Asking him for more, and more

Июль 1, 2024. Понедельник. Лос-Анджелес, штат Калифорния.

      — Дети, не бегайте по магазину, — просит Луи, неловко ловя их за воротники футболок, когда они вновь проносятся мимо. — Вы же не хотите, чтобы нас выгнали отсюда, да?       — Не будь так строг, они же видят, куда бегут, — тихо шепчет Гарри, наклонившись к его уху, чтобы дети не слышали, как отец спорит с их папочкой о том, как их воспитывать. — Если у нас будут проблемы, я со всем разберусь, а пока пускай они побудут детьми, ладно?       — Ладно, — Томлинсон вздыхает, отпуская малышей, и те переглядываются, тихонько хихикая и убегая в сторону отдела со сладостями. — Не думаешь, что мы им много позволяем? На нас постоянно косятся, я чувствую себя ужасным родителем.       — На нас косятся, потому что нас узнают, мы уже говорили об этом, детка, — Гарри кладёт сладкую кукурузу в тележку, вычёркивая её из списка, пока Луи пытается прочитать состав конфет, которые Эдвард уговаривал купить. — Что ты надеешься там обнаружить, Лу? Пароли Пентагона? Боже, это же просто конфеты, детка.       — Они вредные…       — Как и все сладости в этом мире, но ты же не станешь одним из тех озабоченных родителей, которые запрещают детям сладкое? — шутит Гарри, состроив испуганное выражение лица.       — Конечно, нет, — рассмеявшись, фыркает Томмо и бросает пачку в тележку, очень надеясь, что близнецы будут есть что-то, кроме них. — Но они потребляют слишком много углеводов, поэтому они такие активные…       Гарри ласково щипает его за бок, обходя тележку, чтобы проверить, что они не взяли, когда к ним подходят близнецы с умоляющими взглядами, держа в руках коробки с медовыми хлопьями, поэтому Луи только неодобрительно мычит, пока Стайлс играет бровями, перекладывая «этот самый разговор» на плечи возлюбленного, прежде чем проверить список.       — Тётя Джемма и бабушка Энн приезжают, так что вам придётся есть то, что мы с папой приготовим. И никаких хлопьев на завтрак, понятно? Вы и так требуете их каждое утро! — произносит омега, очень надеясь, что в итоге Гарри поддержит, а не опровергнет его слова, поэтому даже стреляет в него серьёзным взглядом, замечая, как Стайлс хочет что-то сказать.       — Но тётя и бабушка тоже могут попробовать их! — отвечает Грейс и выкатывает губку, распахивая свои красивые глазки ещё пошире, поэтому Луи улыбается детям и перекладывает ответственность за эту покупку на Гарри.       Луи всё ещё не умеет спорить с детьми, когда они манипулируют им своими взглядами. Немного подумав, альфа всё же соглашается с женихом, говоря, что они купят хлопья в другой раз. Это расстраивает обоих малышей, но они мирятся с отказом.       — Может быть, вам купить яблок? — спрашивает Томлинсон, решив поискать компромисс. — Или бананов? Они хотя бы полезные! — но это бесполезно, дети просто уходят ставить коробки с лакомством на место, а Луи чувствует себя виноватым, пока Гарри не целует его за ушком, когда проходит мимо за чем-то из списка.

. . .

