Эта зеленоглазая — убийца моих нервных клеток

Календарная весна уже наступила, а вместе с ней в Токио прошли февральские холода. Люди сменили утеплённые пуховики на лёгкие курточки и ветровки. Даже не верится, что уже через какой-то месяц, местные и туристы будут сидеть по цветущими вишнёвыми деревьями, вовсю отмечая ханами, совсем позабыв о недавнем знойным морозе. День стал длиннее, но всё же вечереть начинало довольно рано. Несмотря на позднее время, а на часах как-никак было уже больше девяти часов, знаменитый далеко за пределами Японии, квартал Кабуки-тё, расположенный прямо в сердце Синдзюку, во всю блистал пестрыми огнями. Словно кто-то рассыпал баночку ярких блестяшек, раскидывая их по этому месту. Столь шумное место просыпалось ближе к вечеру. Орущие зазывалы кричат настолько громко, что кажется, барабанные перепонки скоро лопнут. Пьяная толпа была здесь всегда, в независимости от дня недели. Ненароком это место сравнивается с одним из главных центров ночной жизни в Токио — Роппонги. Только вот, задорный Роппонги, несмотря на всю непосредственность, не вызывал у Дзихико острые рвотные позывы. Кабуки-тё красив только на первый взгляд. Здесь давно всё прогнуло и пропахло отбитыми наглухо слоями общества. Проституция здесь — основной вид заработка. А выбор настолько многообразный, что даже самый заядлый извращенец зачертыхается. Дзихико невероятно неприятно здесь находится, но это место — основное скопление членов группировки, державшей под контролем весь Синдзюку. Посильнее натянув капюшон, чтобы тот хоть малость прикрывал лицо, девушка устремилась в неприметный паб, на конце центрального проспекта, где по словам одного хорошего знакомого, собирались близкие к верхушкам банды люди. По дороге сюда, зеленоглазая уже встречала несколько прохожих в чёрных дождевых плащах с одноимённой символикой, но к сожалению, она не могла просто подойти к случайному из них и передать письмо. Хотелось, чтобы письмо точно дошло до адресата, ведь там были не только пустые слова благодарности. Когда Тошиэки упомянул о тех, кто тогда помог близнецам Шимада, Дзихико не составляло большого труда догадаться, кто были эти люди. Вертеться в криминальных кругах и не знать характерные черты трёх самых могущественных банд в Токио, просто невозможно. Но, кто конкретно тогда отпугнул насильников, узнать не удалось. Так что, зеленоглазая тайком обратилась к своей старой подруге, обитавший среди токийских банд ещё с детства. Выйти на Кавараги оказалось просто невозможно — никто не знает, кто этот человек на самом деле. Тройку приближённых — основателей легендарных Чёрных драконов, поймать также было весьма затруднительно. Они наверное ее даже слушать не стали. Но парочку вариантов убедится, что письмо попадёт точно в руки Сенджу, всё же были. По словам Мадоки, в местном баре порой прохлаждались приближённые к руководителям сошки. Дзихико решает направится именно туда и найти Рюу Сакуно — самого спокойного и тихого, судя по досье. Именно он, по ее мнению, точно передаст ее письмо. О письме девушка задумалась ещё в день встречи с Шимадой в студенческой кофейне. Но всё же, как аккуратно указать нужные для нее и Брахмана ниточки, не знала. Писала она его около недели. Благодарность Дзихико решила указывать по минимуму, чтобы ее личность не засекли. Письмо девушка строчила его не только из-за банального «спасибо». Информация в этом письме во многом развязывала руки ее дяде, позволяя расширить территорию его бизнеса. Подходя к пабу, Дзихико прошла мимо высокого брюнета, и резко обернулась ему в след. Но это просто незнакомец. Накано встряхнула головой из стороны в сторону и, закатив глаза от раздражения, схватилась за пачку сигарет, вытягивая одну зубами за подслащенный фильтр. Практически в каждом прохожем мерещится он. Как же бесит. Мысли о нем лились потоком уже не первый день, преодолевая края её «мысленного» стакана. Затушив сигарету об кирпичную стену бара, Дзихико пару минут мнётся у входа. На вид заведение хоть и выглядит приличным, по сравнению с другими в этом квартале, но то, что, или лучше сказать кто, находится внутри, заставляет Накано всеми силами сдерживать рвотные позывы. Всё же пересилив себя, зеленоглазая толкает тяжёлую дверь злосчастного заведения. На удивление, всё не так плохо, как ожидалось: более-менее приличные мужчины спокойно играли партеечку в бильярд, попивая пиво из больших кружек, которые шустро разносили по всему залу официантки, одетые в традиционные баварские платья, с глубоким вырезом под декольте. На фоне раздавалась приглушенная музыка, и всё бы хорошо, но только вот ее разбавляют наигранные стоны, доносящиеся за стенкой. Они послужили напоминанием, что это не просто милый изакая. Дзихико мысленно выдохнула с великим облегчением. Как же повезло, что стонет не она. Проигнорировав липкие взгляды, Дзихико внимательно оглядела помещение, выискивая отголоски чёрных плащей. Три таких были накинуты на высокие стулья у барной стойки, на которых расположились трое молодых парней, мирно попивающие один из самых дорогих видов пойла в этом заведении. Они были повёрнуты к девушке спиной, так что ни один из них совершенно не обратил внимание на возвышающуюся над ними фигуру. — Кто из вас Сакуно? — твёрдым, словно сталь, тембром проговорила Накано. Парни вздрогнули и обернулись к зеленоглазой в унисон. Один из них приоткрыл рот, ака рыба, и приподнял правую руку, видимо отзываясь на своё имя. Дзихико пробежалась по нему быстрым взглядом. В досье было указано, что он довольно хиленький, и вообще тянет разве, что на какую-то шестерку, но его дипломатические способности поражали, так что сам заместитель бывших чёрных драконов держал его на коротком поводке. На деле он оказался ещё меньше. Весил он наверно килограмм пятьдесят, не больше, да и ростом особо не вышел. На его фоне забавно смотрелись его друзья: один — тощий и высокий, а второй напоминал хомяка. Ну прям анекдот собрали. Решив перейти сразу к делу, Накано вынула из заднего кармана рюкзака аккуратно запечатанный конверт, на котором, кроме имени адресата больше ничего не написано. Паренёк недоверчиво взял письмо в руки и, осмотрев его со всех сторон, поднял вопросительный взгляд на девушку. — Мне нужно, чтобы это, — Дзихико указала пальцем на конверт, — Дошло точно до вашего лидера и не вскрывалось до его прочтения, — отчеканила девушка и, развернувшись, уже хотела сделать то, что у неё получается лучше всего — быстренько съебаться, оставив паренька и его друзей наедине с письмом, но голос за спиной заставил Дзихико развернуться: — Что там? Паренёк выставил конверт перед собой, как будто он может спрашивать про что-то другое. Дзихико обернулась вполоборота, сделав на лице загадочную улыбку: — То, что очень пригодится Брахману, — «и мне», недоговаривает зеленоглазая и удаляется в сторону выхода из заведения. Как же она была рада свалить оттуда. Единственное, что сейчас хотела сделать Дзихико — это принять хороший и долгий контрастный душ, желая смыть всю ту грязь, что могла прилипнуть лишь от нахождения в этом злосчастном районе. Но далеко от выхода она не отошла — трель от внезапного звонка заставила зеленоглазую замедлить свой быстрый шаг. На блеклом экране высветился номер Сакураки. Дзихико полностью остановилась и перевела взгляд с имени звонившего на левый верхний угол телефона. Время 22:14. Суперпедантичная Аой Сакураки в это время уже давно сладко сопит, крепко обняв подушку. У неё всегда всё по расписанию. Это уже первый звоночек, из-за которого нутро зеленоглазой начинает