Юность

Наша лесная вечеринка гремела на несколько километров вокруг. Олег принёс с собой мощную колонку и назначил диджеем человека с самым универсальным вкусом — Лекса. Его музыкальные предпочтения устраивали всех: Король и Шут, Земфира, Noize MC, Sum 41, Ленинград, Him, Би-2, Звери, Depeche Mode, кое-что из попсы двухтысячных, немного альтернативы 2010-х. Левин и Лера по очереди пытались влезть со своими хитами Егора Крида, Фейса и Лободы, но если Лере иногда удавалось очаровать ответственного диджея, то Левин четыре раза был послан нахрен. Влад, Олег и Гера собрались вокруг мангала, по очереди переворачивали решётку с куриным шашлыком, пиво у них убывало с бешеной скоростью. Мы с остальными ребятами расположились на покрывалах с вином для партии в «Дурака» на желания. Пили мы много — вино было на удивление вкусное. Спустя несколько бутылок, много партий и ещё больше танцев мы с Лерой брели по лесу в поисках укромного места для туалета. Лера запиналась о каждую торчащую корягу, я на всякий случай придерживалась за стволы деревьев. — Знаешь, я впервые сегодня попробовала вейп, — призналась Лера. — Вообще я слышала, что от него зависимость гораздо быстрее развивается, чем от сигарет и даже наркоты. — Я пробовала. — Вейп? — Наркоту. — Ты угараешь что ли? Когда успела? — возмутилась Лера. — Да короче, был в феврале один ицен… инцердерт… случай, короче. Мы с Олей тогда в Море ездили. — Это где Оля наркоту предлагала? — уточнила Лера и тут же в очередной раз запнулась за корягу. — Давай тут, а то не найдём ребят потом. Она стянула джинсы и присела у ближайшего дерева. Я последовала её примеру. — Так что там было? — Ну, я попробовала экстази. — Ты согласилась попробовать Олину наркоту? — Ну, типа того. Короче, смешала с алкашкой, танцевала до упаду, потом с кем-то в туалете сосалась, — со странным восторгом рассказала я. — В смысле, с кем-то? У тебя от наркоты память отшибло? — Лера вытаращила на меня глаза. — От наркоты, алкоголя и свободы, — я решили не уточнять, что память отшибло не до конца и я смутно помнила худое тело, прижимающее меня к стенке кабинки. — Пиздец, Наська. Я о таком даже не думала. — Ну бывает, — я натянула штаны и резко поднялась. Голова закружилась, мне пришлось схватиться за ствол дерева. — Сука, перепила чуток. Опять. — Проблюёшься? — заботливо спросила Лера. — У меня водичка и салфетки влажные с собой. — Не, не хочу. Бля, прикинь, на этой тусовке мой бывший, парень, с которым я встречаюсь сейчас, и парень, в которого я была влюблена почти год, — я рассмеялась в полный голос. — Я такая шлюха! — Боже, ты и правда перепила, — Лера тоже засмеялась. — От одного из них я ещё и залетела. И как мы до сих дружим и тусим в этой компании? — Потому что мы лучшие подру-у-уги, — провыла я, кинувшись Лере на шею. — Бля, я была так зла тебя, ты не представляешь. — Представляю. Тебе ведь щас Левин не нравится, я надеюсь? — Вот даже не спрашивай. — Понятно. А как же Влад? Ты его хоть любишь? — Я не знаю, — сквозь смех простонала. — Мне ещё и Слава твой понравился. — Уверена, что я хотела об этом знать? — усмехнулась Лера. Мы шли обратно к поляне, придерживая друг друга за талию. — Хотя плевать. И каким образом он тебе понравился? — Каким-то невероятным, когда начал мне написывать. — Ой, Настя. Тебе противопоказано общаться с парнями. Лера не злилась. Казалось, её забавляло моё признание. — А когда ты сказала, что у него появилась девушка, я ревела у тебя в ванной. — О господи, идиотка какая… — Какая же я