План Питера Паркера

За час до посадки Питер проснулся от манящего запаха еды. Аромат еды пробудил его за считанные секунды, несмотря на то, что спал он довольно мало. Но это для него это и есть норма, ведь Питер привык к малому количеству сна. Он мимолетно взглянул на ЭмДжей и увидел, как она спит в кресле, невольно подумав о неудобстве позы. Она свернулась калачиком в своем кресле, обхватив колени руками. Щека покоилась на сгибе одной руки, а половину лица закрывали прелестные каштановые волосы. Его сердце слегка кольнуло от того, насколько она выглядела прекрасной: её нежные черты лица отлично гармонировали с мягкими волосами, что Питеру так хотелось коснуться до губ и...  А затем он сильно покраснел от этой мысли. Ему повезло, что она не могла слышать его мысли. Питер вспомнил о том, что произошло несколько часов назад, когда он осмелился предложить свой свитер. В тот момент, когда эти слова вырвались у него из уст, он подумал, что обречен, но она лишь фыркнула на него и раздраженно сказала ему наконец уснуть.  Он догадывался о том, как она думает о его вечных выходках по поводу различных знаках внимания. Конечно, это не были цветы и конфеты, он до такого пока не дошел! Но, опять же, ему слишком повезло, что она была уставшей и не стала пользоваться возможностью разобрать еще один снисходительный сексистский жест. Ему правда нужно следить за своим языком, если хочет понравиться ей. Ему также очень-очень нужно перестать тупить и запинаться когда они стоят близко или когда ЭмДжей намекает на то, что не следует. «Соберись, Питер.» Как только эта мысль промелькнула в его голове, стюардеса остановилась рядом с ним и улыбнулась, спрашивая тихим голосом, почти шепотом: — Здравствуйте, Вы бы хотели что-то выпить? У нас есть чай, кофе, соки — апельсиновый, яблочный, вишневый.... — Здравствуйте, кофе, пожалуйста, — сказал Питер после полусекундного колебания. Он не так часто пьет кофе, но из-за разницы со временем между Нью-Йорком и Венецией он думает, что небольшой заряд бодрости не помешает. — Один кофе, — кивнула женщина, прежде чем указать на Мишель, понизив голос еще больше, чтобы не разбудить её, — Вы знаете что будет.... — Кофе тоже, спасибо, — прохрипела ЭмДжей, поднимая голову и моргая еще не открывшимися глазами. Стюардесса снова кивнула и с улыбкой и перешла к людям в ряду напротив. Питер бросил взгляд на Мишель, которая растянулась словно кошка, и не смог сдержать своей нежной улыбки. Она распустила свой пучок перед тем, как уснула, и теперь из-за этого ее волосы стали выглядеть более кудрявыми.  — Как ты? — спросил он, когда они случайно встретились взглядами, и ЭмДжей усмехнулась, когда решила потянуться еще больше. Её рука случайно толкнула плечо Питера, и он заметил, как её глаза слегка расширились, когда она мгновенно отдернула свой локоть. Питер слегка задумался, насколько редко они обычно прикасаются друг к другу и насколько возросло количество прикосновений с начала поездки. Нахождение в тесном соседстве, конечно, делает свое дело, и, как он предполагает, это не первое смущение с его стороны... — Ну, — вздохнула Мишель, — моя спина затекла и теперь сильно болит, и я, наверно, могла бы проспать весь день, но я, на удивление, в порядке, Паркер. Она осмотрела его с ног до головы, будто за ночь оного тотально измениться, и это заставило Питера мгновенно покраснеть, а затем ухмыльнулась и добавила: — А как насчет тебя, как прошел твой «сон красоты»? Питер замялся. — Э-э, хорошо, — Паркер не может думать разумно, когда она на него смотрит таким образом.  В её глазах есть то, что Питер не видел никогда раньше, и именно это заставляет его сердце выбиваться из грудной клетки. Мишель дразнит его, её взгляд полон веселья и задорности, и хоть это случалось раньше, ведь он хорошо ей поддаётся, однако сейчас он начал думать, что это непросто флирт. И он точно к этому не готов.  — Я имею в виду, не так плохо... Она прикусила губу, чтобы подавить смешок и это заставило его покраснеть еще больше. Именно это действие и заставило его усомниться – теперь его взгляд был прикован к ее губам.  Встретившись с ее глазами, он ощутил, как внутри все замерло, словно от внезапного удара, но это было не боль, а скорее сладостное оцепенение. Он растворился в омуте ее карих глаз, а она не отводила взгляда и не думала потешаться над ним.  Они смотрели друг на друга, и Питер потерял ощущение времени: казалось, прошла то ли пара мгновений, то ли целая вечность, пока рядом не возникла стюардесса со своей неизменной тележкой, бесцеремонно разрушив эту идиллию ради кофе и завтрака.  