Вечность

Что значит дом? У каждого человека наверняка найдётся своё значение для этого слова. У Коко дом появлялся медленно и с трудом, притиркой. Для Хаджиме дом— запах мятного чая. Т/и пролила его ему на рубашку при первой встрече. Напиток разлился горячим пятном под извинения девушки с виноватым лицом. Она была помощницей человека, с которым Бонтен хотел заключить сделку, и ему сейчас не хочется вспоминать насколько злым и нервным был её босс после этого. А потом, спустя два года его холодная квартира, купленная скорее для галочки, чем для постоянного проживания, почти ежедневно наполняется ненавязчивым ароматом. —Босс обожал этот чай и говорил делать его каждый день, — девушка подпирает подбородок и смотрит на него сонными глазами, — меня тоже к нему приучил. Дом— разбросаные по всей квартире вещи. Т/и скидывает обувь в коридоре, и спешит в зал, к выходящему к ней на встречу мужчине. Шарф, снятый с трудом, остаётся на спинке дивана, пальто там же после долгих целительных объятий. Она оставляет очки на разных поверхностях, а потом не может их найти. Тапочки слетают с ног при беге по квартире, когда она спешит собраться быстрее. —Хаджиме, ты не видел мои очки? Т/и ходит по квартире уже пять минут в активном поиске. Она обошла, кажется, всё, вздыхает устало и почти готова бросить документы, которые должна сделать. Коко же в собственном кабинете, где проводит сутки на пролёт. Он трёт глаза, переводит взгляд на книжные полки и видит. Видит очки. Дом— это принимать ванну друг с другом. Девушка ловит пену руками и топит в воде, блаженно жмурясь от чувства мужских рук на себе, мягко гладящих тело. Воздух пахнет лимонным гелем, в комнате горячо и влажно. Коко притягивает её к себе и укладывает голову к себе на плечо. —Как хорошо-то, — Т/и целует его в шею и сразу морщится от вкуса мыла на губах. Коко смеётся хрипло и тихо, не нарушая ту прекрасную гармонию момента между ними. —Люблю тебя. Дом— это место, где тебя ждут. —Как ты? — объятия Т/и всегда мягкие и убаюкивающие. Попадая в них, хочется остаться так навсегда. —Все хорошо, — Хаджиме целует её в пробор и усталость пропадает. Всё правда становится хорошо. —Я приготовила булочки, сегодня было свободное время, — Т/и неторопливо начинает разматывать шарф и снимать с него пальто, — сделать чай? —Мятный? — мужчина прикрывает глаза и хмыкает, поддаваясь заботливым касаниям. —У нас только такой. Давай, тебе нужно поесть, спорим, сегодня только кофе пил? — она тянет его вперёд, чтобы не стоять в коридоре, и голос приобретает притворную строгость. —Знаешь меня лучше, чем я сам, — и перед тем, как девушка что-то скажет, он утягивает её в поцелуй. Мягкий и тягучий. Такой чувственный, как надо именно сейчас. —Это работает и в обратную сторону. Хватит стоять, идём же, — его утягивают ближе в комнату залитую тёплым светом, пахнущую горячей едой и чаем. Домом. Дом— делиться сокровенным, мрачным и болезненным. У Коко подростковые годы прошли в крови, холоде улиц и отмывании денег. У него были огромные проблемы, ужаснейший характер и неумение видеть хорошее и нужное. Он потерял всё и в начале Бонтена постоянно думал, не ошибся ли он, окончательно встав на этот путь. У Т/и слезы на глазах. Она плакать ненавидит, всегда лицо закрывает, если до этого доходит. Но они здесь, сидят на ковре у кровати и друг перед другом чисты и открыты. Не закрываются, являя всё: от собственных комплексов до самых страшных кошмаров. —Хаджиме, — девушка касается бледной щеки, — я люблю тебя. Я люблю тебя. Она шепчет это без остановки, прислоняясь своим лбом к его. Знала, что у Коконоя жизнь была точно не самой обычной и нормальной. И принимает это. От и до. Дом— родинки. —У тебя появилась новая родинка, — Коко целует горячую кожу под лопаткой, — откуда столько? У Т/и