Рисую запятую

Запястье правой руки сгибается под прямым углом, голова падает к левому плечу. Волна корпусом и шаг назад, прыжок и «твист» на четыре секунды. Кик-энд-слайд, на котором суставы пальцев рук напряжены до предела — чтобы в любой момент альфа был готов коснуться ладонью пола за спиной и в следующую же секунду выпрямиться. Чёрная чёлка подскакивает, на секунду открывая обзор на семерых членов приёмной комиссии, а также других поступающих и случайных зрителей. Среди которых сегодня присутствуют Джонни и Джехён.  — А он хорош; ублюдок, — альфа скидывает капюшон с головы и скрещивает запястья на переднем сидении,  — Я никогда не видел Тэёна таким, — бета в восторженном окаменении смотрит на сцену, Потому что движения Тэёна сильные, порывистые, прерываемые на пол-дороги, чтобы в следующий миг он мог изменить поток мыслей на что-то плавное — всё подчинено биту мелодии. Парень больше походил на того надутого человечка, что стоит напротив заправок, завлекая посетителей своими бешеными под порывами ветра танцами. И всё же это — не бездумное покачивание, это — что-то глубоко внутри, над чем нужно работать, что можно развить и раскрыть. Альфа встаёт и сгибается в изящном поклоне на последних двух секундах музыки, поднимает голову на членов приёмной комиссии. Их лица остаются каменными, когда старик с усиками начинает:  — Молодой человек, как Вы думаете: Вы достойны учиться в высшем учебном заведении?  — Конечно, — Тэён выпрямляется и утвердительно кивает,  — Ваш диплом говорит об обратном, и, как заведующий по учебной части, в отличие от Вас, я очень сомневаюсь, — он оборачивается к соседу. Молоденький парень с выкрашенными в рыжий волосами поднимает свои глаза на абитуриента:  — Я согласен с мнением профессора Ю, но к нам приходили дети и поглупее, так что в плане баллов за диплом и дальнейшую успеваемость я могу дать Вам пятьдесят на пятьдесят,  — А у меня другой вопрос! — со второго места справа подскакивает тонкий омега — явно ведь омега с такими губами — средних лет, — Где Вы учились танцевать? Что это такое? Так называемый «фристайл»? Я не вижу в Вас грамотного распределения сил — просто выжимка себя!  — Господин… — начинает Тэён,  — Не смейте перебивать, когда с Вами говорят люди, от которых зависит Ваша дальнейшая судьба! — прежний мужчина повышает голос, — Я не могу принять Вас в свою группу,  — А тебе и не надо, Сону, — самый правый мужчина в широкой бежевой кофте поправляет очки на носу, — Сядь и успокойся — тут явно не твоя история, Между ними повисает тишина, а потом тот, что сидел по центру обводит всех коллег долгим взглядом и кивает, начиная речь удивительно низким голосом:  — Парень, давай откровенно. Твои знания не на уровне университета, и взять тебя — риск, на который не каждый пойдёт. Твои танцы — это хороший уровень для улицы, но за тебя никто не хочет браться в стенах подготовки этого учебного заведения. Видишь ли, мы смогли систематизировать и разработать методику преподавания даже такого свободного жанра, как хип-хоп и прочие его производные. Но ты относишься к танцам не как к чему-то возвышенному, и потому обучение у нас — пустая трата твоего времени. Если хочется танцевать, то просто открой ютуб-канал и добавляй туда записи на выходных,  — Ректор Шин так мягок, — усмехается рядом сидящий мужчина средних лет с длинной, иссиня-чёрной бородой, — Парень, ты — бесталанный, Сердце Тэёна пропускает удар.  — Все боятся говорить абитуриентам подобное, но я — нет. Так вот, ты — лишён таланта к обучению, может, кое-чему научился по детству и потому считаешь, что танцы — твоё всё. Но как ты поведёшь себя, когда придётся жить этим? Ты не сосредоточен, распыляешься на что-то, теряешь навыки и твои движения… Сыро. Мокро. А ты — альфа. Так что, парень, бери документы и иди в колледж, а лучше — на другую специальность. Страна нуждается в рабочих руках, сильных и уверенных в себе альфах, а ты тут растрачиваешь всё это на непонятные занятия, Во всём актовом зале повисает тишина. До этого приёмная комиссия всяко-разно обсуждала абитуриентов: одного мальчишку даже прервали сразу, когда заметили, что он сбился с ритма; кого-то хвалили и за одного студента даже ссорились. Но Тэён…  — Я не понимаю, — Джехён смотрит на Джонни, на что тот пожимает плечами и роняет:  — Это пи***ц, Альфа на сцене вскидывает подбородок и в пару прыжков оказывается у самого края:  — Вы же знаете, что пожалеете за этот день?  — Молодой человек, — рыжеволосый вскидывает руки, — Кто только и как только не угрожал нам. Просто сойдите со сцены,  — Я живу танцами! Вы не можете говорить так поверхностно, не зная меня!  — Мы достаточно узнали из справок в Вашей школе. Мы даже были очень удивлены, узнав, что Вы — внебрачный сын самого господина Ким Чонина, нашего легендарного танцора Кая, — хмыкает прежний мужчина с бородой, — Но это не значит, что мы обязаны брать Вас в У-ни-вер-си-тет! Вслушайтесь. Высшее образование не всем дано. Идите в колледж,  — Ни за что! — парень спрыгивает со сцены и поднимается по ступеням, — Включите музыку! Однако звукорежиссёр бездействует.  — Я попросил у тебя музыку, парень! — Ли запрыгивает на одно из кресел под ропот всех присутствующих,  — Так, парень, ты не в кино. Но если хочется, то иди на актёрское отделение: там такое любят, — улыбается ректор Шин, тут же зажимая кнопку на столике, — Охрана, выведите мальчика: брюнет, невысокий, синяя футболка и черные джинсы, Тэён сжимает кулаки, но в актовый зал уже врывается пара амбалов в форме, которые хватают его на руки и просто выносят в коридор, ставят на ноги лицом к двери, ведущей к парадному выходу. Парень какое-то время смотрит на зеркальное отражение в стекле, а потом хватается за ручку и выходит на улицу. Он напрочь забыл о двух друзьях в зале, вещах в гримёрке и флешке у звукорежиссёра. Его жизнь — это движение, это танец, постоянная игра с собой и миром вокруг. А на него посмотрели через призму диплома и возможности подгона под рамки образовательной программы, чтобы, не дай Боже, мальчишка не опозорил «У-ни-вер-си-тет». Ли борется с желанием кому-нибудь врезать, желанием заплакать от этого жестокого «бесталанны» и решимостью доказать им всем, как они заблуждаются. Тэён просто бродит по территории университета, одним своим видом распугивая случайных прохожих. Успокаивается так, как может. Никак. Не получается. Мысли вновь и вновь возвращаются к мягкому взгляду аппы, к полночной передаче про танец и балет, к словам того придурка из комиссии и первой купюре, потраченной на стриптизёра в ночном клубе полтора года назад. Есть вещи, за которые люди держатся и руками, и зубами — всеми конечностями. Держатся за них на грани разумного и помешательства. И держатся, чтобы не свихнуться окончательно, чтобы не дать себе упасть и погрязнуть в сожалениях. Тэён боится сожалеть. Ему надо сразу: сделал-ушёл жить дальше. То, что происходит прямо сейчас лишает его права расплаты. Потому что есть и обратный поток мыслей. Как ему подсказывал Джонни — право на искупление. Это когда сперва натворил, а потом уже исправил и вознёсся. Он так не может. Живёт моментом. Сфокусировался на этом самом моменте, держа перед глазами только одну цель на будущее. И эта цель, эта искорёженная мечта прямо сейчас трещала по швам, была порвана чьими-то жестокими словами, как лезвием самого острого ножа. Пробита, но не навылет. Это очень плохо. Из таких ран потом годами можно выковыривать гной самобичевания, упущенной возможности. И если удастся «очиститься», то остаётся рваный шрам. Некрасивый, ноющий на дождь и ветер — ноющий на любое напоминание даже если не ошибки прошлого, но такого печального опыта. Тэён знает, что такое «отказ», и что значит «отказаться», но больнее всего «отпустить». Эти слова даже не часть его личной истории, это — уродливое наследие родителей. Повторять их ошибки, или же перешагнуть себя? Надеть на самого себя удила, только бы не укусить собственный хвост в погоне. В погоне за чем? Ему просто нужен новый план. Что-то отличное ото всего предыдущего. Что-то кардинально новое, что ещё не пробовал ни он, ни Джон, ни родители. Что он должен испробовать? Что ему делать?  — «Вшшшшш»! Тэён спотыкается на месте и наворачивается, раздирая ладони и локти об асфальт дорожки. Предательская слеза невысказанной душевной боли скатывается, найдя себе выход через физическую. Альфа оборачивается на придурка, сидящего на лавке с закончившимся коктейлем. Парнишка с причёской-горшком беззаботно болтал ногой, листая что-то в телефоне свободной рукой, продолжая через трубочку втягивать молочную пену с этим самым отвратительным:  — «Вшшшууушшшушххшх»! Ли подскакивает на ноги и выхватывает из рук незнакомца стакан, со всего маха ударяет тот об землю и даже наскакивает на треснувший пластик, принимаясь топтать тот из последних сил.  — Ненавижу, ненавижу! Парнишка поднимается с лавки и сваливает с «места преступления», пока альфа продолжает вымещать свою злобу на стаканчике. Он уже не замечает, как заливается слезами, как машет руками и матерится на всю аллею, привлекая к себе абсолютно ненужное внимание.  — Молодой человек! Успокойтесь! — рядом с Тэёном возникает ещё какой-то парень, — Пожалуйста! Неужели мир клином сошёлся на Вашем «непоступлении»?  — Сошёлся, чёрт подери! — альфа отрывает взгляд от лужицы и раскрошенного стаканчика, поднимая глаза на человека рядом, Он смотрит на блестящие чёрные волосы, на светлое, аристократическое лицо, скользит взглядом от сумки-планшетки на плече к туфлям на подъёме и ухмыляется:  — Сошёлся. Мой мир рухнул от этого «непоступления». И что будешь делать: сможешь утешить меня?  — Я не намерен никого утешать. Просто ведите себя прилично, — незнакомец вскидывает голову и собирается уходить, Однако Ли хватает его под локоть и разворачивает к себе лицом:  — Как зовут?  — Что?  — Как тебя зовут, порядочный маленький господин в туфлях на подъёме?  — Ким Донён,  — Отлично. Будет приятно, — Тэён хватается пальцами за щёку нового знакомого, тут же целуя губы того, Просто для того, чтобы сбросить адреналин и нервы, переключить своё внимание на что-то (на кого-то). Альфа посмеивается в поцелуй, когда ощущает сопротивление мальчишки — только крепче прижимает того к себе второй рукой за талию, а пальцами по мягкой щёчке скользит к чёрным, так до обидного коротко постриженным волосам, подключает собственный аромат и давит аурой, пытаясь хотя бы так утихомирить яро сопротивляющегося омегу. И Ли нисколько не ожидал, что Ким, устав терпеть это безобразие, просто вдарит коленом по яйцам, потом влепит пощёчину и ещё постоит-подумает о следующем шаге. Тэен стоит, согнувшись пополам:  — За что?  — Как ты смел целовать меня? Как ты мог? — на глазах омеги выступают слёзы, — Это был мой первый поцелуй, идиот! Как ты смел?! Доён падает на ту самую скамейку и закрывает лицо ладонями. Он просто сидит и хныкает, выпуская истерику.  — Доён-и, прости. Но ты первым оказался рядом,  — Я хотел помочь! Ты вообще — кто? Как ты мог… — омега повторяется, громче всхлипывает и прячет щёки под ладонями,  — Самому думать надо было, — Тэён садится рядом, с улыбкой рассматривая хаос на асфальте прямо перед ними, — Я — Ли Тэён,  — Но друзья зовут его «гандоном»! — усмехается подошедший Джонни, держа в руках все вещи своего друга,  — Это вы верно, — улыбается Доён, вытирая слёзы запястьями,  — А то! — Со бросает вещи в Ли и оборачивается на что-то печатающего в своём телефоне Джехёна, — Бэйби, не отвлекайся, скоро домой пойдём,  — Да, хён, Чон замирает рядом со старшим и отрывается от телефона. Он со смешком отмечает двух заплаканных на лавочке и это убожество на асфальте:  — Хён, извинись перед незнакомцем,  — Я познакомился, — Тэён дует губы, — Я не целую незнакомых,  — Да ты что?! — Доён выпрямляется и широко распахивает глаза, — Это по-твоему «познакомился»?  — Я узнал твоё имя, этого было достаточно,  — Ублюдок, — подсказывает Джонни, со смехом наблюдая за задыхающимся от негодования омегой,  — Да, вот именно! Ещё и невоспитанный! Так и хорошо, что тебя не взяли в универ! Идиот!  — А ты тут учишься? — спрашивает Ли, уже давно забыв о собственном провале,  — Да не дай Бог! — пуще прежнего расходится Ким под улыбки окружающих, — Я, к вашему сведению, студент Академии Искусств! Хореографическое отделение, классический танец, балет! — в подтверждение своих слов он достаёт из сумки студенческий и вручает тот в негнущиеся пальцы Тэёна, Парень с улыбкой открывает зелёную книжку, внимательно читает и передаёт Джонни. Тот также вчитывается в каждое слово, немного опустив от глаз, чтобы повисшему на плече Джехёну тоже можно было заглянуть. Со возвращает предмет гордости владельцу и улыбается:  — А что ты тут делаешь?  — Я пришёл к отцу. Он у меня читает лекции по истории,  — Ммммм, круто! — Ли хихикает, а потом хватает ладошку Кима, — Слушай, а ты можешь рассказать секрет успеха поступления в Академию?  — Нет! — Доён вырывает руку и всматривается в лицо альфы перед собой, только сейчас ощущая себя загнанным в ловушку между тремя малознакомыми людьми, — Чего вы все столпились?  — С тобой прикольно, — улыбается Джонни, растягивая губы в улыбке,  — И мы никуда не торопимся, — выдаёт ямочки на щеках Джехён,  — Я хочу ещё поцелуй! — Тэён обнимает омегу и тянет свои губы в сторону того под смех друзей. / Кай рассматривает Бэкхёна. Тот стоит в прежней «слепой зоне», играется с ниточками на длинном рукаве, устремив взгляд куда-то дальше самой линии горизонта. Альфа улыбается: «Фантазирует». И всё же выходит из своего убежища. Он касается спиной стены и выдыхает громче положенного.  — Если ты думал, что я не заметил тебя ещё семь минут назад, то — зря,  — Ты даже ухом не повёл!  — Опыт, — бета улыбается и только теперь оборачивается на Чонина, — В первые три дня было мало хороших абитуриентов. Я уж не говорю про «классиков»; «народники» никакие: заведующий Ким рвал на себе волосы. Да и «современники» господина Хуана не радуют. Неужели все таланты отошли в Университет из-за возможности бюджетного образования?  — Многие не могут платить за учёбу такие суммы. Почему ректор не устанавливает стипендии? Тот же Ким Донён мог учиться тут бесплатно за свои талант и возраст, — хореограф отрывается от стены и подходит ближе к заведующему, — Когда у смежных направлений просмотры? Хочу посмотреть, как другие отказывают старательным детям,  — Трусишка, — Бэкхён прыскает смехом, вспоминая, как Чонин дул щёки, рисуя галочки на полях портфолио детей, которые хоть немного старались в танец; но потом становится серьёзнее, — В эту среду с десяти. Современный танец. Не зли господина Хуана, он и так как с цепи сорвался,  — Не могу обещать, — смеётся альфа и тянет руки, чтобы положить их на плечи беты, — Можно ведь? Глаза Бёна округляются, он пытается неопределённо дёрнуть плечами, но лапы Кима уже не позволяют.  — Слушай, Бэк, а что, если мы начнём встречаться?  — Ага, кушать мороженое по выходным и прогуливать собственные пары,  — Звучит как отличный план, разве нет? Бэкхён заливается смехом и отворачивается от Чонина. Он снова смотрит куда-то поверх забора Академии и неожиданно широко улыбается. Солнечный свет падает на его потрескавшиеся губы и неаккуратно уложенные волосы, но идеально выглаженные рубашку с брюками. Альфа мягко вздыхает от собственной мысли о противоречивости образа беты. Потому что Бэкхён теперь ищет себя: пытается ухватиться за старый образ, и не потерять тот, который имеет. Только вот — как было «до» уже никогда не будет, а тот, что есть «сейчас» — уже меняется. И Бён судорожно хватается то за одно, то за другое, путаясь и теряясь, желая что-то менять, а что-то заморозить. Крошится, крушится, ломается вдребезги. Но абсолютно безболезненно.  — А давай попробуем реализовать этот твой план,  — Что?  — Ведь хуже не будет, верно? — Бэкхён оборачивается к Чонину, смотрит на того по-особому мягко, щурит глаза, — Почему бы нам не попробовать, раз есть эта искорка, раз она тлеет годами. Может, она ждала именно этого часа, чтобы превратиться в пламя, или же потухнет вовсе, и мы с тобой, наконец, примем своё поражение в этой жизни, Кай хватает ладонь старшего, подносит ту к губам, оставляя громкий поцелуй в знак принятия и обещания. Он воодушевлённо смотрит в глаза беты, снова касается губами сухой кожи:  — Бэк, я буду очень стараться,  — Именно поэтому я и согласился, — усмехается бета, делая пару шагов навстречу альфе, — И я тоже буду стараться, буду учиться заново делать… Что там делают обычные люди?  — Чувствовать чувства? — подсказывает Кай, слыша в ответ громкий смех и наблюдая отчаянно-резкие кивки,  — Ким Чонин, только ты мог такое ляпнуть! Но я запомнил-запомнил! Какое-то время они ещё посмеиваются друг с друга, но потом заведующий всё же направляется в рабочий кабинет, чтобы подготовить документы, составить расписания и списки. Хореограф же проходит в танцкласс. Он набирает Донхёку сообщение: спрашивает того о новой неделе, о скорой свадьбе Сехуна, пишет о том, что теперь встречается с Бэком, а потом смотрит на своё отражение в зеркале. Мужчина откладывает телефон и подходит ближе к посеребрённой поверхности. Вглядывается в лицо, в глаза, рассматривает всё ещё широкие плечи и вдруг приосанивается. Он делает пару шагов назад, скользит носком по паркету и хмурится — скидывает кроссовки подальше. Альфа хмыкает сам себе под нос, принимаясь разминаться, растягивать задеревеневшие мышцы у станка. Он ставит ноги в первую позицию, четвёртую и пятую. Прыгает на пробу и вскидывает руки, тут же поправляя их на более осторожные движения. В голове сама собой играет первая скрипка, влекущая за собой рояль и альты. Шаг, присед, руки вниз и голову вверх. Приподняться на носках, ещё шаг, вдох, поворот, разбег и прыжок. Тяжело приземляется. Может легче. Как сделать легче? Альфа не замечает, как начинает задыхаться от жары и пыли давно не очищаемого танцкласса. Как кровь ускоряет свой бег по организму, как давно позабывшие множество движений руки и ноги вспоминают, отчаянной болью и секундами задержек, превращая образ в насмешку над отражением. Кай начинает злиться на себя. Он проходит пару кругов по всей площади танцкласса, то вытягивая ноги перед собой, то прыгая в глубокие плие. Ещё пару кругов он проводит за широкими прыжками. А потом вновь поворачивается лицом к зеркалу и встаёт в прежнюю