Разбитый шар пророчества

      Следующим утром перед уроками Гермиона подошла к старосте факультета Джемме Фарли, извинилась за вчерашний переполох и устроила пятикурснице экскурсию по своим личным апартаментам, рассказав, как их нашла, и пояснив, что декан Снейп и основатель Салазар Слизерин вовсе не против её проживания здесь. А если девочки с факультета захотят понежиться в её огромной ванне, больше напоминающей бассейн, то она не возражает, условий ровно два: предупредить её, когда они захотят прийти, чтобы Гермиона могла их впустить и выпустить из покоев, и не трогать её личные вещи, потому что это очень неприятно каждому. Впечатлённая староста поспешила простить первокурсницу и лично донесла невероятные новости до змеиного факультета. Ну вы подумайте, какова эта грязнокровка Грейнджер!       Так что уже за завтраком почти весь слизеринский стол присматривался к маглорождённой девочке с красивой длинной косой. Хм-м, она умеет нормально пользоваться столовыми приборами, вежливая и знает бытовую магию. Не понравился ей тыквенный сок, и девочка развеяла его из кубка заклинанием «Эванеско». Да, она прочла его в записной книжке, но ведь такая книжка у маглорождённой есть, и вот она теперь пьёт теперь воду, заклинание «Агуаменти» в её записной книжке тоже написано на всякий случай. Ну что ж, посмотрим, какова эта девчонка, которой Салазар Слизерин позволил поселиться в его покоях. Кстати, неловко получилось, основатель их факультета, Распределяющая шляпа и декан Снейп вовсе не против этой Грейнджер, а они все почему-то протупили и завелись против малявки не по делу.       Вот Поттер и его приятель Уизли, например, просто агрессивное стихийное бедствие. Он — победитель Тёмного лорда, и ему все должны, особенно в гостиной и за обеденным столом. А то, что эта Грейнджер много общается с ребятами с других факультетов, тоже неплохо, есть в ней жилка дипломата.       Короля делает свита, сюзерена — вассалы.       Мальчишки Крэбб и Гойл с самого детства были воспитаны в старых традициях магических семей. Их отцы подчинялись лорду магии Люциусу Малфою согласно вассальной клятве. У них были такие же обязанности по отношению к Драко Малфою: защита и помощь. Окажись они все на одном факультете, всё было бы куда проще, но у Матери-Магии своё мнение. Так что помощь сюзерену нужно оказывать во время совместного общения и после него, всё же Драко очень неплохой мальчишка, ему и так может попасть от лорда Малфоя за распределение на Гриффиндор, если, конечно, Гойл и Крэбб не помогут.       Дело в том, что на Когтевране на первом курсе вместе с Винсентом Крэббом учился сын магловского лорда Джастин Финч-Флетчли, а его отец был членом британского парламента, ну чем не нужное знакомство для Драко Малфоя? То же самое считал Грегори Гойл насчет знакомства Драко со Сьюзен Боунс, его однокурсницей с Пуффендуя; девочка была племянницей Амелии Боунс, возглавляющей в Министерстве магии Отдел магического правопорядка. Знакомство со Сьюзен Боунс не только полезно для Драко, ведь ещё она была очень нормальной девочкой, с которой легко общаться. И мальчики представили перед уроками своим старым знакомым новых, которых встретили на своих факультетах.       Очень умное и взвешенное решение, как оказалось, особенно для самих Сьюзен Боунс и Джастина Финч-Флетчли, которые мгновенно понравились друг другу и были безмерно благодарны новым друзьям, которые их познакомили. Да и остальные ребята были вежливыми и интересными, а новичкам вместе гораздо легче и на уроках, и после, так что зачем раздувать непонятное соперничество на ровном месте?       В эту же группу как-то сами собой вошли сёстры Падма и Парвати Патил, две близняшки-гриффиндорки из далёкой Индии.       