Слишком семейный бизнес: три забрака с половиной

В полутьме самой крупной палатки было неуютно. Представители всех присоединившихся группировок стояли совсем рядом, и Дэйлари, хоть она никого обоснованно не боялась, всё же тихо порадовалась, что дядьки встали по обе стороны от неё и не сговариваясь вышли чуть вперёд, когда появились Мол и Визсла с сопровождающими. Лидер Дозора активировал какие-то голограммы на настольной панели, пару минут Мол рассматривал их и сложил руки на груди. Очевидно, что-то ему очень не понравилось. — Где на картах главные точки захвата? Их нужно было отметить до сбора. — С ними можно разобраться на месте, — совершенно спокойно возразил ему мандалорец. — Сейчас лучше обсудить план действий. Я уже говорил, что при захвате власти силой народ к нам не прислушается. Вы над этим подумали, верно? — У семьи есть решение, — отец едва заметно нервно улыбнулся. Дэйлари закусила край языка: этот жест был бы единственным незаметным сейчас. Конечно, Мол говорил правду: они действительно обговорили план между собой, но на бегу, пока шли на сбор. Разработал план он заранее и посвятил в него в первую очередь тех, кого успел завербовать. — Роль агрессоров мы берём на себя. При помощи моих учеников воины синдикатов устроят несколько погромов в важных местах столицы Мандалора, чтобы припугнуть население. Герцогиня не сможет сделать с этим ничего, и придёт время выйти на сцену вам. Дозор Смерти быстро обезвредит и арестует нас, после чего получит поддержку населения и свергнет Сатин. Мы распределили, кто где может быть полезен. Дело за малым: мне нужна контрольная карта. — План стоящий, — видно было, что Визсле действительно нравится идея, — но именно об участии в операции семьи я хотел бы поговорить отдельно. Ферал, на минуту. Наши гости ещё не знают, что подвластно тебе, поэтому вопрос чуть расплывчатый, пусть останется неожиданностью: что насчёт массового воздействия? Отец тихонько сжал кулак под столом, Саваж нахмурился, сам Ферал тоже помедлил секунду, прежде чем шагнуть к переговорному столу. Дэйлари очень надеялась, что ни у кого из гостей нет тепловизорных очков: её щёки запылали. Неужели он догадался, что дядюшка умеет? Или кто-то донести успел? Видит Сила, надо было тому приставале просто в морду дать. В следующий миг напряжение спало, задышалось легче, кровь отлила от висков и скул. Дэйлари, стараясь не привлекать внимания, окинула всех взглядом: охрана Визслы убрала руки с оружия, представители Чёрного Солнца и Пайков расслабили насупленные лица, сам Визсла даже глаза прикрыл на пару секунд, а он никогда себе этого не позволял при ком-то. Последними выдохнули, становясь чуть менее собранными с явной неохотой, Саваж и Мол. Ферал вопросительно наклонил голову, и лидер Дозора закивал: — Как раз это я и имел в виду. Не знаю, как работают ситхские способности, но если нас здесь полтора десятка, и все мы успокоились сразу, то, может быть, получится подрезать мысли толпе побольше? Жители Мандалора могут воспринять наше появление неоднозначно. Было бы хорошим подспорьем среди людей Дозора спрятать того, кто в состоянии сделать их благожелательнее. Я уверен, боевые отряды наших компаньонов достаточно хороши, чтобы оставить че… разумному с особой силой более тонкую работу. Попробуй-ка, подумала Дэйлари, не сдерживая тихий хмык, подмазать даже такому честолюбивому, как Ферал, если он уже настроился выйти наконец-то в прямую атаку! Но дядька ничего не ответил, только встретился взглядом с Молом, и в его глазах читался вопрос. — Пожалуй, замечание верное, — медленно проговорил отец. Видно было, что он не ожидал такого предложения, но и запоздать с ответом не хотел. — Осталось придумать, как не раскрыть его личность. Кто-нибудь может не поверить… чужаку. Он выразительно посмотрел в сторону Бо-Катан. Та промолчала, зато один из сопровождающих Визслу солдат вскинул руку: — Не в обиду никому, но рога-то у вас неприметные, не как у старших. Мы отыщем шлем побольше среди наших, броня тем более как родная сядет. Разве что джетпаком пользоваться научиться… вряд ли вы на чём-то таком летали, а? — Разберусь, — холодно заверил Ферал. — Если это поможет операции захвата, я сделаю всё, что в моих силах. — Ступай сейчас, раз решили, — велел ему отец. Лидер Дозора кивнул кому-то из своих, и следом за Фералом из палатки вышли ещё двое. — С остальным ты согласен? — Я говорил не только о Ферале, когда поднял