Служанка

      Ханыль было некуда идти, кроме как в детский дом. «Хэтсаль» встретил ее привычным гамом детей, суетой воспитателей и нянь. Попросив директрису Ким приютить на несколько дней, Со пошла искать свою подругу, по которой безумно скучала. Нари нашлась в комнате, в которой раньше с ней жила Со.       — Ханыль! Ты пришла меня навестить, как и обещала? — сияла от радости девушка, увидев вошедшую подругу.       — Нари, я на несколько дней, — грустно вздохнув, она обняла Нари.       — Что случилось, почему ты грустишь? — забеспокоилась Ким.       Ханыль, усадив подругу на кровать и сев рядом, рассказала, как она жила всё это время и почему приехала.       — Да как ты терпела такое? — возмутилась Нари, вскочив с места.       — А что я могла сделать?       — Не знаю. Ну, расцарапать им физиономии, например! Как ты могла позволить обвинить себя в воровстве?! — не унималась та.       — Да, думаю, ты права, я должна была что-то сделать. Но, поверь, как раз в тот момент я бы не смогла. Меня как парализовало. Мне было так больно! — на глаза Ханыль наворачивались слезы, а голос начал дрожать. — Я с трудом сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Все равно это не оправдание. Я понимаю, что не должна была позволить им унизить себя.       Вдруг Со встрепенулась и, скрестив руки на груди, встала:       — Ладно, сейчас мне больше всего хочется быть здесь, пока я что-нибудь найду.       — Я тебе говорила, Нари, говорила, — радостно прибежала любимая нянечка девушек Но Минхи, которую за ее полноту они называли няня-толстушка, на что та — добрая душа — никогда не обижалась, — что Ханыль обязательно приедет.       Со, увидев няню, подбежала к той обниматься.       — Добро пожаловать домой, дорогая! Пойдем в столовую, я тебя покормлю.       Как же была удивлена и растрогана Ханыль, когда, войдя в столовую, увидела чуть ли не весь детский дом вместе с воспитанниками и воспитателями, поющих для нее песню с днем рождения, а господин Ча Сону держал в руках торт со свечками.       — С днем рождения, Ханыль!       — Это все для меня?       — Прежде чем задуть свечи, загадай три желания. Давай, торопись, а то свечи расплавят торт.       Девушка вздохнула, немного подумала и задула свечи. Все радостно хлопали.       — Если я скажу мои желания, они не сбудутся, верно?       — Если это хорошие желания, то они в любом случае сбудутся.       — Серьезно? Я скажу мое первое желание, — девушка, раскинув руки в стороны, обняла за плечи тех, кто стоял ближе, — я хочу, чтобы вы были рядом, потому что вы — моя семья. А остальные не скажу, — она засмеялась, взяв нож в руки и разрезая торт, чтобы каждый мог хоть немного попробовать.       Позже Нари пристала к подруге рассказать и другие желания. Ее желаниями были найти отца и отомстить Хёнджину, что не поверил ей и не заступился.       Весь день Ханыль помогала в детском доме с уборкой, играла с малышами. Вечером в комнате девочек няня-толстушка укладывала всех спать и, сев рядом с Ханыль и Нари, сказала:       — Я так рада, что ты здесь, Ханыль.       — Мы бы всегда были вместе, если бы ты убедила директрису дать Ханыль здесь работу, — возразила Нари, надув по-детски губы.       — Как я могу ее убедить? В детском доме свои правила. Хорошо, что Ханыль разрешили здесь побыть несколько дней, — женщина встала и направилась к двери. — Все, спокойной ночи, я выключаю свет.       — Подожди, подожди, — вскочила Со, — как это «спокойной ночи»?       Минхи обернулась в недоумении.       — Ты никогда не уходила, не поделившись с нами тем, что у тебя в карманах, — продолжила Ханыль.       — Хорошо, хорошо. Только молчок. Если узнает госпожа Ким, то она меня отчитает.       — Потому что мы съедим твой шоколад?       Женщина дала батончик девушке.       — Ладно, не жадничай, дай еще одну.       — Хочешь оставить меня без десерта? Ладно, на...       Рассмеявшись, Но ушла.       — Давай сюда, — сказала довольная Нари.       — Знаешь, что мне хочется сделать?       — Поговорить о своем парне?       — О парне? Мне не за чем о нем говорить, потому что его у меня нет. Я хочу поиграть в футбол. Завтра попрошу господина Ча организовать игру.       — Давай спать, спокойной ночи, — Ким смачно чмокнула подругу в щеку и перелезла на свою кровать.       Ханыль достала свою книгу и открыла страницу, где лежала засушенная роза. Взяв цветок в руки, она осторожно вдохнула аромат цветка, вспоминая парня, который его подарил. Она хотела ненавидеть его, пыталась вспомнить все его недостатки и обиды, которые он нанёс. Но девичье сердце не слушало разум.       — Дурочка, я не должна о нем думать, — а слезы текли по лицу.

