Всё перемелется в прах

      Стояла непривычная звенящая тишина. Прошло, наверное, не меньше десяти минут, когда за угасающими языками пламени Айзен увидел, как Хинамори исчезла во тьме захлопывающегося разрыва пространства. Он рассчитывал далеко не на такой финал, особенно не на то, что она не просто ударит в него огнём, но ещё и исчезнет с улыбкой на губах.       И эта улыбка не выражала насмешку, что удивительно. Наоборот, отчаяние, с которым затухает желание жить. А он ожидал, что Хинамори окажется куда сильнее, и это не столько разочаровывало, сколько вызывало недоумение. Разве слова о том, что Кьёраку побудил её вломиться в Мукен, не являлись оправданием? Слившись с духовным следом своего фантома, Айзен также забрал всю информацию, которую тот накопил. И не сказать, что Хинамори так уж сильно желала его оттолкнуть, напротив, она нуждалась в нём.       Он ведь даже ничего с ней не делал, как только выбрался из Мукена, да и всерьёз не собирался вредить. Так почему? Почему она предпочла отдать себя воле ада, а не ему? Разве не понимала, что станет бездумной марионеткой в руках силы, с которой ей не совладать? Ад поработит её, затушит сознание и сделает безвольной куклой. Одно дело — попасть в сумрачную обитель после смерти, однако её затащило туда живой.       Хинамори что ли просто хотела сбежать от него столь оригинальным способом? Как по-детски. Как глупо.       Чёрт. Это действительно злило. Злила её неуместное упрямство и глупость. Или же, наоборот, тонкий расчёт и прозорливость? Не сказать, что Хинамори отличалась выдающимся умом, однако она умела чувствовать настроение окружающих её людей. Приспосабливаться. Выживать. И она достаточно хорошо успела узнать его, поэтому наверняка догадалась о том, что он не просто так тянулся к ней своей силой.       Раскусила ли его? Догадалась ли об истинных намерениях? Айзен всё же полагал, что нет. Но почему-то ему было беспокойно. Возможно, это чувство можно назвать страхом, ведь он только что потерял контроль над ситуацией. Хинамори научилась прятать свой истерзанный разум, выдавая желаемое за действительность.       Айзен желал видеть её сильной, а она оказалась сломленной. Стоило догадаться хотя бы потому, как она сражалась с восставшими из ада капитанами, а затем крутилась под ногами у Зараки Кенпачи. Будто не боялась помереть.       Это… уязвляло. Будь оно неладно, неужели он действительно злился? Айзен отчаянно отказывался признавать, что мелкой засранке удалось второй раз перехитрить его. Нет, не так. Сыграть на его самоуверенности.       Айзен устало, медленно выдохнул.       В общем-то не сказать, что основной план поменялся, всё шло своим чередом, только придётся слегка подкорректировать реализацию. И потратить время на устранение появившихся проблем. Верно. Просто придётся потратить больше времени… на поиски Хинамори. А с ней не соскучишься.       Прохладный ветер разносил облака и сбивчивые оклики — шинигами постепенно приходили в себя после минувших боёв. Стоя на крыше одной из уцелевших построек, Айзен всё никак не мог заставить себя пошевелиться. Его терзали мысли, и в то же время он впервые за долгие годы ощущал состояние ступора.       — Печалишься о том, что ад забрал твою приспешницу?       В вопросе прозвучала не то скрытая насмешка, не то нотка злорадства под слоем неискреннего сочувствия. Айзен не спешил комментировать слова Кьёраку, появившегося позади. Чуть обернувшись, он с тем же резоном уточнил:       — А вы, главнокомандующий, как-то и не печалитесь, что лишились ещё одного капитана. Даже более того, поспособствовали его исчезновению.       — У других капитанов имелись свои хлопоты, они и так сражались с не менее опасными противниками. К тому же к Хинамори-сан прибыл на помощь Зараки. Разве этого недостаточно?       Айзен не удержался от издевательской ухмылки. Ему и правда стало смешно.       — К твоему сожалению, видимо, — полностью обернувшись к собеседнику, Айзен добавил: — Смеешь смотреть мне в глаза и говорить, будто не отдал приказ капитанам не помогать Хинамори? Думал, я не смогу услышать, о чём вы говорите?       — Ой и уши у тебя длинные… неприлично подслушивать чужие разговоры, — с ноткой порицания подметил Кьёраку. — К тому же, не кажется ли тебе, что это в некоторой степени необоснованно обвинять меня в подобном? Хинамори-сан явно не желала, чтобы ты её спасал.       — Хинамори-сан, да?       Кьёраку что ли специально пытался его вывести из себя? Он ведь знал, что Айзен за такую дерзость мог и головы лишить. А ещё он знал, что тот слишком эгоцентричен и высокомерен для того, чтобы демонстрировать слабость эмоций над холодом разума, вот и отыгрывался, пока мог.       — Зачем тебе нужна Хинамори-сан?       — А с каких пор ты называешь её столь уважительно?       — А разве она того не заслуживает? — парировал вопрос Кьёраку. Сверкнув острым взглядом, он вкрадчиво подметил: — Разве она не обвела тебя вокруг пальца? В очередной раз.       Да он нарывался. Айзен не удержался от едва уловимой улыбки, хотя, признаться, его так и тянуло фыркнуть. А учитывая, что слова Кьёраку вызывали в нём подобную реакцию, видимо, его это действительно задевало. Как-то уж совсем нерадостно.       — А вы тоже не промах, главнокомандующий Кьёраку, — зашёл к разговору с другой стороны Айзен. Сверкнув колючим прищуром, он уточнил: — На свободе так хорошо дышится. Даже не знаю, благодарить ли за это лишь Хинамори. Или ещё кого-то.       Сообразив, что игра начинала переходить опасные границы, Кьёраку, устало вздохнув, оправил соломенную шляпу и небрежно подметил:       — Говоришь загадками, Айзен… как же утомляет эта твоя манера речи. Лучше скажи, что ты собираешься делать?       — Помнится, я проявил терпеливость и порядочность примерного гостя, ожидая, когда вы придёте ко мне с новостями о решении проблемы. А теперь вы спрашиваете, что я намерен делать? Значит, предоставляете мне свободу действий?       — Не переигрывай мои слова. Что ты собираешься делать?       Айзен не торопился отвечать, ему нравилось, с каким напряжением и нервозностью Кьёраку пытался выглядеть невозмутимым, делая вид, словно не произошло ничего плохого. А ведь он действительно очень сильно провинился перед Айзеном, отдав Хинамори на растерзание другим капитанам. Айзен не просто так велел ей использовать Мукен Джигоку, и в каком-то смысле поступок Кьёраку сыграл ему на руку. Да кто бы знал, что девчонка оттолкнёт его и позволит утянуть себя в ад.       Сюрприз на сюрпризе. Ну и, говоря о сюрпризах. Словно грозовая туча, накатившая из-за гор, рядом с ними появился Зараки Кенпачи.       — Эй, Кьёраку. Пояснишь кое-что?       — Капитан Зараки, — будто и не прилетела никакая грозовая туча, Кьёраку с усталостью терпеливого учителя обернулся к новоприбывшему мужчине. — Хотите оспорить действия своего командира?       — Хочу понять, почему помешали моему бою? Пришлось аж нагонять противника и сдерживаться, чтобы не зашибить мелкую. С чего ей выпала такая честь? — хищно оскалился Зараки.       Неожиданно, однако. А Зараки оказался куда хитрее в плане озвучивания щекотливых вопросов. Либо он действительно возмутился тому, что приказом не помогать Хинамори потерял возможность нагнать своего противника и «повеселиться». Айзен и понимал, и в то же время не мог оценить по достоинству желание Хинамори водиться с подобными личностями. Если Унохана Рецу в добровольно принудительном порядке взялась за её дрессировку, то к чему было таскаться за Зараки? Как учитель он ужасен, как наставник тоже. В лучшем случае покалечит. С ним только смерть искать можно.       Смерть искать… с этой мыслью Айзен вспомнил отчаянный насмешливый взгляд Хинамори, с которым она обдала его волной пламени. А ещё то, как она сражалась с той девушкой-капитаном из ада. Ей будто действительно жизнь уже казалась немила. Удручало то, что Хинамори словно и не злилась уже, а приняла всё и отпустила ситуацию. И это как раз-таки пугало.       