вопрос семьи, — покачал головой Визсла. — Во-первых, подумай, доверят ли главы синдикатов своих бойцов Дэйлари: они познакомились с нею пару минут назад и не видели её в атаке. Во-вторых, вряд ли твоя дочь полностью восстановилась за трое суток, она может пострадать серьёзнее остальных. У нас хватит сил, чтобы справиться без неё. Я предлагаю оставить Дэйлари в лагере. Когда мы всё сделаем, она присоединится и займёт своё место без ненужных рисков. Пришлось коснуться дядькиной спины: пока Визсла говорил, Саваж успел заслонить ей весь обзор, закрывая собою. Как много Дэйлари хотела бы сказать почти стопроцентному предателю своей семьи! И что это его люди были последними, кто нанёс ей травмы, и что даже их усилиями не вышло сбить её с ног до состояния невставания, и что если у кого-то здесь есть в ней сомнения, она готова к поединку с любым или любыми хоть сейчас. Но когда, сделав пару шагов, полукровка упёрлась в переговорный стол и почувствовала справа плечо Мола, в голове созрела и прочно уселась совсем другая мысль. Не глядя на мандалорца, Дэйлари как можно скромнее проговорила: — Вообще-то он прав. Мне кажется, я действительно ещё не в порядке. Раз это так хорошо видно даже нефорсам, может быть, правда не рисковать? Я тебе ещё до Нал-Хатты говорила… — И что же, — Мол поймал её взгляд, прищурился, но, кажется, всё понял и заговорил строже, чем обычно в таких ситуациях, — за целый день ты не пришла в себя? Велел же тебе лежать и не шевелиться лишний раз. Зато нашла время ха… Сила знает что сделать со своей головой, конечно. После операции у нас будет серьёзный разговор. — Значит, можно остаться? — делать радостно-смущённую мордочку Дэйлари не умела, получился взгляд психически нездорового существа, и кого-то из глав очевидно передёрнуло. — Только потому что ты можешь всё испортить, снова, — отец показал зубы, только никакого раздражения Дэйлари в его сознании не видела. — Прощаю в последний раз. Иди в лазарет и оставайся там. Жди новостей и не думай лететь никуда: кого-то из братьев отправлю за тобой. Ну? Почему ещё здесь? Дэйлари очень натурально вжала голову в плечи и боком выскользнула из палатки. Свежий ветер вздыбил остатки волос, сдул прочь со лба и щёк нервную теплоту. Уже ради того, чтобы выйти подышать, стоило проворачивать эту авантюру!

***

Залюбовавшись, как Ферал разбирается с управлением джетпаком и пробует разворачиваться уже в полёте, Дэйлари пропустила, как сбор закончился. Первыми вышли, направляясь к своим кораблям, Пайки и представители Чёрного Солнца, показались двое присланных хаттами, за ними — несколько людей Дозора. Пропуская Мола с Саважем вперёд, Визсла выразительно посмотрел в сторону Ферала, но ни мускул на его лице не дёрнулся. В свой успех этот человек теперь верил твёрдо. Трава сзади захрустела, щёлкнула кнопка дезактивации. Младший дядюшка приземлился в метре от Дэйлари: с высоты он заметил, что Мол, осматриваясь, никак не может отыскать его. К полётам на борту корабля, сперва крохотного, потом просторного, он привык быстро. Джетпак казался чем-то совсем другим. В полёте с ранцем за спиной можно было полагаться только на себя. — Все вышли, видели? — тихо спросил Мол братьев. — Обзор у нас теперь расширенный, это хорошо. Что думаете? — Визсла нас предаст, — уверенно ответил Саваж. — Разделил намеренно. Если сделать, как решили, я окажусь от вас дальше, чем мы планировали. — Тебе оставалось ему только прямо сказать: слежу за маленькими неотступно, — Ферал закатил глаза, снимая джетпак и прижимая его к груди. — Он в том числе потому тебя и услал, должно быть, не только лицом работать, а чтобы лишить нас, так сказать, взгляда сверху. Меня к себе подобрал поближе, чтобы контролировать, Дэйлари оставил в тылу, чтобы было чем застопорить любого из нас, в частности, самого опасного… — Дочка, а ты что выдумала? — теперь Мол позволил себе рассердиться, но почему-то не в полную силу, устало. — Не поверю, что тебе действительно прямо там стало хуже. — Нам надо было не вызвать подозрений несогласием, — пояснила дочь, стискивая пальцы. — Если я буду казаться так себе противником, вряд ли на мою охрану выделят много народу. Я выжду момент, выскользну или вырвусь отсюда, как получится, и нападу неожиданно. На случай, если что-то пойдёт не так, одному из нас стоит остаться вне влияния основной части Дозора и самого Визслы. А кто, на его взгляд, самая бесполезная деталька картины, кого