Юность

Из мыслей меня вывела пронзительная мелодия входящего вызова. Я отошла от поющих ребят, ответила на звонок. — Привет, чё тебе? — Насть, привет. Слушай, а можешь сегодня домой не приходить? — В смысле не приходить? — Ну, ко мне тут друзья пришли, мы немного потусим. — Ты губу-то закатай, потусят они! — нервно усмехнулась я в трубку. — К моей комнате даже не приближайтесь, я приду ночевать я с Владом, так что не расслабляйся. Последняя фраза вырвалась случайно, но как никогда кстати — авторитет Влада действовал даже на Катьку, которая видела его всего пару раз. Сестра оказалось предприимчивой до невозможности. Впервые родители не взяли её на дачу, а она тут же решила дома устроить вечеринку. По правде говоря, мне было абсолютно плевать на вечеринку и на её друзей. Единственное, что меня волновало — это сохранность квартиры. Помню, что Левин и Артём сотворили на Леркин День рождения — а они, между прочим, были почти взрослые. Так что же могут вытворить малолетние приятели сестры? Лесная гулянка потихоньку затихала, ребята разъезжались по домам. С Владом ночевать не хотелось — нахлынувшие чувства не отпускали, было трудно дышать. Алкоголь, многомесячная безответная любовь, постоянное волнение из-за экзаменов и предстоящей неизвестности образовали внутри взрывную смесь эмоций, которая в любой момент могла меня разорвать. Я всё же предложила Владу поехать ко мне, и через час мы уже стояли на пороге квартиры. Нас встретила толпа пьяных малолеток во главе с не менее пьяной сестрой. Какой-то шкет лет четырнадцати вышел вперёд и нагло спросил хриплым голосом: — Дядя, угостишь сигареткой? Влад посмотрел на шкета таким красноречивым взглядом, что тот тут же ретировался со словами «понял, не угостишь». Малолетки захихикали, когда я быстро прошла мимо по направлению к туалету. Распахнула дверь — на полу, положив голову на закрытый унитаз, спал пацан. Уснул он, к сожалению, после того, как расстался со своими внутренностями, потому что сидел он прямо в луже блевотины. Моя реакция была простой: сказала Кате, что, если до моего подъёма с утра останется хоть какой-то намёк на ночную вакханалию, я больше никогда не буду прикрывать её перед родителями, а буду говорить только правду. Я ещё пару лет назад опытным путём выяснила, что самый действенный способ заполучить младшую сестру в союзники — позволить ей владеть моими тайнами, а взамен она научится мне доверять свои. Катька однажды хотела сдать меня родителям, когда я припёрлась домой пьяная и почему-то злая, порвала её любимый постер и наехала за немытую посуду, но передумала. После того случая я пообещала, что свинское настроение я оставляю за дверью, а она будет делиться со мной буквально всем. Тогда она рассказала мне о том, как они с одноклассницами выкурили одну на всех сигарету, как влюблённый в неё мальчик грозился спрыгнуть из окна школьного кабинета, если она его не поцелует. Как же «прекрасно» быть подростком! Мы с Владом обосновались в моей комнате, предварительно заглянув в ванну. — Что будем делать? Кино посмотрим? — спросил Влад, улёгшись на диван. — Давай посмотрим. Только у меня есть ещё одно предложение, — я чуть улыбнулась и закусила нижнюю губу. С последними парами алкоголя выветрились последние страдальческие мысли. А может, наедине с Владом думать о другом просто не хотелось? — То есть тебя не смущает толпа Катиных друзей за дверью? — Ой, никто даже не посмеет приблизиться к двери, Катька знает. Забей на мнение окружающих, давай развлекаться! И вообще, я хотела кое-что попробовать. Точнее, чтобы бы попробовал ты, — последнее предложение я произнесла так невнятно, что сама себя я бы не поняла. Влад расслышал. — Что ты хочешь, чтобы я попробовал? — Ну, чтобы… Ты попробовал… — чёрт, как же сложно было говорить о своих желаниях! Я бы отдала многое, чтобы люди научились читать мысли и не пришлось сообщать вслух такие интимные вещи. — Попробовал языком, в общем. Слишком много эмоциональных сил мне пришлось потратить на эту просьбу. Я чувствовала напряжение во всем теле, когда выдавливала из себя эти слова. Как и советовала когда-то Ника, я попробовала «говорить ртом», и это оказалось в сотню раз сложнее, чем я себе