II. Меж небом и землей: из Лас-Вегаса в Токио

      — Оторвались от погони? — Цубаки озирается по сторонам.       — Я когда-то тебя подводил? — Санзу улыбается и подаёт ей руку.       — Я могу перечислить, сколько раз ты меня МЕНЯ подводил, — Ран ухмыляется и заботливо заправляет за ухо прядку волос Сенджу.       — Красивое место, — она непринужденно разглядывает витиеватый фасад здания ресторана, пока мужчины сверлят друг друга глазами.       — Это ведь Коко открыл ресторанчик? — Риндо хлопает дверью машины и тут же подкуривает сигарету.       — Коко много чего здесь открыл, — Цубаки улыбается и обнимает Харучиё. — У него здесь около двадцати своих заведений и еще штук пять в Калифорнии.       — Коко и в Африке будет Коко, — ухмыляется Ран и галантно подставляет руку, чтобы Сенджу подхватила его под локоть.                                                 

***

      — Салют, Тони, — Санзу машет рукой бармену и присаживается на красный бархатный диван напротив.       — А-а, мои самые буйные постояльщики, — старик протирает винные бокалы, а в улыбке сверкают золотые коронки на клыках.       — «Буйные»? — Ран с интересом приподнимает правую бровь.       — Тони, не позорь меня перед братьями… — Цубаки краснеет и прячется за меню. Бармен в ответ показывает жест, словно застегивает губы на молнию и знак «окей».       — Добрый вечер, меня зовут Стив, сегодня я буду вашим официантом, — приветливый молодой человек раскладывает перед каждым столовые приборы. — Готовы сразу сделать заказ или мне подойти позже?       — Мне-е, пожалуйста-а… — Цума щурится на такое знакомое меню, будто видит все позиции в первый раз.       — Даме сразу бокал белого вина со льдом, пару устриц, а мне пока воды без газа, — Санзу наиграно улыбается, зная наизусть, что заказывает его женщина, что всё ещё нервничает. — Дай нам ещё минут семь на выбор, Стив.       Официант одаривает его той же наигранной улыбкой, склоняет голову и удаляется забить заказ в кипер.       — Ну так что, какие новости в Токио? — Харучиё не сводит глаз с руки Рана, что лежит на колене его младшей сестры.       — Клуб набирает обороты, работа кипит… — Хайтани-старший мечтательно барабанит пальцами по мраморной столешнице. — Всё благодаря нашему новому администратору, — он наклоняет голову набок и бросает на Сенджу ласковый взгляд-поощрение.       — Благодарю, — Цубаки принимает бокал вина из рук официанта и внимательно разглядывает девушку напротив. — И давно ты с ними работаешь?       Улыбка на лице Цумы кажется такой приторно-вежливой, что у Санзу невольно свербит в носу. Во-первых, никогда не знаешь, как улыбаться человеку, которого видишь впервые в жизни, поэтому неосознанно растягиваешь уголки губ, и выглядишь со стороны, как блаженный дурак, какую бы должность не занимал в обществе.       Во-вторых, всему виной проф-деформация. Игорный бизнес Санзу предполагает улыбки только в двух случаях: когда сорван куш и когда у должников выбиты зубы. Истинный держатель казино никогда не улыбается своим гостям, как крупье в покере. А у Цубаки наоборот: чем очаровательнее улыбка, тем сильнее клиент выворачивает карманы. Ведь о жрицах продажной любви судят не только по внешнему виду, но и по их хозяевам.       И эти двое сполна дополняют друг друга. Как инь и ян.       — Нет, буквально полгода, — Сенджу улыбается в ответ не менее приторно — либо уже разбирается в том, что в ее работе улыбка такой же инструмент, либо понахваталась у Рана. Только сам Ран уверен, что у нее это дар от рождения.       — Она сначала пришла к нам официанткой, — Ран гордо складывает руки на груди, — но до того хорошо себя показала, что сразу заслужила повышение.       «И каким же местом ты ее повысил, интересно?» — Харучиё хмурится и молча отпивает воды.       — Готовы сделать заказ? — Стив учтиво подтягивает уголки губ кверху и достает блокнотик с карандашом.       — Да, мне, пожалуйста, пасту с креветками, — Ран щурится на меню и поворачивается к Сенджу. — А тебе?       — Выбери салатик какой-нибудь, — она пожимает плечами.       — А девушке салат с морепродуктами. Ты выбрал что-то? — старший брат толкает локтем Риндо в бок. Младший ласково улыбается и не может оторваться от телефона, набирая одно за другим сообщения. — Кому ты там че строчишь вечно?       — Никому, — Риндо быстро блокирует и убирает трубку в карман пиджака. — Мне стейк из семги и бокальчик белого полусладкого.       Официант делает заметки в блокноте, вежливо откашливается в кулак и повторяет заказ. Все сверив, посетили одобрительно кивают. Дождавшись, когда Стив уйдет, Риндо складывает на столешнице руки в замочек и хмурит брови на сестру.       — Ты общаешься с Манджиро?       — Ну, да, созваниваемся иногда, — она отпивает из своего бокала, морщится от кислого вязкого привкуса сухого вина из Италии. — А что?       — Да так… К слову о новостях из Токио. Ему на день рождения недавно пришла одна интересная посылка, — Риндо достает телефон, пролистывает галерею и показывает Санзу с Цубаки фото «подарка».       — Блять… — Цума на момент забывает, что в бокале вино хорошей выдержи и опрокидывает половину залпом, как дешманскую водку. А Санзу располагается на диване поудобнее с довольной улыбкой, преисполненной предвкушения.       — Интересненько получается, — Харучиё облизывает губы.       На фото пробирка с формалином. Внутри плавает отрубленный палец. Мастер спорта по расчленению трупов быстро вычисляет, что палец — средний, и, гордый собой, подтягивает резинку на своих розовых волосах.       — Дорогая, нам все же придется пособирать пазлы! — он приобнимает побелевшую Цубаки и целует ее в висок.       — Пазлы? — Ран вопросительно выгибает бровь.       — Мне на день рождения прислали отрубленную руку, — Цубаки выпаливает, не замечая официанта, из-за чего тот едва не роняет тарелки, извиняется и ставит их перед гостями на стол, учтиво желая «приятного аппетита».       Ресторан Тони Болтера по выходным просто кишит местной мафией, и подобные новости, как правило, никому не в новинку. Потому-то молодые официанты надолго здесь не задерживаются: либо не выдерживают привередливых посетителей, которые чуть что — выкладывают пушки на стол, либо психологически устают от услышанной нечаянно информации.       «Малыш Стиви» единственный из официантов, что работает здесь больше года. Да и то — лишь потому, что он младший сын Болтера.       — Ха-хах, что, напугался, Малыш Стиви? — Тони отвлекается от сканворда за барной стойкой.       — Хватит называть меня так при гостях, — сын виновато отворачивается и давит слова сквозь зубы.       — Да расслабься, — отец провожает его силуэт и переводит взгляд на гостей. — Эй, Морта, что думаешь насчет подарочка?       — «Морта»? — Риндо прищуривается.       — Не суть… — она отмахивается и поворачивается к бармену. — Мы сначала думали, это кто-то из местных.       — А? Опять грешите на мексиканцев? Ха-хах.       — Ну, а на кого еще? — Санзу закатывает глаза.       — Мексиканцы присылают свежие отрубленные головы, тебе ли это не знать, — Тони по-хозяйски откидывается на спинку барного стула. — Они не будут тратить свое драгоценное время на такую рутину, как линчевание и консервирование.       — Отлично, круг долбаебов сужается, — Харучиё вскидывает руки и кладет их на стол, чтобы поправить запонки.       Больше всего в этом диалоге Рана смущает, что Сенджу и бровью не повела. Сидит и внимательно слушает, будто речь идет о чем-то обыденном. Что-то вроде «с каким турагентом летать в отпуск безопаснее».       — Кстати, а почему в ресторане так пусто? — единственное, что по-настоящему интересует Кавараги.       — Их дружок, Кокки, снял все помещение, чтобы вас никто не тревожил, — Болтер кивнул головой в сторону Санзу и Цумы, на что в ответ они одновременно закатили глаза.       — Хватит его так называть. Он Коко. Ко-ко, — Цубаки допивает вино. — Подлей еще, Тони!       Она протягивает руку с бокалом, как вдруг в зале раздается выстрел, и стекло в руках Цумы разлетается в щепки.       Ран прижимает к себе Сенджу, Риндо и Санзу выхватывают из пиджаков кольты.       — Тони! Старый шакал! Либо ты нас наебал где-то, либо у тебя на кухне завелись слишком огромные тараканы! — Харучиё целится в сторону кухонных дверей, откуда по приблизительной траектории вылетела пуля.       — Да когда я вас наебывал?! — Болтер достает из-под барной стойки ружье и с довольной улыбкой целится в ту же сторону.