можно списать со счетов, у кого есть предпосылки остаться вне игры? Знаете сами. Я-то думала, ты ещё там догадался, раз мне подыграл. Сам же говорил: пусть недооценивают. Ничего нового я не добавила. — Ты рискуешь очень сильно, Дэйла, — отец покачал головой. — Тут тебе не дроиды, не пираты. Даже если в лагере кроме тебя будет меньше одного отряда, они все первоклассные бойцы, с ними будет непросто справиться, ты сама знаешь. Стоит оставить с тобой кого-нибудь из наших союзников? Они верны мне, одного слова будет достаточно, чтобы встали на твою защиту. — И примкнули потому, что их победили ты и Визсла со своими мужиками, — напомнила Дэйлари. — Нет времени посвящать членов синдиката в наши дела. Я справлюсь, если на меня нападут. Подготовка шла полным ходом. Корабли помощников, собранные для захвата критически важных точек столицы, получили приказ о назначении одного помощника вместо двух и спешно перегруппировывались, их пилоты и экипаж явно нервничали. — Пойду к ним, угомоню, разберётесь, — решил Саваж. — Дэйлари, мы далеко будем, не успеем тебе помочь, если что. Может, среди моих спрятать? Мандалорцы с нами не летят, провезём тихо. — Но вы встретитесь, когда придёт время вас как бы арестовывать, — возразила ему племянница, — если меня заметят, могут поднять тревогу раньше времени. Справлюсь я, обещаю. Выбора-то нет. — Погоди, брат, — Мол жестом остановил Саважа. — Последнее, что вы должны помнить все: не трогайте Визслу, пока не придёт время. На Мандалоре нам будет нужна знаковая фигура, которой население будет верить. Временно это его обязанность. Как только найдём вариант лучше, я сам решу судьбу лидера Дозора смерти. В остальном действуем по обстоятельствам. Пора… Несколько секунд он сам всё же не двигался с места, только провожал братьев взглядом: одного — к отряду сопровождения, другого — к захватчикам. Дэйлари тихонько выдохнула и собиралась было идти к палатке, но ей на плечо легла самая родная в мире рука, и колени почему-то дрогнули. Силы справиться со страхом стремительно таяли. Только теперь девчонка поняла, как непросто может им даться это вторжение. А если кто-нибудь пострадает? — Всё получится, — Мол будто прочитал её мысли. Пальцы на плече сжались крепче, словно ему самому не хотелось отпускать её не то что на расстояние нескольких парсеков — нет, нескольких метров. — Никому не доверяй, поняла меня? Ни одному слову.

***

До этого дня Ферал не видел ни одной голограммы герцогини Сатин, но теперь, пока они сидели в засаде вместе с Визслой и тремя другими мандалорцами, подумал, что невелика была потеря. К хрупкой женщине, и так миниатюрной, а на фоне разъярённой толпы ещё более маленькой, он не чувствовал ничего, кроме презрительной жалости. Вся жизнь его, братьев, даже миролюбивой племянницы проходила под девизом «хочешь мира, держи боевую стойку», и растерянность Сатин, которая, как ему сообщили, уже пережила вообще-то несколько покушений и диверсий на своей земле, казалась забраку глупостью. Герцогиня была подобна тоненькой обгоревшей ветке внутри костра беспощадной войны в своём тёмном наряде: наступи, даже щёлкни, и то рассыплется, хоть пытается казаться живой, крепкой. Существ, которые не умеют защищаться при необходимости, хотя средства и силы вроде бы у них имеются и всегда были, Ферал не понимал и, наверное, не стал бы сочувствовать им — особенно тем, победа над кем могла принести выгоду ему и его семье. — Пора, — солдат справа тронул его за локоть. За то время, что они летели к Сандари, столице планеты, Ферал выучил расположение кнопки активации тяги на ощупь: в шлеме было неудобно, ещё и обзор мало чем отличался от того, какой был в надетом в детстве на голову ведре для сточной воды. Если бы не Сила, послушная в каждом обращении, Ферал бы наверняка двадцать раз оступился ещё на корабле. Рога, которые он старался держать в аккуратности, казались теперь огромными и с премерзким звуком скребли по внутренней обшивке. Слава небесам, броня ему оказалась на самом деле впору. Передвигаться в ней было, пожалуй, даже удобно, хоть и непривычно: Ферал не любил в бою слишком защищать тело, полагаясь на ловкость и хорошую забрачью регенерацию. Короткий сигнал — и они втроём вылетели следом за Визслой. Лидер Дозора обратился к столпившимся перед дворцом жителям с проникновенной речью, не обращая никакого внимания на возмущение Сатин снизу. По бледной шее герцогини пошли алые пятна, и