На языке цветов

Петуния никогда не любила Хэллоуин. Ей не нравилось наряжаться в колючие костюмы, не нравились глупые вечеринки в школе и липкие конфеты, которые все без разбора запихивали себе в рот. Её всегда нервировало, когда люди вели себя так, как они никогда бы не стали в любой другой день года. Лили всегда обожала Хэллоуин, Лили всегда любила такие долгие мероприятия, она обожала притворяться чем-то диким, опасным и полным тайн. Лили обожала фильмы ужасов, наряжаться в костюмы, разрисовывать лицо и вырезать фонари из тыкв. К сожалению, если ты ведьма, то твоя школа, как правило, уделяет особое внимание празднику, посвящённому мёртвым и магии. А когда день рождения твоей лучшей подруги приходится на два дня раньше… Что ж, Марлин невозможно в чём-то отказать, особенно если ей исполнилось тринадцать, и она окрылена одновременно взрослением и празднованием самой школы. — Ну же, не будь глупой, — нетерпеливо говорит Марлин, постукивая ногой у двери, её мантия драматично колышется у лодыжек. — Я не спущусь, — Петуния лежит на кровати, сложив руки на груди, как покойница. — Всё всегда слишком наигранно… Если проголодаюсь, возьму что-нибудь на кухне, честное слово. — Я возьму что-нибудь на кухне, — передразнивает Марлин с фырканьем. — Конечно. Ты и так ешь, как птичка. Не будь такой ворчуньей. Это всего одна ночь. Призраки будут уморительными… — Для кого-то, может быть, — язвительно возражает Петуния, щурясь на балдахин своей кровати и игнорируя тревогу, затрепетавшую в её груди. — Они жуткие, и Полтергейст будет носиться кругом, как бешеный, а в прошлом году были скелеты, настоящие скелеты, Марлин… Марлин тяжело вздыхает, стуча костяшками пальцев о дверной косяк. — Боже, ты говоришь, как Доркас, а она уже там. Ладно, не приходи. Сиди здесь и хандри. — Она поворачивается, чтобы уйти. Петуния не хандрит. У неё полно планов на будущее, например, первая поездка в Хогсмид в эту субботу. Ну и что, если ей не хочется весь вечер терпеть стаи летучих мышей и духов? И всё же, раз уж Марлин это сказала, так категорично, что если Петуния не пойдёт, она окажется меланхоличной занудой, — она встаёт и, раздражённая, идёт следом за своей самодовольной подругой. Они присоединяются к толпе других гриффиндорцев, спускающихся с башни на пир, и только когда они спускаются в Вестибюль, Марлин останавливается и бросает на Петунию вопросительный взгляд. — Как думаешь, куда они направляются? — шепчет она, кивая на группу, которая отделяется от всех остальных, входящих в Большой зал, откуда доносится жизнерадостная мелодия скрипки. Петунии даже не нужно спрашивать, кто это. Она замечает затылок Петтигрю, который мчится следом за своими друзьями, быстро направляясь к узкой лестнице, ведущей в подземелья. Теперь Петуния безмерно рада, что направляется на пир. За столом Гриффиндора, конечно, будет гораздо тише… — Марлин, — в ужасе шипит она, видя, как Марлин устремляется следом за ними, с усмешкой расползающейся по лицу. Та явно не собирается останавливаться, несмотря на всё более отчаянные возражения Петунии, которая слишком боится повысить голос, опасаясь, что их услышит староста. В ярости Петуния мчится следом за Марлин, дёргая её за руку. — Марлин, мы не можем… — Нам не запрещено заходить в подземелья, Ту, — закатывает глаза Марлин, открывая узкую дверь и останавливаясь в тени в углу. Петуния бросает взгляд на извилистую, узкую лестницу и различает где-то вдалеке смех Блэка, который звучит куда более зловеще благодаря эху. — Но мы должны быть на пиру! — возражает она, хотя понимает, что битва уже проиграна. Если Марлин хочет пойти за ними в неизвестность, она пойдёт, и Петуния может