Эта зеленоглазая — убийца моих нервных клеток

— Красивое имя, — Ран откинулся назад и поднял голову, рассматривая уже звездное небо. Он, конечно, многое предполагал, но то, что он услышал в итоге напомнило бы ему какую-то фантастику, если бы он сам не варился с детства в этой огромной грязной луже подпольного мира Токио. И если его родители сами, буквально за ручку провели его туда, то Дзихико лишь жертва обстоятельств. Порой Ран задумывался, а что было бы, если его отец не был бы боссом мафии? Как бы он, Риндо и мама жили бы тогда? Ходили бы как все в школу, собирались бы на семейных праздниках, гуляли бы после уроков с друзьями и рассказывали бы родителям, как прошел их день? Если бы было так, встретились бы они с Дзихико? Если бы, если бы, если бы… Такая девушка, как Аня, не должна была проживать настолько сложную судьбу. Ее ровесницы явно не работают на дядю-наркоторговца, не получают пулевые ранения в перестрелках, не вытаскивают сестер из горящего здания. Как бы это гнусно не звучало, но все эти ситуации сделали ее сильнее. Переживая каждый новый шрам, не только на теле, но и на сердце, ее относительно короткий жизненный опыт мог рассказать больше, чем на уроках истории в школах. Только вот, сама Дзихико предпочла бы посещать дополнительные и жить самой простой и скучной жизнью, вместо того адреналина, который она получала из раза в раз. Судьба ее не сломала — у судьбы просто сил не хватит, — но очень сильно надломила. Так, что белесая длинная вмятина могла в любой момент треснуть. Но Дзихико гордо перематывала ее скотчем, игнорируя боль, просачивающуюся из-под клейкой ленты. Порой, она чуть отклеивала верхний слой и давала волю слабости, которую могла видеть в других людях, но только не в себе. Свою слабость она презирала. — Обычное, — пожала плечами Накано и уставилась в небо вслед за парнем, — самое популярное имя в мире, кстати. — Не знаю никого по имени Анна, кроме тебя, — Хайтани стал соединять звездочки у себя в голове, строя воображаемое созвездие Дракона. Удивительно, только не давно шел дождь, к тому же они в городе, — но небо переливается разнообразием ярких и не очень точек. Дзихико хотела еще что-то поумничать про знаменитых Анну Болейн или Анну Винтур, но очень устала даже для маленьких подколов. Этот день выжал ее как половую тряпку, и если бы рядом не было Хайтани, она так и осталась бы раскисать где-то в темном нелюдимом углу. — Иди ко мне, — Хайтани постучал по коленкам, призывая девушку прилечь. Ни секунды не думая, Накано ласково — словно кошка, — подползла по скамейке и положила голову на его ноги. Ран начал перебирать светлые пряди, прокручивая одну и ту же по несколько раз. Каждый думал о чем-то своем. Никто долгое время не мог проронить и слова. Они просто сидели на скамейке, у попутного дома, в дорогих вечерних нарядах. Дзихико потихоньку уже начала засыпать, слушая ненавязчивое дуновение ветерка и дыхание своего молодого человека. Хоть деревянная поверхность не сравнится с ортопедическим матрасом в доме Рана, его массаж головы невероятно расслаблял и вполне возмещал неудобные условия для сна; еще немного и девушка с удовольствием оправится в царство Морфея. Хайтани прикрыл глаза, прокручивая сегодняшний день в сознании ещё раз. Он не горел желанием, возвращаться к больному месту, но мозг как на зло крутил кадры с приема и фразы, выброшенные Дзихико во время ее рассказа. Сколько же она натерпелась. Сколько же она тянула в одиночку, либо отказываясь, либо вообще не получая предложения о помощи. Она ведь до сих пор продолжала тянуть на себе все и вся. Видимо эта привычка была у нее ещё с самого детства. Самым большим потрясением для Рана — было узнать, что у Дзихико есть ещё одна сестра и брат. И если отношения Дзихико с младшей сестрой сестрой складывались подобно его отношений с Риндо, то, как минимум, со старшей сестрой дела обстояли намного хуже. После долгой разлуки они не побежали плакать и обниматься; никто из них не хотел увидеть сестру снова. По словам Накано, сестра была