Leo's 1AM Heartbreak Playlist

Понедельник              — Ченг! — кричит Лиса, почти натыкаясь на стол, и держит Розэ за запястье как раз перед тем, как ее лучшая подруга успевает поесть, ложка риса, которую она держала, все еще висела в воздухе, всего в нескольких дюймах от ее открытого рта.       — Отпусти, прошу по-доброму, — угрожает Розэ сквозь стиснутые зубы, сверля ее глазами-кинжалами.       Но Лисе все равно, она пытается отдышаться, толкая знакомую записку через стол к разгневанной Розэ.       — Что это за черт? — спрашивает Розэ по-английски, хмурясь. Лиса до сих пор не отпускает запястье.       — Прочти, — выдыхает она, когда садится рядом с Розэ.       — Можно я сначала поем? — нетерпеливо спрашивает Розэ, но Лиса не опускает запястье с ложкой.       — Эй! Лалиса!       На этот раз Лиса держит записку перед лицом Розэ, наклоняясь вперед и резко шепча.       — Мой тайный поклонник хочет встретиться…               Воскресенье 24 часа назад              Время около трех ночи, и сон Лисы становится беспокойным. Она внезапно просыпается от беспокойства, которое не отпускает ее разум, кажется, даже в бессознательном состоянии. Она обнаруживает, что просыпается в три часа ночи. Такое с ней уже случалось, всякий раз, когда у нее приближались танцевальные соревнования, нервы не давали ей уснуть. Потом было время с Санни. Сон был полон кошмаров, и она просыпалась посреди ночи, рыдая. Следующим был переезд в Сеул. Тоска по дому и чувство отчужденности утомляли ее, даже самым ранним утром.       Теперь ей мешает спать несчастный случай в клубе. В три часа ночи.       Но это не привычная ей темнота комнаты и мягкость подушек и одеял, она просыпается, лежа на боку, вся в тепле.       Дженни свернулась калачиком рядом с ней, небрежно цепляясь за её рубашку — ее привычка, которую Лиса обнаружила только прошлой ночью.       Ее беспокойство утихает в утешительном присутствии девушки. Ночь холодная, и Лиса инстинктивно натягивает на них одеяло. Возможно, это также инстинкт, который заставляет ее обнять спящую Дженни и прижать ее к себе.       Или опять эта жадность.       Лиса легко засыпает. Дженни идеально прижимается к ее рукам, она закрывает глаза, вдыхая этот сладкий аромат, который уже ассоциируется у нее с утешением и всеми ее любимыми вещами.       Лиса хочет, чтобы ее ночи всегда были такими.       Много ли она просит?       Когда она снова просыпается, уже поздно, солнце висит высоко в небе. И она одна. Она старается не зацикливаться на призрачной боли в груди.       Оглядевшись, она потирает лицо, надевает очки. Удивительно, но ей не нужно долго осматриваться. Как только она протягивает руку, она находит их на тумбочке. Точно так же, как если бы она была у себя дома.       Когда ее зрение проясняется, она узнает комнату Дженни. Темные простыни, контрастирующие с ее белыми. Это также одна из самых удобных кроватей, на которых она когда-либо спала. Не отличается от пятизвездочного отеля, если не считать запаха духов Дженни и геля для душа, все еще сохраняющегося на простынях.       Когда она смотрит в сторону, то находит большое стеклянное окно с видом на город. Наверное, это то, с чем Дженни просыпается каждый день.       Говоря о Дженни, она чувствует запах кофе и слышит легкую болтовню, доносящиеся из-за пределов спальни. Внезапно она задается вопросом, есть ли у Дженни гости, и выходить из комнаты с таким видом, будто она только что проснулась, может быть не лучшей идеей.       Устраиваясь перед большим косметическим зеркалом рядом с кроватью Дженни, она поправляет свою огромную рубашку и поправляет пижамные штаны. Брюки, конечно, все еще немного меньше, чем она предпочитает, но они принадлежат Дженни, а чего еще ей было ожидать?       Тем не менее, она снова одета в одежду Дженни, и от этого у нее горят щеки. Есть что-то странно интимное в чужой одежде. Особенно когда они принадлежат кому-то, к кому у нее особые чувства.       Это плохо, что ей нравится пахнуть Дженни?       Расчесывая волосы пальцами, Лиса решает воспользоваться ванной и слегка удивлена, увидев, что зубная щетка, которой она пользовалась в прошлый раз, все еще лежит там. Она думала, что Дженни её выбросила.       Серьезно, она должна спросить Дженни, может ли она оплатить хотя бы половину её продуктов, убрать ванную и постирать. Что угодно, чтобы она могла остаться жить здесь, потому что арендная плата должна быть смехотворно дорогой, и, возможно, вместо этого они могли бы пойти на компромисс.       Она также втайне боится, что сегодня ночью ей придется спать одной.       Но спать рядом друг с другом три ночи подряд просто абсурдно. Они не вместе. Ну, а в каких они на самом деле отношениях? Близкие коллеги по работе? Друзья? Лучшие друзья?       Она издевается над собой.       Ким Дженни сводит ее с ума.       Ей нужно поработать над планом свиданий. Но как именно ей начать?       Она смотрит на свое отражение в зеркале.       — Нини, пойдёшь ли… ты… Я. — Лиса тяжело вздохнула, качая головой.       Она действительно сходит с ума.       И она действительно отстой в таких вещах. Ее первое признание произошло несколько лет назад, потому что она была молода, а юная Пранприя Манобан была очень оптимистичной, такой невинной, с неповрежденным сердцем.       Оставив эту мысль на потом, она приводит себя в порядок, пытаясь выглядеть порядочным человеком, прежде чем медленно открыть дверь спальни и выглянуть наружу.       — Соня! Иди сюда! — Первым ее приветствует голос манду-менеджера, и Лиса вздыхает с облегчением, увидев, что их команда сидит за обеденным столом.       — Лиса! — говорит Розэ, прежде чем обнять ее, почти сбивая с ног, и Лиса похлопывает ее по спине. Объятия бурундука действительно такие.       — Так, расскажите мне подробности, ты выбила ему несколько зубов или сломала ему нос? — с энтузиазмом спрашивает Розэ, отпуская ее.       — Что ж. — Лиса начинает говорить, но ее слова стихают, когда Джису подходит к ней, выглядя смертельно серьезной.       Она сглатывает, вспоминая все слова Джису перед тем, как они вышли из отеля. Те самые конкретные напоминания. Возможно, прошлой ночью она не ела никаких конфет, но она доставила слишком много неприятностей, и тем более, после того, как ей специально сказали быть самой ответственной в группе. Кроме того, прошлой ночью она была слишком самодовольна, чтобы, наконец, понять, что Дженни действительно пила водку, и она сама пила текилу. К счастью, они бахнули всего пару шотов.       И каким-то образом она немного — совсем чуть-чуть — рада, что драка произошла и им пришлось уйти пораньше. Если бы не это, она не знает, что могло бы случиться, и, боже, это все бы усложнило. — Онни…       — Я так горжусь тобой, — говорит ей Джису.       — А?       — Ты действительно выросла, и я хорошо тебя учила, — гладит ее по голове старшая с очень гордым видом.       — Онни… ты вытираешь свои липкие руки о мою рубашку? — с отвращением спрашивает она.       — Это рубашка Джендыки, — невозмутимо говорит Джису, и Лиса не может не волноваться из-за этого факта или из-за того, как Джису ухмыляется ей.       Поэтому, естественно, она прочищает горло и пытается объясниться: — То, что произошло в клубе, это… это было ошеломляюще и прошлая ночь была просто… безумием, поэтому я…       — О, держу пари, что так оно и было, — лукаво говорит Джису, и Лисе кажется, что сейчас ее не так поняли. Особенно учитывая то, как приподнимаются брови Розэ, когда она пытается не озорно улыбнуться.       — Это не то, что вы, ребята…       — Да, мы поняли, — добавляет Розэ, и Лиса бросает на нее предостерегающий взгляд.       Отлично, эти двое снова издеваются над ней. Быть самым молодым в команде иногда может быть проклятием.       — Лили, иди завтракать, — наконец произносит Дженни и, не теряя времени, спешит к столу.       Нет ничего, в чем Дженни могла бы быть плоха, думает Лиса, потягивая теплый суп из ростков сои. Идеально подходит для похмелья и хорошо сочетается с гарнирами, разложенными на столе. Также есть хлеб и различные десерты, которые достались остальной команде перед приходом к Дженни.       И поскольку все снова оживленно болтают за столом, Лиса чувствует себя тронутой тем, что нашла замечательных людей, которые готовы поддержать ее в любое время. Она также не может справиться с чувством вины, которое остается у нее где-то в затылке. Она не хочет тянуть их вниз из-за своих неконтролируемых действий прошлой ночью. Она решает, что в тот момент, когда она получит уведомление от отдела кадров, она позаботится о том, чтобы никто из них не разделил её вину. Это ее решение, ее действия спровоцировали события прошлой ночи. Если кого и нужно винить, так это ее.       Может быть, по её лицу всё видно, потому что Розэ осторожно толкает её плечом, пока Лиса моет посуду. Это меньшее, что она может сделать после всего.       Это также останавливает глубокие мысли Лисы.       — Как дела у манду-менеджера? — спрашивает Лиса, наблюдая за Гон Хо в гостиной, когда он послушно позволяет Дженни и Джису заняться его внешним видом для его предстоящего свидания. Он и его девушка будут отмечать годовщину с тех пор, как они начали встречаться. Это также ночь, когда их всегда надежный манду-оппа попросит, чтобы любовь всей его жизни стала его навсегда.       — Пытается выжить, — хихикает Розэ, и Лиса улыбается, когда слышит, как Джису спорит с ним о смене прически, в то время как Дженни яростно указывает на все, что не так с его одеждой.       — Оппа, я являюсь послом более чем семи модных брендов, а ты одеваешься так, как будто тебя ограбили?! Это не стиль манду!       Ситуация, которая обычно происходит, когда у вас есть сестры.       — Оппе нужно немного больше перчинки в его стиле, и он должен считать, что ему повезло, что мы есть в его жизни, — смеется Лиса, находя забавным, как попытки манду-менеджера сбежать остаются тщетными, когда Джису хватает пучок его кудрявых волос, заставляя вновь сесть.       — Да, ему повезло. Нам всем повезло, что мы есть друг у друга, и вам не о чем беспокоиться, пока мы все вместе. Ты знаешь это, верно? — Розэ медленно говорит, глядя на нее, когда Лиса тяжело вздыхает.       — Если меня уволят, пусть это буду только я…       — Тебя не уволят, — быстро и уверенно говорит Розэ, и когда Лиса смотрит на нее, готовая возразить, ее лучшая подруга добавляет: — Дженни-онни позаботилась об этом. YG не уволит тебя. Ничего не подтверждено. Никто даже не был назван. Это всего лишь беспочвенные слухи таблоидов. У них даже нет доказательств. Кроме того, этот ублюдок уже расплачивается за то, что он сделал.       Лиса с любопытством смотрит на нее, уже отказавшись от полоскания мыльной посуды.       — Дженни-онни? И что ты имеешь в виду, говоря, что мудак платит за то, что он сделал?       — Лиса, — начинает Розэ, — все в высшем обществе знают, что нельзя связываться с Кимами. Особенно с отцом Дженни-онни. Возможно, он был против выбора ее карьеры, но нельзя отрицать, что она его единственный ребенок, и он сделает для нее, — ее лучшая подруга смотрит на Дженни и Джису.       — Ты когда-нибудь задумывалась, почему обвинения моего бывшего парня против Джису-онни так и не подтвердились?       — Ты имеешь в виду того твоего отстойного бывшего, которого онни ударила и, ну, в общем, пнула его… туда? — спрашивает Лиса, копируя Розэ, откладывая перчатки для мойки в сторону и прислонившись бедром к раковине, тоже глядя на Джису. Теперь главный стилист расчесывает густые кудри манду-менеджера.       — Да, того самого. Знаешь ли ты, что всего через день после того, как он подал иск, его тату-салон закрыли, он даже не смог устроиться на работу в Сеуле, а бизнес его отца обанкротился? И если этого было недостаточно, всей его семье внезапно пришлось переехать в Гонконг. Дело было прекращено мгновенно, не прошло и двух дней с момента его заявления.       Лиса в шоке поворачивается к Розэ.       — Я. Я знаю, что семья Джису-онни влиятельна, но… но я не знала, что они. — она не находит слов, внезапно вспоминая о случаях, когда она разыгрывала Джису, поднимала ее и боролась с ней, не воспринимая всерьёз.       Может быть, ей стоит дважды подумать, прежде чем снова проделывать эти трюки.       — Я говорила тебе. Ты никогда не выберешься с плохой стороны после Кимов. Помни об этом, прежде чем ты уволишься, совершишь ошибку и причинишь боль Дженни-онни, — дразнит Розэ, и Лиса уже протестует.       — Я бы никогда. Я абсолютно ненавижу ложь, и я бы даже не подумала тронуть ее пальцем…       — Ладно, расслабься, я знаю, что ты не причинишь ей физического вреда. Просто иногда ты становишься слишком дружелюбной с дамами и даже не понимаешь, что они заигрывают с тобой.       — Что?! Когда я вообще становилась слишком дружелюбной с дамами?       — Ты хочешь, чтобы я достала все пруфы? Уверена? — Розэ тыкает её в щеку.       — Я просто услужлива и любезна! — Лиса тыкает Розэ в щеку.       — Удачи тебе в том, чтобы быть полезной и любезной, когда твою заигрывающую задницу отправят обратно в Таиланд.       — Заигрывающую? Я? А как насчет твоей чрезмерно кокетливой задницы?       — С моей задницей все в порядке, спасибо за вопрос, — надменно говорит Розэ.       — Дети, перестаньте ругаться! Вы обе получите печенье позже, — кричит Джису из гостиной, что заставляет их обеих продолжить еще немного, щекоча друг друга, прежде чем закончить перемирием.       — Эй, пока я не забыла, как прошло твое вчерашнее свидание? — спрашивает Лиса, возвращаясь к мытью посуды.       — Хорошо, даже лучше, чем ожидалось. Он забавный, крутой и кажется очень внимательным. Мы много говорили. Его семья владеет фермой в Чеджу, и у них много мандариновых деревьев. Вот почему он много знает о том, как их сажать, — говорит Розэ, чистя апельсин и кладя кусочек в рот.       — Это означает, что скоро будет второе свидание? — осторожно спрашивает Лиса, оценивая реакцию Розэ.       Она искренне надеется, что ее близнец скажет «нет». И это не потому, что она не хочет, чтобы Розэ была счастлива, а потому, что она болеет за кого-то другого. Кто-то, кого знает Лиса, кто-то, кто действительно сделает Розэ счастливой. Признает это ее лучшая подруга или нет.       — Да, будет второе свидание. Его игровая компания собирается выпустить новую игру, и он пригласил меня попробовать ее одной из первых, — улыбается Розэ, и Лиса чувствует себя счастливой за нее, но в то же время немного разочарованной за кого-то ещё.       — Это мило, — кивает Лиса, пытаясь удержаться от того, чтобы не озвучить остальные свои мысли.       Например, у Розэ определенно очень специфический тип, и, судя по тому, что она слышит, этот парень начинает напоминать ей мужскую версию Джису. Из тех Джису, которые заставят их подписать петиции, чтобы спасти деревья и купить последнюю версию ее любимой игры, чтобы играть с Розэ.       Что делает ее миссию сложнее, чем ожидалось, потому что Розэ может на самом деле влюбиться в этого парня, и теперь Лиса разрывается между тем, чтобы позволить своей лучшей подруге найти новую любовь, и заставить ее и Джису, наконец, выпустить все то, что между ними осталось невысказанным.       Почему он должен быть отличным парнем? Может у него есть слабость? Скрытая плохая черта? Кто знает?       — Когда я встречусь с этим парнем? — внезапно спрашивает она, и Розэ смотрит на нее.       — Если второе свидание пройдет хорошо.       Тогда Лисе придется подождать.       — Хватит о моем свидании, как продвигается твой план? Когда ты собираешься официально пригласить онни на свидание? — спрашивает Розэ, понизив голос и глядя на Дженни, — Потому что, насколько я слышала, вы обе разгорячились прошлой ночью из-за всех этих грязных танцев. Похоже, вы обе слились в тот момент, — шепчет ее близнец, ухмылка на ее губах, когда она тянет пижаму Лисы.       — Успокойся! — шепчет Лиса в ответ, широко раскрыв глаза от безграничной информации, которой владеет Розэ. Воистину, у ее лучшей подруги везде есть глаза и уши.       — Что? Все, что осталось сделать, это пригласить ее на свидание! — восклицает Розэ, прежде чем остановиться, чтобы изучить ее, — У тебя все еще есть сомнения?       — О том, что мне нравится Дженни? Конечно нет! Она мне нравится… Может быть, даже слишком сильно, — признается Лиса, глядя на мыльную пену, смываемую в канализацию.       — Так что тебя останавливает? — спрашивает Розэ.       — Я… Я хочу, чтобы это было идеально. Я хочу дать ей самое лучшее. А еще есть часть, где она может отвергнуть меня. Что, я думаю, нормально, не о чем беспокоиться, кроме того факта, что это будет неловко и может стереть любое близкое общение, которое у нас было. Совершенно неважно. Это.       — Похоже на Санни, но на этот раз страх удвоился? — Розэ заканчивает, прежде чем добавить: — Но, Лиса, ты не узнаешь, пока не скажешь ей.       — Я знаю. Я знаю. Нам просто нужно закончить все эти мероприятия, прежде чем я скажу ей. Я действительно не хочу отвлекать Дженни-онни прямо сейчас. Я уже доставила неприятности прошлой ночью. Это может подождать.       — О, нет. Это определенно не может ждать, Лиса, если ты собираешься провести целый день с ней и ее матерью.       Лиса делает паузу, ее разум перезагружается, прежде чем она выдыхает.       — Сегодня воскресенье?       — Конечно, глупая, — говорит ей Розэ, проводя пальцами по лбу.       — Ой! — Лиса реагирует, потирая лоб и сердито глядя на свою лучшую подругу.       — Н-но я не думала, что мы пойдем после того, что случилось в клубе… — Внезапно ее охватывает ужас: — О боже, что миссис Ким подумает обо мне? Она может увидеть во мне жестокого человека, который махает кулаками раньше, чем думает головой.       — Хорошо, давай не будем так думать и сосредоточимся на подготовке к тому, чтобы официально произвести хорошее впечатление на маму Ким. Дыши, Лиса, дыши, — Розэ спокойно говорит, вдыхая и выдыхая, пока она двигает руками.       — Но что, если она больше не хочет, чтобы я тусовалась с Нини? — спрашивает Лиса, вдыхая и выдыхая, как ей велят.       — Ты смотришь слишком много дорам, Лиса, — замечает Розэ, и Лиса вздыхает, — Не то чтобы тетушка какая-то страшная свекровь, которая разлучит вас обоих.       — Они просто отправили пацана и всю его семью в Гонконг! — отчаянно шепчет Лиса, и Розэ щиплет себя за переносицу.       — Потому что он был обманщиком и придурком, Лиса, а не честным, добрым человеком, который хочет только лучшего для её дочери.       — Джису-онни действительно заботится о тебе.       — Почему мы снова возвращаемся к этому?       — Вы когда-нибудь разговаривали друг с другом? Типа на самом деле, глубокое, проникновенное, слезливое. Разговор о, я не знаю… чувствах?       На этот раз Розэ вздыхает: — Не о чем говорить, Лиса. Я приняла…       — Тот факт, что Джису- онни никогда не будет любить тебя так, как любила ты.       Розэ останавливается, кажется, отвернувшись, и, глядя в сторону, отвечает:       — Любила… Я иду дальше. Это все в прошлом.       — Да, я вижу, — говорит Лиса, глядя на Розэ достаточно долго, чтобы та отстранилась.       Скорее убежала.       — Это так, ясно? У меня нет к ней чувств. Всё уже не так. Я ушла, а ты должна готовиться к своему маленькому походу по магазинам со своей будущей свекровью, — быстро говорит ей Розэ, прежде чем уйти.       Но Лиса уже получила то, что хотела узнать, и если она будет настаивать еще немного, то может превратить надвигающуюся трагедию в счастливый конец. Или, если нет, и ущерб слишком велик для восстановления, по крайней мере, какое-то закрытие не помешало бы. Потому что ясно, что эти двое нуждаются в этом.       — Лили? — Лиса вырывается из своих мыслей, когда видит Дженни, стоящую перед ней и машущую рукой у ее лица, — ты слишком часто улетаешь. Мне теперь обвязать тебя веревкой?       Губы Лисы изгибаются в улыбке, действие, которое она делает так много раз, когда оказывается перед Дженни. Это почти автоматически, как учащенное сердцебиение, когда они находятся рядом.       — Возможно, — говорит она, все еще улыбаясь.       — Моя мама свободна в четыре часа дня. Ты не забыла, не так ли? — спрашивает Дженни, глядя на нее с такой очаровательной надутой губой, что Лиса изо всех сил старается не думать о том, чтобы притянуть ее ближе и обнять.       — Нет. Я, наверное, сначала пойду домой, помоюсь и переоденусь в подходящую одежду, — говорит она, прижимая руки к бокам, хотя бы для того, чтобы они не тянулись.       — Тогда я заеду и заберу тебя позже, — предлагает Дженни, и Лиса кивает, прежде чем что-то вспоминает.       — О, хорошо, я отдам твою одежду из химчистки. Спасибо, что позволила мне её одолжить, — говорит Лиса, указывая на огромную синюю рубашку и полосатые пижамные штаны, которые на ней надеты.       — Не торопись. У меня их слишком много, — говорит Дженни, и Лиса, не успев сдержаться, протягивает руку, чтобы поправить выбившуюся прядь волос Дженни.       — Я думаю обрезать их, — внезапно говорит Дженни, и рука Лисы замирает, когда она смотрит на нее, — Прямо до плеч, — продолжает Дженни, и стилист в Лисе снова берет верх, проводя руками по волосам Дженни.       — Прямо досюда? — бормочет она, зажав прядь волос Дженни между пальцами. Она даже не заметила, как они подошли ближе друг у другу.       Темно-карие глаза смотрят на нее:       — Чуть ниже…       — Здесь? — мягко спрашивает она снова.       — Ммм, — мычит Дженни в ответ, когда Лиса смотрит на нее. Она не может не вспомнить ночь в клубе. За несколько мгновений до того инцидента. Напоминание о том, как все было на самом деле. Как близко она была к…       — Манобал! — кричит Джису из гостиной, и Лиса неохотно отрывает взгляд от Дженни.       Ей и Джису определенно нужно поговорить о ПРАВИЛЬНОМ выборе времени.       — Мне нужно, чтобы ты сделала то, что у тебя получается лучше всего, — говорит Джису, заканчивая подстригать прядь волос манду-менеджера.       — Тебе следует… — Дженни подходит к Джису.       — Верно. Я просто… — она указывает туда же, извиняясь перед тем, как превратиться в заикающуюся беспорядок.       