ебанутая! — Слушай, ты, ебанутая. Сейчас мы возвращаемся к ребятам, ты идёшь к Владу своему и тусишь с ним. Ясно тебе? — А схера ли? — Детка, соберись! Ты хочешь встречаться с нормальным парнем или так и будешь страдать по идиотам? — Ой, иди в жопу... Мы ещё долго шатались по лесу и вели высокоинтеллектуальные беседы. Я и правда задумалась о том, что весь вечер не обращала на Влада внимания. На поляне Лера присоединилась к скачущим под Little Big ребятам, а мне пришлось всё же последовать совету подруги. — Ребята, шашлык очень вкусный, — я втиснулась между Олегом и Владом, прижалась к его нагретому боку. — Как у вас дела тут? Может, присоединитесь к нам? — Не, зая, ты иди танцуй, развлекайся, нам ещё надо дожарить третью порцию, — ласково сказал Влад и чмокнул меня в макушку. Ласково ли? — Ну, без вас скучно… — соврала я и потянула Влада за рукав толстовки. — На-а-асть, — в его интонации не было ни капли нежности. — Олег, ты какой-то странный сегодня, не веселишься совсем. Что случилось? — я решила зайти с другой стороны. — Отвали, — грубо отозвался Олег, — не твоё дело. — Пиздец, ты дружелюбный! — Зай, не надо, — Влад погладил меня по руке, чуть сжав. — Налить тебе ещё вина? — То есть ты ничего ему не скажешь, да? — я разъярённо посмотрела Владу в глаза. Его лицо расплывалось. — Что я должен ему сказать? — Влад был слишком спокоен. — Да идите вы! — я вывернулась из его объятий, резко развернулась и, пошатываясь, направилась вдоль озерца. Почему Влад не заступился за меня, когда Олег был так груб? Зачем мне вообще нужен был парень, если друзья для него важнее? Злость заполняла сознание, тело не слушалось, мозг хотел только одного — протрезветь. Оглянулась назад — Левин поднял Леру на руки, несколько раз подкинул, отпустил на землю. Они смеялись. В сумерках я добралась до укромного кустарника, за который выблевала всё, что накопилось за день. Меня выворачивало наизнанку, содержимое желудка текло изо рта вместе со слезами, тело дрожало, колени подгибались. Нельзя, чтобы меня заметили в таком состоянии. Не хотела никого видеть. Мечтала, чтобы Левин сейчас был рядом. Я присела на корточки, опустив голову как можно ниже между коленями. Дрожь отступала, наизнанку уже не выворачивало. Наученная горьким опытом, я уже специально вызвала рвоту, с отвращением надавив пальцами на начало языка. Тщательно вымыла руки в озере, я села на ветхое бревно у воды. Со стороны поляны доносились счастливые, пьяные крики, среди которых я точно узнала звонкий голос Левина, приторный хохот Леры, хрипловатые возгласы Ники вперемешку со смехом Артёма. Такие близкие и такие далёкие. Такие родные, но отвернутся в любой момент. Все, кроме Леры и Влада, наверное. Хотя я уже не в чём не была уверена. Слёзы лились уже не от напряжения, а от тупого душевного бессилия. На лес опустилась стрекочущая вечерняя тишина, мимо носились писклявые комары, где-то вокруг щебетали последние птицы, шуршали деревья, прорезался далёкий гул машин. Вот бы жить в деревне — вечная тишина, покой, каждую ночь засыпать под звуки леса… — Ага, и чтобы пьяные деревенские быдланы бухали под окнами, — усмехнулась я вслух. Сзади захрустела сухая трава, телу внезапно стало жарко. — Настюшка, ты куда пропала? Тебя все потеряли. Левин присел рядом на корягу, достал две последние сигареты, бросил пачку на землю. Я скривила губы и хотела было сказать ему пару «ласковых», но Левин со вздохом поднял пачку и сунул в карман. — Да-да, я помню, ты борец за чистоту. Может, вернёшься к нам? Тут в одиночестве не