***

      Тот поцелуй в гостиной не остался без последствий. Хёнджин получил зелёный свет к посещению квартиры Черён.       — Если я сказал, что скучал, значит, скучал, — улыбался он, прислонившись к обеденному столу в квартире-студии девушки.       Она сидела напротив него на диване в коротком халатике, сложив ногу на ногу так, чтобы её стройные ноги парень мог прекрасно оценить.       Официальным поводом было недомогание Черён, из-за которого она не пошла на работу.       — Над чем ты смеёшься? Хочешь, расскажу про твою помощницу? Я попросил её сделать кофе, — Хёнджин сел рядом с Ли. — Она спросила: «С чем?» и принесла молоко, Черён, молоко, которое я не выношу. Я попросил соединить меня с тремя разными людьми, и она всё перепутала. Настоящая катастрофа.       — Видишь? Ты скучаешь по секретарше, а не по мне.       — Не глупи. Знаешь что? Ты мне очень нравишься, — Хван прикоснулся к волосам девушки, провёл ладонью по щеке.       — Ты мне тоже очень нравишься.       — Ну? — Хёнджин потянулся за поцелуем.       — Нет, ты заразишься, — отвернулась девушка.       — С удовольствием, — сказал он, повернув её лицо к себе и целуя в губы.       Раздался звонок в дверь. Черён, оторвавшись от таких желанных губ, пошла открывать. За дверью показался Хван Минхёк с огромным букетом роз в руках.       — Увидел эти цветы и подумал... — он остановился, увидев сына. — Что ты здесь делаешь?       — Пришёл навестить меня, — вместо парня ответила Черён.       — Навестить тебя?       — Да, я пришёл навестить Черён. А что? Я должен просить разрешения навестить подругу?       — Я не знал, что вы друзья.       — Да, вообще-то мы друзья, — подтвердила девушка.       — Как хорошо...       — А что здесь делаешь ты, отец?       — Мне сказали, что ты не вышла на работу, потому что сильно простудилась, и по дороге домой я решил заехать, — и не важно, что квартира Черён и особняк Хванов находятся в абсолютно противоположных направлениях от компании, — чтобы узнать, не нужна ли помощь. Но вижу, что тебе уже лучше, да? Тебе уже лучше?       — Да, сейчас мне гораздо лучше. Спасибо. Скорее всего, я уже завтра выйду на работу, — забирая букет из рук Минхёка, сказала Черён.       — Ну что ж. Тогда я пошёл.       — Да, отец, хорошо. Иди. Пока.       — Спасибо, что пришли, Минхёк, — девушка открыла мужчине дверь.       — Поправляйся. Всего доброго, — сказал он, выходя.       Когда Черён закрыла за мужчиной дверь, Хёнджин подошёл к ней, обнимая. Девушка склонилась к поцелуям. Хван, поняв, что его не отвергают и не останавливают, продолжил целовать девушку всё более страстно, вторгаясь в её рот языком. Он прикусил её нижнюю губу, оттягивая и наблюдая за реакцией.        Ли, подмигнув ему, стала стягивать с парня футболку, а затем добралась и до ремня брюк. Хёнджин развязал халатик девушки и увидел, что под ним абсолютно ничего нет. Такая ненужная сейчас ткань полетела на пол.       Парень, сминая грудь девушки рукой, прошёлся дорожкой поцелуев к соску другой.       — Какая ты сладкая, Черён.       — Ах, Джинни...       Спустив руку к её влагалищу, он почувствовал, что она готова принять его.       Хёнджин посадив Черён на обеденный стол, снял с себя остатки одежды и достал из кармана брюк презерватив, отдав его девушке.       Черён смотрела на парня затуманенным от возбуждения взглядом. Быстро раскрыв и раскатав его по члену парня, она впилась в губы, продвигаясь к краю стола.       Хёнджин резким толчком вошёл в девушку до упора. Черён ахнула от ощущений, когда он начал двигаться.       Их беспорядочные поцелуи и скрип стола звучали очень пошло. Набирая скорость, толкаясь всё сильнее в девушке, он почувствовал приближение оргазма.       — Да, Джинни, давай... я уже почти всё...       Ещё несколько толчков, и он пришёл к финалу вслед за девушкой.       — Тебе было хорошо? — спросила Ли, прижимаясь к парню и целуя в ложбинку между ключиц.       — Да, очень, — ответил парень, ласково улыбаясь.       — Думаешь, у нас может быть будущее?       Хёнджин довольно и хитро улыбался. Давно у него не было такого хорошего секса.       — Знаешь, что я думаю? — продолжил он. — Что мы можем с тобой расширить компанию. У меня масса идей, а у тебя не такой ограниченный кругозор, как у отца.       Эта девушка весьма амбициозна, как оказалось. Хёнджин не хотел думать над её словами, и, уловив настроение парня, Черён сказала:       — А ты не целовал меня уже... целых тридцать секунд, — хитро улыбаясь, она чмокнула его в нос, щёки, губы.       Пришейте завязочки к самодовольной улыбке Хёнджина, пока его лицо не треснуло или скулы не свело...       Второй заход умопомрачительного секса не заставил себя долго ждать.

***

      Утром Хёнджин уже шел к машине после бурной ночи, как получил сообщение: Changbin Ты специально тянешь время, чтобы не платить. Будет достаточно, если ты признаешь, что проиграл.

Hyunjin

Я не проиграл

Changbin Ты знаешь, что упустил эту цыпочку. Мне гораздо легче подцепить твою сестру

Hyunjin

Что у тебя с моей сестрой?

Changbin С Йеджи? Ничего. Мы друзья.

Hyunjin

Ты не помнишь наш договор?

