Сумеречная жизнь

Мне приходит сообщение от Элис, когда я бесцельно брожу по оранжерее, рассматривая экзотические растения. Да, место разведения хищных тропических цветов я тоже нашел, жаль отправить мне их некому. «Он тебя уже поцеловал?» Вот почему у меня даже сомнений нет, что речь идет о Владыке. После нашей эпической тренировки, когда меня сначала по полу поваляли, а потом почти изнасиловали; после рычания Аро на всех, кто приближается ко мне на расстояние вытянутой руки; после всех его прикосновений, слов и взглядов, я вот очень сомневаюсь, что ко мне рискнет приблизиться кто-то другой. И уж тем более сомневаюсь, что успеет поцеловать, слишком уж плотно меня опекает правитель Вольтерры. «Новое видение?» «Нет, это то, что я не озвучила в Форксе, во время визита Вольтури. Обычно он не так терпелив, извини за спойлер» Эта мелкая… вампирша еще и смайлик романтичный пририсовала. Когда меня находит Мио, чтобы сообщить о новой тренировке, я уже достаточно себя накрутил, чтобы начать шугаться любого звука и поэтому старательно прячусь в своей спальне под предлогом изучения нескольких книг об истории клана. Отказаться от тренировки я не могу, потому что все еще надеюсь, что смогу покинуть этот "чудесный гостеприимный замок", как только в достаточной мере разберусь со своим даром. Уверен, что так медленно не передвигался еще ни один вампир в мире, но до тренировочного зала я все же дохожу. Сегодня Аро меня ждет вместе с уже знакомой мне блондинистой вампиршей по имени Корин. Той, что живет в башне с Сульпицией и Афинодорой. У нее оказывается очень своеобразный дар, напоминающий мне способность контролировать настроение у Джаспера. Только у блондинки дар более узкоспециализированный, она может создавать только ощущение принятия или довольства ситуацией, не знаю как объяснить лучше, но жены правителей явно не просто так в башне взаперти себя вполне комфортно чувствуют. Если я не смогу защититься от ее дара, я даже не пойму, почему передумал уходить. Лучше бы он Джейн позвал! Боль хотя бы нельзя испытывать вечно. Корин на удивление приветлива и совсем не расстраивается, когда ее дар не срабатывает. И это дружелюбие приводит к тому, что я как последний наивный дурак расслабляюсь.

