Юность

Шоу стриптизёрш продолжалось; они вовлекали публику в развратные активности, возбуждали, соблазняли. Одна из стриптизёрш скользнула по нашей компании взглядом и остановилась на Гере. С его молчаливого согласия она медленно провела пальцами по его шее, торсу, выпуклости на брюках. Потом стриптизёрша повернулась к нему спиной, прижала его бёдра к своим и начала двигаться в такт музыке. Плавные виражи бёдрами, резкие наклоны, развороты и прикосновения — мне вдруг стало смешно и одновременно жаль Геру. Он явно не знал, куда девать руки, а лицо его стало очень серьёзным. Мы с Левиным давились от смеха, наблюдая за нелепым интимным контактом друга-девственника, даже у Влада появилась лёгкая улыбка, но быстро исчезла при взгляде на меня. Когда актриса, наконец, отпустила Геру, он убежал в сторону туалетов, прикрывая рукой пах. После этого «шоу» моё возбуждение улетучилось, и мы втроём вышли во двор бара покурить. — Ну как вам шоу? — спросила я парней, глядя на Влада. — У меня всё горит! — воскликнул Левин, проводя рукой по низу живота. — После шоу, в смысле, не после Геры. Вот большое человеческое спасибо Лексу за это вечеринку, я как заново родился! Жду конкурсов. Кстати, «живой трон» не видели? Там, короче, три красивых тёлочки в нижнем белье сложились в трон, и с ними можно делать всё, что угодно. — И ты уже сделал? — усмехнулась я. — Ага, к ним такая очередь, что я до завтра прожду. Лучше найду себе на вечер кого-нибудь среди зрителей. — Ну да, отличная вечеринка, чтобы трахнуть какую-нибудь бабу, не делая ничего. — Обижаешь, я не трахаю каких-нибудь баб, а только таких же симпатичных, как ты, — он подмигнул мне и рассмеялся. Я почувствовала, что лицу стало жарко. Посмотрела на Влада — тот никак не отреагировал на слова Левина, только лениво потягивал сигарету. — Влад тебе не нравится вечеринка? — я тронула его за плечо. Мне показалось, что он хотел отодвинуться, но остановился. — А вам не кажется, что эта вечеринка вообще нелегальная? — как бы невзначай спросил Влад. Левин пожал плечами, а я на миг задумалась. — Не нравится мне здесь. — Ну, если учесть, что сюда пустили мою пятнадцатилетнюю сестру, то да, вполне нелегальная. Тебя это пугает? — Меня нет, а вот Лекса должно бы. — А причём тут Лекс? — спросил Левин. — А кто, вы думали, организовал этот треш? — Лекс?! — воскликнули мы с Левиным хором. — Да не, он же просто старший бармен, — с сомнением сказала я, — с чего ему вообще организовывать вечеринки? — Я, наверное, домой поеду, ребят, — спокойно произнёс Влад, но что-то в его интонации мне очень не понравилось. — Но всё же нормально, ничего сверхъестественного не происходит! Давай ещё останемся ненадолго, а потом… — я не договорила, когда услышала знакомый смех. Девчонка с красными волосами стояла спиной к дереву, над ней нависла чёрная фигура. Я прищурилась, и меня тут же захлестнула ярость. Это была Катька, а рядом с ней взрослая темноволосая девица, которую я сразу узнала. — Катя, это, блять, что такое? — сдавленно спросила я, метнувшись к парочке. — О, Насть, привет! Давно не виделись, — Кэт махнула мне рукой. — Я обращаюсь к ней, ты вообще молчи. Кстати, ты хоть знаешь, сколько ей лет? — я старалась говорить спокойно, но внутри всё горело от злости то ли на сестру, то ли на Кэт, а, может, и на себя саму. — Очевидно, больше восемнадцати? Иначе сюда бы её не пустили, — Кэт усмехнулась, а мне захотелось её ударить. — А ну пошли со мной. Я выдернула Катю из объятий Кэт и повела в сторону улицы. Мы дошли до угла здания, только тогда я отпустила её руку. Она лениво скрестила руки на груди и посмотрела мне в глаза. — Мне казалось, что ты к этому всему относишься нормально, — Катька неопределённо махнула рукой. — Нормально? — я захлебнулась от возмущения. — Ты обжимаешься с двадцатилетней бабой, которая принимает наркоту, во дворе бара для взрослых с кучей людей! А прикинь, кто-то из папиных знакомых тебя увидит, нам тогда пизда... Обеим. В клубе хоть темно и всем пофиг, а здесь... Ты хоть мозгом своим подумай! Я тебя на свой страх и риск взяла с собой, а ты такую херню творишь. Дура! Стало легче. Злость ушла, зато появилось лёгкое чувство стыда перед почти взрослой сестрой. Кажется, я опозорила её перед «знакомой». Я сказала уже спокойнее: — Кать, короче, я вызываю такси. Уже полдвенадцатого, кстати, тебе пора. Я очень