Амулет

Проснулся старший с первыми лучами восходящего солнца, осветившего верхушки высоких гор. Тэхен еще сладко спал, подложив ладони под щеку, и Чонгук не мог отказать себе в удовольствии полежать немного в тишине и полюбоваться этим прекрасным лицом. Он устал отрицать свои чувства и сейчас был честен с самим собой. Да, он влюбился. Влюбился впервые в жизни. Влюбился в мужчину. В мальчика, конечно, но, по сути, в мужчину. Что с этим делать он не знал. Он не понимал, что испытывает к нему сам Тэхен. Когда был раньше с девушками – его не волновало, что они к нему чувствуют. Впрочем, он всегда был уверен, что они от него без ума, что на самом деле так и было. Сейчас же он ни в чем не был уверен. Младший был скромен и застенчив, и его редкие нерешительные знаки внимания можно было принять и за обычную вежливость, и за уважение младшего к старшему, и за готовность подчинения как будущего сотрудника своему начальнику. Господи, как все сложно! Почему у Юнги с его мелким не возникает таких проблем? Кажется, у них с первой минуты все ясно и понятно. Именно так у Чонгука всегда было с женщинами… Кстати о женщинах… Чон поднялся и, одевшись, вышел из номера в поисках вчерашней горничной. Она нашлась быстро, так как направлялась к ним в крыло со стопкой чистых полотенец. Подняв глаза и увидев, кто идет к ней на встречу, девушка застыла в ожидании, скромно опустив взгляд. Чонгук, видя, что внешне с ней все в порядке, не желая затягивать процесс, извинился тихо за вчерашний инцидент и протянул девушке несколько крупных купюр за моральный ущерб. Сумма компенсации превышала полугодовой заработок горничной, поэтому девушка с большой охотой приняла деньги и, улыбнувшись, сказала, что готова повторить то, что было или сделать все, что пожелает молодой господин. Чонгук ясно дал понять, что не желает от нее больше ничего и никогда и, развернувшись, направился обратно в номер. Нужно было будить Тэхена и всех остальных и отправляться в путь. Тэмин уже находился возле автомобилей, проверяя все от и до, хоть и в одной из машин, на всякий случай, ночевал один из его ребят. Второй постоянно находился в ангаре рядом с самолетом. Чонгук вошел в свою спальню, подумывая о возможном объяснении с Тэхеном после вчерашнего, однако младшего ни в кровати, ни в ванной уже не было. Тэхен, проснувшись и увидев рядом с собой пустую подушку, вспомнил все, что вчера произошло. Отчаянье, которое затопило его вечером, сейчас отступило, осталась легкая грусть и разочарование в самом себе, что, впрочем, не должно было помешать общему делу. Он справится, тем более причину всей этой грусти он до сих пор не мог понять. Неужели он что-то испытывает к старшему? Вернее, он понимал, что испытывает, но разве он давал себе надежду ждать от Чонгука ответной реакции? Нет! Никогда. Ведь он точно знал, что Чон интересуется исключительно женщинами. Да и ими лишь на один раз. И старший сам сразу дал ему понять, что негативно относится к такого рода отношениям, еще там, в лесу, в самом начале, когда поинтересовался у Тэхена, не из этих ли он, которые по мальчикам. Так почему же вчера ему стало так плохо, когда Чонгук отвернулся от него там, в душе? И как он вообще посмел потянуться к нему, проявляя такую бесстыдную симпатию? Нужно забыть. Выбросить все это из головы. Чонгук сам дал повод, беря его часто за руку, обнимая, или закрывая собой в моменты опасности. И комната эта одна на двоих с одной общей кроватью, которую старший сам, первый, занял для них двоих. Все это дало Тэ ложную надежду и повод фантазировать и думать о чем-то, чего в принципе быть не может. И надо просто повторять себе это почаще, тогда все будет хорошо и сердце не будет так вздрагивать каждый раз, когда старший появляется в пределах его видимости. С этими мыслями, быстро умывшись, Тэхен отправился в комнату к Намджуну с Хосоком. Когда они втроем вышли к завтраку, все остальные уже были в столовой. Тэхен, быстро взглянув на старшего, готов был поклясться, что разглядел в его ответном взгляде чувство вины и облегчения, что с ним, Тэхеном, все в порядке. Чему Тэ удивился, так это тому, что Чимин не сидел со всеми за столом, а полу-боком умостился на маленьком диванчике, а рядом с ним сидел Юнги и держал перед ним миску с рисовой кашей с кусочками курицы, внимательно контролируя, чтобы младший все съел. — Я даже боюсь предположить, чем вы занимались ночью… — тихо проговорил Джин. — Не тем, о чем ты подумал! — проворчал в ответ Юнги. — Ешь, не