ещё заметнее их делало шикарное голубое колье, застёгнутое на хитрый передний замочек. «Какова же цена такой штуки, — подумалось Фералу. — Работа искусная. Было бы у меня что-то такой стоимости, за одни эти подвески бы кому угодно посягнувшему желудок выбил — а у неё целая планета с дворцами, банками, всякими ценностями, и эта женщина роняет руки! Интересно, дворец снаружи лучше или изнутри? Может, там и жить неуютно? Всё равно что в ритуальной пещере — везде на окнах витражи с кривыми лицами!» Люди внизу заволновались. Ферал прервал свои рассуждения и вытолкнул весь воздух из лёгких, обращаясь к сознанию каждого недовольного и всех сразу одновременно. Как странно, неделю назад ему трудно было читать кого-то одного, теперь же его будто слышала половина крупного города, каждый податливо открывал свой ум, будто только и ждал его воли — и понемногу толпа замолчала, внимая словам того, кто обещал им спасение от натравленной им же беды, процветание, жизнь в согласии с традициями когда-то великого Мандалора, который в Галактике боялись, который уважали. «Лучший лидер — тот, кто держит слово перед своими подопечными, — подумалось вдруг забраку, пока Визсла расписывал, что может дать Мандалору Дозор. — Хотел бы я посмотреть, справится он с этим или нет. Вот, скажем, учитель Вискус всегда был нам великолепным наставником, кто искал защиты — тем защитником, кто искал тепла — тем вместо родного отца. Отца… знала бы Дэйлари, как она счастлива, милая глупая верещалка, что Сила оставила ей родителя, к тому же, тоже превосходного лидера. Ему послушны последние мерзавцы, но так же трепетно его слушает ребёнок. Это очень многое говорит о силе его духа и разносторонности мышления…» Ферал не стремился идти первым по неровному семейному пути. Однако сейчас, улетая с площади к первому назначенному месту встречи, он был вполне доволен собою. Успокаивая толпу, он просто внушил им, что всё в порядке, что переживать не из-за чего, что скоро будет не просто долгожданный покой, но процветание, вот только ни слова о Дозоре Смерти и его бравом предводителе Ферал мысленно не произнёс. Всё у них будет хорошо, да, но чуть позже. Под властью и опекой не Визслы, а его брата. Не только Дэйлари любила и умела хитрить. Ферал тоже когда-то был младшим и выучился искусству хитрости не хуже. Вероятно, потому Сила выбрала именно его ментальным корректором, но об этом, право, можно было потом подумать. Предстояла самая рискованная часть плана.

***

На Занбаре давно рассвело. Позднее солнечное утро, такое ласковое и прохладное, совсем не радовало Дэйлари. Прихватив с собой для вида из лазарета несколько банок с мазями, она перебралась в палатку и на всякий случай ещё раз проверила, под рукой ли оружие, нет ли углов или вмятин, где может спрятаться враг. Нестерпимо хотелось спать: после тренировки с Фералом она слишком нервничала, чтобы уснуть, а сейчас закрывать глаза было опасно даже на минуту. Воды в кипятильнике осталось глотков пять, и Дэйлари просто прожевала, запивая, несколько концентратных таблеток кафа. — Нужно выждать немного, — убеждала она себя, подбирая на лежаке ноги, — пусть убедятся, что я никуда не денусь, тогда и улечу отсюда. Точно! Карты Мандалора! Вот чем займусь. Расспрашивать местных, куда лететь, может времени не быть… Проектор выдал несколько голограмм. Дэйлари перелистывала, иногда приближая, отмечала наиболее удобные пути по столице, и наконец перед нею показалось величественное здание Королевского дворца Сандари. Приложенные дополнительно голографии знакомили её с архитектурой и историей, но когда девчонка получше рассмотрела витражи, ей стало очень смешно. — Искусство искусством, — Дэйлари прокрутила панораму ещё раз, — но мне очень интересно, точен был художник или решил польстить её светлости. Нет! Реализм гораздо приятнее глазу, кто бы как ни считал. Жилищу правителя нужен такой же талантливый оформитель, каким и архитектор был — тут не придраться, строили на века… В палатку заглянули. Дэйлари за миг успела деактивировать деку и подняла голову, стараясь казаться как можно беспечнее. Удалось: гостем был уже знакомый бритый мандалорец, и он вполне добродушно улыбался. — Дэйлари, ты себя хорошо чувствуешь? Командный состав сказал, что тебе неважно, но если сейчас лучше, можешь помочь нам? Всего пара минут понадобится. — Что случилось? — как бы ни хотелось расслабиться, Дэйлари помнила наказ отца и потихоньку