Всё перемелется в прах

      Хадо №99 не обошлось без последствий. Складывалось чувство, будто меня накрыло и опьянение, и похмелье одновременно. Очень не хотелось демонстрировать слабость, особенно в ближайшее время, но имелось подозрение, что в ближайший час я точно не выдержу и побегу блевать в кусты. Через меня прошло немалое количество реацу. И всё же это намного лучше, чем в прошлый раз, когда Айзен разрывал цепи ада.       Возвращение на территорию пятого отряда прошло без проблем. Во всяком случае, презрительные взгляды капитанов и других офицеров я вынесла без особого потрясения. Уже привыкла. Благо, что сейчас Юмичика находился в мире живых, Зараки прислушался к моей просьбе и спровадил его на задание.       Настроение, признаться, отвратительное. Что нам даст час перед разговором с Кьёраку? С тех пор, как мы говорили с ним той ночью, готовя план, прошло девять дней. За этот срок мы успели обговорить всё, что можно, только вот осталось теперь побеседовать с Айзеном и надеяться, что в его речах будет хоть что-то правдивое.       Как же я устала…       Грохот со стороны Мукена слышал, наверное, весь Серейтей, поэтому ничуть не удивительно, что по приходу к территории пятого отряда нас выбежало встречать немало людей. Старшие офицеры, включая несколько рядовых, ожидали у административного здания вместе с Окитой. Выглядели так, словно готовились броситься в бой в любой момент.       Сказать, что на их лицах застыло потрясение, ничего не сказать.       Мать опрокинула тюрягу, возвращая батю с зоны… На моём чувстве юмора держался разве что мой энтузиазм и последняя нервная клетка. По правде говоря, я бы хотела просто забраться под одеяло и махнуть на всё рукой. Моё дело сделано, я вытащила Айзена из тюрьмы, а дальше флаг ему в руки и барабан на шею.       Если большая часть людей уставилась на нас, как на восставших мертвецов, то Окита, претерпев первое потрясение, спохватился и с придыханием пробормотал:       — Капитан Айзен…       Судя по реакции Айзена — едва уловимой улыбке, — он узнал Окиту. А вот у меня подобное приветствие вызвала глубокое недовольство. Словно осадок на душе осел.       — Капитан? — упавшим голосом переспросила я, одарив Окиту мрачным взглядом. — С каких пор у вас появился ещё один капитан?       — А-а… Хинамори-сан, я…       — Обращаюсь ко всем, — повысив голос, я осмотрела присутствующих и сообщила: — Несмотря на освобождение Айзена Соуске, я всё ещё являюсь капитаном пятого отряда, и подчиняться напрямую вы должны мне. Ситуация чрезвычайная, но до тех пор, пока главнокомандующий не скажет обратного, я ваш капитан. Меньше, чем через час, к нам пребудет главнокомандующий. Сообщите остальным членам отряда, чтобы оставались в казармах, объявите о присутствии Айзена. Далее распоряжения поступят после переговоров с Кьёраку-саном. Исполнять.       Всё стало понятно, как божий день, и даже виноватый взгляд Окиты ничего не исправил. Поклонившись, он обратился к офицерам. Я не стала дожидаться, пока они разбредутся, а направилась в административное здание. Даже не смотря на Айзена, затылком чувствовала его взгляд и снисходительную улыбку.       Моя злость оказалась чересчур очевидна. Ну а как тут не злиться? Я предполагала, что Окита и другие люди из пятого отряда оставались верны своему «капитану», но чтобы вот так открыто подчёркивать, что я здесь просто девочка на побегушках? Всего лишь временная замена?..       Хотя, блядь, кого я пыталась обмануть? Разумеется, я всего лишь замена. Конечно, когда речь заходила об Айзене, все меркли на его фоне, и так уж вышло, что я постоянно крутилась рядом с ним. Замена Айзена на посту капитана, любовница Айзена, последовательница Айзена, жертва Айзена… Да, блядь, разумеется, как отдельная личность я не воспринималась. С чего бы?       Как же хотелось запереться где-нибудь, просто побыть в тишине до утра. Забиться в угол и банально собраться с мыслями.       Но куда там?..       