Значение тишины

ОТДЕЛ ТАЙН: АКАДЕМИЯ ПРИ ОТДЕЛЕ ТАЙН

Секретариат при Академии: Игнатиус Тафт

Мистер Берк, ваше обращение было принято и рассмотрено. Секретариат высылает вам подробности и требования по поводу поступления в Академию при Отделе Тайн (АпОТ).

Необходимо: 1. Гражданство Магической Англии. 2. Результаты ЖАБА по следующим предметам со следующими оценками от минимума для подачи заявления на поступление до максимума.

Обязательные ЖАБА:

Трансфигурация — от Выше ожидаемого до Превосходно; Заклинания — Превосходно; Зельеварение — от Слабо до Превосходно; История магии — от Слабо до Превосходно; Защита от Тёмных искусств — Превосходно; Астрономия — от Слабо до Превосходно; Травология — от Слабо до Превосходно.

По выбору ЖАБА (необходим хотя бы один экзамен):

Прорицания — от Выше ожидаемого до Превосходно; Нумерология — от Слабо до Превосходно; Древние руны — не принимается; Уход за магическими существами — не принимается; Магловедение — от Слабо до Превосходно. 3. Сдача вступительного практического экзамена при Академии Тайн. Экзамен проводится каждый год, абитуриент может сдать экзамен либо после шестого курса, либо после седьмого — 28 августа. Вы можете ответным письмом отправить заявку на прохождение вступительного практического экзамена, приложив магическую копию гражданства Магической Англии или копию магического паспорта (если вы уже достигли совершеннолетия, если нет — оригинал письменного согласия вашего опекуна на прохождение экзамена). 4. Рекомендации от преподавателей по любым из необходимых ЖАБА для подачи заявления на поступление. 5. Копия личного дела из вашей магической школы (в случае смены школ прислать оба или несколько личных дел). 6. Свидетельство об отсутствии судимости (пояснение протокола: тяжкие уголовные преступления). 7. Свидетельство о состоянии здоровья (вы можете пройти медицинскую комиссию в больнице Св. Мунго). 8. Результаты теста на психическую и психологическую устойчивость. Проводится только после успешной сдачи вступительного практического экзамена (см. пункт 3)! Тест проводится в Отделе Тайн. В случае провала теста — недопуск к процессу поступления без права на пересдачу.

На этом список требований и подробностей окончен. Если у вас возникнут вопросы — напишите их в ответном письме. Если желаете подать заявку на прохождение вступительного практического экзамена — так же подайте заявку со всеми необходимыми документами и копиями в обратном письме.

