночного преступления и находились мамой с утра. С самими детьми росли и их комнаты: вещи в них менялись в соответствии с возрастом, декор и интерьер становились более сдержанными. Сменились пёстрые обои на пастельно бежевый оттенок в спальне Се Лянь, больше похожий на цвет кофейной пенки, а у Се Яна с подросткового возраста заново выкрашенные в тёмно-синий стены стали занимать плакаты и постеры со знаменитостями и персонажами из популярных игр. Детские комоды были утилизированы, на их место пришли высокие шкафы, вмещающие куда больше одежды. Ненужные игрушки перешли к детям помладше, но что-то всё-таки осталось на своём месте, как плюшевые звери Се Яна, которые ему подарил дядя, и несколько дорогих коллекционных кукол Пуллип у Се Лянь, стоящих на полках в белом книжном шкафу и радующих глаз всякий раз, когда взгляд падёт на них. Они с Се Яном были достаточно избалованными детьми, все родственники их холили и лелеяли, как и родители, и друзья родителей, но на них несильно это сказалось. Единственное, что вне зоны комфорта они чувствовали куда больший стресс, например, в местах, где нет связи, водопровода и хорошего ремонта. Ну ещё с возрастом Се Ян начал немного наглеть, привыкнув, что ему во многом потакают. Вот как сейчас, что даже сестру пришлось отправить, чтобы вправила мозги. Се Лянь обычно не таскала еду в свою комнату, привыкнув к тому, что приучили всегда есть в столовой, но сейчас делает исключение, забираясь на кровать с мягким белым покрывалом вместе с тарелкой. Сложив ноги по-турецки, она располагается перед открытым ноутбуком, на котором до этого ставила на фон «Топ-модель по-американски» пока убирала, и включает шоу снова, чтобы перекус не был таким скучным. Не успевает первый тост окончательно исчезнуть, как телефон, лежащий рядом с ноутбуком, загорается от входящего уведомления. Отвлекаться на сообщения по работе — последнее, что хотелось бы делать в свой выходной, но девушке было не в тягость посвятить пару минут тому, чтобы решить некоторые вопросы. Она с детства приучена к работе, ведь постоянно что-то делала — ходила в разные секции, брала дополнительные уроки по тем или иным предметам, вытягивала кого-то гулять. Во взрослой жизни это вылилось в то, что она буквально не может усидеть на месте, ей всегда нужно что-то делать. Цинсюань говорила, что лучше бы ей показаться с таким к психологу, потому что она буквально не отдыхает, и это может привести к беде. Но пока за двадцать четыре года это никак на ней не сказалось, поэтому Се Лянь не особо обращает на это внимание, находя лишь плюс в своей продуктивности. Вот и сейчас, таки расправившись с тостами, она снова ставит шоу на паузу, закрывает ноутбук, чтобы потом вернуться к просмотру, и идёт вниз — выйти в магазин. Конечно, Се Ян выдвигает дополнительно список того, что нужно купить к вечеру, на что Се Лянь про себя вздыхает, поняв, что остаётся только смириться и всё-таки познакомиться с его однокурсниками. Их компания отталкивает: не потому что сама девушка не любит шумихи и тому подобное, а потому что предпочитает веселиться только с проверенными людьми, где может быть уверена, что до больницы или полиции не дойдёт. А это… Ну это студенты, юноши и девушки, у которых из желаний только потребность друг с другом спать, пить и курить, а иногда употреблять. Как говорят старшие, это — самые весёлые годы твоей жизни, когда ты хочешь попробовать всё. В своё время Се Лянь старалась избегать подобных компаний и оказалась притащенная Цинсюань за руку в определённый круг знакомых, где её и пытались споить несколько раз, а один даже успешно, но об этом никто, кроме неё самой и санузла хозяина дома, не знает. Первые попойки, первый секс, подобие отношений — в университете у неё много что было впервые, радует, что до травм не доходило. Се Лянь, конечно, верит брату и понимает, что тот — человек не глупый, чтобы окружать себя чёрт знает кем, но… С периода его поступления они не так много общались из-за переезда и работы старшей, вдруг в Се Яне что-то изменилось за эти годы разлуки? Хотя так с виду и не скажешь, разве что тот правда стал чуток наглее и пытался выставить себя нереально крутым. Ну и своим поведением показывал себя не как альфа-самца, а как пубертатного дешёвого ловеласа, с чем девушка пыталась помочь, но эту помощь очень упорно отклоняли. В любом случае, ему же хуже. Стоит хотя бы изредка прислушиваться к советам старшей сестры, когда-нибудь он это поймёт. Остаётся только, заручившись списком продуктов, идти в магазин, а после — ждать вечера и там уже по ходу будет разбираться.

