Leo's 1AM Heartbreak Playlist

      — Ким Дженни?       Пятнадцатилетняя Дженни смотрит вверх, чувствуя себя маленькой и очень нервной, сидя среди остальных подростков, ожидающих прослушивания в YG. На этот раз это небольшая партия, так как это было последнее прослушивание в этом году. Дженни пропустила прослушивание в Мельбурне после того спора с отцом по поводу ее внезапного выбора профессии. Так что теперь она сама поехала в Сеул из Новой Зеландии, надеясь получить место для последнего раунда прослушиваний. Эта мысль создает для нее огромное бремя. Ее чуть не вырвало в туалете чуть раньше.       Если она этого не сделает, она просто зря потратила деньги, которые заработала на работе в неполный рабочий день. Ей также придется уступить отцу и забыть о карьере певицы — по крайней мере, на время.       Дело в том, что Дженни не работала ни дня в своей жизни. Так что обслуживать столики в местном ресторане было довольно сложно — на нее бесчисленное количество раз кричали за то, что она просто красивая мордашка, несмотря на то, что она также была причиной увеличения количества клиентов. Но она полна злобы и решимости доказать, что все они неправы, она заставила себя проглотить свою гордость и вздохнуть над облупившимся лаком для ногтей после последнего рабочего дня.       Даже ее друзья вмешались, чтобы помочь ей, и Дженни думает о каждом человеке, которого она разочарует, если потерпит неудачу.       Вставая, Дженни пытается разгладить складки на одежде. YG известны своими уличными корнями, вокалистами RnB и печально известными рэперами. Итак, на Дженни всё черное — рубашка и рваные штаны не только соответствует духу компании, но и её. Её любимые. Кроме того, если бы она стала айдолом в Южной Корее, она надеется, что ей не придется петь все эти абсурдно милые и детские песенки. Она предпочла бы качающий бас, стук битов, затаивший дыхание рэп и пение, которые вскоре позволили бы ей найти свой собственный стиль. Она также надеется писать свои собственные песни.       Уверенность. Она повторяет это слово в своей голове снова и снова. В конце концов, делать все с уверенностью — семейная черта Кимов. Ее прадед построил целуя империю всего лишь с пятью долларами и уверенностью в кармане. Дженни выразила свое почтение месту его упокоения, их семейному мавзолею, незадолго до дня ее прослушивания, попросив, чтобы ее осыпало удачей и той самой уверенностью, которую он тогда имел. Возможно, она выросла за границей, но ее южнокорейские корни просвечивают насквозь.       — Не торопитесь и начинайте, когда будете готовы, — любезно говорит женщина за столом, когда Дженни стоит посреди комнаты перед видеокамерой. Здесь еще два человека, которые проходят прослушивание, и музыкальный техник.       Когда трек, который она подготовила, начинает играть, Дженни делает глубокий вдох, позволяя песне завладеть ею, прежде чем медленно выдохнуть, пытаясь вспомнить боль, когда она пристально смотрит в камеру и, наконец, открывает губы.              — Следуйте за мной, пожалуйста, — говорит женщина, отвечающая за прослушивание, и это приводит Дженни в замешательство.       Могут ли она отправить её на второе прослушивание сразу после первого? До сих пор она видела, как претенденты на прослушивание входят и выходят.       Они поднимаются на несколько этажей, двери лифта открываются напротив более стильного и роскошного интерьера.       Женщина ведет ее в открытую дверь, где, к своему удивлению, Дженни находит что-то похожее на огромную черную комнату, где проходят оценки стажеров. Все стажеры YG сидят сбоку, никто из них не выглядит счастливым, судя по тому, как некоторые из них опустили головы и разочарованно вздыхают.       Перед ними, проводя оценку, будут видные продюсеры YG, учителя танцев, тренеры по вокалу, старшие айдолы, на которых Дженни смотрит с благоговением, и, конечно же, сам устрашающий генеральный директор.       Дженни теряется. Она не понимает, что происходит, когда женщина, которая была с ней, что-то шепчет генеральному директору. Вскоре все взгляды устремлены на нее.       Дженни очень беспокоится в этот момент, ее сердце бьется так быстро, что она уже слышит, как оно барабанит в ушах.       — Дженни, встань вон там и выступай, — ободряюще говорит ей женщина, передавая ей микрофон. Она берет его дрожащими руками, — Все в порядке, просто делай в точности то, что ты показала нам ранее. Вот, сначала выпей.       Дженни любезно берет бутылку с водой и выпивает ее содержимое, останавливаясь после нескольких глотков.       — Твое имя? — спрашивает один из продюсеров, стоя перед ней.       — Дженни. Дженни Ким.       — Дженни, — повторяет продюсер и даже произносит это по-английски, когда она кивает в знак подтверждения, — звучит как западное имя. Откуда ты?       — Я из Новой Зеландии, — отвечает Дженни по-английски, ее новозеландский акцент естественно проявляется, когда стажеры начинают шептаться друг с другом, с любопытством глядя на нее.       Как часто происходят подобные вещи? Было ли это действительно возможно во время прослушиваний? Разве это не было чем-то обычным?       — Хотя я родилась здесь. Мы переехали туда, когда я была маленькой, — на этот раз отвечает она по-корейски.       — Хорошо, — говорит продюсер, глядя на генерального директора, который кивает, — Дженни из Новой Зеландии, не могли бы вы исполнить для нас свою песню для прослушивания?       Дженни кивает, тяжело сглатывая, сигнализируя, что нужно включить ее аккомпанемент. С микрофоном в ее руках это кажется реальным. Такое ощущение, что ее мечта сбывается.       Так что Дженни вкладывает в это свое сердце и душу. Если это был последний раз, когда у нее была такая возможность, то она собиралась сделать это так, как будто она выступает на собственном концерте. Чтобы дать ей самое лучшее.       И когда она заканчивает последнюю ноту, тяжело дыша и продолжая трястись в руках, Дженни думает, что ни о чем не жалеет. Ее решение приехать в Сеул. Идти против отца. Ее месяцы напряженной работы только для того, чтобы она могла заработать деньги на поездку в один конец — она может, наконец, попросить свою мать оставить её здесь, в Сеуле. Не записаться на следующий семестр и прекратить обучение.       Все это.       Потому что Дженни теперь уверена в том, чем она хочет заниматься в жизни. Сейчас она хочет этого больше, чем когда-либо. Ей нравится ощущение, которое оно ей дает. Максимум.       Напряжение наполняет комнату, пока продюсеры, айдолы и тренеры разговаривают между собой. К концу сам генеральный директор, наконец, заговорил, встав лицом к стажерам.       — Вы это видели? Хм? — спрашивает он, и Дженни крепко сжимает микрофон, недоумевая, что он имел в виду, — Вот что я хотел от вас сегодня увидеть, — говорит он им, указывая на Дженни, — Это единственное выступление, которое заслуживает оценки A в этом месяце. Пятнадцатилетняя девочка просто победила вас всех. Сколько лет вы все тренируетесь здесь? Мин Хун-а? Джэ Бом-а? Хм? Сон Гюн-а? Сколько лет?       Затем он поворачивается к Дженни: — У тебя были уроки рэпа? Это была оригинальная композиция, не так ли? Какой у тебя музыкальный бэкграунд? Твой вокал достаточно стабилен, но при должной тренировке он будет идеальным.       — Э-э, я…. У меня не было формальных уроков. Написание песен, чтение рэпа и пение — это просто мои хобби, сэр, — Дженни честно признается, и это вызывает всевозможные реакции со стороны группы перед ней. Большинство из них в недоумении.       Это действительно была правда. Она просто увлеклась этим, когда ее двоюродный брат сыграл один из своих любимых треков рэпера. Все началось только тогда, когда ее попросили выступить на школьном мероприятии после шоу талантов их класса при поддержке ее профессора.       — Ты умеешь танцевать, Дженни-я?       — Ухх, я могу, но я еще не репетировала ни одну танцевальную песню.       — Все в порядке, вы можете показать нам больше в следующем месяце. Ваши тренеры будут направлять вас, так что вам нужно только продолжать усердно работать. Ты присоединишься к девочкам класса А, нашим лучшим стажерам, как только подпишешь контракт стажера. Добро пожаловать в YG, Ким Дженни.       Добро пожаловать в YG. Это было началом переворота всей её жизни. Началом долгих, чрезвычайно сложных лет жизни Дженни.       Она также узнает, что она была первой на прослушивание в компании, которая выступила перед лучшими YG, была принята через несколько минут после прослушивания, а затем поразительно добралась до класса А. Всего за один день.       Поначалу это казалось забавным, поскольку Джису всегда говорит, что это самое важное в жизни, но когда Дженни приходится идти в ногу со стажерами, которые были настроены на карьеру айдола с тех пор, как они были ещё детьми. Веселье медленно исчезает. Тем не менее, она продвигается вперед, прижимая свои мечты к груди, проходя через язвительные замечания, неуверенность в своих навыках и физических особенностях и изнурительные 12-часовые тренировки.       Посреди такой изнурительной жизни стажера она находит утешение в товарищах по стажировке и своей единственной поддержке, Ким Джису. Ее мать, возможно, выразила беспокойство и разочарование по поводу ее внезапного решения, но каждый месяц отправляет Дженни её любимые закуски, так что она знает, что ее мать всегда будет рядом с ней.       К сожалению, как будто обучение еще не было трудным, Дженни на собственном горьком опыте узнала, что дружба в жизни стажера хрупка и порочна, как только начнутся оценки. Вскоре она поняла, что быть в команде было не единственной целью этих тренингов. В конце концов, места на вершине ограничены, и вскоре они вынуждены соревноваться друг с другом.       Тренировка по устранению друзей была еще одной формой эмоциональной пытки.       — Не сдавайся, хорошо? Просто продолжай, Дженни-я. Перестань плакать. Ты на шаг ближе к дебюту, — говорит ей одна из онни, собирая чемоданы перед уходом.       — Прости, — неудержимо всхлипывает Дженни, снова и снова повторяя эти слова, — Ты всегда будешь на связи, правда? — спрашивает Дженни сквозь слезы, а ее подруга грустно улыбается и кивает.       — Конечно. Увидимся на сцене, малышка.       Ей тогда было шестнадцать.       И они никогда не больше не связывались друг с другом. Не тогда, когда они видят, как их мечты воплощаются в жизнь других. Не тогда, когда Дженни не может говорить о своих опасениях по поводу своей стажировки, чтобы атмосфера не стала мрачной. Без чувства вины. Ничего не поделаешь, и вот так Дженни оказывается одна.       Быть рядом с кем-то только навредит ей. Не тогда, когда все в конце концов уйдут.       К третьему году стажировки Дженни в YG у нее нет друзей, по крайней мере, близких друзей, с которыми она регулярно проводит время. Ведь она самая большая угроза. «Новичок-монстр», который уже участвовал в некоторых треках айдолов YG. Таким образом, целью каждого становится либо достичь ее уровня, либо победить ее.       Что об этом сказала Джису? Финальный босс. Если бы она была в игре, она была бы последним боссом, которого нужно победить.       Ким Джису. Единственная, кто была рядом с ней. Но у Джису есть свои пределы, и она не может быть с ней по ночам, когда Дженни плачет до тех пор, пока не заснет, или сломается в ванной от всего давления.       — Мишка Дженни, иногда я не знаю, тренируешься ли ты, чтобы стать айдолом, или тренируешься, чтобы спасти страну и остановить войны, — восклицает Джису, когда они встречаются в магазине винтажной музыки под названием Leo's La La Love, недалеко от университетского городка Джису.       Она долго смотрела на Джису, прежде чем расплакаться. Она не знала, как объяснить, как утешительно наконец-то быть с кем-то, кто просто искренне рядом с ней.       — Онни, я скучала по тебе, — фыркает она через некоторое время.       — Ты все время так говоришь. Ты уходишь?       Дженни качает головой. Она зашла слишком далеко, чтобы просто уйти.       — Хорошо, потому что я думаю о твоём наряде для дебюта. Ты единственный айдол, достойный моих шедевров, — улыбается Джису, гладя Дженни по голове.       — Обещаешь?       — Нам что, по пять? Я знаю, что все это скоро произойдет, так что пойдем, позволь мне тебя накормить. Одни кожа да кости! Слава богу, твои Манду щеки хранят достаточно энергии, чтобы поддерживать тебя в живых, — драматично говорит Джису, увлекая за собой Дженни.       — Еженедельно взвешивают, — говорит Дженни, когда Джису в ужасе смотрит на нее.       — Идиотка! Это легко хакнуть, просто настрой весы…       — Онни!       — Какая? Мы должны быть умными в жизни, Джендык. О, и вчера я встретила бурундука, который вот-вот посрамит твои щеки манду.       — Кто?       — Младшая сестра Элис приехала из Австралии.       — Когда ты собираешься сказать Элис-онни, что она тебе нравится?       — Когда ты собираешься расстаться со своим бойфрендом-клоуном?       — Он не клоун.       — Понимаешь, вот почему тебе следует держаться подальше от симпатичных мальчиков. Он наносит на лицо так много пудры, словно в следующую секунду начнёт жонглировать и крутить воздушные шарики.       Дженни вздыхает. Джин был нормальным. Он красивый, высокий, лицо почти такое же маленькое, как у нее, и от природы очень фотогеничный. В конце концов, он фотомодель, или, как говорят корейцы, uljjang. В любом случае, они идеально смотрятся вместе. Даже имена совпадают. Джин и Дженни.       