прицепила к поясу ножи. — Костёр поджечь надо, а корабль с зажигалками случайно увели в бой? — Хуже, — мужчина горько вздохнул. — Тут болота кругом, помнишь? Двое дураков в глубокую яму случайно столкнули машину. За подъёмником долго бежать, попытаемся прицепить к звездолётам — только продавим. Вы, форсы, вроде умеете поднимать тяжёлое своей Силой? Дэйлари тихо фыркнула и закатила глаза. С них станется: при ней уже достаточно раз бойцы Дозора забывали о дисциплине, похоже, и в этот раз то ли подрались, то ли пытались хвастаться навыками. — Так вот, ты немножко подтащи к берегу, там мы сами, — уговаривал бритый. — В долгу не останемся. Поможешь? Время уходит. Утопят — получат от командования, а они ребята неплохие, верные, только глуповаты. Жалко. — Попробую, — согласилась полукровка, — один хатт тут нечего делать. Подожди снаружи, я сейчас кое-что возьму и пойдём. — Побежим, — поправил мандалорец. — Там всего километра полтора от лагеря, но сколько времени ушло ещё тебя найти. Поторопись, девочка! Дэйлари очень любила комбинезоны. Этот, выделенный ей Дозором, был вообще замечательным: по бокам, спереди и по штанинам нашили полно глубоких и хитрых карманов, плотная ткань почти не собирала пыль и не мокла, а кожа под нею совсем не потела. Это всё было как раз кстати. Рассовывая по карманам всю свою амуницию, Дэйлари порядочно нервничала. Может, даже хорошо, что пояса тут нет. Всегда нужно быть готовой преподнести сюрприз. Мандалорец у входа скорее пытался казаться обеспокоенным, чем на самом деле торопился. Да, он успел вытоптать носком сапога приличную ямку за полминуты и постоянно оглядывался, но Сила не показала Дэйлари никакой тревоги. Скорее, предвкушение. «Это всё ещё может значить, что он, например, готов вволю посмеяться над придурками, которые чуть корабль не утопили, — попыталась успокоить себя Дэйлари, пока они бежали влево от лагеря через неглубокие топи. — Так, метрах в трёхстах отсюда мой катер. Хорошо, что Ди-Ди и Нить Памяти так там и остались! В крайнем случае всё своё возьму с собой сразу». Она остановилась, специально дыша тяжело, и показала бритому два пальца: сейчас, мол, подожди. На самом деле Дэйлари совсем не выдохлась, просто думать было удобнее статично. «А если незаметно отделиться от него и свернуть к катеру? Хатт с этими идиотами, сами как-нибудь разберутся, раз утопить ума хватило. Или уж не подставлять мужика? Он мне пока ничего плохого не сделал, да и бегает, задница, очень быстро!» Ещё секунда, и Дэйлари рванула вперёд в том же направлении, в каком указал её провожатый. Ругаясь на ходу, мандалорец побежал следом. Зачем-то Дэйлари считала шаги: пятьдесят, сто, сто двадцать… На сто семьдесят втором показался взгорок, на нём дожидались ещё солдаты Дозора, только почему-то не двое, а целых шесть. Дэйлари закусила губу и хлопнула себя по карману. Пусть это окажутся просто помощники в спасении корабля! Так не хотелось драться! Она подождала провожатого у края редкого леска, который они проскочили, и спросила, опять делая вид, что сбила дыхание: — Вы что, всех, кто в лагере остался, притащили помогать? — Кроме дежурных, — кивнул бритый, — им никогда нельзя покидать пост. Эй, парни! Мандалорцы обернулись. Двое стоящих с краю, над обрывом, шагнули вперёд. — Где катер-то? — настороженно спросила Дэйлари, тоже делая шаг навстречу, но так, чтобы видеть своего проводника. — Уже утоп? И чего вы здесь все, я одна справилась бы… — Семеро всегда больше, чем одна, — сообщил бритый, оказываясь прямо у неё за спиной. — Поэтому давай-ка не дёргайся. Винтовка ткнулась ей между лопаток. Дэйлари замерла, чувствуя, как горит лицо. Она ведь на секунду поверила, что этот человек не обидит её. Очень не хотелось бить в ответ. — Так, ребята, кораблика всё-таки нет? — переспросила Дэйлари, делая как можно более глупое лицо. — Не надо так смотреть. Видите, я не двигаюсь. Давайте поговорим как разумные су… — Не о чем с дикарями разговаривать, — один из бравой семёрки поджал губу. — Что будем делать, Бирш? Я бы тебе, тварь, дал по пальцам для начала… Дэйлари прищурилась, замечая на правой руке хама укрепляющую повязку, и тут же вспомнила, где слышала его голос до того. Ублюдок с поста, возле которого она приземлилась, когда искала семью! Это её силами у него запястье битое… — Тебе мало было, урод? — Дэйлари подалась было вперёд, но бритый схватил её за плечо крепкой рукой. — Пусти! Мы ведь союзники! — По