Всё перемелется в прах

      Быстрая, стремительная, её движения стояли на грани невозможного. Среди капитанов Готея мастером сюнпо считалась Сой Фон, а до неё — Шихоуин Йоруичи. Я также не раз видела, сколь высокое мастерство показывал Кучики Бьякуя. Но в сравнении с этой девицей они стояли в стороне и казались какой-то насмешкой над понятием сюнпо.       Окружая себя пламенем, я то и дело успевала отскакивать и уходить из-под опасных атак острого клинка. Если бы грешники не боялись моего огня, как… огня, то эта дамочка имела все шансы нашинковать меня, словно капусту. Она двигалась не только быстро, в её движениях сквозила открытая угроза, и этот стиль боя неуловимо напоминал что-то. Хотя что? Или кого?       К сожалению, меня не хватало даже на поверхностный анализ. От быстрых перемещений начинала кружиться голова, поэтому, решив выиграть для себя хоть небольшую передышку, я пустила вокруг себя кольцо мощного пламени, кутаясь в нём, словно в коконе. Выиграв пару секунд, чтобы перевести дыхание, надеялась, что противница остережётся.       Ага, как же.       — Думаешь, какой-то огонь меня остановит?! — с радостью воскликнула она, пробившись сквозь пламя с занесённой над головой катаной.       Да она конченая! — промелькнула ироничная мысль. А я будто святой одуванчик, да? Словно не бросалась под клинок Зараки, чтобы почувствовать адреналин, а вместе с тем порадоваться, что сумела найти извращённый способ тренировок.       Клинок пронёсся в опасной близости над головой, а затем ударной волной рассёк пламя, сметая его оранжевые языки. Я старалась вести битву в воздухе, чтобы не навредить территории чужого отряда, а также другим шинигами. Но в этот момент, подумав, что ну его к чёрту с таким противником ещё думать и о сохранности других, отпустила давление рейши и рухнула вниз под действием гравитации.       — Куда пошла!       Не обращая внимания на то, что пламя сжирало её одежды, противница камнем полетела вниз. Сорвавшись на боевой клич, она занесла катану над головой, и стоило мне приземлиться, девушка обрушила всю мощь удара на барьер Эль Эскудо, запечатанный в ладонях — да-да, Айзен, опять заимствую у тебя техники. И совсем не стыдно.       Барьер трещал и вибрировал, руки свело болью. Казалось, ещё немного, и кости треснут. А это, блядь, даже не шикай, а обычный удар катаной. В этой дамочке запасов реацу, как в…       Меня осенило. Но, прежде чем я успела осознать промелькнувшую мысль, нас с противницей отбросило друг от друга ударной волной. Близстоящие постройки снесло подобно карточным домикам, от облаков пыли и концентрации реацу запершило в горле. Обретя равновесие и тяжело переводя дыхание, предположила, что нас ожидала небольшая передышка, но какое там!       Воскликнув, противница прорвалась сквозь облако пыли, грозя обрушить на меня катану, побуждая поскорее отступить. Реацу, сорвавшаяся с лезвия, прорубила огромную борозду в земле, уходя прочь на сотню метров. Один такой удар мог не просто снести голову или сломать кости, он способен разорвать тело в клочья. В каждый взмах девица вкладывала столько сил, сколько ни один капитан не рискнул бы вкладывать из-за неоправданной траты. Но у неё будто бездонный источник сил.       Это ли сила капитана старого поколения? Или же девушку питала мощь ада, потому что по факту она была уже давно мертва? Совсем мертва, ведь её тело, расщепившись, отправилось в ад и стало его частью.       Возможно… Но с каждым ударом, с каждой встречной атакой, у меня возникала другая мысль. Учитывая, как она сражалась, как двигалась, и сколько сил вкладывала в атаки, это выглядело привычным для неё. Значит, при жизни она сражалась так же. Бешено, дерзко, отчаянно. Прямо как…       Сердце укололо страхом, знакомым чувством опасности, когда лезвие пробивало меня раз за разом в тёмных пещерах. А затем рука, которая неустанно травмировала меня, исцеляла.       