чуять неладное. «Странно, она обычно так поздно не звонит», — девушка всё же приняла вызов и приложила телефон к уху. На той стороне раздавалась просто оглушающая музыка, в перемешку со звонким, и явно пьяным, смехом. Полминуты молчания, и Дзихико начинает думать, что у Аой украли телефон и сейчас развлекаются с её телефонной книжкой, ведь Сакураки, пожалуй, последний знакомый ей человек, который может отрываться где-то на тусовках с алкоголем и долбящим фонком. Но в трубке послышался ранее строгий голосок ее одноклассницы, мямлящий кому-то по ту сторону что-то отдаленно напоминающее трезвую речь. Накано, не выдержав, первая подала настороженный голос: — Ало? Ало, Сакураки, это ты? Неприятное шипение, видимо из-за не лучшей связи, и ранее смех, уже переходящий в откровенный ржач, на фоне принудили зеленоглазую зажмурится и чуть отодвинуть ладонь с телефоном от уха. Послышалось что-то вроде «тише, тише», но тихо всё равно не становилось. Видимо, Аой всё же соизволила ответить, потому что из трубки прокричали радостное: — Хико-чан, как я рада тебя слышать! Давай к нам! У Накано кажется глаза на лоб полезли. Сакураки редко называла ее по имени, и уж тем более никогда уменьшительно-ласкательным. Видимо, девушка изрядно пьяна. — Аой, ты пьяна? Где ты? Давай я заберу тебя, — Дзихико уже мысленно перенесла душ, вставив в свой список дел спонтанное: найти Сакураки, вытащить ее пьяную задницу из царства алкоголя и разврата, где сейчас у неё происходит самое веселье и дотащить ее к себе домой. Да, именно к себе. Скорее всего родители Аой не оценят такое состояние дочери. — В «EspritTokyo», в Роппонги, — выкрикнула девушка, видимо, пытаясь перекричать громкую музыку и чей-то ор. «Опять этот ебучий Роппонги», — мысленно проворчала Накано. Такое ощущение, что на нем свет клином сошёлся. На нем и его лидере. Всю неделю она отгоняла мысли о Хайтани, стараясь думать обо всём, кроме тех вещей, которые связаны или могут напоминать о этих чертовых фиалковых глазах, ювелирно заплетенных косах и фирменной ухмылке. Но сейчас, по всей видимости, Дзихико отправиться прямиком в его «королевство». — У нас тут так.. ик.. весело! — еле-еле пропищала девушка. Хоть Дзихико ее и не видела Аой сейчас, почему-то была уверена, что она сейчас улыбается во все тридцать два зуба. «Даже не сомневаюсь», — подумала Накано, а вслух произнесла: — Жди, скоро буду.

***

Сделав несколько пересадок между ветками метро, дойдя до клуба, выстояв огромную очередь, Дзихико пришлось ещё двадцать минут, под жестким взором остальных посетителей, уговаривать охранников пропустить ее забрать подругу. Наверное, будь она на их месте, тоже не собиралась бы пропускать в дорогой пафосный клуб какую-то замухрышку, пусть и европейку, в бесформенной чёрной толстовке и старых рваных джинсах. Пришлось изрядно попотеть и повыносить охранникам мозги, чтобы мужчины всё же сжалились и распахнули перед девушкой двери. В клубе, как и в других ночных клубах в Токио, происходила невероятно агрессивно-энергичная атмосфера. Все бухают, веселятся и отрываются на танцполе. По периметру помещения разместили низкие столики с удобными мягкими диванами, чтобы люди, после очередного танца, могли сразу туда завалиться и заказывать побольше увеселительной жидкости. За одним из таких столиков, расположилась компания из трёх парней и двух девушек, среди которых Накано заприметила знакомые лица. Ребята, судя по всему, заметили ее не сразу, продолжая гоготать с какой-то тупой шутки одного из них. От этого стола особенно несло выпивкой и кое-чем ещё. И Дзихико прекрасно знала, чем же таким пахнет. Аой первая заметила, нависающую над параллельным диваном, подругу и, отпив ещё немного мохито, поставила стакан на столик. — Хико-чан, ты приехала! — завопила