Карточный домик

В отличие от предыдущего утра Тэхён проснулся не от зуда и боли в плече; ужасного ощущения, которое требовало внимания. Он проснулся от звука дверного щелчка. Это звучало довольно громко в тишине комнаты, почти так же, как выстрел. Он открыл глаза, чтобы взглянуть на потолок. Как всегда, он ощущал мгновенное чувство дезориентации, видя своё отражение в потолочном зеркале, висящем над ним, и поэтому он просто вглядывался в него в течение нескольких секунд. Зеркало показывало, что он лежит на спине, белое одеяло покрывает его до талии и сильно сморщивается от использования; его волосы беспорядочно рассыпаны по подушке. Рядом с ним на боку лежал Чимин, плотно прижавшись к нему. Тэхён посмотрел на него, потом повернул голову к входной двери, чтобы увидеть, что происходит. Чонгук только вошёл в пентхаус и стоял рядом с дверью. Через широкую планировку номера Тэхён мог видеть, что он снимал обувь, так что он не видел его лицо. Сколько сейчас времени? Тэхён снова оглянулся в направлении Чимина, чтобы попробовать посмотреть в окно. Он увидел слабый оранжевый свет, расположившийся на мраморном полу и поперёк него, вид солнца или заката. Чонгук направился вверх прямо по лестнице, как только вошёл. Младший не оглянулся на него и, скорее всего, не заметил и скрылся в спальне. Возможно, чтобы воспользоваться ванной и освежиться. Тэхён не смог позвать его, прежде чем он исчез из виду, он не мог сделать ничего больше, чем открыть рот. Горло нещадно саднило. После того, как он вошёл в спальню, Тэхён посмотрел на комод и ничего не увидел за пустым стеклом. Он проверил под кроватью: Ванби лежала вдоль широкого участка матраса и глубоко спала. Нигде не было видно ноутбука. Ему потребовалось время, чтобы вспомнить, что Чимин вернул его в офис в этот же день… или это было вчера? Тэхён не смог вспомнить, ему казалось, что он потерял много времени в течение последних трёх дней. Но была одна вещь, которую он вспомнил. Жёсткий диск. Тэхён потёр свои глаза. Он не чувствовал себя мертвецом, его веки не были тяжёлыми или тугими, скорее он чувствовал себя отдохнувшим. Это было благословение, которое он получил: лучше, чем снова просыпаться, чувствуя себя как дерьмо. Однако его плечо всё ещё болело, особенно когда он пытался двигать им. Просто от попытки повернуться он вздрогнул и сжал губы вместе, чтобы сдержать стон боли. Он не чувствовал себя на отлично, но на данный момент этого было достаточно. Учитывая всё, по идее, он должен был чувствовать себя чертовски фантастически, но его плечо стало главным источником ощущений боли. Тэхён знал, что Чонгук вёл подробные записи на людей, работающих в Хэдокче Па, хранящиеся на жёстких дисках, и все они расположены где-то в его кабинете. Если он хранит квитанции о сделках и вещи вроде этого, есть очень высокая вероятность того, что многие из этих материалов связаны с ним. Материалы с его именем, его подписью, его грёбаными подробностями… это был именно тот материал, который может привести его к обвинениям. Обвинения могут привести к ордерам, а ордеры к вооружённым рейдам. Когда он пошевелил ногами, Ванби подняла голову и посмотрела на него с раздраженным видом, прежде чем снова успокоиться. Мыслей о предательстве Чонгука было достаточно, чтобы чувствовать себя… виноватым. Наверху раздался шум воды, внезапный звук чего-то, падающего на пол, который говорил о том, что Чонгук моется. Было неудивительно, что он пошёл прямиком в душ, учитывая, что он в течение двух дней работал без какого-либо перерыва. Тэхён глянул на балкон, потом посмотрел на Ванби. Кошка снова свернулась на кровати, её живот поднимался и опускался, когда она дышала. Взгляд на её владельца. Чимин все ещё глубоко спит, грудь поднимается и опускается, но гораздо медленнее, чем у кошки. Чимин рассказал ему о жёстких дисках без малейшего колебания, явно только думая о бизнес аспекте всего этого. Единственное, что подтолкнуло его рассказать про это, то, что Чонгук знает, что Тэхён пользовался его ноутбуком. Зашёл бы Чонгук так далеко, чтобы проверить возможные записи скрытой камеры, пока его не было дома, и выяснить это? Или он просто использует камеры лишь для визионизма и ничего больше? Казалось маловероятным, что у Чонгука может найтись свободное время для тщательной проверки видеонаблюдения, но у него были люди, которые могли сделать это вместо него. Но тот факт, что Чимин так свободно вошёл и взял ноутбук, казалось, намекнул, что волноваться не о чем. Тэхён не знал, было это решение рискованным или нет, но он знал, что Чимин сделал бы это в любом случае. Так что он говорил о Чимине? Тэхён думал, Чонгук очень хорошо знал его, что полностью доверял ему. В противном случае, он бы не поделился с ним такой информацией. Но это было не всё. Чимин также обещал ничего не рассказывать Чонгуку о том, что они обсуждали вчера. Тэхён был почти уверен, что ему удалось плотно обвести Чимина вокруг его мизинца: результат его постоянного внимания, как и того, что он спас жизнь Чонгука. Это было очень интересное развитие событий. Спустя несколько минут Чонгук вышел из спальни почти полностью одетым. Его влажные волосы были аккуратно уложены, как обычно, он застёгивал пуговицы своей рубашки, спускаясь по лестнице. Через плечо у него была куртка в сложенном виде. Через некоторое время Тэхён заметил, что младший смотрит прямо на него. — Оу… Доброе утро, Чонгук, — удалось ему сказать довольно хриплым голосом. Он надеялся, что он не звучит слабым и бесполезным, но знал, что именно так всё и звучало. — И тебе доброе, Тэхён, — ответил Чонгук, просовывая одну руку в рукава куртки. — Как твоё плечо? — Всё ещё болит, — сказал Тэхён, пытаясь снова пошевелить им, — но я думаю, что оно заживает. — Да, Куки? — нетвёрдо спросил Чимин, подняв голову с подушки. Он ещё даже не открыл глаза, но проснулся. Чонгук поправил свою куртку, перешагнув к кровати, обеими руками туго потянув за неё, чтобы застегнуть середину. — Что такое…? — Папочка хочет встретиться с Тэхёном сегодня, — объяснил Чонгук, нагнувшись, чтобы запустить руки в волосы Чимина. — Спи, детка, тебе не нужно беспокоиться. — Ммм… ему нужна доза, — ответил старший. Его глаза всё ещё закрыты и, кажется, не хотят открываться. — Прошло… уже некоторое время. — Я не могу допинговать его перед встречей, мне нужно, чтобы он был начеку, — заявил Чонгук, массируя голову Чимина. Он делал это медленно, перебирая шёлковые волосы между пальцами. — Папочкино первое впечатление о Тэхёне должно быть идеальным, не меньше совершенства. Тэхён знал, тот факт, что он принял пулю в плечо за Чонгука, должен был хорошо повлиять на его репутацию. Конечно, Чон не осудил бы его за то, что он был накачан морфием, чтобы справиться с болью, вызванной выстрелом? Было нелепо думать иначе, и всё же Чонгук был довольно непреклонным в том, что Тэхён не должен принимать дозу, чтобы совсем не онеметь. Наркотик всё равно не вырубил бы его: с тех пор, как он бодрствовал, Тэхён был в полном порядке, просто немного расслаблен. Он не пускал слюни на себя или не засыпал, в этом он был уверен. — Хорошо, дай мне сма… сменить повязку, дорогой. Ему это необходимо. — Чимин сел вертикально, часто потирая глаза, чтобы проснуться. — Он не должен выходить без свежей повязки, Тэ… продолжает ковыряться в швах, когда думает, что я не смотрю. — Конечно, куколка. Чимину потребовалось время, чтобы подготовиться, блуждая по номеру в довольно сонном состоянии, пока не нашел то, что ему нужно: коробку с припасами, другую, чистую и теперь полностью сухую повязку. Тэхён наблюдал за ним, сидя на постели с горой подушек за спиной. В то время как старший возился с раной, Чонгук собирал одежду для него, чтобы он мог носить её в течение дня, рубашки и брюки, давно распакованные из их чехлов и вместо этого уже висящие на экране через свиту. Там не было большого выбора, в самом деле, просто чёрный с более чёрным, за исключением того, что Чонгук остановился на выборе вечернего костюма для него, а не простого дневного. Он явно стремился произвести хорошее впечатление. Тэхён не мог даже пошевелить рукой, а Чонгук хотел, чтобы он был одет так, как будто они шли на какой-то бал. Это было бы довольно забавно, почти как выпускной, но Тэхён слишком нервничал, чтобы находить эту ситуацию смешной. — Хорошо, Тэ, проверим твои швы, — сказал Чимин, сев на край кровати рядом с ним. Коробка приземлилась на матрас, Чимин открыл защёлки, чтобы раскрыть содержимое. Старший обратил внимание на его плечо, освободив штырь и сняв повязки и бинты. Даже когда его глаза всё ещё были тяжёлыми ото сна, а волосы грязными, Тэхён считал, что Чимин выглядел довольно совершенным, совершенно непохожим на то, как он, вероятно, выглядел. Чонгук добрёл до них, опустившись на край кровати рядом с ними. — Ах… по-моему, выглядит хорошо, — сказал Чимин, когда закончил обработку. По автознаку было понятно, что они въезжали в Инчхон. Тэхён никогда раньше не был в Инчхоне, только пролетом, не более. Тем не менее, Ян без остановки продолжал ехать через новый регион. Он мог только наблюдать, как всё пролетает мимо, и пытаться не сводить глаз с других знаков. Он не знал, где они были, но был уверен, что они ехали прямо в направлении побережья, потому что мог почувствовать запах рассола. Часы приборной панели показывали 9 утра к тому времени, как они приближались, казалось к их пункту назначения, судя по высоким воротам. Дом семьи Чон был расположен на частном участке недалеко от побережья, полностью отдалённой от центра района. Здесь очень спокойно. Тэхён всё это время морально подготавливал себя, но всё же ничто ему не помогало. Любые мысли о том, что сказать, как говорить, как, блядь, ходить в их присутствии внезапно выветрились из его головы, и он не мог сделать ничего больше, чем просто дышать. Их автомобиль проехал через кованые железные ворота, и Ян погнал его по длинной дороге, прежде чем припарковаться. Двор был идеален, пышная зелёная трава с обеих сторон была прямо обрезана линейкой. Тэхён смотрел на дом из окна молча, открыв рот. Боже, дом выглядел как чёртов отель, и он всё ещё не был полностью убежден, что это не так. Весь первый этаж был стеклянным, а верхние этажи были украшены кремовым песчаником с протянутым балконом, идущего вдоль большей части этажа. Он насчитал всего три этажа, включая первый. На самом верху была наклонная крыша, на которой он мог заметить различные солнечные панели. Он повернул голову, чтобы посмотреть на окно Чонгука. Там был огромный открытый гараж, в котором было припарковано несколько раритетных автомобилей. Главным и самым важным автомобилем, конечно, был Ssangyong Чона, который в настоящее время был припаркован всего в нескольких футах от них. Весь дом был окружен зеленью, высокими