отвлекайся! — строго рявкнул он на Чимина, который, смутившись от слов Джина, готов был начать оправдываться. — Хен! Да я в порядке! — прошептал возмущенно младший. — Мне вообще не больно уже. — Тебе еще в машине сидеть, — строго ответил Юнги. — Лежи, пока можешь! — Господи… — проворчал Джин, отворачиваясь, но тут же встретившись взглядом с Намджуном. Тот пытался подложить ему кусочки курицы в пиалу с кашей, но, встретившись со строгим взглядом старшего, вздрогнул и уронил половину на стол. Джин хотел бы рассердиться и наорать, но эта трогательная забота все-таки задела что-то у него в душе, и он благосклонно разрешил положить себе в пиалу все, что осталось в ложке. Рука Намджуна хоть и подрагивала при этом, но, в целом, он был счастлив и улыбался, по мнению Джина, как придурок. Позавтракав, все собрались, вышли из отеля и сели в автомобили в том же порядке, что и вчера. Пора было разобраться со всей фигней, что происходила с ними в последнее время. И никакой Юнг не мог помешать им в этом. — Давайте уже найдем этого монаха, мать его! — проговорил Чонгук. Две машины сопровождения приклеились к ним сразу, как только они отъехали от отеля. — Тут как тут… — проворчал Юнги. — Будем отрываться? — спросил Тэмин. — Нахера? — лениво ответил Юнги. — Они прекрасно знают, где находится монастырь и что именно он наша цель. Так что не суетись. — Так точно! — отрапортовал Тэмин и последовал спокойно дальше за Седжином. Минут через двадцать они подъехали к той гостинице, где в прошлый раз останавливался Тэхен. — Это здесь? — спросил Чонгук. — Сможешь отсюда найти дорогу? — Да, — ответил младший. — Нам туда, — он показал рукой дальше по дороге. И только Седжин начал отъезжать от обочины, как на подъездную дорогу к отелю завернул микроавтобус и Тэхен воскликнул: — Подождите! Мы можем проехать за ним? — Что-то случилось? — спросил с волнением Джин с переднего сидения. — Знакомый автомобиль, — ответил Тэ. — Мне кажется, я знаю, кто за рулем. Седжин включил поворотник и поехал следом по направлению к отелю. Ничего не понимающий Тэмин во второй машине последовал за ним. Преследователи остались ждать у поворота, так как две другие улицы рядом с отелем были пешеходными, и выехать предметы их наблюдения могли только здесь. Поэтому, чтобы исключить любые уловки, китайцы остались караулить на выезде. Подъехав к отелю, минивэн остановился на небольшой парковке, места на которой больше не осталось. Поэтому Седжин остановил свой автомобиль рядом, а Тэмин и вовсе встал прямо на дороге, перекрыв всем путь. Из минивэна вышел парень лет двадцати пяти и Тэхен, разглядев его, воскликнул: — Да! Это он! Наш гид! Возможно, он что-то знает! — и с этими словами вылез из машины. Чонгук поспешил за ним. Седжин вышел следом. Джин остался в машине с Хосоком и только открыл окно. Из другой машины вышел Тэмин, узнать в чем дело. Тэхен догнал гида и, дотронувшись до плеча, взволнованно проговорил по-китайски, улыбнувшись: — Здравствуйте! Я Ким Тэхен. Вы помните меня? Я был здесь недавно… Парень сначала вежливо улыбнулся, оборачиваясь, но, приглядевшись и узнав того, кто его окликнул, изменился в лице. Глаза его расширились, словно он увидел призрака и взгляд заметался в поисках отступления. Увидев приближающихся следом за Тэхеном мужчин и перекрытую машинами дорогу, гид дернулся и развернулся, чтобы сбежать. Тэхен попытался его удержать: — Подождите! Мне только спро… Он не успел договорить. Все остальные события произошли в считанные секунды. Гид с силой толкнул его и, развернувшись, побежал в сторону пешеходной улицы, по которой в обе стороны шли люди. Тэхен, не удержавшись, начал падать назад и рухнул бы на землю, если бы не подхвативший его Чонгук. Заметив убегавшего гида, он громко крикнул: — Тэмин! Но пилот уже бежал следом, пытаясь не упустить из вида юркого паренька. Оставшиеся в машинах тоже наблюдали со стороны за всем происходящим. Вдруг задняя дверь второй машины распахнулась и из нее с громким криком выскочил Чимин. — Ах ты гад! — заорал он. — Не уйдешь! — и бросился следом. — Чим… Чимин! — закричал вслед ему Юнги, тоже выскочивший из машины. Но младший с молниеносной скоростью уже скрылся между людьми и палатками с сувенирами, уносясь прочь. Сердце и внутренности Юнги обдало холодом. Он хотел было броситься следом, но голос Намджуна остановил его. — Не стоит, хен. Чимина уже никто не догонит. Он спринтер еще тот. Комплекция его обманчива. — Чимин был лучшим в беге в школе, — подтвердил