Амулет

В этот раз полет проходил более напряженно, чем в прошлый. Мелким было уже не до страха, а взрослым не до заботы о них. Вернее, забота была уже на автомате. Чимин, как всегда, сидел практически на Юнги, навалившись на него всем корпусом, с чупиком за щекой, относительно спокойный в кольце надежных рук. А Тэхен с Чонгуком, разумеется, крепко держались за руки, переплетя пальцы. Хоби с Седжином, более скромные и строгие на людях, чем все остальные, просто сели рядом друг с другом, но спустя немного времени Хосок все же прижался к плечу старшего и затрепетал, почувствовав, как его тут же обняли, прижав теснее. Джин с Намджуном, которым, как и Юнги с Чимином, в этом полете достался диван, а не два кресла, абсолютно не стесняясь развалились на нем так, как им было удобно, а именно: Джин закинул обе ноги на Джуна, и тот почти весь полет разминал ему ступни, особенно левую, которую старший потянул, таская коробки в кафе. Ёндже, разумеется, летел с ними и находился в кабине с Тэмином. Там же разместился и Бэкхен, готовый подменить пилота в случае необходимости. В салоне шли жаркие споры и рассуждения — с чего начинать поиски и куда двигаться дальше. Самым странным в подсказках были пробелы. Многоточия или прочерки, и это явно означало, что они должны найти или разгадать что-то еще. И самый главный вопрос — с чего и, главное, откуда начать. Тэхен считал, что начинать нужно с места, где находился старый храм, в котором настоятелем был просветленный Пхупха Лама, где монахи выхаживали Ли Бао, и недалеко от которого он обрел вечный покой. Сейчас старый храм был разрушен. На его месте не так давно, лет десять назад, возвели новый, где Тэхен и познакомился с просветленным Намто Ламой, и где недавно произошел пожар. Именно поэтому остальные участники экспедиции не видели смысла в том, чтобы искать там что-то. Единственным, кто поддерживал Тэ в его предположении, был Юнги. Он тоже был уверен, что сначала нужно идти туда. Его наводили на эту мысль слова в подсказках. Храм и дом в первую очередь. Ведь для амулета тот старый храм был домом. Однако что означал веер, черепаха и так далее, он предположить не мог. Остальные же были уверены, что эти подсказки относились только к предыдущим поискам и сейчас уже ничего не значили. Но в новых подсказках были не слова, а лишь цифры и слоги. Как их соединить и что они могли означать, парни не знали. И вновь Тибет. Неприятности начались сразу по прилету. За день до них Чанель и еще несколько парней, отобранных Седжином, Тэмином и начальником службы охраны отца Чонгука, вылетели в Непал, чтобы оттуда, не привлекая особого внимания, тремя группами за сутки перебраться в Тибет. Им это удалось. Их главной задачей было обеспечить охрану Чонгуку и остальным по прилету, снять мини-гостиницу целиком, чтобы не подвергать опасности других постояльцев и максимально обезопасить себя. Персонал отеля тоже сократили до минимума, чтобы в случае нападения, по возможности, никто не пострадал. Нужно было затариться проверенными безопасными продуктами, раздобыть оружие в достаточном количестве, более-менее обезопасить транспорт и обеспечить охрану самолета, пока все они будут находиться в Тибете. Вот как раз последнее сделать не совсем удалось. Когда основная группа приземлилась, оказалось, что два индивидуальных ангара заняты, и предоставить их аэропорт не может. Не нужно было долго думать, чтобы понять, что это козни Юнга. Единственное, о чем смогли договориться парни, что аэропорт выделит им небольшую территорию в дальней части, куда можно будет закатить их самолет. Это означало, что в отличии от ангара, в котором транспорт был в относительной безопасности и охранять его мог и один человек, сейчас самолет оказался под открытым небом, и минимум двое должны остаться при нем, чтобы посменно нести караул снаружи и быть готовыми отразить нападение. Чонгуку ничего не оставалось, как оставить здесь троих, чтобы у них была возможность еще и отъехать в случае необходимости. Они ожидали что их, как и в первый раз, окружат люди Юнга, как только они выйдут из здания аэропорта. Но этого не произошло. Не было никого подозрительного. И когда они выехали с парковки, никто их не преследовал. Однако парней не покидало ощущение, что за ними все равно постоянно кто-то следит… Что это? Китайцы поумнели и научились следить незаметно, или это уже просто паранойя? В этот раз они заняли три автомобиля, которые прибыли сюда из Непала с телохранителями, а туда самолетом из Кореи. Кажется, продумано было все… Но… Когда они подъехали к гостинице, находившейся на окраине и стоявшей отдельно от других зданий, к ним навстречу вышел служащий, поклонившись. Двоих парней из их охраны, которые оставались здесь, видно не было. Чанёль, сидевший за рулем первой машины, в которой находились еще Чонгук, Тэхен и Тэмин, остановился у входа, не глуша мотор, планируя высадить пассажиров и отогнать машину на парковку, не доверяя это служащим. Следом за ним то же проделали два других водителя. Однако, как только они открыли двери, собираясь выйти из салона, Тэхен снова, как тогда в клубе, схватил Чонгука за руку, удерживая. — В чем дело, Тэ? — не понял Чонгук, тем не менее остановившись и снова прикрыв дверь. Остальные тоже не спешили покидать машины, не понимая, что происходит. Служащий, который находился со стороны Тэхена, застыл в ожидании. — Кроссовки… Такие кроссовки были на людях Юнга… — пробормотал Тэхен, глядя в окно на склонившегося сотрудника. — Кроссовки? — удивился Чонгук. — Да мало ли одинаковых, Тэ… Совпадение… Может просто похо… — Служащие отелей не носят кроссовки на работе… — тихо проговорил Тэмин. — У них форменные тапочки! Уходим! Быстро! Чанёль мигнул дважды аварийкой, давая сигнал остальным. Не успели они захлопнуть двери и надавить на газ, как из близлежащих кустов и из-за деревьев раздались автоматные очереди. Человек, представлявшийся сотрудником, поспешил удалиться от здания, уже раздобыв где-то оружие, и тоже стрелял по колесам или куда попадет. Чанёль, Ёндже и Седжин, управляющие автомобилями, вынуждены были маневрировать на узкой подъездной дороге, чтобы защитить шины, хоть и прикрытые броней. Отстреливаться сейчас — значило открыть бронированные окна и подвергнуть опасности находящихся внутри салонов. Нужно было просто уходить. Не успели они отъехать на небольшое расстояние, следом выехали три седана, спрятанные, видимо, за отелем. А еще немного времени спустя все вздрогнули, когда то, что еще недавно было зданием гостиницы, превратилось в огненное нечто от громкого взрыва. Бомба, скорее всего, была заложена заранее, в надежде, что они все зайдут внутрь, и сдетонировала или по времени, или от стрельбы. Телохранители поняли, что двоих своих товарищей они потеряли… навсегда… Да и настоящие сотрудники гостиницы тоже вряд ли ушли живыми… Юнг действительно начал настоящую войну! И главное сейчас было в первую очередь защитить желторотиков. — Куда? — спросил Чанёль, выруливая на основную дорогу. — Подальше от города… — проговорил Чонгук, наблюдая за седанами, мелькавшими позади двух других машин, и понимая, что этим китайцы не ограничатся. — Отобьемся! — поняв