Ты не трогаешь мою сестру, я не трогаяю твою.

Changbin Да, нам было 14 лет.

Hyunjin

Уговор навсегда.

Если увижу, что ты клеешься к моей.

сестре, я разобью тебе голову.

Changbin Да ладно тебе.Не пытайся поменять тему.Мы говорили о пари.

Hyunjin

Я выиграю пари.

Я уже позвонил в офис и сообщил, что меня сегодня не будет.

Сегодня начнётся операция «Комени»

***

      Минхёк с вечера был на взводе. Он ругался с женой из-за того, что Хёнджин связался с девушкой на работе, говоря, что эта девушка — Черён. Но Джихё уже от брата знала, что Минхёк пытается приударить за Черён, и теперь понимала, что муж ревнует девушку к сыну.       — Что плохого, если он встречается с девушкой, которая ему нравится? — защищала Джихё сына.       — Плохо, что он смешивает удовольствие с работой. Если он не изменит своё поведение, то ему придётся оставить компанию, — угрожал Минхёк.       — Тебе придётся смириться с его пребыванием в компании. На его стороне мать!       — Тогда мне придётся её тоже уволить!       — Да что с тобой? Почему ты так ненавидишь сына?       — Хёнджин — твой сын, а не мой...       Джихё дала знак мужу остановиться, потому что увидела Хёнджина, спускающегося со второго этажа. Он заехал домой переодеться, прежде чем поедет в «Хэтсаль». Минхёк обернулся, увидев стремительно приближающегося парня.       — Что ты имеешь в виду, отец?       — О чём ты? Ты что-то не так расслышал, — Хван-старший вышел из дома, направляясь в компанию.       Ладно, Хёнджин займётся этим вопросом позже. С матерью говорить смысла нет, она снова расстроится и будет плакать, возможно, снова будет пить. Поцеловав мать в макушку, покинул дом.

***

      Минхёк с ходу накинулся на Черён, приехав на работу. В кабинете президента компании кипели нешуточные страсти. Хван, не скрывая гнева, допытывался у Черён об обстоятельствах, при которых его сын оказался в её квартире. Девушка, в свою очередь, отказывалась давать какие-либо объяснения, напоминая, что её личная жизнь не касается Минхёка.       — А как же мы? — с надеждой спросил Хван.       — Ты снова о том же. О чём ты говоришь? Между мной и тобой ничего нет.       — Я люблю тебя, — мужчина пытался обнять девушку.       — А ты не знаешь, что ты женат?       — Я люблю тебя.       — Прошу тебя, позволь мне жить своей жизнью, — девушка отстранилась от него.       — С моим сыном?       — Почему нет? Он холостой.       — Он ребёнок. Ты старше его.       — Меня не волнует, что я старше. Ни у одного из нас нет обязательств. Мы друг другу нравимся.       Ситуация накалилась до предела, когда в кабинет неожиданно вошёл Ёнджун.       — Простите, — сказал Ли, — а, ты занят? Я зайду позже.       Появление шурина резко остудило пыл ссорящихся, и Черён, воспользовавшись моментом, быстро завершила разговор с Минхёком, обратившись к нему с деловым вопросом.       — Нет, босс уже дал мне необходимые указания, — возразила Черён. — Что-то ещё, босс?       — Нет, ничего, спасибо, — только и проговорил Минхёк.       Президент, с трудом сдерживая эмоции, отпустил её. В воздухе повисла неловкая тишина, нарушаемая только сбивчивым дыханием Минхёка.