Повернувшись на каблуках в сторону Джису, Лиса вздыхает, подходя ближе.       — Волнистые? — спрашивает она, когда Джису отступает.       — Чтобы был плавный переход.       — Как гоблин-оппа? — спрашивает она с возбужденной улыбкой, и Джису кивает.       — Ну, он наконец-то нашел свою невесту, так что я думаю, это вполне уместно, — губы Джису изгибаются в одном уголке, когда она дает манду-менеджеру пять.       Лиса приступает к работе, готовая нанести мусс на его волосы, в то время как Розэ подходит, чтобы пропылесосить волосы на полу Дженни.       — Что вы думаете, ребята? — спрашивает Лиса после небольшого расчесывания, разделения и взъерошивания волос. Четверо из них стоят перед менеджером, как судьи на шоу талантов.       — Вау, ты как потерянный брат Гон Ю-оппы, — дополняет Розэ, — как младший брат.       — Скорее двоюродный брат, действительно дальний родственник, — хихикает Джису.       — Я правда не одобряю эту рубашку, оппа, — замечает Дженни, качая головой, — Я бы даже не выбрала её для своей собаки.       — У тебя есть собака? — с любопытством спрашивает Лиса.       — Нет. Но если бы была, я бы не стала покупать ей эту рубашку.       Оглядываясь назад на измученного менеджера, ухмыляющаяся Лиса просто показывает большой палец вверх, а смех Джису звенит сзади.       Еще через пару минут ссор, смеха и поддразнивания манду-менеджер решает переодеться в другую рубашку-поло, что наконец нравится Дженни.       — Пока я не забыла, — говорит Джису, прежде чем они начинают уходить. Она лезет во внутренний карман куртки и достает маленькую красную коробочку, чтобы передать ее менеджеру, — Видишь ли, я лучше всех храню вещи, — с гордостью отмечает Джису.       — Дженни, вероятно, спрятала бы её где-нибудь и сама не смогла бы найти, Лиса потеряла бы его в своей грязной куче вещей…       — В моем доме не так уж и грязно!       — А вот Ченг, наверное, случайно спустила бы её в унитаз…       — Мы учимся на своих ошибках, хорошо?       — В любом случае, я хранила его в безопасности в течение двух месяцев, так что не смей его терять!       — Почему холодное? — спрашивает менеджер и Джису пожимает плечами.       — Где именно ты его хранила? — спрашивает Дженни, касаясь ледяной коробки.       — В холодильнике.       — Что?! — Лиса недоверчиво смотрит на нее. — Но почему?       — Это то, куда вы кладете очень ценные вещи. Все это знают! Верно? Верно?       — Так вот почему ты всегда открываешь холодильник, чтобы взять что-нибудь перед уходом, — размышляет Розэ, выглядя пораженной тем, что наконец-то разгадала кажущуюся вековой тайну.       — Может быть, мне стоит попробовать, — думает Лиса вслух, вспоминая некоторые вещи, которые она потеряла.       — Спасибо, — наконец говорит Менеджер, прежде чем открыть коробку, чтобы посмотреть на кольцо с бриллиантом, которое он предложит позже.       — Пожелайте мне удачи.       — Не волнуйся, оппа. Мы нация манду. Удача всегда на нашей стороне. Нам просто нужно немного уверенности, — говорит Розэ, глядя на Лису. И Лиса ненавидит признавать это, но Розэ права.               Воскресенье 18 часов назад              Лиса чувствует себя так, словно снова проходит прослушивание в YG. Ее внутренности переворачиваются, а сердце нервно бьется, когда она выходит из машины Дженни, чтобы встретиться с миссис Ким. Мать Дженни остановилась в их семейном доме, чтобы осмотреть дом, прежде чем его отремонтировать. Лиса только что узнала, что отец Дженни планирует вернуться домой в Южную Корею навсегда, и поэтому миссис Ким следит за тем, чтобы их дом был в хорошем состоянии.       Лиса таращится на огромный дом в скандинавском стиле. Он настолько огромен, что его вполне можно было бы назвать особняком.       — Мама, — с улыбкой здоровается Дженни, бросаясь в распростертые объятия матери.       Лиса неловко стоит, держа бумажный пакет с тортом, который она купила ранее — ей пришлось спросить Розэ, знает ли она, какая самая лучшая кондитерская в городе. А когда дело доходит до хорошей еды, Пак Чеён не разочаровывает.       Объятия между матерью и дочерью заканчиваются, когда Лиса пытается проглотить свои тревоги. Возможно, ей следует начать с извинений. Она даже прокручивает слова в голове снова и снова.       Почему она такая?       — Лиса— миссис Ким, наконец, признает ее присутствие, когда Лиса делает почтительный поклон на девяносто градусов — может быть, больше, чем на девяносто, учитывая то, как ее грудь почти достигает её колен.       Теперь у её определенно бьет холодный пот.       Когда она чувствует ладонь на своей спине, она медленно выпрямляется, извинения уже льются с ее губ.       — Остановись, в этом нет необходимости, — говорит ей миссис Ким, прежде чем крепко обнять Лису.       — Спасибо, что защитила мою Дженни.       И когда миссис Ким отпускает ее, чтобы подарить ей улыбку, и обнимает ее лицо, как любящая мать, Лиса, наконец, чувствует, как будто кто-то снял тяжелый груз с ее плеч. Это также заставляет ее скучать по собственной матери. Тронутая, она наконец улыбается и поднимает бумажный пакет.       — Я слышала, вы любите торты, миссис Ким.       Лицо миссис Ким светится, и Лиса понимает, что приняла правильное решение:       — Какой милый ребенок. И, пожалуйста, зови меня просто тетушка.       Снова направляясь в Апкучжон с Дженни за рулем, Лиса чувствует, как ее нервозность уходит. Чувствует себя немного глупо из-за того, что так беспокоилась по пустякам.       