В административном здании, благо, царила тишина, но уединиться не удалось, Айзен проследовал за мной в кабинет, и невольно возникло желание выбить собой окно. Я зажгла свет боковых светильников, чтобы глаза не слишком жгло. Меня и так мутило после использования хадо, поэтому притворяться не осталось сил: рухнув на диван и уперевшись локтями в колени, уронила голову на руки.       — Даже не скажешь, что делать дальше, капитан Хинамори?       Шутник, блядь.       — Ты теперь свободен, сходи, погуляй по территории пятого отряда, в конфликты не встревай.       Не хочу его видеть. Не хочу никого видеть. От понимания, что спокойной стабильной жизни пришёл конец, мутило ещё сильнее, чем от поглощённой реацу и использования хадо.       Послышались тихие шаги, благо, что не в моём направлении.       — Наверняка территорию пятого отряда оцепят. Возможно, второй отряд даже попытается проникнуть внутрь, чтобы следить за нами, — предположил Айзен, подойдя к окну. — Не хочешь поставить защитный барьер? Мы теперь не друзья Готею. Точнее, ты.       — И взять людей пятого отряда в заложники? Весьма умно…       — Нет, я вовсе не это предполагал. Хотя мне нравится твой ход мысли.       Даже не глядя на него, была уверена в том, что он улыбнулся в своей снисходительно-удовлетворённой манере. Смотрел на меня так, словно я щенок, который, наконец, выучил команду, чтобы порадовать своего хозяина.       За своими переживаниями не уследила, как Айзен подошёл ко мне. Ожидала очередных речей, но он решил действовать наверняка, вдруг накрыв мою макушку ладонью. Мгновение, и голову прострелило тупой болью. Болезненно застонав и рефлекторно отбившись, подскочила с дивана, ожидая нападения, однако Айзен застыл на месте, хмуря брови с закрытыми глазами.       Сердце бешено колотило по рёбрам. Так не пугают даже крокодилы, выскакивающие из пруда, ну серьёзно.       Выглядел Айзен весьма разочарованным что ли, словно ожидал чего-то другого, и когда обернулся ко мне, то продемонстрировал красноречивое смятение.       — Не думал, что всё настолько плохо.       Я ощетинилась, словно запуганная кошка.       — Какое право ты имел влезать в мою голову?       — Право? Ты принадлежишь мне, разве мне нужно разрешение?       — Временами снимай корону, а то она, похоже, совсем тебе голову отдавила. Тот факт, что из-за твоих экспериментов я появилась в этом мире, не делает меня твоей собственностью.       — Неужели?       По лёгкому прищуру поняла, сколь сильно не понравились ему мои слова. И не зря приготовилась к нападению, потому что Айзен за краткий миг оказался подле меня, протянув руку к шее. Отточенные рефлексы помогли отпрянуть и попятиться. Наблюдая за тем, как Айзен сжал пальцами воздух и медленно поднял на меня красноречиво мрачный взгляд, приготовилась уже к тому, чтобы к чёртовой матери разнести весь этаж, но не даться ему.       — Ты же знаешь, я не убью тебя.       — Зато можешь навредить.       — Мне кажется, мы не с того начали разговор, Хинамори, — обмолвился Айзен, убрав руку и выпрямившись. — Если захочу, я тебя поймаю. Ты неважно выглядишь после использования хадо, да и учитывая, в каком состоянии пребывает твой внутренний мир, не пытайся казаться лучше, чем ты есть. Или ты так сильно обиделась, что офицер Окита назвал меня капитаном?       — Всё сразу. Выбирай, что душе милее, — огрызнулась я, направившись к балкону.       — Сбегаешь?       — Барьер пошла ставить. Отстань уже.       Интересно, найдётся ли ещё такой человек, чьи шпильки и пререкания Айзен бы встречал со столь раздражающим снисхождением? Бесило. Уж лучше бы он злился и оскорблялся, чем смотрел на меня, словно на маленькую тявкающую собачку.       Территория пятого отряда, как и любого другого, уже изначально была окружена особыми печатями для быстрой установки защиты. Потратив остаток реацу, который мне передал Айзен, для установки барьера, накрывшего территорию пятого отряда переливающимся куполом, почувствовала сильное головокружение. Всё же дело не только в хадо. Причина такого жуткого состояния наверняка в технике освобождения, на которую ушло не просто много сил, — процесс потребовал огромной концентрации. Снять оковы ключами, которые сохраняли свою целостность, будучи запечатанными в чужом сердце, это не шутки шутить.       