Рисую запятую

— Вы только посмотрите на него, — альфа хмыкает и обхватывает пухлыми губами трубочку от дешёвого кофе из магазинчика за углом. Он с высоты своих метра восьмидесяти с хвостиком смотрит на фигурку сидящего на кирпичике бордюра друга: тот перекрасил волосы в чёрный, выбрил виски, в коем-то веке надел не однотипную, условно белую школьную рубашку, но жёлтую, в чёрную клетку, заправил ту в тёмно-синие брюки.  — Так сильно хотел произвести впечатление хорошего мальчика?  — Ой, Джон, иди к чёрту! — Тэён поднимает глаза на друга и роняет локти на высоко поднятые колени, — Я только начал, они назначили день вступительных, но не думаю, что из этого колледжа есть дорога дальше воспитателя в детском саду,  — А чем плоха профессия воспитателя? — Джонни делает ещё пару глотков напитка, а затем выбрасывает стаканчик в близстоящую урну,  — Тем, что это — не моё! — парень шипит в ответ, даже не повернувшись на друга, — Но ничего, в этом городе есть ещё Колледж Изящных Искусств, Городской Университет и Академия Искусств,  — Та самая, где работает твой папа?  — Именно. Да проблема даже не в нём — деньги, Джон,  — Ты можешь продать свой гардероб и новомодную технику, бро: на первый год точно хватит, — альфа переминается с ноги на ногу, не желая опускаться рядом с Ли,  — Хватит на среднестатического ученика на три года, — парень хмыкает и поднимает глаза на Со, — Но я жажду выступлений, а многие из них — платные,  — У тебя будет фора в два года, всё ещё не вижу проблемы. Или ты куда-то ещё спускаешь деньги, помимо модных шмоток и свиданок?  — Ты забываешь про мою квартиру? Я живу один, потому что семья не может больше терпеть зазнавшегося альфу!  — Мы можем потом снимать хату вместе. Если поступим куда-нибудь недалеко от моего колледжа, а?  — Зачем мне снимать жильё, если у меня есть квартира в собственности? О-о, Джон, ты можешь снимать у меня комнату, оплачивать коммуналку!  — Ни в коем разе! — альфа вскидывает руки и поправляет капюшон кофты на голове, — Ты пользуешь слишком много воды!  — Ну и пошёл ты! / Донхёк лежит на крыше «Саньёна», рассматривая вечернее небо. Сегодня благословенная суббота, в которую он не поехал к дедушкам Ли из-за занятости по учёбе, но несколько часов назад отец наглым образом вытащил его из комнаты и вывез за город. Сам Чонин ест лапшу быстрого приготовления прямо из покупного бокса, наслаждаясь сверх меры завлекательным ароматом и прилично острым вкусом, отдающим соей и сушёной морковью.  — Мы можем остаться тут до звёзд? — омежка поднимает руку, как бы поглаживая розовые облака,  — До звёзд надо проехать ещё пару часов, окей? — альфа на миг оборачивается на сына, тут же возвращаясь к еде,  — Окей, — роняет мальчишка, продолжая рассматривать облака, — Никогда не думал, что машина — это настолько круто. Это шанс за низкую сумму вырваться из города в любое удобное для себя время. Так прекрасно,  — Я лет до тридцати только спал в машинах, жутко боялся сесть за руль, — мужчина хмыкает и разом допивает бульон, кидает весь мусор в пакет, а тот — в багажник, — А потом понял, что мне необходим собственный транспорт, уверенность в себе, своих силах и возможностях. Бэк сказал тогда, что это первый звоночек подступающего кризиса среднего возраста, но я вот думаю, что это было моим лучшим решением,  — Сдать на права и купить машину — лучшее твоё решение, — просто соглашается Донхёк,  — Ты мог бы вспомнить что-нибудь ещё,  — Типа, что ты подарил мне жизнь? Я тебя умоляю — не начинай об этом!  — И только? Знаешь, я не всегда только косячу! И вообще — я умею исправлять свои ошибки, когда осознаю их!  — Сбавь обороты, па! — мальчишка также повышает голос, а потом добавляет тише, — Я же пошутил, и не ожидал, что тебя это так сильно заденет, Омежка поднимается на крыше авто, и скатывается по заднему стеклу на багажник, спрыгивает на землю. Он отряхивает руки и джинсы, а потом поднимает глаза на родителя:  — Поехали за звёздами? Кай кивает и садится за руль. Альфа с улыбкой наблюдает за тем, как сынишка рядом строчит что-то в чат одноклассникам, часто шипит и бурчит под нос ещё невинные ругательства. Он сам куда тщательнее следит за дорогой: скоро они должны свернуть с основной трассы к лесу, а за ним будет заброшенное когда-то картофельное поле: сейчас там с ранней весны цветут луговые травы. Каю кажется, что такое место — самое лучшее, для наблюдения звёзд. Мужчина делает поворот, и какое-то время машину сильно трясёт, так что омежка хватается за верхний поручень, пряча телефон в бардачок. Он круглыми глазами оглядывает покрывающийся мраком лес:  — Куда ты везёшь меня?  — Я знаю заветный лаз в Страну Чудес, не переживай, — мужчина крепче сжимает руль левой, пока выключает «автопомощника» на панели — переходит сугубо в ручной режим, — Помолчи пару минут: тут сложная дорога,  — Я вижу! — вскрикивает мальчишка, когда переднее левое колесо падает в яму, и машину немного закручивает,  — Не дрейфь, Хёк! — альфа смеётся, проезжая следующее препятствие в виде огромной сгнившей палки,  — Я буду кричать!  — Могу открыть окно, чтобы получалось громче!  — Не открывай окно! Не вздумай!  — Уверен? — машину снова подбрасывает на невидимой из-за высокой травы кочке,  — Да-а-а!!! Чонин заливается смехом чисто из-за кипящего адреналина внутри. Вены на руках начинают подниматься, он неосознанно щурится, включает фары, которые, как кажется, делают только хуже.  — Пять минут страха, и мы на месте!  — Вот дёрнуло же! Донхёк круглыми глазами смотрит только перед собой, когда Кай всё же останавливает ход машины, гасит фары и поворачивается к сыну:  — Вылезаем и смотрим на звезды,  — Я сперва загляну в кусты! — мальчишка отстёгивается и выпрыгивает из машины, по пояс увязая в тимофеевке, раздосадованно кричит и бежит куда-то в сторону самых тёмных кустов. Ну что ж, бывает, укачивает всех по-разному. Альфа снова включает фары и отбивает весёлый ритм пальцами по рулю. В каком-нибудь листе своих удачных решений он обязательно укажет после покупки машины эту поездку с Хёком. Не ту первую — к морю, просто, чтобы не срываться друг на друга, а эту: внезапную, такую радостную, к началу лета. Омежка забирается на капот и перелазит на крышу. Тогда же мужчина достаёт ключи и выходит из тёплого салона. Он смотрит на сынишку, который с восторженным выражением лица наблюдает звёзды.  — А тут очень красиво. Оно того стоило! — Донхёк посмеивается, бросая взгляды на тёмную фигуру отца, В кобальтовой синеве сияют холодные белоснежные точки в окружении сиреневатых пятиугольных или четырёхугольных «звёздочек». Невесомый аромат цветущей гвоздики разносится по полю, смешиваясь с пастушьей сумкой и полынью, оседая на юном омеге. Ветерок играется с высокими стеблями растений и короткими волосами двух людей, оказавшихся тут едва ли не случайно.  — Я чувствую себя таким маленьким, — Донхёк шепчет, но Чонин его слышит, Альфа хлопает дверью и ставит ногу на выступ у ручки, хватаясь пальцами за крышу. В одно слитное движение он оказывается на машине рядом с сыном. Ким приобнимает его, нарочно смотря только в небо, чтобы мальчишка без стеснения смог прижаться плотнее, прячась от стремительно холодеющего ветра под большой лапой родителя. Тонкие руки Донхёка пытаются обхватить стан альфы за талию, но в итоге он просто сжимает пальцами чёрный свитер того.  — Сейчас чувствую себя ещё меньше, — омежка приглушённо смеётся, ощущая щекой, как вздымается грудь отца в коротком хмыке, — Ну правда, ты такой большой. Это потому, что ты взрослый, да? Такой отстой быть взрослым,  — Не совсем, Хёк-и. С момента совершеннолетия можно пить, курить, предаваться прочим грехам,  — Ты издеваешься, да? — Ли с цоканьем заглядывает в глаза Кима, а потом возвращается в прежнюю позу, — Где ты был раньше, всё это время? Кажется, что только этого мне и не хватало все эти годы,  — «Этого»?  — Чтобы кто-то старший дразнил, играючи подстёгивал учиться лучше, подсказывал и направлял в этой жизни. Не навязывал, а именно что «на-став-лял», — мальчишка переводит дыхание, а потом продолжает, — Мне с тобой так просто. Всегда ждал каждого праздника: ты дарил то, что я больше всего хотел, или просто баловал сладким. Я не хочу сказать, что подарки аппы были хуже, или они мне не нравились, просто… Ты же как Санта Клаус: раз в год с мешком чего-то необычного. Всегда улыбался, смотрел так, будто я чудо какое-то! — он хмыкает, — Я так-то понимал, что мы с аппой не особо важные люди в твоей жизни, но я никогда бы не подумал, что ты просто не умеешь отличать зёрна от плевел. Путаешься, теряешься во всём этом, хватаешь всё подряд, а потом, как дурак, смотришь вокруг, пытаясь понять, где налажал. Мне кажется, что аппа не верил, что ты всё же понимаешь, где лажаешь, а потому отгораживал меня от тебя, позволял всё это. Он ведь мог бы настоять, мог бы не разводиться. Но теперь, я думаю, что вы просто никогда по-настоящему не любили друг друга. Вроде как, жили вместе, родили меня, будто для галочки — именно поэтому я не могу сказать, что ты типа дал мне рождение и это супер-круто, Чонин начинает хмуриться. Он не замечает, как с каждым предложением сына его взгляд плавно опускается от звёзд к верхушкам деревьев, к линии горизонта, к земле, к стали авто, к крошечной ладошке на своей одежде. Слова омежки такие трогательные, совсем не для детского ума, слишком серьёзные и так тяжело ранят душу мужчины. Альфа крепче прижимает к себе сына, снова прокручивая в голове давно засевший вопрос — отчего он тогда женился на Сехуне? Была же причина, была какая-то причина. И это так неловко, что Донхёк знает об этом. Может быть, став старше, ещё мудрее, он даже расскажет старику-отцу о ней, но сейчас…. Сейчас омежка уже дремал, посапывая куда-то подмышку отцу, вымотанный учебными днями и только недавно испытанным адреналином. /  — Ты пришёл поддержать меня, малыш? — глаза Тэёна округляются, когда прямо перед ним замирает Джехён. Мальчишка кивает и улыбается, не менее круглыми глазами оглядывая очередь в Колледж Изящных Искусств, невольно задерживая взгляд на каком-то тридцатилетнем мужчине.  — Хоть кто-то поддерживает меня, — альфа дует губы и обнимает бету, пряча лицо в чужой шее под завитками каштановых волос, Чон обнимает Ли в ответ и только сейчас видит друга своего бывшего парня. Он поднимает ладошку и пару раз машет:  — Хай, Джонни!  — Привет, бэйби, — альфа растягивает губы в широкой улыбке, — Я бы на твоём месте первым пришёл сорвать вступительные этому дурачку,  — Эй, Джон, завались! — Тэён отрывается от Джехёна и смотрит на вышедшего из комнаты приёмной комиссии старика, Тот важно оглядывает очередь из-за стеклопакетов на носу, а потом говорит:  — Можете расходиться, набор на хореографическое направление закрыт!  — Это что, шутка что ли?!  — Я стою тут с десяти, посмотрите хотя бы!  — Что значит «закрыт»? Холл заполняется криками и возмущениями. Тэён смотрит на свой аттестат синего цвета, подтверждающий, что мальчишка кое-как окончил школу и даже кое-как сдал экзамены. Альфа переводит взгляд на жмущегося теснее Джехёна, который справедливо начинает опасаться становящейся с каждой секундой всё более агрессивно настроенной толпы. Так что Ли просто хватает младшего за руку и выводит за собой на улицу. Уже тут, в парке, Тэён смотрит на бывшего и друга, переминается с ноги на ногу, выхрустывает шею и бросает взгляд на герб учебного заведения. Он с презрением смотрит на тот, а потом выдаёт:  — Ну и пошли они в задницу,  — Правильно, ты всегда можешь стать воспитателем, — усмехается Джонни,  — Имел я воспитателей во все щели, Джон. Только танцы. Не кино, не музыка — только хип-хоп. Я и зритель, я и камера, я и сцена — ничего больше,  — В кино есть зрители, камеры, сцены, — не унимается альфа,  — Завались, бесишь всё чаще. Думаю, что мы скоро поссоримся,  — Ребята-ребята, притормозите, пожалуйста! — Джехён одной рукой хватается за плечо Ли, а второй — за плечо Со; младший крутит головой из стороны в сторону, а потом продолжает, — Ещё есть время до августа. Они могут передумать. А в тот колледж Ён-а всегда успеет вернуться, Тэён хмыкает и разворачивается на пятках к выходу.  — Ты серьёзно, да, бэйби? — Джонни суёт руки в карманы льняных бридж, глядя вослед удаляющемуся другу, — Надеешься, что он оценит твою поддержку?  — Нет. Но это не значит, что я не хочу продолжить общение с ним потому, что мы весело проводили и проводим время, — Джехён бросает высокомерный взгляд на старшего и догоняет бывшего. Со хмыкает и кивает:  — Бэйби, ты так быстро растёшь, что становится страшно. / Добрая половина овсяного печенья падает обратно в кружку, когда с порога раздаётся обыденное:  — Бэк! Бета ещё какое-то время рассматривает безобразие в чайной мути и с тяжким вздохом поднимает глаза на альфу:  — Научись стучать уже, хуже дитя малого,  — Зато ты сразу знаешь, что зашёл я,  — А если бы я тут сидел с абитуриентом, или родителем, или — не знаю — какой-нибудь шишкой из администрации?  — Ну, я бы что-нибудь придумал, — Кай почёсывает шею, а потом падает на стул, — Ты сбил меня с мысли! Я хотел что-то обсудить, но потом вот ты и эти стуки-стуки!  — Вспомнишь, если выйдешь и зайдёшь нормально, Ким дует щёки и поднимается на ноги. Прямо из-под носа Бёна хватает кружку и выливает содержимое в раковину, тщательно полощет и возвращает на место.  — Ты ничего не забыл? — бета прыскает смехом, крутя в руках остатки круглого печенья,  — Нет. Это месть! Они переглядываются пару секунд, а потом заходятся смехом. Как дети малые. Оба.  — А, слушай, я вспомнил. Донхёк приглашает тебя на свой день рождения,  — Что? — бета останавливает крученье несчастного сладкого изделия,  — Я тоже удивился утром, но потом он объяснил, что не хочет много людей, а что-то вроде «семейных посиделок». Будем: ты, я, Хёк-и, его друг Марк, ну и дедушки Ли. Боже, куда же без них? Я поеду забирать их, повезу в свой дом! Какой ужас! Бэк, мне необходима дополнительная пара глаз за этими двумя: утащат что-нибудь, сломают, намеренно отравятся в моём доме, чтобы только упечь за решётку! Выручай! Бэкхён отбрасывает в пакет кусок печенья и прикрывает рот ладонью, пряча смех, потому что сдерживаться просто не получается. Он смеётся и расходится, дорисовывая в фантазии двух смешных стариков в круглых очках и с тросточками, прыгающих по хребтине не угодившего внучатого зятька, плюясь и разбрасывая деньги из кожаного кошелька того. Чонин же зависает на рассматривании такого старшего. Он скользит взглядом от кончиков пальцев и ухоженных ногтей по выступающим косточкам к запястью, а потом идёт выше — на щёку и те самые морщинки у глаз. В этот самый момент бета был естественно очарователен. Такой притягательный в своей красоте. Мужчина усмехается и перехватывает запястье друга, опуская на стол. Он продолжает смотреть на то, как Бэкхён от смеха дует щёки, сжимает пальцами так удачно предложенную ладонь альфы. Кай усмехается, часто кивая:  — Я понял, как это нелепо выглядит. Ну если не хочешь помогать мне, то приди ради Хёк-и, он будет очень рад,  — А что ему стоит подарить? — бета вмиг сосредотачивается, приподнимает брови и свободной рукой тянется к блокноту,  — Он в таком возрасте, что не угадаешь. Я дарю ему билеты на концерт любимой группы,  — Хитрец, — Бэкхён показательно закатывает глаза, а потом улыбается ещё шире, — Я кое-что придумал. Но это будет наш с ним секрет,  — Так, Бэк! Ему только семнадцать! — альфа откидывает ладонь старшего и выпрямляется на стуле, — Я лично подам на тебя в суд, если ты испортишь мне ребёнка!  — Айщ! О чём ты думаешь? — бета повышает голос, — Это такого ты обо мне мнения, да? А вот я теперь из принципа не расскажу своей идеи! Мучайся!  — А ты не кричи на меня! Почему вы все на меня кричите? — Кай подскакивает на ноги,  — Потому что ты первым начинаешь кричать, — тише отвечает заведующий,  — Я начинаю? Это я начинаю? — мужчина тычет пальцем себе в грудь, и расходится в тираде, — Да если бы я не начинал, то вы все бы и дальше сидели по своим болотам, перебирая лапками какие-то бумажки и получая нищенскую зарплату! Это вам Ким Чонин устраивает всякие конкурсы и пачками шлёт на них студентов порой и за свой собственный счёт! Нет, денег у меня завались и больше, и такие расходы — мелочи… Но это не значит, что без меня бы ты со своими студентами каждый год плясал в Чусок!  — А я, по-твоему, не работаю? — Бён также поднимается с места, оскорблённый по долгу должности, — Все эти разрешения, заполнение кучи бумажек и договоров? Да я осенью мечтаю повеситься на первом суку, а не сидеть тут каждый день до одиннадцати, оформляя очередного балбеса на фестиваль или мероприятие. Ещё если это, не дай Бог, первокурсник! С ними столько мороки: не все тут совершеннолетние! Да хотя бы тот же Ким Донён — все мозги вытрепал! И он, если ты вдруг позабыл, твой студент! Почему баленёры вообще такие суетные, а? В конце своей речи бета ударяет ладонью по столу и разъярённо пыхтит. Он с угрозой смотрит на не менее раздражённого альфу, который также опускается ладонями на стол. Кай из принципа не отводит взгляда от этой кофейной глубины, пока Бэкхён щурит глаза, желая доказать свою правоту. Он устал. Устал от того, что результатов его работы никто не видит. Все думают, что вот заведующий хорошо живёт, а на самом деле ему приходится то лебезить перед администрацией, то строить глазки родителям студентов, которые требуют результатов от незаинтересованных учеников, то спорить с преподавателями и отчитывать студентов. Почему никто не видит его стараний? А может, он не так хорошо старался? Или делал свою работу, спустя рукава? Бета вдруг оседает на стул — всё это время он работал по инерции, справляясь с проблемами самыми простыми способами, следуя пути наименьшего сопротивления. Он не слабохарактерный, просто… не видел в излишнем старании смысла. Альфа тушуется из-за своей победы. Он чуть сгибает локти, нависая ещё ниже над старшим:  — Ты как-то рано сдался, совсем не интересно?  — Задумался,  — А, тогда всё в порядке, — Кай выпрямляется, — Так ты придёшь? В час в воскресенье,  — Конечно, я приду. / Тэён хватается пальцами за круглую попку проходящего мимо парня, мгновенно получая пощёчину. Звонко смеётся, а потом берёт со стойки бара пару коктейлей — на себя и на Джонни, и идёт в сторону столика, за которым расположился с другом. Со выдыхает кальянный дым через плечо и отводит мундштук в сторону, когда над столом зависает Ли:  — Что за дрянь ты куришь? Курил бы обычные «никотинки»,  — В этой смеси нет никотина,  — Сука, жаль-то как: будешь долго жить, — парень падает в глубокое кресло напротив и сразу выпивает треть из высокого стакана с сомнительным содержимым, — В чём смысл тогда? Это как безалкогольное пиво — простая газировка с эффектом самовнушения,  — Ничего ты не понимаешь, Ли Тэён. В кальян заправляют муасель — разбавленный табак, но всё же табак. Трава, которая натуральнее той дряни, что ты хлещешь из стакана, — альфа тянет губы в улыбке,  — Почему нам с тобой хватает денег на покурить и выпить, но не хватает на съём красавчиков на ночь?  — Ты не выглядишь, как горячий, совершеннолетний парень, — Джонни снова подносит мундштук к губам,  — Ммм, Джон, а ты добавляешь в свою «курилку» что-нибудь особенное? Чтобы нас двоих уносило, а не меня одного от пары коктейлей, — Тэён подцепляет пальцем шланг,  — Не добавляю. Но это не значит, что меня не будет развозить от крепости муаселя, одного «Сазерака» и атмосферы вокруг,  — Я — часть твоей атмосферы? — альфа поднимается с места, обходит круглый стол и усаживается на широко разведённые ноги друга, — Бросай свою «соску»: я лучше,  — Больной ублюдок, — парень выдыхает дым, отворачиваясь от Ли, а потом продолжает, отодвигая кальян к центру стола и хватая ладонями Тэёна за талию, — Тебе, в самом деле, плевать — с кем?  — Просто поможем друг другу, — Ли закидывает руки на широкие плечи друга, — А то я не знаю, как родки долбят тебе мозги поступлением и жизнью за Океаном, — наклоняется к самому уху Со, — Почему не соглашаешься?  — Манал я эту самостоятельную жизнь у чёрта на куличиках в универе, в котором надо головой думать. Получу права и буду работать дальнобойщиком: я, дорога и старый рок, — Джонни отвечает также шёпотом,  — И ты осуждаешь меня? — Тэён проводит языком по шее друга, упиваясь крепким вкусом кофейных зёрен, ещё скорее теряя остатки разумного, — Такой же больной ублюдок, помешанный на тачках и беззаботной жизни. Ты даже хуже меня: делаешь «вопреки», а не «во имя». Такой же, как и я — зависимый, но продолжаешь за что-то хвататься. За что?  — Стыдно перед родителями: хорошие люди. Итак недоглядели за единственным сыном, — парень откидывает голову к плечу, предоставляя полную свободу действий другу, — Все мои косяки может покрыть достойный омега с подходящим ароматом. Семейность, бро — за это я держусь. А чего лишился ты? Что сдерживало твой ублюдский характер?  — Однажды лишился всего человечно-возвышенного, — Ли скользит бедрами по чужим джинсам и тянется с поцелуем к полным губам Со.