Слишком семейный бизнес: три забрака с половиной

Охранник склада, вместе с дроидами запертый в грузовом вагоне, горько вздохнул: - Мы не можем ничего сделать. Пострадали ещё несколько компаний, сторонников герцогини гонят отовсюду. Что произойдёт дальше, я представить себе не мо… тихо. Снаружи какой-то шум. Оставайтесь здесь, я посмотрю. Он шагнул к дверям, но те распахнулись, и первое, что увидел растерянный охранник, были поднятые вверх руки крупного фаллиена, руководившего их захватом. С нескольких сторон интервента держали на прицеле неизвестные в мандалорской броне. - Кто вы? – осторожно поинтересовался несчастный. – Что это значит? - Дозор Смерти пришёл освободить вас, - сообщил один из бойцов, обходя пленного. – Выбирайтесь, мы ищем остальных потерпевших. - Спасибо, солдат, - начал было охранник, но спаситель поднял руку: - Благодарите не нас, но Пре Визслу…

***

- …его люди только что вошли во дворец, - сообщил один из министров герцогине Сатин. Монархиня стиснула пальцами подлокотники трона, будто стараясь удержаться от падения. – Остановить их? - Нет смысла, - Сатин покачала головой. – Народ Мандалора теперь на их стороне, нам не… Двери в зал распахнулись, впуская нескольких захватчиков. Охрана Сатин встала кольцом вокруг трона, держа наготове оружие, но герцогиня подняла бледную руку вверх. - Нет… отставить. Мы не станем проливать кровь. - Ваша светлость, - начал было министр, но даже сейчас, окружённая со всех сторон врагами, Сатин не теряла веры в свои идеалы. Она выпрямилась на троне и проговорила в наступившей тишине очень твёрдо: - Никакая подлая провокация не вынудит меня вершить насилие. Ни против террористов, ни даже против вас. - Прислушайтесь, герцогиня, - Визсла вышел вперёд. – Вы глухи к просьбам своего народа, а он требует перемен! Вашему слабоумному правлению осталось жить считаные минуты! Возрождение великого мандалорского прошлого уже началось, с ним вот-вот согласится всё население планеты! Сатин опустила веки, но не шевельнулась. Даже когда вооружённые противники направились к ней. Даже когда её, взяв под руки, буквально сняли с сидения и потащили из зала прочь. Обернулась только на пороге, чтобы увидеть верных ей людей, но вдруг в голове стало совсем пусто, последний интерес угас – и герцогиня позволила вывести себя в коридор. - Спасибо, молодой че… кхм, - Визсла отвёл взгляд от одного из своих солдат. – Совсем скоро ты воссоединишься с остальными. Бо-Катан сообщила, что твой старший брат уже у нас в руках. Дождёмся и второго. Советник поднял голову, желая задать какой-то вопрос, но не успел и рта открыть. От выстрелов Дозора Смерти содрогнулись чисто вымытые окна, а потом вновь стало тихо. Не умиротворяющей, а мёртвой эта тишина была.

***

- Вы не имеете права! – Сатин ударила по толстому депластиновому стеклу ладонями. Патруль спокойно прошёл мимо. – То, что вы делаете, противоречит закону! - Герцогиня собственной персоной? – донеслось через стенку. – Вы с визитом, или желание мирной жизни подвело и вас? Этот голос свергнутая правительница узнала бы даже в толпе, не то что в тихой камере. Сатин сжала кулаки, ненавидя собственное бессилие, но, кажется, Алмек догадался и без слов. - Когда-то вы подорвали мою веру в вашу компетентность, - премьер-министр не повышал тона, оставаясь учтивым даже в таких условиях. – Я ведь поддерживал вас как мог, люди верили мне. Что теперь будет с Мандалором? Наконец-то вы поймёте, каково это – не иметь возможности помочь своей родине, но будет поздно. - Коррупция, которой вы позволили процветать, никогда не была выходом! – воскликнула Сатин. Она старалась оставаться сдержанной со своими людьми, даже уволенными, даже и низверженными, но сейчас не выходило: видимо, Алмеку, проведшему здесь много дней, обстановка была привычнее, чем ей. – Люди готовы бороться за свою свободу другими методами! Алмек тихо рассмеялся. Такого злобного смеха она от него никогда ещё не слышала! Какой же позор – оказаться на одном уровне с государственным преступником, ещё и позволить ему издеваться над крахом всего, что ей дорого… Герцогиня села, роняя голову на руки, пока из-за стены доносилось: - Наслаждайтесь же своей свободой, достигнутой теперь! У вас будет время высказать мне всё, что вы думаете – обещаю, я вас выслушаю, особенно между обедом и послеобеденным сном. Благодаря вам нам обоим теперь нечем заниматься, кроме болтовни. Слова бывшего премьер-министра ранили Сатин по-настоящему. