Эта зеленоглазая — убийца моих нервных клеток

Дзихико зависла на одном месте, как вкопанная, и уставилась то ли на парня, то ли на его подтянутый татуированный торс, то ли на всё сразу. И только, когда Хайтани польщенно хмыкнул и двинулся ближе к девушке, щеки вдруг залились ярким румянцем. Осознание того, что парень видел её почти без одежды, невероятно смущало. — Как спалось? — промурчал Хайтани, подперев собой продолговатый гардероб, и, даже не скрываясь, в открытую пялился на ножки Накано. — Почему я у тебя в квартире? — проигнорировав заданный ей вопрос, Дзихико резко подорвалась с сидячего положения, но тут же об этом пожалела. После вчерашнего голова раскалывалась на тысячи мелких кусочков, из-за чего заметно нарушилась координация. Дзихико начала заваливаться вперёд, но быстро среагировавший парень ловко подхватил ее за талию, случайно чуть задирая футболку. Простояли они так секунд десять. Зеленоглазая вцепилась в Рана крепкой хваткой, боясь навернуться ещё раз. Почему-то, было ощущение, что рядом с ним проходила эта невыносимая головная боль. Почему рядом с ним она вечно смущается. Хайтани вот, нисколечко не стеснялся этого положения, в отличии от Накано. Прекрасно. Она без штанов, он без футболки. Если с кого-то стянуть единственный элемент одежды, можно было одеть целого человека. Осознав, в каком положении они находятся, зеленоглазая, широко распахнув глаза, поспешила выбраться из тёплых незапланированных объятий Рана. Видимо, сегодня точно не ее день — девушка делает шаг назад и цепляется за ковёр, повторно отправляясь в свободной полет, с приземлением на пятую точку. Реакция Хайтани сработала на ура и в этот раз, только ухватив теперь за предплечье. Внутри Накано бушевал ярчайший букет эмоций, который невозможно было описать словами. Смущение и чувство стыда сменилось непониманием и злостью. Какого черта, она в одной футболке, сейчас отчаянно пытается не завалиться с похмелья в квартире Хайтани? Перед Раном она не могла оконфузиться, хотя уже это прекрасно сделала ещё вчера, поэтому Дзихико вытянула спину и, сложив руки на груди, сурово прошипела: — Какого хуя я делаю у тебя в комнате? Ран, также сложив руки, изумленно выгнул бровь. — Ты что, ничего не помнишь? Признаться честно — не помнит. Точнее помнит, но не всё. Воспоминания всплывают лишь рваными картинками. Хотя, если сопоставить всё то, что она помнит… А помнит они только, как приехала за подругой, а затем и сама приложилась губами к бутылке водки. Она планировала забрать домой пьяную Аой, а никак не проснуться с похмельем в кровати старшего Хайтани. И тут приходит полное осознание. Она. Проснулась. В его постели. В его футболке. И без того румяные щеки стали походить ещё больше на ярко-алые. Ее шальной мозг перед сном уже не раз придумывал непотребные сцены с собой и старшим Хайтани в главных ролях. Было ощущение, что он делает это даже без ее ведома. А когда Дзихико понимала, что ее фантазия зашла уже слишком далеко, мотала головой из стороны в сторону и с головой ныряла под одеяло. Но сейчас не было так увлекательно. Ей было страшно. Страшно, что могло произойти то, чего она не хотела бы переносить ещё раз в жизни. Тонкие пальцы судорожно теребили футболку, а глаза устремились куда-то в пол. Естественно, Хайтани эти действия заметил, просто своей осведомленности не показал. — Мы же не?.. — она мямлила очень тихо, себе под нос, пытаясь смягчить вертевшееся на языке «трахались», но что-то на ум не приходило ни одного синонима,— Ну… Ран лениво махнул рукой, пытаясь пустить из себя небольшой смешок. Дотянувшись до тумбочки, парень взял тот самый стакан, в который он ещё ранним утром заботливо налил воды, предусмотрительно кинув туда таблетку аспирина, и протянул его зеленоглазой. Оторвавшись от уже мятой от нервных манипуляций, футболки, слегка трясущаяся рука перехватила стакан. Поблагодарив Хайтани кивком, Дзихико уже мысленно приготовилась к возможному, тяжелому для неё, ответу. — Я похож на того, кто будет пользоваться нетрезвым состоянием девушки? — В его голосе звучала небольшая ирония, а на лице расплылась фирменная ухмылка. Только, похоже, Накано так забавно не было. Увидев долю сомнения в оливковых глазах, парень продолжил, но уже более серьёзным тоном: — Нет, ты завалилась пьяная ещё в клубе, вообще ничего не помнишь? Отрицательно помотав головой, девушка, сделав глоток воды, напрягла все свои мозговые извилины. Воспоминания сначала выдавались обрывками, словно на фотопленке, а затем начали складываться в картину, но всё равно неполную. Ран порыскал что-то в шкафу и достал те самые серые штаны, которые Риндо одалживал зеленоглазой в тот раз. Дзихико пустила на него непонятливый взгляд и напялила на себя спортивки, туго затянув шнурки на талии, и наконец произнесла необходимый ей вопрос: — А моя одежда? — Сушится, Риндо ее постирал, — слегка склонив голову в бок, буднично произнёс Хайтани, будто бы они живут вместе не первый год и решают нужные бытовые вопросы. А в голове, как слайд-шоу, всплывали яркие события прошлой ночи…

несколькими часами ранее

Ран официально заебался. На него свалилось всё и вся огромным тяжёлым валуном. Все началось ещё с той внезапной проверки в клубе. Кто-то спизданул копам о гуляющей по клубу наркоте, и они завалились туда прямо в разгар ночной тусовки. Пришлось нехило так отвалить им, чтобы больше таких конфузов не было. Следом, как серпантин, посыпались проблемы в Рокухаре. Число предателей возрастало с каждым днём. Приходилось несколько раз собирать всю группировку и прилюдно показывать, что случается с теми, кто осмелился встать на пути у Рокухары Тандай. Отмывать кровь правда потом приходилось очень долго, зато страх в глазах шестёрок показывал, что метод довольно действенный. Настолько им было известно, проблема с участившимися крысами и перебежчиками была не только в Минато, но и в двух других районах «большой тройки». Сбрасывать это со счетов долго никто не мог, поэтому заместители каждой банды собрались в независимом Уэно, чтобы договориться и назначить встречу с тремя небожителями и их ближайшими подчинёнными. Ох, для Рана это было ещё то испытание. Какучо за каким-то хуем свалил в Осаку на несколько дней, перекладывая все свои обязанности товарищам. А так как старший Хайтани являлся вторым номером в группировке, большинство из них досталось именно ему, так же как и возможность провести незабываемый вечер в компании на голову обдолбанного наркомана и старого «легендарного» хмыря с нотками нарцисса. Всю эту встречу Хайтани старший еле сдерживался, чтобы не подойти и не огрести Санзу телескопической дубинкой со всей силы. Просто огромную кучу проблем, он ещё мог спокойно пережить, но вот одна — самая мудреная проблема, занозой втиснулась ему глубоко в мозг. Образ русоволосой девчонки с большими оливковыми глазами летал внутри парня, мешая расслабиться после решения насущных проблем. Старший Хайтани всеми силами старался игнорировать его, и порой это даже удавалось сделать, но Дзихико словно каждый раз приходила в сознание Рана, хватая его за ахиллесову пяту. За последнюю неделю Ран стал более нервным. Предателей избивал с особой жестокостью, чуть ли не до смерти. Его привычное безразличное и скучающее лицо с ухмылкой оставалось прежним, но в разы напряженнее. От взора младшего брата это не ушло. Но в открытую, Ран это не признавал. И на вопросы Риндо получал лишь сухое: «Нормально». Нихуя не нормально. Нормально было, когда братья подмяли под себя Роппонги. Нормально было во времена поднебесья. Даже в колонии было сука нормально. Да, его раньше терзали горькие воспоминания о прошлом, о матери. Но старший Хайтани подолгу об этом не загонялся, максимум открывал баночку пива, и прошлое тут же сменялось на настоящее, где они с Риндо — короли Роппонги, а затем и на планы на будущее, где они уже короли всего Токио, а следом — и всей