представляла. — Понял. Раздевайся, — просто сказал Влад, посмотрев на меня не то с насмешкой, не то с раздражением. — Вот так просто? — Ты чётко сформулировала своё желание, почему я должен его проигнорировать? — он подался вперёд, легко поцеловал в губы, опустился к шее. Дорожка поцелуев, вздох, сильные руки на бёдрах. Через мгновение я уже лежала полностью раздетая на спине, зачем-то прикрывая грудь. Меня смущало резкое согласие, меня смущало всё, что он сейчас делал и что собирается делать. Вот он уже оставил дорожку поцелуев на внутренней стороне бедра, провёл языком по чувствительным местам внизу живота, опустил голову между ног. Чёрт, как же было стыдно. За мысли? За просьбу? За что, твою мать, мне было стыдно? Первое прикосновение влажного языка к клитору заставило забыть о стыде и резко выдохнуть. Ритм менялся, вспотели подмышки, онемели ноги. По рассказам подруг, по историям из пабликов я должна была чувствовать невероятное наслаждение, ангельское блаженство, но… я не чувствовала ничего. Я закрыла глаза, а мозг вдруг сгенерировал совсем другого человека между ног — забранные в хвост волосы, смеющиеся серые глаза, наглая усмешка... — Стоп! Я резко отползла назад и прикрылась покрывалом. На глаза почему-то навернулись слёзы. — Насть, что-то не так? — спокойно спросил Влад. Я помотала головой. «Всё в порядке, просто я не чувствую ничего; всё в порядке, просто я тебя тоже не хочу». — Я не знаю, — вместо этого сказала я, — мне кажется, что-то не то. — Если я делаю что-то не так, ты мне скажи. Я парень понятливый, исправлюсь. Это прозвучало так буднично, что мне стало до жути обидно. Обидно, что он встречается с эгоистичной шлюхой, которая сама не знала, чего хочет. Я себя ненавидела. Не было ни продолжения, ни окончания. Мы уснули в обнимку, договорившись обсудить всё утром. Утро же началось с осторожного стука, который разбудил обоих. Я с трудом сфокусировалась на двери и промямлила что-то нечленораздельное. В проём просунулась голова сестры. — Насть, вы ещё спите? Можно зайти? — прошептала Катька. — Чего тебе? — сонно спросила я. — Надо кое-что рассказать, — Катя тяжело вздохнула и плюхнулась на кровать. — Только обещай не ругаться. — Я точно обещаю не ругаться, — сказал Влад, развернувшись к нам лицом. У него так мило всклокочились волосы, что я не удержалась и погладила его по голове. В ответ он нежно улыбнулся. — Короче, у нас ситуация, — не обращая на наши утренние нежности продолжила Катька. — Настя. Кто-то ночью насрал у меня в комнате. Пару секунд я пялилась на сестру, а потом разразилась хохотом. — Ты подожди ржать, дальше слушай, — продолжила Катька с энтузиазмом. — Мы решили вычислить предателя. Мы с девками спали у родителей, в моей комнате только пацаны были, подозрение пало на них! Но признаваться никто не хотел, поэтому я заставила их проверить друг у друга жопы. Бумаги же нет, значит, вытереться было нечем. На этих словах расхохотались мы с Владом вместе. От рассказа сестры стало настолько легко, что я почти забыла о ночных переживаниях. — Кать, ты лошара. Надеюсь, это научит тебя дружить с нормальными людьми. — Это ещё не всё. Проверили жопы, а они оказались чистыми! — воскликнула Катька, размахивая руками. — Короче, я с утра всех выпроводила, а сама пошла прибираться. И обнаружила знаешь чё? Мой чехол на диван был измазан говном! Смеяться больше не было сил. Начала болеть грудь, появилась икота. — Это было отвратительно, ты понимаешь? А самое отвратительное я тебе сейчас покажу, — Катька потянула меня с дивана, я еле нашла в себе силы встать. Она привела меня в ванну, где из стиральной машины наполовину торчал тот самый диванный чехол. — Он не влезает, Насть! Не влезает в эту сраную машину! Мне его, что руками стирать? Я никогда столько не смеялась. Катьку мне было совсем не жаль — пусть познаёт последствия домашних тусовок, — зато настроение поднялось почти до максимума. Если ночью казалось, что наши отношения с Владом близки к провалу, что я сама разрушала свою жизнь, то теперь проблемы превратились в блёклые пятна, маячившие где-то глубоко в подсознании. С Владом обсудили неприятную ситуацию, договорились попробовать оральные ласки в другой раз; стих, который посвятила Левину, сожгла.