***

Я осознаю себя уже некоторое время смотрящим в стену стоя в углу, более того, проделывающим это с очевидным удовольствием. Судя по тому, насколько темно вокруг, я провел в этом положении несколько часов. Ну что ж, это будет хорошей прививкой от самоуверенности. Скорее всего, именно Корин воздействовала на меня в первые дни в замке, когда я еще был человеком, но ее дар не работал в полную силу, ведь я интуитивно сопротивлялся. После такого щелчка по носу мне не только страшно, но и стыдно показываться на глаза кому-либо из вампиров, и особенно Аро. Когда его одобрение стало для меня таким важным? Чертов древний высокомерный самовлюбленный манипулятор. Я пытаюсь вызвать в себе злость или неприятие, чтобы у меня были силы оттолкнуть его в следующий раз, когда он решит ко мне приблизиться с любой целью – обучения или поцелуев. Чтоо? Нет, никаких поцелуев! – Ну зачем же так категорично, а вдруг вам понравится? – Владыка будто соткался из теней на моем пути, он весь сегодня умиротворенный и обволакивающий – голосом, взглядом, струящейся мантией. Интересно, почему он все время в этом парадном балахоне? Так, стоп, чего мне там понравится? – Вы нашли способ читать мои мысли? – От этой идеи меня бросает в жар, у меня слишком много секретов и большую часть из них категорически нельзя показывать правителям Вольтури. – Вы просто произнесли это вслух, Фердинанд, – он откровенно насмехается и не теряет благодушного настроения. В предыдущие дни он бы уже так или иначе сорвался. Неужели даже маленькой победы, дара Корин, ему достаточно, чтобы перестать видеть во мне угрозу? Это же прекрасные новости! Я несмело улыбаюсь в ответ. – Поцелуи опасны, а я не люблю рисковать понапрасну, Владыка. – Мне нравится, как это звучит из ваших уст. Повторите? – Он опять слишком близко и я непроизвольно пячусь, не отрывая глаз от его лица. Надеюсь успеть увидеть очередную смену настроения до того, как станет слишком поздно. Но он прекрасный актер, а я совершенно наивный одуванчик, тут он был прав. Его лицо меняется только после того, как я упираюсь в стену в тупике коридора, его руки опираются на стену рядом с моими плечами и у меня уже нет ни малейшего шанса на побег. Я вижу чистый триумф, ликование и немного иронии, наверное так выглядит матерый кот, загнавший наглую, но глупую мышь. – Владыка? – Я услышал вызов в ваших словах, Фердинанд, и не могу отпустить вас, не показав, что на самом деле поцелуи – это удовольствие, по крайней мере с правильным партнером. И опасно это может быть только для восторженных романтичных особ, но вы ведь не такой, Фердинанд, не так ли? Это он меня сейчас на слабо берет, как ребенка? А что случилось со стратегией «хватай и делай, что хочешь», которую он практиковал со мной все прошлые встречи? – Самое удивительное в вашем даре, Фердинанд, – «Да что ж ему мое имя покоя не дает?!»,– это даже не то, что у меня есть возможность отдохнуть от чужих эмоций, мыслей и другого мусора, который даже самые неглупые существа хранят в своих головах, а то, что он совершенно не скрывает вашу богатую мимику и я легко могу понять, о чем вы думаете, просто глядя вам в глаза. Блинский блин. Надеюсь, сейчас на моем лице паника и ужас, а не предвкушение. – Предвкушение, – и его губы накрывают мои. Он все так же держит дистанцию между нами, его руки все ещё опираются о стену, и я чувствую только губы, мягкие, ухоженные, теплые, ласково касающиеся моих губ. Он становится более настойчивым, моя нижняя губа слегка прижата клыками и я резко вдыхаю от удивления, приоткрывая рот. Отстраняться, разрывать это прикосновение нет никакого желания. Аро приподнимает голову, вглядывается в мои глаза и с тихим стоном вновь целует. И не просто прикасается губами, а чувственно, проникновенно целует так, что у меня по всему телу дрожь идет, дыхание перехватывает и… – Приятно? – не скрывая улыбки, испытывающе смотрит на меня Владыка. Я невольно киваю, как завороженный глядя на него. – Вот видишь, – Аро Вольтури скользит губами по скуле, прикасается к тонкой коже на виске, очень чувственно, заставив меня вздрогнуть всем телом снова, – это удовольствие, причем лучшее из всех существующих в мире. Позволь мне показать тебе. И тут я вспоминаю, где я нахожусь и с кем только что так упоительно целовался. Осознание болезненно бьет по нервам. Я не могу влюбиться в этого древнего монстра, он раздавит меня походя, как только наиграется. Чтобы он увидел во мне равного должны пройти века, если не тысячелетия, а до того я буду просто очередным – кем? Игрушкой, трофеем? Призом в сражении с Калленами? Чертова сказка, как просто было бы в ней жить, не зная о том, насколько стар и опасен вампир, который тебя целует. Сейчас я искренне позавидовал Мине, которую граф Дракула любил по умолчанию, просто потому что она существует, ей ведь не нужно было доказывать свою значимость, это была единственная неоспоримая величина для Влада Цепеша всю его вечность. Владыка же протянул ладонь, провел пальцами по моей щеке, коснулся подбородка, приподнимая мое лицо, внимательно посмотрел мне в глаза и тихо спросил: – Сколько мужчин прикасалось к твоим губам? Замираю, удивленно глядя на вампира, забыв все, что только что крутилось в моей голове и честно отвечаю: – Трое. – То, что все они остались в прошлой жизни, я решаю не уточнять. Его взгляд темнеет, почти затапливая рубиновый грозовой чернотой: – Больше не будет ни одного, – лишенным сомнений и лишающим дыхания тоном произносит он и снова целует так упоительно, дурманяще, сводя с ума, лишая мыслей, оставляя только одно ощущение. Принадлежности.