Эта зеленоглазая — убийца моих нервных клеток

Делёжка территорий — та ещё поебота. Каждый хочет ухватить кусок побольше. Практически все, кто так или иначе ввязался в криминальный мир Токио, желают получить безграничную власть не только над самим городом, но и над всем Канто и даже Японией. Конечно, кто же не захочет иметь постоянно растущий от нелегального заработка капитал, господство над огромным количеством людей, доступ к запрещённым веществам и многие другие прелести жизни? Но проблема в том, что не каждый сможет проглотить настолько большой кусок. В течение последних двух лет, в, скрытом от мирных глаз, токийском криминальном мире происходил настоящий хаос. Новые банды образовывались еженедельно, раздувая конфликты на постоянной основе. Порой, эти драки неизвестных группировок заканчивались весьма плачевно. Уровень преступности увеличивался с каждым днём. Стопка заявлений о грабежах, избиениях, изнасилованиях и даже об убийствах нарастала в полицейских участках в геометрической прогрессии. Только разбираться с ними никто не желал. Полиция здесь была попросту бессильна. Борьба за власть не закреплялась ни за одной мелкой бандой. Пока три могущественных группировок не положили этому конец. Трон между собой разделили их лидеры — три великих небожителя. Манджиро Сано, или как его ещё называют, — Непобедимый Майки, после роспуска свастонов основал Свастику-Канто, которая осела в районе Шибуя. Загадочный Сенджу Кавараги — глава Брахмана, собравший вокруг себя основателей первого поколения Чёрных Драконов, — владелец огромного Синдзюку. И наконец, подмявший под себя весь Минато — Саус Терано, возглавляющий Рокухару Тандай, с союзниками в виде «ужасного поколения». Все они уничтожили остальные банды в своих районах, переманив их участников в свои ряды. Таким образом, каждая часть Токио получила своих королей, оберегающих темную сторону своих районов. Но можно ли было назвать это наилучшим исходом? Хоть уровень преступлений и снизился, криминал никуда не исчез и никогда не исчезнет. Его взяли под контроль, но кто взял. Просто теперь все насильственные преступления и отмыв нелегальных денег, полученных от борделей, казино, клубов и других непристойных заведений, проходил через эти три группировки, на их условной доле. Однако, не все были довольны таким раскладом событий. Отношения между подчинёнными трёх «небожителей» накалялись с каждым днём, хоть верные подчинённые, торговцы оружием и наркотическими веществами, хакеры и мелкие шестерки были обязаны вести дела только на своей территории и без весомой причины не трогать людей из других группировок. Конфликты периодически вспыхивали на условной границе, но их быстро гасили. Но простая озлобленность и желание помахать кулаками — ещё не самое серьёзное. Всё чаще на кораблях появлялись крысы, решившие, что своей территории им недостаточно. Такие индивиды стали грабить, распространять, избивать, покушаться на других членов так называемого «временного перемирия». Другие же, стали в тихую вынюхивать что-то про уставы и правила других банд, надеясь сменить попутку. А кто-то вообще надеялся своими силами через пешек свергнуть двух других могущественных людей, так мешающим его лидеру. Прилюдные наказания стали устраивать чуть ли не каждый день. Выявленные предатели, в каждой из трёх группировок, подвергались массовым избиениям, сначала со стороны верхушек группировки, а следом, если конечно провинившийся уже не валялся в отключке, и всех остальных участников банды. Запугивание всегда работало отменно. Шавки от страха поджимали свои хвостики и склоняли головы перед своим хозяином. Но этот случай отличался от предыдущих. Предатели скрывались настолько мастерски, что догадаться и выбраться на них было практически нереально. Но если в большинстве своём, все крысы были мелкими, которых можно превратить в порошок лишь чихнув на них, по последний случай с Мацуока Тэкео сначала можно было посчитать абсурдом. С чего бы вдруг человеку, который уже пять лет поставлял наркотики только в Шибуи, лезть на территорию Брахмана? Тем не менее, анонимное письмо, с приложенными вескими доказательствами, указывало на эту проблему. Сам Мацуока все отрицал. Клялся, что его подставили. Тэкео никогда не был честным человеком, но всё же как-то проблемы обходили его стороной. Но видимо, его подписка на поблажки кармы закончилась. Гадёныша отловили, и как можно скорее