его состояние, проговорил Тэмин, сидящий на переднем пассажирском, вставляя магазин в автомат и снимая его с предохранителя. — Да вам лишь бы в войнушку поиграть! — наигранно-веселым тоном проговорил Чонгук, но глаза выдавали его с головой, когда он обеспокоенным взглядом посмотрел на сидящего рядом Тэхена. — Хен, думаю, надо двигаться к горам… Не знаю… Почему-то мне так кажется… — пробормотал Тэ, прислушиваясь к интуиции, которая в последнее время его не подводила. — Туда, где сгорел монастырь… — Чанёль, давай к монастырю! — приказал Чонгук. — Самолет… — пробормотал Тэмин и достал телефон. — Бэкхен справится! — с показной уверенностью проговорил Чанёль, однако по побелевшим костяшкам пальцев, сжавших руль, как и по Чонгуку, прекрасно было видно, как он волновался за друга. — Бэк! Боевая готовность! — проговорил Тэмин в трубку по громкой связи. — Не спать! Двоим охранять ласточку снаружи, третьему за штурвал и быть на чеку! — Понял! — прозвучало в ответ. — Вы как? Сильно прижимают? — Справимся! Варежку не разевать! Крутить головой на триста шестьдесят градусов! Все ясно? — Так точно! — отчитался Бэкхен. — Выполнять! Отбой! Тэмин хотел уже отключиться, как в трубке раздалось: — Командир!.. Чанёль рядом?.. — Куда ж без него! — ответил Тэмин, давая небольшую поблажку, и посмотрел на водителя. — Бэк! Береги себя! — чуть громче обычного проговорил Чанёль, закусив губу, не отвлекаясь от дороги. — И ты! Давай там, будь молодцом! — прозвучал ответ, и раздались гудки. И Тэмин, и Чонгук прекрасно понимали парней и не осуждали их за эту минутную слабость. Ведь и у одного, и у другого, да и у Тэхена в других машинах ехали друзья. Друзья, за которых волновались больше, чем за себя. Друзья, за которых не раздумывая, каждый из них готов был рисковать своей жизнью. И пока так было и будет, ни один китаец, воюющий за деньги, не сможет с ними справиться. Они непобедимы, пока вместе. Тем временем автомобили выехали на узкую грунтовую дорогу, ведущую к горам. Транспорта на ней было немного, как и на большинстве дорог Лхасы и всего Тибета. Седанов сзади все еще было только три. Стрельба тоже прекратилась. Или другие пока не успели, или это просто слежка до очередного пункта назначения. Но в этот раз парни сами не знали, куда точно едут. Поэтому, если отрываться от погони, то только сейчас. Увидев, что впереди дорога уходит в горы и резко заворачивает, Тэмин набрал Ёндже, который, несмотря на болезнь, настоял, чтобы ему разрешили сесть за руль, уверенный, что выдержит. — Ён! Слышите нас? — Да, хен! — так же по громкой, так как телефон был в руке у другого парня, крикнул Ёндже. — Впереди на два часа отличный вид. Готовность номер один по стопу. На счет раз! Тормоз, три стрелы в обратку ливнем, и ходу. Тачки не глушить! Все понял? — Так точно! То же самое было сказано Седжину в третьей машине. Как только они подъехали к горам, все три водителя увеличили скорость. Маневренные внедорожники, хоть и с большим количеством пассажиров, шли легче и быстрее низких седанов, подпрыгивающих на каждой кочке, однако сильно оторваться не удавалось. Начинка у китайских автомобилей была качественная. Но им достаточно было небольшой форы, которую они получили, резко свернув на горную дорогу с небольшим количеством деревьев. Внезапно затормозив, из джипов с пассажирских сидений выскочили Тэмин и двое парней отца Чонгука с автоматами. Как только из-за поворота показались автомобили Юнга, они дали по ним несколько очередей, целясь по колесам и лобовым стеклам. Три машины с не ожидавшими подобного китайцами в один миг превратились в три решета. Несколько человек попытались выскочить и открыть ответный огонь, но шанса на это им не дали Чанёль, Ёндже и Седжин, стреляющие прямо из окон машин. Через двадцать секунд все было кончено. — С хамами по-хамски! — проговорил Тэмин, сплевывая на землю и ставя автомат на предохранитель. — Это вам за ребят, суки! — добавил он тихо, быстро возвращаясь в машину. Остальной путь прошел спокойно. Парни ожидали как минимум вертолет, ну а как максимум, национальную гвардию Китая, однако ничего подобного не происходило. Бэкхен отчитался, что в аэропорту тоже все тихо. Разумеется, расслабляться никто не собирался. Тем временем автомобили приближались к храмовому комплексу, где Тэхен впервые встретился с просветленным монахом. Сейчас, после пожара, комплекс был закрыт для посетителей, поэтому на всем пути они не встретили ни одной встречной или попутной машины. Подъехав максимально близко, парни, как и в прошлый раз, оставили двоих охранять транспорт, а всем остальным составом отправились пешком. В комплексе по-прежнему шли ремонтные работы. Трудились рабочие и сами монахи. К ним навстречу вышел монах, с которым они беседовали в прошлый раз, и поклонившись, повел за собой. — Прошу Вас, скажите только, что Намто Лама жив! — не выдержав, попросил Тэхен, как только они остановились на пороге небольшой хозяйственной постройки, в которой их, видимо, собирались разместить. — Жив. Он ждет вас, — успокоил монах, и все вздохнули с облегчением. — Ваш доктор и его лекарства очень помогли. Мы благодарны вам за это. — Доктор?.. — не понял Тэ и в глазах его появился страх. — Какой?.. Мы… Мы не знаем ника… — Это я отправил, — успокоил всех Чонгук. — Как только вернулись в Сеул из прошлой поездки сюда. У нас хорошие специалисты. Да и средства от ожогов самые лучшие. — Мог бы и рассказать! — возмутился Тэхен. — Я чуть не умер от страха! Думал, это опять Юнг! — Из-за Юнга Ли мы вынуждены были снова перевезти просветленного в другое место. Он выследил его местонахождение после вашего визита. Мы едва успели… В этот момент у Тэмина завибрировал телефон. Звонил один из парней, оставленных внизу с машинами. — Командир, мы обнаружили маячок на одной из машин после того, как обследовали их. Видно, запустили его во время перестрелки у отеля. Как бы не было гостей. Теперь они знают, где мы… — Понял. Будьте на чеку. — Жучка уничтожить? — А смысл? Он уже привел куда надо, — ответил с досадой Тэмин. — Мы можем прокатиться подальше отсюда и оставить его там… — Ты думаешь, Юнг такой дурак? Не удивлюсь, если он уже прослушивает наш разговор, как бы мы не шифровались. Оставь жучка. Позже подумаем, что с ним делать. Тем временем остальные участники попытались узнать у монаха хоть какую-нибудь информацию. В первую очередь нужно было выяснить, значат ли что-то слова: храм, дом, холм, слон, меч, черепаха и так далее. — Храмов здесь много, домов тоже… — развел руками монах. — Но вот со слоном что-то связать точно не смогу. Они говорили по-китайски, и Седжин переводил все для тех, кто не понимал. Намджун сидел, надолго о чем-то задумавшись. Вдруг он поднял голову: — А может… Может, нужно из каждой пары взять ключевое слово? Возможно, из слов слон и храм важен только храм? — А какое из остальных слов в таком случае важнее? — не понял Джин. — С чего ты это взял, вообще? — Потому что это так выглядит. Я еще тогда так подумал. Что одно слово было выбрано заранее, а второе как ориентир. К примеру у меня — монах написал слово холм и дал задание доверенному человеку отправиться в Монголию и