такой злопамятной всегда, возможно, на нее повлияла смерть отца или пьянство матери. Примерную причину такого поведения Анастасии Хайтани ещё понимал, но как старший брат Ани мог их оставить? Ран и представить себе не мог, что было бы, если он тогда лишился Риндо. Он не позволил никому забрать его младшего брата и не позволит никогда. Из-за подобных размышлений, воспоминания как назло ударили в голову. А помнит он всё, к несчастью, слишком четко. Для многих тема семьи была больной темой, и Хайтани Ран, как и его девушка, не стал исключением. Улыбающаяся мама, высокая, статная, порой строгая, но безумно добрая женщина. Хмурый на вид отец, держащий маму за плечи. Его правую бровь украшал небольшой шрам, волосы у него черные, длинные, собранные в высокий тугой хвост, полная противоположность маминых. На руках мама держит ещё трехмесячного Риндо, который из-за всех сил пытается вырваться своими маленькими ручками из пеленок. Ну и наконец, — сам Ран. Ещё совсем белокурый малый. Именно такими помнил их Ран, именно такими они были на единственном общем семейном фото, которое сейчас лежало где-то в глубинах кладовой. Родители здесь счастливые. Тогда, ни один из них не догадывался, что из-за криминала, куда ввязался отец, погибнет сначала он, а спустя несколько лет, отголоски его деятельности потащат за собой в иной мир и их маму. Когда отца застрелили, мать — бывшую аристократку, поставившую на кон все и сбежавшую с отцом, который в то время заправлял Роппонги, — выгнали с детьми на улицу. Единственное, что у нее было с собой, — изумрудное колье, фамильная драгоценность, которое она в тот день должна была надеть на встречу. Ещё несколько лет назад она добровольно отказалась от семьи. И тогда она знала, что явится туда спустя столько времени, так еще и с двумя детьми от «плохого», но любимого человека, и падать на колени, вымаливая прощение, — заведомо плохая идея, да и унижаться перед этими людьми не хотелось. Семья ни за чтобы не приняла ее обратно, как бы она не измывалась. На то они и потомственные аристократы — голову держат высоко до последнего. С горем пополам, она смогла найти какое-то хлипкое жилье и устроиться на сразу несколько работ. И поначалу, она была готова вскрыть себе вены. Ей, как девушке, воспитанной в интеллигентной богатой семье, приспособиться к новой должности «уборщица» было ах как не легко. Она до этого даже тряпку в руках никогда не держала. Платили гроши, а платить за жилье и есть на что-то надо было. И была бы она одна, а тут ещё два некормленых рта… Но все бросить ей не позволяли два белокурых чуда, послушно дожидающихся свою маму дома. Мальчики росли настоящими молодцами — хорошо учились, не паясничали, помогали ей по дому и всегда дарили ей очаровательные улыбки. Постепенно все наладилось. Братья пошли в школу, их мама устроилась на постоянную работу, они могли позволить себе чуть больше, чем в первое время после смерти отца. Мама хотела, чтобы они ни в чем не нуждались и жили спокойной, простой жизнью. Но, к сожалею, все хорошее когда-то проходит. Ран с Дзихико очень похожи. У них обоих был переломный день — день, разделивший их жизни на до и после. И они оба никогда не забудут ту боль и тот страх, которые им — совсем ещё детям, — пришлось пережить. Тогда Ран и Риндо как обычно вернулись из школы домой. Мама в тот день взяла отгул, чтобы немного побыть со своими детьми. Их встретил запах яблочного пирога и немного испачканная в муке мама. Дети мигом стянули с себя обувь и практически сразу рванули к столу, слушая недовольное бурчание матери о том, что руки перед едой нужно мыть всегда. Не успели Хайтани сделать первый укус, как в дверь сначала позвонили, а потом очень настойчиво постучали, да так, что казалось, ее сейчас выбьют. Мама, вытерев руки кухонным полотенцем, наказала мальчикам сидеть здесь и не высовываться. Из-за двери кто-то громко матерился и мерзко хохотал, а когда женщина посмотрела в глазок, послышалось четкое: «Открывай сука, мы знаем что ты дома». Мама рванула на кухню