деревьями и пышной травой, так что запах его смешался с рассолом с близлежащего побережья и создавал прекрасный аромат. — Это… это прекрасный дом, — сказал Тэхён, чтобы нарушить молчание. Ян вылез из передней части и двинулся, чтобы открыть для них дверь, поэтому ему пришлось приложить усилия, чтобы вылезти из машины. Тэхён схватился за плечо другой рукой, пытаясь свести боль к минимуму. Чонгук вышел после него, поправляя его куртку, что тоже сделал со своей. — Ты должен увидеть другие дома, — приметил он, прежде чем подойти, чтобы нежно схватить его за запястье и, вероятно, направиться ко входу в дом. Перед ними стояла массивная арка, Тэхён, последовав за Чонгуком, увидел внутренний дворик с шезлонгами, что выглядели аккуратно и привлекательно. На одном из них лежала собака, доберман с гладкой черно-коричневой шерстью и острыми ушами. Собака была довольно большой, может быть, чуть больше Ванби, она подняла голову, чтобы посмотреть на них обоих. — Чонса~, — Чонгук потянулся, чтобы погладить голову собаки. — Ты скучал по мне? — Тэхён наблюдал, как на морде собаки появилось что-то, схожее с улыбкой. Он не мог не смотреть на ошейник, толстую красную кожу и яркую бирку. — Я тоже скучал по тебе, приятель. — Это собака твоего отца? — Нет, — ответил Чонгук, оттягивая руки от собаки. — Эта собака мамы. Заходя в дом Тэхён пытался не пялиться. Это было грубо, и всё же невероятно трудно. Когда он остановился, чтобы неловко снять свою обувь и надеть домашние тапочки, почувствовал, что его глаза блуждают по всему окружающему. Полы были очень похожи на напольное покрытие пентхауса, мрамор, который мог быть точно таким же, что он знал. Весь первый этаж был размашистым дизайном открытой планировки, он мог видеть перегородки, размещенные здесь и там для эффекта создания отдельных областей. Его глаза обратили внимание ни на зону развлечений с 50-дюймовым плоским экраном справа от него, ни на кухню размером с ресторан, что слева, а на женщину, сидящую у стойки. У неё были длинные чёрные волосы, на ней было свободное белое летнее платье. Женщина читала газету, и, когда они вошли в дом, она развернулась на табурете, чтобы посмотреть на них. — Ах, Чонгуки~, — она почти пела, положив газету на прилавок и встав с табурета. Её руки уже были открыты для объятий. — А вот и мой ангел. — Нет, нет, — не согласился Чонгук, быстро пересекая этаж, чтобы добраться до неё. — Мы оба знаем, кто настоящий ангел. — Когда он приблизился, она окутала его в объятия, и Чонгук положил руки на её талию. Он поднял её с небольшим усилием, чтобы покрутить женщину, и юбка её взмахнулась от такого движения. Его мама издала смех, который был игристым и сладким, и откинула голову назад. Тэхён смотрел на них обоих, застыв на месте всего в нескольких футах. Чонгук, поднимающий свою маму в воздух, её восторженный смех вызвали странное ощущение в животе. Что-то… неудобное, что-то, что он не мог понять. Ему это не понравилось, это заставило его чувствовать что-то похожее на тревогу. Чонгук опустил свою маму вниз, и она выпустила его из объятий, только чтобы вместо этого схватить его лицо ладонями. — Мы не виделись слишком долго, мой ангел, — её голос был слегка хриплым, но его было приятно слушать. Больше сексуальный, чем сладкий. — Твой отец сказал мне, что ты был занят. Ты заботился о себе? — Конечно, мамочка, — сказал Чонгук, отрывая её руки от щек, он мягко поцеловал её пальцы. Мамочка? О, это была та же ситуация с Папочкой, снова и снова это чувство дискомфорта задерживалось в его животе, когда Тэхён наблюдал за ними обоими. — У меня есть тот, кто присматривает за мной. — Ммм, — промурлыкала она, звук настолько жуткий, как это делал Чонгук. — Тот молодой человек с похорон? Симпатичный который? — она фыркнула и протянула руку, чтобы дотянуться до его волос и подправить их. — Ты знаешь, что твой отец не одобряет его. Честно, ангел мой, ты должен ставить свои стандарты немного выше. Как тот мальчик Ю. Ты знаешь его, сын режиссера, начинающий актёр, который скоро дебютирует… — Мамочка, Чимин актёр. — Да, но не в том смысле, в котором я говорю, — сказала она, опустив руку к его плечу, вытирая какие-то намеки на ворсинки. — Он не такой красивый, но он очень увлечён тобой. — Разве не все они? — спросил Чонгук кривым тоном, и его мама рассмеялась. — Но давай не будем говорить о Чимине, мамочка, смотри, кого я привёл к тебе на встречу. Тэхён, это моя мама — Чанми. — Очень приятно познакомиться с тобой, — сказала она, перестав возиться с пиджаком и волосами, наконец, обратив на него всё своё внимание. Тэхён мог только смотреть на женщину в чистом изумлении. Это была она, наконец, прямо перед ним: жена Чона. Мать Чонгука. Он смотрел на неё своими двумя глазами, и, на какой-то момент, не мог обработать сам факт. Никто из команды никогда не видел её, никто не мог сфотографировать ее. Она была почти призраком, и всё же Тэхён стоял всего в нескольких футах от неё, и он только что понял, что она вовсе не призрак: она была из плоти и крови. Когда-то он шутил с Намджуном о том, что она была красавицей, и он был прав. Чанми была довольно высокой женщиной, чуть ниже Чонгука, даже когда её ноги были босы. Её кожа была бледнее, чем его (хотя это мог быть результат её макияжа) и, следовательно, её чёрные волосы и красные губы выделялись в резком контрасте. Её длинные худые ноги создавали такое ощущение, которое заставило Тэхёна быть уверенным в том, что раньше она была моделью. Так же, как у Чонгука, её глаза были большими и круглыми, но у неё был более мягкий нос. Когда её губы поднялись в приветливой улыбке, Тэхён был временно поражён тем, насколько её улыбка выглядела как у Чонгука. Это было почти жутко смотреть на женщину, и он хотел, чтобы остальная часть команды тоже смогла увидеть её своими собственными глазами. — Мне тоже очень приятно, — Тэхёну удалось ответить после мгновения немой тишины. Это заставило её заулыбаться, затем она шагнула вперёд, чтобы приблизиться к нему. Её пальцы прижались к его локтям, и тогда он понял, что она делает. Когда её губы дотронулись до его щеки, Тэхён сделал незапланированный резкий вдох, не в состоянии помочь себе. Он чувствовал не только её духи, цветочный аромат, который сильно напомнил ему Чимина, но и пудровый аромат её косметики. Чанми только что поцеловала его в щёку. Тепло и мягкость её губ задержались на секунду, прежде чем она отодвинулась и стала изучать его лицо. Тэхён заметил, что ему пришлось смотреть на Чонгука, чтобы избежать её взгляда. Всё, что он видел, это всё ещё присутствующая и счастливая улыбка на его лице, которая заставила чувствовать себя очень не комфортно. — Ким Тэхён, да? — Да, мэм, — ответил он, заставляя себя звучать как можно формальнее. Он чувствовал себя просто ужасно, притворяясь. Технически, он делал это с самого начала, но, по крайней мере, это было необъяснимо естественным, совсем не таким, как сейчас. Его ранняя мысль о том, что это похоже на выпускной вечер, вернулась к нему, и он был поражён тем фактом, что он на самом деле пытался произвести впечатление на женщину его внешностью и словами. Чанми не была Чоном, и всё же, впечатление нужно было произвести. — Нет слов, чтобы описать мою благодарность, — сказала Чанми тихим голосом, глядя ему в лицо. — Такой человек, как ты, рискует собственной жизнью, чтобы защитить моего сына. Тэхён, если я могу тебя так называть, ты — герой. Герой? Тэхён расчленил мужчин, чтобы развлечь их сына, убил их. Он совершил так много актов насилия и жестокости, но в глазах этой женщины он был героем. В этом было что-то странное и почти тревожное. Его команда думает, что он герой? Если они увидят его снова, будут ли они считать его храбрым и мужественным? Или они не смогут смотреть ему в глаза и наполнят отвращением свои фальшивые улыбки, вытирая ладони после того, как они пожмут ему руки? Герой… герой не делает дерьмо. Неважно, что Намджун сказал ему: герои чисты, добродетельны и добры. В нём не осталось ни следа этих ценностей. Может быть, под всем этим дерьмом что-то да было. Но было ли это чем-то искупительным после всего, что он сделал, через что прошёл? Тэхён ничего больше не понимал. — Я… эм… я не герой, мэм, — сказал он. — Я поклялся защищать Чонгука ценой своей жизни, я просто делал свою работу. — Я думаю, что ты вышел за рамки своей работы, — ответила Чанми. — Ты очень красивый молодой человек, Тэхён. Сколько тебе лет? — Двадцать. — Ах, всё ещё красивый и молодой, я думала, что ты того же возраста, что и мой ангел, —сказала Чанми с мягкой улыбкой. — Да, я понимаю, почему он тебе так нравится… — Тэхён посмотрел на Чонгука, пытаясь мысленно выяснить, имеет ли она хоть малейшее представление о том, в какой степени означает это нравится. Она думала, что Чонгук был влюблен в него из-за бизнеса, или она знала, что они оба были более знакомы, чем просто в бизнесе? Больше знакомы в сексуальной деятельности. — Твой отец уже встретился с ним? — спросила она, когда оглянулась через плечо, посмотрев на своего сына. — Пока нет, он попросил, чтобы я привёл его сюда, — объяснил Чонгук, прислонившись к стойке. — Тогда я не должна заставлять вас ждать, — ответила она, обернувшись и вернувшись к стойке. — Он на поле, уже почти час. Вы должны идти к нему, — Чанми быстро поцеловала его в щёку, а затем села на стул. — Надень тапочки, не оставляй грязь на полу. Сю-Фан только что закончила уборку, она слишком занята в библиотеке, чтобы переделывать работу. — Чонгук вернулся к входной двери, наклоняясь, чтобы надеть тапочки. — Пойдём, Тэхён, — он жестом указал на него, чтобы тот следовал за ним, и поэтому Тэхён поспешно пересёк первый этаж, чтобы добраться до набора стеклянных дверей. Они снова вышли из дома. — Твоя мама работает на Хэдокче-Па? — Нет, мама не работает на нас… не совсем в плохом смысле этого слова, — объяснил Чонгук, когда они вышли из задней двери дома. — Её мать — политик, отец работает в эфире, она — медийный магнат. — Он… она? — спросил Тэхён, когда показался вид перед ними. Он увидел потрясающий сад, который шёл далеко вниз по склону холмов, окаймленных пышными деревьями, так же, как и вход области. У дома практически был собственный лес, и он не удивился, если бы узнал, что на территории отеля есть животные. — Она контролирует прессу? — Да, — сказал Чонгук с гордой улыбкой на губах. — Как ты думаешь, почему ты никогда не читал о деятельности Хэдокче-Па, где всегда есть женщина-идол с испорченным носом или мужчина-актёр, изменяющий своей верной, беременной жене-христианке с пятью женщинами? Это потому, что мама точно знает, как похоронить худшее дерьмо. — Она… вау, Чонгук, она удивительная женщина. — Лучшая, — договорил Чонгук с гордой улыбкой на лице. Именно тогда Тэхён понял, какой дискомфорт