Другой стиль, иная тактика ведения боя, но схожее веяние угрозы. Сродни тому, которое исходило от Уноханы-сан и главнокомандующего Ямамото. Будто сама смерть пришла по мою голову… может ли быть, что эта девушка — одна из первого поколения капитанов?       Даже если нет, от неё веяло той же угрозой и убийственной аурой, которая была присуща Унохане-сан и Зараки. Поэтому, отложив размышления о происхождении врага, я призвала на помощь четвёртую формацию шикая и заполнила пламенем ближайшую территорию. Но в этот раз постаралась не просто отбиться, а наполнить огонь концентрированной реацу, чтобы если не сжечь противницу, то как минимум хорошенько потрепать и не позволить подойти ближе.       До уровня атаки в банкае, конечно, далеко, но мне требовался не масштаб разрушений, а концентрация сил в небольшом радиусе. Услышав раздражённый отдаляющийся визг, поняла, что пламя всё же зацепило её.       Ну и меня тоже, точнее, одежду, — штаны задымились так, что отлично подошла бы фраза «загорелась жопа». Но, к счастью, не настолько, чтобы уже срывать с себя всё, что напоминало тряпьё.       В этот раз я решила уже не дожидаться нападения, а прорвалась сквозь огонь, набросившись на противницу, только-только покинувшую зону поражения, выставив перед ней руку со словами:       — Хадо восемьдесят восемь: Хирию Гекизоку Шинтен Райхо.       Мощная реацу, выстрелившая из руки, поднялась взрывной волной, снеся противницу прочь, а вместе с ней и всё, что стояло у неё на пути. Из-за скорости и силы высвобождаемой энергии пространство заполонило ослепительным светом, а грохот, давящий на барабанные перепонки, разлетелся по округе на несколько километров.       Вот теперь точно можно сделать небольшую передышку.       Из-за того, что я разом преобразовала немалое количество реацу в хадо, тело накрыла лёгкая слабость. Стараясь дышать через нос, не теряла бдительности. Противницу отнесло под завалы на пару сотен метров прочь, поэтому рискнула отвлечься на окружение. А там ничего весёлого.       В Серейтее находилось, по меньшей мере, шесть мощных чужеродных источников реацу, принадлежащих аду. Небо продолжало истекать чёрной жидкостью из открытых разрывов, откуда набегали мелкие монстры и грешники, которыми занимались шинигами. Отовсюду доносились взрывы, на фоне серого неба кружили льдинки — Рукия продолжала сражение поблизости от территории пятого отряда. А меня, похоже, снесло куда-то к десятому или одиннадцатому. Нет, не к одиннадцатому, иначе бы убийственная аура Зараки ощущалась более точно. Скорее, к десятому… хотя не факт, за минувшие годы до сих пор не отличала одну территорию от другой.       Со стороны донёсся раздражённый женский вопль. Обломки взлетели в воздух под давлением взрывной волны реацу.       — Да какого блядства, а?!       Да она ругалась похлеще меня…       Отметив, что большая часть одежды противницы сгорела, а на её теле остались ожоги, я не спешила радоваться. Наблюдая за тем, как беспрепятственно поднималась незнакомка, а некоторые из её глубоких ран затягивало чёрной субстанцией, поняла, что атака хадо ей не повредила. Точнее, повредила, вот только тело, взращенное адом, бессмертное мёртвое тело восстанавливалось благодаря блуждающим огонькам. Но не следы ожогов.       — Что с твоим огнём не так, а?! Пламя Ямаджи жгло куда сильнее, но почему именно твоё оставляет следы, а?       Её оскал граничил с безумной улыбкой, интонация голоса скакала от возмущённой к удовлетворённой. Непонятный коктейль из злости, предвкушения и набегающей радости. Мне даже не требовалось стоять рядом, чтобы чувствовать настроение. Незнакомку злили полученные раны, но в то же время подогревали жажду убийства.       