Разбитый шар пророчества

      Шёл уже пятый учебный день в школе магии, и если разногалстучной стайке детей одиннадцати лет обучение по специальности «маг широкого профиля» очень нравилось, то вот двоим мальчикам в изумрудных галстуках оно пока приносило только одни огорчения.       Темноволосый и зеленоглазый Гарри был весьма недоволен отсутствием внимания к себе, а также своими крайне невысокими успехами в изучении магии и наличием постоянной боли в давнем шраме на его лбу. Всё было не так в этом Хогвартсе! Но он точно найдёт способ восстановить справедливость, рано или поздно.       Рыжеволосый Рон был счастлив от того, что стал другом самого избранного Гарри Поттера, но вот всё остальное оставляло желать лучшего. Слизеринцы были те ещё зазнайки, то им не нравились манеры Рона за столом, то он, видите ли, был обязан чистить и восстанавливать приличный вид своей одежды и ещё аккуратно причёсываться. Каждый день причёсываться, как какая-нибудь девчонка! А вот чего они лезли в его уроки? Как может, так и учится, зато он отлично играет в волшебные шахматы, между прочим, с директором Хогвартса Альбусом Дамблдором. Он, кстати, про слизеринский факультет расспрашивал, и Рон директору всё рассказал очень подробно, на всякий случай, вдруг этим зазнайкам попадёт.       Детской компании, которую все школьники Хогвартса уже стихийно окрестили «Отряд Невилла», напротив, почти каждый день сулил весьма приятные открытия. Уже на второй день бывалая Гермиона придумала прекрасный план, который мог оказаться спасением для отца и матери Невилла, и, разумеется, умный Невилл Лонгботтом сразу написал бабушке настолько убедительное письмо, насколько смог, агитируя её за хорошую идею школьной подруги.       Сама мисс Грейнджер, предложившая эту идею, тоже написала подобные письма родителям и своему финансовому поверенному гоблину Гранвуку с просьбой о помощи в организации медицинского обследования для двоих очень тяжёлых больных, с надеждой на мудрый совет, как именно это лучше сделать, а также попросила подробное разъяснение, сколько для этого понадобится денежных средств и организационных усилий.       Драко Малфой лично письменно известил своего отца о совместном плане своих друзей, отметив при этом, что положительные результаты диагностики и лечения Фрэнка и Алисы Лонгботтомов могут прямо сказаться на более положительных условиях содержания в Азкабане тёти и дяди Драко, Беллатрисы и Родольфуса Лестрейнджей. Так что не мог бы его отец мудро посодействовать допуску магловских и гоблинских целителей в Мунго? Он же всё-таки лорд магии.       Маглорождённый когтевранец Джастин Финч-Флетчли, тоже решив помочь друзьям, отправил письмо отцу, лорду Роджеру Финч-Флетчли, с очень важной просьбой: подробнее написать сыну о восстанавливающих санаториях с медицинским уклоном для тяжелобольных людей, ведь папа такой умный и точно знает, в каких учреждениях действительно отлично лечат, а какие просто модные и пользуются незаслуженно раздутой славой.       Мрачноватый профессор зелий Северус Снейп великодушно помог этой активной компании первокурсников, лично отправив их письма к родным через хогсмидское отделение магической почты. При более близком знакомстве Ужас подземелий оказался не столь ужасен, но профессор Снейп очень не любил это афишировать. Да и вообще, умным и надёжным союзником он был отнюдь не для всех, а только для тех, кто вызывал в нём уважение, и весь отряд Невилла такое уважение в декане Слизерина как раз вызывал.       Но далеко не все профессора, опекающие детей в Хогвартсе, были довольны течением событий, которые диктовала жизнь. Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, был как раз недовольной стороной. О, как тщательно он отслеживал события со стороны! Добрый мальчик Рон Уизли послушно докладывал ему о всей ситуации с Гарри Поттером и факультетом Слизерин. Но, увы, влияние директора Хогвартса в этом плане пока было минимальным. Гарри сам должен был завоевать уважение в детском коллективе, он же Избранный ребёнок, он сможет, если ему чуть-чуть помочь, к примеру, обрадовать мальчика подарком.       И вот уже на пятый день обучения три почтовых совы во время завтрака принесли для Гарри дорогой анонимный дар. И хотя щедрый даритель умолял в сопроводительном письме не открывать его подарок за общим столом, его мольбы остались не услышанными, вернее, не прочитанными. Свой подарок — волшебную метлу Нимбус-2000 — Поттер открыл в первую очередь, а нераспечатанное письмо спрятал в карман, собираясь прочесть его вечером.       О да, пятого сентября Гарри Поттер сумел вызвать восторг и зависть всех четырёх факультетов школы магии, а с какой завистью на него смотрел Рон Уизли! Ещё бы, Гарри был обладателем гоночной метлы Нимбус-2000! Правда, декан Снейп едва не испортил его триумф, строго велев унести метлу из столовой. А ещё декан Слизерина называется, вот как он может придираться к своему ученику?       На уроке полётов у мадам Трюк Гарри попытался взять своеобразный реванш над пухлым, но решительным предводителем Лонгботтомом. Сколь жалко выглядела группа первокурсников со старыми летающими мётлами в руках, слушая инструктаж профессора Трюк! Достойный инструмент для полётов имелся только у него. Ловя завистливые взгляды однокашников, Гарри Поттер ждал своего звёздного часа: сигнала к разрешению самостоятельных полётов. И вот он прозвучал. Повинуясь приказу учеников, мётлы взлетели прямо к ним в руки, но далеко не ко всем.       О радость! Столь раздражающая его грязнокровка Грейнджер никак не могла призвать к себе метлу, её метла даже самостоятельно укатилась от новоявленной ведьмы. Да и пухляк Невилл тоже хорош, вместо того, чтобы сесть на свою метлу и начать полёт, стал помогать девчонке враждебного факультета с длинной косой, что-то ей объясняя, вот ещё рыцарь выискался… Нарезая рискованные виражи вокруг этой парочки, Гарри воочию увидел повод утереть нос сопернику. Занятый проблемами грязнокровки, Лонгботтом даже не заметил, как выронил из кармана своей мантии шар-напоминалку — этакий вариант магического стикера, менявшего цвет, если его владелец о чём-то забывал.       Поттер лихо подхватил небольшой шарик и с криком: «Попробуй отними, толстый хомяк!» взлетел вверх. Лонгботтом проводил добычливого слизеринца непонимающим взглядом. «Тугодум, пухлый!» — радовался Гарри, лихо нарезая в воздухе петли и виражи, не имея возможности увидеть лица конкурента. И хорошо, поскольку лицо Невилла светилось радостной улыбкой.       «Подумать только, Великий Мерлин избавил меня от жуткого подарка бабушки», — думал Невилл. О, как сильно ненавидел Лонгботтом эту бесполезную вещь! Да, шар становился ярко-красным, если он что-либо забыл, но вот как узнать, что именно было забыто? Совершенно бесполезный артефакт, и ведь не выбросишь — подарок заботливой бабушки! Как же прекрасно, что Гарри его украл, теперь можно с лёгким сердцем начать пользоваться подарком Гермионы: магловским ежедневником-планировщиком, великолепной тетрадкой в красивой обложке и с магловской авторучкой. Как же она удобна, нужно, к примеру, сделать что-то послезавтра, записываешь нужное дело в послезавтрашний день по календарю и всё. Не сдерживая искренней радости, Невилл закричал вслед Поттеру:       — Поттер, можешь оставить напоминалку себе, дарю на счастье! — даже не думая догонять благородного грабителя, Невилл дружелюбно помахал ему рукой с земли.       Услышавший это Поттер недоверчиво обернулся, а увидев счастливого Лонгботтома, растерялся и не успел затормозить или свернуть перед окном личных покоев Минервы МакГонагалл. Скоростная метла Нимбус-2000 отнюдь не зря была лучшей гоночной моделью сезона, совмещая в себе скорость и мощность… Зачарованные от разбивания раму и окно снесло в один миг, осколки стекла полетели внутрь, а кошка, отдыхавшая на подоконнике, с похожей на очки шерстью вокруг глаз — наружу.       