С уважением, Секретариат при АпОТ.       Гарри глаза выпучил на список требований от Академии. Поправил очки, прочитал ещё раз. Выругался, несильно ударил каменную стену совятни — совы испуганно заухали и разлетелись.       Гарри Поттер сжал и разжал кулаки, слегка помяв пергамент письма.       Он в дни отстранения от занятий отправил запрос в Академию, подумав, что, возможно, стоит заранее узнать, как вообще обстоят дела в сороковых и какие предметы ему нужно сдавать для поступления.       Чудесно. Нужно не только ЖАБА нормально сдать, но и пойти ещё на вступительный экзамен, не провалиться, собрать кучу документов и не напортачить на тесте, на котором ему явно чуть ли не в башку залезут. Тест. Как они осторожно это написали. Самая сложная часть — и тест.       Но, с другой стороны, это же Отдел Тайн. Зачем им брать на обучение тех, у кого проблемы с головой?       Интересно, а как же тогда Гарри с его-то проблемами, на которые ему так любезно-тонко указали Вилкост и мадам Элайза, сдаст этот блядский тестик?       Интересный вопрос. Поттер подумает на досуге. А пока — торопливо напишет ответное письмо с просьбой записать его практический экзамен. Копия паспорта у него в мантии была где-то — сливочное пиво и магические сигареты ему же просто так не продадут в Хогсмиде.       Школьная сова недовольно ухает, глядя на него, когда он вручает ей пергамент, а потом, недовольно пошипев на него, расправила крылья и улетела через окно.       Гарри морщится, выходит из совятни и спускается по ступенькам — две за раз. Закуривает. Сигареты со вкусом лимона. Мерзость какая, но докурить надо. Затяжка — одна, вторая. Ступенька — пятая, седьмая. Дождь моросит, камень скользкий. Без трости и свободно, и непривычно. Человек ко всякому привыкает.       Мысли кружатся в голове, пока табачный дым приятно горячит горло. ЖАБА он сдаст, требования не такие уж и высокие. Вопрос о конкурсе поступающих, сколько мест, как долго это будет длиться. С аттестатом — нет проблем, главное не пойти на пересдачи, там он тогда сроки пропустит. Паспорт есть, за справками придётся побегать как мерлинов ре-эм, тараня двери Мунго. А вот рекомендации ему кто даст? Дамблдор? Нет, Дамблдор ищет лишь то, что принесёт ему какую-то пользу, хотя можно сыграть и на талантливости в Трансфигурации. Нет, здесь Поттер не уверен, этот человек, тем более из этого времени, был ему чужд. Слизнорт? Здесь уже полегче, его оплошность с Жидкой удачей — то, что нужно, чтобы выпросить рекомендации. О рекомендации от Вилкост можно вообще забыть. Личное дело? О, это вообще красота. Особенно после угроз и предупреждений мерлиновой Вилкост. Слава Моргане, что хоть у настоящего Хардвина Берка всё было нормально с личным делом и характеристикой в Ильверморни. Остаётся практический экзамен, который непонятно что из себя представлять будет, и такой же тест на психику — хорошо, что легилименция в сороковых так же под запретом без должных оснований или согласии мага.       С одной стороны, всё не так уж и плохо, а с другой — слишком сумбурно. Слава всем великим магам, что Гарри решил сейчас запрос отправить, а не под конец седьмого курса. Вот бы был тогда сюрприз.       Докуривает сигарету. Достает из портсигара вторую. На палочке-крестраже вспыхивает медный огонёк и слегка освещает его уставшее лицо.       Поттер выдыхает дым и вздыхает, бредя по тропинке. Лицо его нахмурено и испещрено невидимыми морщинами усталости и бесконечной тяготы потерянности.       Студентов нигде нет, все на занятиях, а он — неприкаянная душа — отстраненный от занятий хулиган. Поттер рассеянно цепляется свободной рукой за тоненькое деревце, кружит около него, словно на круглых качелях. Невольно вспоминает Дадли Дурсля. «— Где твоя мамочка? Где твоя мамочка, Поттер? Она умерла».       Губа у него дергается. Напряжение, слабость, разочарование. Отвращение, смирение, прощение.       Встряхивает головой. Это давно в прошлом. С Дадли они даже по-человечески поговорили, когда он уходил на поиски крестражей с Роном и Гермионой. Но только вот почему такие моменты всплывают в памяти сами собой? Такие мучающие и колко-неприятные.       Докуривает и окурок примянает ботинком. Схлопывает магией. Идет дальше, касаясь низкой каменной ограды. Теребит переносицу, дыша свежим утренним весенним воздухом. Смотрит в небо, укрытое серыми тучами, медленно плывущими по небу туманным дымом. Шею болезненно тянет, немного проворачивает её. Хруст. Позвонки так стираются, как говорят магглы, но ему всё равно.       Прикрывает глаза. Вдох. Ещё один. Воздух иногда так опьяняет.       Опускает голову, идёт в замок, протискиваясь мимо студентов: занятия уже закончились, у всех личное время. Смотрит мельком на смеющихся первокурсников, забавляющихся безобидной магией. Странно, когда взрослеешь и вправду забываешь, каково это — быть маленьким. Беззаботным и счастливым. Простым.       В гостиной Слизерина много людей. Перерыв между парами. Гарри уже было идёт в комнату, но его тянет одна рука. — Ну-ну, не так быстро. Давай к нам, Берк.       Гарри вздыхает, глаза закатывает. Но бутылку сливочного пива, которую ему настойчиво суёт Абраксас, принимает. Садится в темное кресло, сразу делая два быстрых глотка. Жжет горло. Приятно.       Вальбурга Блэк — в позе вредной избалованной леди, нога на ноге, тонко расправленная одежда, богато вышитое магическими нитями платье и тонкая шаль из шкуры какого-то магического существа. Скривившийся от новой компании Орион, недавно выписавшийся из Больничного крыла, и Корбан Лестрейндж, курящий магическую сигарету и стоящий у камина, пламя в котором полыхает ядовито-зелёным цветом под цвет декора гостиной факультета.       Малфой садится напротив Поттера, тоже делает глоток из его бутылки: — Так вот, о чем это я? Ах да, Клуб Слизней. В этом году Слизнорт хочет пригласить кого-то из его старых учеников. Ох, леди Гамп. Ну, ты помнишь её, Вальбурга, она ещё часто видится с твоей матерью…       Абраксаса Малфоя порой невозможно заткнуть. Хотя, почему порой? Всегда. Иногда Гарри даже скучает по Драко. Излишней общительностью тот не страдал. А может, это потому что Гарри не учился на Слизерине в то время.       Гарри потягивает пиво, смотря в никуда под болтовню Малфоя и раздражённое хмыкание Вальбурги Блэк. Он кидает взгляд на Ориона, крепко сжимающего его алкогольный напиток. Поттер слегка ухмыляется, расставляет ноги для более удобной позы и смотрит Блэку прямо в глаза с долей некоторого сарказма и вызова. Оба друг друга недолюбливают. И у обоих свои причины.       Орион не выдерживает взгляд, уголок его губ дергается, и он вовлекается в разговор с Малфоем, споря с ним о гостях, приглашенных в Клуб Слизней.       Клуб Слизней. На самом деле, сейчас Гарри было бы это полезно. Приглашения у него нет, правда. Печально, но не это самое главное сейчас.       Поттер взгляд бросает на Лестрейнджа, курящего и смотрящего на пламя камина, и слегка меняет позу в кресле, придвигаясь к нему. — Лимонные? Такая дрянь, только утром докурил пачку.       Корбан в ответ ухмыляется и выдыхает дым. Он грузно опирается о стену и небрежно бросает: — Зато опыт, какие больше в жизни не куплю.       Гарри делает глоток сливочного пива, взъерошивает волосы. Тонкости переговоров он редко использовал. Да и Лестрейндж не кажется тем человеком, который любит пустословие. — Твой отец, по слухам, работает в Отделе Тайн. Поговорим?       Корбан Лестрейндж немного хмурится, делает последнюю затяжку и тушит магическую сигарету о пепельницу. Складывает руки на груди. Его внушительный рост и телосложение делали его похожего на вредного полувеликана, особенно учитывая то, что Гарри смотрит на него снизу вверх. — Поговорим. Но смотря о чём, — выдаёт он сосредоточенно, впиваясь в Поттера темно-карими глазами.       Поттер откидывается на спинку кресла, делает глоток алкоголя и говорит: — Хочу поступить в Академию при Отделе Тайн. Послал в секретариат письмо с просьбой изложить инструкции о поступлении. Они в ответ прислали список с требованиями. Практический экзамен. Насколько всё сложно с ним?       