подошедший Тэхен. — Его никто ни разу не обогнал. Юнги знал, что со своими худыми, не слишком сильными ногами он не бегун. Седжин в силу своей комплекции тоже даже не рыпнулся, понимая всю тщетность этого. Да и главный предмет его защиты, Чонгук, не должен был оставаться без телохранителей. Тэхена бы никто не пустил в погоню. Джин тоже был не силен в беге. Хосок благодаря танцам хоть и был достаточно спортивен, однако из машины вылезти так и не рискнул. Намджун же даже не пытался погнаться за ними, боясь, как всегда, споткнуться одной своей ногой за другую. В итоге все остались стоять и ждать результата погони. На Юнги не было лица. Из-за того, что он снова сидел впереди, он не смог удержать и помешать мелкому и сейчас места себе не находил от страха за него. Немного успокаивало лишь то, что преследователи, оставшиеся на выезде в конце дороги, не видели всего происходящего. Но это не спасало от волнения, ведь мелкий мог нарваться на кого-то другого. На других отморозков, например. Он мог заблудиться. Или попасть под машину на очередной проезжей улице… Тэмин бежал за гидом, стараясь не упустить его из виду. Выносливости ему было не занимать. Он мог пробежать так еще ни один километр. Но вот в скорости он явно уступал этому парню, поэтому расстояние между ними постепенно увеличивалось. Пилот больше всего боялся, что тот свернет в какую-нибудь подворотню и он потеряет его из виду. И откуда в этом тщедушном засранце такая прыть? А тот, словно почувствовав страхи Тэмина, начал петлять с одной стороны улицы на другую, прячась за ларьками уличных торговцев сувенирами и тем самым еще больше увеличивая расстояние. Вдруг, откуда ни возьмись, мимо пилота пролетела тень, в которой, секунду спустя, он узнал Чимина. Тот на безумной скорости следовал четко за гидом, повторяя его маршрут шаг в шаг. — Не уйдет! — проорал младший на бегу и помчался дальше. Вскоре улица закончилась небольшой площадью, с которой дальше расходились несколько направлений. Тэмин выскочил на площадь последним и ни за что не догадался бы куда бежать дальше, если бы Чимин, пробегая мимо торговца фруктами в начале одного из переулков, не опрокинул стопку пустых ящиков из-под них, создав переполох и показав тем самым пилоту направление. Забежав в пустой, по сравнению с оживленной предыдущей улицей и площадью, переулок, Тэмин увидел картину, которая надолго осталась в его памяти и навсегда включила Чимина в список его друзей. Младший с убегавшим гидом уже довольно далеко удалились от пилота и, чтобы не оторваться совсем и не заблудиться, Чимин решил прекратить дальнейшую бессмысленную погоню и, прибавив еще скорость, со всей силы прыгнул убегающему на спину, заваливая его на землю и падая сам, крепко придавив его собой. Парень в первую минуту растерялся и затих, но уже в следующую начал вырываться и отбиваться, пытаясь сбросить этого мелкого преследователя. И неизвестно, чем бы все закончилось, ведь Чимин совершенно не умел драться, но в этот момент как раз подоспел Тэмин, крепко скрутив беглеца так, что тот не мог больше и шага сделать в сторону. — Спасибо тебе, малыш! Если бы не ты… — проговорил Тэмин. — Ой, да не за что! — ответил младший поднимаясь и отряхиваясь. — Всегда пожалуйста. Я хоть размялся! — решил немного повыпендриваться он. Вернулись они тем же путем. Как только остальные их увидели, в тот же миг можно было заметить, как все они расслабились и вздохнули с облегчением. Все, кроме одного. Стоило только Чимину увидеть почерневшее лицо белокожего Юнги, до него наконец дошло, что он натворил. Тэмин, заметив напряжение между ними, страх младшего и холодный взгляд Юнги, поспешил рассказать всем, и в первую очередь Мину, как сильно ему помог Чимин и, что, если бы не он, вряд ли бы сейчас гид был здесь. Однако Юнги его, кажется, даже не слышал, как не слышал объяснения и извинения Пака. Он молча развернулся и пошел к машине, ни разу больше не взглянув на младшего. Чимин, почувствовав, что в этот раз все серьезно, от отчаянья закусил задрожавшую нижнюю губу и пошел за старшим, пытаясь схватить того за руку. Но Юнги вырвал свою ладонь из захвата маленьких пальчиков и зло прошипел: — Не прикасайся ко мне! Чимин, видя и слыша это, пережив только что сильный всплеск адреналина во время погони и после нее, и все еще не отойдя от всего этого, вдруг ни с того ни с сего заплакал, причем не просто заплакал, а заревел в голос, как маленький. — Хен! Прости меня! Прости, хен! — всхлипывая, приговаривал