и, схватив детей за руки, отвела их в спальню, после чего быстро посадила братьев в гардероб. Ран, как более старший, на всякий случай закрыл Риндо рот, чтобы тот не дай Бог случайно что-то не сказал, и слегка приоткрыл дверцу шкафа, наблюдая за происходящим. В квартиру ворвались трое мужчин в одинаковых костюмах и с одинаковыми мерзкими шрамами и ухмылками. Ран всеми фибрами чувствовал, как мама нервно сглотнула, попятившись назад. Один из них резко схватил маму за горло, прижимая ее к стене. Кто-то говорил ей про какие-то деньги, на что она лишь вертела головой из стороны в сторону. После пару минут подобных переговоров, первый, что держал их маму, кинул ее на пол и крепко сжал ее руки, пока второй начал задирать ее домашнее платье. Что было дальше, Ран не видел. Он, только увидев, что один из мужчин расстегивает ширинку, отвернулся в глубь шкафа, закрывая собой обзор происходящего и ладонями уши младшего. Только вот он слышал всё, что там происходило. Отчетливо. Отчаянный плач матери ещё долго будет сниться ему в кошмарах. Хайтани-старший понял, что все закончилось, когда звуки наконец прекратилась. Входная дверь хлопнула и за пределами шкафа не было слышно ничьих шагов. Он аккуратно приоткрыл дверцу, чтобы посмотреть, что за ней происходит, но от увиденного тут же захлопнул ее обратно. На полу, в их квартире, лежала их любимая мама. Самой близкий и родной для них человек лежал на полу в луже крови и больше не дышал. Ран никогда не плакал. Даже ребенком он был тихим и больше спал, нежели вызывал у родителей беспокойство. Риндо же, наоборот, был страшнейшим плаксой. Чуть ушибется — плачет, забыли зажечь светильник на ночь — плачет, мама ушла на работу — тоже плачет. Старший брат старался вырастить брата сильным, какими их хотел видеть их отец, некогда державший за пазухой целый Роппонги. Но Рин был довольно чувствительной натурой, и привить ему даже обычное спокойствие было ах как не просто. И если раньше данные попытки были хоть как-то уместны, то о каком спокойствии может теперь идти речь? Как Ран выводил брата из квартиры, он помнит смутно. Обрывками вспоминается правая ладонь, что закрывала Риндо глаза, и левая, ищущая параллельно их документы в комоде. Он чувствовал, как по его предплечью стекали слезы младшего, не понимающего, почему брат прижал его к себе, закрыв глаза, и почему в комнате так сильно пахнет железом. Когда братья переступили порог родного дома, Ран понял, что детство закончилось. Теперь никто не приготовит им блинчики на завтрак, не обнимет после тяжелого учебного, говоря какие ребята молодцы, не отругает за ссадины на коленках и не поправит сползшее одеяло во время сна. Что им делать, ведь рано или поздно маму найдут, и тогда искать будут уже их. Люди, убившие их мать, наверняка не прохожие с улицы, и мама об этом знала, иначе не стала бы прятать братьев в шкаф. Вариантов было немного. Либо попасть в детдом, либо как-то выживать на улицах. Ни тот, ни другой вариант мальчиков, конечно, не устраивал, но деваться было некуда. Поначалу Ран выбивал со школоты деньги, которые им давали на обеды родители, но уже через небольшое количество времени по Роппонги начали разлетаться слухи о двух жестоких братьях, мечущих на их законное место. И вот, спустя ещё парочку недель, жирные газетные заголовки осветила надпись, которая заставила ужаснуться не одного мирного жителя столь знаменитого района. «Юные братья из Роппонги забили насмерть предводителя местной преступной группировки». В тюрьму они зашли уже как короли. И, на удивление, данная роль им нравилась. Да, возможно для кого-то они опустились на самое дно, попав в колонию для несовершеннолетних, но на чужое пустое мнение им было начхать в высокой колокольни. Они выполнили половину своего плана — вернули Роппонги его истинным владельцам. Вернули те деньги, что когда украли у их отца, тот капитал, ту честь и ту власть. Оставалось только найти тех, кто посмел перейти дорогу королям самого Роппонги и преподать им урок. Здесь они обзавелись нужными