Возможно, ей также придется признать, что Дженни хороший водитель. Хотя она также с облегчением увидела, что Дженни ездит медленнее, с тех пор, её мать села в машину. Похоже, миссис Ким не фанатка Форсажа.       — Твой отец повар? — повторяет миссис Ким, и Лиса кивает.       — Да, тетушка. Моя мама тоже повар. Так что в нашем доме всегда вкусно пахнет. Но еда иногда становится очень священной темой, и вы не хотели бы начинать с ними дебаты о еде. Это, безусловно, была бы длинная ночь, — с любовью вспоминает Лиса, глядя, как они проходят мимо городских магазинов и ресторанов.       — Тогда ты тоже должно быть готовишь, — говорит миссис Ким, и Лиса качает головой, готовая сказать ей, как сильно она, по иронии судьбы, ужасна в этом.       — Ты должна попробовать особое карри Манобан от Лисы, мама. Это очень вкусно, — с энтузиазмом говорит Дженни, и миссис Ким выглядит заинтригованной.       — Мама тоже любит тайскую еду, — говорит ей Дженни, встречаясь взглядом с Лисой в зеркале заднего вида.       — Если Дженни говорит, что это вкусно, значит, это действительно вкусно. Моя дочь очень разборчива в еде, — говорит миссис Ким, и Лиса кивает.       — Дженни-онни действительно очень разборчива. Есть много вещей, которые она не может и не хочет есть. Люди думают, что она очень щедрая, но это только потому, что ей не нравится вкус.       Мать Дженни смеется:       — О, она всегда была такой, с самого детства. Тогда она даже не могла скрыть своей неприязни. Это видно по ее лицу. Иногда, если ей очень не нравилось, она плакала и ее лицо становилось красным. У меня даже есть фотографии.       — Мама! Я думала, ты сказала мне, что сожгла эти фотографии! — Дженни скулит в знак протеста.       — Ну, не все, — говорит миссис Ким.       — Честно говоря, Дженни-онни до сих пор не может этого скрыть, просто теперь она знает, как избежать камер, — добавляет Лиса, когда Дженни вздыхает с поражением.       — Это была ошибка, — бормочет айдол.       — Есть еще милая фотография, на которой ты стоишь на прилавке с лицом и руками, полными клубничного варенья. Я думаю, что на самом деле сохранила её на своем телефоне…       — Мама! — восклицает Дженни, выглядя смущенной.       — Я хочу это увидеть, — улыбается Лиса, взволнованно наклоняясь вперед.       — На самом деле у меня здесь хранится много детских фотографий Дженни, — говорит миссис Ким, не обращая внимания на протесты дочери.       — Пожалуйста, не смущай, мама!       Лиса смеется, радуясь милым фотографиям маленькой Дженни. Она уже хочет сохранить копии фотографий.       — Я потребую твои детские фотографии, когда мы поедем в Таиланд, — говорит ей Дженни, а Лиса дразнит ее тем, что её рост так и не изменился.       За это она получает шлепок по плечу.       — Хорошо, только на пару дюймов, — шутливо говорит она, когда они входят в магазин. Естественно, она получает за это щекотку.       Также естественно, как она держит Дженни за руку, когда они ходят по магазину.       Миссис Ким вытаскивает пару платьев, изучая стиль и дизайн, прежде чем спросить мнение Лисы. Стремясь помочь, она полностью переходит в режим стилиста, выбирая между красивыми вещами. Это причина, по которой ее все приглашают присоединиться.       — Ты права, с сандалиями было бы неплохо, — соглашается миссис Ким, и Лиса улыбается, прежде чем обратить внимание на Дженни, которая выходит из раздевалки в коричневом свитере, заправляя его спереди под джинсовые шорты.       Когда Дженни поворачивается к ней, у Лиса уже готовы комплименты:       — Тебе очень идет. С ботинками будет круто.       — Тогда я беру, — говорит Дженни, когда Лиса снова сосредотачивается на миссис Ким, которая поднимает перед ней пальто с цветочным принтом.       Как будто она смотрит, хорошо ли это смотрится на Лисе.       — Примерь это, — убеждает она ее, и Лиса берет пальто, не в силах сказать «нет».       Она надевает его, и ей нравится дизайн. И сидит идеально. Вот только цена, заставляет ее глаза расшириться. Этот магазин действительно дорогой. Кроме того, это винтаж, а она уже знает, насколько дороги настоящие винтажные вещи.       Хотя оно действительно прекрасно.       В конце концов, она рассуждает сама с собой. Тратиться время от времени полезно. Она это заслужила. Она много работала, и было бы неплохо вознаградить себя.       — Попробуй и это, Лили, — говорит ей Дженни, протягивая Лисе черную рубашку с принтом. Она уже влюблена в неё. И ещё… очень дорого для рубашки.       Такими темпами она разорится. Такое ощущение, что она собирается купить билет туда и обратно в Таиланд всего за эти две вещи.       Она решает купить рубашку и кепку. Обещает вернуться за пальто в ближайшее время. Надеется, что оно все еще будет там, когда она вернется за ним.       — Добавьте это к счету, пожалуйста, — говорит миссис Ким, раскладывая пальто с цветочным принтом, которое Лиса примеряла и с грустью вернула обратно на вешалку. После тщательной упаковки она передает его Лисе.       Она качает головой, не зная, как принять что-то столь дорогое. Это даже не ее день рождения. Не было повода. Просто кажется неправильным принимать это. Но миссис Ким берет ее за руку и заставляет принять ее.       — Я всегда беспокоилась о том, что Дженни здесь одна. Мне, как матери, больно, что ей пришлось жить самостоятельно в столь юном возрасте ради её мечты. Но что я могу сделать? Это то, что делает ее счастливой, — говорит миссис Ким, — Ты хорошая подруга моей дочери. В индустрии, в которой она работает, не так много людей, которым вы можете доверять, но я вижу, насколько ты искренне заботишься о ней. Как же ты ее обожаешь, — тепло улыбается миссис Ким, — Она много рассказывает мне о тебе. Она очень любит тебя, и найти таких людей, как ты, очень сложно. Меня радует, по крайней мере, что у нее есть ты, Джису, Чеён и Гон Хо. Я очень благодарна за это. Это ничто по сравнению с тем, что ты для нее сделала. Пожалуйста, теперь вы семья, и это просто подарок, который я хочу, чтобы вы приняли. Кроме того, оно так тебе идет, что не может принадлежать кому-то другому.       Лиса крепко держит бумажный пакет.       — Я ее очень люблю, — тихо говорит она со всей искренностью, — Любить ее нетрудно. Вы воспитали потрясающую женщину. Она меня столько раз спасала. Я просто хочу, чтобы она была счастлива.       — Тогда продолжай любить ее.       Лиса медленно кивает, улыбка расплывается на ее губах.       — Лили, — кричит Дженни, подходя к ним, — Я не могу выбрать между этими двумя рубашками, — говорит она, беря Лису за руку и таща ее за собой.       Она беспомощно смотрит на миссис Ким, которая отмахивается от них, как будто говоря ей, чтобы она просто повеселилась. Лиса безмолвно произносит ответ — спасибо.       Она действительно имеет это в виду.       В конце концов Дженни покупает обе рубашки, потому что Лиса считает, что обе рубашки ей идут. А почему бы и нет?       В итоге покупка удалась. Все трое выпили кофе, и Лисе кажется, что это обычное дело, которое они всегда делают. Она легко становится частью разговора. Мать Дженни крутая, и, возможно, она передала своей дочери творческий ген, так как она любит рисовать и играть на пианино. Она также узнает, что она родила Дженни до окончания колледжа, поэтому она все еще выглядит молодо для матери 25-летней девушки.       Ранним вечером они подвозят маму Дженни до их семейного дома.       Она обнимает Лису, как собственную дочь, когда они расходятся.       И, может быть, Лиса немного меньше тоскует по дому.               Воскресенье 14 часов назад              — Это то, на что похожи все засады? — спрашивает Розэ с заднего сиденья рядом с Лисой.       — Ну, тогда очень скучно, — зевает Лиса.       — Это потому, что тебе пора спать, — бормочет Джису с переднего пассажирского сиденья, играя в войнушку на своем телефоне.       — Можно хотя бы включить музыку? Они нас не услышат, — говорит Дженни, ерзая на сиденье, чтобы нажать кнопку радио. Из динамиков громко гремит ее собственная песня, и в машине начинается хаос.       — Эй! Нас так поймают! — говорит Джису, слепо нажимая кнопки на радио, чтобы попытаться выключить его.       — Выключи! Выключи это! — шипит Лиса, постукивая по сидению Джису, а Розэ лихорадочно нажимает на кнопку, чтобы поднять окно со своей стороны. На самом деле бесполезно, так как все четыре окна наполовину опущены.       — О Нет. Нет! Прикрытие раскрыто! Это та часть фильма, где нас разоблачают, а подозреваемый убегает, — стонет Розэ.       — Онни, ты собираешься разнести мою машину?! — Дженни жалуется, отмахиваясь от рук Джису, и сама нажимает на нужную кнопку.       — Я могу купить тебе новую! Ты можешь заставить меня не проиграть эту игру? — Джису отвечает, прежде чем вздохнуть в свой телефон и откинуться назад. Слово «Поражение» на дисплее.       — Ребята, вы слишком остро реагируете. Не то чтобы я материализовалась каждый раз, когда играет моя песня. Сейчас на эту станцию настраивается много машин, — отмечает Дженни, а Розэ смеется.       — Так-то она права.       — Да, но мы стараемся быть осторожными, и твоя песня номер один, играющая в этой машине, с которой знакомы некоторые из твоих фанатов, привлечет внимание, которого мы не можем себе позволить прямо сейчас, пока Сквид-оппа собирается сделать предложение!       — Она тоже права, — кивает Розэ.       — Сквидвард, — повторяет Лиса между смешками.       — Сегодня вечером я выложила свою фотографию в каком-то ресторане. Никто не заметит, что я здесь, — отвечает Дженни.       — Онни, ты действительно самая умная, — с благоговением говорит Розэ.       — На чьей ты стороне? — Джису спрашивает Розэ, которая не пропускает ни секунды.       — Дженни-онни, конечно.       Розэ игриво подмигивает и бросает сердечки самодовольной Дженни.       — Предательство… — Джису ворчит.       — Вот почему Рози-Пози моя любимица, — говорит Дженни, ухмыляясь Джису.       — Я думала, что я твоя любимица! — Лиса протестует, и Джису поворачивается к ней, протягивая руку, чтобы погладить ее по голове.       — Не волнуйся, ты мой любимый кусок дерьма.       Лиса тянется вперед, чтобы обнять ее сзади, переднее сиденье сжимается между ними, и она драматично заявляет: — У меня есть только ты, Джису-онни.       — Это худшая драма на свете, — вздыхает Дженни, когда Розэ смеется, прежде чем вся машина снова наполняется тишиной.       Тишина, которая длится минуту.       — А почему мы здесь? — спрашивает Джису.       — Менеджер собирается сделать предложение, и мы здесь для него… будь всё плохо или хорошо, — отвечает Розэ, когда Лиса ударяет ее кулаком.       — Будет хорошо, — хихикает Лиса, когда Джису громко вздыхает.       — Я сойду с ума в этой машине.       — Можем ли мы теперь включить радио? — Дженни нетерпеливо спрашивает, когда все хором отвечают:       — Нет!       Дженни все равно включает его.               Воскресенье 12 часов назад              Они приехали в частный бар на крыше после очень счастливого ужина. Менеджер и онни Джин-А теперь медленно танцуют под музыку, красивое обручальное кольцо сияет на её пальце. Они выглядят такими влюбленными, и, глядя на них, Лиса желает иметь то же самое.       