он. — Накажи! Накажи, только прости! Прости меня, пожалуйста, хен! Но если он хотел так разжалобить Юнги, то у него ничего не получилось. Тот, как кремень, развернувшись, подошел к Чонгуку и тихо спросил, не обращая внимания на рев за спиной: — Что планируешь делать? Чон, отойдя от шока, в котором они все пребывали, наблюдая за этими двумя, ответил только: — Думаю снять номер и выпытать у него все, что знает. — Ну пойдем тогда, — тихо сказал Юнги и, не глядя ни на кого, пошел к дверям гостиницы. Все остальные, немного придя в себя, поплелись следом. Джин подошел к Чимину и попытался обнять его за плечо, успокаивая. Однако младший вывернулся из-под его руки и, все с тем же громким ревом, побежал за Юнги, продолжая просить прощения сквозь всхлипы. — Юнги! — крикнул Джин. — Успокой своего донсена. Иначе нас не пустят внутрь с таким шумом! — Тебе лучше сейчас замолчать! — тихо проговорил Юнги. — Иначе больше вообще никогда не сможешь ко мне подойти! Если сейчас не закроешь рот, я с тобой больше не заговорю! Чимин от страха замолчал и пару раз икнул, вытирая слезы кулаком. — Прости! — пробубнил он сквозь остатки всхлипов и икоту. — После поговорим! — сказал напоследок Юнги и вошел в здание. Все остальные последовали за ним. Чимин незаметно уцепился пальцами за подол куртки старшего, пока думал, что тот не видит. Юнги ничего не сказал. Чонгук приказал Седжину снять для них номер, оплатив за сутки, и предупредить, что они покинут его максимум через час, но пройдут туда все вместе. Люди Юнга, ждущие их на перекрестке, не могли понять, куда они пропали, но продолжали ждать их на том же месте, опасаясь хитрых уловок. Все зашли в номер и Седжин поставил стул посреди гостиной, на который усадили беглеца. На щеке у того была ссадина, видно, после падения, а рубашка немного порвалась. Все остальные сели, кто на диваны, кто в кресла, кто на стулья. Тэмин остался стоять у двери. Седжин встал к окну. Взгляд парня метался от одного находящегося в комнате к другому, но как только наткнулся на Чимина, стал колючим и обиженным. В нем появилась досада и злость. Чимин интуитивно придвинулся плотнее к Юнги, сидящему рядом на диване, и снова незаметно уцепился за край его одежды. Он только сейчас осознал, в какой опасности находился несколько минут назад. Ведь если бы Тэмин потерял их, а у гида были сообщники и он заманил Чимина в опасное место, неизвестно, что бы теперь с ним было. Только сейчас он понял, как, должно быть, переволновался и разозлился на него Юнги. И еще Чимин только сейчас, вспомнив отчаянный крик старшего ему вслед, и взгляд, которым тот смотрел на него, когда он вернулся, осознал, что это такое, когда тебя боятся потерять. Ни у своих родителей, ни у родных Тэхена, он никогда не видел такого выражения лица. И младший не придумал ничего лучше, чем продумать план по вымаливанию прощения у старшего. Он примерно уже представил себе, как будет это делать. Правда, в фантазиях все получалось гладко и красиво, в действительности же все могло пойти по одному месту. Ведь старший непредсказуем. Он может оттолкнуть, не принять, наказать и даже просто не пустить в свою комнату. А Чимин, с того самого первого дня, не представлял себе больше, как сможет спать без Юнги. Поэтому сейчас он посмотрел в ответ на гида таким злобным взглядом, что того аж передернуло и он поспешил отвернуться. — Итак. Мы слушаем. Говоришь все как есть и останешься в живых. Нет, и мы ни за что не отвечаем, — произнес холодно Чонгук. Парень затрясся и на ломанном китайском стал объяснять, что рассказывать ему не о чем и он ничего не знает. — Ну, я так и думал, — продолжил допрос Чонгук. — Видимо, придется тебе помочь. Седжин! — позвал он. Но тут в разговор вступил Джин. — Подожди, Гук. Давай сначала поговорим с парнем по-хорошему. Возможно, он просто нервничает, не так ли? — уточнил он, поворачиваясь к гиду. — Мы же можем рассчитывать на откровенность, если пообещаем обойтись без жестких мер? Парень в ответ закивал, как китайский болванчик, и преданно посмотрел на Джина в ожидании вопросов. Этот прием стар как мир. Добрый полицейский — злой полицейский. Однако в нервном состоянии, вне себя от страха, люди продолжают поддаваться ему и делать именно то, что от них ожидают таким образом. — Я скажу! Спрашивайте! — На кого ты работаешь? — спросил Чонгук, и парень снова затрясся, не в состоянии произнести ни слова. — Гук, позволь мне, — тихо проговорил Джин и посмотрел на гида. — Кто платит вам за то, что вы