После завтрака Падма машинально спросила на хинди у Гермионы, как пройти к кабинету профессора Флитвика. Грейнджер сразу объяснила, куда нужно идти, тоже на хинди, который знала столь же хорошо, как родной английский. Три девочки разговорились о далёкой стране, по которой очень скучали. По дороге на урок они обсудили танцы, сари, мехенди, способы красивого разрезания манго и методы плетения кос и к кабинету профессора Флитвика подошли уже подружками.       Так что на уроках на средних рядах сидела спаянная доброжелательным общением группа из девяти ребятишек: пяти мальчиков и четырёх девочек, а разный цвет галстуков только украшал детей. Да и сердиться у профессоров на эту компанию не было никаких причин, они не болтали, не подсказывали друг другу, просто старательно учились.       Уже первый школьный день принёс детям массу интересного и сложного. Занятия магией были очень занимательными. Поднимать перья в воздух с помощью чар или же превращать маленькую деревянную спичку в стальную иглу — возможность делать всё это самостоятельно впечатляла будущих магов до глубины души.       Опыта в магии практически ни у кого из первогодок не было. Ну какая там магия даже у ребёнка из древней семьи магов, если ещё не начались магические выбросы — всплески внутреннего магического ядра, свидетельствующие о начале его активного роста? До этих пор будущий волшебник — чаще всего ещё не инициированное магией дитя, даже не узнать без такой особенности роста, маг ребёнок или сквиб.       По иронии судьбы, маглорождённая слизеринка Гермиона Грейнджер умела даже больше, чем дети лордов магии. Левитация, чувство подземных водных жил, внутреннее чувство времени и правильного направления и просто знание редких языков и древних полумагических обрядовых и ведических практик — всё это было конкретно здесь не совсем применимо, но помогало девочке понять, чему тут их, собственно, обучают и каких результатов от них ждут. Так что, если на уроке чар пёрышки сов летали с помощью «Вингардиум Левиоса» у всех, то на уроке профессора Минервы МакГонагалл трансфигурировать из спички иголку получилось только у самых сильных и упорных юных магов. У Невилла Лонгботтома иголка получилась огромной и острой, для сшивания кожи, а у Гермионы Грейнджер — тонкой, вышивальной, с золотым ушком, но ведь всё получилось.       В стихийно возникшей группе ребятишек постепенно определился лидер: Невилл Лонгботтом, тихий, упорный и умный мальчик. Также выделился ряд его доверенных помощников. Ими стали Гермиона Грейнджер, успевшая повидать мир и много знающая умного и полезного, и Драко Малфой, с юмором и оригинальностью решавший почти любую возникшую перед ребятами проблему. Остальные дети охотно делились друг с другом знаниями и помощью, которую могли оказать, а могла эта компания немало. То, что дети были с разных факультетов, только укрепило их в решении делать уроки вместе, в библиотеке Хогвартса, например, отличное место.       Ещё можно было встречаться в личной гостиной Гермионы, хорошо, что она у неё теперь есть. Драко, узнав о таком подарке судьбы для мисс Грейнджер, просто расцвёл. Возможно, девочка не такая уж и грязнокровка, если ей покровительствует Салазар Слизерин? А когда девочка рассказала друзьям, как с этой историей связан язык змей, который ей известен, а сёстры Патил подтвердили, что общины нагов в Индии есть и познакомиться с ними вполне возможно, для друзей это открыло новые горизонты.       