***

      — М-м-м, как вкусно! — Ханыль наслаждалась завтраком, разговаривая с Нари. — Не могу поверить, я скучала по няне-толстушке больше, чем по тебе.       — Знаешь, что мне сегодня приснилось?       — Что мы выиграли чемпионат.       — Не будь дурой! Мне приснилось, что у нас с тобой было свидание.       — У нас с тобой? — брезгливо поморщилась Ханыль.       — Да, нет же! Мы встретились с двумя братьями, мы жили вместе, и у нас был большой красивый дом. Это было так здорово!       — Вернись на землю, подруга...       — Ханыль, — позвала её Но Минхи, войдя в столовую. — Тебя зовёт какой-то господин. Он в библиотеке.       — Господи-ин? — хитро протянула Нари. — Мой сон! Идём скорее!       — Успокойся. Она не сказала «господа». Ждёт «господин». Один, — девушка встала по направлению из столовой. — Приятного аппетита, подруга.       В библиотеке Со увидела мужчину с книгой в руках.       — Вы? — воскликнула Ханыль. — Что вы здесь делаете?       Хёнджин обернулся, увидев девушку, убрал книгу обратно на полку.       — Я пришёл, потому что...       — Почему? — она уже совсем вплотную подошла к парню.       — Потому что хотел прийти. Что в этом странного?       — Нет, конечно, ничего странного, — иронизировала Ханыль. — Всё странно.       Девушка отвернулась от парня, сложив руки на груди. Он стоял за её спиной, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить причину своего визита. Вдруг он прошептал прямо ей в ухо:       — Потому что я безумно соскучился.       Девушка резко обернулась, чуть не впечатавшись своими губами в его, настолько низко он наклонился.       — Что? — Ханыль резко отпрянула, залезая пальцем в ухо, которое только что ощущало дыхание парня. — У меня что-то со слухом, я не расслышала, прости. Я думаю, что мне уши заложило, так что...       Девушка подошла к окну. Хёнджин тут же подошёл к ней, разворачивая к себе:       — Ты расслышала.       — Что я расслышала?       Нет, этот парень точно издевается! То издевается, то целует; то обвиняет в воровстве, то говорит, что соскучился. Если бы предательское сердце ещё и билось ровнее в его присутствии, а дыхание не сбивалось...       — Что я соскучился, — парень осторожно попытался прикоснуться к Ханыль, беря её за плечи.       Девушка стала по-дружески хлопать его по плечу, наигранно смеясь и снова отстраняясь:       — А да, по-твоему, это смешно, да? Ты пошутил, а я должна смеяться, так? Знаешь, у тебя совсем не получаются шутки.       Она отошла от него, мысленно приказывая сердцу перестать биться так сильно. Хёнджин снова подошёл к ней:       — Прошу тебя, Комени... э-э... Комени, я... я... э-э...       — Что?       — Что?       — Как меня зовут? — она теперь уже упрямо смотрела на него, нахмурив брови.       — А?       — Как меня зовут? Как?       — Это неважно.       — Как это неважно?! Скучать по кому-то без имени...       Ханыль была прервана вошедшей в библиотеку Нари, которая счастливо улыбалась:       — Ханыль! Ты пойдёшь играть?       — Да. Скажи господину Ча, что я приду через пять минут.       — Какая ты недоверчивая, Ханыль, — кажется, вошедшая девчушка спасла Хёнджина. — Я правда скучал по тебе. Видишь, я знаю, как тебя зовут. Поверь мне. Я пришёл извиниться.       Он снова пытался коснуться девушки. Его рука уже была почти на её щеке, когда Со снова ускользнула:       — Вора уже поймали? — спросила она, отходя.       — Это неважно.       — Нет, важно. Хотя бы для меня! Твои сестра и мать назвали меня воровкой. Мне не очень нравится твоя мать, но твою крашеную блондинку сестру я вовсе не переношу. Я ей отомщу когда-нибудь, вот увидишь, она заплатит за всё. Я уж постараюсь.       Ханыль похлопала парня по плечу и сбежала из библиотеки, показав, что разговор окончен.       Но парень так быстро не отстанет. У него пятьсот долларов на кону. Да и дело не в сумме выигрыша, дело в его самооценке. Он пошёл следом за Ханыль, догнав её на пути к футбольной площадке:       — Поужинай со мной, Ханыль.       — Зачем мне ужинать с тобой? Для чего?       — Чтобы компенсировать...       — Не говори таких трудных слов, хорошо?       — Не обязательно должна быть причина.       — Эй, нет. Мне всегда нужна причина. Я такая недоверчивая, что...       — Что?       Ты мне нравишься – такая, как есть,       Твой смех, твой взгляд, и кожа, и уста.       Неважно, что ты думаешь, поверь,       Важнее то, что чувствую сейчас.       Хёнджин вытянул руку из-за спины, протягивая в ней несколько цветков, сорванных по пути, пока догонял девушку.       — Скажи «да». Пожалуйста.       Ханыль вырвала цветы из его рук и, сказав «Конечно», поспешила на футбольное поле. Навстречу ей попалась Нари, которая торопила быстрее идти, ведь игра начинается.       — Ходори, надо бить по мячу, а не по ногам, — кричал ей господин Ча, когда игра была в самом разгаре. — Так отделать ногу мальчишке, ох!       Вдруг Ханыль выбежала с поля с криками кому-то:       — Эй! Постойте!       Ча Сону обернулся и увидел бродягу, который убегал. В его руках был фотоаппарат.       — А зачем он снимает? Кто это? — спросил мужчина.       — Не знаю, — пожала плечами Со. — Он следит за мной.       — Мне это не нравится. Он тебя фотографировал.

***

      — Спасибо, — сказала Ханыль няне, которая протянула ей шоколад. — Спасибо. Но одна я есть не буду. Давай поделим.       — Да ладно тебе, у меня ещё есть, — ответила Минхи. — Говори лучше, о чём важном ты хотела поговорить.       — Ну, сначала обещай, что никому не скажешь...       — Обещаю.       — Хорошо. Ну, так вот. После того, как я сюда вернулась, после всех трудностей в том доме, я подумала, что, может быть, попробовать... ну, ты понимаешь...       — Так, ближе к делу, что попробовать?       — Встречаться с кем-то...       — А-а-а, ну, когда я была в твоём возрасте, был один парень. Мы с ним, ну, в общем... Я была толстая, и он меня не любил. Но сделал так, чтобы я поверила, что он меня любит. И я... Это было ужасно. Я даже подумывала... ну, в общем, я хотела... сделать что-то ужасное. Но люди рядом помогли мне справиться с этим. Я ушла от него и нашла свою радость здесь, с вами.       — Хочешь сказать, что мне не нужно влюбляться?       — Нет, милая. Я хочу сказать, что не нужно доверять мужчинам. В большинстве своём они очень подлые. Просто будь осторожна, дорогая.       — Ханыль, слушай, — прибежала Нари. — Нам предложили работу. Будем мыть окна в бутике, а в оплату можем взять что-то из одежды.       — Правда?       — Да. Мы можем заработать на красивое платье и по вечерам ходить в клуб. Согласна?       — Конечно, подруга!

