Эта зеленоглазая — убийца моих нервных клеток

Когда жизнь потихонечку налаживается, время пролетает незаметно. Хотя, рутина именно то, что многие ненавидят. Для каждого человека это слово ассоциируется с чем-то нудным, но поверьте, когда жизнь наполнена экстремальными событиями, обычная рутина кажется раем на земле. Все нормализуется, и жить становится как-то легче и спокойнее. Накано Дзихико, или Аня, как теперь называли её близкие, была именно тем человеком, для которого обычная повседневность была истинным подарком судьбы. С того момента, как девушка встретила старшую сестру в казино, прошло уже больше полутора лет. За это время многое изменилось. Примирение с дядей — на удивление Ани, — прошло хорошо. В день возвращения любимой племянницы эмоции били через край. Поначалу они оба плакали, в шутку ругаясь друг на друга и параллельно с этим смеясь, а, когда Нодзоми уже ушла спать, оставшись наедине, проговорили всю ночь. Больше всего девушка боялась, что из-за её упрямого характера, утекло слишком много воды. Но всё же, они были семьей, настоящей, где все всегда друг друга понимают и любят. Постепенно, всё встало на круги своя. Ознаменованием нового периода в жизни девушки стала новая татуировка. Ранение уже затянулось, как и ожидалось, оставляя после себя шрам, который ужасно мозолил глаза. Теперь же его перерывала небольшая веточка орхидеи. Что-что, а от дел она всё же временно отошла, с головой погружаясь в учебу. Из-за столь длительного отсутствия накопилось много долгов, которые зеленоглазая старалась разгребать всеми силами — выпускной год всё-таки. Она усердно сидела за учебниками, пытаясь наверстать упущенные два месяца и старательно вдалбливала себе всю нужную и ненужную — в будущей жизни, — информацию. Порой мозг был готов взорваться, а слово «тригонометрия» стало неприятным триггером. Но, тем не менее, закончить старшую школу у неё получилось довольно неплохо — без троек, по крайней мере. Выпускной прошел на ура, и даже несмотря на то, что Аня больше предпочитала семейные посиделки шумным тусовкам, было очень весело. Пожалуй, самой запоминающейся частью — за исключением выдачи аттестатов, радостных выкриков поздравления от Шимады и гордых взглядов дяди и Рана, — стало предложение руки и сердца для Аой. Её парень специально подговорил организаторов и, прервав танцы, выступил с небольшой речью о своей любви к Сакураки, после чего встал на одно колено, держа в руках маленькую коробочку, и сказал заветные слова. Как только Аой, заулыбавшись, легонько кивнула, по залу разнеслась буря аплодисментов. Всё-таки, они красивая пара. Вот и школа закончилась, однако началось другое испытание — университет. Долго размышляя, чем же в итоге она хочет заниматься до конца трудоспособного возраста, Дзихико приняла решение поступить в тот же ВУЗ, где учится Шимада, однако, совсем на другой профиль. И вот, через пять лет, — если она, конечно, не вылетит раньше, — Накано станет дипломированным переводчиком. Дзихико проучилась только три месяца, а уже была готова лезть на стенку от количества знаний, которые ей пытались впихнуть преподаватели. Поступая сюда, она думала, что, будучи билингвам, профессия переводчика будет для неё — как два пальца об асфальт. Но на деле, всё оказалось куда сложнее, чем она могла себе представить. Удивительно, но правила изначально родного языка давались ей ужасно тяжело. Порой, сидя ночью за пособиями, девушка пыталась вспомнить, как она так легко смогла перейти на совсем другой язык, который, кстати говоря, считается одним из самых сложных языков мира. Может, удастся также по щелчку переключиться обратно на русский? Скорее всего, Накано так бы и увязла в бесконечных словарях и книгах, если бы ранее в её жизни не появился бы один, чутка