Но столь удачно всё складывалось не для всех. Как-то всё шло не так для юного лорда Певерелла, в просторечье Гарри Поттера. Факультет Слизерин отнюдь не был счастлив, что отныне Гарри обучается именно там. Верный приятель Рон Уизли и его старшие братья Фред, Джордж и староста Перси несколько разочаровали его. Они слушали каждое его слово, но определённо чего-то ждали от Гарри за их вроде как дружбу. Вроде как…       Гарри и сам скрывал все личные мысли от окружающих за показным поведением. Жизнь с тётей и дядей научила его быть скрытным и видеть второй пласт мотивов других людей. Это всегда помогало, и вот теперь Гарри отчётливо видел, что Уизли друзья вовсе не ему, а себе. Ну что же, так даже проще, не хотят быть друзьями — будут исполнителями. А вот кое-кто будет кормить Гарри Поттера их надеждами и всё. Их желания — это их проблемы, не его!       Ну и, конечно, мальчика до дёргающей боли в шраме на лбу злила весёлая компания придурков с разных факультетов. Ядром этой компании были те самые пятеро из Хогвартс-Экспресса, которые унизили его и братьев Уизли ещё до Хогвартса. Подружились они, видите ли… А Гарри вообще-то тоже хотел просто друзей, и славы, и уважения, он же лорд магии и очень богатый герой Магического мира, почему нет?       После Гарри попытался отомстить этой грязнокровке с длинной косой, которую тоже распределили на Слизерин. И что из этого вышло? Теперь у дряни Грейнджер куча друзей и личные апартаменты, все теперь ей завидуют, а над Гарри и Роном смеются. Да вообще не их дело, кто как ест за столом! Хотя этот дружок-прилипала Рон, конечно, мог бы из себя такую свинью и не строить… Ну что же, сейчас зельеварение, а преподаёт его Северус Снейп, их декан, значит, проблем у героя Гарри Поттера, почётного слизеринца, не будет, ведь правда?!       Профессор Снейп, как всегда, начал свой первый урок для первокурсников с короткой вводной речи о своём предмете. Зельевар подметил, как внимательно к его словам прислушиваются некоторые дети: Лонгботтом, его крестник Малфой, мисс Грейнджер и ещё две девочки-близняшки с Гриффиндора, сидящие рядом с нею. Любопытная компания с разных курсов действовала весьма одинаково. Все дети тщательно разложили наборы ингредиентов, проверили котлы, защитили руки с помощью заклинания «Гуантус»… Ну что же, разумно.       Все заранее развернули пергамент, а Грейнджер раздала ребятам магловские хорошо заточенные простые карандаши и авторучки. «Хм-м, а ведь тоже разумно, это позволяет быстро писать, и чернильница не мешается на столе. Ну ладно, пусть. Посмотрим, что выйдет», — размышлял профессор зелий, глядя на такую подготовку к его уроку.       О, а вот и Поттер, новая слизеринская знаменитость, и ни он, ни его рыжий дружок к уроку не слишком готовы, даже учебник по зельям закрыт, а ингредиенты кучей свалены в котёл. О защите рук и речи нет, к чему? Да и вчерашней подлости мальчишек по отношению к беззащитной девочке Снейп, как декан факультета, вовсе не забыл. Что ж, пора начинать.       — Поттер, что должно получиться в итоге, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? — зельевар с интересом смотрел на ученика, ожидая ответа. Кстати, над группой готовых к уроку ребятишек, в которую входили Драко и Невилл, взлетело вверх восемь рук.       — Я не знаю, профессор, — промямлил в ответ Гарри Поттер, нервно теребя галстук, столь же зелёный, как и его глаза.       — Хорошо, вопрос попроще, Поттер. Где вы будете искать безоаровый камень?       «Как всё плохо», — думал Снейп. А ведь можно ответить, исходя из чистой логики: желудок козы, набор ингредиентов, аптека. Но нет, Поттер снова молчит. А вот вокруг Лонгботтома уже все девять рук подняты, неплохо, дети действительно готовились. А что Поттер? Чего молчим, кого ждём?       — Я не знаю, профессор, — да, голос у мальчишки сейчас куда тише, чем как тогда, на перемене, когда он орал на пару с Роном Уизли «грязнокровка» на мисс Грейнджер.       — В таком случае, не подскажете ли всем нам, Поттер, в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — Снейп сделал вывод: учебник ребёнок не читал, сообразительность тоже отсутствует. Плохо. Гонор-то Джеймса Поттера присутствует весь и полностью. А вот та разногалстучная компания знает ответ, там снова подняты восемь рук, молодцы.       — Профессор, я не знаю, но Гермиона Грейнджер это точно знает. Почему бы вам не спросить её?       — Судя по её поднятой руке, мисс Грейнджер знает ответ на этот вопрос, но мне интересны ваши знания, мистер Поттер. Или вы думаете, что одной славы достаточно для серьёзного обучения магии? — молчит, обиделся на замечание взрослого и ничего не понял. Жаль, вот Лили в зельях разбиралась, хотела знать зельеварение, и Снейп был её репетитором. Но ключевое слово тут «хотела». А что хочет этот мальчишка? Как его отец, славы любой ценой?       — Ладно, всё ясно с вашей летней самоподготовкой, мистер Поттер. Рекомендую всё же прочитать учебник, а не давать советы профессору, кого ему спрашивать! Из измельчённого корня асфоделя с настойкой полыни готовится усыпляющее зелье, называющееся Напиток живой смерти. Безоаровый камень — это противоядие, и его ищут либо в желудке козы, либо в аптеке среди ингредиентов, а волчья отрава и клобук монаха — одно и то же ядовитое растение. Записываем эту информацию. Всё. А то окажетесь в положении Поттера на следующем уроке!       Дальше Снейп написал рецепт зелья и стал следить за ходом работ первокурсников. Конечно, с Поттера за наглые советы учителю и перевод стрелок на девочку следовало снять пару баллов, но он всё же слизеринец, возможно, одумается…       Девять учеников за тремя партами работали старательно. Быстро записав рецепт зелья, магловская канцелярия всё же полезная вещь, они старательно поочерёдно клали в свои котлы нужные ингредиенты, тщательно отсчитывали иглы дикобраза и усердно помешивали нужное количество раз.       Неплохо для первого занятия, отметил Снейп.       А вот у Поттера и Уизли всё было сложнее… Ну да, перепутанные ингредиенты, неправильно записанный рецепт и торопливость всегда доставляют проблемы. Рон Уизли положил слишком много игл дикобраза, и из его котла повалил эффектный дым, а Поттер попросту растопил котёл, который прожёг стол и ботинки его соседа Симуса Финнигана. Так что следующую часть урока профессор Снейп был плотно занят: развеивал дым в классе, уничтожал испорченное зелье и расплавленный котёл, восстанавливал парту и на всякий случай отправил Финнигана в лазарет.       Он всё же снял с Поттера и Уизли по два балла. Всё-таки внимание на опасном предмете нужно проявлять, а к урокам — готовиться! Вот те девятеро ребятишек приготовились, и что? Да ничего кроме «Превосходно» тут и не поставишь, а у Поттера и Уизли сегодня была отличная заявка на «Тролль»! Он и так повысил им отметку, «Отвратительно» — это как раз то, что эта парочка и заслужила!       После совместного приготовления домашней работы в библиотеке, ребята из отряда Невилла разошлись в гостиные своих факультетов, а Драко Малфой вызвался проводить Гермиону в слизеринские подземелья. Ещё вчера он думал, что сам будет обитать именно тут, но… Но и так, как вышло, если честно, тоже совсем неплохо, главное — всё объяснить папе.       Гермиона вдруг остановилась.       — Послушай, Драко, я, конечно, не очень любопытная, но что за вражда между семьёй Невилла и твоей, и почему это вина твоей тёти? Если это семейная тайна, то можешь не говорить… — девочка посмотрела на смутившегося друга.       — Это не тайна, просто неприятная и тяжёлая история. Моя тётя Беллатриса Лестрейндж и мой дядя Родольфус Лестрейндж присягали Тёмному лорду как Пожиратели смерти. А родители Невилла, Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, были мракоборцами, боролись против Тёмного лорда. И когда прошёл слух об Избранном ребёнке, который победит Тёмного лорда, все думали сразу о двух мальчиках: Гарри Поттере и Невилле Лонгботтоме. Избранным ребёнком, победившим Тёмного лорда, оказался Гарри Поттер, его мать и отца убил Милорд, а Гарри, как все считают, убил Милорда. Вроде всё закончилось, но не совсем. Мои тётя и дядя Лестрейнджи не верили в гибель Тёмного лорда, они проникли в дом родителей Невилла и стали их пытать, чтобы узнать, что с Милордом. Не узнали, конечно, он же погиб. А родители Невилла остались после тех пыток навсегда сумасшедшими инвалидами. Моих тётю и дядю после всего этого поймали авроры и отправили в тюрьму Азкабан. И теперь плохо всем, — Драко огорченно развёл руками.       — Так именно поэтому Невилл мечтает стать колдомедиком?       — Да, но только его родители в магической коме уже десять лет, а Невилл, чтобы стать колдомедиком, должен сначала окончить Хогвартс, а после ещё десять лет учиться на целителя. Это сложная специальность, нужно быть очень сильным и умным магом, чтобы стать хорошим целителем, — Малфой печально покачал головой.       — Ты хочешь сказать, что мама и папа Невилла до этого могут и не дожить?       — У них и так тяжёлое состояние. Я не знаю… Но ведь далеко не всех можно вылечить… Несправедливо, но ничего не поделать, понимаешь?       — Понимаю. У меня и у самой родители врачи, только магловские. А если родители Невилла выздоровеют, возможно будет как-то через адвокатов облегчить условия тюремного заключения для твоих дяди и тёти? А то я о вашем Азкабане в книжке прочла, это не тюрьма, а ужас какой-то, — девочка сочувственно посмотрела на друга.       — Не знаю, если честно, да и как возможно, чтобы Лонгботтомы выздоровели?       — Я тоже пока не знаю, но есть такое умное медицинское слово — «консилиум». Надо будет завтра с Невиллом подробно об этом поговорить. Для него это очень больная тема, ты не знаешь?       — Думаю, очень больная. Но он железный парень, и если ему советуют что-то умное, то Невилл обязательно выслушает. Ты что-то придумала, Гермиона? — Драко с интересом посмотрел на подругу.       — Ну, почти. Можно провести несколько обследований подряд. Обследование больным повредить не может, а неправильное лечение может. Но без разговора с Невиллом тут никуда, — девочка вздохнула.       — Вы считаете, что один разговор с сыном больных всё решит? Кстати, мисс Грейнджер, факультет вас почти потерял, и до отбоя осталось всего двадцать минут. Тебя это тоже касается, Драко! — раздался голос декана Слизерина.       — Здравствуйте, крёстный. А я Гермиону провожал, а то тут этот Поттер… Но разве обследование родителей Невилла в Мунго — это плохая идея? — спросил Малфой профессора зелий.       — Вы забываете, мистер Малфой, что такое обследование уже проводили, причём отличные колдомедики, — Снейп сейчас не был язвительным, он просто напоминал детям, что для этих больных всё возможное уже было сделано.       — Простите, профессор Снейп, а обследование проводили только целители и все они были людьми? — уточнила девочка.       — То есть, мисс Грейнджер? Поясните свою мысль, вы считаете, что целители знают меньше, чем врачи-маглы? — на этой фразе язвительность вернулась к Северусу Снейпу в полном объёме.       — Нет, сэр. Но я точно знаю, что у многих очень разных болезней бывают практически одинаковые симптомы. И если неправильно поставить диагноз и начать лечить больного от совершенно посторонней болезни, то можно его этим просто убить. Магловские врачи в таких тяжёлых и спорных случаях используют несколько повторяющихся, очень всесторонних обследований, а после устраивают консилиум — совет врачей, который обсуждает и сводит воедино все результаты обследований. А после ищут отклонения по степени редкости, то, что выбивается из общей клинической картины болезни. А вот в вашей магической больнице можно, чтобы больных обследовали сначала врачи-маги, после обычные врачи, а затем целители гоблинов, они тоже хорошо разбираются во вредоносной магии. Обследование больным точно не повредит, а то, что течение и развитие болезни будут рассматривать три разные группы специалистов, может помочь найти нужный вариант лечения. У меня мать и отец — врачи, это надёжный метод, поверьте, профессор Снейп! — Гермиона явно переживала за Невилла, и в идее умной девчонки явно что-то было.       — Крёстный, а ведь гоблины могут проводить магические проверки и очистки крови. Это сильная магия, возможно, этого как раз и не хватало? — горячо вступил в общий разговор гриффиндорец Драко Малфой.       — Знаете, Малфой, судя по вашей готовности помочь другу, Распределяющая шляпа не ошиблась, — усмехнулся зельевар.       — А как, собственно, завоёвывают доверие и внимание друзей, крёстный? Разве вы и мой отец не друзья, а просто… Потому что так всем удобно? — Драко посмотрел в глаза магическому крёстному.       — Мы с твоим отцом друзья, Драко. Настоящие. Надеюсь, ты и Невилл будете такими же друзьями. Я просто крайне неудачно выразился. Идея мисс Грейнджер очень неплоха, но безоглядно, по-гриффиндорски, спешить нельзя, речь идёт о хрупком здоровье уже больных людей. Нужно всё тщательно обдумать и обговорить, как ты понимаешь, со взрослыми, — объяснил своё виденье ситуации профессор зелий.       — Понятно, декан Снейп, но можно мы сначала поговорим с Невиллом и если он согласится с такой идеей, напишем письма домой, Невилл своей бабушке, а я своим родителям. У них огромные связи во врачебном мире, а ещё у меня есть финансовый поверенный — гоблин Гранвук. Через него можно договориться о помощи гоблинских целителей и этой проверки и очистки крови. Правда, это гоблины, и услуги безвозмездно они не оказывают, но если уж что-то делают, то делают отлично, — вновь вступила в разговор девочка.       — Я обязательно переговорю с Невиллом, Гермиона! Сегодня же! И всё расскажу о твоей идее! — темперамент юного Малфоя исключительно подходил к факультету львов.       — Драко, до отбоя семь минут, марш в башню Гриффиндора! О делах поговорим завтра. И вас отбой тоже касается, мисс Грейнджер! Идите к себе и дайте отдохнуть преподавательскому составу, — сердито сказал Снейп.       Дети кивнули друг другу, и мальчик быстро убежал вверх по лестнице, до гриффиндорской башни было далеко, а девочка прошла к себе в спальню класса люкс. В коридоре подземелий остался только Северус Снейп.       Н-да, вот так. Смотришь в серые глаза магического крестника, а он тебя и спрашивает: «Вы и мой отец друзья или рядом просто потому, что так всем удобно?»       Дружба богатого лорда Люциуса Малфоя и бедного зельевара-полукровки Северуса Снейпа так и началась, потому что так им было удобно и полезно. Умно, расчётливо и по-слизерински. Но когда тебе спасают жизнь, а потом ты спасаешь жизнь новорождённому ребёнку друга, всё меняется. Прав Драко, в дружбе нет расчётов, а вот самоотверженность есть. Хорошо, что его магический крестник именно таков, а его подруга, маглорождённая со Слизерина, использует свои связи и дипломатию вот таким образом. Достойным образом.       Пусть пробуют, нужно только подсказать, чтобы не использовали почтовых сов магической школы, если возьмутся писать старшим об идее девочки. И, кстати, эта Грейнджер права, положительное лечение четы Лонгботтомов может стать фактором, смягчающим содержание Беллатрисы Лестрейндж в Азкабане.