***

      — Вер а ви гоинг? Гудафтенун. Кис ми, — бормотал Джисон, мо́я машину.       — Питер! — к нему подошла Йеджи       — Найс ту мит ю, — улыбался Хан.       — Прости, Питер, я не понимаю.       — Вы не понимаете по-английски? — Джисон состроил удивлённое лицо.       — Я говорю по-немецки и по-французски, а по-английски говорит другой человек...       — Я эксперт в этом языке и думал, что мы сможем порепети... — он не успел договорить, как Йеджи со словами «подготовь машину» ушла, махнув рукой, — ...ровать кис ми.       Через полчаса девушка вернулась.       — Питер.       — Ес, найс ту мит ю. Вер а ви гоинг?       — Прости, что?       — Простите, я забыл, что вы не говорите по-английски. Я сказал, что рад видеть вас и куда мы едем?       — По магазинам, — она держала что-то в руках, — помоги мне застегнуть браслет.       Йеджи кончиками пальцев держала украшение, а Джисон нежно обхватил ее ладонь, когда мог просто забрать украшение.       — В чем дело? У тебя дрожат руки, — сказал девушка — Май хендс... Ой, простите, я всё время забываю, что вы не знаете английский. Не беспокойтесь, у меня руки, как у хирурга. Я не стал хирургом, потому что не захотел, — рот Хана когда-нибудь затыкается, когда он рядом с хозяйкой? Парень надел ей браслет, — данке вери мяч. Это вы так должны сказать. Я оказал вам услугу. Вы должны поблагодарить меня. Сенк ю.       Йеджи лишь холодно посмотрела на парня, подошла к машине и села на заднее сиденье.       — Поехали, Питер.

***

      — Вы уверены, что справитесь? — администратор магазина спрашивала девушек, когда они пришли по адресу. — Здесь два окна и ещё антресоли. Вам нужно будет воспользоваться стремянкой.       — Не волнуйтесь, госпожа, — сказала Ханыль, — скажите, вы были когда-нибудь на мосту реки Хан? Видели там стекло?       — Конечно, была, но стекла не видела.       — Это потому что мы его так помыли, что оно стало совершенно прозрачным.       — Не волнуйтесь, госпожа, мы всё сделаем, — сказала Нари.       — А можно выбрать одежду? — спросила Ханыль.       — Одежду? — удивилась женщина.       — За свою работу мы хотим одежду, а не деньги.       Девушки почти закончили мытьё окон снаружи, когда у здания припарковалась знакомая машина.       — Ой, смотри, Джисон, — сказала Ханыль.       — А кто это Джисон? — спросила Нари.       — Водитель из того дома, где я работала.       — А она кто такая? — спросила Ким, увидев вышедшую из машины девушку.       — Это стерва, с которой мне надо рассчитаться, — ответила Ханыль, видя Йеджи, направляющуюся в это здание.       Ханыль опрокинула на Хван ведро воды, которое использовала для мытья окна.       Йеджи опешила, поднимая голову.       — Как странно. По прогнозу сегодня дождя не обещали, — состроив серьёзную моську, проговорила Ханыль.       Младшая Хван, стиснув зубы и приглаживая абсолютно мокрые волосы, смотрела на девушек снизу вверх. Кажется, теперь у кого-то будут проблемы.       — Вы безрукие — это не то слово! — возмущалась администратор, которой Йеджи тут же нажаловалась. — Вы просто парочка никчёмных бездельниц! Пошли вон!       — Хорошо, но сначала заплатите, — требовала Ханыль. — Вы должны нам заплатить.       — Ха, вы требуете, чтобы я вам заплатила?       — Послушайте, разгневанная госпожа, мы работали, помыли вам окна, теперь платите! — Ханыль требовала оплату.       — Я вам заплачу, но вы тут же уйдёте! — взяв вещи с полки, которые до этого присмотрели себе девушки, женщина вручила им. — Вот, теперь убирайтесь.       — Спасибо.       Йеджи, словно вихрь, сметающий всё на своём пути, выскочила из примерочной, переодевшись.       — Я вся мокрая! Как ты могла связаться с этими...       — Ради Бога , прости меня...       — Слушай, крашеная блондинка, — откуда ни возьмись появилась Ханыль, — я это заработала, я не воровка, поняла?       Со приложила к себе чёрный топ, демонстрируя его Хван.       — Но ладно, Нари, пошли. Здесь так воняет, что меня скоро стошнит, — глядя на Йеджи, сказала Ханыль.       Администратор уже собиралась вытолкать девушек, хватая за плечи.       — Руки прочь, — отдёрнула руки Со. — Не трогать! Провожать не надо.