позицию. Снова вскидывает руки — уже мягче, невесомо, но всё ещё очевидно нарочито. Ноги гнутся послушнее, позволяя самые глубокие приседы и уверенные толчки в высокие прыжки. Грудной отдел раскрывается полностью, бризэ выходят по-настоящему невесомыми, а каждый шаг отдаёт внутренней уверенностью. Танец становится не грубым, не деланным, но изящным, живым, настоящим. Таким, каким сам Кай себя давно уже не видел. Он кружит себя на пробу, а потом ускоряет обороты, удерживая мысленно точку где-то между бровей собственного отражения. И тут же вспоминает про выражение лица. Альфа меняет сосредоточенность на невесомую улыбку и перед каждым оборотом делает широкий шаг с носка на пятку и — подъём. Оборот, шаг, полупрыжок, улыбка, присед, оборот и шаг. Ещё и ещё. Мысли покидают голову мужчины. Есть только он и движения. Он и этот танец. Чонин танцует не головой, но сердцем, тем, что оживает где-то глубоко внутри, насмехаясь над растерянной гибкостью и преклоняясь перед упорством и гордостью внутреннего таланта. Искусство, как оно есть. В самом своём болезненном ключе и ярком проявлении. Когда впервые хочется быть в движении не по приказу, но по собственной воле, по велению когда-то утерявшего яркие краски сердца. Кай падает на очередном повороте на пол и раскидывает руки-ноги звёздочкой, громко смеясь:  — Это Бэк-то, Бэк разучился танцевать? Разучился чувствовать? А ты сам-то, а? Ты сам, когда в последний раз был так счастлив от всего этого? Когда твоя чёрствая душа так танцевала, а? Ким Чонин, ты хотел помочь Бэку, но что, что если это он помогает тебе? Вечному идиоту, который не думает, но очень старается, а? Альфа смеётся ещё громче, остывая после часового танца на горячем под солнечным светом полу. /  — Что я тут делаю? — Доён крутит головой из стороны в сторону, смотря то на Джонни, то на Джехёна, усевшихся по бокам от омеги, — Я хочу уйти, мне не комфортно,  — Прости, Доён-а, но ты сам согласился поддержать нашего общего друга, так что теперь терпи, — Со подмигивает и кивает на сцену. Прямо сейчас там выступал какой-то долговязый, совсем плохо танцующий парень. Так что Ким морщит нос:  — Боже, ну как таких можно брать,  — Каким будет хён? — бета опирается ладонями на колени омеги, спрашивая у альфы,  — Блин, вроде шестнадцатым: он же там подрался с одним придурком, так что да, склоняюсь к шестнадцатому,  — А каким же он был до этого? — глаза студента ползут на лоб,  — Если память не изменяет, то сорок девятым — мы ж проспали, Доён-а, — Джонни пожимает плечами и проверяет время,  — А как другие ребята — это же ещё тридцать человек,  — Думаю, хён справился с ними таким же способом, — важно кивает Джехён, выпрямляясь на своём сидении. Человек за человеком. Бета за альфой, и омега за омегой. Все они танцуют под популярные или забытые хиты. Члены приёмной комиссии скудно их хвалят, пока сам заведующий отделением — господин Хуан — мрачно сжимает в руках карандаш. Кай с Бэком видят это и хмурятся больше положенного.  — Бэк, как думаешь, он наберёт в свою группу хотя бы десять человек?  — Кого-нибудь да возьмёт, — отмахивается бета, провожая взглядом нового абитуриента,  — Как всё, кхм, грустно, Новая песня и новые комментарии, крики родителей о таланте и готовности отдавать любые деньги за Академию.  — Следующий, — глава учебного отдела закатывает глаза и переворачивает лист, Кай зевает. Джехён оборачивается на стойку звукача.  — Ли Тэён, двадцать полных лет, фристайл, — альфа на сцене учтиво сгибается на девяносто градусов, а потом выпрямляется и чуть «оседает» спиной, — Музыку, будьте добры! Из колонок доносится треск начавшейся песни, а мальчишка мерит шагами сцену. «Слишком самоуверенно» — думает Бэкхён, отмечая пружинистость и вмиг сменившийся настрой на сцене под теми же бледно-голубыми софитами. «Отчаянно» — Доён сжимает кулачки, потому что помнит перевод песни Post Malone. «Это он?» — Чонин выпрямляется в кресле, пытаясь разглядеть лицо молодого человека. Но в следующую секунду Тэён уже в образе. Он делает шаг и поворот, влекомый словами песни. Плечом вперёд, и вскидывает руки, бросает уничтожающий взгляд на членов жюри. Если сегодня господин Ли Тэён не отомстит им всем, то будет считать себя сопливой тряпкой до конца жизни. Если сегодня не случится перелома в его истории, то будет жить на юге страны и заниматься фермерством до глубоких седин. А потому его движения свободнее обычного, вызывающие и уверенные. Он опирается рукой на край сцены и через «вертушку» спрыгивает на ступени, держит равновесие, поднимается ближе к столу с записями. Альфа бросает заигрывающие взгляды на пятерых присутствующих, а потом возвращается к месту пружинистыми шагами, расслабленно щёлкая пальцами, запрокинув голову. Опирается ладонями и пытается встать на руки, но подводят мышцы. Однако Тэён не падает — но осторожно сгибает содранный локоть, будто делая волну, откатывается спиной прямо по сцене, а потом поднимается и подмигивает. Играется, играет с собой, своей судьбой.  — Так нельзя, — шепчет Доён, бросая взгляды на сосредоточенных Джонни и Джехёна,  — Бэк, это — мой сын, — Кай хватает своего парня за рукав,  — Найдите мне его портфолио, срочно! — господин Хуан толкает загипнотизированного рядом документоведа, потому что прямо сейчас у него на руках под номером 16 какой-то девятнадцатилетний омега, очередной богатый наследничек, к которому выдвинули свои требования родители. На последних скрипучих секундах Тэён, как много раз до этого, сгибается в изящном поклоне, в следующие две секунды медленно выпрямляясь, бросая самим взглядом вызов не только членам жюри, но всем присутствующим в зале. На самом деле, это вызов самому себе. Его собственный, идеальный план.  — Не может такого быть, — шепчет Бён, со всей внимательностью глядя на растерявшегося Кима,  — Это точно он, Бэк. Это — его лицо,  — Господин Ли Тэён, — Хуан поднимается на ноги и чуть склоняет голову, пару раз хлопая в ладоши в абсолютной, просто пугающей тишине актового зала, — Вы впечатлили меня сегодня несколько раз. Первый — Вашим опозданием, Джехён поджимает губы, как и Тэён.  — Второй раз — Вашим положением в списке. Как Вы поменялись с Ли Тэхви?  — Я спросил: а сильно ли он хочет танцевать, и доказал, что я хочу больше! — альфа задирает подбородок выше положенного,  — Тогда ладно, — мужчина прячет ладони в карманы широких клетчатых штанов, — Третье — Ваш ответ сейчас. Но это всё — мелочи, по сравнению с Вашим выступлением, Тэён только вскидывает бровь, а у Бэкхёна бегут мурашки от этого.  — Четвёртое — Ваше выступление. Оно достойно похвалы. Да, неотёсанно, грубовато. Но — смело. Я уважаю всё это. Но знаете, — мужчина опускает глаза, — Ведь Ваше личное дело поразило меня в пятый раз, а потом и шестой. Потому что Вы, Ли Тэён — троечник, заурядный мальчишка. Но я вот подумал, что всё это — пустое. Мы учим танцу, а уж только потом — эпистолярному жанру и движению электрона в скрещенных полях. Но вот уровень Вашего дохода вызывает у меня к Вам множество вопросов. Самый главный, господин Ли Тэён: как Вы собираетесь оплачивать четыре года собственного образования?  — Посмотрите на анкету внимательнее, добрый господин. Я — богатый наследник! — Тэён хихикает, наблюдая, как заведующего дёргает за штанину документовед, тыкая пальцем на вполне определённую строку; а потом абитуриент заходится настоящим хохотом: господин Хуан оборачивается к одному конкретному человеку в зале, который поднимается со своего места и просто разводит руками. Потому что Тэён ещё с самого начала выступления увидел среди прочих праздных зрителей своего собственного отца в третьем ряду. Не надеялся, но всё же сразу узнал. И прямо сейчас Тэён улыбался Каю до того ярко, до того вызывающе, что мужчина просто-напросто растерялся, продолжая стоять на месте под гул оживившихся людей.  — Так, мы всё поняли. Следующий, — глава отдела хлопает в ладоши и машет рукой альфе, чтобы тот уходил со сцены.  — Слушай, Бэк, как думаешь: Судьба благосклонна ко мне, или же наоборот — ненавидит? — Ким падает на прежнее место под круглые глаза Бёна,  — Я думаю, что с этим мы разберёмся в самое ближайшее время. / Кай смотрит на Тэёна. Тэён смотрит на Кая.  — Привет? — роняет мужчина, продолжая рассматривать старшего сына с искренним удивлением. Он же так ждал встречи с Тэёном, многое хотел обсудить с ним, мечтал загладить вину. И вот сейчас сын Кёнсу стоит перед ним — бери и делай.  — Даров, — альфа чуть наклоняет голову к плечу,  — Как твои дела?  — Вот жду объявления результатов. Как думаешь: мой отец оплатит обучение тут?  — Ты имеешь в виду меня?  — Наверное. Никого другого в свидетельстве о рождении не указано, Двое альф продолжают сверлить друг друга глазами под лестницей в коридоре, напрочь забыв о существовании где-то там в зале других людей. Сейчас были только Ким Чонин и Ли Тэён.  — Вы с Кёнсу плохо жили всё это время? — Кай скрещивает руки на груди, роняя голову к плечу, чтобы хоть так избежать этого острого взгляда,  — Отлично. Особенно, когда он женился. У меня есть братишка,  — Я знаю. Но просто…. На мои выплаты ты легко можешь уже сейчас оплатить учёбу за всё время, и даже останется,  — Могло бы хватить. Если бы не ряд грустных обстоятельств. Теперь я живу один, в квартире дедушки аппы, оплачиваю счёта, покупаю еду и вещи: из-за танцев часто «летят» кроссовки, — Тэён запускает руки в карманы и играет бровями, старательно обдумывая свой следующий шаг, Мужчина же перед ним тоже думал. Хотя вроде и запретил себе. Он размышлял о странных обстоятельствах жизни, даже успел поругать себя за то, что раньше не позвал старшего сына жить к себе: очевидно же, что когда в семье рождается ребёнок от нового отца, старший становится «изгоем».  — Тэён-а, сейчас уже не всё можно решить, но как насчёт…. Как отнесёшься к тому, что я помогу тебе?  — Положительно! — альфа хмыкает, и терпкий запах яблока заполняет пространство так, что его отец хмурится и закатывает глаза, продолжая:  — Я могу предложить тебе свой дом….  — Нет,  — Ладно. Все твои деньги — на оплату учёбы,  — Нет,  — Что? — Кай повышает голос и расправляет плечи,  — Я буду жить в квартире дедушки До, и ты продолжишь отсылать деньги аппе, — Тэён вскидывает подбородок, принимаясь шипеть,  — Тогда это всё — не помощь тебе! — мужчина машет руками,  — Просто оплати мою учёбу тут — тебе это ничего не стоит, — парень касается спиной ледяной стены и передёргивает плечами,  — Тэён-а, я понимаю, что прямо сейчас вряд ли….  — Сколько мне лет? Думаешь, что если попросишь прощения, если предложишь свой дом и деньги спустя столько лет, то я радостно соглашусь? А вот и нет! Вышел из того возраста. Сейчас перед тобой не сопляк с омегой за спиной, а взрослый альфа, с которым тебе придётся считаться, которого ты хоть и хочешь назвать сыном, но уже не имеешь на то права! — альфа срывается с места и снова выбегает из здания. Тэён на всех скоростях несётся по территории мимо жёлтых тропинок, когда слышит в спину уже такое знакомое от Донёна:  — Тэён! Ли моментально разворачивается на пятках и приближается к взволнованному омеге, хватает того за руку и ведёт к ближайшей лавке.  — Тэён, ты даже телефон не взял…., Ким приземляется пятой точкой на доски, а затем и вовсе — падает на ту спиной. Потому что Тэён нависает над ним, затыкая поцелуем, наваливаясь всем весом. Он сжимает пальцами светлую рубашку омеги, отрывается от сладких губ на несколько секунд, вновь прилипая к ним с утробным рычанием. Доён неумело пытается оттолкнуть альфу ладонями по плечам, бьёт того коленом по бедрам и даже — рёбрам. Но все безрезультатно. Потому что на каждое действие Кима Ли совершает втрое усиленное противодействие.  — Ты, блин, нарываешься, Доён-и, понимаешь? — Тэён заглядывает в мокрые глаза омеги, — Я даже извиняться не буду,  — Ты совсем идиот, — Нет, Доён-и, просто, когда человек зол, лучше не лезть к нему, — альфа усаживается на скамейку и помогает принять вертикальное положение человеку рядом, — А ты лезешь, раз за разом. Ты так кричал в первый раз, и вот сейчас снова — на те же грабли. Тебя жизнь ничему не учит, а? Или тебе нравятся поцелуи со мной? На последнем вопросе Тэён закидывает руку на плечо Доёна и чуть наклоняет голову в сторону того, уже привычно замечая подходящих Джонни с Джехёном.  — Слушай, Доён, давай тебе датчик движения вживим? — Чон кидает вещи бывшего в ноги «парочке»,  — А почему мне? Вы потеряли своего друга….!  — Да, бро. Мы постоянно теряем его, а ты — находишь! — Со заходится смехом, а через секунду к нему присоединяются и альфа с бетой,  — Вы невозможные! — омега пытается вырваться из цепких рук своего пленителя, но спустя несколько попыток и усилившийся хохот его друзей, сдаётся, — Вы издеваетесь надо мной. Я начну кричать о насилии, И Ким замолчал. Он надул щёки и опустил голову, рассматривая сумку-планшетку Ли, стёртые носы дешёвых кед у Со.  — Крольчонок, крольчонок, ты обиделся? — Тэён едва ли носом не касается щеки Доёна, — Давай я угощу тебя обедом?  — Как будто еда решит все проблемы, — бурчит омега,  — Не все, конечно, но было бы неплохо заесть этот стресс, а? Да, ребят? Вас я тоже угощу, если вы сейчас же согласитесь!  — Да! — Джехён с Джонни ответили поразительно синхронно,  — Спелись-таки. Вот, Доён, ещё месяц назад я встречался с Джехёном, а мой лучший друг заливал, что не любит фруктовые вкусы в собственном аромате кофе, но уже сейчас, ай-яй! — альфа ближе к груди прижимает нисколько не сопротивляющегося Кима, кивая на двух друзей,  — Хён, ты обещал мне найти достойного парня и отгулять на свадьбе, а сейчас сватаешь за этого хёна. Плохо ищешь! — Чон дует губы,  — И я всё ещё против фруктов в кофе, — Со уже играется зажигалкой, намекая на скорую прогулку и долгожданную сигарету,  — Есть же фруктовые кофе, всякие там фраппе и подобное, — неуверенно выдаёт Доён, поднимая свои тёмные глаза на Джонни,  — Доён! — Тэён смачно чмокает щёку омеги, — Нарекаю тебя мозгом нашей компании! Нет, малыш, конечно, самый лучший, но теперь будет хоть кто-то, кто поможет ему! Кто поможет нам всем! Ах-хах-хах! Доён моргает, в очередной раз за последние несколько дней поражаясь такому внезапному окружению. /  — Всё прошло отвратительно! — Кай ускоряет шаги по коридору, первым замирая перед дверью заведующего Бёна, — Если вкратце, то он просто хочет, чтобы я оплатил учёбу и отстал от него!  — А чего ты хотел? — бета вставляет ключ в замок и проворачивает тот, — Поставь себя на его место. Скажи спасибо, что не послал и не требует ещё какой компенсации, поблажек при поступлении, Альфа толкает дверь и влетает в светлый кабинет. Кидается к чайнику, набирает воду, и ставит на прежнее место, щёлкая выключателем, пока Бэкхён проходит на своё место и достаёт из многочисленных ящичков пару кружек и пару пакетиков. Он поправляет рукава светлой блузы, вскидывает запястья и снизу-вверх смотрит на Чонина:  — Ты же оплатишь ему обучение?  — Только на моих условиях!  — Я бы тоже не переехал к такому родителю в возрасте, когда можно водить дружка домой. Ты зря не обратил внимания на то, что в зале у Тэёна сидела группа поддержки. И кто из них ему кто — открытый вопрос, Ким Чонин, Ким тупит взгляд, и кивает.  — Вокруг меня — все умные люди. А как коснись чего — так такие же бестолковые,  — Чонин-а, — Бён протягивает руку и щёлкает указательным пальцем по носу младшего, — Я же не осуждаю тебя, а предлагаю понять Тэёна. С Донхёком ведь тоже не сразу всё наладилось. Просто дай и старшему сыну время,  — Он сказал, чтобы я считался с ним, как со взрослым альфой,  — Разумеется, Чонин-а, ему двадцать лет! Вспомни себя в его годы: такой дуралей был, вообще! Он сегодня как дёрнул бровью, я вмиг убедился в вашей родственности,  — Он так похож на меня? — альфа поднимает ярко сверкающие глаза на бету, а затем продолжает, — Ну, а то! Он так танцевал! Ты видел Хуана? А его аплодисменты! Это же лучшая награда для «первака» — одобрение нашего господина Хуана. Бэк, Тэён обязан пройти, он не может «не пройти»,  — Если ты оплатишь его обучение, выступишь поручителем, — Бён машет кистью в сторону вскипевшего чайника и наблюдает привычную суету Кима. Вот Чонин хватает в одну руку чайник, в другую кружку, льёт кипяток, отставляет кружку на очередной важный документ заведующего (будто нарочно, а!); хватает вторую, льёт только половину; ставит чайник на прежнее место и падает на стул, ударяясь коленом об стол так, что часть горячей воды из посуды Бэкхёна проливается на гладкую поверхность. И Бён выученным движением стирает набежавшую влагу, принимается что-то бурчать, пока младший уже гоняет чайный пакетик по кругу.  — Я же могу выдвинуть ему условия?  — Как будто он их послушает! Чонин-а, Тэён — взрослый, самостоятельный, отдельно проживающий парень. Воспринимай его, как друга, как знакомого, племянника, Чонин задумывается: потому что старший, как и в большинстве случаев, до обидного прав. Когда там господин Ким видел этого ребёнка в последний раз? А поздравил ли в этом году с днём рождения? Что подарил на совершеннолетие? Знает его «группу поддержки»? Прямо сейчас Тэён ему — абсолютно чужой человек. Внезапно нахлынувшие отцовские чувства — это очень хорошо, но нужно ли это молодому парню, поступающему в Академию своими силами? Мужчина хмыкает и закидывает ногу на ногу, продолжая вести мысленный спор с собой, когда бета через стол прерывает:  — Я слышу, как трескается механизм в твоей голове. Выдавай сразу: о чём думаешь,  — Я думаю, дорогой мой, — Кай тянет руку и касается пальцами тонкого запястья Бэкхёна, — Что ты хочешь поскорее избавиться от моих детей, чтобы весь дом был только в нашем распоряжении,  — Ага, очень смешно. А я, по твоему мнению, живу на вокзале, в окружении ста разбойников? — Бён даже бровью не повёл на такой подкат,  — Бэк! — альфа откидывается на спинку стула и дует губы, — Я пытаюсь добавить романтической атмосферы,  — Ты убил то, что было,  — Бэк! Ну почему ты так жесток ко мне?!  — Не ной,  — Совсем бесчувственный!  — Я начинаю испытывать стыд из-за разведённого сейчас тобой балагана, На этом моменте воля Кая всё же даёт сбой, и он начинает хохотом заполнять пространство комнаты, даже не замечая, в какой именно момент к нему присоединился Бэкхён. Просто им. Им просто рядом друг с другом, наедине и в толпе. Им может быть и хорошо, и плохо, и сложно, но всегда при этом — просто.