надеюсь, что с Кэт ты не была знакома до этого вечера. Потом расскажешь мне всё, и не смей врать. — Откуда ты вообще её знаешь? — спросила Катя, зло уставившись на меня. — Завтра расскажу. Я посадила сестру в такси и вернулась в бар. Я не понимала, как мне реагировать на это. Одно дело привести несовершеннолетнюю сестру на взрослую вечеринку, другое — увидеть её в компании этих самых «взрослых», да ещё таких сомнительных. Я даже перестала обращать внимание на сексуальную вакханалию, которая творилась вокруг. Люди будто год жили без сексуальных утех и мастурбации, а сейчас сорвались. Стриптизёрши всё так же кружили по залу, возбуждая ещё не возбудившихся гостей, ширмы у большинства ВИП-столиков были задёрнуты, пошлые конкурсы шли один за другим. Левин рвался участвовать во всех, появлялся то тут, то там с разными девицами, а я с завистью наблюдала за раскрепощёнными гостями и еле сдерживала обиду на Влада. Из-за грёбаной договорённости я не могла сделать ничего и ни с кем, а голову терзала навязчивая мысль — как прекрасно на одну ночь стать одинокой. Переборов себя, я потащила Влада искать ещё что-нибудь интересное. И нашла. Посреди малого зала висела связанная девушка, рядом мужчина в кожаных штанах и маске капал на обнажённые части её тело воском, время от времени поглаживая промежность. Судя по громким стонам, девушке явно нравилось такое обращение. В самой большой ВИП-зоне собралась группа полураздетых людей. В центре стоял стол, а на столе… На столе лежал Марсель Шац, вцепившись в края стола и глубоко дыша. На его члене прыгала пышная, коротко стриженая девица. Зрелище этим не заканчивалось. Люди вокруг не просто наблюдали — они дрочили. Кто-то себе, кто-то друг другу. Я успела застать момент, когда девица слезла с члена, а её сменила другая, пока Влад не оттащил меня в большой зал. — Ты понимаешь, что это пиздец? — резко спросил меня Влад. — С меня хватит. — Это не пиздец, это секс-вечеринка. Люди развлекаются, как хотят. Я же не зову тебя трахаться на том столе! Расслабься и просто почувствуй эту атмосферу. Кстати, смотри, какая у меня интересная штучка есть, — Я медленно отодвинула край платья почти до самых трусов, обнажая бедро с кожаным ремешком. Влад равнодушно бросил взгляд вниз и снова наклонился к моему уху. — Что ты делаешь? — Предлагаю тебе себя. Прямо сейчас, — я дёрнула его за ворот рубашки и впилась в губы. Обвила руками его торс, забралась руками под рубашку, провела ногтями по спине. Сопротивления я не встретила только потому, что не встретила ничего. Влад стоял без движения, смотря в одну точку. — Насколько ты пьяна, Настя? — спросил он сквозь сжатую челюсть. — Трезва, как стёклышко. Ты не хочешь, да? Можно уединиться в ВИПке за шторкой, никто не увидит! — Я не хочу, ты правильно поняла. И если ты не прекратишь этот разврат, мы уедем отсюда немедленно. — Окей, принято. Я отстранилась от Влада, не смотря ему в глаза, и отошла к стене, делая вид, что поправляю застёжку у босоножки. К обиде теперь присоединилась жуткая злость, к горлу подкатывал ставший таким привычным ком, на глаза наворачивались слёзы. Реветь было нельзя, на мне тонна косметики. Я не слабачка, я не слабачка, я не слабачка, повторяла я мантру, пока сердцебиение не пришло в норму, а слёзы не отступили. Мразь, сволочь, тварь! Не знала, кому были адресованы эти ругательства — Владу, себе или Лексу, который пригласил на эту жуткую вечеринку. Влад не виноват, просто у нас было абсолютно разное либидо. И воспитание разное. И вообще всё разное! Я любила секс, любила жить в комфорте, носить красивую одежду, тратить деньги на всякую чушь, быть в центре внимания, но и Влада я тоже любила. Неужели моя любовь к Владу была несовместима с любовью ко всему остальному? Дура. Почувствовала, как Влад приобнял меня за талию и уткнулся носом в макушку. Я дёрнула головой, он тут же отодвинулся. Не хотела, чтобы он прикасался ко мне так нежно. Хотела страсти, грубости, желания. От гадких мыслей меня отвлекло новое шоу. Теперь оно разворачивалось на длинной барной стойке. Два роскошных мужчины в рваных джинсах и масках на глазах медленно снимали с себя рубашки. Оставшись без верха, они ещё немного потанцевали, а потом затащили на стойку особо активную девчонку. Один обнял её сзади, а другой водил руками и губами по её телу спереди. Когда девчонка совсем расслабилась, её