самолюбивый и наглый, молодой человек. Отношения с Хайтани стали для Дзихико белой полосой. Она до сих пор мысленно поражалась, насколько этот, с виду опасный и жестокий человек, может оказаться таким домашним и любящим. В свободное от работы время он забирал девушку с университета, успокаивал во время истерик из-за очерченного реферата, одаривал её поцелуями и подарками, ластился, словно мартовский кот, порой подкалывал, хотя чаще всего всевозможные приколы производила именно Накано, на пару с его младшим братом, с которым она на удивление быстро спелась. Большую часть своего свободного времени Ран предпочитал проводить дома, лежа в мягкой кроватке, под тяжелым перьевым одеялом. И с этим занятием теперь ему активно помогала Аня. Она стала чаще оставаться у него на ночь, а то и на несколько дней, таким образом живя на три дома — дом Накано, квартира Хайтани и Токийский университет. В одну из таких ночей, Ран и Дзихико, уже по обычаю, лежали друг напротив друга в полной темноте. В такие моменты для них больше никто не существовал; они как будто находились в неком вакууме, ограждая себя от реального мира, где слишком много проблем. Где он — капитан отряда относительно молодой, но очень могущественной группировки, а она — студентка и наркодиллер, временно, по просьбам дяди, отошедшая от дел. Сейчас, здесь, есть только двое — просто парень и девушка, любящие друг друга. Лунный свет красиво оседал на точеном лице парня, подчеркивая острые скулы и линию подбородка. Он точно потомок аристократов, иначе его идеальные внешние данные Накано просто не могла объяснить. Неудивительно, что по нему сох весь Роппонги. Изящный, высокий, властный, харизматичный. Любая девушка готова отдаться ему, лишь заглянув в глаза цвета ночных фиалок. А он выбрал её. И, честно говоря, почему именно её, для Дзихико оставалось загадкой. Знала бы Аня, насколько красива она для Рана Хайтани. Как внешне, так и внутренне. — О чем думаешь? — шепотом, словно боясь спугнуть, спросила девушка, подкладывая ладонь под голову. Одеяло между ними немного натянуто, из-за чего парню открывался вид на её острые ключицы и небольшую грудь, что вздымалась от уже восстановленного дыхания. Отросшие пшеничные волосы чуть небрежно рассыпались по подушке, демонстрируя лебединую шею, которую из-за Рана потом придется скрывать под воротом водолазки. — О тебе, — честно ответил Хайтани, ложась в точно такую же позу, как и его девушка. На маленьком личике расцвела улыбка, а в оливковых глазках мелькнул неподдельный интерес. — И что ты обо мне думаешь? — тихо пролепетала девушка и, положив свободную руку на руку парня, начала медленно, осторожно перебирать длинные мужские пальцы. Знает ведь, как Рану это нравится. — Думаю предложить тебе кое-что, — Хайтани перевернулся на спину, но голова осталась повернута набок, чтобы ни в коем случае не отвести от зеленоглазой взгляд. Дзихико приподнялась на локтях и пододвинулась ближе к парню, падая в его объятия. Он такой горячий. Из-за наступления холодов Накано вновь начала ужасно мерзнуть. По дому она вечно ходила в теплой флисовой пижаме, а в квартире Хайтани Ран специально приготовил для неё свою самую теплую и длинную толстовку. Да, с его финансами он запросто мог купить ей дорогой кашемировый свитер, но зная, что девушка частенько любит потаскать вещи из его гардероба, Хайтани выделил ей часть своей одежды. — Надеюсь, это не поход в рыбный ресторан, — хихикнула Накано и, поудобнее расположившись на его груди, принялась выводить пальцем узоры татуировки. На несколько минут повисло молчание, однако, совсем не напрягающее. Лежа в полной тишине, с любимым человеком, невольно забываешь о том, что такое беспокойство. Может, если бы у Накано остались силы, она бы начала выпытывать у парня