вынесли приговор. Это зрелище, помимо почти всех членов Брахмана, посетили около пятидесяти участников Свастонов-Канто, с главой и его правой рукой и трое верхушек Рокухары, с ближайшими подчинёнными. Некогда крупный барыга, в этот момент был больше похож на маленького мальчика, упавшего на велосипеде и поцарапавшего коленку. Боль присутствует, но слабая, а драму закатывает, словно ноги отрубили. И это всего от одного сломанного пальца. Бешеный ор эхом отражался по стадиону, где проходил урок «на будущее». Но вот болевой порог у мужчины оказался довольно низким, и уже через десять минут ломания рёбер и превращения его пластиковой морды в кровавое месиво, Мацуока не издавал и звука. Хайтани, которые вместе с Мадараме представляли правящую группировку Минато, наблюдали за самым настоящим зверством, в представлении нормального человека, со скучающими и слегка раздражёнными лицами. Просто они уже настолько привыкли к вечным расправам над предателями, что наблюдать это со стороны было чем-то вроде вечно повторяющегося пункта в расписание на день, как например сходить в магазин за молоком или проверить почтовый ящик по приходу домой. Единственный, кому здесь действительно нравилось, был Шион. Этот бешеный пёс был вообще без тормозов, он не мог отличить даже уличный мордобой и бокс на ринге. И там и там кулаками машут, а значит он в теме. Хайтани этого не понимали. Не всякая драка могла их впечатлить, а реально увлекательные они могли пересчитать по пальцам одной руки. Риндо подпер рукой подбородок, всем своим видом показывая нудность данного мероприятия, иногда украдкой поглядывая на брата. Тот, хоть внешне и оставался безразличным ко всему происходящему, на деле же сидел, как на иголках. Младший знал, что Рана напрягала ситуация в группировках и думал, что нервозность брата обусловлена этим. Так оно собственно и было. Чего только стоила недавняя встреча с Акаши и Санзу, от которой его до сих пор передергивает. Но всё же проблемы в криминальной жизни сменялись внутренними терзаниями, когда среди них мелькала пара оливковых глаз и фантомный аромат вишневого табака. И уже уходя, глядя на бессознательного Мацуоку, в голове старшего Хайтани промелькнула фамилия зеленоглазки. Накано. Иоширо Накано являлся крупным наркодилером в Минато. Хайтани сотрудничали с ним во времена Поднебесья, и он никогда не позиционировал себя как Мацуока, с которым в силу своей «работы» им приходилось пересекаться. О Накано хоть и ходили печальные слухи, мужчина четко знал своё дело и в разных ситуациях умел выходить из воды сухим. Он точно знал, под кого иногда следует прогнуться, а с кем закорешиться, чтобы извлечь максимальную выгоду для себя и своего бизнеса. По расчету, такой человек, в отличие от «братьев по делу», маловероятно подставил бы под удар своих клиентов и репутацию.

***

Пока Риндо возился с формой, Ран размышлял над последними событиями, рассматривая вечерний Токио с высоты птичьего полёта. Из панорамных окон весь Роппонги расстилался, словно на ладони. Яркие огни так и завлекали раствориться в клубах и барах самого «ночного» района города, но на сегодня у парней были совершенно другие планы. Из-за внезапно свалившийся Дзихико, у Хайтани-старшего заметно поднялось настроение. Ее присутствие смягчило нрав парня, но почему-то, чувство тревоги его не отпускало. Ран всегда старался опираться на логику, но шестое чувство тоже порой нужно было слушать. А сейчас оно кричало, что что-то должно произойти. Кричало, как тогда. И это что-то отнюдь не хорошее. В сознание оседали воспоминания о том самом дне. День, когда мир для маленьких Хайтани перевернулся с ног на голову. День, который заставил их повзрослеть. Ран ненадолго выпал из реальности. Он хаотично крутил в руках чёрную резинку для волос. Ее резинку. По всей видимости, она случайно стянула ее с запястья вместе в кофтой, когда вдруг решила, что одежда в доме Хайтани будет лишней, как бы красноречиво это не звучало. Услышав выходящего из своей комнаты брата, Хайтани старший поспешно нацепил резинку на руку и, заправив ее подальше под рукав формы, продолжил разглядывать огни ночного Токио с невозмутимым видом. — Идём? — Риндо остановился у дивана и уставился на брата, натирая свои очки специальным кусочком ткани до блеска. — Да, — коротко ответил старший и, последний раз оглядев город, вместе с братом двинулся к выходу. Опаздывать им сегодня нельзя.