либо наблюдать за этим в поражении, либо присоединиться к ней и снова проиграть. — О, так теперь Мисс Паинька хочет быть на пиру, — хихикает Марлин, начиная спускаться по лестнице. — Люмос, — шепчет Петуния, и они идут по холодному проходу, прислушиваясь к равномерному капанию труб и бог знает чего ещё. Через некоторое время они слышат приглушённый разговор впереди, и Марлин смело устремляется вперёд, а Петуния спешит за ней, готовая в любой момент броситься обратно к лестнице при первых признаках опасности. К счастью, это всего лишь — «всего лишь» — Поттер и его весёлая компания. — У нас гости, — бормочет Блэк, когда они подходят ближе. Поттер выглядит немного удивлённым, увидев их. Рукава его рубашки закатаны, как будто он готов к какому-то делу, вероятно, сомнительного характера. Люпин выглядит так, словно хотел бы быть где угодно, но не здесь, а Петтигрю, похоже, застыл, как оленёнок, пойманный в свете фар, всё ещё что-то жуя, наверняка стащив с пира. — МакКиннон… Эванс… — говорит Поттер довольно дружелюбно. — Чем могу помочь таким прекрасным леди в такой замечательный вечер? — Смотря чем ты тут занимаешься, Поттер, — отвечает Марлин, хотя не так критично, как Петунии хотелось бы. Марлин никогда полностью не одобряет действия Поттера и его друзей, но ясно дала понять, что ей нравится, когда Снейп «получает по заслугам», и Петуния не может с ней не согласиться. — Ну, — Поттер усмехается, — если бы мы вам сказали, нам пришлось бы вас убить. — Люпин толкает его в плечо, и Поттер поправляется: — Э-э, отправить вас с наилучшими пожеланиями, то есть. Слушайте, я слышал, что этот пир должен быть лучшим за всё время, так что может, вы, птички, слетаете туда и примете участие в празднике?.. — Вы шпионите за кем-то, — догадывается Петуния, судя по нахмуренному лицу Поттера и легкой усмешке Люпина. — Лично я предпочёл бы называть это сбором информации, — вмешивается Блэк. — Вы шпионите за Снейпом, — обвиняет Петуния, и Петтигрю давится, а потом начинает кашлять. Блэк со всей силы бьёт его по спине, одновременно помогая справиться с удушьем и наказывая за то, что тот выдал секрет. — Слизень тратит 90% своего обучения, шпионя за нами, — пожимает плечами Поттер, — так что мы решили отплатить ему той же монетой. К тому же, он не один — Малсибер и Кэрроу тоже там. — Да, — раздражённо шипит Ремус, — так что, может, будем говорить тише, да? Петунии больше не нужно ничего слышать. Если бы у неё был список людей, которых она меньше всего хотела бы встретить в тёмном подземелье, Малсибер возглавил бы его, а Алекто с её идиотским братом были бы где-то рядом. Она хватает Марлин за рукав. — Пошли. Марлин отмахивается. — Не будь ребёнком, Ту. У нас такое же право находиться здесь, как и у них. — Никакого, — визжит Петуния, — если нас найдёт староста… Но они уже идут дальше, и перед ней остаются два варианта: стоять здесь и разглагольствовать о том, что за три года она ни разу не получила наказание и не потеряла для Гриффиндора ни одного очка, или последовать за ними. Неохотно она выбирает последнее, хотя умнее было бы поспешить обратно к лестнице и забыть об этой встрече. Недолго им приходится искать цели. Поттер и Блэк идут впереди, с Ремусом и Марлин в середине, а Петуния и Питер Петтигрю замыкают. Все, по крайней мере, достаточно умны, чтобы держать палочки наготове, и Петуния стыдливо признаёт, что, возможно, бегать ночью по подземельям вместе с теми, кто пусть и не друзья, но уж точно не враги, всё же немного захватывающе. Вдруг Блэк резко останавливается, как охотничья собака, уловившая запах, и указывает на слегка приоткрытую дверь впереди — кладовка или заброшенный класс. Все