ответ на несказанный вопрос, но к концу дня она была настолько измотанной, что её хватило бы лишь на пару язвительных фразочек. Хайтани перебирал русые пряди, разглядывая потолок, пока чувствовал, как на его груди, зеленоглазая медленно проваливается в сон. Неожиданно, Ран завис рукой прямо в воздухе и на одном дыхании выпалил: — Переезжай ко мне. Накано, уже одной половиной сознания находившаяся в царстве Морфея, легонько приподняла уголки губ и, сильнее прижавшись к парню, прошептала: — А мы будем лапшу готовить? Сначала, Ран состроил непонимающее выражение лица, пытаясь понять, почему она сейчас решила вспомнить про лапшу. Предложение-то серьезное. Но, чуть приподняв голову, Хайтани искренне, и даже как-то по-детски, заулыбался. Девушка уже во всю сопела, мило упираясь в него щечкой. Пухлые губы выпускали на грудь теплый воздух, а длинные, опущенные вниз, словно у теленка, ресницы слегка подрагивали. Она выглядела как маленький ребенок. Так умиротворенно и спокойно. Совсем и не скажешь, что эта девушка повидала в жизни больше, чем некоторые мудрецы. Ран посильнее на неё одеяло, чтобы его девочка не дай бог не простыла. — Будем. Обязательно, — Хайтани прикрыл веки, постепенно засыпая вслед за девушкой. — Тогда хорошо, — тихо-тихо сказала Дзихико и окончательно провалилась в сладкий сон. Уже на следующий день она рассказала дяде о своем переезде к Хайтани. Иоширо препятствовать не стал, но немного расстроился, наверное, как и любой родитель, чей ребенок — пускай даже и не кровный, — уезжает из родного гнезда. Накано-старший в принципе долго пытался смириться с выбором племянницы. После её возвращения в доме то и дело проскальзывали намеки о том, кто такой Хайтани на самом деле. Да, резких слов в их кругу больше не произносилось; Иоширо делал это скорее для профилактики, чтобы, в случае чего, вставить своё фирменное: «А я же говорил». Но время шло, Рокухара распалась, на их смену пришли могущественные Канто, захватившие всю префектуру, — теперь работать пришлось под их началом, — и наступило затишье. Никаких крупных потасовок не наблюдалось, деньги отмывались четко и без лишних волнений, прибыль выросла. Такого не было уже больше семи лет, так что жаловаться особо было не на что. Хайтани тоже не выступали. За пределы своего Роппонги не вылезали, уделяя большую часть своего времени развитию ночной жизни квартала. Одним словом — хорошо. Хотя, в отношении Дзихико, не только затишье в криминальных кругах играло роль. Сблизившись со старшим из братьев, племянница буквально засияла. Каждый день приходя домой, она улыбалась как ненормальная, и виной этому был Ран Хайтани. Один раз, Иоширо специально подкараулил этих двоих около университета. Нет, выбегать и кричать: «Ага, попались!», он не планировал. Накано-старшим двигал лишь спортивный интерес — что же такого делает этот Ран, что Дзихико только о нем и думает? Однако, только завидев светлую макушку племянницы, которая, перебросившись пару словами с одногруппником, побежала в сторону черной иномарки, где, снаружи, её ожидал парень, и залетела прямо в приготовленные объятия, мужчина все понял. Это любовь, и ничего больше тут придумывать не нужно. Они смотрелись вместе довольно необычно, но в тоже время идеально подходили друг другу. Словно инь и янь в человеческих обликах. Иоширо даже стал им завидовать, ведь его молодость, в какой-то мере, прошла мимо него. Ему с сестрой приходилось работать довольно с раннего возраста, там уже было не до юношеских отношений, которые — как у некоторых, — перерастают в настоящую любовь на всю жизнь. Накано-старший жалел, что потратил свою подростковую пору на криминал и так и не нашел нужного человека, с кем он мог бы в будущем создать семью. Но, как говорится, всё, что не делается, то