Nobody knows I'm waiting

Роберт выпытывал у Эммы, что любит Эдельвейс, потому что некоторые воспоминания хоть к нему и вернулись, но ни одно из них не было о нём. Причём он старался спрашивать это у неё, когда Джеймса не было рядом (он всякий раз шутил: «Подари ему себя»). Эдельвейс же настаивал ничего ему не дарить. На что Роберт конечно же злился. Он же ему что-то дарил? Всё что он узнавал об Эдельвейсе, он записывал в блокнот: 1) Любит играть на гитаре. Но ненавидит играть на пианино. 2) Любит обниматься 3) Ненавидит спорт. 4) Красивый 5) Симпатичный 6) С ахуенным голосом. Над последними пунктами он думал довольно долго. Он не знал как записать это. Он определённо красивой внешности, смпатичный. Но нельзя же было так написать? Он же его чёртов друг. Роберт определённо зациклился на нём. Потому что теперь, вместо того чтобы слушать учителей, он вырисовывал профиль лица Эдельвейса на полях. Проблема в том, что он совсем не умел рисовать, тем более левой рукой (правой то он всё ещё создавал видимость, что что-то пишет). Но чем больше он делал это, тем лучше у него получалось. Ну ему так казалось. По правде говоря уже нужно было собираться и выходить. Нужно было одеться. Только проблема в том, что он вообще не знал во что. Почему-то ему хотелось одеться хорошо. Вроде как Эдельвейс ходит в официально-деловом, значит и его друзья тоже? Или нет? Но они идут в боулинг. В боулинг в костюмах не играют. Поэтому Роберт вышел из комнаты и пошёл к Эмме. — Что такое, Роб? — Я не знаю, что надеть. Помоги, прошу. — Никогда не думала, что услышу это от тебя. Пока они шли к нему и пока Эмма копалась в его шкафу, он рассказал ей почему у него вообще возникли вопросы. — Смотри. Два варианта. Один подчеркнёт твои волосы и глаза, второй просто нравится Эдельвейсу. Возможно второй будет практичнее, потому что я слышала от девочек, что в том боулинге холодно. В первом тебе будет холодновато, но возможно он тоже понравится Эду. Что выберешь? — А ты показать мне не хочешь? — Пфф, так неинтересно. Ладно-ладно. В общем, первый вариант вот это зелёное поло и коричневые штаны, второй вариант чёрная водолазка и чёрные штаны. Роберт задумался. — Давай второй вариант. Я не хочу быть светофором на его дне рождении. — Переоденешься — позовёшь. Надо будет ещё кое-что сделать с тобой. Эмма вышла из комнаты. Роберт начал переодеваться. Он несколько раз надевал водолазку и снимал, потому что не знал как её правильно надеть. Она в любом случае была какой-то маленькой. Эмма зашла быстрее, чем он разобрался. В её руках был целый органайзер с чем-то. — Ты всё ещё не оделся? Чем ты вообще занимаешься? — Я не могу понять где тут спина. Она душит меня с обеих сторон. — Растянется. Надевай вот так. — Сказала Эмма, и Роберт надел водолазку. — Можешь сесть на стул, я не дотягиваюсь. Я хочу уложить тебе волосы. Роберт сел на стул. Она начала причесывать его волосы гелем, взъерошивая их, а он просто стал ждать, пока Эмма шаманит что-то с его волосами. — Прости, что обременяю тебя. — Ты не обременяешь меня. На самом деле мы с тобой поссорились за несколько месяцев до того, как ты потерял память. Мы не разговаривали. И теперь мы общаемся, я безумно рада снова веселиться вместе с тобой. — Эмма подошла к прикроватной тумбе, открыла верхний ящик, усмехнулась и достала флакон с одеколоном. — А ты вообще открывал ящик? — Нет. — Мне кажется, если бы ты открыл, у тебя появились вопросы. Но надеюсь, ты понял, что тебе не десять. — Мне шестнадцать. Помню. Она пристально посмотрела на него, пробормотала себе что-то под нос и достала из своего ящика небольшую вещь, похожую на щипцы. Когда Роберт непреднамеренно увернулся от этой вещи, она положила руки на его скулы и повернула лицо к себе. — Ты ребёнок что ли? Сиди спокойно. Это пинцет. Металл коснулся кончика брови. Она дёрнула. Больно. Она двигалась с конца брови до начала. Возле переносицы было