он чувствовал в течение нескольких минут. Это было довольно поразительно очевидно, и всё же он только что понял, глядя на эту довольно игристую улыбку. Тэхён смотрел на Чонгука, как на другого человека. Он больше не был Мальчиком, наследником крупнейшей криминальной империи в Сеуле во всей стране. Он больше не был на грани психически больным молодым человеком, безжалостным бизнесменом. Тэхён смотрел на Чонгука. Возлюбленный сын, ангел его матери, младший поцеловал её в щёку, блядь, и обхваливал её со всех сторон, словно женщина была принцессой. Восемнадцатилетний ребёнок во взрослом мире, но едва мог назвать себя взрослым. Чонгук был человеком, а не движущейся мишенью, не шахматной фигурой на доске, и он действительно не знал, как к этому относиться. Было намного легче смотреть на него и не видеть человеческой стороны, но теперь, когда он был подвержен этому… Тэхёну это совсем не нравилось. Убрать шахматную фигуру было просто, без эмоций и не более чем игрой. Но уничтожить человека? Это уже не похоже на игру. Виноватость, дискомфорт, всё это были чувства, которые Тэхёну придётся взять под контроль, прежде чем они захватят и поглотят его разум. Он точно знал, почему он начинает чувствовать эти эмоции, и он очень старался игнорировать это. Тэхён очень старался игнорировать тот факт, что ему придётся предать Чонгука, но его эмоции, похоже, не хотели этого. Они хотели постоянно напоминать ему, что он делает что-то плохое, что-то плохое, даже когда он знал, что делает хорошее, делает хорошее миру. Трудно было выиграть спор с самим собой, но очень легко было проиграть. — Так… что она контролирует, а? — спросил Тэхён, когда они начали идти по обширному саду. — Дай мне её полномочия, я хочу знать, насколько она удивительна. Я думал, она была супермоделью. — Ммм, мамочка стала Мисс Кореей, когда ей было девятнадцать, — объяснил Чонгук. — Именно так папочка встретил её, на самом деле, она занималась моделированием, но особо об этом не заботилась. Быть красивой — это не то, что она действительно хотела, любой может увидеть, что она самая красивая женщина в стране с первого взгляда. Мама хотела сделать что-то больше, использовать свои фантастические навыки, а не просто сниматься на камеру. Я узнал от неё всё, что мне нужно было знать о контроле. Тэхён изучал его затылок и задавался вопросом, чему ещё мать Чонгука могла обучить её сына. Дали ли они слишком много уважения Чону за все привычки Чонгука? В конце концов, мужчина, должно быть, отсутствовал большую часть своей жизни. Мысль о том, что женщина, такая приятная, как Чанми, была хладнокровным социопатом… это просто было невозможно. — У мамы есть доля влияния на KBS, SBS, MBC, не на EBS, но это просто воспитательное дерьмо. Что касается публикаций, то Chosun Ilbo¹ и Korean Herald²; это, конечно, самое главное, потому что на английском языке печати. Мы не можем привлечь к себе внимание международного сообщества. — Чонгук вёл его по тропинке, что была через сад. — Через мою бабушку есть также дополнительный бонус политического влияния, просто чтобы цементировать всё это. — Я всегда думал о твоей матери, потому что никогда не слышал, чтобы ты упоминал её раньше, — сказал Тэхён, когда они начали спускаться с мягкого холма. На самом дне он мог видеть что-то, похожее на гольф; участки песка и флагов, размещённых здесь и там по всему полю, даже небольшая озерная зона, на которой он мог видеть небольшое скопление птиц, которые, возможно, были воронами, судя по их чёрному и серому оперению. — Чимин знает её? — Он однажды встретил её, случайно, — сказал Чонгук тихим голосом. — Она более понимающая, чем папа, конечно, но всё же… — Чонгук, тебя беспокоит то, как каждый видит Чимина? — спросил Тэхён. — Они видят в нем порнозвезду или проститутку, они всегда упоминают его статус и всё такое, вместо того, чтобы говорить о нём, как о человеке. Тебя это не беспокоит? — История полна людьми низкого ранга, наложницы становятся королевами, — ответил Чонгук мягкими голосом. — Сейчас Чимин может ничего не значит для большинства, но когда я займу свою позицию, какой человек осмелится усомниться в его статусе? — Может ли это реально изменить его статус, Чонгук? Может ли это действительно изменить то, как остальные в Хэдокче-Па видят его? Но Чонгук не ответил на эти вопросы, потому что увидел мужчину, или, точнее, двух мужчин. Тэхён знал, что его отец был одним из них, и он скосил глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он принимает удар. Мяч для гольфа поднялся в воздух так быстро, что едва его смогли отследить. Младший быстро зашагал, ему пришлось сделать то же, даже если его плечо болело от быстрых движений. — Ты пытаешься похвастаться?! — закричал Чонгук. Из-за его голоса Чон опустил железо и повернулся, чтобы оглянуться на них. — Я наслаждаюсь полезной рекреационной деятельностью, — ответил Чон. — Ты должен попробовать, сынок. — У меня есть много рекреационных видов деятельности, — возразил Чонгук с ухмылкой, — но они далеки от полезных. — В этом-то и проблема, — пробормотал его отец, когда они наконец приблизились к нему. Тэхён мог видеть свою тень, тянущуюся через подстриженную траву. — Ты действительно должен найти что-то более… — Чон не закончил этот поезд мысли и вместо этого, казалось, впал в тихое созерцание. Когда он рискнул взглянуть на мужчину, Тэхён увидел, что тот смотрит на него. Это было слегка устрашающе. Он посмотрел на другого человека, расположенного через поле, очевидно, кедди³ какого-то рода, может быть, слуга. — Ты играешь в гольф, Ким? — Я, эм… Я не могу играть в гольф сейчас, сэр, — ответил Тэхён с попыткой улыбнуться. Он надеялся, что он не примет её как саркастическую или неуважительную, но, судя по сердечному смеху Чона, он был в безопасности. Чон поместил свою клюшку обратно в мешок кедди, жестикулируя своему человеку, чтобы всё уладили для него. Затем он повернулся лицом к ним обоим, стянув одну из своих белых кожаных перчаток. — Пойдём внутрь. Чон проводил их обоих обратно в дом и вместо того, чтобы пойти в офис, как он предполагал, они сели за большой кухонный стол. Это было странно, сидеть в доме, как гость, когда он, по-видимому, был здесь по делам. Они с Чонгуком сидели сбоку, и Чон решил сесть рядом с ними. Тэхён мог видеть женщину на кухне с ними, женщина среднего возраста, одетая вся в чёрное. Заварив чай, она поставила поднос на стол. — Спасибо, Сю-Фан, — сказал Чон. Тэхён решил встать на ноги и налить чай, потому что это был уважительный поступок. Он не ожидал, что его рука будет дрожать так сильно, когда он наклонил чайник, однако, жидкость выплеснулась довольно громко и неаккуратно, поэтому несколько капель приземлились на поднос. — Ты нервничаешь, Ким? Тэхён резко посмотрел вверх, наклонив чайник обратно, чтобы не пролить ещё больше чая по всему столу. В отличие от Чанми, он видел большое количество фотографий Чона за его время работы в отделе, но видеть этого человека крупным планом, конечно, не было то же самое, что смотреть на фотографии. У Чона было длинное лицо, которое хорошо соответствовало его чертам. Его глаза не были ни тонкими, ни большими, но где-то между ними были заметны тяжёлые двойные веки. Поскольку его волосы держались в аккуратной короткой длине, он мог видеть его брови, и они были сильными, точно так же, как у Чонгука, и, как у его сына, у мужчины также был видный нос. Переносица была длинной и прямой, установленной над довольно надутым ртом, что было безошибочно ещё одной особенностью, которую унаследовал Чонгук. Было довольно странно видеть Чона, сидящего близко в повседневной одежде, а не в идеально подобранном костюме, и только после нескольких секунд Тэхён сумел дать ему ответ. — Моя рука. она… — Да, мне рассказали. Сын, — услышав слова, Чонгук встал на ноги и двинулся, чтобы осторожно взять чайник из его рук. — Как прошёл процесс восстановления? — Я выздоравливаю, — сказал Тэхён, когда он снова сел. Ноги теперь тоже ужасно дрожат. Чёрт, он действительно нервничает. — Всё в порядке, сэр, пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. — Он герой с боевой раной, — сказала Чанми со стойки, всё ещё обыскивая стопку газет. — Но он говорит тебе не волноваться, дорогой. — Это довольно забавно, — сказал Чон, слегка приподняв губы по углам. Только немного, но, казалось бы, так близко к улыбке, какую он собирался получить. — У меня были люди, которые принимали удары и ломали ребра, но жаловались вдвое больше тебя, Ким. Ты очень сильный человек. Тэхён наблюдал, как Чонгук лил чай, но не смотрел на мужчину, находя вид чая гораздо более увлекательным, чем его взгляд. — Чей ты человек, Ким? — Лима, — быстро ответил он, наблюдая за оранжевой жидкостью, брызгающей по фарфоровым сторонам чашки. — Лим, Лим Дону, из Мапо-Гу. Так? — Чон смотрел на него с трудом читаемым выражением. Чон случайно не знал Лима? По тому факту, что он знал его район, можно сказать, что был знаком, но он мог легко проверить это до их прибытия. — Он работает в сфере недвижимости и различных активов, — объяснил Чонгук. — Хороший человек для получения взяток, но не более того. — его отец промычал в согласии, и Тэхён попытался не смотреть на него, чтобы не казаться невежливым. — Я должен выразить самую искреннюю благодарность за то, что ты защищаешь Чонгука, — приметил Чон, полностью сменив тему, пока Чонгук заполнял последнюю чашу. — Инцидент в Золотой обезьяне был непредсказуемым, невероятным и, откровенно говоря, коллективным. — его сын промычал в согласии, поставив перед собой чашку с блюдцем. — Если бы я имел даже малейшее представление о том, что бизнес-сделка была в опасности быть атакованной, то я бы прекратил её без намёка на колебание. — К сожалению, мы не благословлены задним числом, — согласился Чонгук, поставив два других блюдца и сев на своё место. — Ким рассмотрел вопрос, который поднял Бэ? — Нет, я думал, что это будет основным фокусом этой встречи, — ответил его сын, аккуратно сложив обе руки на столе. — Поэтому я подумал, что было бы лучше сообщить ему это, папочка. — Ким, похоже, что твоя первоначальная догадка была правильной, — сказал Чон, обращаясь к нему. — У нас есть… существенная информация, связывающая атаку казино с Ким Джинтэ, которая затем в свою очередь соединяется с господином Кимом. — О… это были пушки, сэр? — Тэхён почувствовал, что его кожа начинает покрываться холодным потом, и он потянулся, чтобы коснуться своей брови. Он почувствовал липкую кожу на кончиках пальцев, и изо всех сил старался вытереть любые возможные намёки на пот, чтобы Чон ничего не заметил. Он не хотел, чтобы мужчина думал, что ему неловко в его присутствии. Сначала это были рукопожатия, а теперь это. Он выглядел как нервная развалина, и это, безусловно, будет