Они всё равно знают всё. Подслушали. Чего таиться? Кинет кость и свою в обмен получит тоже. Выгодный обмен.       Корбан Лестрейндж усмехается и голову откидывает к стене. — Ну, это тебе не детский сад у Вилкост.       Гарри в ответ бровь приподнимает. Корбан глаза закатывает и отвечает более подробно: — Практика на то и практика, Берк. Дают реальное задание в группе — смотрят, как быстро справишься и как именно справишься с технической точки зрения. Они кого попало не берут.       Гарри в ответ мычит. И снова никакой конкретики. Но хотя бы это. Пиво закончилось. Он морщится и берёт со стола ещё одну полную бутылку, открывает. — А тест на психику?       Лестрейндж шире скалится. И одной рукой стучит по виску, мол, думай уже сам. В его взгляде есть что-то болезненно похожее на взгляд Беллатрисы Лестрейндж. «— Заткни свой грязный рот! Не смей осквернять святое имя своими недостойными губами, своим поганым языком, ты, мерзкий полукровка…»       Гарри головой потряхивает. Снова делает глоток пива. Сладко. Как будто это помогает. Хотя, чего уж таить, помогает, конечно. Как и сигареты — разъедает внутри всё и даёт иллюзию выбора.       Рукой подпирает голову и смотрит на Корбина, наклонившего голову вбок и ответно глядящего на него. Взгляд Лестрейндж, как Орион, не отводит. — А ты сам, пойдёшь по стопам отца?       Корбан губы кривит в некрасивой гримасе. — Такие вещи не для меня.       Поттер снова мычит с некоторой долей понимания. Хорошо, когда человек знает, чего хочет. Лучшей жизни и быть не может. Быть в цепях ожиданий — всё равно что лечь в склеп. — Какая у вас напряжённая дискуссия! — Гарри подавляет желание глаза закатить на восторженный тон Абраксаса, ввязавшегося в разговор. — Не такая напряжённая, как у тебя, Малфой. Как мы можем даже сравниться с тобой и твоими одами Слизнорту? — с сарказмом бросает Поттер и делает очередной большой глоток алкоголя.       Корбан нарочито усмехается и снова поворачивается к камину. Лезет за очередной сигаретой в портсигар. Воздух наполняет лимонный аромат.       Вальбурга, прищурившись, смотрит на них. Орион ставит пустую бутылку на стол. — Туше, Берк! — Малфой слегка смеётся и садится к Поттеру ближе, похлопывая его по плечу. Гарри немного вздрагивает от чужого прикосновения. — Что вообще это было на Защите от Тёмных Искусств, Берк? — вмешивается Вальбурга, в привычном недовольстве морща носик.       Гарри губы поджимает и вздыхает. Корбан отворачивается от камина, а Орион бросает на Поттера ястребиный, цепкий взгляд. — Да! Нам всем безумно интересно, — добавляет Малфой, убирая руку. — Так странно, знаешь. Мы, когда потом говорили об этой ситуации, узнали, что каждый твоего боггарта видел по-своему. Пытались сказать об этом Вилкост, но она махнула на нас рукой с лицом «у меня есть свои глаза, не выгораживайте его». Реддл же полез в библиотечные книги. Говорит, такое явление бывает, но редко — зависит от того, что ты видел на самом деле. Так что же ты видел на самом деле, Берк?       Напряжённый момент. Молчание. Фоновый шум гостиной схлопывается, сжимается и превращается в назойливый тонкий гул. Гарри ставит вторую допитую бутылку на стол и с самым серьёзным видом говорит: — Твою смерть, Малфой. Как же я жить буду без твоих безумно интересных вопросов, а?       Гул разбавляет громкий каркающий хохот Корбана Лестрейнджа.       Абраксас пялится на Поттера с недоумением. Вальбурга Блэк давит усмешку, а Орион шумно вздыхает. — Туше, — передразнивая Малфоя и его французский акцент на некоторые фразы, Корбан избавляется от второго окурка магией и уходит к общежитию, всё ещё слегка посмеиваясь.       Абраксас почти обиженно фыркает и покрывается красными пятнами от своей же реакции. А вот Гарри встает с кресла и тоже уходит, издевательски обернувшись и помахав Малфою. — Всё, ты сам напросился с твоими шуточками, Берк! Я накладываю штраф. И даже думать забудь о моей заначке в ванной, слышишь, Берк!       Гарри лишь уголком губ ведёт и скрывается за поворотом в подземельях Слизерина.