девушка и, вскочив с места, набросилась на подругу с приветственными объятиями. Вся прежняя воспитанность и строгость Аой улетучилась ещё с первого коктейля, также как и желание носить классические жакеты и брюки. Подруга, откровенно говоря, сейчас напоминала эскортницу. Рваные сетчатые колготки, короткая кожаная юбка, еле прикрывающая ягодицы, облегающая красная блузка, с V-образным вырезом на груди и на десерт: ярко-красная помада — ни что из этого Дзихико даже не могла представить на ней, что уж говорить о том, видеть это в живую. Где она всё это добро нарыла — тоже большой вопрос. При виде такой Сакураки, на ум приходит только одна мысль: «дорвалась». — Представляешь, мы с Каору теперь встречаемся! — алкоголь в крови Аой зашкаливал, и Дзихико надеялась, что только алкоголь. Зеленоглазая, чуть отстранив от себя подругу, посмотрела на изрядно довольного Касаи. Не думала Накано, что он может вот так запросто споить лучшую ученицу в школе. Она даже не представляла, как Сакураки вообще согласилась прийти в такое место. Но ответ плавал на поверхности: она просто устала. Устала стараться, устала слушать вечные нравоучения родителей. Так повелось ещё с детства. Она — единственный ребёнок в довольно консервативной семье, наследница фармацевтической компании отца. Она должна быть лучшей во всем: не важно, это годовые оценки или мелкий школьный конкурс на лучшую поделку из пластилина. С малых лет ей вдалбливали правила приличия и важность уметь разложить всё по полочкам. И видимо, с нее хватило, и мамина и папина гордость не выдержала и добралась до алкоголя, тусовок и парней. И Дзихико ее нисколько не осуждала. Она вообще не тот человек, который может кого-то осуждать. Но вот переживала за неё сильно. Касаи на вид создавал впечатление приличного молодого человека, но как показывает опыт, этот вид не всегда работает подобным образом. Дзихико не хотела бы для Аой того, о чем даже вспоминать страшно, аж все мышцы передергивает. — Собирайся, поедем ко мне, — Накано обошла диван и схватила куртку, пытаясь надеть ее на еле стоящую на ногах Сакураки. Та, всеми оставшимися силами, сопротивлялась, как могла. — Ну Хико-чан, — жалобно пропищала Аой, надув щеки и топнув ножкой. Ну точно, как дитё малое, — Ты разве не рада за меня? Дзихико приостановила попытки одеть подругу и немного присела, чтобы быть с подругой на одном уровне. — Очень рада, — похлопала Аой по плечу, строя милую улыбку на лице, — Но ты сейчас в нетрезвом состоянии, тебе нужно поехать домой — проспаться, — и возвращаясь в первоначальное положение добавляет: — Твоим родителям я отпишусь, что ты у меня. — Да пошли они к черту, — Сакураки одной рукой перехватывает Накано за запястье, утягивая за собой на диван, а второй тянется в бутылке шампанского, стоящего в ведерке со льдом, — Давай как следует оторвёмся, когда ещё будет такая возможность. Дзихико устало вздохнула. Даже под алкоголем, Сакураки везде диктует правила. И зеленоглазая уже представляла, как на утро ее подруге будет плохо и стыдно. Нужно было как-то отобрать бутылку алкоголя и уговорить ее поехать, иначе с упрямой пьяной Аой может случиться всё, что угодно. Перебирая в голове планы по вызволению отсюда Сакураки, Дзихико уже кажется нашла подходящий и попыталась его озвучить, но была перебита Касаи: — Малыш, да она просто боится, — хмыкнул Каору. Он, как и все здесь, был изрядно подшофе, но в отличие от Сакураки, говорил четко. Накано приостановила попытки вырвать из цепкой хватки Сакураки шампанское. Ей не послышалось? Она боится? Чего боится? — Что? — переспросила Дзихико, исподлобья переведя взгляд на Касаи. В оливковом омуте зрачки сузились до размера атома. — Ну я тебя понимаю, — гадко прыснул Каору и приобнял свою девушку за талию, — Ты же