***

Чем сильней на улице темнело, тем более тревожно становилось на душе. Несмотря на то, что многие уже начали прибывать, Се Лянь спокойней не становилось ни на йоту, потому что чем больше людей, тем велика вероятность, что кто-то из них что-то может принести с собой. Се Ян, заметив напряжение старшей сестры, вручил той открытую бутылку пива и сказал расслабиться и держаться его, если так будет спокойней. Девушка на это только выставила ладонь, потребовав у него под, с которым она вышла на задний двор. До своей комнаты идти за электронкой далеко, а вот потягать под брата как плату за моральный ущерб можно было какое-то время. Родители до сих пор не знают, что их «правильная» дочь, пример для подражания их младшему ребёнку, балуется электронными сигаретами. Дело это началось как раз на первом курсе, когда она связалась с компанией, в которую её затянула Цинсюань. Первый раз попробовала покурить под алкогольным опьянением, потом уже на трезвую голову, потом попросила у подруги пару затяжек перед зимней сессией, и так не заметила, как сама вскоре приобрела слабенькую одноразку. Там подрос брат, чей маленький секрет со вкусом колы с холодком она нашла забытым на подоконнике на кухне, и они уже начали скрываться от родителей вдвоём. Но если Се Яну с рук могли спустить это, если узнают, да и самому парню было бы немного плевать на мнение семьи, то Се Лянь очень беспокоилась, что мама и папа от такого поворота событий в ней слегка разочаруются. Она, конечно, взрослый человек и вольна сама решать, что ей делать и как, но всё же хотелось остаться в глазах родителей хорошей девочкой с незапятнанной никотином репутацией. Беседка на заднем дворе с видом на цветущий садик, за которым девушка ухаживала в отсутствие матери, радовал глаз и позволял немного отвлечься хотя бы на пару минут. Перескакивая с цветка на цветок взглядом, Се Лянь делала одну затяжку за другой, отмечая, что испарик у брата уже начинает гореть, но сейчас это лучше чем ничего. Пока что из всех, кто был созван на вечеринку в честь празднования первого апреля (Се Лянь тоже, мягко говоря, обомлела, когда младший назвал именно этот повод), удалось запомнить только девушку с блондинистым каре и тёмно-бордовыми пухлыми губами — та самая Лин Янь, одна из приближённого круга брата, на вид высокомерна до жуткого, но, может, на общение окажется другой. Се Ян представлял ещё двоих ребят, с которыми учится, но их имена уже было трудней запомнить — так как внешне особо не зацепили. В них не было ничего примечательного, к тому же они как быстро пришли, так же быстро потом и прошмыгнули в дом, едва дослушав приветствие хозяина. Если Се Лянь никого не упустила, то внутри здания за её спиной находилось уже десять человек, не считая их с братом. И ведь это ещё не всё. Кто-то точно подойдёт позднее, а может, уже подошёл, пока она тут киснет, как молоко на солнце. Попытка потеряться вне шумихи увенчалась бы успехом, если бы дверь дома не открылась и в проходе не появилось несколько парней, видимо, тоже вышедших покурить, чтобы не пропитывать стены никотиновыми парами. Девушка обернулась на них, окинула незаинтересованным взглядом и, встав с места, решила вернуться к брату. Всё же с ним как-то и впрямь спокойней было. Сколько пробыла на улице, она не знает, но стоило появиться в гостиной, где была надежда найти Се Яна, как он тут же среди небольшого круга людей оборачивается и щёлкает пальцами, возрадовавшись её появлению. — А вот и она! — улыбается парень, приобнимая старшую за плечи и подводя к тому узкому кругу друзей, с которыми зачастую он и тусил. Се Лянь, пользуясь случаем, передала под ему и безвольно проследовала в гостиную. Всего в компании шесть человек: две девушки, включая ту блондинку Лин Янь, три неизвестных парня, один из которых был кудрявым и этим привлекал внимание, и сам Се Ян. Вторая девушка, с чёрными длинными волосами и в кожаных штанах в обтяжку, вальяжно устроилась в кресле, закинув ногу на ногу и подперев рукой, поставленной на подлокотник, подбородок. Лин Янь расположилась вдоль дивана, закинув ноги на ляжки сидящего рядом того самого кудрявого парня. Ещё один член компании, с очень светлыми голубыми глазами и тёмно-русыми волосами, доходящими до середины ушей, смотрел очень внимательно на Се Лянь. А оставшийся парень, короткостриженый с хитрыми глазами, всем видом источал энергию той самой мрази, отвечающей за тупые шутки и поступки, из-за которых всем потом стыдно. — Моя старшая сестра Се Лянь, — представляет Се Ян девушку друзьям, и она скромно улыбается, чувствуя, как неосознанно начинает кусать губы. Довольно неуютно находиться в центре внимания… подобных людей. После парень начал уже представлять и остальных для сестры, показывая ладонью на каждого: — Это Лин Янь, Эрик, Джо, Сэм и Хуа Чэн. — Как жизнь, сестрёнка? — спросил короткостриженый парень, оказавшийся Сэмом, и как и было предположено девушкой, харизма от него исходила именно та, которую она представила, — харизма идиота. — Да вроде ничего, — ответила Се Лянь, с сомнением подняв бровь. Разве кто-то ещё говорит так, как он? Радовало только то, что оставшиеся свободные места были аккурат напротив Хуа Чэн на креслах-мешках, на которых они с братом и расположились. — Наушники зачёт, — сказал парень, на чьих ногах наполовину расположилась Лин Янь, мимолётно опустив взгляд с чужих глаз на край платья. Лицо Се Лянь непроизвольно приняло глупо-недоумённое выражение. Он сейчас имел в виду что? Её… ноги? — Ауч, — сказала без эмоций блондинка, привлекая внимание Эрика. — Некрасиво. — Извини, вырвалось. — Не перед той извиняешься, — отозвалась со своего места Хуа Чэн. Из-за её вроде непринуждённого, но в то же время твёрдого и жёсткого комментария Се Лянь почувствовала рябь мурашек на затылке. Девушка выглядела довольно устрашающе. — Ой, да ладно вам, — кривится Сэм, жестикулируя рукой с бутылкой пива. — Безобидная шутка, даже комплимент, — важно подмечает он, — нечего так взъедаться из-за пустяка. — Нет, это был перебор, — поддерживает девушек оставшийся парень, Джо. — Ц, ой, блять, — под нос выругался Сэм, закатив глаза и отвернув от друга голову на пару мгновений. — Не обращай на этого придурка внимание, — напомнил дневной совет Се Ян сестре, а та в ответ неопределённо махнула рукой, вздохнув, и снова вытянула её, запрашивая у того заветный под. Придётся курить в доме. Парень без заминки даёт приспособление Се Лянь, и та затягивается, тут же выдыхая в сторону. Было видно, что ей находиться здесь некомфортно, будто девочку-подростка заставили присматривать за яслями. Со стороны это выглядело именно так, а на деле же Се Лянь банально не знала