Fortuna major

Есть одна теория: вселенная и время бесконечны,

значит,любое событие неизбежно,

даже невозможное, даже немыслимое.

      Вокруг темнота. Холодно. Мокро. Дышать безумно тяжело, как будто в легкие залили свинец. Неприятный и громкий звон в ушах никак не утихал, а все мысли резко испарились, оставляя в голове гулкую пугающую пустоту.       Естественно, совершенно не зная ответов, я поняла одно: что-то тут не так. Совсем недавно же была в придорожной и Богом забытой заправке, пытаясь выяснить, как выехать из чертовой деревни и попасть домой.       Словно кадры старого диафильма, в голове внезапно начали всплывать отрывки пьяного гула, выстрелов, криков и резкой, острой боли в груди. Мысли резво закрутились, воссоздавая недавно прожитые моменты. Как фильм ужасов, честное слово. Я часто и нервно задышала, и сырой, липкий воздух наполнил лёгкие.       Пусть это будет больница, прошу, пусть это будет больница. Открыв глаза, я увижу перед собой палату, медсестру и семью. Да, именно. Если я здесь — значит я не умерла. Это уже обнадеживает.       Я разлепила тяжеленные веки, часто заморгав, и снова уставилась в темноту. Все попытки сфокусироваться оказались тщетными. И вот, последняя надежда разбилась, разлетаясь на мелкие кусочки. Что за хрень? Что, блять, тут происходит? Где я, черт возьми?       Сквозь бешеное биение сердца, послышался противный стук капель воды о кафель. Вдруг пришло осознание того, что я сама нахожусь в холодной луже. Одежда, промокшая насквозь, неприятно прилипла к телу, и по спине пробежали мурашки от холода и сырости. Глаза забегали, пытаясь привыкнуть к окружающему миру, так как увидеть что-то в этой темноте нереально.       Тело, как назло, не слушалось при желании встать. Попытки подняться на локтях не увенчались успехом, и каждое малейшее движение давалось невыносимо тяжело. Правда, на удивление, боли в груди не было. Лишь фантомная. Будто самого выстрела и не было. Тяжело вдохнув носом и закусив губу, я тут же ощутила вкус крови. Черт. Может все-таки был?       Зашипев от боли, я еле-еле подняла руку, чтобы проверить грудную клетку. Осторожно коснулась и ничего не нашла. Ничего нет! Значит мне это все приснилось? Ох, пусть будет так.       Решив сесть, опёрлась руками о холодный пол и находясь в ступоре несколько минут, смотрела в никуда. Здесь слишком тихо. А где — здесь? В голове всё также подозрительно и всё также пугающе пусто, несмотря на очевидные вопросы по моему местонахождению. Кроме них, больше ничего нет. — Ох, а я так надеялась, что ты умерла, — внезапно раздался писклявый девчачий голос позади.       Я резко дернулась в испуге и повернулась на звук. Болезненная реакция на неожиданный источник света помешала мне полностью разглядеть нечто. Быстро протерев глаза дрожащими от холода и слабости пальцами и, подавившись воздухом и потеряв дар речи, я ошарашено уставилась на туманный женский силуэт, висевший в воздухе. Что. Это. Блять. Такое? Девчонка? — А ты живая! Это так обидно… — всхлипывая, продолжила девочка, явно не замечая моего взвинченного состояния, вызванного её внезапным появлением. — Неужели, я всегда буду одна? Это несправедливо!       Словно перышко, она осела на пол, опустила голову и, закрыв лицо прозрачными руками, вдруг звонко зарыдала. Находясь в полном оцепенении, я только и могла, что безмолвно смотреть на неё. Она подняла голову, вытерла бледные слезы с щек рукавом и заплаканными глазами уставилась на меня.       Наконец, мне удалось разглядеть её. Это была девочка лет 14 на вид, с двумя темно-каштановыми хвостиками, толстенькая, небольшого роста, в немного грязной и мокрой мантии и круглыми большими очками. Она мне кого-то очень напоминала. Кого-то очень-очень популярного. Это что, Плакса Миртл?..       