к лучшему. Может, он и не нашел родственную душу, зато обрел семью, пусть кровью они не связаны. Тяжелее всего рассказать о своем переезде, было Нодзоми. Если дядя смягчился и к тому же был уже взрослым человеком, кто понимал, что рано или поздно Дзихико пришлось бы съехать, то младшая Накано была ещё эмоционально нестабильным подростком. Зеленоглазая собиралась с мыслями дня два, а нужно уже было начинать упаковать вещи, которых, к слову, за жизнь в этом доме скопилось немало. Вопреки всем опасениям, младшая отреагировала более чем положительно. В какой-то степени Нодзоми даже обрадовалась тому, что теперь комната сестры будет свободна, и она сможет переехать туда. К удивлению, хуже всех новость о переезде воспринял Шимада. Когда Дзихико сообщила лучшему другу о том, что теперь будет жить у Хайтани, он чуть ли не час наигранно проревел, но потом все же успокоился и даже поздравил девушку с новой стадией в её отношениях. Однако, Накано все равно чувствовала некий укол совести. Из-за её ранения о некогда любимом занятии — паркуре, — пришлось забыть. Учеба сжирала их обоих, так что друзья толком не могли встретиться даже на пять минут в кофейне у университета, чтобы обсудить последние новости. А теперь подруга и вовсе переезжает в другой квартал к своему парню, следовательно, видеться они будут реже раза в два. Хотя, что бы парень там не говорил, он был по-настоящему счастлив за свою Дзи. Наконец-то она нашла своего человека. И вот, так сказать, официальный день переезда был уже сегодня. Почти все вещи собраны — картонными коробками заставлена практически вся комната до потолка, — оставалось только упаковать оставшуюся одежду и Дзихико готова выдвигаться. С холодным потом она вспоминала, как, в самом начале, ей пришлось разбирать свой стеллаж с виниловыми пластинами. Насчитала она около ста пятидесяти штук, и каждую пришлось заворачивать в отдельную дополнительную упаковку, чтобы грузчики, не дай бог, ничего не повредили. Хорошо, что с этим ей помогли Тошиэки с Нодзоми, иначе она бы, с психу, все пластинки повыбрасывала. Уезжать даже как-то грустно. С одной стороны, начинается новая глава в её жизни. Она переезжает к любимому человеку. Да и приезжать домой Дзихико будет стараться каждые выходные. Но с другой… В этом доме столько всего произошло. Много как и радостных, так и печальных событий. Каждый уголок жилища пропитан любовью и воспоминаниями, от которых сердце наливается кровью. А её комната. Это же её личный храм. Эти стены помнят каждый её смех, каждые слезы. И теперь видеть комнату почти пустой совсем непривычно. Даже когда они с сестрой только приехали сюда, это место не выглядело настолько одиноко. Сложив последние брюки в коробку, девушка встала за скотчем. От воспоминаний глаза стали влажными, а по щеке скатилась слеза. — ‘Так, Аня, собралась, ты не в ссылку уезжаешь’, — девушка грустно усмехнулась собственному сравнению и тыльной стороной ладони потерла глаза. И правда, почему она должна грустить? Она же переезжает к Рану, мать его, Хайтани. К любимому человеку, кто также любит её до безумия. Теперь она будет просыпаться с Раном, завтракать, он будет чаще подвозить её до универа, они будут вместе готовить ужин, на пару слушать бубнеж Риндо и засыпать будут тоже — вместе. И Роппонги находится в нескольких остановках от Акасаки. При возможности, Дзихико сможет даже на пару минут в гости домой заезжать. Так что, натянув улыбку во все зубы, зеленоглазая потянулась за скотчем, как вдруг снизу послышался дверной звонок, а следом звонкое сестры: «Я открою!» Видимо, Ран с грузчиками уже приехали. Хотя ещё только десять, а он обещал, что будет не раньше двух. Заклеив последнюю коробку, Накано-старшая отряхнула осевшую на штаны пыль и рванула на первый этаж.