плохо для Чонгука. Он должен был быстро взять себя под контроль. — Да, это оружие было поставлено из Тайваня. Джинтэ живёт в Цзилуне⁴, и из того, что мои люди смогли выяснить, убийцы, которые должны были убить Чонгука, были наняты в Сингапуре и снабжены оружием для работы. — Я так и думал, — ответил Тэхён, как внезапная дрожь прошла по его позвоночнику. На стуле рядом с ним, Чонгук, казалось, не обращая внимания, потягивал свой чай. — Э, казино настолько сильно прив… привязано к Ким Джину, что я не мог подумать о том, что это кто-то другой. Что происходит, теперь вы знаете, что это бил… был Ким? — он услышал небольшое заикание в своём голосе, когда говорил, и пытался не вздрагивать каждый раз. Что за хрень с ним сейчас происходит? — Я убил Джинтэ, — сказал Чонгук удивительно восторженным голосом. — Я послал сообщение Джину: если вы хотите убить меня, старайтесь сильнее. — Это заставило рассмеяться обоих родителей. О боже, теперь его нога начала дёргаться. Он опустил руку под стол и положил её на колено. — Они, возможно, когда-то были партнёрами, но даже партнёры не могут избежать наказания. — Д-думаешь. — спросил Тэхён, как он продолжил, держа свою ногу. — Разве он не рискнёт нанести ответный удар? — Если это что-то вроде его первого удара, — губы Чонгука поднялись в уголках рта, — я принимаю вызов. — Я думаю, что основное внимание сейчас должно быть сосредоточено на получении Ли Ючона, — сказал Чон, когда он также сложил руки на столе: они оба сидели почти одинаково. — Вопрос с Кимом может быть решен, но Ли по-прежнему способен провоцировать неприятности и поставлять денежное финансирование, деньги, которые я более чем уверен, не его. Я хочу, чтобы ты исправил эту проблему. Тэхён не знал, к кому был направлен вопрос; к нему или Чонгуку. Возможно, им двоим. Было невероятно трудно сосредоточиться на том, что происходит вокруг него, учитывая, что с ним происходило. Тэхён опустил голову, на мгновение закрыв глаза, почувствовав, что комната вращается, как и он сам. Что-то в глубине души сказало ему, что он в настоящее время проходит первую стадию симптомов ломки, но это было… смешно. Он не был зависим от морфина, он принимал его всего несколько дней. Тем не менее, тот факт, что он вспыхнул в холодном поту, и его сердце почти вырывалось из груди, казалось, говорило об обратном. Мысль испугала его, но не было ничего, что он мог бы сделать прямо сейчас, кроме как глубоко вздохнуть и попытаться успокоиться. — Конечно, папочка, Ли пожалеет, что отвернулся от нашей семьи. После всего, что ты сделал для этой империи, все мужчины, которым ты помог накопить состояния… все они — предательские хуи. — Ангел, — произнесла Чанми. — Что я тебе говорила о вульгарности? Тэхён был уверен, что одна из этих трёх вещей произойдет с ним. Он может блевануть на великолепный дубовый стол и испортить момент; он может упасть в обморок, потому что у него был приступ, и он никак не мог дышать; или он мог умереть. Все три вещи могли произойти последовательно, как он предполагает. Это было слишком тяжело для него, и он был уверен, что дышал слишком сильно, так слышно. Он провёл языком по мокрым губам и попробовал пот, вкус металлический и солёный. Тэхён снова начал вытирать лицо, и теперь он был уверен, что на него пялятся. Так тяжело, чтобы пытаться быть сдержанным и не привлекать слишком много внимания к себе. — Сэр? Почему мы дах сих… до сих пор не смогли решить проблему с Ли Ючоном? — Тэхёну удалось задать вопрос, глаза по-прежнему закрыты. — Я не могу найти ничего существенного на него, это похоже на то, что он… — Исчез, потому, что он сделал это, — объяснил Чон. — В ночь перестрелки в Gold Monkey Ли пропал с радаров, и в настоящее время я пытаюсь точно определить его местоположение. Любые сомнения в том, что он невиновен, безусловно, были аннулированы в этот момент, невинные люди не убегают. — Япония? — предложил Чонгук. — У Ли есть любовница в Японии, он должен был где-то залечь на дно… если бы у меня не было человека, чтобы взломать его телефон и не найти замечательную информацию. — Саппоро? ⁵ — спросил Чон, и Тэхён наконец, поднял голову и открыл глаза, чтобы посмотреть на мужчину. — Я присутствовала на сделке в Саппоро с ним, возможно… четыре года назад. — Да, я думаю, Ли мог поехать в Саппоро. — Тогда я найду людей в Японии до начала дня, и я надеюсь, что к тому времени Ли будет у меня в руках. — Я могу получить ордер на полёты, выданный для него, — предложила Чанми из-за стойки. — Если Ли попытается сесть в другой самолёт, он будет задержан и пойман охраной безопасности. — Она посмотрела на них, ожидая одобрения. — Я думаю, что это была бы очень хорошая идея, милая, — сказал Чон, кивнув. — Я отдам Ли тебе, сынок, как только он будет у моих людей. — Что ты хочешь, чтобы я сделал с ним, папочка? — Получи информацию, а затем избавься от него. — Чонгук почти сиял от этого. — Но сейчас я думаю, что тебе стоит вернуться в Сеул. Будьте начеку, и ждите информации о Ли. Не действуйте, не проинформировав меня, и если у Бэ есть еще информация… — Ты знаешь, я сделаю это. — Хорошо, — Чон взял свою чашку чая и сделал глоток. — Сынок? — Да, папочка? — спросил Чонгук, уже стоя на ногах. — Ким — официально человек Хэдокче-Па, он нуждается в знаке клана. Переход на первом этаже, чтобы добраться до двери, оказался довольно трудным для него, потому что ноги Тэхёна отказались работать должным образом. Его колени казались слишком свободными, дрожащими с каждым шагом, когда он следовал за Чонгуком. Склонившись немного вперёд, чтобы надеть свою обувь, вызвало такое сильное чувство головокружения, что он почти упал, но, к счастью, младший схватил его, чтобы не дать этому случиться. Но всё же выходя, Тэхён споткнулся и упал. Больно, сука, когда его голова отскочила от жестких плит с довольно тошнотворно громким стуком. Тэхён даже не почувствовал удара в его нынешнем состоянии. — Ян, открой дверь, — крикнул Чонгук, присев на корточки, чтобы поднять его. Тэхён сначала чувствовал, как руки Чонгука прикасались к его рёбрам, а затем под его подмышками, когда его грубо подняли на ноги. Чонгук был намного сильнее, чем тот ожидал, поскольку он даже не напрягался и практически тащил его на себе, когда оставалось совсем немного футов, чтобы добраться до машины. Голова Тэхёна откинулась назад, он услышал, как дверь открылась, когда уставился на довольно яркое голубое небо. — Господин Ким нуждается в срочной помощи, господин Чон? — спросил Ян с ноткой чего-то близкого к беспокойству в его голосе. — Ничего, я сам справлюсь, — сказал Чонгук, и Тэхён чувствовал, как каблуки его туфель скребли по каменным плитам. О боже, он надеялся, что Чон не увидит это прямо сейчас. — Бля-я, прости, это… — Тэхён прикусил свой язык, чтобы остановить себя от болтовни, когда Чонгук пригнулся и забрался в заднюю часть автомобиля. — Я чувствую себя странно, что-то не так, я не знаю. — Давай, садись в машину, — Чонгук затащил его внутрь, и Ян захлопнул за ними дверь. — Что значит странно, Тэхён? — Всё бо… болит, я не знаю, я чувствую, что я со. собираюсь блевать, и… — Тэхён был пробит жёсткой дрожью, когда младший помог ему сесть на место, — и я не могу остановить сот… сотрясение. — Мне подвезти Вас обратно в квартиру, господин Чон? — спросил Ян, закрыв дверь сиденья водителя и запустив двигатель. — Нет, отвези нас в салон Чхве в Содэмун-Гу, — объяснил Чонгук, медленно помогая ему снять пиджак. — Тебе не нужно беспокоиться, Ян, я могу сам справиться с ним. — Я сожалею, Чонгук, я об… облажался, — застонал Тэхён, когда сложил куртку и положил её на край сиденья. — Я полностью облажался и… — Ты не облажался. — Я пыт… попытался игнорировать боль, но не… её было слишком много. — Чонгук расстегнул манжеты рубашки и принялся поспешно закатывать рукав до локтя. Когда это было сделано, он добрался до своего пиджака, чтобы освободить корпус. — Я не зас… заслуживаю этого за то, что облажался. — Ты заслуживаешь этого, Тэхён, — сказал Чонгук. — Детка, ты действительно этого заслуживаешь, — Тэхён чувствовал самое насущное желание стонать, и он должен был закусить свою нижнюю губу, чтобы остановить себя, потому что он не хотел, чтобы младший слышал стоны боли. Это было жалко, он был чертовски жалок. — Ты видел, как сильно ты нравишься папочке, верно? Он так сильно полюбил тебя, Тэхён. — Да, полюбил, пап… папочка полюбил, — ответил Тэхён, наблюдая, как Чонгук вытащил шприц и потянулся вниз, чтобы взять стерилизованную игольчатую голову. — Может, тебе не стоит… — он чуть не прикусил свой язык, — не стоит вкалывать мне допинг, Чонгук, я имею в виду… — Тэхён, я думаю, мы оба знаем, что ты сейчас нуждаешься в дозе. — Я знаю, знаю, но Чимин… — Тэхён сжал зубы и протянул руку, чтобы попытаться закрыть рот. Это не сработало, но он должен был сделать это. — Чимин боится, что я стану завис… зависимым, Чонгук, чертовым наркоманом. — Тэхён, прошло всего четыре дня с тех пор, как ты принял дозу, твоё тело всё ещё болит и восстанавливается, — объяснил Чонгук. — Это будет подавлять боль в течение… шести или около того часов. Затем, ты можешь подумать о том, чтобы сказать «нет», когда вернешься в пентхаус и можешь принять валиум или два, чтобы предотвратить боль. Уровень речи казался выше его нынешних принципов. Всё, что он мог сделать — промычать через плотно прижатые губы и попытаться остановить его дрожащую ногу. Чёрт, почему его плечо так сильно болит сейчас? Оно болит сильнее, чем когда Кан вытащил чёртову пулю из плоти и Тэхён не мог этого терпеть. Это именно то, через что прошёл Намджун? Под прикрытием он прошёл через этот ад, увлекаясь героином или это не имело ничего общего с морфином? Неужели это действительно просто болело его плечо, которое было прострелено четыре дня назад? — Да? — вопросительно поднял брови Чонгук, приготовив шприц в руке. Тэхён повернулся к нему и промычал, что звучало как утверждение. Чонгук снял защитный колпачок. Затем он проколол иглой лекарство, втягивая жидкость в шприц, мензурка медленно увеличивалась. — Нем… Немного больше, — сказал Тэхён, — Блядь, Чонгук, мне не хватит этой дозы, я слишком слаб. Просто дай мне немного больше, окей? Совсем немного. Мин, должно быть, снизил дозировку от того, что… что Кан рекомендовал сделать это. Юнги не делал ничего подобного, и они оба знали об этом. Чонгук позволил еще пару миллиметрам заполнить шприц, окантовав линию 25 мл до 30 мл. Этого было мало, но даже этого было достаточно для него. Младший обратил внимание на его руку, крепко схватив за предплечье, чтобы держать её неподвижно. На его локте всё ещё была небольшая отметина, куда впрыснул Чимин, просто крошечный штырь, который исчезнет в течение нескольких часов. Чонгук выровнял иглу и ввел её в плоть, то самое знакомое