Kawaii

ты жизнь ощущал словно удар в лицо словно мгновенье паденье бегство ты знал каждой порой кожи ты знал вот глаза твои руки твои сердце твое необходимо от них отказаться необходимо выплакать их необходимо придумать их заново

***

Судя по всему, Чимин действительно занят по вечерам, пропадая из сети и не заваливая сообщениями. У Юнги наоборот, после работы не так-то много дел, и он бесцельно бродит по квартире, возвращаясь к телефону и смотря на него в ожидании. Юнги, который обычно забивает на переписки и в принципе слишком крут для этой чепухи. Понадобился всего один день… — М-да. Он пробует отвлечься, созерцая вид из окна. Облака на небе пышненькие и взбитые, как подушки, или… Сливки. На этот случай у Юнги припасён в холодильнике йогурт, и сняв крышечку, он возвращается в кресло, понимает, что забыл про ложку, и смиренно погружает язык внутрь стаканчика. Съест и так. …Аллергия на обмен сообщениями выработалась не сразу. Поначалу это казалось новаторским способом общения, когда на смену пейджерам появились мобильные телефоны, жутко дорогие и желаемые всеми. Первый телефон Юнги был громоздким кирпичом с кнопками, доставшийся от старшего брата. Писать было особо некому, да и каждая смс-ка платная, от того приходилось до неузнаваемости сокращать слова, используя и коды из цифр. 748. Примерно тогда же — почасовой интернет по карточкам, с кислотным оформлением чатов, где пользуясь анонимностью, люди хуесосили друг друга. В студенческие годы, когда дисплей телефона был уже цветным, с экранной клавиатурой, девушка прислала Мину в какаотоке длиннющую простынь, перечитывая и силясь понять которую, он честно старался ответить на каждый пункт обвинения, в итоге решив не раздувать конфликт, а согласиться с ней и отправив лаконичное: " ок ". Телефон вибрировал всю ночь, и Юнги поражался, как ей не лень печатать и печатать и печатать… Лучше бы её руки были заняты кое-чем другим. Юнги после этого с ней порвал и приобрёл другое вибрирующее устройство. Был и эпизод, когда он загрузил мобильную игру, достаточно интересную, чтобы заходить туда каждый день, качая персонажей. Там было три чата — серверный, кросс, и союзный. Союзники относились к рейтинговым состязаниям чрезвычайно серьёзно, списываясь и за пределами игры, чтобы вместе обсуждать стратегию по прохождению квестов и ивентов, а Юнги отказывался давать свой личный номер и в принципе настолько заморачиваться. Глава союза взорвался гневными тирадами о том, что некоторые " сверхразумы " не могут потыкать пальцем в экран и сидят у других на шее, что тащат за всех, чтобы получить достойные награды. Зачем вообще играть, если нет желания развиваться, и никто не держит, и "вынуждены распрощаться". Играя, чтобы сбежать от напряга реального мира в красочный виртуальный, Юнги искренне охуел от наездов с самого утра, и вышел нахуй из союза. Сообщения в рабочем чате всегда сулили только ещё больше работы, с бесячим "ASAP". Хосок не сразу отучился от привычки отправлять по одному слову. В Японии пришлось изучать каомодзи, поскольку возиться с переводчиком долго, а с схематичными человечками текст понятнее. Эмодзи, пиктограммы, количество которых постоянно увеличивается с каждым обновлением ПО, Юнги практически не использует, задалбываясь искать подходящие случаю, и его основной — это плачущий смайлик. И вот, Чимин. Задающий рандомные вопросы с такой скоростью, что Юнги не успевает вставить ответные. Любимый цвет, что за акцент, клёвые шлёпанцы, хён. Слышал ли он последний релиз какой-то там группы, кто по знаку зодиака, почему именно американо, и что насчёт горячего шоколада? А с маршмеллоу? А с посыпкой? А с мускатным орехом? С кардамоном? С корицей? С перцем? С мятой? С мороженным? Минута молчания в честь снятого с производства клубничного Несквика. Юнги ощущал себя, как на интервью, формулируя относительно развёрнутые ответы и понятия не имея, зачем Паку вся эта информация. Отчасти, это было похоже больше на требование внимания, нежели на изучение. Чимин в переписках был беззастенчивым и наглым, вживую — спокойнее. И что-то подобное уже бывало. Так складывались роли, что Юнги с собеседниками был загадочным и вечно чуть уставшим, а вокруг него крутились, дёргая и начиная диалог, поддерживая до тех пор, пока хватало запала. Кто-то сдувался раньше, кто-то позже, кто-то молча уходил, кто-то со скандалом. Юнги не любит переписки, потому что даже в них у него все шансы облажаться. Юнги перечитывает сегодняшние сообщения, лениво облизывая стенки пластикового стаканчика, дотягивается языком до дна, слегка запачкав йогуртом нос, и облизывает и его. Что Чимин за человек? Почему