чего ожидать от людей, находящихся в их доме. И ведь сейчас она сидит только в компании брата, а помимо них ещё человек шесть-семь точно где-то на территории ошиваются. — У тебя испарик гореть начинает, — находит она нужным всё-таки предупредить брата. — В смысле? Я ж его только недавно менял, — насупившись, переспрашивает у неё Се Ян. Се Лянь неопределённо качает головой, пожимая плечами, и поворачивается к младшему со взглядом, мол, ничего не знаю, это твои проблемы, моё дело — предупредить. — А сколько у вас разница? — начинает разговор Лин Янь. — Три года, — отвечает за девушку Се Ян. — Получается, ты для меня цзэцзэ? — подаёт голос Хуа Чэн. От прозвучавших слов у Се Лянь по телу побежали мурашки. Услышать такое приятное на слух китайское обращение от носителя языка оказалось очень волнительно и приятно. К тому же голос у Хуа Чэн был мягкий, словно вельвет. Каждое слово прокатывалось на языке, отзываясь сладкой судорогой в груди. Почему-то именно её голос вызвал такую реакцию, наверное, потому что у Сэма он был слишком громким, у Эрика и Лин Янь тон лицемерный, и из-за этого голоса искажались, а Джо… пока оставался в нейтралитете. От него ни горячо, ни холодно. — Ты ведь не против, если я буду к тебе так обращаться? — вернула девушку в реальность Хуа Чэн. — Нет, всё в порядке, — отзывается Се Лянь, тут же натянув дружелюбную улыбку на лицо. — А что это значит? — поинтересовался Сэм. — Это для умных людей, тебе не понять, — лениво поворачивает голову в его сторону Хуа Чэн, ухмыляясь, и выглядит при этом так, словно он уже валяется у неё в ногах. Она вся выглядит как грациозная, гордая кошка, даже немного высокомерная. — Какой детский ответ, Хуа, теряешь хватку, — встревает в их перепалку Эрик. — Действительно, куда уж мне. Моя хватка никогда не будет такой же крепкой, как твоя во время дрочки на Лин Янь, — парирует девушка, в конце широко растянув губы и заставив Сэма с Джо прыснуть, а Се Яна ухмыльнуться перед тем, как испить из бутылки. Лин Янь же довольно улыбнулась, то ли не воспринимая слова подруги всерьёз, то ли зная о симпатии парня к ней и умело это игнорируя, купаясь в лучах внимания. Се Лянь делает глубокую затяжку и выпускает дым в сторону, чувствуя себя явно лишней, особенно когда небольшая группа людей, которых она встретила на заднем дворе, вернулась в дом, и началась шумиха. Среди них тоже было две девушки, но так как это просто приглашённые приятели, находящиеся здесь больше для создания толпы и раскачивания людей, их запоминать не было смысла. Видимо, среди них была как раз девушка, к которой Се Ян хотел подступиться. Перспектива выиграть у него с каждой проведённой секундой здесь придавала оптимизма всё меньше и меньше. Когда пиво стало заканчиваться, а многие начали сходить с ума под музыку, Се Лянь поднялась с места и, обходя толпу, направилась в сторону кухни. Пожалуй, пиво она не будет, а вот от кофе или чая не откажется. Брат успел где-то скрыться, мелькали только его друзья. Трогать его не было смысла, но предупредить о том, что следующую вечеринку он сможет устроить не ранее, чем через месяц, потом надо будет. Из-за бассов и орущих людей в доме по стенам и полу бежала мелкая дрожь. Главное, чтобы никто ничего не сломал — то, о чём из раза в раз беспокоятся родители и сама Се Лянь. Кухня оказывается пустой, но это ненадолго. Стоило дождаться закипания чайника и заварить себе кофе, в проёме появляется Хуа Чэн с пустой бутылкой в повисшей вдоль тела руке. Видимо, пойло закончилось и у неё, и она пришла обновить. Се Лянь, встретившись с ней практически лицом к лицу, замерла на месте, внутренне сжавшись до размера новорождённого котёнка. Она, конечно, представляла что угодно, но не то, что эта Хуа Чэн окажется чуть больше, чем на полголовы выше неё самой с ярко выраженной мамми энерджи. Девушка почти была наравне с парнями, что немного смущало и заставляло чувствовать себя безумно маленькой. Обтягивающие кожаные штаны в добавок подчёркивали её длинные ноги, визуально вытягивая их, а чёрный топ с утяжкой красиво выделял талию и приподнимал грудь за счёт интересной формы самого лифа. Завершали образ длинные чёрные волосы, доходящие до уровня поясницы, что отметила Се Лянь уже когда Хуа Чэн подошла к холодильнику и наклонилась, чтобы достать оттуда вторую бутылку для себя. — Прости нашего недалёкого друга за это недоразумение, хорошо? — говорит вдруг она. — Его просто в детстве головой вниз пару раз роняли, вот и вырос придурком. — Всё в порядке, — отвечает Се Лянь, неосознанно уводя взгляд и переставая рассматривать идеальную фигуру. — Я ожидала чего-то подобного. — Звучит… не очень оптимистично, — открыв бутылку, говорит девушка. — Не все мы такие, как Эрик и Сэм. Прими к сведению и знай, что в нашей компании никто не посмеет обижать тебя. — Хотя по идее обижать вас на правах старшей должна я, — усмехается под нос, на пробу отпивая свой горячий напиток. — Мне кажется, цзэцзэ слишком добрая, чтобы обижать кого-то. Ян рассказывал о тебе. Похоже, ты классная старшая сестра. Я бы себе тоже хотела такую. Уголок губ на лице Се Лянь дёрнулся в подобии улыбки, но тут же опустился. Под брата в свободной руке уже сделал несколько оборотов, перекручиваемый пальцами от нервов. — Ладно, больше не буду тревожить твоё одиночество, — говорит Хуа Чэн. — Было приятно пообщаться, цзэцзэ, — отсалютовав бутылкой, она уходит, оставив старшую на пустой кухне наедине с ароматом свежезаваренного кофе. Возможно, её первые мысли о Хуа Чэн днём были ошибочными, плохой девушкой она не кажется, но всё равно с ней чувствуешь себя на голову ниже, не только из-за роста. Хуа Чэн из той категории людей, к которым тянутся и которых боятся. Уверенная, красивая, харизматичная, и кажется к тому же довольно опасной, если сделать что-то не так. Но именно то, что у девушки такая подача себя, заманивает людей, как Се Лянь, спокойных, как брат говорит, являющих собой олицетворение выражения «булочка с корицей». Ведь она может напугать только багажом знаний за своими плечами, сказав только сколько ей приходилось в своё время учить. Лодыри, забившие на учёбу, точно бы со страху померли. Пока Се Лянь, смотря на Хуа Чэн, видит её той самой девушкой из пинтереста, на которую обычно смотришь и восхищаешься, поражаясь какие же красивые люди есть на планете. Делая новый глоток, она задумывается, может ли быть кому-то так же интересна. Не сказать, что её саму кто-то привлёк в друзьях брата, и даже та же Хуа Чэн, но они смогли чем-то зацепить. Каждый из них уникален по-своему, вызывает вопросы, желание расспросить о чём-то. А что же Се Лянь? Проста как один цент, скромна и тиха. Харизмой