***

Дзихико нервничала, но виду не подавала. Она в первый раз присутствует на таких важных собраниях. Признаться честно, девушка до последнего не верила, что дядя действительно решил взять ее с собой на встречу трёх небожителей. До этого, он не брал ее даже на мелкие встречи, где присутствовало больше десяти человек. Было ли это его решение, или кто-то настоял на обязательном присутствии зама — она не знала. Не брал он ее потому, что боялся. Боялся, что что-то может выйти из под контроля и с Дзихико может что-нибудь случиться. Но всё же, с каждым днём, Иоширо всё глубже и глубже погружался в темень обычной жизни в Токио. Он уже давно не тот семнадцатилетний мальчишка, который по приколу связался с байкерской группировкой. Сейчас он уже крупный наркодилер, и со стороны было глупо пытаться отчаянно ухватиться за отголоски нормальной жизни. Но окончательно провалится в пучину криминала ему не давали две внезапно свалившиеся особы. Словно сама судьба дала ему второй шанс. Хотя, кажется, с ролью прилежного опекуна он тоже не справился, ведь потянул старшую из сестёр за собой. Дзихико продолжала твердить про свои обязанности, никогда не слушая дядю. Поэтому, стиснув зубы, Иоширо всё же принял ее «предложение». Когда об этом узнала Мэна, ее чуть инфаркт не хватил. Она рвала и метала, грозила забрать девочек из Токио, напоминая ему об Ясуко. Иоширо прекрасно это понимал, но умение убеждать у Дзихико просто отменное. Здание, в котором проходило собрание, было поистине шикарным. Огромной застекленный небоскрёб находился в самом центре Гиндзы, на верхних этажах которого открывался вид практически на всю префектуру. Это место являлось нейтральным среди трёх главенствующих группировок, и часто было задействовано в проведении общих сборов. Конференц-зал представлял из себя просторное помещение, с чёрными стенами, упирающимися в высокие потолки и с непробиваемыми стеклами в панорамных окнах. Такие Дзихико видела в фильмах про опасных гангстеров, которые сидя на кожаных диванах, под персидскими коврами, пересчитывали пухлые стопки купюр. Масштаб собрания не ставился не с какими до этого проходящими в жизни девушки. Людей здесь собралось прилично, от каждой группировки около пятнадцати человек: лидер и полный состав верхушек, расположились на трёх диванах по периметру от большого деревянного стола, наркодилер и его ближайший подчинённый, управляющий борделями, торговец оружия и его помощник и поставщик алкоголя. И ещё в добавок обслуживающий персонал. Все подчинённые выстроились за диванами своих лидеров, ожидая начала собрания. Атмосфера в воздухе настолько напрягала, что Дзихико боялась неправильно моргнуть или нос почесать. Сейчас в этой комнате собрались самые опасные люди Токио, и от каждого кровь стыла в жилах. Взять к примеру знаменитого Манджиро Сано, или как его ещё называют, — Непобедимый Майки. В его взгляде — сплошная пустота, и эта пустота страшно пугает, заставляя кровь стынуть в жилах. Но всё же кое-кто заставлял девушку хоть немного, но расслабиться. Дзихико стояла чуть за плечом дяди, искоса наблюдая за своим успокоительным. Он вальяжно развалился на диване, как у себя дома, ближе к лидеру, всё с такими же скучающими глазами и легкой ухмылкой. Ран чувствовал, что кто-то сейчас прожжёт его взглядом, и он прекрасно знал — кто же это на него зырит. Резко, но незаметно, парень повернул голову, и оливковые глаза снова начали тонуть в фиалковом омуте. Казалось, так могло продолжаться часами, но громкий голос заставил отлипнуть от Хайтани-старшего и повернуть покрасневшее личико в сторону его источника. — Приветствую вас, небожители, — бас принадлежал главе Свастики-Канто. Сано, со своей свитой заняли центральный диван, который был меньше всех. Дзихико перевела взгляд на кивнувшего в знак приветствия Терано. Выражение его лица не было столь доброжелательным, в принципе, как и всех собравшихся. В нем читалось явное недовольство, но к чему именно — не понятно. Самыми безразличными, вопреки всему случившемуся, казались Брахман. Их глава сидел нога на ногу, руки закинуты на спинку дивана, а голова слегка опущена, из-за чего большой капюшон практически перекрывал обзор на его лицо. — Позвольте мне начать, — из-под капюшона послышался достаточно высокий для мужчины голос. Все присутствующие уставились на лидера Брахмана. Все, кроме одного человека из Свастики. Это был заместитель бывшего наркодилера