Как там говорили? Первое поколение Готея содержало сплошь психов и отбитых? Охотно верю.       — Твоё пламя из ада что ли, а? — в шутку бросила девушка, злобно прищурившись. — Очень похоже, знаешь ли.       Знаю-знаю, аж самой тошно.       — А знаешь ещё что? — явно входя во вкус затянувшейся передышки, девушка закинула катану на плечо и, повысив голос, сказала: — Что-то мне напоминает твой стиль боя. Ты сражаешься без меча, поэтому мне сложно сказать. Будь умницей, расскажи, а?       Фамильярная манера общения, бешеный настрой при сражении. Не знай я, что Унохана была первой Кенпачи, невольно подумала бы, что девица передо мной из того же племени «отбитых». Хотя одно не исключало другого. Необязательно носить титул Кенпачи, чтобы быть отбитым.       — Молчишь, да? — с недовольством прищурилась незнакомка, отметив моё настроение упавшим голосом. — Ну, тогда, я выбью из тебя ответ!       Она с такой прытью рванула на меня с поднятой катаной, что я в последний миг успела уклониться. Честно говоря, мне не хотелось продолжать бой. Невольно возникла мысль подставиться под удар и закончить свои страдания… хотя бы в этом мире. Но стать грешницей, навсегда привязанной к аду? Хорошо это или плохо? Или же просто новая стезя обитания? Там не будет Айзена, но будут другие кошмарные вещи.       Кончик меча зацепил за щёку, скользнул по руке, опасно пролетел у рёбер. Наблюдая за кричащим выражением лица противницы, за тем, как её глаза горели опьянением от схватки, я поняла одну вещь.       Открытая радость, экспрессия, восторг.       Совсем не то, к чему я привыкла, видя лицо безумца, упивающегося сражением. Говорят, титул Кенпачи носил сильнейший, и Кенпачи может существовать только один. Но это не так, ведь буквально десять лет назад существовало на протяжении долгих лет аж три Кенпачи: Унохана, Зараки и Азаширо. Сейчас их осталось двое. Но что их делало теми, кому позволялось называть себя не просто сильнейшими, а носить этот титул?       Что-то во взгляде, что-то внутри их сердца и натуры. Я не встречалась с Азаширо, поэтому могла судить лишь о двух из Кенпачи. Наверняка ошибочно, но для меня Зараки и Унохана отличались от девушки, которая сражалась со мной. Они отличались от многих сильнейших, с которыми мне довелось сталкиваться. Тот же Айзен и Куросаки — они ведь были сильнее.       Кенпачи являлись не только сильнейшими бойцами. Они пугали всех до одури: не только врагов, но и союзников. Сквозящая жажда убийства во взгляде, доминирующая аура, вызывающая мороз по коже. Это то пугающее чувство, будто на тебя кто-то смотрит в темноте. Это тот человек, который забывает о своей человечности, обращаясь в олицетворение убийства: убийства врагов, убийства страха, убийства себя.       Убить в себе всё, кроме жажды сражения. Забыть о смерти, о боли и наслаждаться процессом, гореть им, словно яркое пламя, и в то же время сжигать себя, как мотылька.       Сжечь… сжечь — это я могу.       Уклонившись от очередного удара, материализовала цепь из духовных частиц, острый наконечник которой сжала в кулаке. Лезвие противницы устремилось в грудь. А перед глазами у меня застыл образ Уноханы: её мрачный взгляд, твёрдая рука, направляющая катану мне под рёбра. Боль… Боль, которую я переживала десятки, сотни раз.       А затем «тренировочные» бои с Зараки, когда любой удар мог обернуться для меня финалом жизни.       Не уворачиваясь, а лишь нырнув под удар и позволив лезвию рассечь мышцы на плечах в опасной близости от шеи, я рванула вперёд и выбросила руку, пробивая острым наконечником чужое горло.       Наши взгляды встретились в неожиданно обрушившейся тишине и застывшем моменте. Смотря друг на друга, присматриваясь к глазам, в которых возник немой вопрос, я чувствовала, как из пробитой шеи противницы вытекала тёплая кровь, а чужое лезвие давило на глубокую рану.       