от неё и не пахнет, только цветочными духами с ноткой цитруса. Но Хуа Чэн понравилась среди подруг Се Яна больше, чем Лин Янь, к примеру. Она хотя бы меньше стала отталкивать своим видом и манерой речи и выглядела в глазах старшей уже более дружелюбной. По крайней мере в отношении «цзэцзэ» точно, за остальных пока ручаться сложно. — Цзэцзэ… — старается повторить так же чётко и красиво, как это делала девушка. Се Лянь могла ожидать что угодно, но не то, что к ней обратятся по-китайски. Всё ещё приятно от этого в какой-то степени. В груди почему-то потеплело. На устах появилась слабая улыбка. Даже брат не называл её как-то так, родители редко использовали родную речь в повседневности, хотя иногда мелькали какие-то словечки, которые удавалось уловить краем уха, но больше ничего. Вернувшись в гостиную с наполовину выпитым кофе, Се Лянь хочет отдать брату электронку и уйти к себе в комнату, поскольку делать ей тут ровным счётом нечего, а сидеть просто так и тупить в стену перспектива так себе, плюс весельчаки захотят подойти и узнать, отчего же она такая грустная. Но стоит подойти к Се Яну и протянуть под, как тот её осторожно перехватывает за запястье, чтобы не разлить кофе, и подключает к разговору. — Булка, ну скажи, что это пиздец. — Что? — не понимает девушка, смотря сначала на него, а потом оборачиваясь на остальных в поиске ответа на свой вопрос. — В универе объявлена акция мытья машин. Задействованы как младшие, так и старшие курсы. Ну бред, скажи ведь! Это же только в школах проводят! — Ничего, не сахарный, не растаешь, — отвечает Се Лянь, заставляя несколько человек прыснуть. — Пошли тогда со мной. — Я своё уже отмыла, когда училась. — Ну за компанию, ты же хотела вместе сходить куда-то, ну так вот, повод. Ещё и пользу принесёшь. — Признай, что ты надеешься просто скинуть большинство работы на неё, чтобы без проблем подкатывать к девчонкам, — прыснул Сэм. — С ней такое не прокатит. Она скорей как надзиратель будет нависать надо мной, проверяя, всё ли я оттёр нормально. Мне просто нужна поддержка. А от вас я её хер дождусь. — Блин, чем больше я на вас смотрю, тем больше думаю, что вы близнецы, — говорит внезапно Эрик. Се Лянь с Се Яном, не сговариваясь, оборачиваются друг к другу, будто пытаясь убедиться в чужих предположениях, однако находят себя слишком разными, хоть некоторые черты лица и схожи. — Расист, — заявляет без задней мысли Лин Янь, отправив пару чипсин в рот и начав хрустеть ими. — Это не было проявлением расизма, — закатывает глаза Сэм. — От кого угодно это и не было бы им, но не от вас. Напомнить, как первое время вы путали нас с Хуа Чэн, пока я не постриглась и не покрасилась? «Что? Как? Они ведь абсолютно разные» — изумилась про себя Се Лянь. Но с этим ничего не поделаешь. Для многих европейцев азиаты все на одно лицо. В какой-то степени это и правда так, многие и правда похожи, но ведь не только в восточных странах так, в Европе тоже много похожих друг на друга людей. В детстве на их схожесть ссылались единицы знакомых родителей, а когда они оба стали подрастать и уже не пересекались в таких местах, как школа, чаще, чем после окончания уроков, сравнения постепенно сошли на нет. Услышать их спустя много лет оказалось странным, хоть и отчасти правдивым. — Это было один раз и случайно, — заявляет Эрик. — О, да, — с иронией сказала Хуа Чэн, покачивая закинутой одна на другую ногой, — но это было очень горячее: «Твои ножки сегодня безупречны», — постаралась изобразить томно-низкий голос парня она, смеша всех. — Спасибо, я и без тебя это знаю. — Ты долго будешь мне это припоминать? — недовольно супится тот. — До конца твоих дней, если не возражаешь. Отойдя от основной темы обсуждений, Се Ян снова повернулся к сестре и уже двумя руками взял её за ладонь. — Ну, пожалуйста, Се Лянь, давай с нами. Это же типа ещё и семейная акция. Можно приводить с собой родственников. Немного подумав, старшая в итоге отвечает: — Когда это будет? — Через три дня, в субботу, — без промедления отвечает чётко, как в армии. — Ладно, — на выдохе говорит Се Лянь. — Булка, ты лучшая, — тут же просиял Се Ян и обнял её за ноги, заставив чуть пошатнуться. — Осторожно, а то щас кипятком ошпарю, — встревожилась девушка. — Ладно, всё. Извини-извини, — отпрянул, подняв в повинующемся жесте руки. Сэм снова заводит какой-то отвлечённый разговор, переманивая внимание всех на себя, а Се Лянь, отдав под брату, собиралась было развернуться, но её остановил его голос: — А ты что, наверх? — в ответ ему только кивнули. — Посиди с нами ещё немного, — просит искренне Се Ян и даже двигается на своём кресле-мешке, поскольку тот, на котором ранее сидела Се Лянь, занял какой-то парень из гостей. — Мне на работу завтра, — приглушённо отвечает девушка. — Ну немного. Я соскучился по тебе, побудь со мной. Се Лянь понимает, что всё это — манипуляция, через которую он пытается как-то расположить её к друзьям, скорее всего для того, чтобы она не препятствовала их встречам дома после, но всё равно ведётся, садясь рядом и отпивая кофе. Се Ян укладывает голову на её плече, поменяв позу, чтобы было удобней, и чувствует себя намного уютней со старшей сестрой. Остаток вечера она в итоге проводит с ними, пополняя в голове запас тупых шуток, пошлых фраз и всё больше убеждаясь, что в одной компании могут быть совершенно разные люди, как хорошие, так и плохие. Именно плохих среди друзей брата, конечно, не было, но придурки со своими неуместными вставками были определённо. Несколько раз Се Лянь ловила себя за рассматриванием Хуа Чэн во время разговора, но то скорее было неосознанно. Например, как тот момент, когда ты к кому-то привязан или есть кто-то, кто тебе больше других симпатизирует, и ты смотришь именно на его реакцию в определённые моменты. Раз на то пошло, девушка обращала внимание на каждого присутствующего, изучая всех какое-то время, а потом просто переключилась как раз на человека, к которому пока было больше всего эмпатии, — к Хуа Чэн. Она пока что выглядит самой адекватной в этом… интересном скоплении людей. Нужно будет утереть нос брату и сказать, что сблизить девушек могут не только шмотки и косметос, но и наличие того, что называют мозгом. Добравшись до кровати в третьем часу ночи, Се Лянь отсчитывает четыре часа до будильника и со вздохом закрывает глаза, чтобы попытаться уснуть с больной после музыки головой. Очень обнадёживает то, что два дня ей предстоит работать, а на выходных идти мыть автомобили с братом и его друзьями, но раз согласилась, надо идти. Се Ян правильно сказал — она же хотела вместе время провести, пусть теперь думает более конкретно, когда желания Вселенной посылает.