обманываете туристов и заманиваете их в ловушки? — Я никого не обманывал! — попытался оправдаться гид. — Я, правда, всего лишь гид. Я работаю на администрацию гостиницы и всего лишь показываю туристам все самое интересное! — А в Тибете все гиды спасаются бегством, когда видят своих бывших клиентов? — уточнил Джин. — Нет. Просто растерялся, — ответил парень. — Так. Мне начинает надоедать этот спектакль, — возмутился Чонгук. — А может быть ты, гнида, побежал потому, что не ожидал никогда больше увидеть этого парня живым? Губы гида мелко затряслись, а глаза из узких стали почти круглыми. — Нет… Нет… Я… Нет… — Хватит блеять! — разозлился Чонгук. — Говори все, что знаешь! — Гук! — попытался вставить свое слово Джин. — Нет, Джин! — ответил младший, не применяя уважительную форму. — Я не хочу сидеть здесь сутки! Нам надо ехать! И что, если те ребята Юнга сообразят, что что-то не так и пойдут нас искать, м? Ты об этом подумал? Парень, услышав имя Юнг, затрясся еще сильнее. — Умоляю вас! Умоляю! Не выдавайте меня! — Если я сейчас не услышу хоть один вразумительный ответ на свой вопрос, поверь, ты будешь мечтать оказаться в руках людей Юнга, потому что здесь тебя ждет что-то гораздо более страшное. И живым после этого ты не останешься! — Гук! Ты опять за свое? — якобы возмутился Джин. — Я устал прикрывать тебя от закона. Но я уже просто бессилен. Прости, парень, раз ты сам не хочешь, я умываю руки, — и он развернулся, чтобы отойти. — У-у-у!!! — прогудел Юнги, подыгрывая. — Ща начнется! Тэмин, давай уведем пацанов отсюда. Крови будет много. Не нужно, чтобы они это видели. Младшие, особенно Намджун и Хосок, по-настоящему испугались. Последний стал белее мела и только что не терял сознание. Его действительно стоило бы увести. Намджун не отводил глаз от Джина, поэтому вряд ли бы согласился уйти. А Чимин интуитивно понял, что старшие говорят несерьезно, потому что сидел очень близко к Юнги и чувствовал его дыхание, которое не участилось и не сбилось, как это бывало в моменты его сильного волнения. Раз он спокоен, значит ничего страшного не произойдет, иначе Чимин первый уже был бы отправлен в другую комнату. Примерно также думал и Тэхен. А еще он твердо решил, что раз это в первую очередь касается его, он не уйдет, что бы здесь ни происходило. В этот момент, не успел Джин отойти, парень на стуле затрясся и на еще более ломанном китайском, из-за волнения, почти закричал: — Нет! Не уходите! Прошу! Я все, все скажу! Умоляю! Умоляю вас! Джин развернулся и посмотрел на Чонгука, который удовлетворенно стрельнул на него глазами, словно говоря: «Давай, инспектор Ким, не подведи! Теперь все только от тебя зависит.» — Хорошо, — снова подошел к гиду Джин. — Продолжим. Объясните, зачем вы придумали эту сказку про монаха и амулеты и с какой целью заманиваете туда туристов? И за что потом преследуете их? — Это не сказка! — ответил парень. — Это чистая правда! — Так! — проговорил Чонгук с другого конца комнаты. — Кажется, я зря… — Я клянусь! — исступленно прошептал гид. — Клянусь! Выслушайте меня! — Говори, — кивнул Джин. — Эта легенда… — сглотнув пересохшим горлом, начал парень. — Эта легенда – чистая правда. И просветленный Намто Лама тоже самый настоящий, самый чистый и принятый небом и Буддой монах. Он святой! Он хранитель сути бытия! Он достойный. Он избранный!.. — Кхм!.. — громко кашлянул Чонгук. — Так вот, — опомнился парень. — Просветленный Намто действительно ждал того самого посланника судьбы. И я, и еще несколько человек привозили к нему туристов, потому что ему было видение, что посланник должен быть не из нашей страны. Я не знаю других деталей, это тайна открытая лишь просветленному Намто и посланнику! — Какое отношение ко всему этому имеет Юнг? — спросил Джин. — Я мало знаю… — затрясся парень, но, взглянув в сторону Чонгука, быстро отвернулся и продолжил. — Это все как-то касается его семьи. Я правда очень мало знаю, но Юнг Ли считает делом чести найти этот камень, эту суть бытия. Якобы он поклялся на могиле отца или деда, что сделает это и вернет все в семью. Он заставляет нас докладывать ему обо всем, что происходит в монастыре. Я не могу отказаться… — Так боишься за свою шкуру? — процедил Чонгук. — У меня четыре брата и больная мать. Отец работал на Юнга, но погиб два года назад. С тех пор на него работаю я, потому что отец остался ему должен. Если он узнает, что я предал его или о чем-то умолчал, я и мои братья, старшему из которых только четырнадцать, не увидим