Но повреждения остались для меня недостижимы, где-то на заднем фоне, который растворялся в отзвуках других боёв. В моих глазах погас огонёк, и всё для того, чтобы в нём загорелось куда более опасное пламя. Наблюдая за тем, как взгляд противницы наполнялся узнаванием, а губы, окрашенные кровью, растянулись в полуулыбке, я крепче сжала наконечник.       Мгновение и, выдрав метал из плоти друг друга, мы отпрыгнули в стороны.       Кровь брызнула в разные стороны.       Схватившись за пробитую шею, девушка сплюнула алой жидкостью. Сопя и отхаркиваясь, она одарила меня обозлённым взглядом, и в то же время я заметила в её глазах опасный завораживающий блеск. Её перепачканные губы медленно растянулись в пугающей улыбке, из горла вырвался хриплый режущий голос:       — Кажется… поним…аю… кто т-тебя… учил… У неё такие же… глаза…       Такие же глаза? Подчёркнутые тенью отрешённого хладнокровия, которое в любой миг могло обратиться жаром безумия? Раз так… приятно слышать.       Сорвавшись с места, набросилась на противницу, позволив огню поглотить руку. Не страшась лезвия, танцующего в опасной близости от шеи, атаковала пламенем. Соприкасаясь с металлом, когти высекали искры и звучно отдавали звоном. Нанося друг другу редкие порезы, мы не обращали внимания на окружение, оно просто разрушалось под давлением нашей реацу. Учитывая, что Айзен одолжил мне достаточно энергии, я использовала её, не стесняясь.       Взмах, ещё. Боль от полученных ранений растворялась в эйфории закипающей битвы. Дыхание драло лёгкие, хотелось двигаться всё быстрее. В схватке всё решала собственная сила. Если ты слаб, то сдохнешь. Силён — победишь. Закон джунглей, не больше. Несмотря на то, что за долгие годы — хоть и не такие долги в сравнении с длиной жизни шинигами — я научилась подстраиваться под ритм интриг и заговоров, зачастую чужая власть сковывала меня. Те, кто слабее, диктовали, как мне поступить, сдерживали оковами и диктовали правила, по которым я должна жить.       Как же надоело это. Подчиняться одним, потом другим, жить по чьим-то законам. Жить, чтобы выживать. Только и помнила, что бесконечные попытки подстроиться под других ради возможности увидеть следующий день. Единственный глоток свободы я могла почувствовать рядом с Юмичикой… хотя жестоко называть то, что я порой с ним делала, свободой. Жестокость. Эгоизм. Но хоть кто-то относился ко мне с искренними намерениями. Если злился или презирал, то открыто выражал это. Улыбался мне, кричал на меня, отталкивал или обнимал.       А кто теперь?.. Кто теперь будет моей свободой? Ради кого, блядь, мне вообще сражаться? А если ради себя, то, для какой цели? За пятый отряд, как я это обычно делала? За отряд, в котором изначально сидела половина фанатиков Айзена, а другая половина и с другим капитаном бы жила неплохо?       Ради. Блядь. Чего. Всё. Это?!       Огонь, будто выжигая меня изнутри, заставил истошно закричать до дрожащих голосовых связок.       — Кё:кан Джигоку!!!       Пламя захлестнуло пространство, заполняя ослепительным сиянием всё, что находилось в поле зрения. Закручиваясь вихрями, оно поднималось в небо, поглощало постройки, обращало в пепел деревянные основания, крушило камень. Лопалась черепица. Моя одежда, помимо огнеупорного боди, полностью сгорела. Лента, связывающая волосы, истлела.       Пряди рассыпались по спине подобно вееру, прикрыли часть лица, притеняя глаза, в которых угасал блеск.       За кого мне сражаться? С кем? С чем?..       Вырвавшись из объятий моего пламени, противница повалилась кубарем по земле, крича не то от боли, не то от злости. Удержавшись в полусидячей позе и оперевшись о меч, она зажала обожжёнными губами два пальца и засвистела. По ожогам на руке полезли тёмные змеи узоров.       — Все, кто меня слышит, — прохрипела она, следя за мной обезумевшим от злобы взглядом. — Не знаю, чем вы, блядь, занимаетесь, но у меня здесь какая-то девка, атакующая адским пламенем. Столкнётесь с ней в бою, убивайте, не раздумывая! Она ёбанная последовательница Ячиру!       — Просто признай, что ты слишком слабая, чтобы справиться даже с какой-то девочкой.       Услышав позади тихий мужской голос, я действовала рефлекторно, отведя назад руку и окружив себя новой волной пламени. Тени и свет заиграли бесформенными разводами, и в этом вихре, обернувшись, я заметила силуэт молодого мужчины, носящего примятую соломенную шляпу. Он словно скользил между языками огня, осторожно огибая их, и тем не менее по сомневающемуся выражению лица я могла догадаться, что он не воспринял предупреждение соратницы всерьёз. Его обожгло.       Так, значит. Они собираются налететь на меня, словно мухи? Двое капитанов из первого поколения Готея? Вы там не навернулись, а?       Крепко сжав правую руку в кулак, чтобы когти до боли впились в ладонь, я сконцентрировала в ней реацу.       Надоело… как же надоело…       «Хинамори-сан! Смею напомнить, что запрет на снятие банкая всё ещё…» — голос, донёсшийся благодаря телепатическому бакудо, угас за нарастающим звоном под черепной коробкой.       Хватит. Хватит с меня. Хотите остановить, что-то запретить… так бросьте мне вызов, ублюдки. Покажите, что вы сильнее меня, и уже тогда зарекайтесь о том, что у вас есть право мне что-то говорить.       — Банкай: джигоку но ину.       Взрыв реацу разошёлся ударной волной, сжигающей в невидимом пламени одного лишь жара всё, что вставало у него на пути. Хвалёная термоустойчивая ткань обратилась в пепел практически моментально. Тело, подобно правой руке, почернело, покрывшись блестящими прожилками, а также костяными тёмными наростами.       Глубокий вдох — раскалённый воздух затёк в лёгкие. Это всё, что у меня есть… до тех пор, пока не оставлю от этих тварей лишь горстки пепла.       Резко возросший уровень реацу позволил не просто передвигаться с огромной скоростью. Защитная способность Сё:нэцу Джигоку, выжигающее всё, попадающее в зону поражения, за десять лет тренировок также усовершенствовалась. Теперь хватало пронестись мимо противника, чтобы его подорвало подобно капле топлива, на которую пахнуло огнём. Прибавить к этому пламя Дайкё:кан Джигоку, превосходящий по силе Кё:кан Джигоку в четыре раза, и от кого-то можно собирать лишь угли.       Из-за минувшего боя недавняя противница оказалась вымотана и не успела уйти из-под атаки, хотя бы отпрыгнуть, чтобы её не подорвало, будто на мине. Распространив действие Сё:нэцу Джигоку вокруг себя на пятиметровый радиус, заставляла землю буквально гореть — малейшие частицы пыли, древесины и камня просто рассыпались от высокой температуры. Вдогонку следовало пламя длинным рыжим хвостом, а противник, попадающий в радиус действия второй техники банкая, подрывался, объятый пламенем.       Сначала девчонка. Потом тот мужчина, — он успел воспользоваться защитным бакудо, и тем не менее пламя, подлетающее оранжевыми облаками, скрыло его за собой. Ориентируясь на инородную структуру реацу, сумела отличить, где находились грешники. Сорвавшись с места, рванула навстречу врагам… не обращая внимания на союзников.       Ибо, блядь, заебало, ну честно.       Серое небо, рассечённое чёрными полосами, озарила вспышка огня, подобно проносящейся комете, а за ней — за мной — последовала череда множественных взрывов. Мелкие твари и грешники, вылезшие из ада в качестве массовки, разрывались в ярких всполохах. Один за другим, будто связка петард.       