найти там подходящий холм, и что-то еще на нем, чтобы оставить подсказку. Тот попал в Каракорум, нашел подходящий холм, написал подсказку на мече и, вернувшись, сообщил просветленному. И тот добавил второе слово — меч. И так у каждого, что-то, что приведет именно к подсказке. — А это имеет смысл… — задумчиво проговорил Юнги. — Мне тоже было непонятно, если парк, то почему именно черепаха, ведь можно было найти что-то еще… — Но как выбрать ключевые слова? — задумался Тэ. — Ну у меня понятно, раз нет слона, значит храм… — Попробуем подобрать, — проговорил Чонгук. — Если не подойдет одно, будем пробовать другое. — Значит, из нашей пары больше подходит дом? — тихо спросил Хосок и посмотрел на Седжина. — Ну… Думаю, веер здесь встречается не чаще, чем слон… — предположил старший. — Тогда, согласно вашей логике, черепаху здесь найти еще трудней, чем там, где мы с щекастым ее искали в прошлый раз… — вставил свое слово Юнги. — Значит, нам нужно в парк? — А у нас? — сам у себя спросил Джин. — Холм или меч? Они, забывшись, рассуждали на корейском, но Седжин, в знак уважения к монаху, теперь переводил в обратную сторону. И не зря. — Подождите! — перебил их монах. — Черепаха! И холм! За развалинами старого храма как раз есть холм! И там есть камень! Он очень похож на черепаху! Сама природа раскрасила его так и придала форму, что издалека все путают! Мы так и зовем его — камень-черепаха! А вокруг него… Вокруг растут веерные туи! Там много камней, но его не заметить нельзя! Какими бы не были уставшими парни после перелета, стрельбы и погони, эта информация придала им сил. Они уже не могли ни о чем думать, кроме как сразу отправиться туда, куда указывал монах, чтобы продолжить поиски. О том, что последний раз они ели еще в самолете, никто уже не помнил и не думал, даже вечно голодный Чонгук. До вечера еще оставалось немного времени, поэтому, взяв у строителей кирку, лопату и топор на всякий случай, двенадцать человек, включая монаха, отправились на поиски. Оказалось, что это место совсем близко от нового храма. С помощью монаха они легко нашли тот самый камень-черепаху среди веерных туй на холме за старым храмом. Но что дальше? Где искать и что? Копать вокруг камня? — Думаю, важны цифры… — проговорил Юнги. — Да, но что они означают? — задумчиво пробормотал Чонгук. — Шаги? Метры? Длину? Глубину? — Думаю, это шаги… — пробормотал Джин. — Но вот в какую сторону и в каком порядке? — Как интересно… — вдруг прощебетал Чимин, усевшись на один из камней. — Встань! — строго рыкнул Юнги. — Встань, кому сказал! Жопу отморозишь! — Ты его усыновил, что ли? — брезгливо спросил Чонгук. — А хоть бы и так? — невозмутимо ответил Юнги. — Ревнуешь, сынок? — ухмыльнулся он и вновь повернулся к младшему. — Встань, я сказал! — Ну хе-о-о-н! — пробубнил надувшись младший, тем не менее поднимаясь. — Так вот, я говорю, интересно, почему цифры в подсказках совпадают с месяцами нашего рождения? Это совпадение? — Что? — не поняли старшие. — Ну цифры — два, девять, десять и двенадцать — это месяцы, в которые мы родились… Хоби-хен в феврале, Намджун-хен в сентябре, я в октябре и Тэ в декабре. Это совпадение? — Не думаю!.. — ухватился за эту мысль Чонгук, ненадолго забыв свое раздражение от этого белобрысого с розовым цветом волос. — Но в каком порядке? Попробуем так, как расположены камни, относящиеся к каждому? — спросил Юнги. — Думаю здесь, раз подсказки связаны со странами, важно как раз направление этих стран, — ответил Чонгук. Они встали к камню-черепахе и отсчитали нужное количество шагов, начиная с Тэхена, Индии и запада, и далее по очереди, как шли камни, и как их распределял монах: север, восток и юг. И вот она — удача! Стоило только немного копнуть лопатой, как один металл стукнулся о другой. Не понадобилась даже кирка, хоть место и было каменистым. Углубившись немного, они вскоре обнаружили небольшую жестянку с плотной бумагой, которая не отсырела и не потеряла своих свойств, пролежав столько лет в земле. На улице уже начало смеркаться, поэтому поисковикам пришлось вернуться обратно в храмовый комплекс, чтобы при нормальном свете разглядеть, что там написано. Но и при свете они смогли обнаружить немного. Это были лишь вторые части недописанных слов на их подсказках. Получились слова, перевести которые могли бы только монахи. Поужинав и дождавшись того самого монаха, парни сели поближе друг к другу в ожидании. Мужчина подслеповатыми глазами взглянул на лист, вырванный из блокнота, на который Седжин тщательно переписал все, что у них получилось. — Это место захоронения первого Ламы самого первого храма, в котором находилась Суть Бытия. Историю происхождения амулета никто не знает, как и неизвестно точно сколько ему лет. Но первые записи сделаны Заян Ламой в тысяча пятьсот сорок девятом году. В них сказано, что при нашествии монгольской орды в тринадцатом веке храм, в котором находился амулет, был полностью разрушен, и несколько веков он скитался из обители в обитель. И вот настоятель храма Заян Лама построил специальный павильон, в котором Суть Бытия обрела свою настоящую силу благодаря молитвам. Заян Лама дал ему дом. Благодаря ему, амулет просуществовал до наших дней. Когда он ушел в иной мир, его прах отнесли на склон горы на перевале Тангла в Гималаях и поместили в чортон — это тибетское название ступы. Эти слова у вас на листке означают именно это. Гималаи, Тангла, чортон, Заян. — А многоточия? Что может быть здесь? — спросил с надеждой Чонгук. — Я не знаю, простите… — поклонился монах, оставляя их на ночь. — Это все, что мне известно… Так ничего больше и не придумав, все вместе они вынуждены были лечь спать, как всегда оставив кого-то караулить. На следующее утро, выяснив точное направление и изучив карту, парни отправились в путь. Людей Юнга не было, и это напрягало сильнее, чем если бы за ними увязался целый эскорт. Маяк, поставленный китайцами, на заправке они прилепили к машине, направляющейся в противоположную сторону, не рассчитывая однако, что это поможет. Дорога оказалась не слишком долгой и сложной, и вот они снова у подножья горы. Она не казалась очень высокой, как, собственно, и все остальные горы Тибета изнутри страны. Ведь Тибет сам по себе находится почти под облаками. Взяв из автомобилей все, что могли унести на себе: еду, воду, оружие, и оставив снова двух парней охранять автомобили, парни отправились в путь. Теплые вещи они надели сразу. Дорога была легче, чем в прошлый раз, когда они шли на встречу с Намто Ламой. Сейчас не было снега, склон был хоть и крутым, но неширокая тропинка была хорошо видна, что говорило о частом посещении святого места монахами и паломниками. Ведь ступы или чортоны в Тибете и не только являются местом поклонения всех буддистов. Путь прошел без эксцессов, хоть всем было как-то неспокойно. Даже не по себе. Они не могли понять, в чем дело, но каждый чувствовал, что за ними следят. Это было необъяснимо. На дороге за ними не ехала ни одна машина. Вертолет они бы тоже услышали. Даже если их отследили по телефонам, от которых на этот раз они отказываться не стали, парни внизу должны были уже подать им сигнал, ведь дорога здесь всего