Японии. И в эти планы никак не входила Накано Дзихико. Но очень хотелось ее туда впихнуть. Новый день — очередная головная боль. В одной из клубов Хайтани кто-то начал стрелять по бутылкам в баре. Ехать туда кому-то из братьев нужно было в любом случае, желательно, как можно скорее. Ран, целый день мотавшийся из одного конца Минато в другой, порядком подзаебался и единственное, что он хотел в тот момент — в душ и спать. Но младший брат, пришедший вместе с дамой, закрылся у себя в комнате, давая понять, что ближайший час его беспокоить не стоит. Через силу, Ран всё же двинулся в разгар ночной жизни, обещая утром как следует поворчать на брата. Встретили его, как и положено — машину тут же забрали, чтобы припарковать, охранники, здороваясь, широко распахнули двери, впуская хозяина клуба внуть. Каждый подчинённый, при виде старшего Хайтани, отвешивал уважительный поклон. Не успел он пройти к барной стойке, как в момент передним оказалась перепуганная Мику — администратор клуба, трясущимся голосом рассказывая, что произошло. Кажется, испугалась здесь только она, остальные же продолжали отрываться, не обращая внимание на посетителя, устроившего тир по элитному алкоголю в баре. Когда Ран подошёл ближе, увидел спящего мужчину с травматом в руке и убирающего осколки бутылок бармена, который что-то бубнил себе под нос. Дебош прекратился, оставляя после себя лишь огромный счёт на данного посетителя. Ран повернулся к стоящей сзади Мику. Его лицо, как всегда было скучающим, только вот ухмылка стала походить на оскал, а венка на скуле активно начала пульсировать. Он сделал шаг навстречу девушке, отчего та попятилась назад. — Скажи мне, — Ран сверлил подчиненную пристальным нечитабельным взглядом. Его просто распирало от злости к тупости персонала. Администратор от такого напора, уперлась и вжалась в стенку, — Неужели охране так сложно вывести из клуба это, — Хайтани указал пальцем на мужчину, напоминающего медведя в спячке, даже лапу, кажется посасывал, — что обязательно нужно вызвать меня? Он хотел сказать что-то ещё, но его внимание резко привлекла свисающая к полу пшеничная макушка за одним из столиков. Что она, блять, делает? Хоть в клубе и долбила музыка, поблизости было слышно, как вся эта компания активно и громко считает. Вот это да. Когда он ехал в этот клуб, даже подумать не мог, что встретит тут Дзихико. Так ещё похоже и не трезвую. Но видимо спонтанно появляться — ее талант. — Иди работай, и чтобы этого мужика через пять минут здесь не было, — Накано подействовала на парня, как небольшая доза успокоительного, из-за чего его яростный тон чуть смягчился, но продолжил быть холодным и властным. Очередной раз поклонившись, девушка администратор убежала выполнять поручения, а Хайтани в свою очередь двинулся к очень надоевшей ему персоне. Первые минут десять, после большого количества выпитого за раз алкоголя Дзихико как дурочка улыбалась, неотрывно глядя на завалившегося на коленки Аой Каору. После полбутылки водки перед глазами все плыло от резко хлынувшей артериальной гипертензии. Но сидеть на месте совсем не хотелось. А слова Сакураки о том, что Накано занимается паркуром только подогрели это желание. Парни за столом мигом оживились, прося зеленоглазую продемонстрировать свои навыки. Недолго думая, Дзихико задорно прыснула себе под нос и, обойдя диван, уперлась руками в изголовье и резко оторвала ноги от пола. Несмотря на довольно хилое телосложение, руки у Накано весьма сильные. Пьяные ребята в компании начали достаточно громко считать, сколько же так простоит девушка, и одновременно с этим улюлюкать. Толстовка неприлично задралась, обнажая худощавый торс и небольшую грудь, обрамлённую чёрным классическим лифом с кружевными вставками. Выпитый алкоголь с новой силой ударил в голову, и Дзихико начала терять равновесие. Тело девушки полетело назад, и так бы и встретилась с полом, уложенным плиткой, но кто-то в последний момент подхватил