Была бы я не в своем уме, точно сказала бы, что это именно она, а я сама сейчас нахожусь во вселенной Гарри Поттера, и где-то там избранный мальчик весело бегает и прыгает со своими лучшими друзьями, попивает сливочное пиво, а потом также весело пойдет искать Володю, чтобы дать ему по жопе. И я обязательно должна его найти, как это обычно происходит, и побегать вместе. Ха. Ха. Нет. Нет, такого же просто быть не может. Во-первых, приведений не существует, во-вторых, я не могла попасть в этот выдуманный одной интересной женщиной волшебный мир, а в-третьих, я не хочу радостно бегать, а потом стукать злобного, сумасшедшего семидесятилетнего деда по голове. Нет, быть того не может. Это невозможно! Это все галлюцинации! — Почему ты так странно на меня смотришь? Конечно, это все из-за меня и мое внешности? Ты не хочешь ничего сказать, потому что считаешь меня плаксой и неудачницей? — пока я находилась в своих мыслях, девочка подлетела вверх, закружилась и снова в слезах умчалась в конец помещения. — Естественно, меня никто не любит!       Тут, наконец, стало понятно, где я нахожусь. Огромная луна неожиданно объявилась на самой середине неба, и её тусклый, унылый свет проник, блекло освещая туалет через большие окна, хранящие слои пыли несколько десятков лет. В центре показались старые и заплесневелые раковины, из кранов которых без остановки капала на кафель вода, а в конце — кабинки забытых туалетов. Видимо, туда и отправилась Миртл. Мрак и сырость вместе создали неповторимую атмосферу безысходности, заставляя снова погрузится в мысли, но резко бьющий в нос затхлый запах вынудил вернутся в травмирующую реальность.       Продолжая дальше сидеть на холодном полу в полном замешательстве, я обрывисто выдохнула и, в конце концов, решила попытаться встать и оглядеться. Подняться получилось не сразу, каждое движение ногами отдавалось глухой болью, будто все кости переломали в нескольких местах. — Кто ты? — прочистив горло, я сипло спросила и, морщась, присела на корточки. Оперевшись руками о кафель, стала вглядываться в темноту, где должно быть привидение. — Иди сюда. Или, не знаю, плыви?       Я же догадываюсь кто это, зачем интересуюсь? Забавно, так беспросветно надеюсь на то, что сейчас кто-то выбежит и, смеясь, скажет: «Ой, это веселый и новый пранк. Мы решили вас разыграть!», а глубоко внутри, не хотя, понимаю, что никто не выбежит, и я явно попала по самое не хочу. — Что? Тебе интересно… — девочка внезапно вынырнула из кабинки, обрызгивая все вокруг водой из бачка унитаза, подлетела ко мне и заинтересованно уставилась, — кто я? — Да, я хочу узнать твое имя, — немного дернувшись в сторону от неожиданности, я посмотрела на бледный силуэт и нервно сглотнула. Всё-таки, очертания умершего когда-то человека — это не очень приятно, особенно, если видишь такое в первый раз в жизни. — Правда, не знаешь? — опускаясь на раковину и смотря исподлобья, тихо произнесло привидение. — Нет, — тяжело выдыхая носом, я отвела взгляд, — не знаю.       Зачем спрашивать по несколько раз одно и то же? Да и к тому же я знаю, кто ты, что, несомненно, меня расстраивает. Если она снова заведет свою жалкую шарманку, я сама расплачусь от безысходности. — Ну, конечно, кому интересна жалкая и слезливая уродина Плакса Миртл? Я же никто, и звать меня никак! — она опять всхлипнула и быстро исчезла за мойкой. А буквально через несколько секунд, внезапно вернулась назад и, пролетая около меня, звонко рассмеялась. — А ты сама-то, знаешь кто ты?       Снова вздрогнув от испуга, я отпрянула назад и криво ухмыльнулась. Глаз начал нервно дергаться, а в голове назревало огромное количество вопросов. В каком смысле, кто я? Я — это я.       Аккуратно встав на шатающиеся от слабости ноги и хромая, направилась к грязному зеркалу. На Миртл стало уже совершенно плевать. Главное, надо посмотреть на себя. Убедиться, что я не сошла с ума. Хотя, что-то мне подсказывает, что я уже давно не в своем уме.       Подойдя к раковине, покрывшейся плесенью, я попыталась рассмотреть свое отражение в пыльном зеркале. Получилось не очень, оно оказалось настолько грязным, что я начала сомневаться в том, возможно ли вообще его очистить. Разочарованно цокнув и натянув мокрый рукав, скривилась и провела им по стеклу в надежде хоть как-то отмыть его от слоев пыли.       Осторожно выпрямившись, я медленно отошла и, к своему сожалению, увидела то, что выбило меня из колеи. В отражении зеркала в массивной каменной оправе на меня смотрела совершенно незнакомая невысокая девушка лет восемнадцати-девятнадцати. Нервно выдохнув, подскочив к раковине и оперевшись на неё, я стала рассматривать новую себя. Заплаканные буро-жёлто-зеленого цвета с серой окантовкой глаза, высокий, неаккуратный и мокрый хвост, из которого выбивались русые пряди, маленький и красный от холода нос, сухие и потрескавшиеся, небольшие, но пухлые губы.       