* * *

      Два дня отстранения от занятий пролетели быстро. Письмо от Академии, привычные посиделки с друзьями в садах Хогвартса, тот разговор со слизеринцами у камина, эссе по Трансфигурации. Гарри продолжил по утрам тренировать тело: он уже и забыл каково это, хотя, когда занимался квиддичем всегда держал себя в форме. Но с тех времён прошло уже два года, если учесть год поиска крестражей.       Отдышка. Сильная. Поттер опирается о колени, смотря на пустой стадион, залитый утренним туманом. И как вообще можно справиться с теми нормативами Вилкост, не говоря уже о чём-то другом.       Хлопки ладоней. Гарри дёргается и выпрямляется. Аплодисменты и слегка игривая улыбка. Ну разумеется, а он ещё сомневался. — Хардвин, Хардвин, а что это тут мы одни, а? — овации заканчиваются, а Белладона медленно подходит ближе, слегка кружа вокруг Поттера. — Новая мантия? — Поттер стирает пот с лица ладонью и тоже слегка поворачивает голову, чтобы поспеть за Шмидт. — Не зря подарила тебе цепочку для очков. Ты первый, кто заметил, — нежно-играючи хвастается Белладона.       Мантия у неё была глубокого тёмно-сливового цвета из особой магической струящейся ткани. Перед глазами пестрит. Поттер невольно вспоминает момент, когда его судили люди Визенгамота, все разодетые в мантии такого цвета.       Белладона смотрит на него, кружит вокруг и приподнимает руку с бумажкой. Поттер мельком успевает увидеть термины и знакомые рисунки: явно ответы на контрольную по Зельеварению, которую он пропустил. Поттер руку тянет, а Шмидт шикает на него и живо руку дергает, чтобы Гарри не смог дотянуться до бумажки.       Гарри смеётся, гоняясь за бумажкой в руках прыткой подруги, весь потный и уставший от пробежки. — Беллс, отдай! Мне же нужно это! — Ой-ой, как будто я не знаю, что ты у нас не гений в Зельеварении. — Белладона Шмидт!       Шмидт прячет пергамент за спиной и смотрит на Гарри с вызовом. Тот вздыхает и закатывает глаза. — Ты никогда не изменишься, Белладона. — Как будто ты изменишься, Хардвин. Я хочу обмен.       Гарри бровь приподнимает на такое заявление. Ведьма элегантно, но игриво приподнимается на бордюр и идёт по нему, балансируя руками. Заветные ответы на контрольную она уже умудрилась спрятать куда-то в карманы новой мантии. — О Мерлин и Моргана меня побери, что ты хочешь? Помощь на Трансфигурации? Ящик сливочного пива? — О, не совсем это, — цокает Белладона и спрыгивает с бордюра. — Помнишь, мы на каникулах говорили о том, кто куда хочет пойти после Хогвартса. А вчера ты упоминал, что получил ответ от секретариата Академии при Отделе Тайн. Мне нужно это письмо.       Поттер хмурится и подаёт Шмидт руку, чтобы помочь ей. — Зачем? Это просто бумажная волокита, ничего интересного. Ты же не… — а потом до него доходит, и он глазами сцепляется с хитрым взглядом Шмидт.       Ведьма руками разводит, и её новая мантия плотно обхватывает её тонкий силуэт: — Мне тоже нужно думать о своём будущем. Я долго думала и пришла к одному интересному выводу. Да и одного тебя оставлять как-то страшновато. После всяких заданий наполучаешь ранений, кто тебя таскать в Мунго будет, а? Так что я в деле, тоже пойду учиться в Академию.       Белладона улыбается и плечами поводит. А Гарри на момент немного в шоке пялится на неё, а потом — порывисто обнимает.       Странное ощущение. Тёплое и вяжущее в груди. Однажды он слышал фразу: «Если тебе что-то дорого, свяжи это верёвкой». Он не помнит, где он слышал это и от кого. Но в этот момент ему кажется, что он хотя бы немного привязал к себе его друга. Может, он и забылся. В моменте. В этом времени. В жестких реалиях прошлого. Но отчасти это было не так уж и плохо. Более взрослые дружба и близость ощущаются совсем иначе. Нет, более зрелые.       Да, у них разные пути в жизни, и каждый из них в итоге встретит свой исход, но быть связанными общими воспоминаниями, тайнами или просто даже учёбой хотя бы ещё на пару лет давало ощущение полноты и целостности.       Неодиночества.       Шмидт глаза закатывает и бормочет: — Ох уж эти ваши телячьи нежности, — но сама обнимает Гарри крепче, молча предлагая что-то такое глубинное и незримое, что не опишешь словами.       Он голову ей на плечо кладет и прикрывает глаза, впитывая этот короткий момент, выжигая его у себя в сердце как воспоминание, которое всегда будет с ним.       А потом — живо суёт руку в карман мантии Белладоны и вытаскивает заветный пергамент с ответами на недавнюю контрольную по Зельеварению. Шмидт от такого от возмущения немного задыхается, но, раскрасневшись, следует за во всю прыть пустившимся вперёд Поттером по беговым дорожкам стадиона, убегающим от ведьмы, заливающейся смехом. — Хардвин Антарес Берк, мерлинов проказник! Ты ещё получишь у меня за это!

