План Питера Паркера

Небрежное «конечно» и пожатие плечами ЭмДжей словно оборвали связь Питера с реальностью. С того момента, как они вошли в первый лифт, его преследовало странное чувство отстраненности, будто он парил в невесомости. Толчок Неда в плечо на выходе из второго лифта и тихое пожелание удачи лишь ненадолго вернули его в чувство. Теперь, стоя на этой головокружительной высоте рядом с ЭмДжей, которая согласилась на уединенную беседу, Питер отчаянно надеялся, что она хотя бы смутно догадывается о его намерениях. Его сердце бешено колотилось, и он боялся, что волнение лишит его дара речи. Нет, он не позволит страху сковать его. Он должен сделать это. Сделать всё правильно. Он ждал этого момента долгие недели, хотя понимал, что, возможно, всё могло сложиться и раньше, если бы он не был так увлечён своим тщательно продуманным планом. Теперь он был полон решимости оправдать это долгое ожидание. Он справится. — Прекрасно, — с трудом выдавив улыбку, Питер постарался не обращать внимания на пересохшее горло. Убедившись, что остальные члены группы находятся неподалеку, он едва заметно указал на лестницу, ведущую вниз. ЭмДжей молча кивнула в ответ, демонстрируя понимание без слов, за которое Питер был ей благодарен. Несмотря на стремление к безупречности, нервное напряжение не отпускало его. Глубокий вдох на секунду помог вернуть контроль над собой. Они спустились на несколько лестничных пролетов в крытую галерею, стены которой были застеклены от пола до потолка, открывая изумительный вид на простирающийся внизу город. Отыскав тихий уголок с видом на извилистую Сену, они замерли на мгновение, поглощенные красотой открывшейся панорамы. Питер тщетно пытался унять бешеное биение сердца. С самого начала подъема на башню его чувства были напряжены до предела, но здесь, внизу, где пронизывающий ветер утих, а звуки города превратились в еле слышный гул, он ощутил, как напряжение немного спало. ЭмДжей смотрела куда-то вдаль, и сердце Питера болезненно отозвалось нахлынувшей волной эмоций, словно предчувствуя решающий момент. Он почти не верил, что это происходит на самом деле, что он вот-вот откроет ей свои чувства. Этот день мог стать точкой отсчета новой главы в его жизни, полным надежд и возможностей, или же обернуться катастрофой, если он допустит хоть малейшую ошибку. Соберись. Ты сможешь это сделать. — Итак… эм… — тишину нарушило неловкое покашливание Питера, когда ЭмДжей повернулась к нему лицом. Все заранее подготовленные фразы мгновенно исчезли из его памяти. Соберись. Сначала ожерелье, потом все остальное. Он должен был взять себя в руки. — Эм-м, ЭмДжей, я… э-э… хотел тебе кое-что отдать. — О? — с легким удивлением приподняв брови, она на миг опустила взгляд, словно ища поддержки, прежде чем снова посмотреть ему в глаза. — Хорошо. У меня… эм… тоже есть для тебя кое-что. Девушка слегка поджала губы, и на её лице промелькнула робкая, почти детская улыбка, от которой у Питера потемнело в глазах. — О, правда? — Но… начни ты, — произнесла она, и Питер уловил в её голосе едва различимые нотки волнения. Его собственное сердце отреагировало на это учащенным ритмом. Скорее всего, она уже обо всем догадалась. Она, конечно, не знала о подарке — он взял с Неда слово не рассказывать Бетти, и был уверен в его молчании, — но он был настолько открыт в своих чувствах, что её проницательный ум наверняка уже всё понял. И то, что она сейчас здесь, рядом с ним, и, что самое главное, тоже нервничает, говорило само за себя. О, нет, он опережает события. Нужно успокоиться. Сначала ожерелье. А потом… посмотрим. — Хорошо… ладно, — пробормотал