Браконьер

Я поняла, что пришла в себя, когда начала чувствовать боль. Яркую и жгущую. Она мучительно медленно наполняла тело изнутри начиная с кончиков пальцев и заканчивая лёгкими, сердцем, кишками. Мышцы, кости, голова и даже глазные яблоки будто обжигало кислотой. Я не шевелилась и не открывала глаза. Боялась, что расколюсь на кусочки от любого движения. Просто сжимала зубы и терпела всë нарастающую боль. - "Что если меня завалило?" - эта мысль удавкой стягивала горло, подкармливала паникой мечущийся в гипоксии мозг. Я всё представляла, как моё тело со всех сторон сдавливают обломки. Как надо мной возвышаются десятки метров разрушенного торгового центра. Под этой нездвижимой горой я теперь безвозвратно похоронена и меня не успеют спасти. Я умру от недостатка кислорода или обезвоживания. А может от синдрома длительного сдавления у меня наступит инфекционно-токсический шок и органы одни за другим начнут отказывать, отравленные ядом из участков некроза. Ещё может быть утечка газа, обморожение, болевой шок. Да что угодно! Может быть меня попросту не найдут... - Хватит сходить с ума. Голос Тетты, спокойный и хриплый, прозвучал откуда-то спереди и как-то глухо. Словно ударился об обломки. Я оторопела и, спустя несколько долгих секунд, медленно приподнялась на локтях. Вокруг была беспросветная темнота, я боялась удариться головой. Наконец я с мучительным стоном села и нерешительно огляделась. Ничего видно не было, но радовало хотя бы то, что я хоть могла вертеть шеей. - Ты где? - осторожно спросила я. - Восхитительно, прищепка, - тут же язвительно отозвался Кисаки, - это, безусловно, самое умное, что можно было спросить в данный момент. - Да пошёл ты, - сквозь зубы огрызнулась я, но тут же закусила губу и извинилась, - прости, перенервничала. Тетта не ответил. Я вздохнула и начала ощупывать себя, с замиранием сердца представляя, что вот-вот наткнусь на торчащий обломок кости или вошедший под кожу железный штырь. В волосах запуталась бетонная крошка, запеклась кровь и висела сползшая заколка. На лбу пульсировала довольно широкая и длинная рана. Правая лодыжка, которую я подвернула во время бега, сильно опухла и очень болела. Но в остальном, не считая ссадин с уже свернувшейся кровью, я была цела. Болело, конечно, абсолютно всё тело, но вроде ничего сломано не было. Я постаралась вытряхнуть камешки из волос и убрать кровь и грязь с лица, но, кажется, сделала только хуже. В глазах невыносимо защипало и я почувствовала, как по щекам покатились слезы. Чтобы сдержать себя и не начать размазывать их по лицу грязными руками, я вновь обратилась к другу: - Как ты заметил, что я очнулась? Тут же такая темень. - Ты задышала чаще, - нехотя ответил Тетта, - вот я и понял, что ты пришла в себя и теперь лежишь и паникуешь. Усиленно моргая, чтобы наконец избавиться от ужасной рези в глазах, я уважительно покивала, забыв, что Кисаки этого не увидит. - Интересно, сколько мы здесь? Не хотелось сидеть в тишине. Мне казалось, стоит перестать говорить и бетонный массив обрушится нам на головы, решив, что мы уже мертвы. - Как минимум сорок минут, - тускло ответил Тетта. - Ты очнулся сорок минут назад? - от изумления я аж подалась вперёд, где, судя по голосу, находился мой друг. - Потрясающий аналитический вывод, - отозвался Кисаки. - Почему не разбудил меня? - мне было не до его гадостей. - Зачем? - фыркнул Тетта. - Чтобы ты пялилась эти сорок минут в темноту? Ничего интересного ты не пропустила, не переживай. - "Чтобы мы пялились в темноту вместе," - подумала я, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, - "чтобы ты не оставался наедине с темнотой и страхом..." Не знаю, почему не сказала этого вслух. Наверное, горло совсем пересохло. Да, скорее всего всë именно так. Я рвано выдохнула и повела плечами, стараясь сбросить напряжение, сковывающее тело. Непроглядная тьма действовала на нервы, угнетала. Я не видела абсолютно ничего. Сколько здесь свободного пространства? Надёжно ли оно? Или плиты над нашими головами прямо сейчас покрываются трещинами? Как долго они выдержат? Может, есть туннель? Хотя бы узкая щель, по которой можно будет выползти наружу? Туда, где есть воздух и свет. Панический бег мыслей остановился, когда я услышала своё дыхание - рваное, учащённое, испуганное. Надо успокоиться. Истерика в такой ситуации - чуть ли не самое худшее, что может произойти. Прежде мне доводилось слышать о людях, сходивших с ума в момент катастрофы. Прыгающих за борт во время шторма, вырывающихся из рук спасателей на огромной высоте, убегающих от пожарных в объятом пламенем здании. Сойти с ума проще, чем кажется. - "Надо чем-то себя занять," - подумала я, чувствуя, как