      Чаще всего в их семье готовит либо Гарри, либо Колин. Конечно, Томлинсон тоже умеет готовить, но не особенно любит этим заниматься, но сегодня именно он и взялся за готовку, чтобы впечатлить семью Гарри.       В прошлый раз, когда он всё-таки познакомился с Робином, этот мужчина показался ему таким добрым и милым, что теперь Луи хочется показаться ему не только хорошим родителем для малышей Гарри, но и очень хозяйственным омегой для самого альфы.       — Тебе не о чем переживать, ты же знаешь? — спрашивает Стайлс, заплетая волосы дочери в красивую косичку. — Ты нравишься Джемме и моей маме, а отец вообще всё время интересуется, всё ли у тебя хорошо и не обижаю ли я тебя. Тебе не нужно выделывать кульбиты, чтобы они полюбили тебя.       — Да, знаю, но мне хочется, чтобы они знали, что ты в хороших руках, — говорит Томлинсон, вспоминая, что там дальше по рецепту. — А у Джеммы кто-то есть?       — Да, но она не любит распространяться о личной жизни. Мы знаем только то, что она счастлива и влюблена, так что нам этого достаточно… — Луи немного морщится, поджимая губы, и Гарри, заплетая волосы Грейси резинкой, интересуется: — Что-то не так?       — Нет, всё в порядке, просто голова немного кружится.       Оставшись довольной новой причёской, девочка целует отца в щёчку и убегает в зал к брату и няне, чтобы похвастаться косичкой, а Гарри всё же предлагает Томлинсону свою помощь. В последние дни они стараются заново открываться друг другу, потому что, как оказалось, Луи скрывал от альфы так же много, как рассказывал ему. Но после того, как всё вскрылось, больше нет смысла всё замалчивать, поэтому они постоянно говорят о чём-то, и это очень радует Гарри. Даже при том, что речь идёт о несчастливом прошлом его омеги. Но зато они спокойно всё обсуждают, а не скрывают свои переживания.       — Знаешь, я тут много думал о том, что нас ждёт дальше, — тихо проговаривает омега, смущаясь, когда их взгляды встречаются. — Ты поедешь в тур, а мы будем иногда приезжать к тебе и всё такое… Но я, если честно, не представляю своей жизни, когда ты будешь вдали от меня.       — Да, я тоже слабо себе представляю каково это — гастролировать по миру, так долго находясь вдали от тебя и от наших детей… Раньше я… чувствовал куда большее предвкушение, а сейчас я думаю об этом с позитивом, но всё же понимаю, как трудно нам всем будет…       — Зато после твоего тура у нас будет более удачный отпуск где-нибудь в Греции, — успокаивает и альфу, и себя самого, Луи, а затем шутливо проговаривает: — и если у нас получится зачать малыша там, то мы дадим ему имя древегреческого бога или богини, что скажешь?       — Гвеневра Афродита Стайлинсон… — проговаривает Гарри, и Томлинсон едва успевает убрать нож от своего пальца и не порезаться, восклицая громкое: «Я же пошутил!». — А что такого? Мне нравится… Гвеневра Артемида Стайлинсон…       — Прекрати, — смущается Луи, смеясь. — Я правда просто пошутил…       — Почему? Тебе не нравится идея со вторыми именами? У нас с тобой они есть, почему бы не дать вторые имена и нашим детям. Я думаю, что Грейс пошло бы имя Эшли, а Эдварду… Арес.       Луи нервно смеётся, отводя взгляд и отходя к холодильнику, чтобы что-то достать, когда Гарри вдруг понимает, почему это вызвало у омеги такую реакцию.       — У Грейс и Эдварда есть вторые имена? — удивляется альфа и понимает, что не ошибся, когда Томмо вздыхает, посмотрев на него всего на мгновение, а затем вернувшись к готовке. — Какие? Почему ты мне не говорил? Я знаю о наших детях почти год, но не знаю их имён, ты серьёзно?       — Я не думал, что это так важно, прости. Но ты же знаешь их имена, на которые они отзываются, так зачем тебе… — он запинается на полуслове, когда встречается с пристальным взглядом Стайлса (Луи ненавидит себя за то, что не может смотреть в эти глаза и не давать их обладателю то, чего он хочет). — Грейс Элизабет и Эдвард Эрнест Стайлинсон…       На несколько мгновений Гарри выглядит приятно удивлённым, а затем задумчивым, поэтому Луи нервно отходит помыть вспотевшие ладони, пока альфа подходит к нему почти вплотную, наклоняя голову вбок и с интересом наблюдая за поведением возлюбленного. А затем он спрашивает то, что Луи и боялся услышать:       — Я никогда раньше не спрашивал, но почему именно «Грейс»? И почему именно эти вторые имена?       — Что значит «почему»? — Томмо специально строит из себя дурака, надеясь, что Гарри просто оставит его в покое. — Потому что я захотел их так назвать. Тебе что-то не нравится? На тот момент они были только моими детьми, так что, если ты хочешь, то можешь дать им третье и даже четвёртое имя, просто отстань, ладно?       — Лу, — это звучит, как приговор, поэтому Луи по-настоящему молится Богу, когда смотрит альфе в глаза, но Гарри всё равно догадался, и уже поздно затыкать ему рот. — Как звали твоих сестёр? — Луи слишком очевидный для Гарри. Он просто отводит взгляд, и Стайлс всё прекрасно понимает. — У имени «Эрнест» тоже есть тайный смысл?       — Я не сразу дал Эдварду второе имя… Всего через пару лет после их рождения… Мои сёстры живут в приёмной семье, в феврале 2021-го у пары, которая их приютила, родились близнецы — Дорис и Эрнест…       — Подожди, но ты говорил, что знаешь только штат… — хватает одного только взгляда, чтобы Гарри понял, что Луи узнал больше, благодаря Джеку. — А ты никогда не думал съездить к ним? Они же наверняка помнят тебя…       — Да, наверное, но я не хочу, чтобы они вспоминали то, что было… Плюс ко всему… Когда моих родителей посадили, выяснилось, что моя мама была беременна двойней, они родились в тюрьме и были отправлены в ту же семью, что Шарлотта и Фелисите… Так что я не думаю, что они бы простили меня за то, что я лишил родителей всех четверых, а сам жил припеваючи.       — Ты не узнаешь, как они к тебе относятся, пока не попробуешь связаться с ними. Возможно, всё совсем не так, как ты думаешь, Лу, но я не буду настаивать на том, чего ты не хочешь.       — Альфа…       — Да?       — Спасибо, — Луи нежно обнимает его и целует в щеку. — Можешь пойти в зал к детям, пожалуйста? Иначе я так и не закончу с готовкой…       — Конечно, прости, что отвлекаю, хозяюшка.

