Kawaii

VETO — You Say Yes, I Say Yes

***

Тёплый ветер обдувает влажную кожу, приподнимая волоски. Юнги плетётся к дому уже около часа и ускоряет шаг, чувствуя, что от него пахнет — не из-за июньской погоды, а от нервного, едкого пота, и от этого мерзко. Тяжёлые наушники болтаются на шее, натирая, звуки доносятся до ушей, но мысленно он вспоминает другие песни, что слушал раньше, давно — надрывные, кричащие. Тогда он переводил их со словарём, сейчас ему хватает знаний английского, чтобы улавливать смысл сразу. Подавляющее большинство всех песен в мире — о любви. И они похожи на машины времени, достаточно нажать на плэй, и тут же под музыку начнут проигрываться события прошлых лет. Первое признание. Первая пьянка. Первый секс. Первое свидание. Первое расставание. Первая попытка суицида. Первые стихи. Первая сигарета. Всего, в действительности, в жизни было много. Людей, встреч, поцелуев, разговоров, ссор. И кажется, что в разные периоды это происходило с разными Мин Юнги — с тем, что подводил глаза, и с тем, что обесцвечивал волосы. Тот, что прокалывал язык, и тот, что ввязывался в драки. Пацан из Тэгу, студент из Сеула, юноша на стажировке в развивающейся компании, мужчина, приехавший в Токио, рыдающий под сакурой с облетевшими лепестками, и регулярно напивающийся первые пол года в Гонконге. Юнги никогда не мог посчитать, сколько у него было отношений, потому что стоило уточнить — с девочками или мальчиками? Те, что были на одну ночь, включать в список, или важны лишь те, что длились дольше месяца?.. Юнги порой наивно полагал, что очередные — это навсегда. И… После того, как всё рушилось, с ним происходило что-то вроде раздвоения личности. Приятель из сети, с форума, утверждал — это защитная реакция психики, деление всех эмоций на ноль, закрытость, апатичность. Мин порой настолько долго пребывал в этом состоянии, что начисто забывал, как это, когда иначе. Как выражать чувства, делать встречные шаги, флиртовать. Любить. Идеальным вариантом было бы завязать лёгкие отношения, без обещаний и слёз, ради удовольствия, чтобы не горело и не болело. Без тревог, американских эмоциональных горок и розовой сахарной ваты. Юнги вспоминает о Сонхи и непроизвольно кривится. Наверняка он бы умер от скуки, слушая её стратегии по развитию кофейни. Целеустремлённые бизнес-леди это хорошо, но ему хватает и своей работы, достаточно, чтобы не хотелось полностью погружаться ещё в чью-то. Облизывая пересохшие губы, он прикасается к ним. Девять часов назад он поцеловал Пак Чимина. Хосока нисколько не смущает, что друг открывает ему дверь обнажённым и тут же возвращается обратно в душ, оставляя мокрые следы на полу. Хосок роется в холодильнике, смешивает ром с кокосовой водой из алюминиевых банок, украшает края стаканов кружками консервированных ананасов и торжественно входит в ванную комнату, садясь на крышку унитаза. — Твоё молчание меня напрягает больше бесконечной болтовни, — отодвигая шторку душевой, Юнги хмыкает, принимая стакан. — Созвон по видео-связи с Наму через… Двадцать пять минут. — М-м-м. — А я знаешь, где был? На уроке танцев! Студия прямо у дома открылась, и я такой, а чего бы и нет, записался на пробное, и там столько девчонок! — Привлекательные? — Меня больше интересуют способные, чтобы танцевать в паре. — Это типа танго? — Ну типа. — Клёво. Сначала ты меня сдал, а потом беззаботно упорхал танцевать. Мне то ли водой тебя облить, то ли подзатыльник отвесить… — Но у тебя заняты руки, так что можешь просто поблагодарить за содействие. — Сучонок. — В нашем тандеме я всегда любил тебя больше, чем ты меня. И я согласен уступить своё место другому человеку. — Не понял. Ты статус лучшего друга как переходящее знамя собрался передавать? — Нет… Давай уже домывайся. Когда Намджун звонит раньше оговоренного времени, Юнги с полотенцем на плечах чистит уши ватными палочками, а Хосок шлёпает его по ягодице, доказывая, что она какая-то обвисшая и надо бы подкачать. — АЙ! Я чуть барабанную перепонку не проткнул, полегче! — У Чимина тако-о-ой орех! Соответствуй! — Мне в жизни не добиться тех… Округлостей. — Разве что в другом смысле. Не у себя, а для себя. О, Наму… ЙОУ! — Блять, а можно я хоть трусы сначала натяну? Переключи на фронталку, идиот! — Чем вы там… Пофиг, впрочем. Поздравляю, сэнсэй. — Прости? — Симпатичный