знакомыми. Вокруг таких людей, как например Изана, могущество так и кружится, а значит и связи нужные найдутся, и в арсенале появится что-то поинтереснее простых кулаков и сигарет. Вышли из тюрьмы братья Хайтани с полной боевой готовностью. Пребывание в колонии неплохо так подняло им, и всем небесным королям, авторитет. По одному их зову могло собраться более сотни человек. А ведь раньше они и не думали вступать в какую-либо группировку, рассчитывая править Роппонги исключительно вдвоем. Только вот Курокава так не считал, и даже превосходящие по силе многих соперников, Хайтани не смогли его одолеть. Но всё, что не делается, то к лучшему. Долго с своей изначальной задумкой они тянуть не стали. Можно сказать, по службе, Ран познакомился с Коно Акихиро — одним из лучших хакеров и информаторов Йокогамы. Сейчас этот паренек вырос до уровня целого Токио, знатно обнаглел, значительно увеличив себе заработную плату, но его знания его оправдывали. Уже тогда, будучи лишь обычным школьником, увлекающимся видеоиграми, он мог за довольно короткое время отыскать информацию любой сложности и вполне за хорошие деньги. Отыскать парочку бандитов для него — как два пальца об асфальт. Имея на руках все данные на этих людей, Хайтани немедленно приступили к осуществлению, копившейся все эти годы, мести. Об этом и о прошлом братьев знало лишь три человека — Акихиро, Какучо и каким-то боком Шион, который когда-то подслушал телефонный разговор между Коно и Хайтани-младшим. И о скором набеге на бандитов, убивших их мать, было известно лишь Акихиро, который помогал найти их нынешнее укрытие. Братья хотели расправиться с ними самолично. Голыми руками, ни капельки не переживая за их чистоту. Шли они напролом. Резко, пафосно, с размахом, — как и подобает истинной аристократии. Сказать, что живущие столько лет без проблем бандиты, были в шоке, — не сказать ничего. К каждому они заваливались в дом, с порога постреливая каждому колени вместо классического приветствия. Внимательно следили за тем, как острая боль пронзает их тела, вызывая истошные крики, и, что парадоксально, — у всех одинаково писклявые. И если двое раскаялись сразу, то последний стал напрочь отрицать свою вину, говоря, что эта королевская пизда получила по заслугам. Этот был самым смелым, — ну, или самым неразумным, — что даже с прострелянными коленями попытался сбежать. Только вот, он не учел, что в данном состоянии он явно не фея легкой атлетики и не борец UFC. Далеко убежать не вышло — Риндо прострелил ему затылок раньше, чем он добрался до входной двери. После окончания операции, Ран и Риндо и словом не обмолвились до следующего дня. Каждый ушел глубоко в свои мысли, особенно младший, который по приезду домой не выходил из душа больше двух часов. Старший же практически сразу ушел в свою комнату, заваливаясь спать. Только, заснуть не получилось. Наконец-то произошло то, чего они ждали все эти годы. Это было чуть ли не основной причиной, которая двигала их вперед. И вот, убийцы их матери мертвы. Когда каждый из них нажимал на курок, пуская роковую пулю в голову одному из насильников, думал, что так они освободятся от невидимой удушающей веревки прошлого. Но на душе что-то все равно не было гладко. Шрам на сердце никуда не делся. Несмотря на то, что они забрали три жизни, принадлежащим трем опасным бандитам, которые настолько ужасно и подло расправились с одинокой матерью, их мама все равно уже не вернется к ним. Легче практически не стало. Разве что, они наконец-то могут спать спокойно, зная, что никто из этих ублюдков больше не дотронется до беззащитных женщин. Всё же со временем боль притупилась. Да, бывали моменты, когда хотелось снова хотя бы просто поговорить с мамой, но здравый разум возвращал их в реальность. Жаль, но как бы Хайтани того не хотели, — они не всемогущие. Единственное, что им было позволено, так это контролировать каждый шаг, вдох и выдох каждого жителя Роппонги. Но обо всем этом он расскажет ей как-нибудь потом, а сейчас пусть его девочка отдохнет.