После этого они хранили молчание, сосредоточившись на завтраке и искусно избегая зрительного контакта. Впрочем, в голове у Питера бушевал настоящий ураган: он был практически уверен, что между ними только что проскочила искра. Сердце колотилось, как барабан, и никакие – тщательно скрываемые – глубокие вдохи не помогали вернуть контроль над собой.  Он едва ли различал вкус еды, хотя завтрак для него – это святое. Он знал, чего хочет, у него был четкий план, но именно сейчас, в этот самый момент, его вдруг осенило, что этот самый план может привести его к тому, чего он совершенно не хотел.  Звучит, конечно, как полная чушь, ведь он-то и затеял все это именно для того, чтобы добиться своего, или хотя бы попытаться, но именно эта мысль сейчас не давала ему покоя. Может, все дело в том, что ЭмДжей всегда казалась ему какой-то неземной, чуть ли не ангелом во плоти, а тут вдруг – бац! – она рядом, живая и настоящая, болтает с ним, дышит одним с ним воздухом, смеется… и, черт возьми, ему до ужаса хочется ее поцеловать. Даже сильнее, чем когда-либо.  Но он пока держится – хотя чем больше он об этом размышляет, тем отчетливее понимает, что она вряд ли откажется от поцелуя, потому что у него есть план. И план, надо сказать, просто супер-класс. Ох, его сейчас разорвет от напряжения. Расправившись с завтраком — чем бы там ни кормили, — Питер робко покосился на Эм Джей и застал ее за чтением Вирджинии Вулф, с задумчивым видом потягивающую кофе. Сердце его снова предательски екнуло.  Он убрал свой поднос, а потом, галантно изобразив джентльмена, предложил забрать и ее. Она едва заметно улыбнулась, и эта улыбка в очередной раз выбила у него почву из-под ног. После чего он принялся делать вид, что разбирает свой рюкзак, хотя на самом деле только устроил там хаос, ведь все его мысли и взгляды были прикованы к Эм Джей. Он ерзал, как на иголках, и решил, что кофе, пожалуй, был лишним.  Что ж, случилось как случилось. Когда подошел стюард, чтобы забрать подносы, объявили о скорой посадке: загорелось табло «Пристегнуть ремни», и ЭмДжей отложила книгу. Питер снова предложил ей жвачку, она взяла с очередной улыбкой, и их пальцы едва коснулись друг друга.  В этот момент Питер окончательно потерял голову. Он понятия не имел, каково это – поцеловать ее (если, конечно, до этого дойдет, что казалось все более и более вероятным), но был почти уверен, что это будет нечто невероятное, способное перевернуть весь его мир.  «Леди и джентльмены, говорит капитан…»  Питер слушал вполуха, запомнив лишь, что в Венеции светит солнце и сейчас девять утра. ЭмДжей вздохнула, собирая волосы в небрежный пучок, и Питер на секунду засмотрелся, пока она не пробормотала себе под нос:  — Надо было вчера поспать. Или сегодня днем… Ой, а сколько сейчас в Нью-Йорке? — Ну, где-то часа три ночи? — ответил Питер, и она поморщилась. — Тогда неудивительно, что я чувствую себя как выжатый лимон, — вздохнула ЭмДжей, подавив зевок рукой, и прежде чем Питер успел себя остановить, выпалил: — Ты выглядишь отлично. Она повернулась к нему, вскинув брови, ее губы слегка приоткрылись от явного удивления, и он почувствовал, как его щеки мгновенно вспыхнули, словно объятые адским пламенем. Зачем он это только что сказал?! Он совершенно не подумал, прежде чем выпалить это. Какой же он болван!  Он не успел произнести ни слова — он хотел извиниться, умолять о прощении, чтобы она не возненавидела его навеки, — как она фыркнула и, закатив глаза с той самой неподражаемой эмджеевской интонацией, покачала головой:  — О, Паркер, спасибо, мне стало намного легче. — Всегда к Вашим услугам, — парировал он с ухмылкой и нелепым, едва заметным поклоном, в то же время панически пытаясь понять, что, черт возьми, он творит.  Почему он вдруг стал таким остроумным и дерзким, оставалось для него загадкой, но, очевидно, ЭмДжей это нравилось, потому что ее лицо расплылось в улыбке, она снова покачала головой и слегка коснулась его голени своей ногой. От этого у него чуть не случился сердечный приступ – благо, только в мыслях, – но, в общем-то, все не так уж и плохо, решил он. Когда самолет начал снижение, Питер глубоко вздохнул, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Мысль о скорой посадке в Венеции и приближении к развязке его плана кружила ему голову.  Все идет просто замечательно, подумал он, и пусть так будет и дальше, до самого ответственного момента. Он никогда в жизни не испытывал такого нетерпения, разве что однажды в Германии в компании Железного Человека. Да уж, у него богатая история, связанная с полетами, если подумать. Круто.                          *** Эм Джей думала, что посадка будет тем еще аттракционом, но на удивление все прошло гладко. Она едва успела осознать, что Питер теперь, кажется, пытается ее подколоть – она была совершенно не готова к такому повороту событий, если честно, – как самолет плавно коснулся земли, и напряжение спало. Люди захлопали, а она просто откинулась на спинку кресла и невольно тихонько вздохнула.  — Ты молодец, — сказал Питер, после чего ЭмДжей взглянула на него, увидев его добрую улыбку, и закатила глаза, стараясь скрыть, как сильно ее тронули эти слова. — Что? В свой первый полет я чуть не вырвал подлокотник с корнем! Она не смогла сдержать смешок, и ей понравилось довольное выражение его лица, словно он гордился тем, что рассмешил ее.  — Неудачник, — пробормотала она, но это прозвучало совсем неубедительно, потому что она открыто улыбалась, и Питер это видел, поэтому тихонько усмехнулся, опустив взгляд на свои руки. Почему он должен быть таким милым, ЭмДжей понятия не имела, но это было совсем нечестно. Самолет, мягко покачиваясь, катился по посадочной полосе, пассажиры зашевелились, собирая свои вещи, и Эм Джей сняла второй свитер, спрятав его в рюкзак вместе с книгой и наушниками, а затем снова надела обувь. Рядом с ней Питер делал то же самое, и она, бросив на него мимолетный взгляд, заметила его броские носки с изображением Железного Человека. — Классные носочки, — заметила она с лукавой улыбкой, и щеки Питера мгновенно покраснели, словно в тон его носкам. Она не смогла сдержать смех, когда он, избегая ее взгляда, пробормотал что-то о своей неизменной привязанности к этим носкам, но она видела, как сияют его глаза, и от этого в ее сердце что-то сладко затрепетало.  Самолет, наконец, замер, и сквозь шум и гам в салоне они услышали голос мистера Харрингтона, который распорядился, чтобы ученики Мидтауна сидели смирно, пока все остальные не покинут самолет.  ЭмДжей одновременно горела желанием поскорее начать путешествие и нервничала в предвкушении того, что будет дальше. Вернее, технически она знала, что их ждет: Харрингтон выдал им подробный план поездки еще в Нью-Йорке. Но ее легкое беспокойство явно было связано не с расписанием посещения музея Да Винчи или планами на Париж. Нет, виной всему был этот несносный парень, сидящий рядом. Во время полета произошло нечто особенное. Не что-то очевидное, вроде поцелуев или чего-то подобного – она даже не позволяла себе думать об этом, поцелуй с Питером Паркером? Нет, это слишком сильно отвлекает от всего остального, – но она была почти уверена, процентов на семьдесят два, не меньше, что между ними проскочила искра перед завтраком.  Когда она заметила, как он украдкой, но с явным интересом рассматривает ее губы, она потеряла дар речи, и, вспоминая этот момент, она не могла отделаться от мысли: что бы произошло, если бы их не «прервал» завтрак? Это немного пугало, но она чувствовала, что если бы он приблизился, то, вероятно, она бы ответила на его поцелуй. Вот это да.  Сердце предательски подпрыгнуло от этой мысли, и она почти чувствовала, как румянец заливает ее щеки, но отрицать очевидное она не собиралась, потому что это была чистая правда, а врать, особенно самой себе, она не любила. Но как, черт возьми, это случилось?  Девять часов в непосредственной близости от этого очаровательного недотепы, и вот уже ее влюбленность раздулась до космических масштабов, что за ерунда? Она полагала, что держит ситуацию под контролем, что это, в худшем случае, лишь немного отвлекает, и уж точно пройдет со временем, но теперь она понимала, что контроль потерян окончательно. Разве что «контроль» в ее случае означал медленное погружение в пучину чувств?  Боже мой, она в полной растерянности. Именно поэтому ее сейчас охватывает легкая дрожь в ожидании того, что будет дальше. Сидеть рядом с ним было, пожалуй, самым простым, но что же теперь?  Какие мысли роятся в его голове?  Чего он желает?  Чего желает она? Ох, теперь она вся на нервах! — Кажется, можно выходить, — тихо сказал Питер, возвращая ее в реальность. Он улыбался ей, и она рассеянно улыбнулась в ответ, на долю секунды случайно взглянув на его губы, отчего ее глупое сердце заколотилось как сумасшедшее.  