следующий рассвет. Я всего лишь сообщал ему обо всем… — Ты знаешь, что пропадали люди после твоих сообщений? — укорил его Джин. — Нет… Да… — признался парень. — Да… Я знаю, что все, кто был в тот день там, пропали… Этого бы не случилось, если бы просветленный Намто не вызвал вашего друга на беседу и не рассказал ему что-то. Это было впервые. Раньше он никого никогда не звал на разговор наедине. Он просто выходил, благословлял или наставлял на правильный путь. Но вот так… Я не мог не доложить об этом… В тот же день загорелся монастырь… Потом пропали девушки… Потом японская семья… Ваш друг в тот момент уже улетел, и я надеялся, что он успел спастись, но мало в это верил… — Ты знаешь, где сейчас монах? — спросил, впервые подав голос, Тэхен. — Этого никто не знает… Он пропал… — ответил парень. — Юнг говорит, сбежал… Скорее всего, скрылся в одном из храмов в горах… Ходит даже слух, что он уже в Непале… Я не знаю… — Если мы отпустим тебя, снова побежишь докладывать все Юнгу? — уточнил Джин. — Как? Рассказать ему, что я выложил вам все? — горько усмехнулся парень. — Мне и так, и так конец… — Вряд ли… — ответил Джин. — Никто не видел тебя с нами, даже администратор отеля. Ты здесь работаешь. Никто не удивится, увидев тебя. Просто побудь здесь еще с полчаса после нашего ухода, номер снят на сутки. Если не будешь дураком, никто ничего не узнает. Ну а если расскажешь, сам понимаешь, тебя уже ничто не спасет. — Я понимаю… И еще… — чуть помедлив, проговорил гид. — Те амулеты… Юнг не верит, что они что-то значат… Но я слышал однажды, как просветленный Намто сказал, что все заключено в них… Вся сила в амулетах, сказал он… Это все, что я знаю… После его слов Тэхен провел по своей груди, где под толстовкой скрывались четыре маленькие подвески, недавно так круто перевернувшие его жизнь. В это время люди Юнга забеспокоились еще сильней. Один из них отправился на разведку. Проверив автомобили и убедившись, что они пустые, он зашел в холл отеля и подошел к девушке на ресепшене. Переговорив с ней пару минут, на лице его застыло беспокойство. Оказалось, что предметы их наблюдения сняли номер на сутки, пообещав освободить его через час. Что они там делали? Зачем им это нужно? Девушка не смогла ответить ему на эти вопросы, хоть и знала, на кого он работает и именно поэтому слила ему всю известную ей информацию. Она просто не видела, что с теми людьми был их гид. Поэтому преследователь вернулся к своим напарникам ни с чем. После недолгих сомнений, они увидели, как машины, за которыми они следили, снова выезжают на дорогу. Люди Юнга решили ничего не говорить своему боссу об этой недолгой задержке и умолчать о том, что сами они облажались, не уследив за ними. Видно, у гида был сильный ангел-хранитель. Ведь если бы Юнг узнал о задержке в отеле и посмотрел камеры, парня бы уже ничего не спасло. Автомобили направились в сторону храма. Парни уже мало надеялись выяснить что-то. После пожара, как рассказал гид, там шли ремонтные работы, поэтому многие монахи вынуждены были искать приют в других обителях. В том числе и просветленный Намто, который скрылся в неизвестном направлении и, не исключено, что и вовсе покинул страну. Нужно было любым возможным способом выяснить его местонахождение. Они доехали до склона за час с небольшим, ведь им не нужно было притормаживать, чтобы полюбоваться видами, как обычным туристам. Выбравшись из автомобилей, девять человек растерялись, потому что взять с собой одного из парней Тэмина, чтобы следил за автомобилями и здесь, они не догадались. А люди Юнга были тут как тут. Припарковались недалеко от них и наблюдали за дальнейшими действиями. Поэтому было решено, всей толпой в монастырь не ходить. Оба телохранителя были вооружены. Тэмин оставался внизу. Хосока единогласно решили тоже оставить, после чего его лицо осветилось счастливой улыбкой. Джин и Намджун тоже остались внизу, и лицо старшего счастливым назвать было нельзя. Пять человек отправились вверх, в гору, к храму. Этот приезд Тэхена кардинально отличался от прошлого и, если бы не его феноменальная память, и он сам и все остальные точно усомнились бы, а туда ли они приехали. В прошлый раз здесь было полно народу. На парковке стояли автомобили и микроавтобусы. Вдоль всего пути, и тут, и там, сидели торговцы сувенирами со своими лотками. Сейчас же здесь было пусто. Никто не поднимался и не спускался по дорожке. Ни одного торговца не было видно. На парковке стоял только грузовой транспорт и пара легковых