План Питера Паркера

После непродолжительной беседы в зале «МОЗГ» странности в поведении Питера, наблюдавшиеся с утра, стали менее заметны. Однако у ЭмДжей сохранялось ощущение, что он что-то скрывает — не считая, разумеется, тайны его альтер эго. Рисунок, предназначенный ему, оставался у неё. Мысль передать его Питеру возникала всё чаще, но подходящий момент никак не представлялся. Утром она аккуратно сложила рисунок и поместила его в книгу «Своя комната» Вирджинии Вулф, которую так и не успела дочитать. Взятые в поездку дополнительные книги, призванные скрасить досуг, также остались не тронутыми. Все её мысли были заняты одним идиотом, чьё поведение ставило её в тупик. Тот факт, что она даже обратилась за разъяснениями к Неду, свидетельствовал об её глубокой озабоченности. ЭмДжей терзали сомнения: не перешла ли она грань, не проявила ли излишнюю настойчивость? Девушка чувствовала себя потерянной, осознавая, что едва наметившийся прогресс в их отношениях сменился утренним отчуждением Питера. В конце концов, она склонилась к мысли, что причина его поведения, скорее всего, крылась не в ней, а в каких-то его личных переживаниях. Фраза Питера о том, что ему всегда приятно её общество, внезапно вернула ей надежду.Она уже почти решила отстраниться от него до конца дня, но эти слова, сказанные так просто и искренне, заставили её остановиться. Воспоминание об этом комплименте до сих пор вызывало у неё непроизвольное желание улыбнуться. На мгновение ЭмДжей с лёгкой досадой подумала о нём как об идиоте, но тут же задалась вопросом — не относилось ли это определение и к ней самой. За обедом Питер намеренно сел рядом с Эмджей. Разговор между ними почти не клеился, но она с интересом слушала, как он увлечённо беседовал с Недом о «Звёздных войнах» и планетарии, стараясь не обращать внимания на многозначительные взгляды Бетти. После обеда Брант дождалась её у выхода из туалета, но, к удивлению Джонс, на этот раз обошлось без поддразниваний. — С тобой всё в порядке? — тихо спросила она, придерживая для неё дверь. ЭмДжей слегка нахмурилась и с секундным замешательством вошла. — Да, а почему должно быть иначе? — ответила она после недолгого молчания, и Бетти ободряюще улыбнулась. — Не знаю, Питер весь день какой-то странный, вот я и решила спросить. Импульс резко ответить, что её не заботит Питер, был силён, но ЭмДжей вовремя вспомнила о наблюдательности Бетти и сдержалась, лишь пожав плечами. Желая избежать дальнейшего обсуждения этой темы, она перевела разговор на Неда. В зеркале она увидела, как лицо Бетти расцвело улыбкой, когда та начала делиться впечатлениями об их совместном времяпрепровождении, подчёркивая его доброту, внимательность и обходительность. ЭмДжей ощутила прилив тёплой симпатии к подруге. — Да, Нед замечательный, — согласилась она, и Бетти счастливо кивнула.

***

В планетарии показывали всего несколько сеансов на английском, поэтому мистер Харрингтон торопил группу. Питер сел рядом с ЭмДжей, и они оказались за одним подлокотником. ЭмДжей чувствовала себя нелепо, испытывая внутренний восторг из-за такой незначительной детали, как общий подлокотник, но, увы, это было так. Ситуация принимала серьёзный оборот. Документальный фильм о Солнце оказался поистине захватывающим зрелищем, однако ЭмДжей с трудом удавалось сосредоточиться на происходящем на экране, поскольку её постоянно отвлекало лёгкое касание его руки и плеча. Внезапно её посетила мысль о том, что произойдёт, если она переплетёт свои пальцы с его. Одно лишь это воображение вызвало у неё почти непреодолимое волнение. Смирившись с неопределённостью, они продолжили осмотр экспозиции, переместившись на выставку «Великая история Вселенной». Эм-Джей не могла отвести глаз от сияющего от восторга Питера. Вскоре они оказались в зале со световыми инсталляциями, где царила непринуждённая и весёлая атмосфера. Именно там Эм-Джей впервые почувствовала острое, почти непреодолимое желание поцеловать его. Это ощущение, горячее и одновременно волнующее, постепенно заполняло её, вызывая приятное, но вместе с тем немного пугающее возбуждение. Она призналась себе, что этот страх скорее приятный, чем отталкивающий, и решила не бороться с самим чувством. Борьба заключалась лишь в сдерживании физического порыва, хотя мысль об этом была весьма привлекательной. В глубине души Джонс полностью приняла это новое для себя чувство: желание