Питер, тут же почувствовав, как его голос предательски дрогнул. — У меня был… план, я хотел тебе… — начал он, но тут же осекся, поняв, что звучит глупо, и резким движением достал из рюкзака небольшую коробочку. — Я… просто… это тебе, — запинаясь, произнес он, сглотнул и протянул ей подарок. — Держи. ЭмДжей приняла коробочку молча, и от случайного прикосновения их пальцев по телу Питера пробежала легкая дрожь. Момент настал. Подарок был у нее в руках. Теперь нужно было что-то сказать, объяснить все, открыть свои чувства. Но ее лицо выражало лишь спокойную задумчивость. Наблюдая, как она с едва заметным прищуром изучает коробочку, Питер ощутил внезапный внутренний трепет. Его захлестнула волна чувств, лишив способности говорить. Едва заметная улыбка тронула губы девушки, и Питер на мгновение перестал дышать. Она медленно открыла круглую коробочку, в то время как юноша отчаянно пытался проникнуть в ход её мыслей. Желание нарушить тишину исчезло. ЭмДжей говорила без слов, каждым едва уловимым движением бровей, каждым бережным прикосновением к подарку. Питер ощущал себя сторонним наблюдателем, свидетелем её глубокой сосредоточенности, и испытывал невероятное счастье от возможности видеть всё это своими глазами. Джонс аккуратно извлекла ожерелье из коробочки и тут же спрятала её в карман толстовки. Питер, затаив дыхание, следил за тем, как её кончик пальца нежно скользит по тонким лепесткам стеклянного цветка. Она держала его на раскрытой ладони с такой осторожностью и трепетом, что Питер едва сдержал вздох. Взгляд ЭмДжей скользнул с ожерелья на него, и Питера окутало теплом и нежностью, исходившими от её глаз. Она одарила его тихой, робкой и исполненной теплоты улыбкой. — Питер, это… — она вздохнула с легким трепетом, ее взгляд снова обратился к ожерелью, словно она искала нужные слова. Внутри у Питера на мгновение что-то сжалось от беспокойства, но тут девушка изящным жестом откинула волосы на плечо, расстегнула тонкую цепочку и надела украшение. В этот миг он ощутил такой мощный прилив восторга, что все прежние эмоции, связанные с полетами над городом и схватками с преступниками, померкли в сравнении. Это было чувство совершенно иного порядка, глубокое и волнующее до самой глубины души. ЭмДжей понравилось. Это читалось в каждом ее жесте. — Спасибо, — прошептала она, и Питер почувствовал, как на его лице сама собой расцветает счастливая улыбка. Ее глаза тоже лучились радостью, на что сердце юноши вновь забилось с удвоенной силой, словно от внезапного порыва ветра. — Всегда пожалуйста, — ответил он, с удивлением отметив, что голос его не дрогнул. — «Черный Георгин», он… как… — Отсылка к известному убийству, — подтвердил Питер, наблюдая, как ЭмДжей слегка прикусила губу, пытаясь сдержать улыбку. Озорной блеск в её глазах не исчезал, и Питер подумал, что никогда не видел ничего столь прекрасного. Сердце его забилось сильнее. — Ты… ты отлично выглядишь, — выдохнул он почти шепотом. — Именно поэтому чего-то стою? — с вызовом вскинула бровь ЭмДжей. На мгновение Питер забеспокоился, не сказал ли он что-нибудь не то. Однако, заметив лукавый блеск в её глазах, притворно вздохнул с облегчением. Её лицо озарила широкая, заразительная улыбка, от которой сердце юноши заклокотало. — Хм, прогресс налицо, — с одобрительной, дразнящей усмешкой произнесла она. Питер склонил голову в шутливом, галантном поклоне, чувствуя, как румянец тронул его щеки. — Я же предупреждал, — с самодовольной, но не лишённой обаяния улыбкой ответил Питер, намеренно приняв крайне важный вид, отчего девушка тут же шутливо фыркнула. — Да-да, не зазнавайся, я с тобой ещё