одна, и начинается она там, где они оставили автомобили… Или нет? У младших напрочь отсутствовало желание болтать и дурачиться. Даже самый шебутной — Чимин, жался поближе к Юнги и по привычке незаметно держался за подол его куртки, сжимая ее со всей силы маленькими пальцами. Где-то на середине пути с ним поравнялся Тэмин, с той самой совместной погони за гидом в прошлый их приезд считающий Чимина своим другом. — Как ты, бегун? Че нос повесил? — подмигнул он. — Чупики кончились? Ну так на, держи! Специально тебе купил! — и протянул ему несколько конфет на палочках. — Спасибо, хен! — радостно проговорил младший и сгреб в ладошку все конфеты сразу, запихивая в карман под ревнивым взглядом Юнги, идущего рядом. — Не боись, малой! Мы вас в обиду этим китаёсам не дадим! — твердо пообещал Тэмин. — Я знаю, хен! — ответил бодро Чимин. — Я и не боюсь! Особенно рядом с Юнги-хеном! — подчеркнул он, заметив напряжение старшего. Тэмин ухмыльнулся, поняв и оценив его заботу, и пошел вперед, махнув рукой Хосоку, идущему рядом с Седжином. Догнав и поравнявшись с Ёндже, он осмотрелся по сторонам, зорко вглядываясь вперед и назад, и, взяв у друга его рюкзак, пошел чуть впереди. К обеду они добрались до нужного места. Сказать, что здесь захватывало дух — это ничего не сказать. Они находились не на самой вершине, но, добравшись сюда по спиральной извивающейся дороге и обогнув склон, они оказались на большом плато над очень глубокой пропастью с другой стороны горы, с которого открывался потрясающий вид на горную цепь и долину где-то очень далеко внизу. В центре площадки находилась небольшая белоснежная ступа-чортон. Поклонившись праху просветленного, парни сложили вещи и инструменты и, встав в круг поближе друг к другу, стали высказывать предположения, где и с чего начинать поиски. — Может, мы не все подсказки нашли? — предположил Юнги. — Многоточия же должны что-то означать… — Я за всю свою жизнь столько ребусов не отгадывал, как в эти дни! — проворчал Чонгук. — И все подсказки привели нас сюда! Значит, нужно искать здесь! Очень надеюсь, что это будет именно то, что мы ищем, а не очередная подсказка для многоточий! — Но где искать? — подал голос Седжин. — Мы же не можем перекопать здесь все! Это святое место! — Многоточия должны что-то означать… — проговорил Тэхен. — Что-то, что известно только нам, и о чем мы можем догадаться! — Да уж… — задумчиво проговорил Чимин. — Как вспомню, что монахи угадали даже месяцы, в которые мы родились… Во дают!.. — Подождите! — вдруг воскликнул Намджун. — А вдруг в этот раз это числа? Даты наших дней рождения? — Не может быть… — прошептал Хосок. — Как такое возможно? — А месяцы, по-твоему, как? — парировал Джун. — Они же просветленные! Можно же попробовать! — Ну, другого выхода все равно нет… — проговорил Джин. — С чего-то надо начинать, — и тихо добавил на ухо младшему. — Ты такой умный у меня! От чего у Намджуна появилась глупая улыбка на лице, и покраснели щеки от удовольствия. — Хорошо. Давайте попробуем. Но с какой цифры и в какую сторону начинать? — уточнил Юнги. — А помните? Помните, когда мы были у Намто Ламы? — задумчиво пробормотал Тэ. — Когда он распределял наши амулеты и говорил про направления… Он начал с меня и сказал, что мое направление — север. — Точно! — вспомнил Чимин. — Но потом был Намджун-хен. А его направление — Юг. То есть, по-твоему, мы должны отсчитать тридцать шагов на север, а потом вернуться на двенадцать шагов назад? И тоже самое проделать с западом и востоком? Не слишком путанно? — Может, в этом и суть? Чтобы запутать… — ответил Тэхен, а в это время Седжин с Темином уже сходили за инструментами. — А если нужно идти в четыре стороны от чортона? — предположил Ёндже. — Не получится, — ответил Тэмин. — Юг в той стороне. Ступа почти примыкает к горе, и двенадцать шагов там точно не войдут. Да и копать на пробу для начала лучше в одном месте, а не в четырех. Они отсчитали тридцать шагов на север, потом вернулись на двенадцать обратно на юг, затем проделали тоже самое с западом и востоком, восемнадцать туда и тринадцать обратно. — Почему нельзя было просто шагнуть восемнадцать раз туда и пять туда? — пробубнил себе под нос Чимин. — Самый умный? — тихо поинтересовался Юнги. — Ну… Не дурак… — ухмыльнулся нагло мелкий и вытащил из кармана один из подаренных чупа-чупсов. Пока они тихо переговаривались, Чанёль ударил в указанное место лопатой. Земля здесь по большей части была мерзлой и каменистой, и у них для этого была с собой кирка и топор. Однако, как ни странно, именно в этом месте лопата чудесно справлялась со своей задачей, и, как и в первый раз, там, возле храма, после нескольких попыток чуть левее или правее, все присутствующие услышали характерный звук удара металла об металл. И вот спустя пару минут на свет появилась очередная жестяная банка. С замиранием сердца они открыли крышку и обнаружили внутри кожаный мешочек, почти не пострадавший от времени. Развязав шнурок, Чонгук, которому досталась эта миссия, высыпал на ладонь пять крупных разноцветных камней. Однако взгляды всех участников были прикованы лишь к одному — круглому, гладкому золотистому опалу, который переливался в лучах вдруг выглянувшего из-за облаков солнца и сверкал, подобно огню. Тэхен, а за ним и трое остальных главных младших участников их странной экспедиции по очереди прикоснулись к камню и погладили его пальцами, почувствовав исходившее от него тепло. Это было невероятно! Это было сказочно! Это было настоящее волшебство! Убрав все камни обратно в мешочек, Чонгук протянул его Тэмину. — Спрячь в рюкзак. Пилот, развернувшись, направился к камням на краю плато, где они оставили вещи. Чимин потрусил следом. — Хен, дай еще раз посмотреть, а… — попросил он. — А то я на свой рубин даже не взглянул. Пока остальные парни тихо переговаривались, радуясь находке, кто-то засыпал вырытую ямку, кто-то просто стоял рядом, Тэмин вновь развязал мешочек и протянул его младшему. И вдруг!.. Никто не понял, как это произошло. Увлеченные поисками, они даже не оставили часовых, чтобы предупредили в случае опасности. Но и бежать отсюда было некуда. Тропинка к плато вела только одна, по которой они пришли. Дальше обрыв и почти вертикальная стена. Люди Юнга с ним во главе появились внезапно, оповестив о своем приходе резкой автоматной очередью и хлопками в ладоши его самого. — Браво! Браво! Браво! — улыбаясь, проговорил он. — Не зря я доверил вам всю грязную работу. Стоило немного раззадорить, и вы привели меня к цели! Хорошо, что не убил вас в самом начале! — А смог бы? — ухмыльнулся Чонгук. — Кишка не тонка? — Не стоит меня недооценивать! Хотел бы — убил бы! Но я решил поиграть с вами и посмотреть на ваши действия. — И поэтому подстроил падение самолета с самого начала? — Тогда я был просто зол. Впрочем… Ах, ладно, что старое вспоминать, — улыбнувшись какой-то маньячной улыбкой, проговорил китаец, и его глаза сверкнули фанатичным блеском. — Камни! Где они?! — А ты реально думаешь, что мы отдадим их тебе? — поинтересовался Чонгук. — Знаешь, Чон… А я ведь мог бы оставить вас всех в живых. И даже мог бы простить тебе тот переполох, который ты устроил с моим