Я молча стояла с дрожащим открытым ртом и таращилась в зеркало расширившимися от шока глазами. Резко зажмурившись, попыталась успокоить себя. Это сон, это всё сон! В мгновение осознала, что сердце начало биться как сумасшедшее, легким ощутимо перестало хватать воздуха, а все тело трясло, как в лихорадке. Это же не я… Это не я!       Кое-как отдышавшись, я распахнула глаза в несбыточной надежде увидеть настоящую себя, но ничего не изменилось. В зеркале меня встретил тот же самый тревожный взгляд полный отчаяния. Голова загудела еще сильнее, что начало тошнить.       Вдруг на задворках сознания начали всплывать образа и рандомные имена. Эстель Граймс, Адель Эттвуд. Кто это, блять, такие? Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Драко Малфой… Так, стоп. Отшатнувшись в сторону, я чуть не завыла от досады и непонимания.       Мысли роем продолжали мельтешить в голове, в одночасье почти все притихли, но только одна так и продолжила маячить, заставляя задрожать от злости и безысходности. Меня словно огрели лопатой по голове: пришло понимание того, что теперь я — Эстель Вероника Граймс.       Воспоминания уже бывшей хозяйки тела зашевелились, смутно рассказывая её короткую и серую жизнь, наполненную ненавистью, болью и отрицанием. Детство, отрочество и юность девушки мгновенно сменялись между собой, будто на самом деле были пустыми и ничем непримечательными. Словно это не жизнь вовсе, а тоненькая книга, которую ты пролистываешь, совсем не вчитываясь в странницы, надеясь найти что-то занимательное, но, в итоге, натыкаешься на жесткую переплетенную обложку и разочарованно откидываешь её в сторону, даже не запомнив названия.       Не прошло и минуты, как мне стали известны начало и конец истории Эстель Граймс. Ключевыми героями в её жизни, к сожалению, оказались неодушевленный дневник с черной кожаной обложкой и всеми известный Драко Малфой, который даже о её существовании толком не знал. Девушка рассталась с жизнью, толком не успев по-настоящему пожить. Её чувства на миг стали моими, и на душе стало особенно тоскливо, что вновь заныла голова. Тихая печаль, возникшая из-за такой несправедливой и трагичной чужой судьбы, незаметно окутала меня, утаскивая за собой на дно. К горлу подступил противный ком, что сразу захотелось свернуться калачиком. Резко тряхнув головой, я попыталась отогнать от себя отрицательные мысли. Меня не должно это волновать, меня это не касается. Или же все-таки касается?       Не может же быть такого, что я, правда, попала во вселенную Гарри Поттера. Все эти имена, которые точно не упоминались ни в книгах, ни в фильмах, казались настолько знакомыми, будто я где-то слышала о них. Снова погрузившись в воспоминания бедняжки, стало понятно, что Поттер убил Тома Реддла ещё на Турнире Трех Волшебников, а следовательно, это не оригинальная версия. Посмаковав фамилии на языке, меня осенило, что читала я когда-то третьесортную работу о Малфое и оригинальном женском персонаже. В которой, как обычно, сначала главные герои беспричинно ненавидят друг друга, ругаются по пустякам, а потом влюбляются, занимаются страстным сексом, и живут до конца своих дней счастливо. Схватившись за голову и запуская руку в волосы, я истерично рассмеялась. Забавно, это все забавно. Однозначно недооценивала возможности своего мозга и своего воображения. А теперь, было бы хорошо проснуться и забыть это все как страшный сон.        В конечном итоге, я лишь ещё больше растерялась. Не являясь подлинной фанаткой Джоан Роулинг, у меня никогда не было желания оказаться в этой вселенной и никогда не было желания стать волшебницей. Я читала работу лишь потому, что было скучно, в надежде испытать яркие эмоции, а получилось лишь медленно сгорать от испанского стыда. Неужели, всё-таки, попала не в оригинальную версию, а лишь в жалкую подделку с огромным количеством тупых диалогов и таких же тупых необдуманных поступков? Неужели, переродилась не главной героиней или хотя бы той, кто смог бы стать ей, а второстепенным персонажем, о котором всего лишь пару упоминаний? Закопавшись в риторических вопросах настолько сильно, я не могла вздохнуть без всхлипа. Волнение и грусть окутали меня словно кокон, сжимая холодными тисками, и не давали сосредоточится.