После разрыва с Райаном в прошлом году Дженни не ожидала, что она еще с кем-то будет встречаться. Но он был милым и забавным. Это было немного менее серьезно, чем то, что было у нее с Райаном, но все в порядке. Большую часть дня ей бывает одиноко, и время от времени кому-то звонить или держать за руку, когда холодно, приятно. Даже если кажется, что у них разные вкусы во всём, кроме моды.       В любом случае, Джису была права. Отношения были недолгими. Дженни уже ожидала этого, как и в случае с Райаном. Расставание было взаимным, и вместо этого они стали друзьями.       Тем не менее, Дженни желает любви. Чтобы был кто-то, с кем она может связаться. Иметь кого-то, кто был бы с ней не временно. Кто-то, кто не будет смотреть на карьеру, которую она выбрала, как на невыполнимую миссию, слишком напуганный ею, настолько, чтобы просто отпустить её.       Кто-то, кто выберет ее.       О ирония. Они называют ее красивой и хотят быть с ней, но в тот момент, когда становится тяжело, все сдаются и отпступают. Даже если бы она была готова держаться.       — Оппа, это всего лишь маленькая шишка. Мы можем пройти через это вместе. Ты всегда можешь попробовать еще раз…       — Дженни-я, — он смотрит на нее грустными глазами, и Дженни не знает, как это исправить. Или что она вообще сделала не так.       Юн, вероятно, был тем, кого она назвала бы своей первой любовью. Он был вежливым, нежным и заботливым, в отличие от остальных, которые хватаются за каждую девушку по пути. И он пришел в то время, когда Дженни узнала, что дебютирует в качестве сольной певицы в следующем году. Первая сольная певица YG.       Ее жизненный путь теперь медленно прокладывается, и это бонус — найти кого-то, кто может быть тем, кто пойдет с ней по этому самому пути.       Так вот, это был поворот, которого она не ожидала. Потому что она думала, что они продержатся.       Юн не стал участником следующей мужской группы YG. Оценки здесь более жесткие. Ожидания настолько высоки, что многие начинают ломаться из-за неизмеримого давления. Он был одним из тех, кто потерпел неудачу.       Для Дженни это не имело значения. Она любила его. Но этого было недостаточно, и ничто так не ранит, как внезапное осознание того, что нить, за которую она держалась, была намеренно перерезана. Что, в конце концов, ей вновь не за что держаться.       — Это был мой последний шанс. Я не могу тренироваться еще пять лет. Мне будет 27, и я даже не знаю, выживу ли я. Мне нужно начать думать о своем будущем. Мне нужно устроиться на настоящую работу… — он делает паузу, пытаясь проглотить ком в горле, пытаясь смахнуть слезы.       — Но ты откажешься от нас? — спрашивает Дженни, и ее глаза начинают затуманиваться, когда она наконец понимает, к чему все это идет. Опять таки.       — Ты станешь самой яркой звездой. Я уже вижу это. Твоя страсть. Я только хочу, чтобы ты сохранила её. Подожгла, — говорит он, обнимая ее, — Но я не могу присоединиться к тебе на этой дороге. Мне жаль. Это все, что я могу сделать.       — Почему? — Дженни плачет: — Оппа, пожалуйста…       — Ты же знаешь, что это не сработает, Джен. Особенно, в долгосрочной перспективе. Ты уже знаешь, ты должна выбрать.       — Почему я не могу иметь оба?       — Потому что нам не разрешено.       Он уходит. Сколько бы слез она не пролила. Что бы она не говорила. Как бы она не умоляла.       Он уходит из ее жизни, и Дженни дебютирует, все еще не оправившись от разбитого сердца. Ее познакомят с её новым менеджером, Чхве Гон Хо, после того, как с ней поработает пара менеджеров, которые на самом деле не заботятся о ее благополучии. Джису становится ее главным стилистом, потому что Джису всегда делает то, что говорит, и это огромное облегчение, поскольку Дженни никому не доверяет после пары инцидентов, связанных с кражей и конфиденциальностью. Вскоре они возьмут в команду Розэ, бурундука Джису, и, наконец, Дженни почувствует себя хоть немного комфортно.       Это команда, которой она теперь может доверять.       Следующие пару лет в центре внимания принесут смесь эмоций, потому что она все еще чувствует себя трейни, но с фанатами и альбомом. Она по-прежнему меньше ест, еще меньше спит, чаще болеет и при этом работает в три раза усерднее, чем когда-либо.       В те годы Дженни поступала так, как ей говорили. Ощущение, что она плывет. Каждую неделю ее расписание перегружено, теперь она чаще теряет сознание. Ее тело отказывается работать из-за чрезмерного истощения. Но шоу должно продолжаться, поэтому они подключают ее к капельнице и обезболивающим, чтобы она продолжала жить. Затем она выступала, как будто ничего не произошло, а затем снова теряла сознание за кулисами.       Огни камеры продолжают мигать перед ее лицом. Люди безумно выкрикивают ее имя, следуют за ней, куда бы она ни пошла, потому что скоро станет труднее наслаждаться прогулками на свежем воздухе в одиночку. Ей запрещают после того, как на нее чуть не напали. И она задается вопросом, видели ли они когда-нибудь ее как человеческое существо. Если бы она могла спросить, могут ли они просто дать ей немного передохнуть.       Кому-нибудь когда-нибудь приходило в голову спросить, чего она хочет хоть раз? Была бы она в порядке?       Даже она больше не знала. Она забыла, чего хотела.       Она чувствует себя живой только когда увлечена музыкой на сцене. Во время концертов и выступлений, где она общается с фанатами. Их обожание подпитывает ее усталое тело, и Дженни на мгновение вспоминает, почему она выбрала это.       Кай появляется внезапно. Дженни провела в машине большую часть времени, разъезжая туда-сюда. Отсиживаться в звукозаписывающей будке или посещать запланированные мероприятия — вот на что похожи ее дни. У нее также развилась бессонница, и ее тревога усилилась. Иногда у нее даже случаются панические атаки, когда она находится в людном месте.       Кай был точно таким же, как она. У них было так много общего, что их отношения были неизбежны. Сломленны и одиноки. Оба истощены. Оба просто пытаются жить своими мечтами и расплачиваются за славу.       Проблема была в том, что Каю это надоело. Он хотел быть свободным, чтобы делать то, что он хотел. Он хотел бросить вызов нормам индустрии. Но Дженни? Дженни только начинала взлетать на большие высоты, наконец попав в западный мейнстрим. Скандал был последним, что ей тогда было нужно.       Кай выбрал любовь.       Дженни хотела и того, и другого.       Она поняла, что с ним она не может. Не тогда, когда они продолжают спорить большую часть времени. Не тогда, когда он продолжает говорить ей, что выход на глобальный уровень затруднит их совместную жизнь, потому что она всегда далеко. Не тогда, когда он внезапно раскрыл их отношения, потому что он знал, что теряет ее, ведь Дженни знала, что это не продлится долго, и в отчаянии он вытащил последнюю карту, которая, по его мнению, могла предотвратить расставание.       