очень-то весело. Курить будешь? — По-моему, неплохо, — глухо отозвалась я, отказавшись от сигареты. Сейчас я готова говорить с кем угодно, но только не с ним. — Ты из-за Влада так расстраиваешься? Он был груб? — Левин поджёг свою сигарету и выпустил в воздух едкий дым. — С чего ты взял? — Просто предположение. Кстати, хотел спросить, — он полез в задний карман джинсов и вынул упакованный презерватив с наклеенной бумажкой. — Это ведь ты написала? Я скользнула взглядом по его ладони, ощутив нервный мандраж во всём теле. — Может, и я. А что? — Ты и правда думаешь, что я не такой, каким себя показываю? — спросил Левин, глядя на гладь озерца. Я не спешила с ответом, а он его и требовал. — Ты что пришёл-то? — спустя несколько минут тишины спросила я. — Я тут ещё немного посижу, мне как-то хреново, знаешь. — Вижу. Всем сейчас не сладко. — А тебе-то что не сладко? — невесело хохотнула я, — У тебя же День рождения. Кути, пей, веселись! — Как я могу кутить, когда гости грустят? — он дотронулся большим пальцем до моей щеки, по которой за секунду до этого скатилась предательская слеза. — Забей, — буркнула я, отодвинув его руку. — Кстати, знаешь, что с Олегом такое? Он сегодня особенно мерзкий. — Знаю. — Расскажешь? — Не уверен, что имею право, — Левин пожал плечами. — Скажу так: любовь — это самая абсурдная хуйня на земле. — Бля, бедный Олег, — я сразу поняла, о чём речь. — Это ещё хуже, чем… — я осеклась и тут же придумала продолжение, — чем просто тайно любить человека, ведь о чувствах Олега наверняка знают. — А ты? — вдруг спросил Левин. — Что я? — Любишь Владика? Левин, твою мать, схера ли ты вообще сюда припёрся, подумала я, а вслух сказала: — Наверное, люблю. — Это классно. Правда, классно. Он тебя очень любит, ты ведь знаешь? — на это я промолчала неопределённо пожала плечами. — Я очень хочу, чтобы у моих друзей всё сложилось. Прикинь, вот женитесь вы через несколько лет, заведёте детишек, а я буду их любимым дядей Сашей, который покупает тупые игрушки и… что там ещё любимые дяди делают? Я не понимала, зачем он завёл этот разговор и почему мне стало так больно. — Вы вообще с Владом смотритесь классно — оба такие красивые, милые, прям хочется взять и поженить! — Саш, пожалуйста, заткнись. — А вот не заткнусь. Думай, что хочешь, но вы вообще идеальная пара. Владик — тот, кто тебе нужен, — Левин говорил так уверенно, так авторитетно, что мне захотелось дать ему хороший такой подзатыльник. — Откуда ты знаешь, кто мне нужен? — сама от себя не ожидала такого вопроса. — Знаешь, ты ему понравилась где-то со второй встречи. А ну да, так и есть, со второй, — словно не услышав меня, продолжил Левин. — Тогда на репе вы ещё покурить выходили вместе, после этого ты стала, как это сказать, табуированным призом. — Что ты несёшь, Левин? — спросила я, потёрла лицо ладонями, облокотилась на колени. — Владик создан для крепких отношений. Он умеет любить так, как не умею я. Да и какая нормальная девушка захочет строить отношения с таким оболтусом? — Левин грустно усмехнулся. — Сам не хочу никому жизнь портить. Я тяну людей за собой вниз, а он наверх. — Почему ты вообще сравниваешь себя с Владом? — я упорно не хотела верить в том, о чём думала. — Не сравниваю, ему нет равных. Не важно, в общем. Короче, пошли тусить, хватит киснуть и переживать из-за всякого дерьма, — тоскливо усмехнулся Левин и подхватил меня на руки. — Ну и нахрена? — я вяло попыталась опуститься на землю, но Левин перехватил меня поудобнее и понёс к мерцающей вдалеке поляне. — Да, ты