***

      Клуб «Хондэ Пулькот». Чанбин и Хёнджин заказали себе напитки в баре, наблюдая за танцполом.       — Я виделся с Комени.       — Да? Правда?       — В детском доме. Сразил её твоими стихами.       — А «твой взгляд, и кожа, и уста»? Ты всё время этим пользуешься ещё со школы.       Хёнджин рассмеялся.       — Это действует, друг.       — Значит, она от тебя без ума?       — Да. Так что готовь денежки.       Чанбин огорчённо вздохнул.       — Ты повезёшь её в отель?       — С ума сошёл? Эта идея будет ей не по душе. Я придумал кое-что получше. Завтра Черён уезжает по делам в Японию. Я знаю пароль от её квартиры.       — Черён уезжает?       — Спасибо за пятьсот долларов, — радостно похлопал Хёнджин по накаченным плечам друга.       Хван заметил в толпе ту самую красную мини-юбку. Тут же рванул к ней, подстраиваясь под её движения.       — Послушай, давай выпьем чего-нибудь? Здесь такая громкая музыка, я ничего не слышу.       Хёнджин повёл девушку в сторону бара.       — Ты такая красивая! Больше, чем красивая, — а затем обратился к бармену. — Сделай нам вкусный лёгкий коктейль.       Когда им подали напитки, Хван продолжил:       — Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Знаешь что? Я не могу выбросить тебя из головы.       — Да ладно тебе, я не люблю такие разговоры.       — Я серьёзно. Послушай.       — Слушаю.       Они уже подошли к столику с диванчиком, который находился дальше всех от танцпола. Здесь немного было тише.       — Ты думаешь, я такой наглый. На самом деле я очень застенчивый, а ты мне так нравишься. Ты можешь как-нибудь поужинать со мной?       — Поужинать с тобой?       — Да. Только ты и я. Вдвоём.       Ты мне нравишься – такая, как есть,       Твой смех, твой взгляд, и кожа, и уста.       Неважно, что ты думаешь, поверь,       Важнее то, что чувствую сейчас.       Девушка не знала, как сдержаться, чтобы разочарование не отразилось на её лице.       — Что это? Что это было?       — Это получилось само собой.       — Да, интересно...       — Ты вдохновила меня...       Ханыль дала Хёнджину пощёчину. Парень, ничего не понимая, смотрел на девушку, приложив ладонь к горящей щеке.       — Что ты делаешь?       — Это получилось само собой. Ты вдохновил меня! — выпалила девушка и тут же ушла от парня.       — Эй, что с тобой? — Нари смотрела на разъярённую подругу, вновь вернувшуюся на танцпол.       — Ничего, просто тот тип пригласил меня поужинать. Представляешь себе? — Ханыль указала на Хвана, всё ещё держащегося за щёку. — Клянусь тебе, этот подлец мне заплатит. Заплатит деньгами и кровью.       — Да ладно тебе, Ханыль. Ты ему нравишься, и он просто хотел погулять с тобой. Что в этом плохого? Не понимаю.       — Что плохого, говоришь? Он мне сказал всё то же самое. В том-то всё и дело.       — А что он тебе сказал?       — То, что он говорит всем: «и кожа, и уста» и так далее и тому подобное. Он сказал мне это сегодня утром и поцеловал меня, а я и поверила.       — Но ты же согласилась с ним поужинать.       — Это не я согласилась, а Комени. Теперь ты понимаешь?       — Ага. Комени... Слушай, нет, главное, что ты понимаешь.       — Я-то понимаю, — грустно вздохнула Ханыль. — Конечно, понимаю.

***

      В тот же день вечером, пока Ханыль, будучи в детском доме, собиралась в клуб, госпожа Чон грустила в своей комнате. За несколько дней эта девчонка принесла в её жизнь столько хаоса, но было ощущение, что в её комнате появился лучик света, который сейчас снова погас, повергая помещение в кромешную тьму.       — Ты подумаешь, что я сумасшедшая старуха, — сказала со слезами в голосе она дворецкому, который принёс ужин, — но я по ней скучаю...       — Я знаю, — вздохнул мужчина, — я тоже скучаю по моей сестре Суа. Мы были очень близки. Мне бы очень хотелось увидеть племянника — своего племянника.       — Моего внука? — вздохнула старушка. — Но я говорю не о них. Я скучаю по этой сумасшедшей девушке.       — Воровке? — удивился Кан.       — Не называй её так! — возмутилась она.       — Пусть не ворует...       — Она его не крала. Интересно, что за жизнь у неё была? Ты думаешь, она украла символ семьи, чтобы продать его? Нет, я уверена, что это сделала не она.       — Как вы можете быть уверены, госпожа?       — Я знаю людей, Донсок, — вздохнула она, пожимая плечами. — Это невероятно, но за эти годы, пока я сидела взаперти, я научилась распознавать людей, понимать их. Ведь ужасно жить без надежды. Сначала наступает день, затем ночь, затем снова день и так далее. Ничего не меняется.       — Тем не менее, вы стали немного другой. Я даже видел, как вы улыбались, — улыбнулся управляющий, глядя на старушку, которая грустно улыбнулась в ответ.       — И всё благодаря этой девушке! Ладно, можешь идти, Донсок.       — С вашего позволения, госпожа, я принесу вам воды, — поклонившись, мужчина вышел.       — Сумасшедшая девчонка, — смеялась своим мыслям и воспоминаниям Чон, — такая невоспитанная.