не закончила, — с лукавой усмешкой сказала она, шутливо погрозив пальцем. Питер от души рассмеялся, чувствуя, как по венам разливается тепло от её довольного взгляда. Внутри нарастало приятное волнение. — Значит… это ещё не конец? — прозвучал его вопрос после нескольких долгих, красноречивых мгновений, проведённых в молчаливом зрительном контакте, словно между ними проскочила искра. Питер изо всех сил старался скрыть в голосе излишнюю надежду, боясь выдать своё волнение. Она лишь загадочно улыбнулась и отрицательно покачала головой, но мимолётный, почти случайный взгляд, скользнувший по его губам и тут же вернувшийся к глазам, словно прикосновение электрического разряда, пронзил его насквозь. — Это… это замечательно, — сбивчиво выдохнул он, чувствуя, как к щекам приливает румянец. ЭмДжей тихонько рассмеялась, словно разделяя его замешательство и одновременно поддразнивая его. В её озорных, сияющих глазах отчётливо читалась нежность, и Питер не мог поверить своему невероятному везению. Всё складывалось просто чудесно. Оставался последний, самый важный шаг — признаться в своих чувствах. В памяти отчётливо всплыл день, когда он делился своим планом с Недом в художественном классе. Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле это было всего пять дней назад. «Это решающий момент», — подумал он. Если он верно истолковал все знаки — а он почти не сомневался в этом — ЭмДжей испытывала взаимность. Эта мысль наполняла его восторгом, близким к безумию. Это было невероятно. Он не мог поверить, что ему так повезло. Ещё один шаг, и он сможет поцеловать её. Или… он мог бы сделать это прямо сейчас. Между ними ощущалось сильное взаимное притяжение. Возможно, стоит просто поцеловать её, предварительно получив её согласие. — ЭмДжей, можно тебя поцеловать? — слова были просты, нужно было лишь произнести их, преодолев последние сомнения.

***

— Ладно, теперь моя очередь. — Верно, да, — с неловким кивком согласился Питер, и ЭмДжей едва сдержала улыбку. В её мыслях мелькнуло: «А что, если он только что думал о поцелуе?» Он выглядел таким серьёзным и сосредоточенным… Боже, она чуть было не упустила из виду самое важное. Лёгкий холодок цепочки с чёрной орхидеей коснулся её кожи, напоминая о реальности происходящего. ЭмДжей не могла поверить, что он сделал ей такой подарок. Он ей безумно нравился. Она почти не носила украшений, отдавая предпочтение скромным серьгам, но это было нечто особенное. Слова словно застревали в горле, когда она пыталась описать ту бурю эмоций, что бушевала в её душе при виде этого подарка. Он выбрал его специально для неё. Вероятно, купил в Венеции, и ждал подходящего момента — здесь, на вершине Эйфелевой башни. Девушка чувствовала глубочайшую благодарность… Ему. Не ошибка ли это? Этот вопрос, словно назойливая муха, жужжал в её голове, пока она тянулась к рисунку, спрятанному в сумочке. Она могла бы притвориться, что просто хотела дать ему почитать свой экземпляр «Своей комнаты» Вирджинии Вулф — ведь это прекрасная книга. Незаметно вытащить рисунок, отдать ему одну лишь книгу, а потом… возможно, они бы поцеловались. Эта мысль — о поцелуе здесь, в таком особенном месте, — поселилась в её голове сразу после того, как он подарил ей ожерелье, и ей это казалось вполне естественным. Возможно, такой исход был бы наилучшим. Ведь она совершенно не представляла, какой будет его реакция. Сердце ЭмДжей сковало сильное, почти парализующее беспокойство. Но внутренняя потребность сделать это была сильнее. Она жаждала правды, желала, чтобы он знал, что она всё знает. Откладывать больше было нельзя, иначе она струсит. Что тогда? Они будут вместе, но он продолжит скрывать от неё часть своей жизни, а ей придётся играть роль неведения? Она не хотела жить во лжи. Ни его лжи по отношению к ней, ни своей по отношению к нему. Сейчас — самое время. Она должна это сделать, надеясь, что ей хватит сил и всё не пойдёт наперекосяк. Лёгкая дрожь пробежала по ее рукам, когда ЭмДжей взяла книгу и быстро нашла нужную страницу со спрятанным рисунком. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Питера, и стук её сердца заглушал собой шум толпы, доносившийся сверху. Это был момент истины. Волнение достигло предела, она едва сдерживала подступающие слёзы. Это было бы глупо. Но это было важно. Она должна была это сделать, другого пути не было. Всё должно быть хорошо. Дрожащими пальцами девушка взяла сложенный вдвое рисунок и, не произнеся ни слова, протянула его Питеру. Всё решилось. Теперь всё зависело от него. Он поблагодарил её с нежной, ободряющей улыбкой, но она не смогла ответить тем же. На мгновение её охватило паническое желание бежать, спрятаться, исчезнуть. Но ЭмДжей не могла себе этого позволить. Отступать сейчас, когда до развязки оставался всего один шаг, было невозможно. Она должна была знать правду. Девушка спрятала дрожащие руки в карманы толстовки, крепко сжимая пальцами маленькую металлическую коробочку — символ его внимания. Всё решилось. Сердце ЭмДжей колотилось, как испуганная птица, пока Питер разворачивал рисунок. Она затаила дыхание, наблюдая за его реакцией: его лицо мгновенно окаменело, а румянец исчез, словно его смыло волной. Она заметила едва уловимую дрожь его нижней губы. Его взгляд лихорадочно бегал по изображению, и с каждой секундой в его глазах всё сильнее отражалась паника. В груди у ЭмДжей что-то болезненно сжалось. О нет… — Питер, послушай, всё в порядке, я… — она судорожно вздохнула, когда их взгляды встретились. Она никогда не видела его таким потерянным, таким напряжённым, словно загнанным в угол, почти до смерти напуганным. Она почувствовала, что совершила ошибку. — Я… клянусь, я никому не говорила ни слова, — прошептала она пересохшими губами, и в ответ он издал нервный, прерывистый вздох. Питер машинально коснулся затылка, его взгляд беспокойно скользил между рисунком в руке и чем-то, казалось, существующим лишь в его воображении. Внезапно на его лице отразилась перемена. Первоначальное потрясение уступило место отчаянным поискам выхода. ЭмДжей почти физически чувствовала, как в его голове лихорадочно роятся мысли, пытаясь найти хоть какое-то приемлемое объяснение. Она предчувствовала его реакцию ещё до того, как из его губ сорвался сбивчивый, бессвязный поток слов, прерываемый запинками: — Что это… П-почему…Я… Это не… Я не… И это причиняло острую, почти физическую боль. Ей показалось, что её сердце разлетелось на мелкие осколки — разумеется, это была лишь метафора, но от этого её страдания не становились менее мучительными. Она отчаянно пыталась возвести вокруг себя неприступную крепость, чтобы укрыться от обжигающего пламени разочарования, спрятаться за стенами, которые она с таким упорством и осторожностью возводила годами и которые так бесцеремонно и легко рухнули всего за несколько дней — по его вине. Из-за него. Превозмогая внутреннее смятение, ЭмДжей сделала шаг вперёд, вынуждая его поднять взгляд и встретиться с её глазами. Она не собиралась сдаваться. Она имела право знать правду. Теперь они стояли почти вплотную, край рисунка едва касался её груди. — Пожалуйста, не лги мне, — тихо, но с твёрдостью в голосе произнесла девушка. В его карих глазах промелькнула боль, а затем целая палитра быстро сменяющих друг