бизнесом. Но… Вот сейчас смотрю на вас и думаю, что убить всех прямо здесь будет правильней… Хлопот меньше! Да и с телами проще. Вон, пропасть рядом. — А за свою жизнь не боишься? — спросил Чонгук, видя боковым зрением, что все его телохранители держат автоматы наготове, и даже у Джина с Юнги в руках уже появились пистолеты. У него он тоже был, вот только достать его из-за пояса не было возможности. Мелким же они оружие не доверили. Пользоваться им они не умели, еще, чего доброго, перестреляли бы друг друга нечаянно. Но китайцев было значительно больше, и неизвестно, сколько их еще может быть скрытых за выступом. Оружие, направленное друг на друга, не давало возможности открыть огонь ни одной, ни другой стороне, без риска пострадать самим. И все это понимали. Юнги, оставшийся стоять с Чонгуком в момент, когда Чимин побежал за Тэмином, сейчас находился от мелкого непростительно далеко, и это в буквальном смысле убивало его. Страх за щекастого и невозможность его защитить выбивали из старшего последние крупицы воздуха. Он смотрел на него через всю площадку и умолял одними губами не вылезать из-за спины Тэмина, который закрывал его собой. Остальные старшие тоже постарались незаметно переместиться так, чтобы прикрыть собой мелких. Все, кроме Джина, прекрасно понимающего всю тщетность такой попытки. Намджун и так уже выдвинулся на пол корпуса вперед. — Время… Только бы выиграть время… — едва слышно прошептал Тэмин, успевший нажать на телефоне экстренный вызов подмоги. Однако, стоявший рядом с ним, Чимин смог расслышать его слова. — Ну что же. Пора заканчивать это лирическое отступление, — проговорил театральным голосом Юнг. — Отдайте камни сами и, возможно, я отпущу ваших щеглов! Ведь вы за них трясетесь больше, чем за себя! Ну… Нет так нет! — продолжил он, увидев, что никто не пошевелился, и поднял руку. — Стой! — вдруг крикнул Чимин, в мгновение ока оказавшийся на самом краю плато. — Только начни стрелять, козлина, и не видать тебе камней, как кроту солнца! — продолжил он, с трудом подбирая и коверкая китайские слова. — Не стрелять! — приказал Юнг. — Чимин! Не смей! — не своим голосом закричал Юнги. Мелкий взглянул на него мельком, осознав, как сильно будет гореть его неугомонная жопа, если они благополучно выберутся отсюда. Но сейчас было не до этого. Сейчас нужно было выиграть время, как сказал Тэмин. Ноги Чимина мелко дрожали. Да и рука заметно подрагивала. В глазах был страх, но еще страшнее было бы увидеть, как будут убивать самых близких и родных людей. Поэтому, несмотря на внутреннее состояние, весь вид его говорил о том, что он полон решимости. — Да кто ты такой, чтобы указывать мне?! — заорал Юнг, делая несколько шагов в сторону Пака. — Стой, я сказал! — заорал Чимин, демонстрируя, что держит мешочек всего двумя пальцами. — Первый выстрел, и я отпускаю его! — Что ты хочешь? Чтобы я отпустил вас? Вас — колючек в моем ботинке! Вы за один лишь месяц внесли столько хаоса в мою жизнь! От вас же нет покоя нигде! — Юнг, отвлекая, попытался еще немного приблизиться к Чимину, сделав шаг. — Стой! — вновь крикнул Чимин, дернув рукой с мешочком. Вдруг мелкие камушки под его ногами зашуршали и посыпались вниз. Одна нога заскользила, опасно приблизившись к краю. Пацан взвизгнул, взмахнув руками, но смог удержаться на месте. Однако этот вскрик и замешательство послужили детонатором к дальнейшим действиям. Юнг, в два шага подскочив к нему, попытался вырвать мешок с камнями. Чимин отдернул руку, извернувшись, одновременно пытаясь оттолкнуть китайца. Тот, потеряв равновесие, однако все же успев вырвать вожделенный мешочек, вдруг оступился и с громким «ах» начал падать, в последний момент успев схватиться за ногу мелкого и потянув его за собой. Чимин снова завизжал и упал на землю, стремительно сползая в пропасть под тяжестью китайца, пытаясь удержаться руками и не находя за что зацепиться. Это все произошло за считанные мгновения, пока обе стороны застыли, не в состоянии даже моргнуть. Но спустя миг начался ад! Тэмин, стоявший к младшему ближе всех, бросился на помощь, успев в последний момент схватить того за руку. Однако китайцы в тот же миг открыли огонь, и первая очередь досталась именно Тэмину, беззащитно подставившему спину. Две пули вонзились ему в лопатку и бедро. Парень застонал, но руки Чимина из своей не выпустил, сжимая как мог. Однако мелкий все продолжал сползать вниз, уже практически повиснув над пропастью и из последних сил цепляясь за руку старшего. В мгновение ока рядом оказались Юнги, Тэхен и Чонгук. Юнги с Тэхеном перехватили руки Пака, вытягивая его с обрыва, а Чонгук тем временем, схватив пилота, оттаскивал его за камни, где можно было хоть немного укрыться от пуль. Их, в свою очередь, прикрывали Седжин, Чанёль и Ёндже, паля по китайцам непрерывным огнем. Из-за камней так же пытались помочь стрельбой Джин с Намджуном, который раздобыл где-то пистолет, скорее всего принадлежащий Юнги, и нажимал на курок хоть и целясь, но, увы, безрезультатно. Однако это тоже приносило пользу, отвлекая врагов. Джин так же стрелял из пистолета, умудряясь при этом каждый раз попадать в цель. Однако китайцев было значительно больше, и справиться с ними становилось все сложнее. Казалось, они клонировались или вырастали из земли! В это время Юнги с Тэхеном наконец вытащили Чимина на полкорпуса на ровную поверхность. Над пропастью все еще оставались ноги мелкого, к одной из которых намертво прицепился Юнг. Почувствовав под животом твердую землю и две руки, крепко держащие его, Чимин поджал свободную ногу и изо всех сил начал дубасить ей по голове и плечам китайца со словами: — Да отцепись ты от меня, зараза! Тот же, вцепившись в него одной рукой, и рад был бы схватиться второй за каменный выступ или перехватить бьющую его другую ногу, но он держал в ней свои сокровища, с которыми не смог бы расстаться даже ценой собственной жизни. Фанатичный блеск в его глазах становился все ярче с каждой минутой, по мере того, как рука слабела, и он чувствовал, как неумолимо сползает вниз. — И все же они мои! — с одержимой радостью прошептал он. — Мои! Мои! — и с этими словами, после очередного удара пяткой младшего, полетел вниз, крепко сжимая в руке мешочек с камнями. В этот момент Юнги с Тэхеном затащили наконец Чимина на ровную твердую поверхность полностью, и старший, схватив свою пиявку в крепкие объятия, прикрывая заодно и Тэ, попытался подтолкнуть их к камням, откуда за Тэхеном уже метнулся Чонгук, успевший перетянуть ремнем ногу Тэмина, чтобы остановить кровотечение. Чимин тоже был в крови, успев ободрать кожу лица и рук о камни. Седжин, Чанёль и Ёндже из последних сил отбивали стрельбу китайцев, едва успевая менять магазины в автоматах и со страхом думая — что будет, когда они закончатся. Хосок, спрятанный старшим между двумя большими валунами и прикрытый вещами, сидел с ужасом в глазах, закрывая руками уши. Вдруг он увидел одного из китайцев, который не палил непрерывным огнем, как все, а, видимо, израсходовав все патроны и откинув автомат за ненадобностью, целился из пистолета явно по кому-то конкретному. Проследив за направлением оружия, Хосок с еще