***

Нодзоми безучастно сидела на диване, листая очередной томик манги. Чай, стоящий на журнальном столике, давно остыл. Вверху слышалось шарканье домашних тапочек — видно, сестренка до сих пор собиралась. Дядя куда-то ушел, и девочка наконец-то нашла свободное время для ненапрягающего чтива. Хоть в выходной она сможет позабыть об скучных учебниках и о Хидеки. Этот парень ужасно её бесил, но в тоже время… А, в общем, неважно. Сейчас совсем не время было думать о каком-то мальчике. Сегодня уезжала её любимая старшая сестра. Пусть и не навсегда, но всё же их совместное времяпрепровождения сократится в разы. Ей не хочется её отпускать. Как бы она иногда не упрямилась, сестру Нодзоми всё равно любит, и без неё младшей Накано придется тяжко. Хотя, с другой стороны, так и должно было случиться. Дзихико это заслужила. Она не один год тащила младшую на своих хрупких плечах, заботилась в первую очередь о Наде, а потом уже о себе. Иногда недоедала, не спала, получала за каждую из сестер, переступая через свою гордость ради их благополучия. Теперь, кто-то должен позаботиться и о самой Дзихико. От раздумий и просмотра черно-белых картинок с подписями Нодзоми отвлек дверной звонок. На секунду она встала в ступор, прикидывая, кто же мог придти в столь ранний час. Дядя обещал вернуться ближе к вечеру или, если, конечно, сможет раньше, к часам трем, чтобы помочь парням-грузчикам загрузить вещи племянницы. Этот вариант отпал сразу. Может, тогда это старший Шимада? Он вроде бы сегодня должен был быть занят, но мало ли, что могло поменяться. Да и помочь лучшей подруге он всегда за — только флаг в руки дай. А может, это Хидеки… Слегка встряхнув головой, Нодзоми откинула от себя лишние предположения. «Не хватало ещё и на выходных этим придурком мозг морочить», — девочка подскочила с дивана, крикнув сестре на второй этаж, что откроет, и побежала к входной двери. Младшая Накано, даже не посмотрев в глазок, повернула в сторону ключ и нараспашку распахнула дверь, по привычке стоя внутри дома и придерживая дверную ручку. Девочка уставилась вперед, чутка непонимающе глядя сначала на грудь мужчины, в которую, из-за небольшого по сравнению с ним роста, была на уровне её глаз. Нодзоми едва заметно вздрогнула и подняла взгляд на лицо высокого молодого человека перед ней. Мужчина был одет в темные джинсы и белую футболку, поверх которой была надета темно-синяя клетчатая рубашка-куртка. Рост у него довольно большой — размером со старшего Хайтани, если не больше. Короткие русые волосы слегка растрепались, падая на аккуратное личико. Европейский разрез глаз обрамляла тонкая оправа дорогих очков, а сами глаза на свету переливались насыщенным оливковым цветом. Сердце глухо стукнуло и остановилось. Он выглядел в точности как… — ‘Прости, не подскажешь, здесь живут Аня и Надя Давыдовы?’ Нодзоми застыла в дверях как статуя. Откуда этот человек знает их с сестрой имена? Даже фамилию назвал, сама девочка её уже давно забыла. Просто не было надобности вспоминать. Аня её, по прибытию в Японию, ни разу её не вспоминала. И почему он так похож на сестру — они словно близнецы, только мужчина выглядит старше. И по-русски он говорит чисто. И тут младшую как током ударило. Конечно, как она могла его не узнать. Это же тот самый человек из их далекого детства, тот самый человек с фотографии. Это их с сестрой… — Нодзоми, кто там, Ран? — громко спросила зеленоглазая, спускаясь по лестнице. Попутно она делала пучок на макушке, рассчитывая, что весь процесс переезда займет не один час, а волосы то и дело будут лезть в глаза. И, вслед за сестрой застыла на месте. — ‘Са… Саша?’ — дрожащим голосом проговорила Накано-старшая. Кажется, Нодзоми в первый раз увидела, как её сестру, от шока, начало трясти. — ‘Охуеть, — мужчина, от увиденного, даже не стеснялся в выражениях, — как же вы вымахали, сестренки’.