больнее, у него заслезились глаза. — Блять, подожди. — Сказал он и вытер глаза рукавом. — Потерпи чуть-чуть, ещё вторая. — Зачем это вообще? — Просто, чтобы быть красивым. Заткнись. Красивые, ухоженные брови — залог успеха. Эмма выглядела серьёзной, как будто она делала что-то очень важное. Роберт даже не мог дышать из-за страха несчастного случая. Вдруг она ткнёт в глаз? Эмма поискала что-то в коробке, достала бальзам для губ и нанесла на губы Роберта, при этом жалуясь на их обветренность. Затем она приказала ему встать. — Зачем ты намазала мне губы? — В этом нет ничего такого. Он впитается. Всё окей, его не видно. Красавчик. Можно хоть сегодня свадьбу играть. — Хватит насмехаться надо мной — Ладно-ладно. Ты же знаешь, что я просто хочу для тебя всего самого лучшего. Роберт вышел из комнаты вместе с Эммой, и она позвала Джеймса, чтобы тот довёз Роберта до боулинга. — Ебать… — Сказал Джеймс. — Что ты с ним сделала? Если бы ты разрешила, я бы изменил тебе с ним. — Хуйню не неси. — Сказал Роберт. — Нет, я серьёзно. Буквально вчера у тебя были эти придурковатые девственные усики, а сегодня ты сошёл с первой обложки журнала Форбс. Вчера в машине, по дороге на стадион, Джеймс обратил своё внимание на усики Роберта и подкалывал его всю дорогу, потом продолжил делать это и в раздевалке, а потом и после победы («Они все просто боялись твоих усищ.» — Говорил он). Поэтому Роберт взял и сбрил всё вечером. — Разве это не про экономику журнал? — Ты выглядишь дорого. — Ну всё, хватит смущать моего брата. Роберт взял свой подарок и пошёл за Джеймсом в машину. — Серьёзно круто выгляжу? — Да. Ахуенно. Я не шучу. Эдельвейсу понравится. — А Эдельвейс причём? Хватит уже шутить про мою ориентацию. Реально не смешно. Оставшуюся часть дороги они ехали молча. Когда они приехали, его сразу же увидел Эдельвейс, который оглянул его с ног до головы, а потом при разговоре, смотрел куда-то в ноги. «Наврали значит. Всё же выгляжу хреново». — Подумал Роберт. Эдельвейс был в лёгкой льняной рубашке (Которую Роберт будто когда-то видел) и белых брюках. Словно специально надел всё под цвет своих волос. — Э… Пойдём… покажу где тебе взять обувь, чтобы играть. — Сказал Эдельвейс. Роберт не слышал, чтобы он до этого когда-нибудь так запинался. Они прошли вместе к выдаче обуви, и пока женщина искала обувь, Эдельвейс спросил: — Ты что-то вспомнил обо мне или сестра постралась? — О тебе ничего не вспомнил. Пытался, но вообще никак. С одеждой да, сестра помогла. Я не знал, как одеться, потому что подумал, что скорее всего все твои друзья ходят как и ты. — О неет. Я обязан ходить на людях в официально-деловом, просто по правилам семьи. У друзей всё нормально. Они пришли в чём попало. А вот мой родственник, возможно и придёт в чём-то официальном. Надевай обувь и идём, там уже все пришли, кроме братца. — Родной? — Сказал Роберт надевая обувь — Нет-нет, я единственный ребёнок. Зайдя внутрь и подойдя к столику со всеми, Роберт сказал: — Всем привет. Извините, если я с кем-то знаком, но не помню. Я потерял память недавно. — Да не ссы, мы тебя впервые видим. Но ты украл Эдельвейса! Вы всё время тусовались в последнее время. Чем вы вообще занимаетесь?! С ним играть в игры намного веселее, а? Эд, колись. — С насмешкой сказал парень. — У нас просто больше общего. Предлагаю начать играть. Мы же не будем ждать моего родственника? — О нет! Он опять будет? — Мама настаивала. — Когда ты прокалывал язык, тебе было насрать. — Да, но её тогда не было дома. — У тебя проколот язык? — Спросил Роберт. — Да. — Сказал Эдельвейс и высунул язык. Серебро. Роберт обрадовался, ему зайдёт подарок. Всего их было четверо. Плюс брат. Он был пятый. Все на одной дорожке. Из еды были фри, бургеры, пицца, газировка, пиво (кто-то из парней был совершеннолетний и купил). Приезжий брат был совершенно не похож на Эдельвейса. Он был черноволосый и кожа была темнее. Единственное