он такой?.. У каждого есть свой бэкграунд — к счастью, прошлое Чимина сохранено в многочисленных видеозаписях. Юнги тянется за планшетом, и включает самую первую… Щекастый пацан машет рукой перед камерой, в бейсболке, повёрнутой набок. Он явно пытается преодолеть смущение, весь такой кругленький, домашний, со свежими проколами в ушах и нервно мнущий подол длинной футболки. Господи Боже. Он учится танцевать, и лежит звёздочкой на полу в зале для практики, оттаскиваемый в угол Тэхёном. Играет в дженгу и уно, пропадает из кадра, когда хохочет, сгибаясь пополам. Юнги втягивается, параллельно отмечая, что Ким Сокджин почти не изменился с тех пор — время к нему благосклонно. Вот Чимин внезапно качок, и его подбородок выглядит мужественно, лицо гладкое, тело — рельефное, что он демонстрирует, прикрывая глаза, и вот этот хитрый блеск Мину знаком. Чимин увешан цепями, носит майки без рукавов, и двигает бёдрами совершенно и блядски, под: " гоу бэйби, гоу ". Самоуверенный альфа — зажми такой в углу, хрен отвертишься. У него кроссовки с белой подошвой, бронзовая кожа лоснится на сцене, где он выдаёт сумасшедшие трюки, порыкивая в микрофон. Колечки в ушах сменяются на цепочки, шнурки развязаны, носки — натянуты до середины голени, плюшевая кофта, пушистые волосы. Теперь он трогательный и милый, как персонаж из анимэ, подставляет лицо ветру, в глазах плещется грусть и вера в лучшее. Манера исполнения тоже меняется, он берёт высокие ноты с обманчивой лёгкостью, растягивает губы в полуулыбке, и от его дуальности у Юнги начинает кружиться голова. В одно мгновение Чимин сладкий рисовый пирожочек, внимательный и заботливый ангел, что подаёт воду одногруппникам и произносит проникновенные речи между песнями… И как по щелчку пальцев, Чимин — дерзкий дьяволёнок, пакостно хихикающий и снимающий свои закулисные влоги тайком, зачёсывая огненно-рыжие волосы назад с выверенной томностью. С пепельного блонда, серых линз и дымчатых теней — Юнги уносит куда-то в параллельную вселенную. Кожаные штаны в обтяжку, ботинки на каблуке, определённо сексуальные движения и взгляд, что Пак не отрывает от камеры — гипнотизируют. Сила и уверенность, феминные нотки и соблазнительность, Чимин может и готов покорить любого. Это не кричащая пошлость, ничего развратного, но эфемерно, оседая невысказанным на пухлых губах — обещание. Юнги ставит на паузу, смотрит на свои собственные руки, что сегодня касались Пак Чимина, парня-из-лифта, парня-из-парка, парня-из-телефона, и засовывает их в свои шорты, потому что у него стоит так, что перетерпеть и проигнорировать — не вариант. Никакого спермотоксикоза не существует, при длительном воздержании ничего ужасного с мужским организмом не происходит. Слова о том, что если встал, то непременно нужно кончить, иначе беда и смерть, это байки, чтобы присунуть. Да, бывает не приятно, дискомфорт и болезненные ощущения. И после секса бывает не очень, тянет, колет, ноет. Юнги не помешан на сексе, не устраивает охоту и не ведёт список побед, не уносит в карманах с полей битв трофеи. Пик-аперские фразочки он считает беспомощным дерьмом и не умеет флиртовать по канонам — в принципе. Секс это: " Давай сделаем друг другу хорошо? ", а заморачиваться с самим собой по полной программе при каждой возникшей эрекции — утомительно. Механическая дрочка к тридцати годам — не постыдное таинство, уже что-то рутинное, как почистить зубы. Возбуждать, распаляя себя просмотром порно, поднадоело. Только картинка, где кто-то вдалбливается в кого-то, или только звук, где стоны и шлепки тел, либо всё вместе, со скучающим лицом, потому что — что нового? Чем смогут удивить и побудить снять штаны?.. Онанизм это интересно, когда не надо настраиваться по пол часа на максимальную чувствительность. Когда тебя завело что-то, раззадорив, даже если не планировал. В данный момент, Юнги сжимает член у основания, и издаёт какой-то уж очень жалобный стон. Ему хочется не пусанского трейни, не мускулистого новичка, не айдола, пробившегося на вершины чартов ровно перед тем, как покинуть сцену — нет, он вспоминает тяжесть головы Чимина на своих коленях. И представляет, как тот потёрся бы своей бархатистой, персиковой щекой о ширинку. Даже не кожа к коже, а через слои одежды — пусть бы он сделал это намеренно, там, в парке, он был так близко, он наклонился, и… Юнги кончает быстро и сильно, несколько судорог волной проходят через него, в кулаке становится тепло и липко. Он пытается отдышаться, облизывает пересохшие губы. Если между ними ничего не сложится, то Мин всё равно ему благодарен хотя бы за это. За то, что смог почувствовать что-то ослепляющее.