Этого мне только не хватало.

      Никогда бы не подумала, что попаду в такую ситуацию. В горле пересохло, сердце вытанцовывало нервную чечётку, срываясь и сбиваясь с ритма. Некоторое время я стояла, печально улыбнувшись, и тяжело дышала, отрешённо уставившись в пол. Эмоции бурлили гейзером, сильнее всего выжигала и выворачивала наизнанку грусть, но буквально через мгновение она сменилась безудержным гневом.

Это что, шутка какая-то? У меня, вообще-то, были другие планы на жизнь.

      Медленно повернув голову к зеркалу и расплывшись в истерической ухмылке, я снова посмотрела на отражение. Вместо заплаканных и тусклых очей бывшей хозяйки тела меня встретили яркие, полные решимости и безумия глаза, которые неистово горели лихорадочным огнем. Меня встретили мои глаза.       Оперевшись руками на грязную раковину, также продолжила улыбаться. Это явно сон, просто слишком реальный сон. Дабы вырваться из объятий Морфея, я сильно ущипнула себя за руку и пискнула от боли. Ничего не получилось. Тяжело выдохнув, уже в который раз сглотнула стоящий в горле от стресса ком и стала думать, что делать дальше. Нет, я точно не останусь здесь. Для начала, надо пойти в больничное крыло. — Я думала, ты уже давно ушла, — совсем позабыв о Миртл, я увидела ее силуэт в отражении. Медленно подлетая ко мне, наклоняя голову и с интересом смотря, она продолжила. — Сильно, всё-таки, ты ударилась. Тебе бы к Мадам Помфри, головку подлечить! А то, стоишь здесь уже минут сорок, хохочешь и бешено улыбаешься, как умалишённая. — Сколько? — дернув головой в сторону девочки, так что стрельнуло в шее, я округлила глаза. — Я думала, я здесь минут пять! — А ты точно уверена, что не померла? — она проигнорировала мой вопрос и прошла внутрь зеркала. Внезапно высунула голову прям напротив моего лица и сморщила нос. — А то выглядишь по-другому. Вроде также, а вроде и нет. Хотя знаешь, нет, выглядишь ты определенно ужасно! — Знаю… — вздохнув, я отпрянула от раковины и потерла переносицу. Взглянув на приведение, слабо подняла уголки губ, — Миртл, сейчас у меня совсем нет времени с тобой общаться. Мне явно пора идти в больничное крыло. Мне просто явно пора. — А ни у кого нет времени общаться с Миртл! — она повысила голос, подлетела к потолку и звонко закричала, так, что у меня заболели перепонки.       Закрыв уши руками и сморщившись, я быстро попятилась назад и наткнулась спиной на дверь. Нащупав ручку, резко отворила её и кубарем вывалилась в величественный, плохо освещенный коридор школы. Дверь сама резко закрылась, Миртл осталась громко визжать за ней, а я, наконец-то, осталась в излюбленном одиночестве. Ударившись копчиком, отрывисто выдохнула, пытаясь загнать боль глубоко внутрь. А она была везде. Казалось, что всё тело, словно натянутая струна, готовая вот-вот порваться и что нет такого места, которое не ныло и не давало о себе знать.       Я захныкала, аккуратно потерла место ушиба ослабленной ладонью и шумно выдохнула. Лимит сил был на сегодня полностью исчерпан, словно меня выжали как лимон, хотя совсем недавно чувствовался яркий прилив энергии. Адреналин — жалкий обманщик. В итоге, не моргая и безразлично уставившись на стену, дальше продолжила сидеть на холодном полу. Ни желания, ни настроения, ни возможности встать на ноги и пойти к Мадам Помфри не было, поэтому тяжело дыша, я полностью легла на пол. Стало совершенно плевать на мокрую одежду и прилипшие грязные волосы, хотелось просто закрыть глаза, надолго заснуть и проснуться у себя дома.       