* * *

      На Трансфигурации, которая была первым занятием после того как Гарри снова допустили к урокам, Дамблдор говорил о новых открытиях Фоули и его передовой программе. Биографию или какие-то лишние факты Гарри Поттер никогда не любил.       Поттер записывал почти лениво, тогда как Бельвина Блэк как обычно под партой читала романы, увлечённая миром писателя-фантаста из магического мира.       Поттер выводит буквы пером и взгляд кидает на палочку-крестраж, спокойно лежащую на парте. Перо он чуть крепче сжимает. Магия порой может быть так красива, что ослепляет разум.       И всё же, он никогда прежде даже не думал, что Трансфигурация может быть так полезна в бою. Палочка-крестраж не раз демонстрировала это во время учебных дуэлей. Было в этом что-то прекрасное и печальное одновременно. Красота может ранить, а не только приносить удовольствие. Впрочем, Гарри это давно понимал.       В последнее время он стал более внимательным к этому предмету, чем в его ранние годы обучения. Поттер не может этого отрицать. Но всё это было так трудно и сложно. В учебниках и статьях учёных всё писалось таким изматывающе-сложным языком, что порой было слишком тяжело сконцентрироваться. И желание пропадало, рассеиваясь дымкой трудностей и неопределённости.       Лекция заканчивается. Поттер сумку собирает, а Бельвина поворачивается к задней парте, чтобы переброситься парой слов с Джейн Аддингтон. — Да, да, завтра мы идём в Хогсмид. Суббота всё же. — Теодор не сможет. Помогает брату с тренировкой по квиддичу. — Снова? Ох, когда же эти турниры уже пройдут, эти спортсмены…       Поттер вполуха слушает эту болтовню, он уже собирается выйти с друзьями из кабинета, как его останавливает голос у самого косяка: — Берк, задержитесь. Хочу поговорить с вами.       Дамблдор очки поправляет и смотрит на него особым взглядом — не то осуждающим, не то просто строго-уставшим. Поттер вздыхает, хмурится немного. Белладона машет ему рукой, давая жестом понять, что они будут ждать его у кабинета, где будет следующее занятие.       Когда кабинет пустеет, Гарри ближе подходит к преподавателю. Ручку сумки натягивает на плечо посильнее: постоянно соскальзывает. Дамблдор заканчивает чиркать на пергаменте, а потом откидывается в кресле и снова смотрит на Гарри тем же взглядом.       Он чувствует раздражение от ожидания и от незнания ситуации. С ним будет профилактическая беседа о его поведении или что? Плохо написал контрольную? Вариантов тысяча, и каждый невольно вызывает нетерпение. — Вы учитесь в Хогвартсе уже второй семестр, и я не могу не заметить ваш талант в моей области, — сказал Дамблдор, слегка склонив голову набок и поправив его рыжие волосы. Он кратко смотрит в окно, а потом продолжает: — Трансфигурация наука увлекательная, хотя и сложная. Вы ещё молоды, но в вас есть задатки, чтобы получить Мастерство. Хочу предложить вам личные занятия у меня и подготовку к дипломной работе Мастера Трансфигурации. Совместить это с учебой будет, конечно, сложно. Но это принесёт вам плоды в будущем. Вы рассматриваете такую возможность, Берк?       