машин. Когда парни дошли до небольшого плато, на котором стояли монастыри, они ужаснулись. Главный храм комплекса пугал и отталкивал обугленными останками. Остальные здания, хоть и не пострадали так сильно, вид имели довольно жалкий. Однако жизнь здесь кипела. На реставрации комплекса были заняты как рабочие, так и сами монахи. Все трудились не покладая рук. Люди с тележками, носилками и просто инструментами в руках сновали туда-сюда. К ним подошел один из монахов и поинтересовался целью визита, объяснив, что комплекс сейчас закрыт для посетителей. — С кем можно поговорить по поводу внесения пожертвований на ремонт комплекса? — спросил Чонгук прежде, чем кто-то успел что-нибудь ляпнуть. Монах показал на отдаленный небольшой храм. Парни отправились туда. Следом за ними, по пятам, прошмыгнули двое наблюдателей. Четверо человек, сняв обувь, вошли внутрь. Седжин остался снаружи, так как не мог войти туда с оружием. Люди Юнга хотели войти следом, но Седжин, сняв очки, посмотрел на них так, что они не просто остановились, а даже сделали пару шагов назад. Страх перед хозяином не мог пересилить страх перед этим мужчиной, который минуту назад выглядел как добрый мишка, а сейчас смотрел на них, как медведь гризли, готовый наброситься в любой момент, ясно давая понять, что при необходимости воспользуется и оружием, наплевав на то, что находится в святом месте. Он атеист! Преследователи поняли, что облажались по полной. Сначала в отеле, теперь и здесь. Что они будут говорить Юнгу? О Будда, прояви милость, защити их от кары господина! Один из них догадался обойти храм сбоку и попробовал подслушать или подсмотреть у окна. Этому Седжин помешать уже не мог, но продолжал тщательно следить за ними, отойдя на несколько шагов от входа. Четверо вошедших прошли по часовой стрелке к противоположной стене кодо — главного зала, мимо вращающихся барабанов. Увидев вошедшего с другой стороны монаха, все поклонились, сложив руки и сделав жест вай. Монах, поклонившись в ответ, сел на небольшом возвышении и парни в знак уважения тоже опустились на пол перед ним. — Вы хотели помочь храму, насколько я понял, — первым начал монах, — Это богоугодное дело не останется незамеченным Буддой и вернется к вам тысячекратно. Напишите свои имена, и мы помолимся за вас сто раз. Все пожертвования оставляются в железном ящике у входа. Да пребудет с вами Будда, — закончил он, снова поклонившись. — Благодарим, — ответил Чонгук, искоса посмотрев на Тэхена, и тот отрицательно, едва заметно качнул головой, что означало, что этого монаха он видит впервые. — Мы обязательно поможем восстановлению храма не простым пожертвованием, а большим вложением в строительство, реставрацию и ремонт. Мы просим Вас подсказать, где мы можем найти преподобного просветленного Намто или людей близких к нему. Взгляд монаха изменился. — Просветленного нет в храме. Его уже нет в стране. Он отбыл с великой миссией просвещения в Непал и когда вернется оттуда – я не знаю. Все его приближенные отправились с ним. Больше мне нечего сказать вам. Мы благодарны и рады любой помощи, даже если это будет одна тангка, или один юань. Видя, что аудиенция окончена, и они снова остались ни с чем, парни растерялись. Вдруг Тэхен, сообразив, вытащил из-за пазухи амулеты и показал их монаху. — Может, это даст вам понять, что нам нужна хоть какая-нибудь информация? Мы не можем просто так уйти отсюда! — Откуда они у вас? — поразился монах. — Просветленный Намто сам дал их мне несколько недель назад, когда я был здесь. Он сказал, что я избранный. — Мне ничего неизвестно об этом… — после секундного замешательства ответил монах, снова собираясь подняться. — Прошу Вас, помогите нам! — вдруг проговорил Чимин с отчаяньем в голосе. — Из-за этих амулетов моего друга, меня и еще двоих наших друзей несколько раз пытались убить! И сейчас нас преследуют из-за них! — Это правда? — монах посмотрел на Тэ. — Да… — скромно ответил тот. — Хорошо. Я… Монах хотел что-то сказать, но в этот момент в проеме окна мелькнула тень. Стекла не были прозрачными, дабы не отвлекать монахов во время молитвы, но не сложно было догадаться, кто это мог быть. — Пойдемте со мной, — сказал монах. — Только Вы один. — Нет! — возмутился, как можно тише, Чонгук. — Я пойду с вами. Один он никуда не пойдет! — Хорошо, — согласился монах. — Мы постараемся отвлечь, — проговорил Юнги. — Есть кто-нибудь еще? — спросил он у монаха. Тот, выйдя с двумя мужчинами, поклонился послушнику, проходящему