Мацуока. Он сверлил Накано пристальным взглядом, периодически переключаясь от девушки к ее дяди и наоборот. — Ситуация, произошедшая на кануне, в полной мере указывает на масштаб проблемы. Щенки стали больно смелыми. Все понимали, про какую ситуацию говорил Сенджу. Хоть капюшон и закрывал большую часть лица, чувствовалось, что лидер Брахмана исподлобья уставился на главу Свастонов, чей подчинённый буквально подлил в огонь не масло, а бензин. Дзихико очень напрягало то, что во время речи Кавараги, в ней прожигают огромную дырку, но всё же она старалась сохранить безразличное лицо и смотреть куда угодно, только не на заместителя Мацуоки. Девушка незаметно переглянулась с дядей, который тоже не был шибко рад столь повышенному интересу к их персонам. Нервировало. Сегодня всем приспичило устроить чемпионат игры в гляделки? А вот на лице Сауса от чего-то заиграла довольная ухмылка. Несмотря на альянс, смотреть на то, как Кавараги казалось сейчас перегрызёт глотку Сано, который в всю очередь с абсолютно похуистической, но властной миной, вызывало внутри чувство возвышенности над ними. Хотя, он тоже был бы не против устранить здесь каждого, кто не состоит в Рокухаре. Ему нужна вся Япония. Как и всем лидерам в этой комнате. Альянс — просто бомба замедленного действия. И никто не знает, что послужит спусковым крючком. Сано никак не реагировал ни на сверлящего его Кавараги, ни на усмехающегося Терано. Ему было абсолютно все равно на их проявленные эмоции. Свои он уже давно потерял. Всё, что у него осталось — это цель. Ради неё он готов пойти и по головам, и на уступки. — Тэкео перешёл дорогу там, где не следовало, — Майки звучал устрашающе сильно, громко и четко чеканя каждое слово для всех присутствующих. — Считаю, отделался он легко. Таким баловством, как вы устроили, предателей не наказывают. Было видно, как напряглись Брахман. Неплохой такой удар по самолюбию. Сано прямым текстом упрекнул их в неспособности разобраться с пешками. Одного из которых, к слову, вызвались наказать именно Брахман, хотя он сам принадлежал к Канто. У бывшего заместителя Чёрных Драконов от напряжения вздулась венка на лице, и он уже был хотел показать сосунку Майки, за что его прозвали богом войны, но рука Сенджу придавила его плечо к дивану. Всё-таки, лидером он был не зря, и уметь правильно вести себя в подобных ситуациях умел великолепно. На удивление, возмущение настигло не только Брахман. Со стороны Свастонов послышался короткий смешок. Все группировки обернулись на звук. За диваном Свастики Канто стоял, с силой сжимающий кулаки, временный заместитель главного наркодилера Шибуи. — Легко отделался?! — покрасневший, как помидор, парень шипел сквозь зубы, — Если бы не этот чертов Накано, он бы сейчас в больничке не валялся! Лицо Накано-старшего оставалось непреклонным, словно ему констатировали какой-то научный факт, а не прямое ложное обвинение. За свою жизнь в криминальном мире он уже привык получать в свой адрес далеко нелестные словечки. Оскорбления, по его мнению, — это сныть. Обыкновенный сорняк, который быстро и в огромных количествах разрастается, порой на самых красивых клумбах, но вызвать с корнем его достаточно просто. Да, его ввело в ступор данное заявление, ведь ни с кем из Свастики, Брахмана или с самим Мацуокой он не контактировал долгое время. Иоширо, который ещё с давних времён не в ладах с Тэкео, был несомненно рад избавиться от этой занозы, верно вставляющей палки в колёса. Практически в прямом смысле. Но показывать эту радость на людях было ни в коем случае нельзя, иначе реакция может быть именно такой. — О чем ты говоришь? — Ааа, делаешь вид, что это не ты сдал Тэкео Брахману? — подчинённый чуть ли не пальцем тыкал в Иоширо и его племянницу.— Это тебе должны были все кости переломать и заодно племяшку твою по кругу пустить! Иоширо уставился на заместителя Мацуоки стальным взором. Это начало переходить границы. Он запросто мог терпеть оскорбления в свою сторону, но не в сторону своей дорогой племяшки. Эта девчонка и так вполне настрадалась за жизнь, чтобы ещё слушать всякую чушь от какого-то сопляка. Хоть Иоширо и ненавидел выяснение отношений, продолжать слушать всякую ерунду он не собирался. Мужчина уже хотел произнести что-то в ответ, как его перебили: — Следи за своим языком, пока тебе его не оторвали, — сказано это было скучающе буднично, но этот тон пугал до чёртиков. Старший Хайтани не менял ни