сходство — голубой цвет глаз. Только у Эдельвейса был более яркий оттенок, а у его брата ледяной, пронзающий душу. На нём был надет чёрный костюм тройка. — В следующем году мы идём играть в бильярд. Нечего заниматься всякими детскими игрушками. — Сказал парень. — Меня зовут Адам, кто не помнит или кто не знает. Тут ещё и еда плебейская… Брат Эдельвейса сразу же начал странно поглядывать то на Роберта, то на Эдельвейса. Они начали игру. Парень всё продолжал сверлить взглядом Роберта. Роберт никогда не играл в боулинг. Но каким-то боком почти всегда либо сбивал все кегли, либо почти все. По правде говоря, он единственный брал шар больших размером. — Да как ты это делаешь! — Крикнул один из друзей Эдельвейса. — Не знаю? — Сказал Роберт. — Очевидно он тупоголовый спортсмен. — Сказал Адам, сидевший на диване. Он не захотел играть только из-за того, что боялся помять костюм и вообще всё это детские игрушки. — Ты всё ещё не бросил ни одного шара. Попробуй. — С дружелюбием сказал Роберт. — Я не плебей. И не опущусь до этого уровня. Пока мой братец занимается такой ерундой, я готов стать преемником главной ветви семьи и получить наследство вместо него. — Размечтался. — Фыркнул Эдельвейс. — Как знаешь. — И не надо Роберта оскорблять. Он не спортсмен. Но он только вчера играл в экси. И согласился остаться в команде (хотя не рассказывал об этом Эдельвейсу). Почему не спортсмен? Хотя Джеймс и Эмма доказывали ему то же самое. — Пойдём отойдём. Нужно тебя на минуточку. — Сказал Адам. Эдельвейс и Адам ушли. Наблюдая за их затылками, Роберт подумал: «Инь и янь. Добро с долькой зла и зло с долькой добра». — Здорово ты его разозлил. Но ты серьёзно в хорошей форме. Как вообще так получилось? — Я играл раньше в экси, а потом не помню, может в зал ходил. Не знаю. Сейчас снова в экси вернулся. — Давайте продолжим. Они продолжали катать шары, пока не наступила очередь Эдельвейса, поэтому просто стали пить газировку. Когда Роберт понял, что перепил, он пошёл к туалету. Дверь была приоткрыта. Эдельвейс и Адам были там. — Ты втюрился в тупоголового спортсмена? Ты серьёзно? Как вообще это могло произойти? — Он не тупоголовый. Он реально умный. — Завязывай с этим. Иначе будет как у твоей мамы. — Да мне насрать на неё. Я волен выбирать, кого хочу. — Он же буквально выглядит, как натурал! — Ты меня затрахал. Да, мне нравится он, и что?! Затнись и следи за собой. — Он собрался на свидание с чирлидершей. — Что? — Да, у меня друг есть в их команде по экси. Твой Роберт идёт на свидание с вашей школьной красоткой. Так что он просто тебя использует. — Не неси хуйни! — Выкрикнул Эдельвейс. Роберт понял, что этот разговор он не должен был слышать. Поэтому он медленно отошёл к автоматам с едой. Окей, Эдельвейс сказал, что он ему нравится. Но может это шутка? Или в другом смысле? Роберт попытался забыть это. Скорее всего нравится как человек, как друг. А потом парни вышли. Адам сразу же надменно хмыкнул. А Эдельвейс подошёл к нему. — Прости, я подслушал разговор. — О… Забей на это. — Я хотел отдать тебе подарок. — Роберт достал маленькую бархатную коробочку из кармана и раскрыл её. — Я думал между ожерельем, кольцами и браслетом. В итоге Эмма посоветовала всё же браслет. Чистое серебро. Все свои деньги потратил. С днём рождения. Эдельвейс определённо был в шоке. Глаза засверкали. — Не стоило… Спасибо. — Тихо прошептал он, надел браслет и обнял Роберта. Потом они вернулись к столу. Роберт сел, а Эдельвейс взял шар, и в момент броска Роберт застыл. «Он тоже качается? Хотя не похоже. Но зад будто накачан.» — Думал Роберт, пока не понял, что реакция организма тоже не заставила долго ждать. «Блять. Роберт, какого чёрта?» — Подумал он. Роберт сел максимально к краю, поправил штаны, чтобы хоть чуть-чуть было не видно и наклонившись вперёд начал пытаться успокоиться. Ему повезло с тем, что бросок Эдельвейса был последним в