тебе особые распоряжения, — отозвался ещё один. Дэйлари похолодела: а этому дядюшка успел вчера подогреть мозги за поганые мысли. Вокруг неё были, случайно или нарочно, исключительно враги. — Бирш, так что велело командование? Видимо, фамилия или имя принадлежали бритому. Девчонка попыталась было развернуться, но мандалорец тут же отвесил ей оплеуху — довольно лёгкую, и всё-таки в голове зазвенело. — Посадить под надзор, но пока не трогать, — словно через стену слова Бирша донеслись до Дэйлари. — Похоже, девочка, твои родичи своё дело сделали и бросили тебя… руки вверх! Намеренная провокация, если это была она, сработала, но очень зря мандалорцы недооценивали её: полукровка резко пнула своего захватчика по лодыжке тяжёлым ботинком и вырвалась. Бросить её! В отличие от предателя Бирша, отец и дядьки никогда бы так не поступили! Мандалорец взвыл, потянулся было за выбитым оружием, но Дэйлари подняла его в воздух, выкидывая руку вперёд. Бритый трепыхался в воздухе, держась за горло и хрипя. Повернув его так, чтобы все видели, Дэйлари прошипела: — Дёрнется кто — я ему шею сверну! Поняли, изменники? Как только мой отец об этом узнает… — Он… знает… — просипел Бирш, пытаясь оторвать от горла невидимые руки. — В атаку, парни! Она… хр… вполне здорова, а я уже, мать вашу, нет! Чего стоите! Слово товарища оказалось для дозоровцев весомее. Трое из семи, включая уже пострадавших от рук семьи, вскинули винтовки. Прикидывая, от кого защититься будет проблемой, Дэйлари толкнула Бирша прямо им в руки, а сама отскочила, вынимая сейбер. Если разоружать их, то вместе с пальцами. В рукопашной она была куда хуже отца, Дэйлари всегда это помнила. Закрываться от всех выстрелов сразу было очень тяжело, и Дэйлари, подпрыгнув, зависла на краю обрыва, прощупывая, не рушится ли крохотный мыс. Винтовка одного из нападающих вдруг перестала стрелять, он наклонился, проверяя, что не так; в следующую же секунду ровно ему в глазницу вонзился тонкий острый нож, и мандо с криком боли, от которого птицы поднялись в воздух, рухнул как подрубленный. Дэйлари выдернула нож Силой, поймала и показательно вытерла кровь о комбинезон. — Ещё кто хочет? Ну, я тут! Отступая назад, она услышала треск сухого камня и отскочила от выстрела, позволяя ему выбить из-под мыса несколько кусков породы. Ещё пары попаданий должно было бы хватить, чтобы окончательно его разрушить. Атаковать вверх было бы намного проще. «Джетпаков за спиной ни у кого нет, даже у Бирша, — просчитывала Дэйлари свой план. — Протупили. Хоть в одном он не солгал — придурки! Вот и хорошо, значит, будут прыгать. То что мне нужно!» Фьють! Новый выстрел свистнул в сантиметре от локтя. Полукровка шагнула ещё к краю, стараясь держаться ровно, но изображать при этом проблемы с равновесием, чтобы запутать атакующих. Сейчас ещё один попытается её достать, и… Бок обожгло. Бирш, поднявшись с земли, дал свой залп. Похоже, он был точнее остальных: защитную нарёберную пластину под комбинезоном бритому предателю удалось пробить насквозь. Дэйлари зашипела, прикрывая рукой на миг больное место, увернулась ещё от одного выстрела, но он, попадая левее отмеченной точки, обрушил треугольничек земли раньше нужного. Едва успевая прыгнуть, девчонка уцепилась за слабые торчащие из земли корни — всего на секунду, она хорошо понимала, что тощие корешки её не удержат, однако падение надо было затормозить. Пережитый страх упасть бесконтрольно и неудачно на миг оглушил её, и внутри будто щёлкнуло всего пару дней знакомое, но очень родное жгучее ощущение. Справляясь с паникой, Дэйлари улыбнулась во все зубы. — Надо будет научиться контролировать это, — прошептала девчонка, отпуская трещащие корешки и прыгая вниз. Ноги заболели, но, право, она ожидала ещё худшего. — Не хватало только стать адреналиновой наркоманкой… — Где она? — донеслось сверху. — Ищите немедленно! Эти расписные твари — живучие, ничего бы ей от двух камешков не сделалось! Найдёте, так бейте скопом, раз сопротивляется! Позор солдата — девчонку поймать не мо… Дэйлари не стала дослушивать: первый мандо показался сверху, но вот его подхватила, обжигая кожу, сизая молния, и бравый воин завопил, дёргаясь, как шаак на забое. Дэйлари как следует приложила его о землю носом и, не давая опомниться остальным, уцепила сразу двоих. По лбу катились капли пота, в висках стучало, ноги по жидкой почве разъезжались, но полукровка сжала зубы покрепче. Ни за что