Проносясь над небом Серейтея, я следовала по внутреннему компасу. Изнутри рвалась не только реацу вперемешку с пламенем. Мною будто двигала неосязаемая жажда убийства, желание вылить злобу и ярость на окружающих, кричать так громко и истошно, чтобы горло могло издавать только тихий хрип.       В голове звенело, кажется, даже кто-то пытался со мной связаться благодаря бакудо. Я задыхалась из-за собственной силы, которая буквально сжигала кислород вокруг, и оттого голова шла кругом.       Почувствовав позади угрозу, поняла, что автоматическая защита испепеления не убережёт меня, поэтому поспешила отскочить в сторону. И как раз вовремя: вспышка света резанула сверху вниз, срываясь с острого клинка беловолосого мужчины со смуглой кожей — одного из капитанов, вырвавшегося из ада. Пламя его немного потрепало. Отследив моё перемещение, он вложил в рот два пальца и засвистел. Затем его губы зашевелились — он о чём-то говорил. Передавал сообщение, из которого я поняла небольшую часть:       — …но она явно несёт угрозу. Убейте её.       Позади появилось двое. Уходя из-под атак, одна из которых ударной волной всё же зацепила меня, я почувствовала раздражение. Стоило найти опору в воздухе, как уловила краем глаза движение, которое вынудило вновь отступить.       В сторону, назад, опять прочь. И каждый удар наносился с намерением убить.       Страшно… Один, два, три, пять… ещё с десяток грешников, которые бросались на меня, подобно мотылькам на пламя. Но куда большую опасность представляли капитаны первого поколения. Защитная способность банкая не позволяла подойти достаточно близко, и в то же время это не мешало им использовать дальнобойные атаки.       Я задыхалась. С каждым шагом, несмотря на постоянное движение, становилось труднее дышать. Лёгкие жгло из-за раскалённого воздуха, голова шла кругом. Использовав сюнпо, чтобы вырваться из этого роя, на пару секунд сумела перевести дух, однако…       — Да что б ты сдохла уже, а!!! — вдруг воскликнула моя первая противница, выскочив передо мной в пяти метрах и нанеся прямой рубящий удар.       Испугавшись, рефлекторно увеличила радиус действия Сё:нэцу Джигоку до десяти метров. Девушка подорвалась, охваченная ярким пламенем, а вместе с ней атаке подверглось ещё несколько грешников и крупный капитан, подкравшийся сзади.       Пользуясь моментом, решила не дожидаться, когда «адские капитаны» поспешат уйти и разъярённо воскликнула:       — Дайкё:кан Джигоку!       Пламя, сорвавшееся с руки, ударило взрывным штормом, пляшущим в радиусе сотни метров.       Жарко… блядь, не могу… у меня голова уже…       Сгорая подобно насекомому, сквозь огонь прорвалась фигура девицы. Призвав свой занпакто, чью форму я едва ли различила за ярким пламенем, она ударила меня с такой силой, что давящее пламя не поспособствовало защите. Вылетев прочь и услышав, как трескается барьер Эль Эскудо, материализовавшийся на руках, угодила в казармы чьего-то отряда, подрывая их своей силой.       Пространство озарило ослепительным светом. В голове грохотало или же в округе — не поняла. От жара уже в лёгких першило. Но прийти в себя мне не дали: только разлепив веки, увидела, как два силуэта, занося мечи, летели на меня подобно настоящим посланникам смерти.       Инстинкт самосохранения не заставил себя ждать, я подскочила, как ужаленная, почувствовав, как в спину ударила взрывная волна. Но стоило уйти от одних, как со стороны уже мчались другие. Едва успевая отпрыгивать, понимала, что в форме банкая долго не продержусь. Банально задохнусь. Однако только Сё:нэцу Джигоку спасал меня от близости смертоносных отморозков.       Но кое-что не давало покоя… И что именно я поняла в тот момент, как очередная атака противника, зацепив меня, заставила отлететь в высокую башню, пробивая её каменные стены.       