пятнадцать родинок. На спине, животе, бедрах, лице, руках. У Коко ни одной, зато любви к поцелуям у него в избытке. —Я без понятия, как они появляются, — у неё закрытые глаза и улыбка на лице. Сейчас они оба утопают в чувстве спокойствия и безмятежности, не существует ничего за пределами спальни, уставленной свечами. Только они вдвоём на белоснежных простынях, только взгляды наполненые любовью и касания. Дом— совместные пятничные вечера. —Ты мухлюешь, — Т/и, приподняв бровь, смотрит на него серьёзно. Выражение лица до того комичное, что Коко не может сдержать улыбки. —Так докажи, — его глаза сверкают. Дразнить её — его любимое занятие, — нельзя просто сыпать обвинениями, дорогая. Игра в монополию— проверка на прочность для семьи. Т/и, кажется, уже готова бросить ему в лицо свои несчастные пять купюр и уйти на кухню, чтобы не видеть это его хитрое выражение лица. Они в домашней одежде, с собраными в слабые пучки волосами, рядом карта игры и тарелка с закусками. Настолку внезапно предложила Т/и еще несколько лет назад, чтобы вспомнить детство, когда вся её семья собиралась вместе за столом и ругалась из-за ненастоящих купюр, яхт и домов. Тогда Коко отнёсся к этому со скептизмом, но ему было без разницы как проводить время с девушкой. Сейчас это традция— собираться в пятницу и играть во что-то. Просто играть, играть на то, кто будет мыть посуду— они в этот день оставляют посудомоечную машинку без работы, играть на раздевание, надев перед этим на себя полгардероба— здесь они согласно останавливаются на ничьей, не доходя до последней вещи. Дом— оберегать от всего. —Почему ты не хочешь, чтобы я пошла? — Т/и останавливается у стены и смотрит на Хаджиме поправляет волосы в зеркале, укладывая каждую прядку ровно. Её голос равнодушный, она не злится. Коко на этот вопрос ответить не может. Боится, что посещение банкета в сопровождении преступника, может навредить? Не хочет знакомить с не самыми лучшими людьми в этом городе? —Хочу, чтобы ты отдохнула, — он подходит и целует её в лоб, обнимая лицо руками, — ты же не любишь такие мероприятия. —Если бы ты попросил— пошла бы, — Т/и пожимает плечами и разглядывает красные ровные стрелки на его глазах, — ты очень красивый. Она правда не любит такое. Беседы ни о чём, фальшь, боль в ногах от туфель, натянутая улыбка. Это всё не для неё, хотя с боссом раньше приходилось посещать подобное бесчисленное количество раз. Но если бы Коко понадобилась компания, она правда согласилась бы без раздумий о собственном дискомфорте. —Спасибо. Дом— делать друг для друга то, что твоя пара не смогла бы сделать сама. —Он работает здесь. Чинит машины, у него длинные волосы и шрам, — Т/и крепко держит Хаджиме за руку и смотрит на улицу. —Зачем? — у него стиснутая челюсть и желание уехать из города. Желание посмотреть на друга детства, с которым они пережили так много. Так много плохого. —Просто, чтобы ты знал, — она разворачивается к нему лицом, — он в порядке. Дальше делай, что хочешь. Они уезжают домой и не говорят об этом. Пьют мятный чай и пирог из какого-то кафе. Коко не помнит вкуса, не помнит остаток вечера, помнит только объятия— единственное, что помогает оставаться на плаву. Хаджиме приходит в магазин через неделю. Там пахнет машинным маслом, а двое светловолосых узнают его мгновенно. Т/и чувствует его усталость сразу же, как Коко приходит домой. Они об этом молчат, не всему нужны разговоры, чтобы пережить что-то. Коко наконец чувствует себя лучше. Для этого понадобилось несколько часов разговоров и одна настойчивая девушка. Дом— это танцы в зале под тихую музыку. Дом— это найти время, чтобы испечь с ней булочки. Дом— это забыть, что тебе уже за тридцать и дурачиться без зазрения совести. Дом— это спасение души. Дом— место, в которое хочется вернуться. Дом это Т/и.