не отступать! Стоит раз дать слабину, и пощады от них не жди. Дозоровцы в воздухе, ругаясь и голося, пытались не выронить оружие, остальные прицеливались. Медлить было нельзя. Дэйлари со всех сил столкнула лбами своих пленников, расслабляя пальцы, и отразила ещё несколько выстрелов клинком. Боль в ребре от отдачи разрасталась, девчонка приложила руку: кровь пока не выступила, но ныло сильно. Оставшиеся четверо спрыгнули вниз, выстраиваясь дугой; из-за боли, занимающей всё внимание, Дэйлари никак не могла сконцентрироваться, и ей оставалось отступать с лихорадочными мыслями, как быть дальше. Собраться с силами или обмануть хотя бы себя саму на минуту? — Мужики, — Дэйлари вытянула руки вперёд, стараясь не поднимать слишком высоко, — половину из вас я убрала не глядя, но только потому, что вы первыми прицепились. Я не хочу драться! Мне просто надо попасть к родичам! Дайте мне уйти, обещаю, больше никого не трону! И вашему командованию скажу, что дрались как дикие животные — или не скажу ничего! Просто отпустите! Она остановилась, подпуская четверых противников к себе на шаг. Ни один не проронил ни слова, пока Дэйлари говорила, но в их глазах всё было прекрасно видно. Эти люди не слушали её слов — для них был свят только долг, значение имела одна лишь присяга лидеру. — Устала, должно быть, — Бирш вышел немного вперёд и злобно ухмыльнулся. — Ты разве не понимала, девочка, против кого выходишь на бой? Одна, без старших, ты как плевок под солнышком. Жить тебе осталось пару часов, если будешь потише, но ты не будешь. Вы, с рогами, непомерно горды и ничего вокруг себя не видите. Дэйлари всматривалась в их лица, мотая головой, как загнанный в угол зверёк. Остались живы оба её неприятеля и какой-то мандо с абсолютно нечитаемым взглядом. Встретившись глазами с Биршем, полукровка вдруг ощутила бесконечную досаду, болезненную, словно бритвой без насадки по голой коже. — Добить, — спокойно, с удовольствием, словно не о поединке речь шла, а о скором сытном ужине, распорядился предатель. — Не насмерть, но обездвижить. Нам не нужны пробле… Он не успел договорить: Дэйлари выхватила сейбер и нож и прыгнула назад, вслепую, принимая боевую стойку. Не осталось ни усталости, ни обиды — только горячая ненависть к тем, кто заранее радовался победе над нею. Полукровка поняла окончательно: они выберут сдохнуть во имя приказа, а не поговорить спокойно, чтобы обойтись без жертв. Что же, не на ту напали. Дэйлари и сама в критические моменты становилась такой. Пнув в сторону одного, она снесла голову второму и успешно блокировала удар третьего, не попадая, правда, ножом в слабое место в броне. Нож скрипнул по металлу, рукоять подалась в ладонь назад, заминая кожу, но Дэйлари перехватила его поудобнее и как попало сунула за голенище: только мешается! Бирш подкрался сзади, его удар получился вскользь, по уху, зато следующий выбил у неё сейбер, и тот покатился по топи в сторону прочь. Отбиваясь от ещё одного, Дэйлари упустила возможность вовремя его поднять, пропустила новую атаку Бирша прямо в больное ребро и взвыла, сгибаясь пополам. Так нельзя оставлять! У неё получится, нужно только немного напрячься! Удар. Ещё один. Дэйлари удалось схватить противника за шею, надавить под кадык и прямо так, его ногами, болтающимися в воздухе, криво всечь в живот третьему нападающему. Злая ругань его и хрипы второго, придушенного, словно дали ей немного сил. Полукровка оттолкнула обоих и выгнулась вперёд, чувствуя, как заболевают кончики пальцев. Сейчас или никогда! Молнии получились короткими, слабыми, и всё же их было две. Выиграв себе минуту, пока обожжённые мандалорцы пытались подняться, Дэйлари отыскала меч, призвала его Силой и вовремя обернулась: к ней спешил Бирш. В отличие от самой девчонки, опытный боец не хромал, дышал ровно и вовсе не устал. Пока Дэйлари разбиралась с остальными, выматываясь, он берёг силы и теперь был готов к драке куда лучше неё. — Отойди, в последний раз предлагаю, — полукровка выставила сейбер перед собою. — Смотри, это же ждёт и тебя… Пока она говорила, одному из последних оставшихся удалось сесть. Дэйлари вовремя заметила это, со всех сил схватила его за вихор и лёгким движением руки разрубила пополам его голову. От вида текущего мозга и обнажённой жёлтой кости ей раньше стало бы плохо, только сейчас полукровку и так тошнило, тогда какая разница? Второй, силясь встать на ноги, застонал, и ему Дэйлари, наступив на