игре. Именинник заказал мороженое на всех. Эдельвейс сел напротив него, рядом с Эдом сел его брат, остальные трое сели на диван с Робертом. Когда мороженое принесли, Роберт был рад: «Хоть что-то поможет остыть». Но не тут то было. Эдельвейс немного заморался мороженым и, чувствуя это, слизнул языком. Это была конечная. Роберт чувствовал себя огромной лужей, которая ещё несколько минут назад была льдом. «Эмма наврала, тут очень жарко.» — Подумал сразу же Роберт. Хотя по гусиной коже Эдельвейса нельзя было сказать, что тепло. Мороженое совсем не помогало остыть. Он всё вспоминал, как ловко изогнул язык Эдельвейс, чтобы убрать мороженое. Ещё и этот чёртов шарик на языке, сверкнувший из-за света лампы. Роберт уже не знал чем прикрыться. — Тебе плохо? — Спросил Эдельвейс. — Нет. — Соврал Роберт. — Ты весь красный, у тебя точно нет температуры или ещё чего? Мне нельзя пропускать важные мероприятия семьи. — Сказал Адам. — Жарко просто. Нужно было надеть футболку. — Жарко? — Почти выкрикнул парень рядом. — Да тут холодина. — Ты в футболке. — Тихо сказал Роберт и начал доедать своё уже растаявшее мороженое. Роберт уезжал последним, потому что ждал Джеймса. А Эдельвейс сидел напротив и ждал, когда Роберта заберут. — Как тебе? — Было весело. Но скорее всего, было бы веселее, если бы я помнил почему мы вообще с тобой общаемся. — А что ты вообще вспомнил? — Очень много всего про Эмму и Джеймса. Как ему машину дарили, как Эмма к нему ездила. Вспомнил ещё как упал в яму на заброшке и мне ногу пробило. — Не помнишь, кто тебя вытащил? — Нет. Эдельвейс ухмыльнулся одной стороной. По правде говоря это сводило его с ума. — Я. Можешь у отца своего спросить, если не веришь. — Я не помню этого. Вспомнил ещё, как меня «лечили» в больнице. — Расскажи, если не сложно. — Клали в холодную ванну со льдом, накрывали холодным одеялом и заставляли смотреть что-то и слушать. Только я не помню что… — Чёрт… Я думал тебя током пытали, но это не лучше. — Током? — Переспросил Роберт и воспоминания сами начали приходить в голову. Когда завели в помещение, его сразу же положили на пол, под голову подсунули подушку. — Не дёргайся, иначе на тебе телефон Таккера испытаем. После чего он почувствовал, как ему подключили провода к телу (один к мизинцу правой руки, второй к левой ноге, третий к мизинку левой руки). Ни слова не говоря, неизвестный начал бить его током. В это время он весь содрогался и бился головой об подушку. Без слов. Примерно 30 минут. Воздух. Воздуха нет. Хочется блевать. Эдельвейс наблюдал, как взорвалась бомба, как взыв от неё заставил всплыть воспоминания. Он наблюдал, как зрачки Роберта расширились, не оставив карего цвета в глазах. Руки задрожали. Услышал его хриплое дыхание и скрежет зубов друг о друга. Он не знал, что делать. — Роберт. — Единственным ответом было прерывистое дыхание. — Роби, посмотри на меня. Посмотри на меня. — Эти карие глаза метнулись к нему и снова отвернулись. — Всё хорошо. Ты вернулся. Ты тут, а не там. Больше никто не отведёт тебя туда. Скажи три вещи, что ты видишь. — Тебя. Стол. Диван. — Три вещи, что ты слышишь. — Музыку. Тебя. Своё дыхание. — Три вещи, которые ты можешь потрогать. — Стол. Диван. Шар. — Сказал уже совсем спокойно Роберт. — А вот это ты помнишь? — Спросил Эдельвейс и растрепал его волосы. — Моя сестра укладывала кучу времени мне волосы, а ты взял и всё сломал. — Что уж поделать. Люблю анархию. — Тебе не понравилось? — Ты выглядишь классно. Даже слишком классно. Но ты прямое олицетворение слова бунт, поэтому необычно видеть тебя в таком. Ik zou je nu willen kussen, maar je zult bang worden en wegrennen. Их разговор прервало сообщение Джеймса. «Я приехал.» — Написал он. — Джеймс приехал. Пойдём. Они вышли из боулинга, Роберт уже хотел садиться в машину, но Эдельвейс его остановил. — А попрощаться? Роберт протянул руку, но Эдельвейс притянул его к себе за запястье и