большим ужасом увидел, что китаец целится в Седжина. Что произошло в следующий момент, никто толком объяснить бы не смог. Страх ли за любимого сыграл свою роль, или это был просто шок, Хосок и сам не знал. Но в следующий момент у него в голове что-то щелкнуло, и вот он уже был на ногах и со всей силы, на которую был способен, прыгнул китайцу на спину, перехватывая руку с пистолетом. — Не смей стрелять в моего мужчину! — заорал он, зажмурившись. Седжин, услышав крик и свист пролетающей рядом с головой пули, резко обернулся и чуть не рухнул замертво от страха при виде того, как его пугливый бельчонок сражается с китайцем, пытаясь вырвать пистолет. Старший бросился было на помощь, но откуда ни возьмись на пути образовалось еще трое. Когда он разобрался с ними и вновь посмотрел в ту сторону, сердце его, кажется, на время остановилось. Хоби, явно уступающий в силе и боевых навыках китайцу, сейчас был зажат в его руках, и к виску его был приставлен пистолет. — Папа! — на автомате закричал он от шока, забыв, где находится. — Я здесь, маленький! — крикнул Седжин, приближаясь насколько возможно. — Я здесь! — Брось автомат! — заорал китаец. — Брось, или он труп! — Хоби, замри! — крикнул Седжин резко. Хосок послушно застыл в чужих руках, не отрывая взгляд от любимого лица. Лица, которое сейчас было настолько страшным и злым, что у китайца заметно дрожало все тело. Однако для Хосока не было никого дороже и родней этого лица и этого человека. Его человека. Седжин вытянул вперед правую руку, держа автомат за ремень. — Вот! — крикнул он. — Я не собираюсь стрелять в тебя, ты же видишь! Просто отпусти его! Просто… Не договорив, он вдруг выбросил резко левую руку вперед, молниеносно метнув четырехгранный сюрикэн, навыками метания которых владел в совершенстве. Сюрикэн впился в кисть китайца, с зажатым в ней пистолетом, мгновенно ее ослабив. Взвыв, тот дернулся, выпустив пистолет, и в тот же миг упал замертво, пораженный одиночным выстрелом точно промеж глаз из автомата Седжина, который тот вновь крепко держал в руке. Он подбежал к Хоби, закрывая его собой и вновь пряча за камни. — Прости, маленький, за эту секунду страха. Не мог стрелять в голову сразу. Спазм мог спровоцировать нажатие пальца на курок. — Я не боюсь, когда ты рядом! — твердо произнес Хосок. — Теперь не боюсь! Иди! Защищай всех, а я буду защищать тебя! — Спасибо, что спас мне жизнь только что. Хосок, кажется, только сейчас осознал, что действительно сделал это. И впервые, не только с одиннадцати лет, а, пожалуй, вообще за всю жизнь из его взгляда насовсем ушли страх и неуверенность и появилась гордость. В этот момент из-за выступа наконец показались не китайцы, а свои корейские ребята, вызванные Тэмином. Отец Чонгука, как оказалось, отправил еще людей по просьбе телохранителя и нанял для них вертолет, небольшой, но оборудованный всем необходимым. Как только Тэмин нажал экстренную кнопку на телефоне, парни тут же запеленговали место, откуда был сделан звонок, и вертолет поднялся в небо. Им хватило всего четырех минут, чтобы добраться сюда. Четыре минуты! Участникам же они показались целой вечностью. Спустя немного времени со всеми оставшимися китайскими наемниками было покончено. Как выяснилось, досталось не только Тэмину, но и Чанёлю, который был ранен в бок, хоть и легко, по касательной. Седжин тоже был в крови, но с его силой и выносливостью даже не обращал на это внимание, в первую очередь заботясь о других. Задели немного даже Чонгука, когда он тащил пилота в укрытие, хоть Ёндже все это время и прикрывал его собой, отбивая все попытки убить или хотя бы ранить. Как только опасность миновала, Седжин кинулся к товарищу, лежащему на земле. — Кровотечение остановили… Молодцы… Так, дай осмотреть тебя, бедолага! И не вздумай мне тут стонать! Не неженка! Тэмин ухмыльнулся и, скривившись от боли, попытался перевернуться с помощью Ёндже, разумеется, уже находившегося рядом с другом. — Пуля застряла в мягких тканях, но кость вроде не задета. С одной стороны, это неплохо. Меньше крови потеряешь. Но нужно в лазарет, и чем скорее, тем лучше. Здесь я ничего не смогу сделать. Люди председателя Чона достали мягкие складные носилки и, развернув их, уложили пилота, тут же отправляясь в путь. От них же парни узнали, что двое телохранителей, оставленных охранять автомобили, хоть и ранены, но оба, слава Богу, живы. Осмотрев Чанёля и Чонгука, Седжин обработал их раны, как смог, сказав, что они не опасны, и они смогут дойти самостоятельно, как и он сам. И вот, отправив спасателей с Тэмином на носилках в сопровождении Ёндже, поддерживающего Чанёля, вперед, восемь оставшихся человек собрались и встали недалеко от обрыва. Пора было уходить. Здесь делать больше нечего. Настроение у всех было нулевое. Столько сил! Столько сил, нервов, времени, здоровья и даже жизней было потрачено. И все впустую… Нет камней. Нет амулета. Нет Силы Бытия. Нет ничего… О том, чтобы искать тело Юнга в надежде, что камни где-то рядом, не могло быть и речи. Там просто все разметало и размазало по острым, как иглы, выступам стены обрыва. — Столько лет пролежали здесь, чтобы вот так бездарно исчезнуть… — проговорил тихо Чонгук, понимая, конечно, что мелкий старался помочь. — Как же теперь Намто Лама?.. — прошептал Тэхен, и на его глазах готовы были появиться слезы. — Как ему теперь помочь? — Я это… — пробормотал Чимин. — Что ты это? — спросил строго Юнги, все еще не отошедший от страха за мелкого. — Ну что ты это, блин? — Я это… — повторил Чимин и выставил вперед окровавленную руку, разжав пальцы. — Стащил… — Что ты сделал? — не веря своим глазам, проговорил Чонгук. И все семь человек уставились с шоком и восхищением на раскрытую стесанную ладошку, на которой лежал тот самый золотистый опал, который вновь сверкал и переливался золотыми искрами. — Стащил… — повторил Чимин. — Нет, ну а что!.. — защищаясь, продолжил он. — Когда Юнг появился внезапно, я залез в мешочек, стащил Суть Бытия и спрятал в карман… Ну просто те остальные камни, они же не наши… Они, можно сказать, его. По наследству достались. А этот камень я бы хрен ему отдал! Поэтому стащил. — Слышь ты, шкода белобрысая! — строго нахмурив брови, проговорил Чонгук. — Дай-ка я тебя обниму! — вдруг улыбнувшись, воскликнул он. Тэхен же, ни слова не говоря, уже сгреб лучшего друга в крепкие объятия, прижимая все сильнее от счастья и благодарности. Остальные тоже радовались и старались потрепать по волосам, похлопать по плечу или просто прикоснуться пальцами к бесспорному герою сегодняшнего дня. Юнги, стоя рядом с ним, тоже улыбался, безусловно гордясь своей щекастой пиявкой, но в голове у него уже всплывали образы, как по наглой толстой жопке будет шлепать его рука. А может, и не только рука… В этот раз, после пережитого кошмара и безумного страха за него, младший так легко не отделается! Когда все успокоились, Чимин протянул камень Тэхену со словами: — Думаю, это должно быть у тебя, пока не вернется в свой дом. Тэ взял камень, и все вновь смогли увидеть это необыкновенное свечение и тепло. На какие же чудеса он способен, когда находится в амулете?! Обратный путь, хоть и вымотанные, но счастливые