***

graham lake — focus

Что ж, апрель в этом году выдался поистине жарким. Ещё никогда отметка на термометре не доходила до двадцати семи в середине весны. Хуа Чэн в чёрной майке с глубоким декольте, голубых шортах и купальнике под одеждой, уже сварилась на солнце, натирая второй бампер на своём счету за сегодня. Убранные в высокий хвост волосы струятся вдоль спины и иногда спадают вниз через плечо, так что приходится отбросить обратно. Стоящие недалеко Сэм с Джо переговариваются приглушённо о планах на выходные и о девчонках, многие из которых здесь уже были наполовину оголены и стояли в верхе от бикини. Честно, Хуа Чэн и сама уже была недалеко от того, чтобы раздеться и просто лечь на капот загорать. Поодаль от неё работали над стареньким пикапом Се Лянь с Се Яном, выглядя очень мило. Всё-таки их братские узы были крепки, вот работа в команде и выходила слаженной и быстрой. Но со своим небольшим ростом девушка выглядела, конечно, немного забавно, пытаясь достать до крыши. В этом помог брат, подсадив в кузов и вручив щётку с ведром мыльной воды. Стоило ещё отметить, что джинсовый комбинезон с шортами и небрежный пучок придавали ей своё очарование. Она и так выглядела мило, а в подобной одежде больше походила на подростка. После того вечера они не пересекались, а уже сегодня Се Лянь старалась — как и несколько дней назад — держаться Се Яна, обходя их компанию стороной. Оно и понятно. Кто они ей? Всего лишь друзья брата, не более. У неё, конечно, не будет к ним интереса. И это весьма логично. Хуа Чэн вздыхает, отвлекаясь от наблюдений. Надоело это всё, хочется отдохнуть. А что ей, собственно, мешает? — Я устала, пойду отдохну, — говорит она так, чтобы парни услышали. — От чего? — хмыкает Сэм. — В отличие от вас, индюков безработных, меня вырвали с рабочего места. — И что, сколько пиздёнок ободрать успела, чтобы устать? Это так сложно? Хуа Чэн только закатывает глаза и удаляется в сторону, чтобы сделать перерыв и покурить. Се Ян, наклоняясь, чтобы смочить тряпку в ведре, затормаживает и говорит: — Я пойду воду поменяю. Можешь пока немного отдохнуть. — Спасибо за разрешение, босс, — отшучивается Се Лянь, садясь на край кузова и смотря за удаляющейся спиной брата. Покрутив немного головой, чтобы посмотреть на других трудящихся студентов, она замечает недалеко от себя Хуа Чэн, курящую тонкую сигарету в отчуждении от всех. Позвать её она не рискует, решив не тревожить чужое уединение, а затем отводит взгляд, но не ожидает того, что к ней внезапно обратятся: — Привет, цзэцзэ. Се Лянь слегка вздрагивает и поворачивает голову в сторону стряхивающей пепел девушки, что, расправившись с сигаретой, выбрасывает бычок в очень кстати стоящий рядом контейнер для мусора, неспешно подходит и встаёт рядом. — Привет, — здороваются в ответ. — Отдыхаешь? — Се Ян за водой ушёл, так что да, — опустив взгляд на свои босоножки, говорит Се Лянь, а потом улавливает, что от только что курившей Хуа Чэн почти не чувствуется запаха табака, только чего-то лёгкого и сладкого. — У тебя очень вкусно пахнут духи, — находит нужным сделать комплимент, ведь пахнет действительно приятно. — Правда? — поднимает брови девушка, воззрившись на старшую, и слабо тянет уголки губ в улыбке. — Спасибо. Не люблю, когда от меня воняет, и не переношу, когда пасёт от других. Эти идиоты… — смотря на друзей, говорит, и Се Лянь машинально переводит взгляд туда же, — всегда либо выливают на себя полфлакона, либо не пользуются ничем и даже дезиком. Отврат. Се Лянь, снисходительно и в то же время сочувствующе улыбнувшись, мысленно посочувствовала своей собеседнице, что ей приходится терпеть подобное, и возрадовалась, что брата в своё время они с мамой приучили к духам и антиперспирантам. Даже укол гордости внутри почувствовала. — Помню, бабушка рассказывала мне, что в её время запах пота мужчины считался чем-то вроде феромона афродизиака, — сказала вдруг Хуа Чэн. — Что?.. — уставилась на неё в недоумении старшая, округлив глаза и усмехнувшись от нелепости. — Я тоже не поверила, — вторит ей девушка, прокатив смешок между слов, — это же мерзость. Но в жизни всё может быть, поэтому я не исключаю такого варианта. И всё же это стало страхом — пахнуть так же. Как подумаю… — от омерзения её даже натурально передёргивает, на что тихонько прыскает Се Лянь. — А если в компании от кого-то воняет? — спрашивает она с неким вызовом, внезапно расслабившись в компании Хуа Чэн. Не хватало только её слегка задеть локтем. — Тыкаю лицом в это, как нашкодивших котят. Я не собираюсь это нюхать. — И правильно, — говорит Се Лянь и отворачивается, думая, что разговор на этом окончен, но Хуа Чэн решила иначе. — К слову, у тебя тоже вкусно пахнут духи. — М? — подобных слов точно нельзя было ожидать, но, видимо, запах маски, которую девушка использовала утром, улавливается настолько хорошо, что Хуа Чэн удалось его почувствовать, находясь в полуметре от неё, ведь парфюм сегодня использован не был. — Спасибо. — Не за что, — простодушно улыбается в ответ та, отметив, что за такой нелепой беседой о запахах удалось немного, но отдохнуть. В компании Се Лянь это был не неприятный разговор, а вполне себе простая беседа, как о погоде. Старшая же, поймав позитивный настрой Хуа Чэн, улыбнулась в