Гарри от удивления немного распахивает глаза. Открывает рот, чтобы ответить, а потом закрывает. Его успехи. Как же. В конце концов, это были успехи женщины-крестража, запертой в его волшебной палочке. — Профессор, это, безусловно, очень интересно, но академическая и теоретическая составляющая… — Подтянем, — прерывает его Дамблдор. — Слизнорт обмолвился, что вы хотите в Академию при Отделе Тайн. Мастерство по-своему откроет вам туда двери. Вам не нужно будет сдавать ЖАБА по Чарам, Трансфигурации и предметам по выбору ЖАБА для поступления: вы сразу получите автомат на Превосходно по этим дисциплинам, если защитите диплом до выпуска из Хогвартса. Заодно получите и мою рекомендацию.       Гарри голову приподнимает, словно гончая собака, почуявшая запах добычи. Прищуривается.       Альбус Дамблдор же вздыхает и встаёт с кресла, тянясь к документам. — Мы можем попробовать, Берк. Я с вас не возьму за моё участие ни сикля, — заверил профессор. — Знаете, почему-то распространено мнение, что Мастерство в тех или иных дисциплинах получается много позже окончания Магической школы. Но это заблуждение. Мы говорим о школьных, а не университетских дисциплинах. А потому Мастерство Трансфигурации, в этом случае чаще всего получается именно на седьмом курсе или же несколькими годами позже. В конце концов, вы можете попробовать, Берк. Не получится — вы ничего не потеряете. Просто подумайте.       Гарри в руки вручают парочку документов и какое-то тонкое пособие. Преподаватель поясняет: — Тонкости получения Мастерства. Нормативно-правовой акт, примеры дипломных работ, преимущества и недостатки. Обдумайте и скажите мне ваш ответ в конце семестра, Берк.       Гарри пялится на документы. А потом медленно засовывает их к себе в сумку. Палочка-крестраж жжёт руку в креплении на предплечье. — Да, сэр. Я ценю ваше участие.       Дамблдор машет рукой, а потом вновь садится на место, возвращаясь к его делам. Уходя, Поттер оборачивается. В отражении стёкол окон он видит взгляд профессора. По виду Дамблдора можно сказать, что он страшно, почти смертельно устал.       Гарри Поттер невольно хмурится — война с Грин-де-Вальдом, Магической Германией, в конце концов, скоро разразится в полную силу. А Дамблдор принимал в ней существенное участие.       Гарри сжимает челюсти. Он не хочет думать об этом. Не хочет. Это не его дело. Но он здесь, и рано или поздно эта война коснется и его. Или уже коснулась. Если не его, так настоящего Хардвина Берка.       По щекам желваки ходят.       Он закрывает за собой дверь. Отгораживается от этих обугливающих и ожесточающих мыслей.       Пока он ещё может это сделать.