***

      — Вот ваша вода, госпожа, — Донсок поставил на прикроватную тумбу поднос, — не забудьте выпить ваше лекарство.       — Не забуду. Не волнуйся. Спасибо.       — Спокойной ночи, госпожа.       — Спасибо, Донсок.       Старушка сидела за туалетным столиком, расчёсывая волосы и готовясь ко сну. Она достала из ящика баночку с таблетками, но она оказалась пуста. Госпожа Чон стала звать дворецкого в надежде, что он не успел далеко уйти от её комнаты. Но безуспешно. Тогда она вышла из комнаты и застала в коридоре следующий разговор:       — Нет, всё нормально, — голос Ёнджуна. — Я могу расплатиться. Сестра дала мне денег.       — Отлично, наконец-то, — голос Юны. — Поверь мне, я так напугалась из-за этой эмблемы.       — Поздравляю, ты это хорошо провернула, когда засунула в её кровать, — в голосе была слышна хитрая улыбка.       — Она мне так надоела, эта противная девчонка.       — Я так ценю, что ты украла ту драгоценность для меня. Как мне тебя отблагодарить?       — Ну, уж не знаю, подумай, — Юна впилась в губы мужчины.       — Он думать не может, — госпожа Чон обозначила своё присутствие. Девушка тут же отпрянула от Ли. — Я подумаю за него. Например, позвоню в полицию и сообщу о воре.       Юна в страхе оглянулась на Ёнджуна, который нервно поправлял воротник одежды.       — Прошу вас, госпожа, — взмолилась Шин.       — Замолчи. Не смей спорить со мной.       — Госпожа Гымсун, вы всё не так поняли, — обратился к ней Ёнджун.       — Всё именно так, как я поняла. И не делайте из меня дуру. Достаточно того, что я старая.       — Какой стыд, — всплеснула руками Юна.       — Действительно, какой стыд!       — Прошу вас, госпожа, не рассказывайте никому, — Ли уговаривал старуху, — если вы меня обвините, я пропал. Меня выгонят из этого дома. Подумайте о моём сыне. Подумайте и о Хёнджине.       — Это верно, — согласилась Чон. — Джинни так наивен, что готов любить кого угодно.       — Госпожа, прошу вас, — вновь начала Юна.       — Я приказала тебе замолчать. Иди к своей сестре! Она должна быть в ужасе от такой родственницы. И скажи Донсоку прийти.       — Да, госпожа, я ухожу...       — Что вы собираетесь делать? — спросил Ли, когда девушка ушла.       — Замолчи, дерьмо, — брезгливо произнесла Гымсун. — Да, ты дерьмо собачье. Ты сделал так, чтобы обвинили ту бедную девушку. Ладно, поговорим позже. Ты, Ёнджун, у меня в долгу. Не забывай этого.       Старушка вернулась обратно в комнату.

***

      Утром Чон Гымсун была в приподнятом настроении и при полном параде — в ханбоке, чему неимоверно удивился дворецкий, принесший завтрак.       — Госпожа, вы выглядите просто великолепно. Такая же красивая и обаятельная, как и прежде.       — Прекрати, Донсок, — старушка прихорашивалась возле зеркала, — оставь свои комплименты для кого-нибудь другого.       — Это вовсе не комплимент. Я просто говорю, что вижу.       — Рада это слышать, — посмеялась она, нанося духи на запястья. — Значит, ты будешь сопровождать меня.       Глаза дворецкого округлились:       — Простите? Вы куда-то собираетесь?       — Верно. Я же сказала, ты будешь меня сопровождать. После стольких лет я решила выйти. Подготовь машину.       Донсок стоял, умилённо смотря на старушку. На глаза навернулись слёзы.       — В чём дело, Донсок? Я не ясно выразилась?       — Ясно, госпожа, ясно.

***

      Утром Ханыль помогала в столовой убирать после завтрака, когда ей сказали, что к ней пришла какая-то женщина и ждёт девушку во дворе. Девушка, конечно, сильно удивилась — кто может к ней прийти. В недоумении пожав плечами, она выглянула в окно. Кого же она увидела? Ханыль и сама не ожидала, что будет рада увидеть старушку Чон.       — Я приехала сюда для того, чтобы... В общем, собирай вещи, мы едем в наш дом, — улыбалась женщина, ответив на поклон и приветствие девушки.       — Послушайте, бабуся, что я вам скажу... Я никуда не поеду. Мне и здесь хорошо. И даже если бы я была не здесь, мне всё равно было бы хорошо.       — Не понимаю. Ты в самом деле не хочешь возвращаться?       — Вот именно. Я никогда больше не вернусь в этот дом. Никогда! Сначала вы должны извиниться.       — Ну, да, конечно... Да ты права. А теперь поехали.       — А я не слышу...       — Что? Что ты не слышишь?       — Не слышу ваших извинений. Передо мной ещё никто не извинился.       — Прости. А теперь поехали.       — Так, бабуся, не гоните лошадей, их у вас всё равно нет. Вы сказали «прости» таким тоном, будто речь шла о чём-то обыденном и неважном. Вы это сказали неохотно, как будто вам всё равно.       Старушка грустно и с лаской и надеждой во взгляде посмотрела на Ханыль:       — Прости меня, пожалуйста.       Сердце девушки дрогнуло, и она улыбнулась, увидев нежную улыбку в ответ.       — Ну, ладно. Пошли, бабуся, — почти прошептала Со, приобняв старушку за плечи.

***

      — Входи, дорогая, — сказала Чон, заходя в гостиную, в которой в это время сидела Джихё.       — Что здесь делает эта воровка? — возмутилась она, увидев с кем пришла её свекровь.       — Ну, вот, начинается, — тут же затараторила девушка, — пусть она перестанет называть меня воровкой, а то я уйду.       — Успокойся, Джихё. Эта девушка ничего не украла. Ханыль, иди распакуй свои вещи.       — Что это значит? — спросила Ли, когда девушка ушла в комнату прислуги. — Зачем вы привели сюда эту воровку?       — Я могу приводить кого угодно, — возразила бабка, — и не заставляй меня говорить, кто здесь настоящий вор, потому что тебе это не понравится.

