Дневник баскетболиста

Джейс.

Октябрь 1995 года.

Самое страшное — жить в наведении. В непонимании и обмане. Винить себя за то, что возможно чем-то не угодила, сделала что-то не так или пропустила какую-то деталь. Корить себя за ошибки, которые даже не совершала. Недавно она обрела то, что стало чуть ли не главным смыслом жизни. Друзей. Наконец ощутить себя счастливой, свободной и не одинокой. Но всё оборвалось два месяца назад. Без внятной причины или объяснений. Она просто снова осталась одна. Снова одна в четырёх стенах. Уже даже не хотелось плакать. Не осталось сил на эмоции и чувства. Ты просто снова одна, Джей. Прими это. Просыпаться с утра, отвечать на ненавистное отцовское «Доброе утро», отнекиваться, что не голодна, идти в школу, смотреть на людей, которые только недавно дарили столько эмоций и счастья, что можно было утонуть в них. Смотреть, и не более. А потом снова возвращаться домой, бессильно падать на постель и ждать следующего дня. Такая жизнь загоняла в тупик. Она скучала по прошлому. По Микки и его шутках, по Педро и его бургере, по Нейтрону и его вечно-хорошему настроению, которое ни что не сможет испортить. По Джимми и по его умению слушать. По этому человеку, который единственный из живых видел её настоящую. А сейчас всё кончилось. Она пытался поговорить с парнями, но тщетно. «Да всё норм» — говорили они, а потом расходились, будто незнакомцы. Как-то вечером, снова прийдя со школы, на кухне Джей встретил отец. — Привет. Садись ужинать. — Не хочу. Она попыталась пройти мимо, но не вышло. — Садись есть. Ты ничего не ешь, Джейс. — Я же сказала, что не хочу. — Сядь и поешь. — Приятного аппетита, папа. Сказала Джей, и хлопнув входной дверью, она ушла. Нет, убежала. Было чертовски холодно. Казалось, тело пронизывают миллионы иголок. Одна лишь футболка и лёгкая ветровка. Она не хотела говорить с отцом. С тем ужасным человеком, что так поступил с матерью. Она готова была сидеть без еды днями, чем сесть за этот огромный стол вместе с ним. Слёзы ручьём текли с замученных глаз. А она бежала, даже не зная куда. Просто подальше от всего. Ноги привели её к баскетбольному полю. К месту, где было находиться ещё хуже. Где только недавно она была. Но была другой. Счастливой. Сидя на трибунах, Джей обвила себя руками, с пустотой в глазах смотря на знакомое и родное место.

Лето 1995 года.

— Не туда, Микки! Ты слепой?! Ты должен был нижнюю подачу брать! — Всё! С меня хватит твоего волейбола, Джей! Вон пусть Педро вместо меня идёт. — Я? А чё я сразу? Я занят. — Ой, прости! Мы забыли, что жрать хот-доги на лавочке такая сложная работа! С другого конца поля Нейтрон кинул в Педро мяч. — Да иду я, иду! Доесть дайте.

Джейс.

Октябрь 1995 года.

— А не поздновато для прогулок? Грубый мужской голос прервал девушку от омута воспоминаний. — А? Что? — Говорю, не поздно здесь сидеть? На дождь собирается. — Кто вы, и какая вам разница? Тогда он сел рядом. — Знаю я тебя, просто. — Вы? Меня? Откуда? — От дружка твоего. Ты Джейс, если не ошибаюсь. — Да...Да! Стоп, от какого дружка? — Джима. Мы с ним играли пару раз. Он рассказывал о тебе, а потом я увидел его в компании девушки, такой, как он и описывал. Понял, что это ты. — Оу... Неожиданно. — Почему плачешь? — Я не плачу. — Но мёрзнешь. Мужчина снял свою куртку и накинул на неё. — Спасибо. Как тебя зовут? — Реджи. Куда Джим запропастился последнее время? Не видел его давно. — Понятия не имею. Мы... не общаемся. — Почему? Он рассказывал, что ты его лучшая подруга. Что случилось? — Хотела бы я знать, Реджи. Он и остальные наши общие друзья отдалились. Изменились все. В последний день, когда всё было хорошо, мы не ссорились, да и поводов расставаться не было. А потом... не знаю, что случилось. Все стали отчужденными. А я осталась одна. — Странно... Не похоже на Джима. — Я уже не уверена, похоже на него или нет. Я осознала, что совсем его не знаю. Не знаю, кто мы друг для друга. Долго они ещё болтали. Что-то общее у них было. Общие проблемы.