Из горла вырвались капли крови. Спину заломило. Возможно, и не от обычного удара, а от того, что сломалась пара рёбер. Блядь… больно… И не отдышаться толком, а долгое пребывание на одном месте ещё больше затрудняло дыхание. С трудом, но выбравшись из-под обломков, почувствовала, как дрогнули колени, а в позвоночник стрельнуло из-за недавней атаки. Припав на колено, вновь увеличила радиус действия защитной техники.       И наблюдала… наблюдала за тем, как один за другим меня начали окружать восставшие из ада капитаны, как минимум пять из них: первая противница; старик, что сражался с Рукией; смуглокожий мужчина, незнакомец в шляпе, а также крупный парень с какой-то бешеной улыбкой.       Обведя их фигуры, от одного присутствия которых реацу давила так, что хотелось упасть плашмя и сдохнуть, я задавалась только одним вопросом — где, блядь, носит наших капитанов? Я чувствовала присутствие Рукии, например, вполне живой и дееспособной, но она бегала подле казарм шестого отряда. Остальные тоже сражались… вроде… С мелкими грешниками, а не только с оставшимися «адскими капитанами».       Какого чёрта происходило?       Ответ пришёл в голову не утешающий. Как, какого? Пять на одного. И Кьёраку… да блядь, все капитаны не могли не знать об этом, учитывая огнеопасную силу Тобимару. Поступили приказ не приближаться, раз я активировала банкай, поступившись запретом? Значит, теперь можно бросить меня на растерзание, так, значит?       Из горла вырвался хрип. Потому что смеяться в полный голос мне не хватало воздуха.       Да, отлично. Хотите, чтобы я сдохла, да? Отправилась в ад, так что ли? Так давайте!       Обозлённо закричав, понеслась очертя голову на своих врагов. Перед глазами уже стояла алая пелена. Ничего не видела — то ли из-за нехватки воздуха, то ли из-за помешательства. И плевать. Буду танцевать в битве до тех пор, пока меня не превратят в фарш. Пусть меня пронзят десятки катан, оно и к лучшему! Я помню, как вести в этом танце смерти. Сдохну, так сдохну, уже наплевать. Отправлюсь прямо в ад, а затем, переродившись, вырвусь через чёрную червоточину и под руку с первым поколением камня на камне не оставлю!       Разогнавшись, в последний миг почувствовала неладное, будто инстинкты, которых никогда не было, вдруг закричали о нависающей угрозе. Резко отпрыгнув в сторону, жертвуя возможностью нанести удар по мужчине в шляпе, спаслась от яркого столпа света, ударившего в небо.       — Да что ж такое, — разочарованно вздохнул крупным мужчина, вырывая катану из земли. — Ушла, дрянь такая.       — Не печалься, сейчас загоним её! — подметила девушка.       Она явно перестала обращать внимания на своё обожжённое тело, так что уже летела на меня, занеся катану. А сзади уже подоспел крупный мужчина, занося своё оружие для удара.       И что, блядь, делать? Призвать Дайсё:нэцу Джикогу и спалить этих ублюдков?.. А заодно и половину Серейтея?! Я, конечно, не супер-дед Ямомото Генрюсай, однако в радиусе пяти километров я камня на камне не оставлю. Это неконтролируемая способность, она била в зависимости от уровня мастерства, и в последний раз, тренируя банкай, я спалила самый крупный полигон пятого отряда, а вместе с ним и часть леса. Благо, никто не пострадал… а сейчас…       Убить всех?.. Да легко, вот только мне потом этого не простят. А если пострадает Юмичика…       Да будь оно проклято, ей-богу!       — А вы там, часом, не обнаглели? — донёсся хриплый знакомый голос.       Великана тут же смело ударной волной, а девушка, затормозив, поостереглась приближаться, юрко отпрыгнув прочь. Несмотря на то, что противник излучал угнетающую тяжёлую ауру, ко мне подоспела не менее грозный обладатель реацу.       — Я для вас шутка, блядь, или что? — рыкнул Зараки. — Я понимаю, что мелкая — ученица Уноханы, но давайте я напомню, кто в итоге здесь носит имя Кенпачи.