***

      — Ханыль! — Джису кинулась на шею девушке. — Ты вернулась?       — А то, подруга! Как же вы без меня! — усмехнулась Со.       — Значит, старая ведьма узнала, кто вор, раз сама лично за тобой поехала?       — Да, но она не говорит, кто именно.       — Самое главное, что тебе поверили. Мы должны это отметить. Давай сегодня пойдём вечером куда-нибудь? Например, в клуб. Это обязательно нужно отметить.       — Ой, прости, я не могу.       — Почему?       — Потому что у меня свидание.       Джису хитро улыбалась и пыталась выяснить, кто тот счастливчик, но Ханыль сказала, что обязательно расскажет, но не сейчас.

***

      Хёнджин в квартире Черён готовился к встрече с Комени. Накрыл на стол, зажёг свечи. Установил камеры в незаметных местах — нужно же Чанбину доказать, что выиграл.       — Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю, — повторял он, словно репетировал речь.       Раздался звонок в дверь. Парень, как и ожидал, увидел на пороге Ханыль.       — Привет. Как дела? — девушка была в своём пацанском наряде со спортивной сумкой наперевес.       — Привет. Проходи.       — О, как здесь здорово! — Со оценила помещение.       — Комени... То есть, Ханыль. Я приготовил для нас романтический ужин, — вкрадчиво сказал парень.       — М-м. Да?       — Да. Присаживайся.       Ханыль принялась за еду, будто её голодом морили. Хёнджин чуть не давился каждым куском, наблюдая за девушкой.       — Тебе нравится ужин? — наконец решил прервать молчание Хван.       — Соус просто классный, — она показала палец вверх, — но я люблю, когда больше чеснока. Особенно, когда во рту воняет, мне это нравится.       — А, понятно, — опешил парень.       Ханыль резко задула свечи.       — Тебе не нравятся свечи?       — Конечно. У тебя что, света нет?       — Сейчас будет десерт, — увидев, что девушка встаёт из-за стола, предупредил Хёнджин.       — Да ладно. Всё и так хорошо. Пойду помою руки.       — Иди, иди.       Со, взяв сумку, которую принесла с собой, ушла в ванную. Хёнджин всё никак не мог прийти в себя от впечатлений, которые вызвала девушка.       — Надо же. Оригинально... — вздохнул он, набрав номер Чанбина. — Алло, Бинни, ну, она сейчас в ванной. Ты даже представить себе не можешь, какая она невоспитанная, какая грубая. Я бы плюнул на всё это, но тут замешано моё самолюбие. Ну, в общем, как только она придёт, потащу её в постель. Даже не в постель, лучше просто на диван. Ну, всё, пока.       Отключая звонок, Хёнджин почувствовал дыхание на своей шее.       — Привет, малыш.       Резко обернувшись, Хван наткнулся лицом к лицу с незнакомкой в красной юбке, которую пытался подцепить в клубе.       — Упс, — лишь вырвалось у него. Он очень растерялся.       — Ну, ты что? Не можешь говорить, любовь моя? — с придыханием говорила девушка, почти дыша в губы парня. — Онемел? Ну, давай же, назови меня «Комени».       — Э-э... Нет... я... Неужели это ты?       — Я та самая, — она тыкала пальчиком Хёнджину в грудь. — Ханыль. Ты думаешь, я на неё не похожа?       — Нет... То есть да. Ханыль.       — Ну, как я тебе?       — О, да. Ты женщина, более чем женщина, — заикался Хван, подбирая слова и пытаясь отойти от шока.       — Всё очень хорошо и романтично, но мне надо идти, — резко поменяв тон, Ханыль схватила сумку, направляясь к двери.       — Нет, — Хёнджин бросился вперёд, перекрывая ей проход. — Погоди, ты не должна уходить.       — Это почему же? Ты же ещё кого-то ждёшь.       — Нет, я же не знал, что это ты...       — Но я-то знала, что это ты и знала, какой ты...       — Знала? И какой же я?       — Ты, — шептала она прямо в губы, — немножко самодовольный, в общем, идиот и тупица, самодовольный индюк! Пожалуйста, принц, не обижайся.       Чмокнув Хвана в нос, девушка ушла, оставив его переваривать ситуацию.       Хёнджин написал другу, коротко объяснив, что произошло. Он должен был отчитаться, но позвонить не мог, так как был не в состоянии выслушивать издёвки друга, которые обязательно будут. Changbin Не понимаю. Комени превратилась в ту девушку из клуба?

Hyunjin

Ни в кого она не превратилась. Она и есть та девушка.

      Чанбин отправил другу кучу смеющихся смайликов и стикеров.

Hyunjin

Не смешно

Changbin Как глупо ты проиграл спор

Hyunjin

Ещё нет. Ещё есть время.

Changbin Ради 500$ ты готов ещё пытаться?

Hyunjin

Я хочу выиграть, чтобы отомстить ей.

Она не имеет права поступать так со мной, а потом делать вид, что ничего не произошло.