шею, пронзила сейбером грудину. Бирш невозмутимо проследил взглядом путь красного клинка и проговорил, вежливо дав Дэйлари завершить казнь: — Через пару минут здесь будет ещё несколько воинов, девчонка. Ты не выдержишь боя, не выделывайся. Раньше я бы позволил тебе сдаться, но теперь вижу, что голосом разума до тебя не докричаться. Нарываешься ты очень зря. Сколько бы ни погибло людей Дозора, нас всё ещё больше в десятки раз, и вам, животным, никогда… — Не разглагольствуй! — оскалилась Дэйлари. — Я уже поняла, что языком работаешь ты лучше, чем оружием! Дерись как с равной, если хочешь, я не сдаюсь врагам никогда! На миг в его глазах промелькнуло уважение, а может, показалось? Бирш рванул к ней и ударил под дых, роняя на землю и не давая закрыться. Дэйлари поджала ноги, отталкивая его — колени заболели, в полную силу не вышло, на ноги она поднялась медленно и тяжело, труднее становилось и меч держать, и шагать по вязкой земле. В обороне она долго бы не продержалась. «В бою как в картах, — рассуждала Дэйлари, — когда терять нечего, можно рискнуть. Интересно, если бы мы с ним уселись за стол, он бы меня тоже сделал? Мандо хитрые, своего не упускают. Даже тот, который мне бескар проиграл, бухой, из-за трёх столов до того вышел победителем…» Стараясь не прижимать больное место на самом деле, Дэйлари демонстративно прикрыла своё ранение и громко закашлялась, следя за Биршем краем глаза. С довольной ухмылкой он прицелился ей в голову, щуря правый глаз. Как хорошо, что отец с детства заставлял её пользоваться левой рукой наравне с правой! Идеально, конечно, не выучилась, но всё-таки… Девчонка как можно незаметнее шагнула, не разгибаясь, и резко боднула Бирша в грудь. Сделай так отец или старший дядька, боец бы как минимум сильно пострадал, но Дэйлари и не планировала оставлять решающий удар своим крохотным рожкам. Уловка сработала: Бирш разомкнул руки. На все окружающие болота, наверное, разнёсся крик его боли, когда Дэйлари по локоть обрубила правую вместе с зажатой в ней винтовкой и толкнула храброго воина на колени. Дрожащей от боли левой Бирш потянулся за валяющимся рядом чужим бластером. Дэйлари занесла меч и над второй его рукой, но помедлила: мандалорец, сжимая зубы и пытаясь выровнять хват, целился, кажется, не в неё. Дуло смотрело в его собственный висок. — Свихнулся?! — воскликнула полукровка, перехватывая его кисть и болезненно сжимая. — Мне не нужна твоя гибель! — Это п-позор, — он подавился словом. Запястье в руке Дэйлари елозило и выскальзывало из хвата, будто живая рыба на рынке: Бирш пытался вытянуть палец, чтобы нажать на курок. — Для любого из нас плен хуже гиб… а-а-а! Нгх! Запястье повисло, бластер выскользнул из пальцев. Полукровка, не понимая ещё толком, было импульсом или намерением сломать ему руку — не вывернуть, как тому, чья голова сейчас напоминала котелок для супа, а именно сломать, не отпустила её, но дёрнула вверх, заставляя Бирша встать за нею следом. — Для начала, — она перевела дух, передумывая даже на мгновение закрыть глаза, — расскажи, что за приказ вам дали обо мне. Не будешь отвечать — поверь, умереть я тебе не дам, зато отсечь ещё есть что, поганая ты вомп-крыса…

***

Ферал расположился вместе с остальными по бокам небольшого корабля на узких жёстких сиденьях. Шлем очень хотелось снять, но Визсла вызвал на связь Мола, и Ферал отнял руки от крепежей, превращаясь в слух. — Люди к вам тянутся, — довольно констатировал Мол. — Если мой брат слышит это, передайте ему мои поздравления. — Думаю, дело больше в искренности и действенности наших планов, — Визсла улыбнулся уголком губы, — но ваши слова я ему перескажу. Думаю, настала пора действовать. — Беспорядки не в состоянии ликвидировать охрана ни одного из выбранных нами пунктов, — кивнул Мол. — Время разыграть нашу премьеру перед огромной аудиторией. От второго брата я уже получил сообщение о готовности вас встретить. — Преступникам потребовалось руководство в грабеже и погромах, — кивнул лидер Дозора. Ферал был теперь бесконечно рад, что остался в шлеме: воздух от язвительности Визслы наверняка успел стать токсичным. — Как замечательно, что есть кому за это ответить. Мы поняли, лорд Мол, и всё сделаем, как задумали. Голограмма пропала, Визсла замолчал и медленно посмотрел через плечо назад. Необязательно было чувствовать Силу, чтобы понять, что с него не спускают глаз. Боевого опыта для этого мандалорцу вполне хватало.