Не прошло и минуты, как в пустом, мрачном коридоре гулко и глухо послышались звук тяжелых шагов, бряцание ключей, старческое бурчание и кошачье мяуканье. Весь этот далекий шум эхом проносился между стен и терялся в высоких тёмных сводах. Я еле-еле поднялась на локтях и прислушалась. Из-за угла появился сначала фонарь, потом кто-то маленький с хвостом и, наконец, мужской сгорбившийся силуэт. Собственной персоной шел Аргус Филч, противно смеясь, а рядом счастливо перебирала лапками его дорогая Миссис Норрис. Я облегченно выдохнула и расслабленно улыбнулась. Вот он, мой долгожданный принц, который проведет меня до больничного крыла! Это всё, о чем я, на данный момент, мечтаю. — Так, так, так, кто это у нас тут? Нарушитель! — он важно перебирал ногами, словно герой голливудского боевика и сладко приговаривал, хваля кошку, а металлический фонарь в его руках качался из стороны в сторону, издавая неприятный лязг, — Миссис Норрис, ты большая молодец!       Остановившись около меня, Филч поднес яркий и ослепляющий источник света к моему лицу, из-за чего я, щурясь, часто заморгала. Прикрыв глаза рукой, попыталась подтянуть коленки к себе и сесть. — Чё ты тут уселась, а? Думаешь, правила Хогвартса тебя не касаются? Подъем! — старик злобно гаркнул, и его тонкие губы расплылись в ехидной улыбке, обнажив ряд кривых, черных зубов. — Я таких, как ты, давно бы вышвырнул из школы. Тебе повезло, что директор сегодня отсутствует. Пойдешь к профессору Снейпу! — Да, да, обязательно, — морщась и отклоняясь в сторону от желтого света фонаря, я посмотрела на завхоза, а потом перевела безразличный взгляд на кошку, смирно сидящую рядом с хозяином. — Но сначала мне бы к мадам Помфри.       Филч опешил, видимо, от моей наглости и на долю секунды замер, хмурясь, из-за чего меж редких бровей залегла глубокая старческая складка, но потом, грубо схватив меня за шкирку, рывком поднял и, мертвой хваткой вцепившись в мой локоть своими длинными костлявыми пальцами, потащил, как мешок картошки, за собой. — Идём, Миссис Норрис, сдадим хамку с потрохами! — его седые, жидкие волосы развивались от хромой и быстрой ходьбы, а маленькие злобные глазки горели огнем презрения. — Шевели ногами! — Так, извините меня, Мистер Филч, но, во-первых, мне больно, — процедила я и, накопив силы, резко выдернула руку из цепких костяшек. Остановившись, встала в позу, сжимая кулаки, и, укоризненно посмотрев на старика, холодно продолжила. — Во-вторых, я прошу не вторгаться в мое личное пространство, а в-третьих, я же уже вроде сказала, что мне надо в больничное крыло! Сначала туда, а потом куда вы так сильно хотите.       Только Филч хотел что-то ответить, как его прервал звук шагов, раздавшийся из темноты сводов. Старик направил свет фонаря на фигуру и довольно заулыбался. По коридору, словно тень, плыл Северус, мать его, Снейп. — Будьте добры объяснить, что здесь происходит, — прозвучал ледяной тон мужчины, который заставил неосознанно сглотнуть. — Мистер Филч, кого вы поймали в этот раз?       Медленно подходя ближе, Снейп окинул взглядом завхоза, а потом прищурившись посмотрел на меня. Безэмоциональное выражение лица, от которого так и веяло презрением и отрешённостью, сальные прилизанные цвета воронова крыла волосы и такие же холодные пустые глаза. Я бездумно уставилась на профессора, разглядывая каждую черту его лица. Настоящий! Прямо передо мной! — Ахринеть… — почти беззвучно прошептала я, и уголок губ истерически скакнул вверх. Отдернув себя и специально опустив взгляд в пол, попыталась сделать виноватый вид. Получалось несомненно плохо. Только я хотела сказать что-то дальше себе в оправдание, как Филч резко заговорил. Мне-то лучше! — Профессор Снейп! Как хорошо, что вы здесь, — поглядывая на мужчину, старик мерзко облизал сухие губы и расплылся в усмешке. — Вот, поглядите, кого нашла Миссис Норрис. Эта девчонка шаталась по коридорам после отбоя! Её надо обязательно наказать… — Я понял вас, — резко отчеканил Снейп, нехотя дальше слушать нескончаемый поток мыслей маразматика, и обратился ко мне, прожигая взглядом. — Ну? И как же вы объясните мне, что вы здесь забыли в такой час, Мисс Граймс?       