ответ, почувствовав себя раскрепощённей, чем дома. Возможно, тогда из-за шума и большого скопления людей в собственном доме она была напряжена, потому и не смогла расслабиться окончательно. Сейчас же в компании подруги Се Яна она и правда была куда спокойней и смогла, не переживая, поддержать диалог. К тому же, она единственная из компании, кто сегодня обратил на неё внимание. Парни были заняты своим, Лин Янь красовалась перед Эриком, взаимоотношения которых всё ещё остаются неясными. Хуа Чэн, по случайности оказавшаяся рядом, проявила дружелюбие, будто была бы не против предложить свою компанию и завести непринуждённую беседу. Она выступила инициатором начала разговора ни о чём, сделала это ненавязчиво, чем и подкупила внимание Се Лянь, задумавшейся об этом после. Хуа Чэн действительно могла бы стать той, с кем она общалась при встрече, тут всё же Се Ян не прогадал. Напутал немного с причинами, но, в целом, попал в точку. Однако всё же девушка пока привлекала исключительно как здравое звено среди друзей брата, но не задуматься в очередной раз о том, какая она красивая, было провальным квестом. Хуа Чэн очень привлекательная, в таких сложно не влюбиться. Должно быть, за ней толпами бегают парни. — Красивые ногти, — говорит Се Лянь, нарушая тишину. Почему-то ей захотелось сделать ещё комплимент, она точно этого достойна. Всего несколько слов, но ей же точно будет приятно услышать это, так почему бы и нет? Девушка машинально подгибает пальцы, рассматривая недавно сделанный маникюр — аккуратные короткие ноготки квадратной формы, с покрытием винного цвета. — Неплохие, да, — оценивает она, — я бы сделала длинней, но работа не позволяет. — А где ты работаешь? — интересуется Се Лянь. — В салоне, мастером эпиляции и депиляции. — О, — брови от удивления взлетели наверх. — Мы недалеко ушли друг от друга. — В смысле? — У меня пока развивающаяся сеть салонов красоты здесь и в Сан-Диего. — Здорово! — искренне говорит Хуа Чэн. — Как называется? — Ni De Meili. — Я была там несколько раз. Неплохой сервис. — Спасибо, — улыбается широко Се Лянь. — Надеюсь, всё понравилось. — Да, после первого посещения хожу на стрижку и маникюр только туда. Как давно ты вернулась в ЛА? — Полгода назад. Странно, что мы ни разу не пересекались. — Возможно, просто были в разных точках. — Возможно. Выдержав небольшую паузу, Хуа Чэн спросила: — Название сделала на китайском? — Да. — Почему? — Мы ведь с Яном чистокровные китайцы, просто живём в Америке с детства. И он, и я изучали родной язык. Я — до старшей школы, потому что потом начались экзамены и было немного не до того, а Ян — не знаю. Может, он ещё в начале забил на это. Но мне показалось очень значимым сделать название сети салонов на родном языке. — Мне кажется, это отличная идея. — Спасибо. А ты… жила в Китае какое-то время, да? — До шестнадцати. Потом родители переехали сюда и меня забрали. Но я не жалею. К тому же, с появлением Се Яна, Лин Янь и тебя, цзэцзэ, вспоминать Родину стало таким обыденным ритуалом. Навевает воспоминания о доме. — Поделишься? — с искренней заинтересованностью просит Се Лянь. — У нас был красивый дом на окраине Пекина. В традиционном стиле, знаешь. Со всеми этими красивыми изогнутым крышами, колоннами, большими окнами. Он достался нам от бабушки. Дом является своеобразной реликвией, которую не имеют права снести, чтобы построить что-то поновее, потому что сам район, в котором он находится, весь уставлен похожими. Исторически значимое место. Правительство не хочет, чтобы такие важные строения исчезали. — Ты, наверное, очень скучаешь по дому, — с теплом в голосе говорит девушка. — Родители сейчас здесь? — Пару месяцев назад отправились в путешествие. Им это нужно, они вкалывали как проклятые без отпускных несколько лет, я рада, что им выдалась подобная возможность. — А на тебя как-то повлияла культура другой страны? Ой… извини, я, наверное, заболталась, — неловко усмехнулась Се Лянь, одёрнув себя и своё любопытство. — Что ты, — улыбнулась ей Хуа Чэн. — С тобой приятно общаться, цзэцзэ. Тебе не страшно доверить то, что дорого душе. — Ого. Ты так думаешь? Внезапно разговор перешёл на любезности, но чувствовалось то, что отношение девушек друг к другу стало более доверительным. Обеим было комфортно, несмотря на то, что это их вторая встреча. — Хотя, вероятно, мне просто хочется, чтобы ты выглядела так. Не знаю… У тебя очень миловидная внешность, приятный голос и добрый взгляд. Возможно, это как-то воспринимается на подсознательном уровне, что-то типа обмана для самой себя. Люди, с которыми я общаюсь уже несколько лет, не вызывали такого чувства безопасности и доверия, — поняв, что она начала болтать лишнее, девушка решила как-то съехать с темы откровений, чтобы не пугать старшую и не нагружать её своим внутренним миром. — В общем, этого не объяснить… Наверное, ты не поймёшь меня. — Наверное, не пойму… — согласилась Се Лянь, повторив. — Но не стану отрицать, что подобное возможно. Знаешь, я рада, что смогла дать почувствовать себя комфортно со мной. Это взаимно, — возможно, это было лишнее, но она не могла промолчать. Быть может, это всего лишь первое впечатление, заблуждение, брошенное словно пыль в глаза, но пока что девушка не кажется той, кто могла бы подставить