Она постаралась не обращать на это внимания, встала, взяла свои вещи и последовала за Питером в проход. Они шли за Недом и Бетти, но тут перед Питером выскочил Флэш Томпсон и начал вести себя как обычно – по-хамски. У ЭмДжей и в обычной жизни терпения на Томпсона хватало ненадолго, но после четырех часов сна в самолете ее запас толерантности к его чуши опустился до критической отметки, поэтому она не стала церемониться. Она решительно протиснулась мимо Питера, чтобы лицом к лицу встретиться с этим невыносимым типом, и процедила сквозь зубы: — Свали, придурок.  По какой-то причине Юджин всегда ее побаивался, поэтому не стал испытывать судьбу и тут же ретировался. Эм Джей усмехнулась, глядя на это, а затем встретилась с благодарным и каким-то особенно округлившимся взглядом Питера. И тут она осознала, что на самом деле прислонилась к нему, передняя часть ее плеча касалась его спины. Ее щеки мгновенно вспыхнули, словно объятые пламенем, и она отпрянула, чувствуя, как бешено колотится сердце.  Она неловко рассмеялась, и он повторил ее смех, почесывая затылок со смущенной улыбкой, которая, как она подумала, рано или поздно добьет ее, если он продолжит так на нее смотреть.  Он поблагодарил ее, а она просто закатила глаза, не найдя лучшего ответа, потому что ее мысли снова были заняты только тем, что они только что снова касались друг друга. Да, за последние девять часов это случалось довольно часто, и нет, она до сих пор к этому не привыкла и сомневалась, что когда-нибудь привыкнет. Это слишком сильно сбивало ее с толку.  Да, решено, никаких больше телесных контактов с Питером Паркером, постановила она.  В большом открытом мире это будет несложно. Она справится. В конце концов, она не из тех, кто любит телесные контакты, она не особо любит обниматься и скорее кивнет кому-нибудь – или покажет средний палец – в качестве приветствия, чем станет пожимать руки или делать что-то подобное. Да, именно так, никаких больше физических контактов с Питером Паркером. Хоть и план был простой, разумный, и как казалось, достаточно серьёзный, но, увы, она не смогла продержаться и десяти минут. Они встретились с остальными членами группы, стоя плечом к плечу, и затем все вместе отправились на таможенный контроль, где их ждало томительное ожидание в бесконечной очереди.  ЭмДжей стояла позади Питера почти в самом конце одной из них и была уверена, что они выбрали самую медленную из всех, ведь ее всегда преследовало подобное невезение. Она была измотана, рюкзак казался неподъемным, ноги уже начинали ныть, и, боже, ей так надоело стоять – да, она признавала, что порой ей не хватает терпения. Потом она сваливала все на усталость. Винила бессонную ночь, свою рассеянность в последнее время, то, как Питер сбивал ее с толку с самого момента их отъезда из Нью-Йорка. Винила свой бестолковый мозг, который был настолько зациклен на этой идиотской влюбленности, что она, кажется, начисто разучилась думать головой. И вот, в какой-то момент из ее груди вырвался глухой стон, и, повинуясь внезапному порыву – вероятно, от полной безысходности, – она безвольно опустила голову и прижалась лбом к плечу Питера. — Боже, я так устала… — проныла она и замерла.  Замерла, потому что вот она, нарушила свое собственное обещание держаться от него на расстоянии. Вот она, снова касается его, на этот раз уже совершенно намеренно, да еще и так близко, так интимно. Вот она, этим своим непослушным лбом прильнув к его плечу, и, о чудо, она никогда раньше этого не замечала – впрочем, откуда ей было знать? – но Питер Паркер действительно приятно пахнет. Смесь фруктового шампуня, свежесваренного кофе и… просто его самого, и, и… погодите-ка, что, черт возьми, она вытворяет?  Он застыл как вкопанный. Она, разумеется, не видела его лица, но кожей чувствовала, как напряглись его спина и плечи что неудивительно, ведь ее лоб был прижат к нему. Все это длилось лишь несколько секунд. Несколько секунд, в течение которых она замерла с широко распахнутыми от изумления глазами, ЭмДжей была не в силах произнести ни слова. Несколько секунд в состоянии оцепенения и паники, а затем она резко отпрянула, чувствуя, как лицо горит огнем, и, не взглянув на него, бросилась прочь, что-то бормоча себе под нос о поисках более быстрой очереди. Эм Джей подошла к Зохе и Ясмин, двум девушкам из ее класса физики, и встала у них за спиной, не смея даже повернуть голову в сторону Питера. Она не могла видеть его сейчас. Это было слишком. Невыносимо много. Ей казалось, что сердце сейчас разорвется от бешеного ритма. Щеки пылали, ладони покрылись холодным потом, дыхание стало прерывистым, и, в самом деле, как ей теперь с этим справиться?!  Она конкретно влипла.