своего положения, ни взгляда, ни голоса. Но его внутреннее естество так и желало подорваться с места и со всей дури прописать этому рассказчику в нос. Слышать подобное о ней, Ран не желал. — Оскорбляя членов Рокухары Тандай, ты оскорбляешь ее верхушек и ее лидера. Обстановка накололась ежесекундно. Казалось, что ещё немного, и спустит роковой крючок. Воцарилась гробовая тишина, которую разбавляли только горящее, от злости, дыхание заместителя Мацуоки и шебуршание где-то в его пиджаке. Вытащив оттуда какой-то непонятный скомканный листок бумаги, парень развернул его и выставил его перед собой, словно это неимоверно ценный свиток, прямиком из древней Греции. Приглядевшись, можно было разглядеть пятно на полстраницы от разлитой газировки, частично перекрывающие немного корявые иероглифы. Даже с такого расстояния Иоширо смог разглядеть обрывки подозрительно знакомых предложений из этого письма. — Хочешь сказать, что это не ты писал? — если бы не дипломатическая система собраний, которую придерживались небожители, паренёк, наверное, уже бы во всю тыкал этот злополучный листок в лицо Накано-старшего, — Не придуривайся! Только крупные наркодилеры знают эту информацию! Иоширо уставился на листок, как баран на новые ворота. И вправду, всю ту частичную информацию, которая указана в письме, знало только человек пять во всем Токио. Дзихико поджала губы и нервно теребила ткань джинс, смотря на одну из декоративных подушек, под локтем Хайтани-старшего. Она понимала, что именно она по своей глупости заварила эту кашу и уж точно не Иоширо ее расхлебывать. Нужно было что-то сказать, как-то оправдаться, но как только дельные слова возникали в голове зеленоглазой, их смысл в момент терялся. Но внезапный щелчок предохранителя разом отключил все здравое сознание, включая только инстинкты и быструю реакцию. Раз, и Дзихико видит наставленный Glock-17 прямо на грудь своего дяди. Два, и зеленоглазая дергается в сторону, совершенно ничего не соображая, кроме одной заевшей, как буддийская мантра, мысли: «Иоширо может умереть». Три, и спущенный курок отпускает пулю в точный полёт. На осознание того, что сейчас произошло понадобилось некоторое время. Все, у кого с собой было что-то из оружия, вскочили с диванов и направили пушки друг на друга. Ран не был исключением и вытащил всю «страховку» из внутреннего кармана куртки, на автомате прикрывая собой младшего. Да уж, время когда всё решалось только кулаками стремительно улетает. Послышался ещё один выстрел, на этот раз инициатором был Терано. Три пули рассекли грудную клетку, после чего послышался глухой грохот тела об дорогой ковёр. Казалось, всё решено. Парень покусился на члена Рокухары и получил сполна. Только следом за парнем, на пол обрушилось ещё одно тело. И тут до Рана дошло. Дошло, куда попала первая пуля. Ран отрицал, что может чего-то бояться, но сейчас обернуться было до ужаса страшно. Потому что, пусть и не сразу, но он начал понимать, кого он увидит, когда заглянет за диван, хоть Хайтани-старший до последнего и надеялся, что это, кто угодно, но не она. Крик Иоширо заставил Рана всё же пересилить себя. Картина, расстелившаяся на полу, до ужаса напоминала действительно страшный фрагмент из детства Хайтани. Разве что, Дзихико здесь была ещё жива. Кровь, вытекающая из правого плеча вблизи ключицы, струилась багрово-вишнёвыми ручейками от паркета к ковру. Иоширо осторожно уложил племянницу и, стянув с себя пиджак, попытался перевязать ее плечо, чтобы хоть немного остановить кровотечение, но попытки были счетны. Крови слишком много, похоже пуля задела артерию. Ран, как ошпаренный, перепрыгнул через диван и опустился на колени, схватив худое запястье, чтобы нащупать пульс. Слабый. Практически не прощупывается. Тело немеет, ранение вызывает шок, из-за которого боль практически не ощущается. В ушах звенит так, словно на голову надели кастрюлю и со всей дури стукнули по ней металлическим половником. Где-то только слышался такой, казалось бы, родной голос, просящий всего одну единственную вещь: — Вишенка, ты только не засыпай, потерпи чуть-чуть до больницы, — у Рана тряслись руки, но он старался это всячески игнорировать, продолжая говорить столь мягким и успокаивающим себя тембром. Всё плыло, оливковые глаза пытались с усилием различить знакомые силуэты из-под полузакрытых век, перед тем, как окончательно закрыться. Похоже, эту просьбу она уже выполнить не сможет.