друга чувств, в которых она едва могла разобраться. Ей показалось, что она заметила отблеск стыда, страха… а затем в его зрачках отразилось нечто, что потрясло её до самого основания — покорность. Он не произнёс ни слова, но она знала. Все её подозрения подтвердились. Питер Паркер — Человек-паук. Они смотрели друг другу в глаза долгую, словно застывшую во времени, секунду, и ЭмДжей не находила слов. Теперь она знала наверняка. Это было… невероятно. — Как… — голос Питера, едва различимый, дрожал от охватившей его неуверенности и почти срывался на хрип. Это откровение стало для него настоящим ударом, потрясением до глубины души. ЭмДжей задумалась, кто ещё мог быть посвящён в его тайну. Нед — в этом она не сомневалась, его тётя, скорее всего, тоже. Тони Старк. Вероятно, все, кто имел отношение к Мстителям. Мысль об этом казалась невероятной. Осознание собственной правоты жгло её изнутри. — Я очень наблюдательна, — с лёгкой небрежностью пожала плечами она, пытаясь хоть немного ослабить гнетущую атмосферу, повисшую между ними. Но её попытка оказалась тщетной. Питер снова опустил взгляд на рисунок, и на его лице отразилась глубокая, почти физическая боль, смешанная с горькой печалью. Лишь его последующие слова прояснили причину этой внезапной перемены в его настроении. — Ты заинтересовалась мной, потому что думала, что я Паук? — Питер, — резко оборвала она его, едва сдержав тяжёлый, полный разочарования вздох. Удивительно, как он, обладая таким интеллектом, мог быть настолько слеп и не замечать столь очевидных вещей? Его губы искривила нервная, натянутая, словно струна, усмешка, и он вновь машинально потёр шею, выдавая своё внутреннее напряжение. Он упорно избегал её взгляда, и сердце ЭмДжей болезненно сжалось от неясного, но тревожного предчувствия. Неужели она всё испортила? — Питер, я… — ЭмДжей глубоко вдохнула, почувствовав, как по телу пробегает лёгкая дрожь, когда он наконец поднял на неё взгляд, в котором смешались смятение и слабая надежда. — Знаешь, мне как-то совсем не везет в плане сдружиться, сблизиться с кем-то… — почти шёпотом, словно открывая самую сокровенную тайну, призналась она, — но с тобой… всё совсем по-другому. Взгляд Питера был настолько пронзительным и пристальным, что на мгновение ей захотелось отвести глаза, спрятаться от этой всепроникающей глубины, но она заставила себя смотреть ему прямо в лицо. — Это совершенно не относится к Человеку-пауку, — тихо, но с нажимом добавила она, чувствуя, что это важно сказать именно сейчас. Лицо Питера оставалось совершенно бесстрастным, словно застывшая маска, и она не могла понять, что происходит в его душе, верит ли он хоть одному её слову. Неуверенность, словно ледяная волна, окатила её с головы до ног, и следующие слова сорвались с её губ с лёгкой, едва заметной запинкой. — Которым ты и являешься, ведь так? Сердце ЭмДжей замерло, когда на лице Питера расцвела робкая, но искренняя улыбка, и в ответ её собственное сердце наполнилось радостью. — Ты казалась гораздо увереннее, — прозвучал его голос, в котором, несмотря на лёгкую осторожность, чувствовалась теплота и дружелюбие. — Что ж, я была уверена процентов на шестьдесят восемь, — с лёгким смешком ответила она, надеясь, что он не заметит облегчения, проскользнувшего в её голосе. Его взгляд, теперь мягкий и нежный, блуждал по её лицу, словно в поисках чего-то важного, и она всем сердцем желала, чтобы он это нашёл. — Да, это так, — тихо, почти шёпотом, произнёс он. У ЭмДжей перехватило дыхание, и сердце заколотилось с удвоенной силой. — Я — Человек-паук. Смущение на мгновение омрачило его лицо, словно он ожидал