мимо, и попросил его зайти в храм. Как только он вошел, Юнги так громко, как это допускали приличия, начал задавать вопросы, лишь бы только снаружи были слышны разговоры. За все время, он практически ни разу не посмотрел открыто на Чимина. Младший сходил с ума от волнения и отчаянья. Он был уверен, что Юнги решил прогнать его сразу, как только все это закончится. И даже до этого, он больше не захочет общаться с ним наедине, и будет терпеть его только вместе со всеми. За все время пути сюда и нахождения в комплексе, Чимин успел так себя накрутить, что готов был снова разрыдаться, потому что ему уже казалось, что даже сейчас Юнги в тягость его общество. Чтобы проверить, он как можно незаметнее вытащил из кармана одну конфету и положил ее на приступок рядом с монахом. — Убери! — тихо прошептал Юнги, который в этот момент, кажется, вовсе не смотрел на младшего. — Я сказал, убери немедленно! Забыл, где ты? Чимин, счастливый уже от того, что старший его ругает, что угодно, только бы не безразличие, посмотрел виновато на монаха и прошептал: — Простите… Я угостить… — Просим простить нас, — тихо проговорил Юнги. — Мы не очень хорошо знакомы с правилами. Он не хотел ничего плохого. — Не волнуйтесь, — проговорил послушник. — Он не сделал ничего плохого. Не нужно его ругать. Подношения и гостинцы не запрещены. Это не нарушает пять главных заповедей. Юнги уцепился за возможность продолжить беседу. — Просим назвать нам эти пять заповедей, чтобы мы тоже могли придерживаться их, пока находимся в вашей стране. — Они просты, — ответил послушник, польщенный таким вниманием к своей религии. — Не причинять вред живым существам, не воровать, не прелюбодействовать, не лгать, не употреблять алкоголь и наркотики. Юнги вздохнул. Не быть ему монахом… В это время Тэхен с Чонгуком вышли следом за монахом во внутренний двор и, завернув за соседнее здание, увидели небольшую платформу, на которой сидел еще один монах. При ближайшем рассмотрении, Тэхен узнал в нем того переводчика, который присутствовал при их разговоре с просветленным. Поскольку монах сидел, они, поклонившись, тоже сели напротив в знак уважения. — Я ждал вас, — проговорил монах. — Прошу Вас, помогите нам, — попросил Тэхен. — Вы знаете, где сейчас просветленный Намто? — Да. Я знаю. Правильно к нему обращаться — Цограмба Намто Лама. Или просто Намто Лама. Увы, увидеть его сложно. Почти невозможно… — Прошу Вас, — проговорил Тэхен. — Нам это необходимо. Иначе нас всех могут убить. Если он в Непале, скажите, где именно. Пожалуйста. — Он не в Непале. Он на севере Тибета. В одном из храмов, высоко в горах. Мы специально пустили слух про Непал, чтобы замести следы, — парни переглянулись и Чонгук уже хотел было возмутиться, что, пока Лама там прячется, люди здесь погибают, как монах продолжил. — У нас случился пожар, как вы знаете. Это произошло в тот день. Намто Лама очень сильно пострадал в огне. Мы не могли поместить его в клинику, потому что Юнг Ли, уже должно быть знакомый вам, грозился убить его. У нас есть свой врач среди послушников. Он как смог обработал все ожоги и в ту же ночь мы отправили просветленного с сопровождением на север, пустив слух про Непал. Он очень тяжело перенес дорогу, которую и здоровый-то человек не всякий выдержит. Сейчас он совсем плох. Но он предупредил, что, если только вы появитесь, сразу отправить вас к нему. Поэтому я прошу вас встретиться с ним, пока не поздно. — Так это именно то, что нам и нужно! — воскликнул Тэхен. — Вы дадите нам проводника? — Отсюда – нет, — проговорил монах. — Вас могут выследить и заметить его. Тогда все станет понятно. Его могут схватить и пытками выбить всю информацию. Тэхен с отчаяньем посмотрел на Чонгука. И только старший хотел возмутиться, как монах продолжил: — Я скажу вам, как добраться до места встречи с одним из послушников того монастыря. Он будет ждать вас там в течение нескольких дней. Если вы сможете добраться до того места без слежки, дальше он покажет вам дорогу. — Хорошо. Это разумно. Рисуйте план, — согласился Чонгук. — Советую запастись теплыми вещами. Храм высоко в горах. Идти придется долго. Возможно, не один день. Весь путь нужно проделать пешком. Вы готовы? — Да, — твердо ответил Чонгук.  — И еще одно, самое главное, условие, — проговорил монах. — Амулетов четыре. Встретиться с Намто Ламой должны все четверо. Только если будут все обладатели амулетов, просветленный даст свое напутствие… «С каждой минутой все веселее…» — подумал обреченно Чонгук.