жжение, заставляющее Тэхёна почти дрожать в ожидании. Затем Чонгук опустил палец на поршень и ввёл жидкость. — Ах… — Тэхён наблюдал, как мензурка упала вниз и ударилась о дно шприца, пока ничего не осталось. Затем Тэхён закрыл глаза и ждал, пока тот чудесный жар зальет его тело. Потребовалась минута, чтобы он смог выдохнуть в глубоком стоне удовольствия. Чонгук опустил голову и поцеловал складку его локтя, в месте, где была введена игла. Лёгкий намёк на кровь появился на его губах, когда он снова передвинулся. — Лучше, детка? — спросил Чонгук, кончиком языка слизал кровь из ранки. — Так гораздо лучше, — вздохнул Тэхён, откинувшись на сидении. Кожа скрипела от его движений. Чонгук положил шприц и потянулся поправить его рукав, застегивая манжеты. — Блядь, Чонгук… Тэхён сидел на месте в течение минуты, прижавшись головой к окну, чтобы оно охлаждало его кожу. Его глаза трепетали, не в состоянии понять, оставаться открытыми или закрытыми. Рядом с ним на заднем сиденье он услышал, как Чонгук обратно положил оборудование в футляр. — Что он имел в виду насчёт… насчёт клана? — спросил Тэхён, наконец, полностью открыв глаза и уставившись на спину Яна. — Папочка хочет, чтобы тебе, как члену Хэдокче-Па, сделали татуировку, — объяснил Чонгук, выбросив шприц через щель окна. — Итак, пока ты в полном порядке и расслаблен, тебе сделают её. Здание, к которому подъехал их автомобиль, на самом деле, не было похоже на тату-салон. Он никогда не был в салоне, который делал нелицензированные татуировки или пирсинги. Здание выглядело как и большинство других, снаружи побеленный кирпич с окнами вдоль его большей части. Дверь в сторону окна была чёрной, с глянцевой покраской, которая не имела ни единой трещины на поверхности. Там не было никаких знаков рекламы этого места: не висят флаги или плакаты на сторонах здания, нет символов на стекле. Любой, кто проходил мимо, вероятно, не знал о том, что это был такой салон, потому что не было никаких намёков на такое место. Тэхён схватил дверную ручку, толкнув её так, чтобы он смог выйти из машины. Через окно он увидел, что стекло было матовым, достаточно толстым, чтобы скрывать большую часть интерьера. — Это то место? — спросил Тэхён, отойдя в сторону, чтобы освободить дверной проём. Его ноги были устойчивыми и сильными, не дрожали. Морфин всё ещё чувствовался довольно приятно, даже после поездки на машине, но он знал, что это ощущение исчезнет через пару часов. — Официальный салон Хэдокче-Па, — сказал Чонгук, выйдя за ним и захлопнув дверь. Его пиджак был перекинут через локоть, потому что Тэхён ещё не одел его обратно. — Ян, иди наполни бак, это займёт некоторое время. — Ян сказал что-то в ответ, но Тэхён не услышал его, потому что стекло приглушало звуки. Затем Mitsubishi отъехал, оставив их стоять на обочине. — Только люди Хэдокче-Па могут сделать здесь татуировку? — Ты можешь сделать здесь вещи больше, чем просто татуировки, Тэхён, — ответил Чонгук, идя по тротуару. — Татуировки, пирсинг, брендинг, оставив шрам — всё, что только потребуешь, они смогут обслужить. — Брендинг… шрам, он имел в виду сутенеров, конечно. Тэхён кратко задавался вопросом, не делали ли рабочие внутри такие вещи или же они просто предоставили инструменты, пусть люди сами оставляют шрамы на своих бедных рабах. — Не волнуйся, я не буду клеймить тебя. — Ну… всё, что мне нужно для этого, это дать тебе сигарету, верно? — Ммм, — Чонгук широко ухмыльнулся, как только открыл дверь. — Это верно. Входная зона выглядела как комната ожидания, заполненная креслами с кожаной отделкой и пластиковыми стульями, как чёрными, так и хромированными. На полу был линолеумом, а стены были тёмно-красные, покрытые обрамленными принтами. Тэхён тщательно осмотрел одну из таких печатей. На них были рисунки, все виды от каллиграфии к животным, к геометрическим вещам, которые выглядели странно ритуально. Внутри было несколько человек, все в дешевых костюмах и, развалившись, курили. Когда он повернулся назад, перед собой он увидел молодого человека, перешагнувшего к прилавку. — Хиде, человек, которого я надеялся увидеть, — объявил Чонгук. — Я выбрал бы только тебя для этой работы. — Ах, босс, — ответил Хиде, чуть ли стыдливо уронив голову. — Прошло много времени с тех пор, как ты последний раз приходил сюда. Хиде был довольно полным молодым человеком с выбритой головой и легкой щетиной. Благодаря его имени он знал, что тот был японцем, но его корейский был хорошим, показывая, что он, вероятно, провёл всю свою жизнь в этой стране. У него был пирсинг бровей, и большинство его ушей были заполнены металлическими кольцами и пластиковыми пробками, его руки были полностью покрыты татуировками. Большинство чернил на его плечах выглядели взрывными, большие толстые чёрные линии с острыми концами, которые связаны между собой. На нижней части рук были персонажи с Хангыля и то, что выглядело как Хирагана на глазах Тэхёна, а слева был демон, с рычащим красным лицом и выступающими красными рогами с золотой рыбой вокруг внутреннего локтя справа. — Это особый случай, — ответил Чонгук, прежде чем наклонить голову в его сторону. — У меня есть важный человек, нуждающийся в татуировке клана, и я знаю, что ты здесь лучший. Ты сейчас свободен, Хиде? — Конечно, я могу это выполнить, и вы знаете, что вы получите услугу бесплатно, босс, — ответил Хиде, кивнув головой и нырнув под прилавок. — Должен сказать, что я надеялся, что ты приведешь того симпатичного мальчика с собой, я всё ещё думаю, что его тело должно быть украшено. — К сожалению, Чимин должен оставаться свободным от любых потенциальных недостатков, — сказал Чонгук, следуя за парнем. Цепляясь за воздух, Тэхён почувствовал запах пота, табака и промасленной кожи. — Я могу рассмотреть вопрос о том, чтобы позволить ему это в какой-то момент, но татуировка должна быть сдержанной и легко прикрываемой. — Это позорно, босс, — сказал Хиде, ведя их по тонкому коридору. Было по несколько дверей на каждой стене. Большинство из них были открыты, и Тэхён хотел заглянул внутрь одной, чтобы увидеть человека, получающего татуировку. С закрытой двери послышался негромкий стон боли, предположительно женского голоса. Услышав это, он почувствовал себя не комфортно, особенно когда всхлипы превратились в громкие рыдания, а затем в громкий вопль боли. Тэхён последовал за ними в маленькую комнату, где было чёрное кресло с одной стороны и металлический колесный столик рядом с ним. На другой стороне была полоска полок, на которых хранились различные коробки, в которых, вероятно, были инструменты. Чонгук подтолкнул его в сторону стула и Тэхён подошёл к нему и сел. Он успел до конца сесть, как Чонгук начал тянуть за пуговицы его рубашки. — Как обычно, босс? — спросил Хиде, открыв одну из коробок. Чонгук промычал в согласии, освободив свои плечи от рубашки. — Дайте мне несколько минут, чтобы подготовить станок и чернила, и я буду готов к работе. — Обычно? — Тэхён поднял бровь. — Это лотос, верно? — Да, — сказал Чонгук, протянув руку, чтобы расстегнуть пуговицу. — Тот самый. Может, мне стоит скрыть её в следующий раз? — Он начал распутывать повязку, которая была обернута вокруг его груди, плотно свернув её вокруг его руки. Хиде наблюдал за ним, надев пару латексных перчаток и вытащив инструменты. Он был готов. — Там, на его груди, — сказал Чонгук, протянув руку и погладив грудь свободной рукой. Чуть выше соска и не слишком далеко от швов. Тэхён пристально, тихо и спокойно, отслеживал его пальцы. — Прямо по швам? — спросил любопытно Хиде. — Да, я хочу, чтобы оно было чуть ниже возможного шрама, — объяснил Чонгук. —Татуировка и шрам от пулевого ранения одновременно: это выглядело бы идеально. — Да, босс, это, конечно, напугало бы любое дерьмо, которое его взбесит, — согласился Хиде энергичным кивком. Была серия щелкающих звуков, когда он начал вытаскивать вещи из коробки, проскальзывая в чернильных контейнерах. — Кроме того, для лепестков добавь красный на кончиках, цвет крови, — сказал Чонгук. Он сидел напротив, в другом кресле. — Тэхён хорошо выглядит с красным на его коже. — Конечно, босс. Тэхён никогда не видел, как кто-то делал татуировку. Это был его первый раз, когда он был свидетелем такой вещи, а также его первая татуировка. Он хотел, чтобы обе вещи произошли отдельно, и, возможно, второй вариант никогда не случался, но было слишком поздно. Потребовалось несколько минут, чтобы подготовиться. Когда он был готов, Хиде наложил слой бальзама на его кожу, прижал тонкий лист бумаги для копирования вниз, чтобы, когда убрать его, чернила остались на его коже. — Первый раз? — Хиде спросил его с усмешкой. Тэхён кивнул. — Ну… это будет немного больно. — Когда машина начала работать с серией громких вибраций, Тэхён скользнул глазами, чтобы вместо этого посмотреть на Чонгука. Младший просто безукоризненно держал свой взгляд, сидя на другом кресле с лодыжкой, покоящейся на его противоположном колене в знак чистого комфорта. Возможно, это был эффект морфина, но Тэхён не чувствовал боли, как он ожидал, когда игла коснулась его кожи. Это было неудобно, довольно раздражающее ощущение, которое напомнило ему о том, что он чувствовал, когда его швы чесались. Ощущение, как он думал, можно описать как «ползание» кожи. Хиде работал с перерывами на протяжении всего процесса, переключая игольчатые головки и чернила в машине, чтобы он мог вытравить самые прекрасные детали в его плоть. Даже когда он взял перерыв Тэхён всё ещё чувствовал покалывание на его коже, где коснулась игла, что-то близкое к ощущению укола. Он не хотел смотреть на незавершенную работу, поэтому вместо этого заставил себя смотреть на потолок. Хиде явно был лучшим тату-мастером, судя по тому, как хвалил его Чонгук. Тэхён не думал, что он облажается. Но тот факт, что ему делали татуированное произведение искусства на его коже, пугало его. Красивое произведение искусства, но всё же это то, что сделает его Хэдокче-Па. Сняв свою рубашку, он откроет тот цветущий цветок лотоса вместе со своим шрамом от пули, Тэхён был полностью уверен, что он останется. Чёрт, татуировка всё больше и больше напоминала шрам, чем дольше он оставался в кресле. — Всё сделано, — объявил Хиде, когда звук пистолета внезапно прекратился, погрузив комнату в тишину. Тэхён остался на месте, уставившись в потолок, и тогда он перевел взгляд, чтобы посмотреть на настенные часы. Он пробыл в кресле около часа. Затем он медленно поднял голову и оглядел татуировку. Лотос был прямо на его груди, над его левым соском, чтобы, когда он будет надевать открытый воротник, это было прекрасно видно всем. Лепестки были поразительно белыми на его, в настоящее время, розовой коже, но когда этот цвет исчезнет, это будет прямо на нём. Возможно, почти идеально. Красноватые