её реакции, и Джонс невольно усмехнулась. — Что ж, никто не идеален, — с нарочитой театральностью вздохнула она, слегка пожав плечами. Её сердце наполнилось радостью, когда он искренне рассмеялся в ответ. Они обменялись улыбками, полными взаимной симпатии. Затем ЭмДжей заметила, как Питер украдкой взглянул на её губы, прежде чем снова встретиться с ней глазами. — Ты мне действительно очень нравишься, — тихо, почти шёпотом, признался он, и от этих слов её охватило волнение, словно в животе запорхали миллионы бабочек. Сердце забилось сильнее. Вот он, момент истины. — Ты мне тоже очень нравишься, — с нежной улыбкой прошептала она, с наслаждением наблюдая, как его глаза мгновенно озаряются радостью. Он был таким трогательным и немного неловким. ЭмДжей не могла поверить в силу своих чувств к нему и удивлялась тому, как долго подавляла их, прячась за стеной отрицания. «Всё наконец-то обретает смысл», — подумала она. Питер не отводил от неё взгляда, и она отвечала ему тем же, ощущая жгучее нетерпение и трепетное любопытство — решится ли он сделать следующий шаг. Она почти не сомневалась в положительном исходе, и от этой мысли её охватило волнение, граничащее с восторгом. Во рту внезапно пересохло. Ей отчаянно захотелось слегка увлажнить губы, но она боялась показаться слишком настойчивой. Нервы были на пределе. — Так, ребята, нам нужно… ой… — неожиданное появление мистера Харрингтона заставило Питера и ЭмДжей вздрогнуть и резко обернуться. Мужчина стоял, слегка переминаясь с ноги на ногу, и смотрел на них с нескрываемым изумлением. Удивлённо вскинув брови, он небрежно пожал плечами и с облегчением выдохнул: — Ну наконец-то. Затем он просто развернулся и ушёл, как ни в чём не бывало. Разум ЭмДжей словно опустел, все мысли рассеялись. Взглянув на Питера, она увидела в его глазах такое же потрясение. Они обменялись тихими, нервными смешками, после чего повисла напряжённая тишина, полная ожидания. ЭмДжей неотрывно наблюдала, как Питер бережно складывает её рисунок пополам и прячет его в карман. Затем он поднял на неё взгляд, в котором читался невысказанный вопрос, полный нерешительности. — ЭмДжей, я… — Хочешь меня поцеловать? — с лёгкой, дразнящей улыбкой подсказала она, чувствуя, как лёгкий румянец заливает её щёки, и ей показалось, что Питер покраснел одновременно с ней. — Да? — тихо, с надеждой и трепетом в голосе, переспросил он. Его глаза сияли от волнения. ЭмДжей едва сдерживала порыв раствориться в этом взгляде, полном нежности. — Да. Улыбка Питера стала шире, и сердце ЭмДжей на мгновение замерло. Отбросив все сомнения, она слегка облизала губы, чувствуя, как бешено колотится сердце, и заметила, как его зрачки слегка расширились. Ей хотелось поддразнить его, но она сдержалась, наслаждаясь этим напряжённым ожиданием. Она ждала, пока он медленно приблизится, и закрыла глаза в момент, когда его губы коснулись её губ. Внутренний мир всколыхнулся от неожиданной, почти оглушительной вспышки, но поцелуй оставался трогательно невинным, словно первое прикосновение. Питер тут же отстранился, словно проверяя, всё ли в порядке. Не дав ему времени на раздумья, ЭмДжей подалась вперёд и снова прильнула к его губам. Она ощутила нежность его губ, их сладость и тепло, проникающие в самое сердце и разливающиеся по телу сладостной негой. Но это упоительное мгновение промелькнуло слишком быстро, и, встретившись с его взглядом, она увидела в нём то же сожаление. Несколько мгновений спустя их губы снова встретились, и на этот раз поцелуй был не просто прикосновением, а полным выражением чувств, глубоким и страстным. Это было… восхитительно. Вот оно.