поцеловать Питера было сильным и, как она считала, вполне естественным. Впрочем, она решила, что сейчас не самый подходящий момент. Посетив подводную лодку «Аргонавт», они продолжили осмотр. Внезапно Питер, следовавший за ЭмДжей, резко наклонился и, схватив её за локоть, отвёл в сторону. Обернувшись, Эм-Джей с удивлением заметила, как его лицо покраснело. — Прости, я подумал, что ты вот-вот ударишься головой, — смущённо пробормотал он, указывая на низко расположенную трубу. ЭмДжей проследила за его взглядом и обнаружила трубу на потолке, которую она не заметила и, вероятно, задела бы, если бы не молниеносная реакция Питера. — О, спасибо, — выдохнула она с облегчением. Питер отпустил её локоть и, неловко почесав затылок, смущённо усмехнулся, тут же слегка ударившись локтем о стену. ЭмДжей ответила ему лёгкой усмешкой, на что он скорчил шутливую гримасу. В этот момент сзади раздалось недовольное ворчание Флэша, указывающее на то, что они мешают проходу. Джонс опустила голову, и они продолжили осмотр подводной лодки. Мысль о рисунке, спрятанном в её сумке, неожиданно напомнила о себе. По необъяснимой причине он вдруг показался ей непомерно тяжёлым. После посещения аквариума, где Зоя с энтузиазмом рассказывала об океанографии, они отправились на выставку «Энергии». Там они провели остаток времени до объявления мистера Харрингтона о возвращении в отель. Времени оставалось в обрез — билеты на Эйфелеву башню были на пол седьмого, поэтому они лишь ненадолго забежали в номера, чтобы освежиться, и сразу же отправились дальше. Было уже почти пол шестого, и на дорогу оставалось менее сорока пяти минут, что вызвало у мистера Харрингтона заметное беспокойство. Прибыв на станцию метро, они столкнулись с проблемой: вагоны были переполнены. Им пришлось ждать достаточно долго, пока не подошёл вместительный состав. Всю поездку ЭмДжей провела в тесноте между Бетти и Питером, но неудобства её не беспокоили. После смены линии через десять остановок они застряли ещё почти на десять минут из-за происшествия на путях. Мистер Харрингтон, казалось, был на грани нервного срыва; мистер Делл, напротив, делал вид, что не имеет к нему никакого отношения. ЭмДжей заметила, что и Питер выглядит встревоженным. Она нашла опору в виде закрытой двери, прислонившись к ней спиной. Паркер же продолжал стоять рядом, полубоком к ней, полностью сосредоточившись на разговоре с Недом. Сквозь шум толпы и гул поезда до неё долетали лишь обрывки фраз Неда, из которых она заключила, что он пытается успокоить Питера. На лице девушки отразилось лёгкое беспокойство; она пыталась понять, что происходит. Впрочем, ответ последовал спустя пару минут, когда голос Неда стал чуть громче: — Да брось, чувак, говорю же, успеем! — Волнуешься, что останешься без своей порции излучения для промывки мозгов? — поддела его ЭмДжей, легонько толкнув локтем. Питер резко повернулся к ней. Из-за своего положения, прислонившись к дверям вагона, ЭмДжей оказалась несколько ниже Питера, стоявшего напротив. Чтобы установить зрительный контакт, ей пришлось немного запрокинуть голову. Эта разница в росте была для них нетипичной. Близкое расстояние между ними создавало ощущение интимности, отчего сердце ЭмДжей забилось быстрее. Внимательно изучив выражение лица Питера, она с удивлением приподняла брови. — Постой… ты не волнуешься, — сказала она, слегка сузив глаза и выпрямившись в полный рост, чтобы их взгляды встретились на одном уровне. — Ты нервничаешь. — Я не нервничаю, — буркнул Питер, надув губы, но взгляд его по-прежнему оставался отстраненным. Внезапно ЭмДжей представила себе, как целует эти надутые губы, что вызвало у неё некоторое замешательство. Что ж, неловкая мысль. — Ты красный как помидор. — Вовсе нет, — в его голосе сквозила такая обида, что ЭмДжей едва сдержала улыбку. Питер тяжело вздохнул, его лицо по-прежнему пылало. Она на мгновение задумалась о том, чтобы легонько коснуться его щеки, но тут же отказалась от этой идеи. Её собственное поведение казалось ей странным. Она вела себя так, словно была из тех людей, которые легко устанавливают физический контакт, флиртуют и излучают уверенность. Однако это противоречило её сложившемуся образу. Она привыкла считать себя саркастичной одиночкой, находящей удовольствие в колких замечаниях и чтении. Но, возможно, это представление устарело. Или, точнее, оно больше не отражало её