всё же легче Леры. — У неё просто сиськи тяжёлые, — буркнула я, отчаянно напрягая лицевые мышцы, чтобы скрыть улыбку. — Я не очень хотел, чтобы она была здесь сегодня, — вдруг сказал Левин. — Почему? — Меня недавно посвятили в… м-м-м... её тайну. Ту, которую узнала вся ваша школа. Что она была от меня беременна, — Левин прерывисто дышал, смотрел прямо на дорогу, если местами влажную землю с корягами и кустарниками можно назвать дорогой. Я крепко держалась за его шею, мечтая растянуть эти секунды близости на часы. Стоило поднять лицо чуть выше — можно было коснуться губами его мягкой кожи с ароматом шоколадного Axe. — А кто тогда позвал Леру? Её же пригласили в общую беседу. — Попробуй догадаться, — Левин по-волчьи ухмыльнулся и опустил меня на землю. — Боюсь, на этом моя работа носильщика закончена. Милости прошу обратно в нашу уютную компанию. Только сейчас обратила внимание, что музыка больше не гремела, вместо неё с поляны доносился мирный гул, пестрящий голосами и гитарным аккомпанементом. Я сразу узнала песню Сплина «Моё сердце» — такую душевную и задорную, от которой должно становиться легче. Ребята беспорядочно расположились на скомканных покрывалах — кто сидел, кто лежал головой на коленях у соседа, Лера склоняла голову на плечо Лекса, Артём и Ника прижимались друг к другу, сцепившись за руки. Все заметили наше возвращение, но пение не прервали. Я присела рядом с Владом, уткнувшись носом ему в плечо, он молниеносно чмокнул меня в висок, не сбившись с ритма аккордов. Левин втиснулся напротив между Артёмом и Лерой, уронил почти пустую бутылку пива Артёму на джинсы, запачкал грязной подошвой край покрывала, пустил едкий сигаретный дым Лере в лицо. Она закашлялась, засмеялась, приобняла смутьяна за плечи. Показалось, что Лекс вздохнул с облегчением. Следующими спели Би-2, Мумий Тролля, Animal ДжаZ, Цоя. Подпевала даже Лера, которая к русскому року не испытывала особой любви. Влад чередовал аккорд за аккордом, пальцы метались по грифу, глухо вибрировал его бархатный голос — я плотно прижалась ухом к его плечу. Накатывала мощная усталость. Вдруг раздалось тоскливое гитарное вступление, такое знакомое, раздирающее душу. У Влада вышло так же ловко, как в оригинале, успела подумать я, пока не начался куплет. Затянись мною в последний раз, Ткни меня мордой в стекло, Дави меня, туши мою страсть. Буду дымить назло. Пели только Влад, Лекс и Гера, остальные молча слушали, задумавшись о своём. Боль на фильтре грязным бурым пятном — Всё, что мне от тебя останется. Урна — мой будущий дом, И вряд ли мне там понравится. Ника с Артёмом слились в поцелуе, глаза Олега блестели. Припев. На лице Левина мерцал свет от полыхающего костра, то полностью освещая, то уводя в тень. Секунда — на губах мелькает улыбка, ещё одна — он смотрит мне прямо в глаза. Почему он не отводит взгляд? Наша лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой, Годной лишь на то, чтобы достать с антресоли банку. Но я готов был и по ней карабкаться к облакам, Назло запретам и закрытым изнутри замкам. Мы смотрели друг другу в глаза слишком долго. Плевать, что кто-то заметит, плевать на всё вокруг! Он отвёл взгляд первым, еле заметно потряс головой, закурил очередную сигарету. Но лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой, Годной лишь на то, чтоб достать с антресоли банку. Возьму подмышку, отнесу в кладовку — пусть пылится. Прости за всё и, ради Бога, перестань мне сниться. Ради бога, пусть эти мерзкие, отвратительные, жалкие чувства во мне сдохнут!