кончики выделялись в резком контрасте с лёгким намёком листьев под лепестками. Татуировка выглядел точно такой же, как и у Чонгука в нижней части спины. Тэхён смотрел на родовое клеймо семьи Чон, Хэдокче-Па, нанесённую прямо на его плоть. — Это… это было не так уж плохо, — сказал он после минутного изучения. Он перевёл взгляд от татуировки, чтобы посмотреть на Чонгука и одарил его лёгкой улыбкой. — Это ничего по сравнению с этой гребаной пулей. — Это всё, босс? — спросил тату-мастер, схватив пачку тканей. — Хиде, приготовь чёрные чернила с тонкой головой. Тэхён, я хочу, чтобы ты сделал ещё одну татуировку, небольшую, — сказал Чонгук, смотря, как Хиде вытирает излишки чернил с его кожи. — Эта показывает, что ты принадлежишь Хэдокче-Па, моему отцу, но я хочу, чтобы ты сделал другую. Тэхён, я хочу, чтобы все знали, что ты принадлежишь мне. Ты моя детка. —… Конечно, Чонгук, я твой, — согласился Тэхён, посмотрев на него. То, как губы Чонгука поднимались в уголках, произвело через него такое же странное чувство; то, что было раньше. То же странное трепетание, которое заставило его чувствовать себя мрачным. — Это очень особенная татуировка, — приметил Чонгук, передвинувшись, чтобы сесть на стул. — Только у тебя будет такая. — Через комнату Хиде готовил для него тату-пистолет, спешно менял картриджи и игольчатую головку, как он просил. — Но, знаешь, что сделает её ещё более особенной? — Что? —… Я собираюсь сделать ее сам. Тэхён был более, чем уверен, что у Чонгука не было опыта в тату-искусстве, но он уверенно держал пистолет в руке. Эта уверенность, казалось, говорила иначе. Младший схватил его запястья и прижал их к подлокотнику и захватил так, чтобы держать пальцы неподвижно. Это не могло повредить больше, чем татуировка груди, в любом случае, его тело было под эффектом морфина. Итак, Чонгук найдя идеальное положение, опустил пистолет к первому пальцу. Хиде был слишком занят, чтобы уделить внимание процессу: он расчищал инструменты, которые использовал. — Я выгравировал бирки воротника Чимина, — медленно объяснял Чонгук, придавливая концом иглы к каждой из костяшек правой руки. — Мне нравится оставлять свой след на вещах… это доказательство собственности. Тэхён подумал, что это выглядело, как будто ребенок пишет своё имя на чем-то жирным чёрным маркером. — Я оставлю свой след на тебе тоже, — Чонгук быстро взглянул на него, прежде чем перейти на второй палец; улыбка всегда присутствует на его губах. Эту татуировку выбили намного быстрее, чем лотос, процесс едва длился дольше нескольких минут. Когда Чонгук закончил, он поставил машинку на стол и широко ухмыльнулся. Прямо там, на костяшках его пальцев, прописано так, что каждый человек, который когда-нибудь получил удар в рот, увидит это. B.A.B.Y: детка, теперь он принадлежал Чонгуку. Это было подписано на его плоти, более важной вещи, чем деловой контракт или чем ошейник вокруг шеи. Буквы были смелыми, занимали большую часть его первого кулака, чтобы их нельзя было пропустить, но на большом пальце не было ничего. Тэхён думал, что там пуля будет выглядеть идеально, чтобы завершить тату, но он не упомянул об этом, потому что не хотел, чтобы Чонгук доработал татуировку. — Вот, — сказал Чонгук, схватив ткань, которую Хиде использовал ранее. — Теперь ты не только папочкин, ты и мой тоже. — Ты тоже должен сделать одну, — приметил Тэхён, пока младший вытирал его нежную кожу. — Татуировку, чтобы мир знал, что ты мой. — Правда? — спросил Чонгук, скользнув взглядом вверх, чтобы посмотреть на его лицо. Вопреки его вопросу и тону, его выражение выглядело довольно игривым, почти дразня. — Я твой, Тэхён? — старший наклонился ближе к нему. — Конечно, — прошептал тот ему в ухо, тепло выдыхая, — шлюха. Чонгук повернул голову, чтобы посмотреть на него, носом против его, потому что они были слишком близко. В его глазах было что-то, что Тэхён был уверен, он никогда раньше не видел, что-то, что, казалось, заставляло их выглядеть почти… живыми. Не холодный и мёртвый, стеклянный взгляд нестабильного молодого человека. Нет, в глазах Чонгука было что-то, близкое к блеску, и был ли этот мягкий цвет на его щеках настоящим, потому что он краснел? — Повтори это, детка, — мягко прошептал Чонгук. — Я сказал, что хочу, чтобы все знали, что ты принадлежишь мне. — Тэхён слегка повернул голову так, чтобы его губы прикасались к чужим, когда он говорил. — Потому что ты мой, ты моя шлюха. Тело Чонгука почти дрожало от его слов, возбужденная маленькая дрожь, которая поднималась по его телу к губам. Они дрожали, и Тэхён чувствовал и слышал кокетливый стон, что вырвался из его уст. — Папочке это не понравится… — сказал Чонгук сиплым шёпотом. — Это выглядело бы непрофессионально. — У тебя есть татуировка клана, сделанная для него, почему бы не сделать это и для меня? — предложил Тэхён, переместив взгляд, чтобы посмотреть на татуировку, прежде чем заглянуть в его лицо. — Тогда мы будем выглядеть как настоящие партнёры… верно? Как и раньше, Хиде подготовил машинку, сделав это без единого слова, просто следуя приказам. Тэхёну пришлось встать из-за кресла и сесть на стул, меняясь местами с Чонгуком. Младший сел в кресло, и на его лице появилось выражение, что выглядело как смесь нервного предвкушения и, возможно, волнения. Когда Тэхён закончил выгравировать примерные буквы на его левой руке, он принял пистолет из рук Хиде и включил его. Это было странное ощущение, и он немного волновался, если он проебет всё, прежде чем вспомнит, что это всего лишь четыре маленькие буквы, но это, казалось, довольно трудно сделать. — Ты должен сделать татуировку и Чимину, — приметил Тэхён, прижимая запястье к подлокотнику. — Мы оба могли бы сделать это, татуировку «Doll» прямо так же, на костяшках его руки. — Ммм, — мягко промычал Чонгук. — Татуировки плохо влияют на мои фильмы, но в настоящее время я в автономном режиме, и не знаю, когда смогу продолжить это дело. Я полагаю, что её можно будет прикрыть, если мне удастся создать другой сайт. — Мы втроём принадлежим друг другу, так? — спросил Тэхён, гравируя кривую 'S' медленно, чтобы не испортить её. — Её можно будет прикрыть, и она будет выглядеть лучше. Лучше, чем ошейник, верно? Строгая принадлежность. —… Хиде, у тебя есть набор, который я могу одолжить? — спросил Чонгук, наблюдая, как Тэхён закончил первую букву и перешёл к довольно простой 'L'. — Босс, у меня есть набор, который Вы можете оставить себе, если хотите? Хотите, я приготовлю машинку, чтобы Вы взяли её с собой? — Да, — сказал Чонгук, мягко кивнул, и Тэхён услышал, как мужчина покинул помещение, ушёл в другую часть здания в то время, как он закончил вторую букву. — Твоё плечо всё ещё болит? — Мм… только немного, — ответил Тэхён, не поднимая глаз. — Дай ему час, и, вероятно, снова будет чертовская агония. — Когда мы вернёмся в пентхаус, — объяснял Чонгук, пальцами держась за подлокотник, совсем немного. — Я попрошу Чимина дать тебе ещё одну дозу, а потом… Тэхён посмотрел на него, паря пистолетом над его третьим пальцем. Чонгук смотрел на него сверху вниз, уголки его губ поднялись вверх, и в глазах сверкнул довольно острый блеск. — Давай правильно используем татуировки, чтобы действительно установить право собственности. Тэхён нёс чёрный ящик в апартаменты, перевозя его через лифт, как будто это было что-то важное, а не просто оборудование для создания татуировки. Почему-то казалось, что это действительно важная вещь, похожая на Святой Грааль. Под его рубашкой, татуировка начинала чесаться, Тэхён знал, что то же самое скоро будет и с плечом. Это был всего лишь вопрос времени, когда морфин снова начнёт действовать. Он наслаждался довольно блаженным онемением, но снова вернётся к дискомфорту и тошноте, к тряске и вздрагиваниям. Когда лифт начал подниматься, Тэхён вспомнил, что ни один из них не спросил Чимина, хочет ли он татуировку. Опять же, он снова не был предоставлен выбору. Но тем не менее, Чимину не дали выбора, хотел бы он быть человеком, который принадлежал Чонгуку. Скажет ли он «нет» этому предложению? Чимин действительно хотел бы сказать «нет». А если бы он сказал, то что тогда? Чонгук бы просто оставил его или попытался убедить его? Или возможно, сказал бы Тэхёну связать его на стуле, чтобы Чимин не смог выбрать? Он думал, что весьма вероятно, что Чонгук попытается убедить его передумать, а не прибегать к физической силе, или, по крайней мере, он надеялся. Хотя такие действия были совершенно нормальными для Чонгука, но Тэхён знал, что он никогда не будет угрожать Чимину. Может быть, задушит его до смерти, но не станет угрожать ему. Тэхён почувствовал, как его пальцы немного дёргались, он посмотрел вниз, чтобы взглянуть на свою руку. Странно было смотреть на пальцы и видеть чёрные буквы на костяшках, зная, что они будут там через час, будут там, когда он проснётся завтра. Татуировки не могут быть постоянными, но и не временными. Ещё более странным было смотреть на татуировку и знать, что она ему понравилась. Не как лотос, это было… по-другому. Но «Baby» хорошо выглядело, ему это понравилось. Тэхён посмотрел на Чонгука, когда двери лифта открылись, позволив младшему выйти в небольшой холл, чтобы открыть дверь люкса. Вид внутри был привычным. Чимин лежал на кровати, бутылка шампанского на полу рядом с кроватью и бокал, в настоящее время, в руке. На кровати у его локтя была открытая пачка таблеток, лежащая на боку так, что несколько из них разбросались на простыни. Предположительно валиум, и, судя по безмятежному выражению старшего, пара из них уже были употреблены. — Ммм, — промурлыкал Чимин, опуская бокал. — Посмотри, кто наконец-то дома, Ванби, это папочка. — Кошка была в другом конце комнаты и вовсе ни о чем не беспокоилась. — Напряжённый день? — Очень, — ответил Чонгук, сняв свою куртку и положив её на кухонный стол. Затем он начал закатывать рукава до локтей, пересекая номер, чтобы добраться до кровати. Он присел на край матраса и потянулся, чтобы забрать бутылку с таблетками. — Сколько ты употребил, м? — Три, — ответил Чимин, двигая языком по губам, которые казались сухими. — Думаю. — Больше никакого валиума на сегодня, — Чонгук схватил бутылку с простыни. — Иначе будешь в отключке. — Судя по выражению лица Чимина, это было именно то, чего он ждал. — Тэхён, возьми коробку и давайте сделаем это. — Чимин спросил его, что он имел в виду, глаза всё ещё довольно мечтательные. — Мы собираемся сделать тебе татуировку, малыш. — Э… татуировку? — спросил Чимин, посмотрев на чёрный ящик в руке. — Дорогой, ты говорил, что я не могу делать татуировку. — Я передумал, — парировал Чонгук в то время, как Тэхён положил чехол на матрас. — Только небольшую, чтобы её можно было прикрыть. — Чимин взглянул на коробку, а затем поднял взгляд прямо на Чонгука. Тэхён попытался понять, о чём тот думал, но это было трудно. Между довольно наркоманским поражённым взглядом Чимина и отсутствием концентрации из-за его болящего плеча, он действительно не мог это сказать. — Как у меня и Тэхёна, покажи ему. — Ba… by, — Чимин читал с костяшек, слегка нахмурив брови, прежде чем скользнуть глазами, чтобы посмотреть на руку Чонгука, которая была на матрасе рядом с ним. — Slut… — мгновение он ничего не говорил, лёжа на кровати и просто глядя между их рук по очереди. Затем он поднял свой бокал с шампанским и сделал глоток. — А кто я? — «Doll» — ответил Чонгук, протянув руку и запустив её в его волосы, медленно поглаживая. — Ты пьян, дорогой? — спросил Чимин со внезапным смехом, губы достаточно поднялись в уголках, чтобы выглядеть подлинными. Тэхён думал, что это выглядело довольно неопределенным, однако, испугался, возможно. — Нет, я просто чувствую себя… чертовски фантастически, — заявил Чонгук, перед тем как засмеяться, тем самым смехом, который делал его нос довольно по-детски милым. — Я чувствую себя охуенно, малыш.