остальные тоже замирают, прежде чем Поттер решается и тихо подкрадывается к двери, прислоняясь к каменной стене и медленно толкая дверь. Если она и скрипит, то достаточно тихо, чтобы списать это на внезапный сквозняк, и он скользит внутрь. Остальные следуют за ним, хотя Питтигрю шепчет что-то о том, что останется в коридоре на страже. Петунии тоже хочется остаться, но кто-то же должен присматривать за Марлин, как бы безрассудна она ни была. Задняя часть комнаты, в которую они вошли, завалена старыми партами, стульями и полками. Они прячутся под мебелью, крадучись вперёд на звуки, доносящиеся из центра комнаты. Петуния спустя несколько мгновений понимает, что это кот, который воет. Она успевает заметить через щели в мебели, как Алекто Карроу держит шипящего, извивающегося кота за шкирку, а Амикус тычет в него палочкой и хихикает. Малсибер стоит, скрестив могучие руки на груди, с довольной улыбкой, а рядом с ним — Снейп, на фоне широкоплечего пятикурсника выглядящий особенно тощим. — Надо его заставить замолчать, — презрительно усмехается Алекто и начинает: — Си-… Но Малсибер резко прерывает её, и она замолкает, мрачно нахмурившись. — Нет, — говорит он, — я хочу слышать это. Так понимаешь, что всё делаешь правильно. Давай, подержи его. Петуния бросает взгляд на Марлин, которая смотрит с непониманием, не в силах понять, зачем им может понадобиться кот. Они что, собираются его превратить во что-то? Слева от неё Блэк напрягся от ярости, хотя Петуния не понимает, что его так разозлило. Пожалуй, он догадывается, что происходит, но у неё нет возможности спросить — если кто-то из них издаст громкий звук, их сразу услышат. Малсибер делает шаг вперёд, поднимая палочку, и Петуния мельком замечает что-то на его предплечье, татуировку, прежде чем он произносит с большим удовольствием: — Империо. В комнате было тихо, но теперь воцаряется мёртвая тишина, когда крики кота внезапно прекращаются, как будто кто-то выключил игрушку. Он обмякает в белокостяшечном захвате Алекто, которая затем опускает его на пол, и тот лежит, как брошенная мягкая игрушка, прежде чем внезапно встать на задние лапы. Малсибер улыбается, глядя, как кот ходит, словно человек, по кругу. Кот явно охвачен болью и страхом, хотя и не мёртв, и Петуния понятия не имеет, что он делает, только что он явно контролирует его. Другие слизеринцы смотрят на это, Алекто с извращённой маленькой улыбкой, Амикус с немым восторгом, словно ребёнок в цирке, а Снейп с непроницаемым, затенённым выражением, словно перед ним стояла сложная задача. — Хватит, — внезапно говорит Снейп, и Малсибер прекращает заклинание. Кот падает на пол, дрожа от напряжения, тяжело дыша, как собака, и жалобно мяукая. — Ладно, — радостно говорит Малсибер, и Петуния вдруг ненавидит его больше, чем когда-либо боялась, потому что он звучит так, как будто предлагает Снейпу прокатиться на велосипеде. — Теперь твоя очередь. Отец учил меня сначала на крысах, но так будет лучше… Поттер или Блэк — один из них не выдерживает и вскакивает с криком: — Импедимента! — это заставляет Снейпа на мгновение застыть и уронить палочку, и в этот же момент Марлин кричит: — Ваддивази! — и несколько засохших чернильниц летят по воздуху. Одна ударяет Малсибера в живот, другая царапает Алекто по голове. Слизеринцы застыли в шоке на долю секунды, прежде чем Снейп подхватил свою палочку. Малсибер заревел: — Ты, ТУПАЯ МАЛЕНЬКАЯ СУЧКА! Кошка буквально вылетела из комнаты в ужасе, а Петунья спряталась за шкафом и наложила на Амикуса Кэрроу заклятие «Летучемышиного сглаза», когда тот убегал. Он снова взвизгнул уже в коридоре, поэтому она предположила, что Петтигрю достал его тоже. Алекто