зеленоглазую за ноги. Смех, счёт и улюлюканья прекратились. Вопреки громкой музыке, за столом воцарилась гробовая тишина. Все уставились на парня, держащего их подругу. Помутнённый разум, в перевёрнутом положении, вообще не понимал столь резкую смену обстановки среди знакомых. Только когда Накано перевернули, девушка шатаясь, споткнулась и навалилась прямо на Хайтани. Но вместо того, чтобы сразу подняться, девушка обвила руками его талию и, прикрыв глаза, полной грудью вдохнула аромат дорогого парфюма и эвкалиптового табака. Дзихико не хотела этого признавать, но она соскучилась по этому аромату, который для других вызывал лишь приятное покалывание в носовых рецепторах, но не более. А для неё этот запах был таким же особенным, как и его обладатель. Она поддалась навстречу странному чувству, ну, и что же скрывать, алкоголю в крови. Да уж, на трезвую голову она бы несколько раз подумала бы, прежде, чем вот так просто обнять Хайтани Рана. Все, включая самого Рана, неотрывно наблюдали за действиями зеленоглазой. Сакураки даже растормошила Касаи, который сначала хотел что-то гаркнуть на девушку, но когда та указала на Накано, у парня чуть челюсть не отвалилась. Большинство то знали, кого обнимает Дзихико. Хайтани опешил и не понимал, с чего вдруг произошел такой порыв нежностей, но виду не подавал, ведь понимал, что девушка изрядно пьяна. Но маленький наглый ребёнок, где-то в закоулках его сознания был в восторге от такой близости, нашептывая Рану: «Унеси, чтобы никто не видел мою вишенку, обними покрепче и никогда не отпускай». Этот навязчивый голосок никак не хотел затыкаться, но Ран уже не маленький, чтобы не уметь контролировать свои эмоции. Поэтому он лишь положил руку на светлую макушку, надеясь, что таким образом, Дзихико включит свой привычный темперамент и упрямство и отскочит от него. Но только вот на девушку это никак не подействовало, на что Хайтани даже удивленно вскинул брови. — Хико-чан, это тот парень, который приходил к нам в школу? — прерывая относительную тишину, с нескрываемым интересом промурлыкала Аой. Голос Сакураки вернул девушку с небес на землю, кажется, даже ненадолго протрезвив. Попытавшись сфокусировать помутневший взгляд, Дзихико отлипла от парня и облокотилась об диван, еле стоя на ногах. В душном помещении развозило ещё больше. — ‘Ой бля’… ик… — Дзихико отчаянно пыталась собрать мозг в кучку, но выходило это, откровенно говоря не очень. Рану было понятно — с алкоголем она явно перестаралась. Тяжело вздохнув, он сложил руки на груди, прикидывая, что ему сейчас делать. Будь она просто перепившей девушкой в его клубе, он бы даже пальцем не повёл и прошёл мимо. Но это, блять, была Дзихико. Та, мысли о которой витали в разуме Хайтани старшего, заставляя низ живота приятно потягивать. Он даже не мог посмотреть на других девушек — никто не вызывал у него интереса, в отличии от Накано. Она оккупировала его мозг. Цокнув на самого себя, Ран подошёл к девушке вплотную. Дзихико, со второй попытки, зафиксировала свой взгляд на фиалковых глазах, буквально утопая в них. Всё же, такой необычный оттенок невероятно притягивал. И было ли это из-за алкоголя или чего-то ещё, девушка не знала. Замечтавшись, зеленоглазая и не сразу заметила, как объект ее воздыхания, закинул ее к себе на плечо, унося куда-то в неизвестном направлении от столика. Восхищение в момент сменилось негодованием. — Эй… ик… Поставь меня… ик… Обратно! — Дзихико начала активно брыкаться и колотить Хайтани по спине, пока тот, под ничего невдупляющие взгляды собутыльников девушки, подобрал рюкзак с дивана и понёс ее к лифту. Возмущение окутало пьяную девушку с ног до головы. Это же надо, так просто подойти и наглым образом выкрасть девушку, прямо из-под носа ее подруги! Дзихико дрыгала ногами и руками, пытаясь свалиться с плеча Рана, орала настолько громко, что даже в шумном клубе люди оборачивались. Но этот концерт длился недолго. Вскоре зеленоглазая