— Причина? — спросил Чимин, медленно стуча рукой и передвигаясь, чтобы комфортно сесть. — Почему ты так фантастически себя чувствуешь, дорогой? — Всё просто так удачно складывается, — ответил Чонгук с широкой улыбкой, пока Тэхён открыл чёрный ящик для него. — Благодаря Бэ, Ким Джинтэ умрёт в течение следующих двух дней за попытку убить меня. Ли Ючон будет в нашей сети достаточно скоро, и эта крыса будет верещать, когда мы получим его. — Чимин наблюдал, как Чонгук собирает машинку и кладёт её на матрас рядом с бутылкой и валиумом. — И, наконец, все мои пожелания сбудутся. Ким Джину станет мертвецом. —… Ты собираешься убить обоих Кимов? — спросил Чимин мягким голосом, почти шёпотом. Чонгук энергично кивнул вместе с ухмылкой. Тэхён извлек бумагу из коробки, и ждал, откажется ли старший, скажет ли ему, что он не хочет татуировку. Но Чимин просто передвинулся, чтобы положить руку на колено. Таким образом, он подготовил свои пальцы для Чонгука, тщательно применяя каждую полоску бумаги настолько ровно, насколько мог, чтобы очистить и оставить дизайн. — Дорогой, ты не думаешь, что это… безрассудно. — Ммм, — промычал Чонгук, наблюдая за процессом подготовки. — Джину тоже был безрассудным, но есть разница: я не собираюсь терпеть неудачу. Я собираюсь убить их, чтобы не волноваться о безрассудстве. — Папочка одобрил? — спросил Чимин, снова подняв бокал шампанского. Когда Чонгук подтвердил, что это так, Чимин проглотил остатки в бокале. — Что ты думаешь, Тэ? Думаешь, это безрассудно? — Мм… — Тэхён оторвался от его руки, пальцы прижимали первую 'L' к его коже. — Я думаю, что это рискует вывести его из себя, да. Но может выйти так, что облегчит устранение. — Чимин намочил губы, прежде чем поставить стакан на матрас. — Но я думаю, что, — он очистил кожу и подготовил трафарет, — любой ублюдок, который хочет, чтобы Чонгук умер, будет напуган до смерти, если Чонгук снесёт гребаного Ким Джинтэ. Чимин мягко вздохнул, выражение его лица было довольно сухим, когда он протянул руку, чтобы поиграть с халатом. Тэхён закончил дела с трафаретом, затем Чонгук потянулся, чтобы захватить его запястье и решительно поместить её на собственное колено. — Что ты сегодня делал, хм? — спросил Тэхён из ниоткуда, пока Чонгук начал выбивать татуировку пистолетом, вибрирующее гудение было очень громким и эхом отталкивалось от стен. На его вопрос Чимин повернул голову, чтобы посмотреть на него, выражение на мгновение смутилось. — Знаешь, пока мы занимались бизнесом, что ты делал? — Принимал наркотики и спал всё утро — ответил Чимин в довольно ровном тоне. Чонгук даже не моргнул на это, но Тэхёну пришлось отвести свой взгляд с его лица. Так много попыток разговора. — Тэ, ты себя хорошо чувствуешь? Твоё плечо всё ещё болит? — Да, и мои татуировки, — он ответил, посмотрев на Чонгука, следуя изгибу «D» на его пальце. Старший не сделал ничего более, чем слегка покосился от боли. — Я, мм… весь день ждал дозы. — Чимин мягко промычал, затем сказал ему пойти взять комплект, который Юнги принёс в люкс. Набор, в котором морфина даже не было. Так Тэхён поднялся на ноги и побрёл по комнате, убедившись, что Чимин не смотрел, он быстро проскользнул к куртке и присел на корточки, чтобы схватить медицинскую коробку с нижней полки. Он вскрыл её, чтобы засунуть комплект внутрь, а затем снова закрыл, перенося её в номер. Когда он сел обратно на кровать, Чонгук закончил «О», и поэтому он показывал машинкой в его сторону. Тэхён поставил коробку вниз, чтобы принять её и продолжал держать руку Чимина на своём колене. — Больно? — спросил он, когда посмотрел на две завершённые черные буквы, наведя пистолет на его безымянный палец. — Нет, со мной случались вещи и похуже, — сказал Чимин с мягким дрожанием головы. — Это не больно, Тэ, не волнуйся. — Тэхён опустил пистолет и начал одну из первых «L», имея на татуировке четыре простые линии. В то время как он делал это, Чонгук открыл медицинский ящик и начал готовить шприц с морфином для него. К счастью для Чимина, ему удалось не начать трястись от этой мысли и испортить татуировку. Когда он закончил, он выключил машинку и бросил её обратно в коробку. — Ты сказал татуировки, где другая, Тэ? — Сними её, Тэхён, покажи ему, — поручил Чонгук. Тэхён потянулся, чтобы начать расстегивать рубашку с его здоровой рукой, изо всех сил, пока Чимин не потянулся, чтобы помочь ему. Мгновение спустя он развёл плечами, и увидел, как глаза Чимина зацепились за татуировку. Его глаза слегка расширились, когда он уставился на это, явно удивленный. Тэхён начал снимать пленку, чтобы освободить свою кожу, бросив её в сторону. Через минуту Чимин, казалось, вернулся к реальности. Теперь его кожа, наконец, свободно дышала и больше не скрывалась под слоями, которые заставляли кожу зудеть. — Теперь он принадлежит Хэдокче-Па, — сказал Чонгук, начав заполнять шприц. —Папочке он очень понравился. Чимин не говорил, а просто молча изучал грудь, татуировку и складчатые швы на плече. Тэхён не знал, почему он пялился, но подумал, что это может быть просто смесь удивления и, может быть, чего-то вроде жалости. Он действительно не знал, почему, но было ощущение, которое, казалось, исходило от него. Тэхён был вовлечён в деятельность банды в течение примерно трёх месяцев, и всё же у него будет постоянный шрам на коже (больше на душе), и он был отмечен против его собственных пожеланий. Тег на его коже, который был похож на бренд, который он предполагал, в знак собственности. Как блядь секс-рабыня. Когда Тэхён посмотрел на руку Чимина он увидел те же самые, что чёрные буквы на его загорелой коже. Он почувствовал себя довольно плохо, но ничего не мог с этим поделать. Разве не он нашёл идею сделать татуировку довольно захватывающей в первую очередь? «Doll» прямо на его костяшках, как будто не было так чертовски очевидно, что он один. Разве технически они оба не такие? Забавные маленькие игрушки. — Наконец-то ты официально мой, Тэхён, — заявил Чонгук, бросив шприц и перекинулся на кровать, чтобы приблизиться к нему. Тэхён держал его за руку так, чтобы тот мог схватить, закрыв глаза и ожидая дозу. Гребаная зависимость. Когда наркотик заполнил его систему, Тэхён обнаружил, что он вообще не заботился о татуировках или собственности. Он просто хотел быть смытым этими тёплыми волнами удовольствия, и поэтому он откинул голову назад с глубоким вздохом. Он слышал, как они передвигались: убрали все оборудование. Он остался на месте на минуту, почувствовав, как раздражающий зуд по всей его коже исчезает, оставляя его онемевшим и тёплым, и когда он упал головой вниз и оглянулся на кровать, он увидел Чимина. Тэхён смотрел на него несколько минут, прежде чем повернуть голову, чтобы осмотреть люкс. Младший пил шампанское, и он, должно быть, увидел что-то на его лице, чтобы могло вызвать смех. — Что, детка? —… Ничего, — мягко ответил Тэхён. У него было что-то на уме, какая-то мысль, но она только что уплыла; очевидно, не так важно. — Я просто рад, что… что твой папочка полюбил меня и не хочет, чтобы я умер за убийство его людей. — Ты убил предателей, а не его людей. — Теперь я официально в Хэдокче-Па… — Сегодня почти, как твое посвящение, — сказал Чонгук, держа в руке бокал шампанского. — В ночь празднования ты должен получить особую награду. — Откинься назад, детка, — почти мурлыкал Чимин, пока халат соскользнул с его плеч, упав в лужу из простыней. — Давай позаботимся о тебе. Тэхён не знал, как он оказался на спине, два других человека, которые снимали с него одежду, чтобы ему не пришлось, он просто делал это. По крайней мере, не надо было двигаться, как он пытался сделать это со своей раненой рукой. В то время как он уставился на потолок, Чимин также помогал Чонгуку раздеваться, дразня его рубашкой, когда тот целовал его и хихикал в его губы, когда пальцы младшего бродили по его спине и бёдрам. Рубашка приземлилась на пол, шуршащим звуком, а затем пальцы Чимина сильно дёрнули за его пояс, чтобы он мог расстегнуть штаны и снять их. — Каким образом мы позаботимся о Детке? — спросил Чонгук, когда они оба забрались на днище кровати, сидя на коленях возле его бедра. — Так много вариантов… — Хмм, — Чимин слегка сдвинулся на кровати, глаза стекали по его телу, прежде чем остановиться на его всё ещё твердеющей эрекции. — У меня есть отличная идея. Шлюха? Когда он сказал это, Чонгук, казалось, находился в небольшом замешательстве или, может быть, ему не понравилось. Но потом он снова расслабился и повернул голову, чтобы посмотреть на Чимина. Судя по его выражению, ему было довольно приятно слышать, как он это говорит. Может быть, это на самом деле было просто содрогание? — Детка заслуживает чего-то особенного, да? — Чимин наклонился, чтобы прижать губы к уху. — Отсоси ему. — Ох, снова было то содрогание, почти дрожь, которая стекала по его телу. С его угла, головой опираясь о стопку подушек, Тэхён увидел, как он начал возбуждаться, его собственный член начал дёргаться. Он отметил, что ни один из них не спросил его, чего он хочет. Пусть они принимают все решения, Тэхён просто независимо наслаждался участием. К тому же, он был слишком накачан, чтобы действительно потрахаться. Чонгук может сделать ему минет, может подняться на коленях и ездить на нём, как на одном из старых порнографических видео Чимина, или он может перевернуть его и трахнуть. На данный момент ему было всё равно. —… Я никогда не делал этого раньше, — ответил Чонгук, немного подумав. — Я не считаю тот день в стрип-клубе настоящим минетом, скорее небрежным поцелуем. — Мы можем сделать это вместе, я научу тебя, — сказал Чимин, прижавшись ртом к уху. Одна рука прошла по его волосам, двигаясь к самой