Личные покои декана Гриффиндора, естественно, находились на верхних этажах гриффиндорской башни, а это тридцать метров от земли, пардон, до мощённого камнем внутреннего дворика. Переводя в более простые магловские величины, это высота девятиэтажного дома. Как раз с этой высоты и летела профессор МакГонагалл, явно навстречу собственной смерти. Да, есть заклинание «Левио», но как его произнести в анимагической форме, как и когда снова превратиться в человека, ведь полёт вниз — это секунды, доли секунд! Но герой Магического мира всегда герой, у него в руках самая скоростная метла, да и трусостью Гарри Поттер не страдал.       Юный слизеринец перехватил декана враждебного факультета в лихом вираже почти над самой землёй и, с торжеством пронеся спасённую им МакГонагалл метров сто, передал почти не пострадавшего профессора трансфигурации в руки мадам Трюк.       Ах, как всё было бы прекрасно, если бы Гарри в лихом вираже не схватил профессора МакГонагалл за хвост. Также за хвост мальчик нёс в воздухе спасённого им анимага, для надёжности намотав этот хвост на руку, за него же мальчик и передал спасённую Минерву МакГонагалл мадам Трюк. А хвост у кошек — конечность весьма уязвимая.       Уже спустя полчаса в лазарете Хогвартса школьный целитель Поппи Помфри поставила профессору Минерве МакГонагалл неутешительный диагноз: перелом хвоста в шести местах, растяжение мышц в четырёх и расплющивание позвонков в трёх. Хвала Мерлину, имелся метод лечения — Костерост, если, конечно, школьный зельевар Северус Снейп изволит его доработать применительно для костей кошки. Ну и способ лечения тоже впечатлял: рубим у основания старый повреждённый хвост и начинаем растить новый. Рубим под обезболивающим, хотя это всё равно нервирует того, чей хвост рубят. А вот растить новые кости хвоста придётся уже без обезболивающего, такое уж это зелье, почти ни с чем не сочетается… Профессору МакГонагалл предстоял незабываемый больничный.       Декан Снейп был раньше других извещён о новом подвиге Гарри Поттера. Ну что тут было сказать, молодец Избранный ребёнок, сволочь малолетняя, весь в папу, такой же героический олень растёт. Конечно, между факультетами Гриффиндор и Слизерин вечное соперничество, иногда переходящее в явную вражду, но чтобы проявлять это вот так! Несомненно, декана Гриффиндора первокурсник Гарри Поттер спас от верной смерти, но именно из-за этого мальчишки профессор МакГонагалл и выпала из окна. Да и её спасение… Возможно, поймать анимага иначе было просто нереально, но это всё определённо было уж как-то слишком. Так же, как благодарственная речь директора Дамблдора в Большом зале в адрес героического ребёнка Гарри Поттера, в которой было рассказано всему Хогвартсу о его подвиге. И уж точно было лишним с помощью авторитета главы Ордена Феникса и директора Хогвартса заставить МакГонагалл лично благодарить своего юного спасителя. Северус Снейп видел, сколь злыми были глаза Минервы в этот момент, и Поттер тоже видел, если судить по его бледности и испугу. Ох, вот приснится мальчишке профессор МакГонагалл с вертикальными от злости зрачками, и будет у сына Лили еженощный энурез вплоть до седьмого курса, а ему, Снейпу, придётся варить для Гарри зелье сна без сновидений.       