Кэрроу продержалась в бою несколько мгновений дольше своего младшего брата, но Люпин наложил на неё заклятие, от которого её лицо и шея покрылись мехом. Алекто выскочила из комнаты, хотя Марлин отправила ей вслед стол, который едва не попал в неё, врезавшись в стену. Малсибер и Снейп не собирались убегать. Малсибер одновременно атаковал Блэка и Люпина, в то время как Снейп и Поттер схлестнулись друг с другом. Поттер пытался загнать Снейпа в угол. Снейп произнёс что-то, от чего заклинание Поттера обратилось против него, и Поттер, спотыкаясь, полетел на стул. Он потерял свою палочку, когда упал на пол, но прежде чем Снейп успел до неё добраться, Петунья закричала: — Конфундус! Снейп отшатнулся, словно оглушённый, с застывшим лицом. Малсибер сражался грязнее. Его заклятие «Желейные ноги» опустило Люпина на колени, но затем лицо Малсибера покрылось нарывами от заклинания Блэка. Поттер поразил Снейпа заклятием, от которого его зубы начали расти прямо изо рта, и тот начал задыхаться и рвать. Петунья оказалась посередине двух дуэлей и уже повернулась помочь Люпину, когда Малсибер прошипел что-то, от чего Сириус закричал от боли и упал. Поттер побледнел и резко развернулся, но Снейп врезался в него, и они оба упали на пол, забыв про палочки, и начали драться, как маглы. Петунья продолжала смотреть на Сириуса, который снова закричал, содрогаясь, словно его облили холодной водой. Она подняла палочку на Малсибера, который, несмотря на нарывы, ухмылялся, и выкрикнула: — Диффиндо! Заклятие рассекло руку Малсибера, и он завыл от боли. В этот момент в комнату вбежал Хорас Слизнорт, профессор зельеварения и декан Слизерина, с запыхавшимся старостой и испуганным Петтигрю на пятках. Взмахом палочки Слизнорт отбросил Снегйпа и Поттера друг от друга, а палочка Малсибера вылетела из его окровавленной руки. — Что, — Слизнорт, полный и тяжело дышащий, поправляя свой изумрудный бархатный жилет, явно недовольный тем, что его оторвали от праздника, закричал, — во имя Мерлина что здесь происходит? — Эта грязнокровка порезала мне руку! — закричал Мальсибер, мотнув головой в сторону Петуньи. Блэк вскочил на ноги, подняв палочку, но Слизнорт тут же разоружил его. — Язык, Джулиан, — отрезал он. Потом, оглядывая остальных, выглядя скорее встревоженным, чем по-настоящему разъярённым, добавил: — Северус, что ты здесь делаешь? Все знали, что Снейп был любимчиком Слизнорта, главным образом из-за его отличных оценок по зельеварению. Теперь Снейп ничего не сказал, тяжело дыша и опустив взгляд. В итоге, Слизнорт отправил гриффиндорцев в кабинет Макгонагалл, оставив слизеринцев с собой. Всем им назначили недельные отработки на весь ноябрь и сняли по 30 очков с факультета, к ужасу Петуньи и возмущённому крику Поттера: — Но, профессор, это поставит Слизерин вперёд! Все знали, что шансы на то, что Слизнорт серьёзно накажет хотя бы Снейпа, были минимальны. — Возможно, вам следовало подумать об этом, мистер Поттер, прежде чем участвовать в незаконных дуэлях в подземельях, — холодно ответила Макгонагалл и затем строго посмотрела на Марлин и Петунью поверх своих очков. — Мисс МакКиннон, мисс Эванс, надеюсь, что это первый и последний раз, когда я вижу вас в своём кабинете. — Да, профессор, — Петунья выдавила, моргая, чтобы сдержать слёзы от смущения. Марлин была менее тронута, но всё же выглядела стыдящейся хотя бы до тех пор, пока они не вернулись в гостиную. — Я и не знала, что ты так хорошо справляешься с заклятиями, Ту, это было просто блестяще, — восхищённо сказала ей Марлин. Петунья лишь тяжело вздохнула, взбежала по лестнице и отказалась разговаривать с кем-либо из них на протяжении следующей недели.