спине, чтобы он мог слегка надавить на шею. — Сделай Детке хорошо, сделай всю тяжёлую работу за него. Тэхён не ожидал от Чонгука, что тот разрешит относиться к нему таким образом, почти доминирующей позицией с его слов и действий, но он не сопротивлялся и позволил Чимину подтолкнуть его голову вниз так, что ему пришлось сместиться, встать на колени и один локоть. Чонгук взял его член, плотно обхватив пальцами вокруг всего ствола, так что он мог видеть татуировку на костяшках: S. L. U. T. Видеть это было несколько забавно, но в основном довольно заманчиво, эротически даже. Младший посмотрел на него, большой палец прижал к нижней части. Затем опустил голову, чтобы оставить поцелуй на головке члена. Чимин передвинулся так, что мог оставлять бесконечные поцелуи на нижней части живота, в то время как Чонгук экспериментировал, идя кошачьими лизками, обхватив его головку губами всего на несколько секунд. Почти так, будто тот слишком осторожничал, чтобы полностью взять его в рот. — Ты выглядишь красиво, шлюха, — сказал Тэхён, слегка выдохнув, когда Чимин крепко прижался к бедру, а затем облизал место укуса. Чонгук снова взял его в рот, и губы его скривились, поднимаясь в улыбке, которая заставила его головку скользнуть в сторону рта и ткнуться во внутреннюю щёку. Этого было достаточно, чтобы Тэхён дотянулся и зацепился за его волосы, заставляя того опуститься вниз на несколько дюймов. Руки Чонгука крепче сжались вокруг его основания, слегка повернув в сторону, что вызвало пульсацию в животе. — Теперь ты выглядишь ещё красивее. Чимин слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на него, рот всё ещё тянется вдоль живота к пупку. Первоначальное поощрение, казалось, сделало его более уверенным, поскольку Чонгук открыл рот шире и попытался опуститься без руки, толкающей вниз головой. Тэхён откинул голову назад к подушке с мягким стоном, почувствовав рот младшего на его члене. Рот Чонгука был горячим и мокрым. Он оставался на этой длине, слегка покачивая головой, но не углубляясь. Иногда его зубы царапали его член, но ощущение было странно приятным. — Хорошо, ты берёшь его член так хорошо, шлюха, — похвалил Чимин, когда также потянулся и толкнул вниз голову Чонгука, заставив его проглотить больше той длины. Тэхён почувствовал, как он начал дрожать. Пальцы судорожно сжимали простыни, затем переместились на его внешнюю часть бедра. — Но ты должен научиться делиться. Чонгук откинулся как раз вовремя, небольшая капля предэякулята проскользнула от уголка его рта и капнула вниз по его подбородку. Чимин слизал остатки спермы, а затем тоже поцеловал его головку. Тэхён едва мог поверить в это, он наблюдал, как двое изо всех сил старались разделить его член. — Вы должны… должны поцеловаться, — пошутил он. Чимин, затаив дыхание, застонал, язык прошёлся вдоль нижней части члена, чтобы коснуться губ Чонгука, а затем они на самом деле пытались поцеловать друг друга. Тэхён прикусил свою нижнюю губу, наблюдая за ними, как они целовали друг друга вокруг его члена; не более чем, дотрагивающиеся языками, или языки, скручивающиеся или облизающиеся. — Бля… блядь, у меня есть идея получше, — удалось проговорить Тэхёну, немного заикаясь. — Более потасканная идея. — Потасканная? — спросил Чонгук, его губы были обмазаны слюной и спермой. Его голос вызывал вибрации, которые доходили до его основания, маленькие приятные толчки. — Разве мы недостаточно распутны для тебя сейчас, детка? — У меня есть идея получше, я знаю, что тебе понравится, — противопоставил Тэхён. Младший посмотрел на него с любопытными и широко раскрытыми глазами, в то время как Чимин продолжал целовать его по всей длине. — Ты будешь полностью заполнен, я и Куколка можем заполнить тебя. Восходящая реализация на лице Чонгука была абсолютным сокровищем для наблюдения. Тэхён встал на колени, отодвигаясь, чтобы позволить Чонгуку лечь вместо него. Он инстинктивно широко раздвинул бедра, подняв их с кровати, чтобы ждать с нетерпением. Чимин встал с кровати, чтобы взять бутылку смазки, показывая небольшую путаницу при этом изменении событий. Тэхён выдавил смазку себе на пальцы, а затем приставил средний и указательный к его входу, прежде чем проскользнуть внутрь. Когда его пальцы опустились довольно глубоко, Чонгук издал мягкий и хриплый звук. — Поднимись, ближе к подушкам, — объяснил Тэхён, продолжая растягивать его пальцами. — Шлюха покажет тебе, что его не нужно ничему учить. — Правда? — спросил Чимин, скатываясь по кровати на коленях. Чонгук с большим интересом смотрел на его эрекцию. — Я не могу дождаться, когда он покажет мне. — Тэхён пристроился к его входу и освободил свои пальцы, чтобы, наконец, мог в него погрузиться. Ему нужно было поднять ноги Чонгука, поместить руки под колени, чтобы тот был в идеальном положении. Чонгуку пришлось удерживать свой вес на локтях, чтобы иметь возможность отсосать Чимину, немного закрученной головой под угол. Тэхён почувствовал, как бёдра Чонгука сжимались и увидел, что его мышцы живота делают то же самое. Чимину пришлось медленно двигать бёдрами, а не херачить взад и вперед его членом, пальцами плотно сжав волосы, потому что Чонгук не мог много двигаться в своем текущем положении. Тэхён вспомнил свою шутку в ту ночь в другой спальне, о том, чтобы Чимин присоединился и заткнул его своим членом. Тот факт, что теперь это стало реальностью, рассмешил его, но ему удалось остановить себя. Между похлопывающим звуком его бёдер, стучащими вверх по бёдрам Чонгука и неряшливым сосанием его губ, когда Чимин вдалбливался в него, крепко держась за волосы, Тэхён едва мог разобрать хрипы, которые издавал Чонгук. Трудно было издавать звуки с чужим членом во рту, но каждый раз, когда он усиливал скорость, Тэхён слышал, как тот хрипит в горле; почувствовал, как его бёдра сжимаются под его пальцами. Когда Тэхён замедлился и начал входить членом медленно и глубоко, Чонгук заскулил, почти фыркая носом. — Ах, Шлюха, — почти ворковал Чимин. — Ты на. научился многому из моих видео. — Веки Чонгука трепетали от этого, и он издал стонущий звук. — Ты бы тоже так хорошо смотрелся перед камерой. — Тэхён усилил свой темп, чтобы мог глубже засунуть член, и хрипы, которые Чонгук издавал вокруг члена Чимина, заставили его задыхаться от удивления. Возможно, это был первый случай, когда Чимин испытал такую вещь, поскольку обычно он делал минеты. Тэхён нисколько не удивился, увидев, что его бёдра стали находить лучший ритм, качаясь почти как волна вместе с головкой Чонгука. — Не так ли, Детка? — Такая… хорошая шлюшка, — согласился Тэхён, похвала заставляет Чонгука снова хныкать. Чонгук, наконец, получил то, чего он жаждал, полное отсутствие власти и полную уязвимость. Он был покорен во всех отношениях, и всё же было ощущение, что он был на самом деле доминирующим в некотором роде. Как будто знание того, что он доставляет всем удовольствие, подстёгивает его и делает более восторженным. Он так хорошо отдавался, что Тэхён решил, что Чонгук тоже заслужил награду, и он отпустил его бедро одной рукой, чтобы начать надрачивать ему. Чонгук выпустил член Чимина на мгновение, но из-за того, что тот схватил его за волосы плотнее, у него перехватили стоны, и его голову снова приставили к члену. Поскольку ему нужно было лежать на локтях, Чонгук не мог прикоснуться к самому себе, но он полностью полагался на Тэхёна. — Если ты хорошо отсосешь Куколке, Шлюха, я сделаю это для тебя, — пообещал Тэхён, перенеся свою хватку на головку, чтобы помассировать её большим пальцем. Он чувствовал, как Чонгук дрожал под ним. — Покажи ему, чему он тебя научил, хорошо? Чонгук чертовски хорошо пытался сделать минет, так же хорошо, как Чимин, который, по мнению Тэхёна, заслужил награду за усилия. На самом деле, ему всё же удалось сбалансировать свой вес на одном локте, так что он мог взять член в руки и массировать его, в то время как Чимин контролировал его голову, он должен был сосать и выстанывать в член, чтобы Чимин почувствовал восхитительные маленькие вибрации, которые выстреливали прямо в живот. Поэтому Тэхён подумал, что тот получил достаточно, и медленно вытащил член только для того, чтобы остановить его от получения слишком большой волны возбуждения. Чимин вытащил член изо рта как раз вовремя, обернув руку вокруг и проведя по нему несколько раз. Он ещё успел другой рукой зацепиться за волосы Чонгука, и с мягким стоном выплеснул семя по всему лицу. Тэхён наблюдал, почти загипнотизировано, как его сперма брызнула на рот и щёки Чонгука. Несколько капель спермы брызнули в другие места, на переносицу и даже на ресницы. Зрелище сжимающего Чонгука глаза, закрытыми от удивления, вызвало глубокую пульсацию в животе Тэхёна. Чонгук выглядел как шлюха, и он был абсолютно красив. Тэхён поставил его в другое положение, хватаясь за его бёдра и перемещая их, опуская и широко открывая, этим позволяя ему сдвинуться в более выгодное положение. Коленки Чонгука прижались к его груди. — Ах, ах, ох, — каждый хрип из губ Чонгука заставляли затаить дыхание, задушив маленькие крики удовольствия. — Черт, Детка, да-да… — Тэхён опустил голову, напрягая, насколько мог, чтобы тот мог слизать сперму Чимина с его рта и щек. — Ты так хорош, чёрт возьми. Тэхён чувствовал, как его плечо начинает протестовать от движений, и поэтому он не дразнил младшего. Он просто нашёл идеальный угол и вдалбливался бёдрами в него, чувствуя, как Чонгук ковыляет под ним. Матрас громко скрипел под ними, но он едва был слышен из-за стонов Чонгука. Молодой человек дрочил себе так сильно и быстро, как мог, и Чимину удалось дотянуться и положить руку на его член. Пульсирующий жар начал распространяться вверх, и это было почти столь же тепло и приятно, как морфин и Тэхён чувствовал себя уже на пике. — Бля… блядь, я кончаю, я… — Тэхён вдалбливался в него, пока не почувствовал порыв, затопляющий его тело, когда Чонгук вскрикнул под ним, всё его тело мелко дрожало из-за оргазма. Тэхён остался в нём, пока держал свой кульминационный момент и затем вышел из него и разлёгся на кровати около него. Тэхён закрыл глаза. Сердце мчалось в его груди и остатках его удовольствия, всё ещё пульсирующего в его животе. — Чимин, Тэ… Тэхён, — проговорил Чонгук, запыхавшимся голосом. Тэхён снова открыл глаза, чтобы посмотреть на потолочное зеркало, а затем медленно повернул голову, чтобы взглянуть на них. Чонгук лежал на спине, как и он, его грудь быстро поднималась и опускалась, а кожа была покрыта потом и спермой. Чимин всё ещё стоял на коленях рядом с ним, с любопытством глядя на него. После ещё нескольких быстрых вдохов, его губы приподнялись в уголках в самой восторженной улыбке. — Что, Чо… Чонгук? — Тэхёну удалось задать вопрос, его собственный голос и дыхание были слабыми. — Я… я люблю вас.