обнял. Опять эта тяжесть в животе. — Почему ты просто не жмёшь руку? — Я мизофоб. Боюсь микробов. Никому не жму рук. — На тебе перчатки. — С тобой у нас это как приветствие. Если буду делать, как раньше, можешь вспомнишь меня. — Через минуту он продолжил. — Удачно добраться. Роберт сел в машину. Джеймс сразу же направил на него свою идиотскую улыбку. — Что? — Вспомнил? — Что? — Что-нибудь об Эдельвейсе. — Нет. — Жаль. Я уже думал, что всё встало на круги своя и вы снова вместе. — Да хватит уже ржать надо мной! — А кто сейчас стоял обжимался с ним? — Это ещё ничего не значит. Я не гей. — Выкрикнул Роберт. По дороге домой Роберт задумался. А вдруг всё-таки гей? От одной мысли, что Эдельвейс возбудил его сегодня, по коже пробежали мурашки. Приехав домой, Роберт закрылся в своей комнате и сразу же полез в интернет на ноутбуке. Первая ссылка на тест оринтации была уже фиолетовая. Он полез в историю браузера. Ужаснулся несколько раз запросами и нашёл ссылку на результат. Он би? Серьёзно? — Твою мать… — Прошептал Роберт. Решил загуглить тест, чтобы понять нравится ли ему человек. И тут тоже была фиолетовая ссылка. Роберт не мог поверить, что ему нравится Эдельвейс. Ладно, может быть и мог. Он не понимал. Но нравится ли Роберт Эдельвейсу. Нравятся ли вообще парни Эдельвейсу? Первым делом он пошёл к Нилу и Эндрю. Они были в гостиной. Смотрели какой-то фильм. Роберт сел в кресло и сделал вид, что смотрит тоже. — Тебя что-то беспокоит? — Спросил Нил. — Как вы поняли, что вы геи? — Я не гей. Я деми. Я просто встретил Эндрю. — Я не буду отвечать на этот вопрос. — Сказал Эндрю. — Ты вспомнил, что ты не натурал? — Спросил Нил. — А вы знали? — Да, ты же би. У нас память не пропадала. — То есть я точно би? — Да. Точно. Хотя может быть гей. Мы не видели тебя с девушками. Ты просто отрицал, что не натурал, потому что этот образ навязало тебе общество. Просто будь самим собой. Люби того, кто тебе нравится. Иди по зову сердца. Роберт встал с места и пошёл к Эмме. — Можно тебя на несколько минут. — Попросил он. Она вышла из комнаты. Роберт завёл её к себе. Его ладошки уже несколько раз вспотели. Он вытер их об штаны. — Что ты хотел то? — Каков шанс того, что Эдельвейсу нравятся девушки? — Сказал он очень тихо. — Хм… Ноль процентов. — Ноль?! — Удивился Роберт. — Ну да. Он гей. Причём не скрывает этого. Об этом мне кажется вся школа знает. — Ладно-ладно… Всё можешь идти. — А чего ты так спрашиваешь? — Да не важно. — Втюрился что ли? — Нет. — Сказал он, садясь на компьютерное кресло и закрывая вкладки в браузере, чтобы Эмма не увидела. — Давай колись. Встюрился ведь точно. — Нет. — Сказал Роберт и закрыл лицо руками. — Ага, влюбился. Я вижу же по тебе. — Сказала она и начала тыкать его в бока, чтобы тот убрал руки. — Ладно! Да! Всё?! Довольна? — Да. И что ты собираешься делать? — Но не факт же, что Эдельвейсу нравлюсь я. — А ты спроси его. — Ты что? Нет. Ни за что. Я предпочту умереть… провалиться под пол или ещё что-то… — Ты уже спрашивал у него до этого. Ничего страшного не произошло. — И что он мне ответил? — А вот это я уже тебе не скажу. Сам узнай. — Эмма! Так нечестно. У меня пропала память, а ты издеваешься! — Да. Просто узнай сам. — Знал бы я, как это сделать. — Не знаю? Попробуй сводить его погулять? Намекай, может пробуй побольше телесного контакта использовать. — Ладно, я попробую… Но блин, у меня завтра свидание с этой чирлидершей… — Она тебе нравится? — Нет. — Почему ты вообще согласился? — Я не знаю. Я запаниковал. Она позвала меня при полном стадионе людей, при всей команде. — Просто откажи ей и позови гулять Эдельвейса. — Легче сказать, чем сделать. — У тебя всё получится. Действуй. Хватит прятаться. Эдельвейсу нравятся необдуманные безбашенные решения. Возможно она была права. Эдельвейс же сказал, что ему нравится анархия. — Я попробую… Эмма ушла к себе. Роберт открыл переписку с черлидершей.