и воодушевленные, они проделали гораздо быстрее и легче. Найдя свои автомобили в целости, и понадеявшись, что с парнями все будет хорошо, все уже готовы были разойтись по машинам. В момент, когда Тэмина собирались загрузить в вертолет, Чимин вдруг подбежал к нему с виноватым видом и слезами на глазах. — Хен, прости! Прости меня, пожалуйста! Это из-за меня! Я виноват! — Эй, малой! — из последних сил удерживая сознание, тихо, но уверенно проговорил Тэмин. — Если бы не ты, нас уже и в живых могло не быть! Благодаря тебе мы сейчас здесь! Ты герой, слышишь? Спасибо тебе! — и перевел взгляд на Юнги, стоявшего поодаль. — Спасибо! — прошептал тот, вкладывая во взгляд всю благодарность и признательность за спасение своего щекастого. Тэмин, радуясь, что все обошлось, бодро подмигнул ему и закрыл глаза, окончательно выдохшись. — Ты молодец! — подтвердил Чанёль, потрепав мелкого по плечу, и забрался с помощью парней следом в вертолет. — Они правы. Ты спас всех сегодня, — сказал Седжин, осматривая лицо и руки Чимина. — Юнги, антисептик и мазь в аптечке. Обработай его! — строго приказал он парню, с гордостью наблюдавшему за своей пиявкой. Повернувшись к Хосоку, он посмотрел на него с нежностью. — Прости, маленький. Мне нужно в больницу с парнями. Побудешь с ребятами до завтра? — Не волнуйся за меня, хен. Я больше не боюсь. Совсем. Только возвращайся ко мне скорей. Я буду тебя ждать. Очень! Седжин поцеловал его быстро в лоб, что для него, всегда такого сдержанного при других, было очень необычно, и повернувшись пошел к вертолету. А Хосок, счастливый и, кажется, влюбленный еще сильнее, если такое возможно, подошел к Джину и Намджуну. Он и правда совершенно не боялся больше. Его словно переключили на другой канал. Картинки прошлого никуда не делись из памяти. Но если раньше перед глазами всегда было трясущееся лицо отца, и душу заполняло чувство безысходности и страха, то теперь образ грозного Седжина, который может справиться со всем на свете, заполнил все его существо. Он вылечился! Он здоров! Ёндже, отправив друзей в больницу на вертолете, сам остался верным своему долгу и занял место в машине, на заднем сидении которой разместились Тэхен с Чонгуком, устроившимся головой у него на коленях. Тэхен пожалел, что не взял с собой в эту поездку свои всепревращальные пледы. Они бы очень пригодились сейчас старшему. Он пообещал, что впредь всегда будет брать их с собой. А еще довольный заявил, что с этой минуты он будет заботиться о старшем, мыть, кормить и водить в туалет. Чонгук не стал спорить, взглянув на него с любовью и умилением. Во второй машине разместились Джин с Намджуном и Хосоком сзади. Джин с неменьшей любовью и гордостью смотрел на своего неуклюжего, но такого заботливого младшего, вспоминая с какой отвагой и бесстрашием он защищал его сегодня, готовый принять даже пулю. Ну а замыкали кортеж Юнги с Чимином. Мелкий, только сев в машину, сразу же пристегнулся без напоминаний и тут же сунул в рот леденец, что говорило о том, что щекастый очкует, понимая, что натворил. Об этом же говорила его виноватая, заискивающая моська с раздутой от конфеты щекой. — Прости… — прошептал он, пока старший рылся в аптечке, доставая пузырьки с антисептиком и мазью и разрывая упаковку с марлевыми салфетками. — Я опять не послушался тебя… — Щекастый, я же не дебил и не самодур, и прекрасно понимаю, что в этот раз твое шило в жопе работало на благо всем! — тихо ответил Юнги, аккуратно обрабатывая ссадины на лице и руках младшего. — Но ты все же сердишься… — скорее утвердительно, чем вопросительно пробормотал Чимин, хрустнув конфетой. — Я не буду сейчас устраивать разборок, — проговорил тихо Юнги. — Однако ты же понимаешь, что наказания тебе не избежать? Но это будет, когда вернемся в Корею, ясно? — М-г-м… — ответил невнятно младший, вздохнув втихаря с облегчением и даже предвкушением. Что-что, а к такого рода наказаниям он всегда готов и только за! Они вернулись в монастырь уже ночью. Все были уставшие, голодные, вымотанные и потрепанные, но такие счастливые! И счастье их умножилось многократно, когда монах, встретивший их, сообщил, что Намто Лама, который в этот раз скрывался от Юнга гораздо ближе, не так высоко в горах, сейчас уже находится здесь, уверенный, что у парней все получилось. — Пожалуйста, можно нам к нему? — спросил воодушевленный Тэхен, и глаза его в этот момент горели таким детским, немного наивным, но добрым и преданным огнем, что монах, не споря, с такой же счастливой улыбкой кивнул и повел их за собой. Старик, как и в прошлый раз, встретил их лежа на постели. Но вид его был гораздо лучше и бодрее, чем тогда. Ожоги хоть и оставили свои следы, тем не менее немного зажили. Рубцы стали меньше и уже не так стягивали кожу. И дыхание было уже не такое хриплое, хоть еще не восстановилось полностью. — Вы живы! Вы дождались нас, как обещали! — радостно воскликнул Тэ, бросаясь к просветленному и опускаясь рядом с ним на колени. — Я так рад, что Вы выполнили обещание! И мы выполнили свое! — добавил он, достав и протянув камень монаху, пока Чонгук переводил его слова на китайский, а другой монах, в свою очередь, на Тибетский. — Я знал, что так будет! — ответил Намто Лама. — Я видел твою чистоту и свет. И был уверен, что ты и твои друзья избранные! Пху Пха Лама не ошибся в вас, и я тоже. Спасибо всем вам! — Вот только остальные камни мы не уберегли… Простите… — пробормотал Чимин, все еще чувствуя вину за это. — Это не важно! — ответил просветленный. — Они выполнили свою миссию. Они охраняли Суть Бытия, пока он был оторван от амулета. Но к самому амулету они отношения не имеют и должны были исчезнуть, выполнив свою миссию. Так и произошло. — Значит, теперь все будет хорошо? — спросил Джин. — Амулет вновь обретет свою силу? — Он ее и не терял, — ответил монах. — Даже вдалеке друг от друга, амулет и камень чувствовали силу друг друга. Однако это могло произойти, если бы камень вновь попал в алчные руки, как когда-то в руки Ли Бао. — Этих алчных рук больше нет, но могут появиться другие, — проговорил Чонгук. — Вы уверены, что сможете защитить амулет и не нужна дополнительная охрана? — Амулет сам себя защитит. Мы не афишируем его силу, как на ярмарке. Он просто действует во благо людей, не привлекая к себе внимания. И не важно, где он в этот момент находится. Поэтому мы вновь положим его в шкатулку и поместим в один из монастырей. Но в какой, никто не узнает. Вот и все. — Разумно… — проговорил Юнги, и все согласились. На следующий день парни вновь собрались возле почти полностью отреставрированного храма. Монахи уже успели вознести молитвы, и сейчас просветленный Намто Лама с помощью двух подопечных уже на собственных ногах вышел к ним. В этот момент к нему подошел другой монах и передал шкатулку, поклонившись. — Ну вот и он. Я счастлив, что дожил до этого дня. Теперь амулет покажет свою силу. Мы зарядили его молитвой и будем продолжать делать это каждый день. Он открыл крышку шкатулки, и все, даже те, кто был настроен скептически поначалу, смогли убедиться, что волшебство и правда существует. Камень горел. В прямом смысле слова он светился изнутри. Не так, как