. . .

      Когда приехали Робин, Энн и Джемма, ужин уже был готов, а дети переодеты в нечто более нарядное. А Гарри и Луи успели принять совместный душ и одеться наперегонки (Томмо победил, но Стайлс, видимо, не умея проигрывать, сказал, что это из-за коротких ног омеги), поэтому у них было прекрасное настроение, когда они вышли на подъездную дорожку, чтобы встретить гостей.       И вот, наконец-то ужин, за которым парни и хотели сообщить новость о скорой свадьбе!       — Я думала, что после Испании вы поедете дальше по Европе, разве вы не планировали посетить Рим и Берлин? — уточняет Энн, накалывая на вилку кусочки восхитительной курицы (Колин научила Луи делать еë очень сочной).       — Ох, да, точно, — припоминает Джемма, посмотрев на брата и его омегу. — Вы же хотели свозить детей в Disneyland!       — Ну, планы немного изменились, а Disneyland есть и в Калифорнии, — не без улыбки отвечает Томлинсон, вытирая рот сына салфеткой, пока Грейс делает это сама, с некоторым злорадством глядя на то, как мучают еë старшего брата.       — На самом деле мы хотим пожениться, — признаëтся Гарри, и дети вздрагивают, резко оборачиваясь на отца и открывая рты от удивления, пока их папочка смущённо кивает, подтверждая слова их отца.       — О Боже мой! Правда? — переспрашивает Джемма, обрадовавшись. — Поздравляю! Я так рада за вас! А чего это вдруг?       — Да, мы так рады за вас, мальчики, — доброжелательно отзывается миссис Твист и широко улыбается своему мужу, положив руку поверх ладони Томмо. — Мы уже давно считаем тебя семьёй, милый, это здорово, что теперь всё будет официально!       — Поздравляю, сын, — с гордостью говорит Робин и несильно сжимает плечо Гарри.       — Спасибо… Просто мы подумали, что нет никаких причин медлить с этим, ведь у нас уже есть двое прекрасных детей, и мы планируем ещё в будущем.       — Да! — восклицает Грейси. — Папочка уже очень толстенький, значит, папа скоро подарит ему горошинку!       — И из неë появится Гвеневра! — довольно договаривает Эдвард, пока родители растерянно смотрят на них.       — Гвенни! — кивает брату головой девочка, пока Луи пытается понять — дочь только что назвала его жирным?       А Гарри чувствует себя загнанным в угол, потому что они с Луи ещё не планировали рассказывать такие подробности об их будущем. А они, судя по всему, очень взбудоражили его маму и сестру, а отчима — очень удивили, но всё же порадовали.       — Вообще-то, всё несовсем так… — тихо начинает Стайлс.       — Луи, ты беременен? — аккуратно уточняет Энн.       — Ох, нет… Нет, но мы планируем… однажды, ну, знаете, не сейчас…       — Откуда вы взяли это имя? — не понимает Джемма. — Я думала, что вы хотели называть девочку Эммой или Оливией… И откуда вы знаете, что это будет девочка?       — Но эти имена такие простые, такие популярные… — застенчиво говорит Луи, взглядом ища помощи у Гарри, и тот поддерживающе кивает, добавляя:       — У Эдварда и Грейс не самые часто встречающиеся имена, и мы подумали, что называть ребёнка ещё одним редким именем — оправданная идея. Возможно, не Гвеневра, а Гвендолин, нам нравится сокращение от них… Вам не нравится?       — Нравится, очень, но оно такое… необычное… — объясняет Робин, не без улыбки глядя на малышей. — А как вы думаете назвать мальчика?       — Кай или Уильям, — отвечает Гарри, и Луи удивлённо смотрит на него — его второе имя — Уильям.       Внутри него всё так приятно трепещет от мысли, что альфа хочет назвать их малыша в честь него…       — Боже, мальчики, я так рада за вас, — с гордостью признаётся Энн. — А когда вы планируете сыграть свадьбу? Она будет пышной?