и шептаться за спиной, поливая помоями. Хотя… за недолгую жизнь Се Лянь привыкла к тому, что люди могут показывать себя по одному, а оказываться совершенно другими по истечению некоторого времени. Хуа Чэн не могла убрать улыбку с лица. Давно она не общалась с кем-то настолько просто и без риска быть осуждённой. Сестра Се Яна оказалась искренней, доброй девушкой, которая заставила сердце стучать громче от тепла, которым его одарил взгляд карих глаз. Они у Се Лянь красивые, обрамлённые длинными ресницами, в них искрятся блики апрельского солнца и отражается, как в кристаллически чистой воде, сама девушка. Старшая, несмотря на свой миловидный образ, выглядит в глазах Хуа Чэн достаточно изящной и по-взрослому привлекательной. Сколько бы Эрик и Сэм ни говорили, что она из-за роста и щенячьего взгляда воспринимается как ровесница или подросток, Хуа Чэн готова это оспорить. Се Лянь намного многогранней и сложней, чем эти олухи могут подумать, и это интригует. Редко встретишь действительно разумных, взрослых не телом и возрастом, а разумом людей. — Это очень ценно, — отвечает девушка, откинув лежащий на плече длинный хвост за спину. — Спасибо за компанию, цзэцзэ. — Не за что, — возвращает сказанную Хуа Чэн фразу тем же непринуждённым тоном, оставив лёгкость от завершённого разговора растворяться в воздухе. — Если вдруг надумаешь заглянуть на процедуры, всегда знаешь, где взять мой номер. Се Лянь сначала не понимает, о чём та говорит, но, смекнув, что речь идёт об услугах депиляции, которыми девушка занимается, неловко усмехается. — Пожалуй, к такому я ещё не готова. Но, если надумаю, обязательно дам знать. Только прайс скинь. — Для тебя первый сеанс бесплатно, — подмигивает Хуа Чэн, отталкиваясь руками от края кузова, как раз когда возвращается Се Ян с двумя вёдрами чистой воды, и покидает их, после чего все возвращаются к своей работе. Сэм лениво, с нежеланием натирая лобовое стекло форда, поглядывает в сторону девочек из параллели, строящих ему не первый раз глазки, и довольно улыбается, едва не издавая тупые звуки от повышения чувства собственного достоинства. Уловивший его взгляд Эрик, пока Лин Янь отошла, склонившись, заговорщически говорит: — Пс, по-моему, на сестре Се Яна слишком много одежды, — добившись того, что Сэм слушает, они оба оборачиваются в сторону вытирающей боковое стекло сухой тряпочкой Се Лянь. — Не хочешь исправить это? — Да ну, — отмахивается, скривив лицо, Сэм. — Се Лянь не такая фигуристая, на кой хер мне делать это? — а после, немного подумав, изрекает: — То ли дело Хуа Чэн, — и хмыкает собственным мыслям, довольный, — вот её дыньки стоят того, чтобы на них взглянуть. — Хуа Чэн мы уже сто раз видели. Тебе разве неинтересно увидеть Се Лянь в бикини?! — Она — сестра Се Яна, — подключается к разговору Джо. — Не находишь это неуважительным по отношению к нему? — Что? Что я всего лишь хочу увидеть её в купальнике? Абсолютно обычная потребность. Я мужчина, которому не чуждо чувство прекрасного и потребность время от времени полюбоваться на женские прелести. — Заткнись, мужик, ты только больше выставляешь себя дураком, — закатывает в итоге обречённо глаза парень, продолжив из шланга смывать пену с мест, которые друзья уже помыли. Сэм и Эрик многозначительно переглянулись, найдя кое-что странное в поведении приятеля. — Раньше ты бы не сказал ничего на затею попялиться на девчонок, а тут вдруг заступился, — говорит Эрик. — Что случилось, бро? — Ничего не случилось. Се Лянь не простая девушка с универа, а сестра нашего друга, я повторюсь. К тому же старше всех нас на несколько лет. По-моему, стоило бы отнестись к этому не так легкомысленно. — Да она выглядит как ручной хомяк с неплохой такой задницей! — поддержал друга Сэм. — И воспринимается нами — в первую очередь — как девушка, а не как сестра Се Яна. Потому что мы — мужчины, и это в порядке вещей. Заложено в нас генетически. Поджав губы и в очередной раз закатив глаза, Джо продолжил смывать пену, проигнорировав слова парней. Это просто Хуа Чэн с Лин Янь здесь нет, они бы им за подобное таких люлей вставили, мало не показалось бы. Но чтобы не вызывать ещё больше вопросов и остаться в нейтральной зоне, Джо в итоге сказал: — Она всё равно не разденется полностью… — вот только прозвучало это с некоторой досадой, что не укрылось от ушей Эрика и Сэма, и они, конечно же, расценили это по-своему. — Во-о-оу, — протянул последний и подошёл к другу, обойдя автомобиль. — Так тебе просто мало? Можем это исправить. С этими словами он перехватил руку Джо со шлангом, сделал напор больше, зажав пальцем отверстие, и направил поток воды на стоящую не так далеко Се Лянь, совершенно не ожидавшую такого «подарка». Девушка, в недоумении вытянув в стороны руки, смотрела на прилипшие к телу футболку и джинсовый комбинезон, а стоящий немного поодаль Се Ян, на которого почти не попало, начал возмущаться, что они только-только вытерли пикап насухо и теперь это делать придётся снова. Се Лянь, быстро поняв, откуда было нападение, бросала короткие взгляды с нескрываемым в глазах возмущением на друзей брата, как на придурков, и зачесала пряди чёлки, прилипшие к лицу, назад, понимая, что причёска пострадала не настолько, чтобы нужно было её переделывать. Пучок держался и