Но Великий человек Альбус Дамблдор никаких проблем в некоторых личных переживаниях своих сотрудников вовсе не видел. Вот Снейп в своё время тоже переживал из-за данного им обета, и что, ведь всё обошлось, разве нет? Ведь и Минерва МакГонагалл осталась жива, так чего же шипеть от злости? На что, собственно, обижаться, учитесь властвовать собой, господа…       Радоваться нужно, растёт наш герой, теперь нужно форсированно создать ему хорошую команду поддержки, а то на лентяя Рональда Уизли надежд мало, надо бы этому мальчику из семьи Предателей крови определить в помощь кого-то умного и активного, лучше красивую девочку. Кстати, есть такая! Красивая, умная и учится на одном факультете с мальчиками. Решено: форсируем операцию, Спасение прекрасной дамы. Это точно должно помочь детям подружиться.       Ну а если «Спасение прекрасной дамы» пойдёт как-то очень не так, что ж, значит, так тому и быть, всё равно девочка гряз… маглорождённая… И безвозмездная субсидия снова вернётся в сейф опекуна девочки, так и так хорошо. Так что прикажем Хагриду выпустить столь нужного всем тролля часам этак к девяти вечера.       Северус Снейп узнал о хитроумном способе создания прочной детской дружбы ровно в тот день, когда план «Спасение прекрасной дамы» должен был быть претворён в жизнь. Видит Мерлин, он не слишком любил детей, всех, а не только Гарри Поттера. Но это было слишком по отношению к умной и доброй девочке. У декана Снейпа и декана МакГонагалл был целый ряд возражений против этой опасной театрализованной постановки, но когда все твои действия контролирует обет повиновения и ещё «Конфундус», в честного учителя не поиграешь. Приходится играть по чужим правилам, а как сказал Великий человек Дамблдор, вся жизнь — Большая игра, а люди в ней — статисты.       Так что, когда десятого сентября в девять часов вечера Гермиона Грейнджер спряталась от назойливых и злобных дразнилок Поттера и Уизли в женском туалете в подземельях Слизерина, она и представить не могла, что её туда заманили двое мальчишек и двое расчётливых взрослых. Гермиона умылась у раковины и посмотрелась в зеркало. Так, с нею вроде всё в порядке, даже не заметно, что плакала от обиды, но сколько так можно? Достали эти хулиганы уже, и очкастый злобный Поттер, и его рыжий подпевала Уизли. Как жаль, что просто побить их маловероятно, а втягиваться в долговременную глупую вражду не хочется, что же делать?       По идее, директор Хогвартса Альбус Дамблдор — её магический опекун и должен защищать её от всего, всех злонамеренных нападок в том числе. Но ябедничать — это не в её стиле, и вообще, все выходки Поттера Дамблдор может назвать детской шалостью, а чтобы обязать его взять Гермиону под защиту лично, нужна, как минимум, смертельная для неё опасность, ещё чего не хватало!       О, дверь открывается. Что, опять эти придурки?       — Что вам нужно, придурки?! Это женский туалет, идите прочь! — но это были не Поттер и Уизли, или, вернее сказать, эти мальчики шли в последних рядах.       В первых рядах шёл настоящий горный тролль — огромная полуразумная трёхметровая тварь, нежно любящая сырое человеческое мясо и не очень восприимчивая к магическому воздействию. А уж если ещё учесть то, что конкретно этот тролль был вооружён огромной дубиной, то положение Гермионы выглядело совсем печально. Позади тролля шёл профессор ЗОТИ Квиринус Квиррелл, который, собственно, и направлял его продвижение в нужную сторону, а уже позади этого учителя года боязливо двигались Гарри Поттер и Рональд Уизли — отважные слизеринцы, столь сильно спешившие спасти попавшую в беду девочку. Вот сейчас, как она в беду попадёт, так они её и спасут, точно-точно…       Разумеется, хитрый план столетнего интригана имел бы несомненный успех, если бы не… Если бы Гермиона не испугалась. Нет, даже не так, если бы Гермиона не испугалась до смерти, увидев тролля, поднимавшего дубину прямо над её головой. Ещё буквально пять минут назад девочка вспоминала, при каких обстоятельствах её обязан защищать магический опекун, поэтому вместо бессмысленного «А-а-а-а!» она прокричала слова древнего призыва о помощи. Страх смерти мобилизует.       — На краю гибели я взываю к помощи моего магического опекуна — мага Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, да поможет этому магический замок Хогвартс!       Магический замок и магическая опека — священная клятва личной ответственности, данная добровольно — имеют силу, особенно сейчас, когда опасность для Гермионы Грейнджер более чем реальна. Хогвартс помог, усилив вызов и произведя мгновенный перенос внутри своих стен.       Ещё секунду назад Альбус Дамблдор готовился сесть в кресло в собственном кабинете, чтобы расслабиться после трудового дня, и вдруг в его руку влетела его же волшебная палочка, а после его сразу же скрутила трансгрессия, потом свет в конце темного тоннеля… Неужели?! За что? Он ещё так молод, каких-то сто десять лет!       Он где, в раю? Нет. В туалете?! Да.       И перед ним здоровенный горный тролль с занесённой над его собственной головой огромной дубиной. Но Альбус Дамблдор всё же был, без преувеличения, великим магом, что особенно важно, имевшим личный боевой опыт. Директор Хогвартса мгновенно произнёс то, что точно могло помочь убить тролля: «Ирруптус» — расчленяющее заклятье. И ещё на всякий случай добавил: «Авада Кедавра», чтобы наверняка.       Расчленение пополам и после добивание «Авадой» — это мощно даже для тролля. Всё получилось практически так, как и рассчитал Дамблдор. Практически — это потому, что расчленённый напополам горный тролль развалился в разные стороны, пропустив смертоносную зелёную «Аваду» через дыру внутри себя. И поэтому «Авада Кедавра» достигла ещё одной своей цели, её жертвой стал профессор ЗОТИ Квиринус Квиррелл, который упал замертво к ногам Гарри Поттера.       Нужно сказать, что Квиринус Квиррелл был весьма специфическим профессором Защиты от Тёмных Искусств, и весьма недаром при его приближении у бывшего Пожирателя смерти Северуса Снейпа отзывалась на левом предплечье Чёрная метка — знак приверженцев Тёмного лорда, а у Гарри Поттера сразу начинал болеть старый шрам. Ведь в теле Квиринуса Квиррелла как раз и пыталась выжить часть Волан-де-Морта, отчаянно цепляющаяся за остатки жизни.       Впрочем, для успешного выживания и воплощения в человека Волан-де-Морту было нужно многое, например, Гарри Поттер и ряд иных ценных для него вещей, находившихся сейчас в Хогвартсе. Но, увы. Как говорят циничные некроманты: «Умерла, но не совсем».       Однако Квиррелл сейчас как раз умер совсем. Не зря ходят слухи, что эта должность в Хогвартсе проклята, причём самим Тёмным лордом. А вот не плюй в колодец…       Если бы в тёмном коридоре слизеринских подземелий было чуть светлее, Рональд Уизли смог бы увидеть, что из фиолетового тюрбана упавшего профессора Квиррелла вылетел лёгкий туман, окутавший Гарри Поттера. Избранный ребёнок замер не дыша на несколько секунд, а после того, как этот странный туман втянулся, он снова вздохнул и стал двигаться как ни в чём не бывало. Всё отлично, его старый шрам вовсе не болит.       «Квиринус Квиррелл умер, но тут лучше, причём гораздо! Это же Гарри Поттер и я здесь!»       «Где лучше, почему…»       «Да какая разница, Гарри, лучше и всё!»       Тут в женский туалет в слизеринских подземельях прибыла отважная кавалерия: не слишком довольные хитроумной идеей Альбуса Дамблдора декан Минерва МакГонагалл и декан Северус Снейп. Сначала достойные профессора увидели труп Квиринуса Квиррелла, после — расчленённый напополам труп горного тролля, а за ним был Дамблдор с воинственно всклоченной бородой и волшебной палочкой наготове. А в самом дальнем углу женского туалета стояла дрожащая от пережитого испуга Гермиона Грейнджер — спасённая прекрасная дама, которая сейчас с одинаковым ужасом смотрела на труп горного тролля и на директора Дамблдора.       Снейп понятия не имел, что сказать этому ребёнку с такой потрясающей интуицией, тем более после такого потрясения. Ну ничего, этот важный разговор подождёт. Сейчас слишком много свидетелей.