выдохлась и лишь бурчала себе что-то под нос. Ран спустился на парковку, всё время крепко держа Накано за ноги, чтобы она не дай бог не навернулась где-нибудь по дороге, ведь попытки она для этого делала многократные. Подойдя к чёрной иномарке, парень, открыв дверь, осторожно усадил девушку на переднее сиденье, пристегнув ее. Дзихико уставилась в одну точку. Сев на водительское кресло, Хайтани вставил ключ в зажигание и выехал с парковки. Украдкой он поглядывал на девушку, которая подозрительно притихла. Ее побледневшее лицо не предвещало ничего хорошего. Далеко от клуба они не отъехали. Спустя где-то пять минут относительно спокойной поездки, Дзихико вцепилась в рукав парня, тяжело дыша. Ран без лишних вопросов затормозил и съехал на обочину, предварительно открыв девушке окно. Но это особо не спасло ситуацию. Как только машина полностью остановилась, еле успев открыть дверь, весь выпитый алкоголь под воздействием укачивания в машине, вылился обратно, немного запачкав джинсы и толстовку. Выскочив из машины, Ран взял бутылку воды с заднего сиденья и опустился на корточки перед вымотанной девушкой. Парень открутил крышку и начал поливать худые испачканные ладони. Но неожиданно, девушка отдёрнула их, прижав к груди. Хайтани этот жест совсем не понял и, сведя брови к переносице, посмотрел на зеленоглазую. — В чем дело? Девушка замялась. Поджав губы, она отвела взгляд в сторону, только бы не встретиться с фиалковыми глазами. — Не хочу… Не хочу, чтобы тебе было от меня противно, — очень тихо ответила зеленоглазая, всё же подняв глаза на Хайтани. — С чего ты взяла, что мне от тебя противно? — Ран заправил прядку русых волос за ухо девушки, отчего та, кажется перестала даже дышать. Достав из двери пачку влажных салфеток, парень принялся аккуратно вытирать уголки распухших персиковых губ, — Ну перепила, с кем не бывает. Да, рвота, конечно, не самая приятная вещь в мире, но и не смертельная. За свою жизнь он повидал вещи и омерзительней этого. Дзихико неотрывно следила за каждым движением его руки: как открывает упаковку, вытягивает оттуда салфетки, раскладывает их. А когда холодная тряпочка, в горячих ладонях Рана прикасались к личику, тело покрывалось миллионом мурашек. Закончив, Ран выбросил использованные салфетки и, вернувшись в машину, протянул девушке бутылку минералки, со словами: — Если ещё будет тошнить — говори. Получив утвердительный кивок, Хайтани тронулся с места. Хоть очищение организма и способствовало облегчению Дзихико, но полностью протрезветь у неё не получилось. Когда они подъехали к уже знакомому девушке жилому комплексу, выйти и нормально дойти до дома у неё не вышло. Координация пострадала знатно. То она спотыкалась на ровном месте, то чуть не впечаталась в дверной проем. А про то, что заносило ее на каждом шагу и говорить не стоит, Ран только и делал, что ловил девушку всю дорогу до квартиры. Облокотив Дзихико на стенку рядом с входом в квартиру, Ран, следя чтобы она не завалилась в бок, позвонил в домофон. Дверь, на удивление, младший братец открыл довольно быстро. Но лишь потому, что провожал сегодняшнюю пассию на выход. Девушка, при виде Хайтани старшего, невольно съёжилась и промямлив что-то вроде: «Здравствуйте», поспешила, как можно скорее удалиться из этого места. Риндо проводил ее безразличным взглядом, но тут же переместил всё внимание на брата. — Ты чего так долго? — разминая затёкшую шею с багряными отметинами, поинтересовался младший Хайтани. Он сделал шаг назад, давая брату пройти, но Ран продолжил стоять на месте, устало вздохнув. Риндо удивлённо приподнял брови, безмолвно интересуясь, почему это брат застыл в проходе. — Возникли форс-мажорные обстоятельства, — старший закатил глаза и зашёл за обратную сторону двери. Подхватив девушку за талию, Ран завёл ее вовнутрь квартиры, после чего Риндо хлопнул дверью, удивленно смотря сначала на девушку, а следом на брата. — О, привет, Гарри Поттер, — устало