член. — Да ёб… Хо, сделай больше коктейлей. — Вот он переломится произнести слово "Пожалуйста". — Вали из ванной на кухню! — Ах, наш гостеприимный Мин… Джун, ты точно к нам не сможешь подскочить? — Не успею, дольше буду добираться туда-обратно. — Свидание сегодня? — Да. — Я так за вас всех рад. Одно не понятно, в честь чего это спонтанное сборище? — надев майку и болтающиеся на бёдрах спальные шорты, Юнги переводит взгляд с реального Хосока на пиксельного Намджуна. — У тебя час, чтобы рассказать нам всё. — Всё? — О Пак Чимине, естественно. — Пффф, ставь таймер, я уложусь в пару минут. — Фраза, которую никогда нельзя говорить перед сексом. — Я не собираюсь сейчас заниматься сексом! — Я просто так решил подчеркнуть! — Юнги, начинай, Бога ради, — перебивает друзей Джун. После прогулки, принятого душа и выпитого рома, стало немного легче, волнение улеглось, и, угнездившись в кресле с новым коктейлем, Юнги смотрит в окно на еле заметную в сумерках луну. — С чего бы начать… Ким Сокджин. — Это ещё кто? — Самый красивый человек в нашем бизнес-центре. И в Сеуле. — Нихуя себе. А как же Чимин? — Чимин это другое… Первым делом я увидел цветы вместо него. — Ничего не понимаю. — И я. — Заткнитесь. Короче, это история про лифты. Я зашёл в лифт и встретил Ким Сокджина в розовой толстовке. — Ааа! Я понял! Тот чувак, он и правда красавчик! — Намджун? В ряду бисексуалов прибыло? — Хоби, и правда, помалкивай. — Спасибо. Так вот, в лифте был Ким и кто-то с большим букетом цветов. Когда этот кто-то выходил, оказалось, что у него невероятная жопа. — Насколько? Хосок молча показывает руками объёмы. — Спустя какое-то время, я увидел его целиком, и он, ну… — Весь невероятный? — Угу. И иногда мы пересекались внизу, в холле. — Ты следил за пацаном? — Это были совпадения, окей? — Так, и дальше что? — Сегодня, эээ… Так получилось, что мы оказались в одном лифте. И, ох блять, он же первым начал... — Что?.. — Мы поднимались наверх, вечная толкучка, и всё такое. Тот, кто стоял за мной, потянул меня к себе, пока человечки сменялись. — Боже, только не говори… — Да. Когда я обернулся, оказалось, что тем бессмертным был Чимин. — Дай угадаю, ты молча пялился на него целую бесконечность? — И поцеловал. — ДА ЛАДНО?!! Намджун роняет свой телефон, и на экране видны его подпрыгивающие на ковре ноги. Хосок вопит. — Вы как школьницы. — Ты поцеловал его невинным чмоком или страстно смял губы? — Джун, не ожидал от тебя… — Подробности! Требую подробностей! — Легонько поцеловал. — Покажи? — Поздно, Чон Хосок. — Да, его губы теперь только для того Чимина. — В общем. Я его поцеловал... — И шлёпнулся в обморок! — Очень смешно, бро. — Погоди, дальше я расскажу. Юнги свалил из офиса, как оклемался. Ничего не объяснил, и я решил, что он переживает личное рабочее фиаско и ему надо побыть одному. — Я тоже так подумал. — В обед меня в коридоре вылавливает ебейше смущённый парень и, чуть ли не заикаясь, спрашивает не знаю ли я где сейчас находится мой друг. И показывает рукой рост, ладонью на уровне своей головы. Я уточняю — похожий на могильщика? — Не привирай, Хо. — Я что-то такое и сказал, некромант или могильщик. Он радостно закивал, а я позвонил тебе и узнал местоположение. — Ясно… Чимин подсел ко мне за столик в ресторане. — Я сейчас взорвусь, подождите, мне нужно тоже налить выпить. — Вам про всё надо будет рассказывать? А если мы до конца своих дней будем вместе? — Ооооооу! — Так, я готов, продолжаем. — Тебе нормально на свидание идти после бокала вина? — Не отвлекайся, сэнсэй. Чимин подсел к тебе за столик. — Я тогда видосы из санрайз экспресса смотрел. Это скоростной поезд, двухэтажный… — Поху-у-уй! — М-м-м… Я спросил у Чимина, хочет ли он пить. Он был запыхавшийся. Он согласился. И есть тоже хотел. Я отошёл заказать ему обед и принёс… — А он что? — Спросил, как меня зовут, сколько мне лет, и нравится ли он мне. И сказал, что я ему нравлюсь. Визитку оставил. Конец. — Не, стоп, перескакиваешь. — Не перескакиваю! Он ел, я не мог. — Какая же ты нежная фиалка, оказывается, — Намджун смахивает воображаемые слёзы. — Ты хоть заплатил за него? — Поэтому он и оставил визитку, сказал, что если я хочу, чтобы в следующий раз он меня угостил, то мне нужно позвонить. — Ой-ёй. Ты же ненавидишь звонки. — У-гу…