Этого предательства Дженни никогда не ожидала, но и не слишком удивилась. Ее жизнь наполнена этим. Предательства.       Теперь у нее была и любовь, и стабильная карьера. Но не так.       Он не мог ждать. Его любовь начинала душить ее, а у Дженни было достаточно людей, пытающихся ее контролировать.       Она просто хотела, чтобы ее любили и принимали.       Это было не то.       Расставание сразу после того, как отношения были подтверждены, означало бы еще одну вещь для СМИ, и поэтому она застряла в этой грязной ситуации, по крайней мере, еще на пару месяцев. Ей кажется, что она только что перепрыгнула из одной тюрьмы в другую.       Она чувствует себя более одинокой, чем когда-либо. Окруженная многими, она все еще чувствует себя такой одинокой. Несмотря на успех, который только крепчал, часть Дженни жаждет чего-то большего.       Что-то, что принадлежит только ей. Что-то, где ей не нужно проявлять себя. Пространство, где она может быть собой.       Было ли это действительно чем-то невозможным? Слишком большая просьба?       Может быть, ей тоже пора сдаться. Довольствоваться тем, что есть? Сейчас она живет своей мечтой.       Она просто была слишком жадной? Разве она не должна быть удовлетворена достигнутым?       — Я просто хочу убедиться, что ты тоже этого хочешь.       Это были слова, которые она слышит, когда сидит на гримерном кресле, готовясь к фотосессии, для которой у нее не было настроения. Это должен был быть ее короткий отпуск. И все же она была вынуждена работать из-за ошибок в расписании.       Ирония в том, что именно здесь, в этот действительно депрессивный момент, в очень ядовитое, напряженное время в ее жизни, она наконец слышит слова, которые она надеялась услышать.       Сейчас? После всего этого времени? Действительно?       Это только злит Дженни. Ей кажется, что над ней издеваются прямо у нее на глазах.       Кем, черт возьми, была эта девушка?       — А если нет? У Вас есть какие-то предложения?       Дженни не хотела быть резкой или саркастичной, но с ней покончено, со всеми этими фальшивыми жестами беспокойства. Как будто они не думали о деньгах и репутации, когда принимали предложение. Работа с Дженни будет стоить золота для её резюме, этого будет достаточно для того, чтобы она построила бизнес лишь рассказывая, что работала с айдолом.       На данный момент она со всеми познакомилась. Большинству из них на самом деле наплевать на нее.       Но когда теплые нежные руки медленно скользят по ее волосам с той заботой, о которой Дженни почти забыла, путаница в ее мыслях внезапно перестает тянуться. И когда медово-карие глаза смотрят на нее, как будто она видит сквозь щели её маски, она чувствует себя незащищенной. Давненько на нее так никто не смотрел.       Даже в том, как она говорит, есть успокаивающая нотка. Ее предложение почти не слышно.       Не слишком ли долго она была лишена обычных человеческих прикосновений, что внезапно почувствовала эмоции?       — Сделай это. Давай сделаем это по-твоему, — наконец говорит Дженни, стряхивая с себя теплую успокаивающую дымку, в которой она оказалась.       Неужели она была настолько одинока? Она не должна быть. В настоящее время у нее есть парень. Или, на данный момент, будущий бывший парень, но это не совсем то, о чем идет речь.       В конце концов, она списывает это на недостаток сна, смену часовых поясов и перепады настроения.       — Я должна позвонить Хё Чжон-онни для мероприятия CK, — бормочет Джису, планирования предстоящее расписание.       Это отвлекает внимание Дженни от набегающих волн. С того места, где они лениво бездельничают, открывается великолепный вид на океан Чеджу.       — Что? Почему? Лалиса недоступна?       Джису на секунду замолкает, в замешательстве отрываясь от телефона, пока к ней не приходит осознание.       — Ах, тайка! Я думала, она тебе не нравится.       — Я хочу ее, — говорит Дженни, не задумываясь, и, возможно, тогда она этого не осознавала, но впервые за долгое время она озвучила то, что хочет.       Что-то, в чем она уверена.       Лалиса успокаивает. Она также является хорошим дополнением к команде, и любопытство Дженни к рожденной в Таиланде Лалисе, или Лисе, как ее теперь все с любовью называют, только растет со временем.       Во-первых, Лиса, кажется, всегда несет с собой солнечный свет, куда бы она ни пошла. Она может всегда висеть сзади группы или в углу, как бы боясь что-нибудь сломать, но ее присутствие ощущается всегда. Дженни также никогда не видела, чтобы кто-то так ярко и искренне улыбался даже в два часа ночи. Она замечала, как она мечется по комнате, молча помогая всем, чем могла, и легко ладила со всеми, кого встречала. Дженни с трудом справляется с этим.       Что иронично, потому что она кореянка и должна лучше общаться со всеми, но гражданка Таиланда Лалиса, которая до сих пор путает корейские слова, уже наладила дружеские отношения со всей компанией.       Но никто не может винить ее. Ей сложно открывается людям. Не после того, как она стала трейни. Люди разочаровывали ее на протяжении многих лет, поэтому она тщательно выбирает, кому открыться. Особенно, когда некоторые намеренно болтают о ней в соцсетях. У Дженни миллион знакомых и связей, но очень мало друзей.       Хотя это трудно, Лиса всегда была вежлива и профессиональна с ней. В отличие от того, когда она сходит с ума с Розэ и играет с Джису, как будто они вечно ссорящиеся сестры. Она даже ничего не знает о своем новом стилисте, кроме того, откуда она, с кем работала и сколько лет работает стилистом YG. Дженни даже не знает, как начать разговор вне работы. Она действительно не знает почему, но после их первой встречи Дженни трудно начать.       Но Дженни очень наблюдательна и замечает даже мельчайшие детали. Она замечает, когда Лиса исчезает, съев половину своей еды. Она замечает, как ей нравится желтый цвет. Она замечает всякий раз, когда Лиса, кажется, не может удержаться от движения своего тела в любом ритме. Она замечает, как светится ее лицо при виде шоколада. Или когда она поранилась, защищая Дженни от очень агрессивных папарацци.       — Онни, Лиса в порядке? — спрашивает она, когда они садятся в самолет.       — Хм? Лиса? Вроде да. Почему? — говорит Джису после телефонного разговора с представителем модного бренда.       Все еще не убежденная, Дженни роется в своей сумке в поисках пластыря и успокаивающего бальзама. Она передает его Джису.       — Дай это ей, — говорит она, когда Джису вздыхает, но тем не менее встает со своего места.       Это займет всего пару минут.       — Откуда ты знаешь? — говорит Джису, как только возвращается.       — У нее синяк на колене. Похоже, она его поцарапала. Этот пацанёнок даже ничего не сказал, — со вздохом продолжает Джису.       Она не должна была. Дженни все замечает.       А может, она просто все замечает в Лисе.       Например, Лиса кормит кошек за зданием YG или там, где проходят съемки Дженни. Однако ей понадобился месяц, чтобы заметить это. Если бы она не ответила на телефонный звонок от своего парня, стоя на балконе, она бы не увидела, как Лиса присела, чтобы положить половину своей недоеденной еды, чтобы накормить трех бездомных кошек. Звонок был неприятным, но вид их младшего стилиста, пытающегося мило ухаживать за кошками по соседству, компенсировал это.       Так вот куда она ходит во время перерывов.       Лиса очаровательна. Она излучает такую положительную энергию, что просто быть рядом с ней освежает. То, как она защищала Дженни в Японии, подтвердило, насколько она красива. Дженни думает, что было бы неплохо, если бы они стали близкими друзьями.       Они дружат. Невероятно, но Дженни нужно было всего лишь упасть в обморок на музыкальном шоу, чтобы они, наконец, перестали вести себя професионально. Несчастные случаи тоже могут сближать людей.       Прошло много времени с тех пор, как кто-то действительно убедился, что с ней все в порядке. Если бы ее сердце не согрелось при виде Лисы, дремлющей рядом с ее кроватью в больнице, то она, вероятно, не была бы человеком. Лисе не обязательно было быть там, но она выбрала быть там.       Она предпочла быть рядом с Дженни.       И Дженни была права. Приятно иметь Лису в качестве подруги. Но чем больше они сближаются, тем больше Дженни задается вопросом, смогут ли они стать еще ближе. Дошло до того, что она спрашивает себя, было ли вообще нормально так думать о подруге.       Маленькие разговоры превращаются в поддразнивания. Поддразнивания превращаются в фальшивый флирт. Фальшивый флирт превращается в каракули о медово-карих глазах, утешительных улыбках, нежных руках и тоске.       И вот тогда это начинает становиться реальным. Осознание приходит к ней, когда фейерверк освещает ночное небо, а воздух наполняется приветствиями нового года.       — Что ты загадала? — спрашивает Дженни, пока празднование продолжается на террасе YG на крыше.       — Много вещей, но в основном, чтобы Джису-онни начала год со спортзала, потому что ей не хватает выносливости, хм, чтобы Ченг держалась подальше от проблемных мужчин, чтобы Гон Хо-оппа, наконец, попросил Джин А-онни выйти за него замуж, и чтобы ты получила все, что пожелаешь.       — А для себя? — указывает Дженни, все еще пытаясь про себя повторить последнюю часть.       Обычно они говорили, что хотели бы, чтобы она снова возглавила чарты, или чтобы ее следующий альбом стал хитом. Это мило, но есть и другие вещи, которые она хотела бы иметь. Вещи, кроме сияния на сомом верху.       — Я уже получила своё, — улыбается Лиса, глядя на нее, — я на вечеринке YG рядом с тобой. Мой год уже начался отлично.       Она ей нравится. Дженни нравится Лиса. Ей понадобилось мгновение, чтобы допустить эту мысль, но сомнений в этом больше не было.       Что еще более важно, Дженни впервые не знает, чем все закончится.       Лиса похожа на дикую карту. Дженни не ожидала ее. Даже не знает, что с ней делать. Естественно, она пойдет на это. Когда Дженни кто-то нравится, она показывает это. Она говорит об этом. И она делает все, чтобы получить это.       А с Лисой? Лисе вообще нравятся девушки? Все будет хорошо? Есть признаки, но Дженни не хочет предполагать. Милая Лиса, которая, кажется, ничего больше не хочет, кроме как желать добра людям, которые ей небезразличны. Как Дженни может ничего к ней не чувствовать?       У нее никогда не было шансов.       В конце концов, она решает держать свои чувства при себе пару месяцев, готовясь к своему следующему альбому. Но, конечно же, Джису замечает.       Видите ли, у Лисы есть супер-спобосоность уснуть где угодно, независимо от того, в какой ситуации она находится. На этот раз она сгорбилась на диване в гримерке, опустив голову, и держа телефон в руке. Вот как Дженни находит ее. Не желая ее будить, она старается молчать, насколько это возможно. Однако ее тревога возрастает при виде телефона ее стилиста, ненадежно болтающегося на кончиках ее пальцев.       Дженни не может не смотреть внимательно, пытаясь решить, как взять гаджет, не разбудив Лису. Похоже, ее стилист смотрела видеоблоги о еде. Влоги о тайской еде. Дженни считает, что она скучает по дому и чувствует себя немного виноватой, что они не могут сделать перерыв из-за ее плотного графика.       Голова Лисы немного качается, и резкое движение вызывает падение. Через несколько секунд, используя свои быстрые рефлексы, полученные за годы танцевальных тренировок, рука Дженни летит, чтобы поймать устройство, прежде чем оно упадет на пол.       Присев перед Лисой, она на мгновение замирает, прежде чем тихо вздохнуть с облегчением, поскольку Лиса продолжает спать. Положив телефон рядом со спящим стилистом, Дженни медленно выпрямляется, обнаруживая, что хватает свое одеяло, чтобы укутать спящую Лису.       Сейчас немного прохладно.       Но когда она оборачивается и видит Джису, стоящую позади нее, прислоненную к дверному проему с веселым выражением лица, Дженни спешит ответить острым взглядом. Но Джису, будучи Джису, выводит ее из равновесия своими словами.       — Осторожно, коллеги, находящиеся в отношениях, запрещены во многих компаниях по какой-то причине. Я не хочу терять очень талантливого стилиста.       — Онни, ты же знаешь, что я не встречаюсь внутри компании. Разве я не могу позаботиться о своей команде?       — Ты хорошая актриса и лгунья, пока не вмешается твое сердце. Это печально известный недостаток Ким Дженни, — ухмыляется Джису, и Дженни отводит взгляд, потому что от этого никуда не деться.       — Разве я не могу восхищаться людьми? — бормочет она, защищаясь, и Джису смеется.       — Эта обезьяна хороша. И не твой тип для чего-то такого простого, как восхищение. Я просто надеюсь, что ты тщательно обдумываешь то, во что ввязываешься.       Дженни думает об этом. Она слишком много думает об этом. Пока это не застряло у нее в голове, и она больше не может избавиться от этого, потому что быть рядом с Лисой, это как Луне быть рядом с Землёй, привлекая Дженни к своей орбите. Она забывает, кем должна быть. Забывает, что есть ограничения. Что она не должна вести себя так, будто за ней не следят камеры. Что Лису не учили быть в центре внимания, в отличие от нее.       Да, Лиса была первой не знаменитостью, к которой у нее были чувства после того, как она стала айдолом.       Еще одно осложнение.       