усмехнулась, видимо круглой оправе линз, Дзихико. Ещё чуть-чуть и она завалиться спать прямо на этом коридорном коврике. — Вот это сюрприз, — с сарказмом усмехнулся младший Хайтани, глядя на то, как девушка неуклюже стягивает с себя обувь, — Я смотрю, тебе у нас очень понравилось. Ничего не ответив, Дзихико побрела вглубь квартиры, параллельно скидывая с себя мокрые и заблеванные джинсы. Следом полетела и чёрная кофта с капюшоном. Когда парни, пару минут разговаривавшие в коридоре, всё же прошли в большую комнату, их взору предстала очень интересная картина: одежда, валяющаяся на полу, сильно контрастировала и идеальной чистотой в помещении, а владелица всего этого великолепия, уже посапывала, развалившись на кожаном диване в одном нижнем белье. — Интересную же ты персону откопал, — Риндо, усмехнувшись спящей гости, констатировал брату скорее риторическое предложение, на которое он может пустить смешок, но ни слова не проронит. Подобрав вещи зеленоглазой, младший унёс их в постирочную. Ран встал на достаточное расстояние от дивана, а уголок губ невольно вздернулся сильнее. Поза, в которой улеглась девушка была до потехи смешная. Длинные ноги и руки расплылись по кожаной обивке ака перевёрнутая звёздочка, открывая вид на немного во сне скрюченную спинку. Хайтани старший может так и оставил ее дрыхнуть на этом не особо удобном диване, но вот только совесть и воспитанность а может что-то ещё не позволяли ему это сделать. Вспомнились слова матери из раннего детства: «Слабых нужно защищать». Но ни Риндо, ни сам Ран, к этим благородным словам не прислушались. Может когда-то они и верили в это нравоучение, но жизнь продиктовала довольно жестокие правила для выживания в этом городе. Суровая реальность не была так добра ни к братьям Хайтани, ни к их маме. Их точка зрения в корне отличалась от материнской: «Слабых нужно запугивать и подчинять». Хотя, даже если взять во внимание ее правильные слова, Дзихико не была слабой. Ни физически, ни духом. Сейчас она выглядела, как пришедший после пьянки подросток, не выдержавший напора алкоголя в крови и завалившийся спать сразу по приходу домой. Защитить ее уж точно не от кого. Лишь от самого Рана. Но вот помочь ей почему-то хотелось. Ран, осторожно подняв Дзихико с дивана, понёс ее к себе в комнату и заодно убедился: спит она, как убитая. Старший Хайтани даже может позавидовать, ведь сам он спит довольно чутко, просыпаясь от любого шороха и шевеления рядом с ним. В этом плане, она очень смахивала на Риндо — того тоже ядерной бомбой не разбудишь. Аккуратно уложив зеленоглазую на воздушный матрас, парень накинул на неё тёплое пуховое одеяло. Даже во сне, под действием алкоголя, ступни и ладони оставались все такими же ледяными. При виде умиротворенной спящей девушки, прежняя усталость Рана дала о себе знать. Зевота поразила Хайтани старшего, а глаза так и норовили слипнуться, относя сознание в объятья Морфея. Хотелось завалиться рядом, загрести Дзихико со спины, положив подбородок ей на плечо, и пролежать так вечность. Но, к сожалению, великодушие принципы не могли позволить ему такую наглость. Разве, что чуть-чуть полюбоваться спящей мордашкой. Дышит Дзихико равномерно, иногда неоднозначно подергивая ступней или плечом. Она по-прежнему продолжает морщить свой носик во сне, а губы слегка подрагивают, произнося что-то невнятное и негромкое. Скорее всего ей снится какой-то сон. И ему очень захотелось узнать, что же сниться его вишенке. Парень наклонился чуть ниже, чтобы расслышать это бормотание. — Мхг… Ран… мхг… — Дзихико мямлила очень тихо, словно знала, что ее подслушивают. — … пгх… Ран… Хай-та-ни... Хайтани опешил. Он ожидал многое другое, но точно не внезапное… признание? Но этот, возможно пьяный бред, вызывал у Хайтани улыбку до ушей. Самую настоящую. Раньше, он так улыбался только маме и младшему брату. Сейчас же этот узкий круг увеличился еще на одного человека, пусть она того и не знает.