девушка, тебя наверняка с одной пино колады развезет. Накано вскипела, словно чайник. Чтобы какой-то сосунок пусть и ее ровесник сомневался в ее умении пить? Так ещё и вякнул, что это из-за того, что она девушка? Хоть Дзихико и не была феминисткой, она просто ненавидела, когда ей запрещали что-то делать или упрекали ее из-за пола. Адекватная сторона пыталась докричаться до девушки, что это всё провокации и не стоит на них вестись, но ехидный дьяволёнок, сидящий у Дзихико на левом плече, нашёптывал на ухо, что Касаи Каору следует припадать урок и показать, как пьют русские. — Сам-то, с первой рюмки не завалишься? — усмехнулась зеленоглазая и подозвала официанта, — Несите водку. Уже через пару минут на столике между диванами красовалась бутылка прозрачного сорокаградусного алкоголя. Дзихико с вызовом посмотрела на Каору и, открутив крышку, разлила водку по рюмкам. — Ну что, кто кого перепьет? — хитро улыбнулся Касаи, азартно сверкая глазами, и взял в руку алкоголь. Дзихико кивнула ему ответ, ухмыляясь уголками губ, и повторила его действие. И когда она только решилась начать этот образ жизни с принципиальным правилом: на слабо меня не взять. Уже почти готовая Аой практически с первого раза досчитала до трёх, и алкоголь моментально влетел в горло. У Дзихико, как влитой, она практически не поморщилась, хоть и выпивала редко, и то в основном пиво с Шимадой. Что нельзя было сказать о Каору. Он даже немного откашлялся и поспешил закусить горький напиток. Следя за его действиями, Накано пробрало на смех. И кто кому доказывал, как не умеет пить? — Ну что? Кажется, я выиграла, — глумилась зеленоглазая. Касаи зло вскинул на неё взор, напоминая собаку, которая казалось, сейчас вот-вот рявкает на довольную девушку. — Ещё, — он перевёл дыхание и, взяв в руки целую бутылку, протянул ее девушке. — Слабо из горла? Она даже думать не стала а надо было, как с остервенением выхватила у него бутылку и начала опустошать алкоголь в ней.

***

Дневные весенние лучики солнца пробивались через панорамное окно, попадая точно в мордочку, это этого крепко спящей в огромном мягком ложе, девушки, заставляя ту мило поморщиться носиком и приоткрыть свои оливковые глаза. Лениво потирая ладонью лицо, Дзихико мысленно уже послала тех, кто не зашторил окна в ее комнате. Но только сфокусировав взгляд на панораму Токио из огромных окон, глаза моментально распахиваются. «Ну нихуя себе», — девушка вмиг протрезвела и вскочила с кровати, оглядывая обстановку. Ее окружала просторная комната, выполненная в классическом стиле, с высокими потолками и большими окнами во всю стену. Видимо, хозяин квартиры до невозможности скрупулезный и чистюля. Ни одной пылинки, нигде не валяется одежда и прочий хлам. Вспоминая свою нору, Дзихико даже стало чуточку стыдно. На тумбочке заботливо стоял стакан воды и лежала пластинка активированного угля, а около кровати красовался специально отведённый для Дзихико тазик. Зеленоглазая довольно хмыкнула, пить хотелось очень сильно, и потянулась за водой, но вдруг заметила, что на ней не ее толстовка. Резко откинув одеяло в сторону и совсем забыв про недавнюю жажду, Дзихико оглядела себя с головы до ног. На ней не было ее джинс, а из одежды была надета свежая мужская белая футболка, похожая на ту, которую она носила дома, только в разы чище и идеально выглаженная. — ‘Какого хуя?’ — неожиданно для себя, громко произнесла зеленоглазая. Спасибо, что хоть нижнее белье осталось на месте. Да уж, сказано это было видимо, достаточно громко, потому что дверь в комнату отворилась. Дзихико, подорвавшись с места, резко дернула головой в ее сторону. Оттуда выглянул высокий долговязый парень, с распущенными странно выкрашенными волосами, в одних серых спортивных штанах. — Уже проснулась, вишенка?