— Привет. Прости, я не хочу идти с тобой на свидание. Дело не в тебе. Во мне. Ты мне не интересна. На меня было оказано давление общества. Ещё раз прости. Найди человека, который действительно будет тебя любить.

Она начала печатать. Роберт испугался и поэтому сразу же заблокировал её. Потом он написал Эдельвейсу.

— Не хочешь завтра после школы погулять?

— С чего ты такое спрашиваешь?

— Да так, просто. Погода ещё хорошая. Подумал может быть походить по знакомым местам, чтобы я что-то вспомнил.

— Хорошо, малышок.

— Я младше тебя всего на восемь месяцев.

Эдельвейс отправил голосовое сообщение. Роберт не хотел искать наушники, поэтому просто подставил динамик к уху. — Ага-ага, малыш. Помню. — Прошептал Эдельвейс прямо в ухо. «Блять.» — Подумал Роберт и переслушал сообщение несколько раз. «Я точно извращенец.» — Подумал он и удалил голосовое, чтобы не было соблазна переслушивать. А когда удалил — вспомнил, он чистил свои переписки перед тем как над ним начали лечение. Он боялся, что больше не вернётся. Тем более люди в палате всем видом показывали, что они теперь не больше, чем овощи, которые никогда не смогут что-то делать. Набирая в интернете: «Тест на озабоченность», он вспомнил о чём думал, когда его пытали. Он думал об Эдельвейсе, вспоминал его смех, улыбку. Скорее всего из-за этого он и забыл напрочь всё про него. Ни одна из ссылок теста на извращенца не была открыта ранее, поэтому Роберт обрадовался что до этого не гуглил её. Первый вопрос изображение грейпфрута и вопрос: что вы видите на картинке. Роберт очевидно видит спелый цитрус. Следующая картинка — мороженое. Ответа мороженое нет, поэтому он отвечает единственный подходящий вариант — леденец. Следующий вопрос: Бананы предназначены для… 1)Получения витаминов и микроэлементов. 2)Самоудовлетворения. 3)Чувственного поедания. «Чё за херня?» — Подумал Роберт и выбрал первый вариант. Роберт отвечал на все странные вопросы и в последнем он точно подумал: «Мне нужен такой тест, но для геев, этот тест для натуралов». Он так думал, пока не увидел на экране результат:

Абсолютный извращенец

Роберт закрыл вкладку и не понял с чего он вообще извращенец. Он открыл другой тест. Вопросы в нём уже были адекватнее. Двадцать вопросов. 1) Вам хочется заняться сексом с кем-то, даже если у него есть партнер. — Точно нет. 5) Вы не можете вынести ни дня без секса. — Шестнадцать лет вынес, значит могу. 9) У вас есть желание пойти в ночные клубы или публичные дома, потому что вы не можете контролировать свое сексуальное желание. — У меня не было такого. 20) Вы ощущаете сильное желание развратного секса. Над последним вопросом он всерьёз задумался. Но всё же ответил «Да». Перед результатом, ему на телефон пришло сообщение: — Опять решаешь тесты?

— Откуда ты знаешь? Не следи за мной.

— Чувствую. Я знаю о тебе почти всё. Мы же с тобой давно зависаем вместе. Роберт положил телефон и нажал на кнопку результатов. Он ответил на десять вопросов положительно, на остальные отрицательно, поэтому результат был — Не извращенец. Он почистил историю браузера и со спокойной душой пошёл готовиться ко сну.