Настоящее время

Предварительно уточнив, где в огромной квартире Хайтани находится ванная комната, Дзихико, стискивая зубы от пульсирующей боли в висках, побрела в ее сторону, чтобы хоть немного привести себя в нормальный человеческий вид, пока Ран удалился на кухню. Отражение слегка потрёпанной зеленоглазой девушки в огромном прямоугольном зеркале ну уж очень контрастировало с дорого обставленной ванной комнатой. Ювелирно выложенная чёрная мраморная плитка выделялась на фоне белой керамической сантехники. Душ, встроенный в стену, был загорожен стеклянными дверцами, на которых от пара и воды, словно в танце, стекали прозрачные капли. Как и во всей квартире, чистота просто идеальная. Было ощущение, что клининговая служба приезжала сюда несколько раз на дню. Разные шампуни, средства для бритья и прочая косметика аккуратно разложены по полочкам и шкафчикам в характером порядке, а полотенца, выстиранные с приятно пахнущим кондиционером, педантично сложены и убраны на верхнюю полку. Глядя на эту красоту, внутри девушки проснулся искусный ценитель интерьера. Связано это с тем, что у братьев просто великолепный вкус или, что ванная комната в доме Накано была самой обычной, она не знала. Хотя, ей грех жаловаться. Простой, но уютный и просторный дом Иоширо ни в какое сравнение не шёл с теми условиями, в которых она росла до этого. Там не то, чтобы пушистых ковриков для ножек и ненавязчивых диффузоров не было, даже горячая вода шла в лучшем случае раз в неделю, а мыться приходилось, нагревая воду в большой кастрюле на плите, бегая туда-сюда с тяжёлой ёмкостью, чтобы хотя бы набрать одну пятую ванны. Восхищение Хайтани нарастало в геометрической проекции. Парень, помимо небольшого презента от ноющего похмелья на прикроватной тумбочке, позаботился о том, чтобы Дзихико могла привести себя в порядок после бурной ночи. Выделил ей полотенце, маленький пузырёк шампуня и геля для душа. Даже новую зубную щётку для неё положил. От постепенно приходящих вчерашних воспоминаний и столь милых жестов заботы, кончики ушей и слегка пухлые щечки становились пунцово-алыми с каждой секундой всё ярче и ярче. Хотелось сквозь землю провалиться. Ей было ужасно стыдно, что чужой человек видел ее в таком неприглядном помятом состоянии. И теперь она ощущала себя перед ним в долгу. Снова. Дзихико просто ненавидела это раздражающее, колющее, саднящее чувство. От чувства долга и охуеть враз не долго. Оно связывало руки, не позволяя сделать ей ни шагу. Также было с Иоширо. Он всегда говорил, что девочки ему ничего не должны, но совесть ежедневно выедала мозг зеленоглазой чайной ложечкой, заставляя ее постоянно выражать свою благодарность, такой уж она человек. Даже против ее воли. На несколько секунд зажмурив глаза, Дзихико попыталась отложить все эти мысли на более позднее рассуждение. Сейчас у неё была одна цель: привести себя в порядок. Девушка стянула с себя мужскую футболку, на минуту задержав ее в руках. Она пахла тем же кондиционером, что и постельное белье Рана. Чем-то лавандовым, невероятно притягивающим. Дзихико очень захотелось укутаться в этом аромате и его обладателем и раствориться в нем, как ночью, на той мягкой, словно пушистое облако, кровати. Это желание вызвало противоречивые чувства. Опять она думает о старшем Хайтани. Хотелось дать самой себе пощёчину, надеясь, что хотя бы так она сможет отогнать его образ из своей головы. Но с другой стороны здесь все напоминало о нем. Это же, блять, его квартира. Поэтому, девушка совершенно не объясняя себе свои действия, зарылась носом в светлую ткань. Ближе, словно по волшебству, раскрылись дополнительные нотки этого умопомрачающего аромата — эвкалиптовый табак, который довольно часто выкуривал парень. И, о господи, как же это божественно. Дзихико почувствовала себя наркоманкой — это наверняка было лучше любого кокса. Хотелось ощущать этот аромат до самой смерти. Но, к сожалению, от этого действия, ее оторвал голос за дверью: — Пойдём завтракать, — голос прозвучал слегка приглушенно из-за льющейся из-под крана воды и закрытой двери. Этот хрипловатый тембр, как по щелчку пальцев, вывел девушку из транса, заставляя вмиг оторваться от весьма странного, со стороны, занятия. Девушка присела на корточки и, издав сдавленное, но достаточно слышное угукание, закрыла своё лицо ладонями. Что она творит? Почему, она так смущается? Почему ей хочется ощущать запах и присутствие Рана подольше? Почему, эти фиалковые глаза, обрамлёнными чёткими светлыми бровями, как у античной статуи Аполлона, нос, на точёном профиле, усмешка, на очерченных губах, заставляют ее сердце, так бешено стучать? Почему? Почему? Почему? Решив, что завтрак вполне может подождать пять минут, в