Помявшись на месте и немного опешив, я подняла взгляд на мужчину и попыталась произнести хоть слово, но почему-то с губ слетело лишь невнятное мычание. — Я жду вашего ответа, Мисс Граймс, — холодно произнес профессор, сузив глаза, и оглядел меня, под конец выдавая презренную насмешку. — или вы вдруг разучились говорить? — Эм, я-я не шаталась по коридорам, — сглотнув и прочистив горло, рвано выдохнула и с хрипотцой продолжила. — Я упала в туалете на втором этаже и ударилась головой, очнулась только недавно и сразу решила пойти к Мадам Помфри. Вот, вот и всё. — Ну конечно, больше верьте им, профессор! — опять завел свою шарманку Филч, встревая в разговор. — Эти мерзкие дети! Да, Миссис Норрис?       Не обращая внимания на завхоза, Снейп лишь пристальнее начал разглядывать меня с ног до головы. — Да, это заметно по вашему помятому виду. Вас явно стоит отвести в больничное крыло, — акцентно выделяя слова, произнес Северус и хмыкнул, и мне лишь на мгновение показалось, что его тон смягчился, но сразу переключив внимание на старика, который хотел было ещё раз возразить, он продолжил таким же стальным голосом. — Мистер Филч, вы можете идти. Я отведу Мисс Граймс сам.       Завхоз, решив не перечить, нехотя согласился с профессором, и скорчив недовольную гримасу, злобно зыркнул на меня. Он сладко позвал за собой кошку, забренчав фонарем и бубня что-то под нос, быстро помчался по коридору, скрываясь за углом. — Пойдемте и побыстрее, — отвлекая меня от раздумий, Снейп резко развернулся и устремился вперед, шурша подолами мантии, тем самым показывая, что не желает тратить на меня много драгоценного времени.       Я молча поспешила за мужчиной, еле-еле передвигая ногами, которые невыносимо ныли от боли, надеясь, что больничное крыло расположено не так далеко. Мне несказанно повезло и спустя пару минут, мы оказались в слабо освещённой луной комнате, в которой пахло различными травами и медицинскими настойками. Профессор глянул на меня и, попросив подождать, ловко скрылся в темноте помещения.       Безучастно хмыкнув и немного пошатываясь, я осталась стоять на месте. Хотелось просто прилечь и больше не вставать, а еще лучше крепко-крепко уснуть. Больше не было сил ни думать, ни что-либо вспоминать, поэтому я прикрыла глаза и измученно выдохнула. Казалось, что вот-вот и я свалюсь с ног, как из транса меня вывел обеспокоенный женский голос. — О, Мерлин, деточка, что случилось? — ко мне в длинной ночнушке приближалась та самая целительница Хогвартса, мадам Помфри, а за ней медленно двигался Северус Снейп. В её взгляде и мимике прослеживалось искреннее волнение, от чего на душе невольно становилось легче. — Где ты ударилась? Что болит?       Сил говорить не было, и безмолвно поняв, она мягко провела ладонью по моему плечу, заодно осматривая меня и сразу велела присесть на кровать. Плюхнувшись и резко обмякнув, я почувствовала каждую клетку своего тела, и эта каждая клетка болела настолько, что пришлось захныкать. Помфри начала искать что-то на маленьком столике, бренча склянками и банками, и спустя несколько секунд протянула мне маленький сосуд с желтой жидкостью, велев немедленно выпить. Взяв дрожащей рукой зелье, я залпом проглотила содержимое, морщась от горечи. Почти в то же мгновение боль стихла, и я, кряхтя, расслабленно улеглась на кровать, одним глазом заметив, что декан Слизерина беззвучно покинул больничное крыло, скрываясь за дверью.       Целительница понимающе закивала и стала обхаживать меня, что-то говоря, но мой разум уже отказывался воспринимать информацию, поэтому снова прикрыв глаза, я стала невольно проваливаться в царство Морфея, лишь надеясь, что это всё, по итогу, окажется слишком реалистичным сном.       Будто спустя всего мгновение, очнувшись и медленно разлепив веки, я увидела перед собой белый потолок. Это что, больница? Поморгав, привыкла с яркому солнечному свету и облегченно усмехнулась. Могло же такое присниться! Я уже и правда подумала, что попала в фанфик.       Стоило мне подняться на локтях и, повернувшись, посмотреть на стоящую рядом тумбочку, как я заметила обтянутый чёрной кожаной обложкой дневник. А через секунду, сбоку послышался стук небольших каблуков о плитку, и раздался облегченный женский голос. — Наконец-то, вы пришли в себя, Мисс Граймс!