вчера, там, на горе, когда он просто вспыхивал искрами на солнце. Сейчас это свечение было таким сильным, что если бы вокруг стояла ночь, от камня было бы светло как днем. Чонгук и Чимин почувствовали силу амулета на себе в тот же миг, когда прямо на глазах их раны и ссадины начали затягиваться гораздо быстрее и совершенно перестали болеть. В этот момент из больницы позвонил Седжин и сообщил, что Тэмин пришел в себя еще ночью, а сейчас уже полон сил, и раны его почти не беспокоят. Да и сам Седжин, и Чанёль прекрасно себя чувствуют. Амулет благодарил своих спасителей и отдавал им часть своей божественной силы. Где-то в Индии в этот момент в крошечном храме в местечке под названием Маленький Тибет молодая беременная женщина почувствовала схватки. Скорая не успела приехать, роды начались слишком быстро. С помощью Будды, а также монахов и прихожанок ребенок родился прямо у дверей храма. Рождение дитя считается чудом и божьим благословением. Новость разлетелась со скоростью света и сделала это место одним из самых посещаемых и почитаемых паломниками. В Монголии старый шаман, видящий то, что неподвластно другим, улыбнулся своим мыслям. Он радовался, что тайна, хранимая им много лет, наконец раскрылась, и свершилось то, что должно было свершиться. А еще он увидел, что этот год и долгие последующие их племя и соседние сомоны будут жить в покое и достатке. Погода будет благоприятной, без сильных морозов, летних засух. Скот будет размножаться, а народ благоденствовать. В Японии префектура Киото выдала, наконец, свидетельство официального государственного заведения с культурным наследием тому самому дому гейш. Старый служащий, посвятивший этому дому всю свою жизнь, мог не волноваться, что его выставят на улицу. Ему и всем другим служащим была назначена пожизненная пенсия и комната для проживания. Мужчина подошел к стене, на которой еще несколько дней назад висел тот самый веер, и долго смотрел на это место, занятое уже другим элементом экспозиции, уверенный почему-то, что помощь пришла именно отсюда. А в Индонезии, в китайском квартале рядом со старым городом в северной части Джакарты, в маленьком кафе тоже была радость. Двойная радость. Сын владельца сообщил отцу счастливую новость, что скоро тот станет дедом! Они ждали этого десять лет, пока жена сына никак не могла забеременеть. И вот чудо свершилось! Но это было не все. Китайская диаспора наконец добилась от государства вложения средств в этот туристический уголок. Люди могли не волноваться больше, что их скромному бизнесу придет конец. Кафе «Рубиновая черепаха» снова заполнится посетителями! Хозяин попросил сына взять ту самую черепаху и поставить ее на самое почетное место, как и другие уверенный, что без помощи, связанной с этими иероглифами, здесь не обошлось. Амулет благодарил и тех, кто хранил все эти годы его тайну. Парни вынуждены были задержаться в Тибете еще на пару дней, чтобы раненые, особенно Тэмин, смогли перенести полет. За это время они успели навестить старого повара, который, к счастью, тоже шел на поправку. Во всяком случае, жизнь его уже была вне опасности. А потом ему и Ёндже помог случай. На второй день пребывания в монастыре, утром после завтрака парни вызвались помочь работникам и монахам с реставрацией и ремонтом. Ёндже, работавший с одним из монахов на небольших лесах, вдруг снова почувствовал судороги в теле, от чего чуть не упал вниз. Монах, удержавший его от падения, помог аккуратно спуститься и, дождавшись помощи от друзей, которые, сбегав за лекарством, сделали Ёндже укол, спросил, что с ним произошло. Парни вкратце объяснили. — Очень похоже на ожог цветком данг-данг… — проговорил монах. — Что это за цветок? — уточнил Чонгук, сразу переключаясь в профессиональный режим. Даже если Ёндже отравлен не этим, возможно это поможет с противоядием. — Он растет в горах. Высоко, — объяснил монах. — Пыльца его очень опасна. Она, попадая на кожу, вызывает судороги, как у вашего товарища. А если ее вдохнуть, понюхав цветок, она парализует дыхательные пути, что может привести даже к смерти. И пыльца эта не теряет своих свойств, даже осыпаясь на землю, пока сухо. Только дождь смывает ее в землю. Монахи часто обжигаются этой пыльцой, так как ноги внизу открыты. — И как вы излечиваетесь от этих ожогов? — спросил Чонгук. — А это самое легкое и в то же время самое удивительное. Сок в стеблях этого растения является противоядием. Достаточно лишь расщепить стебель и потереть им место, на которое попала пыльца, и все снимет как рукой. Если яд все же проник в кровь, то мы даем человеку отвар из сушеных листьев данг-данг. Он тоже помогает, но не так быстро. Я принесу вам мешочек. — А вы можете показать нашим людям, где растет это растение и как оно выглядит? — Конечно! Но это только в горах. И зацветет данг-данг не раньше середины июня. — Спасибо! — поблагодарили парни монаха с надеждой, что противоядие у них в кармане, и скоро и Ёндже и старый повар окончательно поправятся. И вот два дня спустя, самолет вновь готов был поднять в небо своих пассажиров. Они пообещали монахам и лично Намто Ламе, что обязательно вернутся сюда и не раз. Парни были счастливы, видя, как монаху становится лучше, не только с каждым днем, но даже с каждым часом. Тэмин с Чанёлем и Седжином тоже чувствовали себя лучше. Оказалось, что самый старший из них был ранен не легче Тэмина. Он потерял много крови, получив три касательных ранения, однако держался и не показывал вида, пока вертолет не оторвался от земли, чтобы не волновать своего маленького бельчонка. И только видя, что дверь задраена, он позволил себе немного расслабиться и, откинувшись спиной на стену кабины, расстегнул пропитанную кровью куртку и разрешил Чанёлю позаботиться о себе. Хосок, узнав об этом позже от того же Чанёля, метал глазами молнии и взял с Седжина слово, что больше никогда не станет скрывать от него даже самую малость, связанную с его здоровьем! Когда они вновь оказались все вместе, и Темина разместили в самолете со всеми удобствами, впервые не за его любимым верным штурвалом, Хосок подошел к нему и уверенно проговорил: — Знаешь, хен. Я решил, что все же буду участвовать в том танцевальном конкурсе, помнишь, листовку которого ты мне тогда отдал. И я хочу добавить в свой номер ту связку, которую ты мне показал. Но мне нужно, чтобы ты оценил мои движения, нужны твои советы. Поэтому, пожалуйста, поправляйся скорей. Ты же придешь на мое выступление? — Обязательно, танцор! Победа будет нашей, уверен! — ответил Тэмин. — Да! Я тоже в это верю! — уверенно заявил Хосок под одобрительным взглядом Седжина. Место за штурвалом занял Бэкхен, с досадой узнавший, что пропустил все самое интересное, но радостный, что может быть полезен сейчас. Самолет оторвался от земли и, набрав нужную высоту, взял курс на Сеул. Миссия выполнена. Парни нашли Суть Бытия, а самое главное — они нашли друг друга. Сама судьба свела их вместе. А разве могло быть иначе? Ведь каждый из этих восьмерых человек чувствовал и точно знал, что обрел в этом путешествии свою вторую половину, предназначенную свыше! И не важно, что будет в их жизни дальше. Они уверены, что будут вместе навсегда!