Но каждый раз, когда Дженни думает, что между ними ничего не получится, Лиса стучится в ее дверь, принося Дженни солнце и все звезды, увлекая ее в мир, где ей не нужно притворяться.       Наверное, поэтому и начались цветы и подарки. Потому что обожание перешло на другой уровень, и Дженни пока не может найти идеального момента, чтобы сказать ей об этом.       Что она хочет, чтобы она была рядом с ней все время. Что ей нужно все внимание Лисы, даже несмотря на то, что весь мир уделял ей слишком много внимания, что иногда это становилось нездоровым. Что каждый раз, когда она с ней, все ее тревоги прячутся в угол, а ее улыбки становятся настоящими.       Она хочет сказать все это вслух.       Но это сложно, а Дженни — любимица всего мира. Такая совершенная и нетронутая. Сложности к ней не подпускают.       Это не мешает ей иметь Лису для себя, и, прежде чем она это осознает, это восхищение стало чем-то другим. Что-то, что испугало ее. Потому что это было ново для нее. Быть пораженным кем-то так глубоко, это это начинает причинять боль.       Она начинает хотеть большего, и это очень опасная мысль для того, кому сказали, что ей этого делать не следует.       Но Лиса учит ее хотеть большего. Чтобы заслужить большего. Стремиться к большему, чем просто минимум. Чтобы о ней заботились так, как о ней заботится только Лиса.       Эта женщина посрамляет всех, с кем она была и кого любила. Это тот чертов секретный рецепт карри, сокрушается Дженни.       Она потеряла его.       Джису смеется над ее дилеммой, как будто она маленькое дерьмо, но Дженни затыкает ее одним упоминанием Розэ.       И когда Дженни погружается слишком глубоко, чтобы даже попытаться отстраниться, она, наконец, понимает, что если она позволит этому пройти, то будет сильно сожалеть. Она не хотела бы оглянуться на свою жизнь и сказать себе, что совершила ошибку.       К черту сложности.       Она хочет Лису Манобан.       Она хочет ее внимания, ее объятий, ее губ на ее губах. Она хочет быть ее отвлечением. Ходом ее мыслей. Первым, о чем она думает утром. Погружаться в нее каждый божий день. И сказать ей, что она может быть той, кого она искала все эти годы. Недостающая часть ее жизни.       Поэтому, когда она позволяет себе влюбиться, Дженни снимает все свои средства защиты и идет на риск.       Лиса поймает ее. Она почти уверена в этом, хотя ее сердце трепещет при мысли о том, что этого не случится. И когда на мгновение Дженни думает, что она упала на землю, вся в синяках и ссадинах, Лиса, сражаясь с демонами в своей голове, раскрывает объятия и делает то, на что никто не осмеливался.       Держит ее и следует за ней в неизвестность.       Ты уверена?       А ты?       — Дженни, — выдыхает Лиса ей в кожу и Дженни почти сходит с ума от нефильтрованной привязанности Лисы.       Она с удовольствием утопает в ней.       Лиса прижимает ее к стене, руки скользят по ее телу, пока она целует ее шею до груди. Пуговицы на платье Дженни расстегиваются нетерпеливыми руками. Она хватается за рубашку Лисы, когда Лиса прижимает её к стене своими бёдрами. Теплые губы оставляют след на ложбинке ее груди, и Дженни упала бы на пол, если бы Лиса не держала её в своих руках.       Дженни почти смеется над всеми сомнениями, которые у нее когда-то были, потому что то, как Лиса отчаянно прикасается к ней, целуя каждый дюйм ее тела с собственнической привязанностью, которую она никогда открыто не показывала раньше, доказывает, что всё это время она тосковала так же сильно, как и Дженни.       Возможно, это расстроило и Лису. Вся эта сдержанность. Быть не в состоянии быть с ней так, как хочет ее сердце.       Это заставляет ее снова хотеть эти губы на своих.       Ее руки обхватывают лицо Лисы, притягивая его ближе, чтобы она могла поцеловать ее. Вот когда Лиса удивляет ее, поднимая, ноги Дженни полностью обвивают ее талию. Она задыхается в губы Лисы, обвивая руками её шею.       Лиса всегда была самой сильной среди них, однажды она даже победила Гон Хо в армрестлинге, но Дженни никогда не знала, насколько сильной она может быть на самом деле, и это ее заводит.       Поэтому, когда Лиса садится на кровать, а Дженни сидит на ее бедрах, оседлав ее, кореянка толкает ее на матрас, и пользуется возможностью провести губами по всему телу Лисы.       Она стягивает и отбрасывает рубашку Лисы в сторону, оставляя след томных поцелуев от ее шеи до ключиц.       Поддерживая свой вес руками, Дженни отстраняется, садится на живот Лисы, чтобы увидеть, в какой беспорядок она превратила Лису, и вдруг она чувствует, что ее уверенность ускользает.       Это редко случается. Она Ким. Она создана для уверенной жизни. От престижа своей фамилии, своей репутации и социального положения до любого занятия, которое они выбирают в жизни, они делают это уверенно, всегда предвидя свой успех.       Но это? Это то, чего Дженни еще не пробовала. Так что это заставляет ее внезапно остановиться.       — Эй, — мягко прорывается сквозь нее голос Лисы, нежная рука касается щеки Дженни, а ее ободряющие глаза смотрят на нее, — Мы не обязаны делать то, что тебе неудобно.       Почему они не встретились много лет назад? Когда ей нужно было, чтобы кто-то сказал ей это, был рядом с ней, чтобы понять, уберечь от боли, почему она не встретила Лису?       — Я хочу этого, — шепчет она, — я… Я просто раньше не была с девушкой, — тихо признается она.       — Все в порядке, — успокаивающе говорит ей Лиса, прежде чем сесть, держа Дженни на руках и нежно целуя ее в щеку, — позволь мне позаботиться о тебе.       Дженни не уверена, что именно доводит ее до крайности: то, что голос Лисы на самом деле может стать глубже, когда она шепчет такие слова, или как горячо Лиса боготворит её тело, когда она парит над ней, снимая последние части одежды, которые Дженни оставила.       Под нежными руками Дженни забывает о своих заботах, тревогах и угасающей уверенности. Вместо этого Лиса старается дать ей понять, насколько она красива, насколько она драгоценна и обожаема. Как сильно она хотела этого так долго. Под мягкими ласками тело Дженни выгибается, желая большего.       Губы Лисы оставляют на ней огненный след, руки сжимают ее грудь, и Дженни издает тихий стон. И когда Лиса опускается ниже, наконец, так близко к тому месту, где Дженни нужно, чтобы она была, и устраивается между ее бедрами, Дженни хватается за простыни. Голова Лисы опускается вниз, и из нее вырывается дрожащий неконтролируемый стон.       Ее вздохи и стоны наполняют комнату. Ей следует беспокоиться о любопытных соседях. Они были не в каком-то частном пентхаусе и даже не в ее квартире, где она занимает весь этаж только для себя. Но все это покидает ее, когда она тянется вниз, цепляясь пальцами за белокурые локоны, когда ее челюсть отвисает, чтобы издать звуки удовольствия.       