отличие от забитой всяким головы, Дзихико скинула с себя нижнее белье и переступила порог душевой кабины. Прохладная вода отрезвляет. А ей сейчас это необходимо, как никогда. В прямом и переносном смысле. Отрезвить тело у неё получилось, но вот разум, совсем не возвращается в тот период, когда Хайтани был известен для неё, лишь как самопровозглашенной король Роппонги, вместе со своим братом. Мысли девушки, словно назло ей, оседали в голове ещё больше. Дзихико уже начала злиться на саму себя. Ещё чуть-чуть, и она уже точно даст себе пощёчину. На скорую руку обтеревшись махровым полотенцем, Дзихико натянула на всё ещё влажное тело ту самую белую футболку, а следом и серые спортивки Риндо и, слегка потрепав мокрые волосы, отчего пшеничные пряди характерно распадались, поплыла по уже знакомому маршруту на кухню. Чем ближе она подходила, тем чётче становились голоса братьев Хайтани, под аккомпанемент шкваркония сковородки, бурно что-то обсуждающие. —…когда оно будет? — произнёс более низкий тембр, принадлежавший Хайтани младшему. — Завтра вечером, — этот, Дзихико узнала сразу, ведь именно от него в груди в мгновение разливается необъяснимое тепло. Паркет немного скрипнул под шагами девушки, оповещающая присутствующих о гостье. Риндо, колдующий что-то, по запаху, наверняка очень вкусное, отложил в сторону лопатку и, выключив плиту обернулся к ней, а его брат в свою очередь, откусив зелёное яблоко — единственные, на которые у него нет аллергии, не сдержал уже вросшую в его лицо ухмылку. Вся одежда на ней, уже обыденно висела, а белая футболка чуть просвечивала небольшую грудь. Но ни Ран, ни Риндо ей об этом не скажут. Потому что, судя по красноте её щёк, воспоминания вчерашней ночи и без неудобных фраз прекрасно справляются с задачей, как можно сильнее смутить зеленоглазку. — Доброе утро, алкашка, — сложив руки на груди, пролепетал Риндо, но сильно обидно это не прозвучало. Только стало вдвойне неловко, теперь уже перед Хайтани младшим. Он ведь тоже вчера наблюдал шоу «Дзихико, бутылка водки и последствия». Но ни один, ни второй не вели себя раздраженно или брезгливо по отношению к девушке. — Доброе, — Дзихико поджала губы, спрашивая у парней взглядом немое разрешение, чтобы присесть. — Садись уже, — Риндо хмыкнул и вернулся обратно к плите, раскладывая по порциям тамагояки Девушка кивнула и уселась напротив старшего из братьев. И это было опрометчиво. Потому что приходилось избегать столкновения пронзительного фиалкового взгляда с глубоко-оливковым. Ведь, если Дзихико попадётся в эту «ловушку», она утонет и уже вряд ли выберется из лилового омута. Тарелки с омлетом в небольшим звоном опустились на стол, а сегодняшний шеф-повар присел рядом с братом и взял в руки палочки, что повторили и Ран, и Дзихико. У последней, слюнки текли ручьём, ведь ела она последний раз только вчера днём. Тамагояки получился просто превосходным, девушка съела всё, до последней крошки, даже быстрее, чем Хайтани. — Спасибо, очень вкусно, — зеленоглазая положила палочки на пустую тарелку, складывая руки в молитве. На этот омлет и вправду молиться можно. Ну серьезно, либо она настолько голодная, что обычный омлет ей показался мишленовским блюдом, либо у младшего Хайтани определённо талант к готовке. — Ну ещё бы, — парень чуть съязвил, но каждый раз, когда кто-то помимо брата хвалит его стряпню, Риндо радуется, как ребёнок. — У тебя кстати телефон от сообщений разрывался, — старший указал взглядом на барную стойку, где на зарядке покоился мобильник Накано. — Черт, — Дзихико подскочила с места и буквально рванула к бару, хотя тот находился в метрах трёх от неё. Девушка переживала, что дядя уже весь Токио на уши поднял, из-за внезапной пропажи своей племяшки. А он ведь может. Но, к огромнейшему удивлению зеленоглазой, большинство сообщений было от Аой, которая просила прощения за вчерашний поздний звонок и просьбу приехать, и от Тошиэки, с которым они должны были сегодня поехать в Гинзу. От Иоширо висело лишь одно непрочитанное сообщение. Перейдя сразу на него, обещая ответить подруге и оправдаться перед другом чуть позже, девушка прихуела ещё больше. Множество сообщений о том, куда пропала Дзихико перекрывались одним, написанном в довольно позднее время, в котором говорилось, что она сегодня переночует у Сакураки. Видимо память алкоголь отшиб знатно, потому что Дзихико вообще не помнила, когда успела ответить Иоширо. И сообщение для пьяного человека написано уж слишком аккуратно, ни в одном иероглифе даже не ошиблась. Видимо у дяди отлегло, ведь ночной поток смс прекратился, оставив после себя лишь небольшое повествование: «Как проснёшься — позвони. У нас завтра важное собрание. Три небожителя соберутся вместе».