Неужели он довёл её до того состояния, что она предпочла бы смерть, а не его? А ведь раньше, когда он отыгрывал роль капитана, Хинамори бегала за ним, стремилась понять и не переставала восхищаться, хоть и боялась. Это очень льстило, но выглядело глупо и наивно. А теперь девочка выросла. И поумнела. К его сожалению.       Айзен желал полностью обладать ею. Желал подавить её волю, желал её силу, желал её тело и душу. Может, она и продолжала бы бояться его, с робостью и восхищением смотреть, как на своё божество. Обычно десять лет для шинигами не такой большой срок, но Хинамори этого хватило, чтобы отказаться от него. Иронично, что, обретя силы оттолкнуть его, она тем самым лишилась своей опоры.       Глупое создание… и почему он постоянно думал о ней? Почему так злился из-за того, что слепое обожание сменилось презрением? Ей недостаточно того, что он уже ей дал?       Кто-то действительно прыгнул выше головы. И Айзен даже не знал, радоваться тому или нет. С одной стороны, иметь надёжного равного союзника весьма выгодно. А с другой… когда это он начал думать о ней, как о равной?       Давненько в его голове не царила такая неразбериха.       — Зараки-сан, я всего лишь оценил риски, — между тем продолжил беседу Кьёраку. — Вы, как и Хинамори-сан, вторглись в тюрьму особого режима и способствовали побегу преступника. Вы, как и Хинамори-сан, продолжаете носить капитанские хаори только из-за чрезвычайных обстоятельств. Она инициировала побег. Она преступница. С чего бы мне рисковать другими капитанами ради преступницы?       Помолчав, Зараки как-то недобро улыбнулся, почти оскалился и произнёс:       — Так получается… первостепенная миссия капитанов — это остановить преступников? Любопытно будет оценить ваши силы в сражении.       — Оценить? — вкрадчиво уточнил Кьёраку. — Зараки-сан, я всё понимаю, но ваши слова сейчас звучат весьма двусмысленно.       — А мне кажется, я вполне понятно изъясняюсь…       — Капитан!!!       — Капитан, подождите, успокойтесь!!!       Айзен даже посмеялся в душе с того, что стал какой-то декорацией к этим двум людям. Похоже, он поспешил с тем, чтобы расхваливать умственные способности Зараки, хотя с его-то силой это не столь необходимый навык. А вот его подопечные явно были иного мнения. И от вида одного из них у Айзена чуть нервно глаз не дёрнулся.       — Лучше послушайте своих офицеров, Зараки-сан, и успокойтесь, — посоветовал Кьёраку.       — Не доросли ещё, чтобы я их лепет слушал.       Воистину, с таким капитаном и враги не нужны. Препирательства Зараки и Кьёраку ему наскучили, едва начавшись, так что в какой-то степени оказалось любопытно переключить внимание на маленькое развлечение Хинамори.       Айзен не брался судить, что Хинамори нашла в таком человеке, как Аясегава Юмичика, помимо его симпатичного личика. Обычный человек, даже чересчур карикатурный и бестолковый, не выделяющийся особыми талантами, кроме как привлекать внимание окружающих своим вычурным стилем. И плевать на то, что Хинамори привязалась к нему — люди существа социальные. Но вот то, что она выбрала… вот это, а не его, Айзен отказывался принимать по сей день. Пусть Хинамори и не знаменательная личность, однако её выбор откровенно оскорбил Айзена.       Ну, во всяком случае, поначалу оскорблял. Пока он не увидел то, чего Аясегава либо не замечал, либо не хотел замечать.       Может, тоже немного развлечь себя?       — Что-то не так, офицер?       Стоило Айзену задать вопрос, как остальные разговоры моментально умолкли. Подобравшись, Аясегава на мгновение оцепенел, крепко сжимая кулаки и из последних сил стараясь сдержать то ли злость, то ли страх. Айзена позабавило и то, сколь напрягся Мадараме — тот уже разрывался от того, кого в первую очередь бежать останавливать от необдуманных действий. Вероятно, нигде не преуспеет.       — Где она? — дрожащим от напряжения голосом спросил Аясегава.       — В аду.       Столь короткий ответ, а вызвал столько переживаний. Оказалось довольно забавно наблюдать, как эмоции сменяли друг друга на лице Аясегавы. Дразнить этого мальчишку довольно забавно. Столько дерзости во взгляде, а поделать ничего не мог. Хоть ума хватало не лаять подобно собаке на человека, который мог уничтожить его по щелчку пальцев.       — Ты… отправил её в ад?       — Разумеется, нет.       — Тогда как ты мог это допустить?       — Я хотя бы попробовал это предотвратить, — снисходительно улыбнувшись, подметил Айзен. — Даже твой капитан сделал куда больше для её спасения.       — Так, давайте не будем нагнетать обстановку, — предложил Кьёраку. — Айзен, заранее предупрежу, что, если хоть волос упадёт с головы любого из офицеров по твоей вине, разговорам придёт конец.       — Ну что вы, главнокомандующий, и в мыслях не было, — с насмешливым спокойствием отметил Айзен, не удержавшись от очередной остроты: — Зачем портить чужие игрушки, если их владелец и так хорошо справляется с этим?       Оставаясь невозмутимым и сдержанным в выражении эмоций, Айзен всё же поглумился в душе от того, сколь сильно задели его слова Аясегаву. Тот оцепенел и в своей попытке спрятать растерянность вызвал некоторое сочувствие. Даже без того, чтобы копаться в голове у Хинамори, Айзен пришёл к выводу, что она нашла некую отдушину в Аясегаве, чтобы дозированно вымещать на нём свои абьюзивные наклонности. Айзен подобного не позволял в свой адрес, наоборот, он сам доминировал над Хинамори, и это её явно уязвляло, из-за чего в ней всё сильнее росла нужда в самоутверждении.       Любовь, привязанность или что бы то ни было — не важно, в каких отношениях состояли Хинамори и Аясегава. Главное то, с чего начались эти отношения — с примитивного желания обладания и контроля над кем-то.       — Кьёраку-сан!!! Кьёраку-сан!       И в очередной раз появление нового героя спасло обстановку от напряжённой сцены. Тем не менее настроение, с которым Кучики Рукия и Абарай Ренджи спешили к ним, отчётливо говорило о новой проблеме. Переводя тяжёлое дыхание, они лишний раз дали понять, что ситуация явно требовала внимания. И от этого у Айзена проснулось любопытство.       — Кьёраку-сан… беда… у нас новости от Ичиго, — наконец, собравшись с духом, озвучил весть Абарай, распрямив спину.       Тяжко вздохнув, Кьёраку философски подметил:       — А я уж надеялся, что хотя бы в мире живых всё будет не так плохо. С Куросаки-саном что-то случилось?       Абарай и Кучики переглянулись, словно спрашивая друг друга, кто озвучит неприятную новость.       — Да, в Каракуре также случилось нашествие грешников из ада, но Ичиго и ребята смогли всё предотвратить, — вот только по дрожащему голосу Кучики стало понятно, что не в этом заключалась главная новость. — Однако, когда воля ада подоспела забирать грешников, разлом раскрылся рядом с Казуи, сыном Ичиго. Они не поняли, как это произошло. Однако Казуи также утянуло в ад. Ичиго намерен сделать всё, чтобы вернуть его оттуда. Но чтобы попасть туда, ему потребуется наша помощь…       — Кьёраку-сан, прошу, — низко поклонившись, обратился к нему Абарай, — наверняка должен быть способ помочь Ичиго. И если есть, пожалуйста, помогите нам спасти Казуи.       Сын Куросаки Ичиго попал в ад, потому что разрыв «случайно» открылся рядом с ним. Что это, если не совпадение? Или же удачно подвернувшаяся возможность убить двух зайцев одновременно? Трёх, если считать миссию по спасению маленького мальчика в опаснейшем месте всех четырёх миров.       Звучало, как миссия, изначально обречённая на провал. То, что надо, чтобы воспользоваться ею для реализации своих целей. Айзен не знал, как спасти Казуи — это не его приоритет. Однако однажды он сказал Хинамори, что даже ад не способен их разлучить, и это обещание он намеревался сдержать. Желала она того или нет.