Там, где Дженни извивается, Лиса остается неподвижной, глядя на нее снизу темными глазами. Это сводит ее с ума. К губам присоединяются тонкие пальцы, и Дженни уже уверена как долго она не продержится, потому что Лиса точно знает, что делает, и Дженни задается вопросом, со сколькими другими женщинами она была близка. Ревность вспыхивает при малейшей мысли об этом, по крайней мере, до тех пор, пока по ее телу не прокатятся новые волны удовольствия. И если Лиса продолжит в том же неумолимом темпе прямо на том же самом месте…       Дженни издает резкий стон, имя Лисы сорвалось с ее губ. Ее зрение на мгновение затемняется, когда она откидывает голову назад, тело выгибается, когда ее рука сжимает руку Лисы, их пальцы переплетаются, удерживая Дженни на земле.       Безмерное удовольствие пронзает ее тело, пока Дженни не сочтет это слишком сильным, что ей приходится почти умолять Лису остановиться, сжимая ее руку, когда ее бедра пытаются отодвинуться от сладкой пытки.       — Л-Лиса, — выкрикивает она, задыхаясь, ее грудь вздымается, тело напрягается, ноги дергаются, зажимая Лису между собой, ее рука царапает простыни, когда она снова кричит в своем освобождении.       Она все еще спускается с высоты, пока губы Лисы медленно поднимаются вверх. Повторно прослеживая путь, по которому она шла, и не торопясь осыпая медленными чувственными поцелуями все тело Дженни, прежде чем снова прижаться к шее Дженни.       — Ты в порядке? — тихо шепчет Лиса, лаская рукой голову Дженни.       Дженни крепко целует ее в ответ, легкой улыбки на ее лице достаточно в качестве ответа.       Ночь еще молода, а Дженни быстро учится, потому что, когда она меняет их местами и начинает заканчивать то, что начала раньше, к ней возвращается уверенность.       — Скажи мне, — шепчет она в кожу Лисы, расстегивая молнию на джинсах Лисы и стягивая их вниз, — Скажи мне, где ты хочешь меня видеть…       Эти красивые глаза с прикрытыми веками отныне будут отпечатаны в ее памяти. И когда настала очередь Лисы издавать эти сладкие звуки, Дженни нашла новый вид музыки, который она определенно назвала бы своей любимой. Ей так хочется поставить эти опьяняющие мелодии на трек и включить их на повторе. Если Лиса позволит.       Она привыкла нравиться людям. Радовать поклонников за всю любовь, которую они ей дали. Радовать спонсоров, доверяющих ей. Радовать руководство за то, что оно помогло ей получить такие возможности. Угодить Лисе? Дженни делает это просто потому, что хочет, потому что приятно смотреть, как Лиса распадается на части от одного лишь ее прикосновения. Видеть ее такой из-за Дженни. Это почти заставляет ее хотеть делать это каждый день.       А почему бы и нет?       Она ставит перед собой задачу заставить Лису забыть, что она когда-либо была с кем-то до нее. И точно так же уверенность Дженни возвращается, когда Лиса наклоняется к краю, имя Дженни на ее губах.       Когда утро обнаруживает, что они переплелись друг с другом, Дженни находит момент, чтобы окутаться всем этим теплом, глядя на спящую Лису.       Она имела в виду каждое слово, которое она сказала. Она будет здесь, где Лиса хочет, чтобы она была. Потому что Дженни серьезно относится к ней. Серьезна ко всему этому. Она больше не играет в игры и не считает дни, пока их пути не разойдутся.       Она хочет, чтобы Лиса была в ее жизни с этого момента.       Лиса, которая вяло просыпается через полчаса и находит ее на кухне в полдень. Её желудок урчит. Лиса подходит к ней бочком, все еще полусонная, на ней очки в круглой оправе, которые Дженни находит милыми, она нежно целует Дженни в голову в знак приветствия. И если кажется, что они, естественно, делают это каждый день, Дженни ничего не говорит. Вместо этого она старается не слишком широко улыбаться и скрывать румянец. Ее сердце бешено колотится от того, как Лиса машинально готовит её любимый чай, даже не спрашивая.       — Как ты делаешь её так хорошо? — Лиса вздыхает после того, как Дженни накормила ее, выглядит так, будто попробовала лучшее блюдо в своей жизни.       Дженни думает, что только что проснувшаяся Лиса с хриплым голосом ее возбуждает.       — Это всего лишь яичница, Лили, — бормочет она с улыбкой на лице, выключая плиту.       — Это лучшее, что я пробовала, — говорит Лиса, на мгновение глядя на нее, и Дженни почти тает. Через секунду она наклоняется, чтобы захватить губы Дженни в нежном поцелуе, — Извини, ничего не могу с собой поделать, — тихо бормочет Лиса, глядя вниз. Уголки ее губ растягиваются в очаровательной улыбке, которую Дженни посчастливилось заметить.       — Не надо, — начинает Дженни, по общему признанию, немного застигнутая врасплох внезапным жестом, ее лицо снова вспыхивает, когда воспоминания о прошлой ночи нахлынули в ее голову, — Не извиняйся. Тебе не обязательно, — мягко говорит она, перекладывая еду со сковороды на тарелку.       И как только она ставит тарелку на стол, Лиса нежно притягивает ее к себе, обхватывает ее лицо и глубоко целует.       Она не извиняется за это. Не извиняется и за следующие, которые будет дарить Дженни в течение оставшегося дня.       Дженни находит место в ее объятиях, целуя ее в ответ, когда расстояние между ними уменьшается.       Лиса никуда ее не отпускает, а Дженни не хочет уходить. Она все равно может украсть у Лисы еще пару свитеров. Может быть, даже использовать ее шампунь и гель для тела.       Они ловят себя на том, что смотрят драму, которую уже наполовину закончили — наконец — и тут Дженни ловит себя на мысли, переводя взгляд на женщину рядом с ней в постели.       — Лиса.       — Хм?       Когда она не говорит ни слова, все еще пытаясь понять, как правильно их произнести, Лиса оглядывается на нее, ее глаза начинают наполняться беспокойством в тот момент, когда их взгляды встречаются.       — Что?       Дженни глубоко вздыхает, играя прядями светлых волос Лисы.       — Мы. Я… Я не могу никому рассказать о нас. По крайней мере, ни руководству, ни кому-либо еще, кроме нашей команды. Я имею в виду, вчера я почти небрежно призналась на публике. Но сейчас…       Когда она говорит это, ее грудь начинает наполняться тяжестью, и она вдруг начинает беспокоиться обо всем, что происходит между ними, потому что она должна подумать об этом сейчас. Через несколько дней. И точно так же ее тревоги возвращаются в полную силу.       — Это не потому, что ты какой-то грязный секрет. Это не так. Не так. И мне не стыдно быть с тобой. Точно нет. Никогда так не думай, — Она быстро добавляет, — Ты… ты делаешь меня счастливой. Слишком счастливой, почти нереально счастливой. Но мне приходится постоянно отгораживать свою личную жизнь, потому что мир за ее пределами очень суров, и скрывать тебя — это то, что я должна делать. Я знаю, что это ненормально. Никто не хочет, чтобы его держали в секрете, — выдыхает Дженни, и прошлое напоминает ей о вещах, которые она может потерять. Людей, которых она потеряла именно по этой причине.       — Нини, — мягко говорит Лиса, ерзая на своём месте, чтобы лучше разглядеть ее, держа ее за руку и прижимая ее к щеке. Дженни чувствует тепло от этого жеста, когда Лиса наклоняется к ее прикосновению.       — Скоро. Просто дай мне время, — обещает Дженни, и Лиса останавливает ее взглядом, прежде чем она успевает сказать больше.       — Нини, я знала, на что подписываюсь, когда решила быть с тобой.       Медово-карие глаза смотрят на нее, и этого достаточно, чтобы передать то самое, что Дженни жаждала увидеть все эти годы.       — Я не против быть секретом, пока он твой.       Лиса мягко улыбается ей, прежде чем поцеловать ее открытую ладонь.       — Тебе не нужно никому ничего говорить. Мне нравится видеть, как ты делаешь то, что любишь делать. Я просто счастлива быть частью твоей жизни. Нет необходимости в каких-либо доказательствах или что-то в этом роде. Ты хочешь быть со мной, этого более чем достаточно.       Дженни хочется плакать. Она пытается сдержать это. Сказать, что это так много значит для нее, что она даже не осознала этого. Тем не менее, часть ее остается привязанной к нарушенным обещаниям и шрамам прошлого. Она могла получить лучшее за секунду, а в следующую остаться ни с чем. Ущерб сказался на ее сердце.       — Сначала это может показаться нормальным, но когда приходит время, это становится утомительным. Сокрытие, ограничения. — ее слова стихают, когда Лиса выпрямляется и поворачивается к ней всем телом, на этот раз она протягивает руку и нежно касается ее лица.       — Дженни Ким, знаешь, уже слишком поздно меня отпугивать. Усилия оценила, но в следующий раз постарайся сильнее, — игриво улыбается Лиса.       — Я серьезно, Лалиса Манобан.       — И я тоже.       Улыбка Лисы исчезает, когда она заправляет прядь волос Дженни за ухо, снова глядя на нее.       — Заставь меня.       Дженни не требуется и секунды, чтобы оседлать бедра Лисы и поцелует ее до потери сознания. И когда она снова нашла способ сдерживать свои эмоции, она обнимает Лису за плечи и прячет лицо в изгибе ее шеи.       Быть с Лисой так приятно.       — Приятно это знать, потому что я чувствую то же самое, — бормочет Лиса у её плеча, крепко обхватив руками талию, и Дженни понимает, что высказала свои мысли вслух.       Они остаются сидеть так какое-то время.       — Прошлой ночью, — начинает Лиса, — когда ты сказал, что я тебе нравлюсь… Я действительно просто хочу сказать тебе то же самое и обнять тебя… Прости меня за слова, которые я сказала вместо этого, — продолжает она, но Дженни останавливает ее.       — Это больше не имеет значения, — тихо уверяет ее Дженни, удивленная тем, что Лиса заговорила об этом.       — Да, но… Я больше никогда не хочу видеть, как ты так плачешь. Я больше никогда не хочу делать этого с тобой. Я ненавидела это.       Искренние глаза смотрят на нее, когда Дженни немного отстраняется, и как можно видеть в чьих-то глазах только нежность? Раньше ее стандарты действительно были тревожно низкими.       Она никогда не хочет терять Лису.       На этот раз Лиса движется, чтобы поцеловать ее, притягивая ее за затылок, и это вызывает много воспоминаний о прошлой ночи, это заставляет сердце Дженни биться быстрее при мысли о той стороне Лисы, которую только ей было позволено видеть. Её тело быстро реагирует на прикосновения Лисы.       Это привело бы к чему-то столь восхитительно похожему на прошлую ночь, если бы дверь не открылась так внезапно, что вместо этого ее сердце на секунду остановилось. Они прерывают поцелуй в одно мгновение, когда входит Джису, направляясь прямо к холодильнику.       — Не обращайте на меня внимания. Продолжайте. Просто пришла проверить, пережили ли вы вчерашнюю толпу зомби, находитесь ли в безопасности и официальных отношениях, чтобы я, наконец-то, могла выиграть пари двухлетней давности, — бормочет Джису, глотая холодную воду. А ещё она забирает шоколад Лисы, прежде чем встретиться с ними взглядом.       Это почти смешно, как они оба отпрыгивают друг от друга в мгновение ока, Дженни все еще держится за грудь, ее глаза закрыты, когда она пытается успокоить свое бьющееся сердце. За последние несколько лет у нее уже было достаточно пугающих преследователей и папарацци.       — Верно, — выпаливает Джису, жуя шоколад, — Кажется, все так, как должно быть, вы двое в безопасности и, наконец, вместе, так что нам всем не нужно притвориться, что мы не знаем об искрах, которые продолжают тут летать. Я сейчас уйду. Продолжайте с момента, на котором остановились. Хорошего дня.       — Боже мой, вау. Там все очень радужно, оппа, — голос Розэ доносится из-за двери, говоря по-английски и прикрывая глаза руками — абсурдно, на самом деле, потому что они обе вели себя порядочно. Блондинка отталкивает Манду-менеджера, прежде чем он успевает заглянуть в комнату.       — Босс, не забудьте расписание на завтра! Мы уезжаем в 2 часа ночи, поэтому, пожалуйста, ложитесь спать пораньше! Ты хочешь, чтобы я принес тебе завтра дополнительный молочный латте или чай? — Гон Хо окликает снаружи, все еще находя время, чтобы быть ее менеджером, несмотря на ситуацию.       Дженни хочется швырнуть во всех стулом. Кто, черт возьми, подумал, что это хорошая идея — делиться друг с другом кодами доступа?       Вот почему вы не заключаете пьяных сделок в три часа ночи с этими нарушителями частной жизни.       — Нини, дай мне секунду, я вернусь, — медленно говорит Лиса, вставая, чтобы быстро поцеловать ее в макушку и поправить рубашку, прежде чем встретиться лицом к лицу с удаляющейся Джису.       В мгновение ока Лиса бросается к главному стилисту, выкрикивая проклятия, когда Джису вскрикивает от испуга.       — ПОЧЕМУ вы, ребята, всегда появляетесь в ХУДШЕЕ время?! Иди сюда!       — Ченг! Ченг! Помоги! Спаси меня!       — Онни, я же говорила тебе, что это плохая идея! Э-это выше моих сил! Беги! Всем, желтый код!       — Я не имел к этому никакого отношения! Я всего лишь менеджер! Я все еще хочу выйти замуж и завести детей! П-подождите! Почему вы обе такие быстрые?! Чеён-а, возьми и меня с собой!       Да, почти идеально.       Но, честно говоря, Дженни не выбрала бы другого пути.       Наконец-то она живет той жизнью, которой хочет, и ей так хорошо. Путь сюда, возможно, занял некоторое время, дорога трудна и сурова, но ожидание того стоило.       Для нее это уже идеально.       Дженни чувствует, что впереди только лучшие дни. И если подкрадется что-то плохое, она знает, что на этот раз ей придется столкнуться с этим не в одиночку.