холодеют виски от страха. У меня не было клаустрофобии, но одно дело застрять в лифте, а совершенно другое быть погребенной под обломками огромного здания. Я закусила губу, представив, как начну биться в истерике о камни и царапать их ногтями до тех пор, пока не сотру пальцы в кровь. А может, и это меня не остановит. Я помотала головой, чтобы вытряхнуть пугающую картинку из головы и тут же пожалела об этом. Меня начало мутить и я зажала рот ладонью, почувствовав, что меня вот-вот вырвет. - Что у тебя там происходит? - Тетта насторожен и раздражён. - "Не лучшая комбинация", - отстранённо подумала я, ощущая подступившую к горлу рвоту. Темнота пульсировала в глазах, а воздуха как будто становилось меньше. Это паническая атака или последствия сотрясения? - Эй! - Тетта зол и испуган; комбинация ещё хуже. Сознание словно скручивалось в толстый эластичный узел, заворачивалось, пытаясь сжаться до крошечного шарика. Я безуспешно пыталась нащупать взглядом точку в пространстве, на которой могла бы сфокусироваться. Однако было слишком темно. Вообще всё было слишком. Слишком больно. Слишком душно. Слишком страшно. Резкий яркий свет вспыхнул перед глазами пребольно обжигая сетчатку. На несколько мгновений мне показалось, что всё вокруг исчезло. Я словно оказалась посреди белоснежной пустоты. Но через считанные секунды зрение вернулось и я увидела перед собой экран раскладушки Тетты. - Ну и рожа у тебя сейчас... Кисаки пытался придать своему голосу пренебрежительный тон, но я прекрасно слышала, как он облегченно выдохнул. С громким щелчком мобильник сложился и мы вновь погрузились во тьму. Ещё более глубокую и тёмную, чем прежде. Пока глаза заново привыкали к непроглядному мраку, я настороженно прислушалась к себе. Паника вроде отступила, но оставила после себя неприятное, сдавливающее ощущение в груди. Тетта, негромко ругаясь, копошился неподалёку. Я хотела спросить, позвонил ли он спасателям, сказал ли, что мы здесь, ждём помощи? Хотела, но промолчала, закусив губу. Во рту моментально начало горчить от пыли и засохшей крови. Если связь ловила, то он, конечно, позвонил. Если же нет, не стоило лишний раз напоминать и себе, и ему, что никто в точности не знает, кто мы, где мы и живы ли вообще. Потому, что если Кисаки потеряет самоконтроль, то лишь вопрос времени, когда я запаникую вслед за ним. Чтобы отвлечься от вмиг заполнивших моё воображение жутких картин, я начала аккуратно обшаривать пространство вокруг себя. Мои пальцы натыкались на бетонную крошку, обломки плит и осколки стекла. - Чем ты там занимаешься? - сухо проворчал Тетта. - "Пытаюсь отвлечься от того факта, что мы застряли под обломками и, вероятно, скоро умрём," - хотела огрызнуться я, но всё же смогла подавить разожжëнный страхом импульс и просто ответила, - ищу свои вещи, может, что-нибудь не завалило. - Рюкзак выжил, - холодно сообщил Кисаки. - Он за тобой. Я облегченно выдохнула. Хоть что-то хорошее во всём происходящем. Неожиданно новая тревожная мысль прострелила моё сознание. Развернувшись, я принялась ощупывать пол. Наткнулась на рюкзак, с облегчением отыскала на нём брелок, подаренный отцом, выдохнула. И всё же не мутировавшая мускусная крыса была моей целью. Я искала нечто недавнообретенное. Нечто ставшее для меня особой ценностью. - Тетта, - севшим голосом окликнула друга я. - Что? - настороженно спросил он. - Где мои идеальные портки? - чуть не плача ответила вопросом на вопрос я. Некоторое время в абсолютной тишине слышались лишь мои всхлипы. - Какая же ты дура, - не выдержал наконец Кисаки, раздражённый тем, что я оплакиваю штаны. - Радовалась бы, что цела... по большей части. - Ты прав, - шмыгнув носом, скорбно согласилась я. - Сам-то как? Не поранился? - Нет, - после секундной паузы ответил Тетта. Промедление было столь незначительным, что любой другой не обратил бы на него внимания, но не я. - Так не пойдёт, - нахмурившись, отозвалась я, - знаю я это скупое "нет". Ползи сюда. - И не подумаю, - огрызнулся мой друг, что лишь подтвердило моё беспокойство. Я подобралась к Кисаки и, игнорируя его физические и вербальные протесты, начала осмотр. Скользнула ладонями по спутавшимся волосам, шее с выступающим кадыком, слабым плечам, груди. Всё было в порядке. - Я же сказал тебе, что со мной... Недовольный голос Тетты оборвался, когда мои руки коснулись его спины. Я замерла, нащупав кончиками пальцев края порванной футболки, пропитанные кровью. Дыхание Кисаки, прежде касавшееся моего лица и шеи тоже на миг остановилось. Когда же он выдохнул, я услышала его сдавленный стон и в моей голове пронеслась ледяная, липкая мысль: - "Возможно, у нас ещё меньше времени, чем я думала..."