***

Старшая школа Акасака даже близко не стояла с размерами более младшего отделения. Оно и понятно — тех, кто получает бесплатное среднее образование, намного больше, ведь после окончания средней школы не у каждого есть финансовая возможность продолжать обучение. Раньше здесь училась и Дзихико, но с огромным удовольствием сдала экзамены экстерном и ушла из нее на год раньше. Народу, соответственно, было в разы больше. Уже прозвенел звонок с последнего урока, и уставшие за день школьники радостно выбегали из учебного заведения. Кто-то поскорее бежал домой, чтобы застать серию своего любимого аниме по ящику, кто-то вместе с друзьями отправлялся в караоке или кафе, а кто-то просто желал как можно быстрее выполнить домашнюю работу и наконец забыть об учебе до следующего понедельника. Среди учеников особенно выделялись ребяты постарше — многие из них принадлежали к каким-то группировкам, о чем свидетельствовала их уже переодетая форма. Если бы Дзихико не уговорила Рана остаться ждать их у машины, прикованных взглядов было бы намного больше. Сейчас она вызывала интерес лишь у новеньких и тех единиц, которые не успели запомнить двух единственных иностранок в школе. Накано-старшая здоровалась со всеми, кто ее узнал, и активно высматривала среди надвигающейся толпы темно-русую макушку. Она точно помнила расписание младшей сестры в пятницу. Часто Дзихико забирала ее одна или с Шимадой, после чего они ехали в какую-нибудь кафешку, развеять усталость после тяжелой рабочий недели. Дзихико ужасно соскучилась. Для нее сестра была самым родным и близким человеком, к тому же, она была ещё совсем юной и возможно не до конца понимала, почему ее сестра оставила ее практически одну. Сейчас девушке безумно хотелось наверстать упущенное; она рассказала об этом Рану, а тот вызвался ее подвезти, ведь длительные передвижения на метро ей не к чему. Он, в тихоря от своей девушки, следил за ней и за ее беспокойством, из-за которого в ее руки вернулся тремор. Как отреагирует сестра на её внезапное появление? Вдруг, из-за резких и спонтанных решений Дзихико, Нодзоми на нее обиделась? Вдруг, она не захочет ее видеть? От этих вопросов становилось тошно и ужасно нервно. Ведь, как-никак они родственники, и черты характера у них схожи, а как мы знаем, характер зеленоглазой — не сахар. Пока Дзихико размышляла, в толпе показалась слишком знакомая девочка, которая уверенно шла к воротам, время от времени отмахиваясь от назойливого одноклассника, который в последний месяц стал доставать ее все сильнее и сильнее. Она, держа голову прямо, упорно игнорировала все предложения о прогулках и кино. — Ну пожалуйста, Накано-сан, — выл парень, уже теряя всякую надежду, — одно свидание, скажи, я сделаю для тебя все захочешь! — Я хочу, чтобы ты отстал от меня, Хидеки, — Нодзоми поправила лямку школьной сумки, беглым взглядом проверяя наличие всех значков на ней. Она и так сильно вымоталась за последнее время, — как физически, как и эмоционально, — так ещё этот Хидеки прилип как банный лист и все никак не хочет отлипать. Младшая Накано прибавила шаг, желая поскорее добраться домой и отвязаться от этого надоедливого парня. Сейчас она больше всего мечтала увидеть сестру, которая одним своим появлением могла напугать кого-угодно из их средней школы. Она очень по ней соскучилась. Из-за воспоминаний о старшей сестре, сердце неприятно закололо. Нодзоми опустила голову вниз, в попытке сдержать накатывающиеся на глаза слезы. Все эти дни без Дзихико длились как на зло ужасно, непозволительно долго. Без ее поддержки, улыбки, да и просто присутствия в доме стало как-то серо и пусто; большинство обычных вещей потеряли смысл. Из-за опущенной головы, Нодзоми не видела ничего дальше своих ног. Даже Хидеки и его трепет перестали быть заметными. Сейчас она просто хотела побыстрее добраться домой, ведь если истерика начнется на улице, она задохнется от соплей. В прямом смысле. Вдруг, девочка увидела рядом с собой до боли знакомые кроссовки. Она помогала ей их выбирать. Да, такие могли быть у кого угодно, но почему-то именно в эту секунду она нисколечко не сомневалась во владельце этой пары обуви. Нодзоми резко задрала голову и увидела перед собой ее. — ‘Привет, сестренка’, — зеленоглазая тепло улыбнулась, чуть поджав губы, и тыльной стороной ладони смахнула с ресниц влагу. — ‘Прости меня, я’… Не успела она договорить, как Надя крепко обняла ее, уткнувшись носом ей в джинсовку. Дзихико, ни секунды не медля, ответила, прижав сестру как можно теснее к себе, словно пытаясь скрыть эту малышку от всего мира. Она хотела, правда хотела быть стойкой, но только увидев младшую сестренку, Дзихико не сдержалась. Слезы счастья потекли по ее щекам, ведь они теперь вместе. Они снова одна семья. Аня не может без Нади, а Надя без Ани. И не важно, кто что скажет.