чёрт с ним. — Они вообще ахуели? — возмутился Се Ян, оглядев пикап и сестру, а после переведя взгляд на парней. — Без понятия, — мрачно отозвалась та, оттягивая ткань промокшей насквозь футболки и тут же отпуская, чтобы она прилипла к телу опять. — Прости, сестра, он не специально! — без сожаления сказал Сэм, и на него с парнями тут же обрушился такой же водопад. — А! Какого… — Извини, я не специально! — пожала плечами без зазрения совести Хуа Чэн, обратившая внимание на шум и сразу смекнувшая, что случилось. Больно хорошо она знает этих дебилоидов, проучить их, выступив кармой, было как никогда приятно. Джо, отряхиваясь от воды и слушая возмущения Сэма сквозь зубы, выжимает край футболки и решительным шагом двигает в сторону пикапа. — Се Лянь, — зовёт он девушку, смотрящую на мокрую тряпку в своих руках, что до этого была сухой. Теперь ей можно оставить только разводы на стекле. Она оборачивается на зов и видит выросшую в метре от себя фигуру темноволосого парня с голубыми глазами. Он оказался достаточно высок, как её брат, широк в плечах и на вид неплохо слажен, если учесть слабый рельеф, проглядывающийся сквозь ткань намокшей одежды. Но тело друга Се Яна мало интересовало, поэтому взгляд тут же переметнулся на его лицо. — Извини за то, что сейчас было, — Се Ян тоже обернулся послушать, что тот скажет, отвлёкшись от работы. — Это всё парни. Я не хотел тебя обливать, это было случайностью. — Ничего страшного, — говорит сдержано Се Лянь, всё ещё напряжённая, с немного сведёнными к переносице бровями и вытянутыми прямой линией губами. Злиться на этого парня не было смысла. Посидев немного с Эриком и Сэмом, она допускала вариант, что это мог быть их розыгрыш. Джо, как и Хуа Чэн, создавал впечатление более-менее спокойного человека, поэтому как-то давить на его совесть не было смысла. — Извинения приняты, — смягчила тон она, после с досадой вновь взглянула на тряпку, а затем на брата. — Есть ещё сухие тряпки? — тот только незнающе повёл плечом, что не слишком радовало. — Пусть пока просохнут, солнце щас так палит, что это не займет много времени, — сказал Се Ян и забрал кусочек ткани у сестры, повесив на бортик кузова пикапа. — Прости ещё раз, — говорит искренне Джо, а Се Лянь старается снисходительно улыбнуться, чтобы показать, что всё хорошо и она не злится на него. — С тебя новая жижа и испарик, — заявляет Се Ян, поскольку его скоро закончится, а испарик он так и не поменял, и тот уже горит, как сука. Во всех ситуациях надо было искать выгоду, вот он и решил воспользоваться моментом. — Идёт, — не возражает Джо. Се Лянь поднимает руку с вытянутым указательным пальцем, чтобы привлечь внимание, и после небольшой паузы говорит брату: — Ты мне, кстати, с того вечера должен. — Блять, — кривит Се Ян лицо, забыв о пари. Тогда так и не удалось своими методами закадрить девушку, поэтому Се Лянь и потребовала выигрыш. — Дома. — Не я заключила то пари, — поднимает руки в сдающемся жесте старшая, говоря этим, что она не при чём, он ведь сам это начал, так что пусть теперь не ноет. — Я заеба-а-а-ался, — тянет Сэм, вразвалочку подходя к ним вместе с Эриком, вернувшейся Лин Янь и Хуа Чэн. — Мне срочно требуется отдых. — Чем же ты успел заебаться? Ровным счётом нихрена не сделал, — интересуется блондинка. — Работать харизмой на внимание прекрасных дам дело непростое, знаешь ли, — говорит Эрик, заставляя её цокнуть, а потом говорит то, ради чего и подошёл сюда, позвав ещё и девушек: — Мне щас звонили предки. Есть варик свалить на пару дней на природу. — В дом твоей семьи? — уточняет Се Ян. — Да. — О, боже, бро, ты прямо-таки мой спаситель, — изрекает Сэм. — Поедете прогуливать пары? — спросила Се Лянь, но без наезда, даже почти не удивившись. — Всего на пару дней, — напоминает Эрик, неосознанно бросая взгляды на грудь девушки, где белая футболка прилипла к коже, но, поймав себя за этим занятием, поднимает взор обратно. — К тому же это лес, свежий воздух, самое то перед сдачей экзаменов и защитой диплома. Нам нужно больше отдыхать и меньше стрессовать. Можешь даже поехать с нами, — девушка на предложение только подняла брови от удивления. — По-моему, хорошая идея, — кивает собственной задумке Эрик. — Я не против, — поддерживает его Сэм. — Я тоже, — говорит Хуа Чэн. — Поехали с нами, булка, будет весело, хоть отпуск себе устроишь небольшой, — подключается Се Ян. Се Лянь, помолчав, прикидывает, что скорее всего в один из дней она точно будет работать, и либо придётся отказаться от предложения, либо вызывать кого-то на замену. — Я явно буду лишней в этой поездке, так что… — хотела вежливо отказаться она, но тут же неожиданно начали раздаваться раздосадованные, грустные голоса. — Да ладно тебе. Никто не считает тебя чужой, повеселишься с нами пару дней и всё. Можешь даже не отсвечивать, просто еду с бухлом подворовывать, мы спишем всё на домового, — от шутки Сэма прыскает, надув щёки, Эрик, а Хуа Чэн даёт профилактический подзатыльник. — За что? — потирая место удара, оборачивается на неё. — Просто так. Захотелось, — ведёт плечом девушка и улыбается в конце фальшиво широко. — Окей, — говорит Эрик, придумав решение проблемы, — у тебя время подумать до вторника, мы тогда выезжаем. Как надумаешь, скажи брату, он нас предупредит.