Кьёраку не мог просто взять и отдать ключи, запечатанные в его сердце, для них требовалось особое условие транспортировки и хранения. А именно живая духовная энергия внутри тела человека. Поэтому временную «пересадку» мы сделали за пару часов до нападения на Мукен, чтобы каждый из нас не откинулся.       А я так надеялась… Прискорбно, что в каком-то смысле, даже шуточно-флегматично, я уже задумывалась о том, чтобы сдохнуть. Всерьёз я бы начала задумываться об этом, если бы после смерти не рисковала отправиться в ад.       Ночь всё ещё властвовала над просторами Общества душ, из-за чего свет огней, отражающийся от барьера, делал его похожим на северное сияние. Довольно красиво. Хоть что-то красивое.       Тяжко выдохнув, воспользовалась бакудо для установления связи между капитанами и старшими офицерами и, сведя вместе пальцы для активации, произнесла:       — Говорит капитан пятого отряда Хинамори Момо. Вокруг территории пятого отряда был установлен защитный барьер. Никому не советую входить или выходить из него без предупреждения. К утру я буду ожидать у себя капитана Кьёраку, вместе с ним могут прийти два любых капитана, помимо Кучики Рукии, Зараки Кенпачи и Хицугаи Тоширо. Иные действия со стороны Готея будут расцениваться как акт агрессии. Мы не собираемся нападать или причинять кому-то вред. Но будем обороняться. Также напомню, что на территории пятого отряда находятся мои подчинённые. Никто не должен пострадать. Конец сообщения.       Рассеяв бакудо, сразу почувствовала, как меня повело в сторону. К счастью, удержалась на ногах и спрыгнула на балкон без происшествий. Не хотелось расшибиться столь нелепо. Хотя, нелепая смерь или валяние на койке с гипсом — почему нет?       К моему сожалению, Айзен оставался в кабинете, засев за столом и пролистывая рукописный журнал встреч, который я вела. Благо, что в компьютер не полез. Подойдя к нему, я без резких движений, словно это было пустяком, забрала у него журнал и отложила на край стола.       — Тебе нужно привести себя в порядок. — Поймав на себе вопросительный взгляд, устало выдохнула и добавила: — Ну или ходи в тряпье. Я за имидж отряда переживаю.       То ли в голове всё кругом, то ли уже настолько перенервничала, что несла какой-то бред. Сообразив, что взболтнула очевидную глупость, отвернулась и постаралась взять себя в руки. К сожалению, оставлять Айзена одного нельзя, я опасалась, что он выкинет какой-то фокус, из-за которого в итоге я пойду ко дну. Но для начала нужно присесть, чтобы обдумать хоть что-то…       Стоило сделать шаг, как земля будто ушла из-под ног, и я свалилась на четвереньки. Перед глазами всё шло кругом, расплывалось тёмными пятнами. Вот же блядство. Перед кем меньше всего хотелось выглядеть слабой, так перед Айзеном, я уже на каком-то глубинном уровне ощущала панический страх повернуть к нему беззащитную спину, как бы говоря «давай, наноси удар».       Закусив нижнюю губу, чтобы ко всему прочему ещё и натужные звуки не сорвались с языка, с трудом, но поднялась с пола. Кто бы мог подумать, что банальный путь до дивана окажется таким тяжёлым. Но стоило занести ногу, чтобы сделать шаг, поняла — это бесполезно. Тело отказывалось подчиняться, у меня подкашивались ноги, отчего я завалилась назад. Но не упала. Хотя было бы забавно, если бы опять грохнулась. Но вместо дощатого пола спиной почувствовала тепло чужого тела.       — На тебя жалко смотреть, капитан Хинамори.       От голоса, раздавшегося над головой, по коже пробежались мурашки. Айзен слишком хорошо знал меня, как заставить чувствовать беспомощной и слабой, а самое отвратительное — нуждающейся. Мне всегда хотелось почувствовать умиротворение рядом с ним, но я всегда чувствовала лишь страх и напряжение. Типичная история чудовища и красавицы, обидчика и жертвы, властного мужчины и хрупкой девицы. Как же тошнило…       — Жалкая и жалкая, что с того? — потерянно пробормотала я.       — Предпочтёшь валяться на полу у меня в ногах, чем попросить протянуть руку?       — Ты ж меня этой рукой и придушишь.       Айзен тихо хмыкнул — то ли усмехнулся, то ли выразил недовольство.       Я попыталась податься вперёд, однако он крепко удерживал меня за плечи, отчего мне стало сильно не по себе. Что он от меня хотел? Что опять?       — Отпусти.       — Не спеши, — попросил Айзен, накрыв мой лоб ладонью и добавив: — Я хочу кое-что посмотреть.       Ему не пришлось сильно стараться, чтобы утянуть меня во внутренний мир, хватило небольшого давления духовной энергии. Всё произошло плавно и так стремительно, что по ощущениям я будто моргнула, и вместо кабинета перед глазами тут же предстала душераздирающая картина. В прямом смысле душераздирающая.       Ветер уверенно гонял переливающиеся блеском облака, играя с массивными цепями, с которых осыпались огненные искры. К счастью, тварей не прибавилось, только одинокий долговязый фантом чудища бродил вдалеке. Оглянувшись, обнаружила Тобимару, сидящего на краю утёса, — он никак не отреагировал на моё появление, что сильнее всего надавало грустью.       Бегло глянув на Айзена и отметив его невозмутимость, тихо хмыкнула и сказала:       — Добро пожаловать в мой личный маленький ад.       — Оно появилось после открытия врат во время битвы с Яхве?       — Огонь с чудищем появился недавно. Хотя ты и так всё знаешь, раз подсадил ко мне ментального фантома.       — Даже я могу не знать всего.       Странное чувство. Будто и не было этих десяти лет, которые пролетели как неплохой успокаивающий сон. На душе стало тяжко от понимания, что я собственными руками разрушила свою спокойную жизнь, и теперь уже безвозвратно. Хотя пару часов назад так не казалось, я просто делала, а осмысление произошедшего находило только теперь.       — Теперь ты оставишь меня? Я сделала, как ты желал, освободила тебя из Мукена.       — Оставить… — задумчиво протянул Айзен. — И вот это ты тоже собираешься оставить?       — Твоё присутствие уже помогает контролировать силу ада, поэтому не думаю…       — Я тебя не отпущу, Хинамори. Сколько ни умоляй и ни проси, ты навсегда останешься со мной.       Из горла вырвался тяжкий вздох. Звучало, как бредни старого маразматика… ну либо тринадцатилетней девочки, которая пересмотрела «Сумерки», и теперь не желала отпускать своего «Эдварда». А я ведь до последнего думала, что это я тут драматизирующая Белла.       — Что именно тебе от меня нужно?       — Ты.       — Айзен…       — Я всегда искренен в своих словах. Мне нужна ты.       — Ладно… для чего? — устав от этих игр, с настороженностью уточнила я, подняв на Айзена испытывающий взгляд.       Он обернулся ко мне и медленно улыбнулся. От этой улыбки мороз пробежал по коже.       — А ты научилась задавать правильные вопросы.       Его высокая фигура показалась довольно угрожающей, отчего я рефлекторно попятилась.       — Не надо. Не бойся.       Потупив взгляд, почувствовала настолько мощный прилив беспомощности, что невольно обернулась к Тобимару. Однако он продолжал сидеть на утёсе и смотреть за горизонт, словно кукла, в которой давно угасла жизнь. Никто мне не поможет, и я сама при всём желании не сумею побороть Айзена: как физически, как духовно, так ментально. Он словно паук, который обвил меня липкой паутиной, и чем больше я трепыхалась, тем сильнее увязала.       Может, это всего лишь оправдания. Наверное, да. Я оправдываюсь. Потому что устала. Устала бороться с Айзеном, устала бороться с его влиянием.       Лёгкое, почти невесомое прикосновение к щеке побудило меня закрыть глаза и напрячься. Плевать, я всё выдержу. Чего он со мной только ни делал в Мукене… придушит, приласкает, изнасилует или проявит заботу — да один чёрт, я ни во что не поверю. Складывалось чувство, будто Айзен Соуске сам являлся иллюзией, заменившей свою фигуру образом лжи.       — Я не могу рассказать тебе всего, Хинамори. Иначе ты испугаешься.       — Да куда уж больше пугаться? — удручённо пробормотала я. Почувствовав, как ладонь полностью легла на щёку, я почти болезненно скривилась и отвернулась. — Не надо.       — Почему? Разве кто-то нас здесь увидит? Только не говори, что тебя вдруг будет мучить совесть. У тебя нет совести, Хинамори.       — Совести-то нет, но хоть какое-то понятие о верности я должна сохранить?       — Верность…       Словно сорвалось с его уст колючей шпилькой. Я потеряла бдительность, полагая, что всё обойдётся только разговором. Но пальцы, что нежно поглаживали меня по щеке, вдруг скользнули дальше, грубо зарываясь в волосах на затылке. У меня перехватило дыхание от того, сколь резко Айзен рванул меня к себе. Уперевшись ему в грудь руками, поняла, что вырываться бесполезно — всё равно что биться о каменную скалу, а от того, как сильно его рука стягивала мои волосы, заставляя задрать голову, становилось ещё хуже.       Хотя, нет. Хуже становилось от понимания, что Айзен никак не изменился в лице. Он смотрел на меня пугающе спокойным взглядом, всматривался в омут моих перепуганных глаз. Надо мною нависала будто сама смерть, пострашнее адских существ, однако страх во мне быстро угас из-за нахлынувшего отчаяния.       Внутренний мир разрушался, а во внешний пришёл Айзен. Я сама его выпустила. Выпустила своё жестокое божество. Зачем? Ах да, затем, чтобы он уберёг меня от ада. Но почему-то его фантом не пугал так сильно, а вот он настоящий, тот, который мог всерьёз повлиять на жизнь, а не существовать голосом в голове…       Несмотря на неприятную боль из-за того, что он стягивал мои волосы на затылке, я постаралась выдохнуть и немного расслабиться. Посмотрев на Айзена и найдя в себе силы отпустить переживания, заглянула ему в глаза.       Может, действовать на опережение и резко ударить его лбом по носу? — проскочила шальная мысль.       Ага. А потом он меня лицом в камень впечатает.       — Ты не умеешь быть верной, Хинамори. Ты верна только себе.       — И что?       — Мне не нужна твоя верность. Как я и говорил, мне нужна ты.       Отведя взгляд, не нашла ничего лучше, как устало вздохнуть. Вряд ли это признание в любви или прочая чепуха. Раз ему нужна я, значит, он желал мою силу… но меня? Что именно ему нужно во мне? Что я такого могла сделать? Как капитан или же как шинигами?       — Зачем? — нахмурившись, спросила я. — Ты на свободе, ты спокойно можешь возобновить миссию по становлению Королём душ. На каком этапе я тебе должна понадобиться?       — Мы начали всё с чистого листа. Я простил тебя за предательство. Но ты должна доказать, что я могу вновь доверить тебе реализацию своих планов.       Обойдусь — уже хотела бросить я, но в последний миг спохватилась. Может, не стоит спешить с резкими заявлениями? Как никак, однажды Айзен показал, что способен оступиться, подумав о себе слишком много. Теперь он будет осторожен, особенно со мной, но чем чёрт не шутит.       Ничего не сказав и хмыкнув, я чуть отвернулась.       — Какое упрямство.       Склонившись, Айзен накрыл мои губы своими в столь требовательной манере, что это сложно назвать поцелуем. Протестующе замычав и уперевшись ему в плечи, тщетно попыталась выбраться. Он держал меня за затылок, не позволяя избавиться от властного жеста, демонстрирующего полный контроль над ситуацией.       Первый порыв — укусить в ответ, прогрызть его губы и испить крови. Но в следующий миг, влепив себе воображаемый подзатыльник, заставила себя расслабиться и резко прекратить сопротивление. Разомкнув губы, почувствовала, как он улыбнулся, но стоило его языку скользнуть в мой рот, как я «контратаковала», отвечая тем же жестом, но более резко и уверенно. Обхватив Айзена за лицо, не позволила отпрянуть, вызвав явное недовольство.       Я двенадцать лет тренировалась в доминировании! Хоть понимаешь, на кого напал, ты!..       Непонятно, кто из нас отпрянул первым, но оказалось довольно странно тут же наградить друг друга жгучими взглядами. Он смотрел предостерегающе, я тоже. И видеть его слегка опухшие губы от укусов оказалось довольно приятно.       — Смотрю, ты не теряла время зря.       — Захочешь опробовать все прелести садизма, я к твоим услугам.       — Только если намордник я надену на тебя.