Бессознательно ее взгляд ищет Дженни, которая сейчас позирует для фотографий с Розэ.       — Ничего не произойдет, если ты продолжишь пялиться, — говорит Джису, прежде чем сделать глоток пива. Лиса решила держаться подальше от алкоголя после того, как за последние несколько дней наполняла им свой организм. Вот почему она пьет свой безалкогольный коктейль или смешанный сок, как говорит Джису.       Лиса смотрит на нее, на секунду задумываясь, прежде чем, наконец, сказать:       — Онни, парень, с которым Ченг встречается, кажется милым.       Джису останавливается, ставит бутылку и смотрит на нее.       — Тогда это облегчение.       Главный стилист смотрит на свою бутылку, и Лиса задается вопросом, что именно происходит в сердце Джису.       — Так. Я слышала, что ты отправила ее бывшего в Гонконг, — медленно говорит она, внимательно наблюдая за реакцией Джису.       — Ах, это. Она сказала тебе?       — Недавно.       Джису слегка кивает: — Да.       — Почему? — спрашивает Лиса.       Джису делает еще один глоток, прежде чем наконец встретиться с ней взглядом.       — Потому что я пообещала себе убедиться, что никто больше не разобьет ей сердце.       Грустные глаза на мгновение смотрят на лучшую подругу Лисы: — Я уже слишком много раз ломала его. Защищать его — меньшее, что я могу сделать.       — Онни, почему ты просто не скажешь ей?       — Скажу ей что?       — Что она также единственная, кто может уберечь твоё от крушения.       Джису сухо смеется, качая головой: — Посмотри, как ты говоришь о чувствах. Наша младшая действительно совсем взрослая, — Джису взъерошивает ей волосы, заставляя Лису жалобно скулить, — Сначала пригласи Манду на свидание, прежде чем беспокоиться о моем холодном черном сердце, — старшая просто улыбается, а Лиса вздыхает.       Она снова смотрит на Дженни, айдол сейчас просматривает фотографии с Розэ.       Ночь выглядит идеально. Вид на город умиротворяющий. Все счастливы, и Лиса надеется, что таких дней будет больше.       — Некоторым людям действительно повезло, — говорит Дженни, занимая место рядом с Лисой, а Лиса смотрит на проезжающие машины издалека.       — Ты хочешь выйти замуж? — спрашивает Лиса, и губы Дженни расплываются в улыбке, когда она поворачивает голову к Лисе. Она уже знает, чем это обернется.       — Делаешь предложение без кольца, Лили? Какое разочарование, — дразнит Дженни, и уголки губ Лисы растягиваются в широкой улыбке, когда она смотрит на звездное небо.       — В этом я практична, — отвечает Лиса, подшучивая над ней.       — Практично, мне это нравится. В настоящее время важно реалистично относиться к браку, — говорит Дженни, копируя Лису, перекидывая руки через перила и глядя на город, а Лиса кладет подбородок на ладонь, глядя на нее.       — Я действительно хочу выйти замуж однажды. Думаю, было бы неплохо разделить свою жизнь с любимым человеком. Жить одной… это отстой иногда. Особенно в самые тяжелые дни, — признается Дженни, оглядываясь на нее.       — Ты хочешь выйти замуж?       Лиса кивает.       — Может быть, не здесь. Где-то за границей. Где-то… где это принято и возможно юридически. Ты знаешь, как это бывает, — объясняет Лиса, и Дженни на мгновение задумывается, слегка хмурится, пока не приходит осознание.       — О верно. Ты не можешь сделать это здесь. Южной Корее еще предстоит пройти долгий путь, — выдыхает Дженни, — это несправедливо, — дуется айдол, — я имею в виду, что в этом плохого? Быть с тем, кого любишь — не преступление.       Лиса слышит разочарование в ее тоне, и это заставляет ее улыбаться еще больше.       — Я не против, правда. Есть способы, и пока это возможно, ничто не может помешать мне жениться на моей будущей жене.       — Я не хочу экстравагантной свадьбы, — через некоторое время говорит ей Дженни.       — Я тоже, — тихонько мычит Лиса.       — Практично, — говорит Дженни, их плечи трутся друг об друга от того, как близко они стоят.       — Да, практично лучше всего, — соглашается Лиса, не желая быть где-то еще, позволяя Дженни играть с её руками.       Ночь великолепна, и она думает, что Дженни будет самой красивой невестой.                      Понедельник Настоящее время              — Что? Когда? Где?! — сразу спрашивает Розэ, и Лиса снова смотрит на записку.       — Сегодня вечером или завтра, если я не смогу прийти сегодня, — отвечает она, — на художественной выставке в Хондэ.       — Романтично, — кивает Розэ, и Лиса смотрит на нее.       — Что? — ее близнец спрашивает: — Художественные выставки романтичны, ну, в зависимости от темы — однажды была выставка инсталляций секс-арта, и она была… довольно опытной. Я имею в виду, для первого свидания это слишком…       — Это не свидание, — прерывает ее Лиса, — я встречусь с беднягой, чтобы отказать ему самым любезным образом.       — А если это женщина…       — То же самое, Ченг.       — Хорошо хорошо. И после этого? — спрашивает Розэ, и Лиса выдыхает.       — Я собираюсь пригласить Дженни на свидание. В четверг. Ее последний день промоушена альбома.       — Как именно ты собираешься это сделать? Ты собираешься сделать что-то романтическое или просто спросишь?       Лиса смотрит на нее, чувствуя себя такой уверенной.       — Париж. Дженни любит Париж, но пока не может уехать, поэтому я планирую привезти ей Францию.       Розэ улыбается и кивает: — Итак, чем я могу помочь?       Лиса улыбается, зная, что ее близнец всегда ее поддерживает.