целиком. Возможно, теперь она была не только саркастичной, но и уже не такой одинокой, по-прежнему любящей подшучивать и читать, но также проводящей время с друзьями и испытывающей сильную симпатию к загадочному юноше, которого ей «до одурения» хотелось поцеловать. — Сойдет, — мысленно заключила ЭмДжей, продолжая смотреть Питеру в глаза. Она не была удивлена, когда он первым отвёл взгляд, но её удивила замеченная вскоре понимающая улыбка на лице Неда. Смутившись, она поджала губы и отвернулась. Добравшись до нужной станции, ЭмДжей почувствовала облегчение, вдохнув грязный, но всё же более свежий воздух города после духоты вагона. Мистер Харрингтон торопил их, направляясь к Эйфелевой башне. У них едва хватило времени, чтобы мельком взглянуть на окрестности, прежде чем их провели через контроль безопасности, затем через очередь к первому лифту, а потом и ко второму. Наконец они оказались на вершине, и открывшийся вид захватил дух. Наверху оказалось на удивление не так много людей, как ожидалось. ЭмДжей оперлась на перила, наслаждаясь видом французской столицы, простиравшейся до самого горизонта. Она почувствовала, как рядом остановился Питер, и её сердцебиение участилось. Взглянув на него, она заметила его необычную бледность, даже более выраженную, чем обычно. Не зная его достаточно хорошо, можно было бы предположить, что он испытывает страх высоты. — Ну как, поддался излучению? — с усмешкой поинтересовалась она, на что Питер от души рассмеялся. — Пока изменений не заметил, — улыбнулся он. — Но, наверное, в этом и смысл, да? Мы же не должны ничего ощущать? — Скорее всего, — согласилась ЭмДжей. Они обменялись мимолётными улыбками и одновременно отвели взгляды. В этот момент чувства девушки обострились до предела. Она ощущала прикосновение ветра к волосам, слышала оживлённые голоса и щелчки фотоаппаратов, доносившиеся со всех сторон, улавливала отдалённый гул города и наблюдала за игрой солнечных лучей в облаках. От Питера, стоявшего рядом, исходило едва уловимое, почти воображаемое тепло, которое, несмотря на расстояние, окутывало её, даря ощущение уюта и безмятежности. Ей хотелось, чтобы это ощущение сохранилось навсегда. В наступившей тишине, когда ЭмДжей уже собиралась нарушить молчание, Питер заговорил одновременно с ней. — Здесь… — ЭмДжей, я… могу… С лёгкой усмешкой Джонс кивнула. — Давай ты первый. Питер нервно усмехнулся и потёр шею. ЭмДжей внезапно ощутила нежную волну, захлестнувшую её. Он запнулся, затем отрицательно покачал головой и глубоко вздохнул. Сердце бешено колотилось в груди, и она с тревогой подумала, испытывает ли он те же чувства? Интуиция подсказывала ей ответ. — ЭмДжей, я… эм, могу я… поговорить с тобой? Наедине? Она думала, что достаточно долго прокручивала в голове этот момент, чтобы быть готовой к нему, когда он наконец настанет, или хотя бы знать, как себя вести. Но действительность оказалась совсем иной. В голове билась лишь одна, навязчивая мысль: «Боже мой, боже мой, боже мой». Сердцебиение участилось до предела, и она едва заметно сжала перила, чтобы сохранить равновесие, поскольку ощущение потери опоры было почти осязаемым. Но она не падала. Она стояла на вершине Эйфелевой башни рядом с Питером Паркером, который только что предложил ей поговорить наедине. Всё было в порядке. Она была в порядке. Это не было падением. Это была сама жизнь. ЭмДжей убеждала себя, что сможет справиться. Страх присутствовал, но желание было сильнее. Она изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, надеясь, что никто не заметит её внутренней борьбы. «Всё нормально, это просто разговор», — повторяла она себе, в надежде взять себя в руки. — Конечно, — спустя, казалось, вечность, с показной непринуждённостью ответила ЭмДжей и пожала плечами, поражаясь контрасту между своим внешним видом и внутренним состоянием. Внутри же разгоралась настоящая буря. Ей казалось, что она никогда прежде не испытывала такого сильного волнения. Одна её часть отчаянно хотела сбежать, скрыться как можно дальше, но другая, более рациональная, удерживала её на месте. Даже некстати всплывшие в памяти цитаты из «Звёздных войн» говорили о том, что пути назад отрезаны. С тех пор как Питер Паркер появился в её жизни в начале этой поездки, предложив ей соседнее место в самолёте, она больше не представляла — и не хотела представлять — свою жизнь прежней. И это было, несомненно, к лучшему.