уложили на стойку и стянули блузку. Она даже помогла расстегнуть пуговицы. Когда с неё ещё и лифчик сняли, девчонка уже горела желанием оказаться под одним из этих красавчиков. Дальше шоу продолжил Лекс — он насыпал две ровные дорожки соли внизу живота девчонки, а на соски положил по дольке лимона. Красавчики-мужчины по очереди слизали соль, опрокинули в себя стопки, губами взяли лимонные дольки, задержавшись на твёрдых сосках. Я нервно сглотнула, представив себя на месте развратной девицы. Нет, я бы точно не смогла раздеться перед целой толпой. Или смогла бы? Ника сделала это без сомнений. Я с изумлением наблюдала, как она следующей поднялась на стойку и осталась в одних стрингах, как с её тела слизывали соль разные мужчины, как Артём стоял рядом и пожирал свою девушку взглядом. Не ожидала, что их отношения оказались настолько открытыми, но едва ли удивилась. Слишком уж их пара была идеальной: партнёры в жизни, страстные любовники в постели. Ни подростковых обид, ни истерик, ни проблем, словно они были лет на десять старше сверстников. И если разврат на барной стойке посреди толпы — цена их личного счастья, пусть. Пусть они будут счастливы в своём странном, слишком современном для меня мире. Когда на стойку поднялась ещё одна девушка, зажигать с ней вызвался Левин. Он сел перед ней на колени в ожидании, пока её тело подготовят к шоу, его взгляд будто прожигал девушку насквозь. Да, она была очень красива, но сама сцена казалась мне отвратительной. Левин наклонился к её животу и медленно прошёлся языком по дорожке из соли. Его движения были такими плавными и гибкими, будто он танцор, а когда он резко запрокинул голову, чтобы выпить стопку текилы, я нервно закусила губу. Я была не права. Это выглядело прекрасно. Невероятно. Сексуально. Завершив свою часть представления, Левин вернулся к нам с крайне довольным лицом. Он наклонился к моему уху, вызвав стайку мурашек, и спросил: — Насть, где Влад? Я покрутила головой, Влада не было. Нахмурилась, прошлась по территории бара, вышла на улицу, проверила туалеты. Хотела было звонить, но на экране высветилось оповещение: Любимый сейчас Я уехал домой. Не хочу сейчас ничего обсуждать. Позвоню сам. Внутренности скрутило, пара выпитых шотов резко попросились наружу. Что это за странное сообщение? Влад не мог просто взять и уехать, написав лишь короткое сообщение! Неужели его так взбесило моё непристойное предложение? Показала сообщение парням, Гера лишь пожал плечами и сообщил, что тоже собирается уезжать, а Левин, в своей неповторимой пофигистической манере, предложил не париться и продолжить развлекаться. Влад же сказал, что позвонит, значит, позвонит, зачем переживать? У меня возникло очень неприятное чувство, что они оба знали то, о чём мне знать не следовало. И как можно было развлекаться дальше, когда любимый человек резко обиделся и оставил одну на вечеринке? Ладно, не одну, но ребята были заняты своими делами: Артём с Никой после шоу на барной стойке уединились в одной из ВИП-кабинок за плотной шторой; Левин охотился на девушек, Гера собирался домой, Лекс работал за баром. Я пыталась дозвониться Владу, но на том конце линии раздавались длинные гудки. Как бы не протестовали мои моральные принципы, уходить не хотелось. Я будто ощутила себя свободной от надзора — теперь можно расслабиться и не скрывать эмоции. После сегодняшнего я осознала, что ни о каком сексе в туалетной кабинке, шибари или БДСМ-практиках с Владом не могло идти и речи. Он и правда был «не таким».Но я ничего не могла поделать с жаром внутри и наплывами возбуждения. Настя, только не натвори глупостей, твердила я себе, пока танцевала рядом с Левиным. Пока он держал мои пальцы в своей ладони, а другой рукой прижимал меня к себе за талию. Пока он смотрел мне прямо в глаза. Пока его губы были в паре сантиметров от моих. Я так и не решилась на то, о чём мечтала целый год. Левин бы всё равно не позволил, хотя его желание поцеловать меня я чувствовала почти физически. После жарких танцев и конкурса, в котором мы участвовали вместе, он посадил меня на такси до дома. Я не протестовала, лишь обняла его на прощание, вдохнув сладко-терпкий аромат шоколадного Axe. Где-то глубоко внутри копошилось это странное чувство, когда совершаешь серьёзную ошибку, но уже ничего нельзя изменить. Чувство неотвратимости чего-то чудовищного.