Дневник баскетболиста

Октябрь 1995 года.

За последние месяца два много чего изменилось. И за это время я ощутил новую жизнь. С героином, псилоцибином, гашишом. Да, я теперь реально подсел, без дураков, а мое вяканье, что у меня типа все под контролем, смешалось с миллионы раз повторенным писком миллионов других, столь же умных придурков, рассекающих по нездоровым улицам города, словно призраки, неотличимые друг от друга, с тем же, что и у меня, больным местом. Чувство, что я новый. Не тот Джим, что бы раньше. А совершенно новый. Когда ты под кайфом, ты не видишь ничего, кроме того, что хочешь. Это неповторимая эйфория. Можно забыть о этом грёбаном и гнилом мире, посторив себе новый. И это такое офигенное чувство. Но только поначалу. А потом ты слышишь... — Джимми, милый, что с тобой?! — Ма-а..м... Я лежал на полу в комнате. Как припёрся вчера вечером, так и остался всю ночь дрыхнуть под кроватью. — Что с тобой, Джимми? Что с тобой происходит? Я не узнаю тебя... — Отстань... от меня. — Хватит, Джим! Что мне с тобой делать? Господи, дай мне сил... — Не даст он тебе сил.

Три дня после.

Я сидел на скамейке на школьном дворе. Один. Мы отдалились с друзьями. Микки и Педро делали то же, что и я. А с Джей мы не общались после того, что было на крыше. Было... не о чём говорить. Не знаю, когда всё успело оборваться. Иногда она смотрела на меня таким взглядом, что хотелось уйти под землю. Осуждающим, разочарованым. Знала ли она, что со мной происходит? Тоже задавался этим вопросом. Я пришёл домой не слишком поздно. Еле приволок ноги. Тренировки и герыч вытягивали с меня все силы. — Проходи, Джимми. У нас гость. — Кто? — я поднял на маму удивлённый взгляд. — Добрый вечер, Джим. С другой комнаты вышел священник. — Я подумала, Отец сможет помочь тебе. — Твою мать... Я развернулся, чтобы скорее свалить отсюда обратно на улицу, но мать закрыла мне путь. — Ты никуда не уйдёшь, пока не поговоришь со святым Отцом. Он поможет тебе. Я хочу помочь тебе, как мама, Джимми. Я ведь люблю тебя. — Идите вы все к чёрту! И ты, мама, и ты, Отец! Пошли вы все нахер! Я оттолкнул её и ушёл, хлопая дверью.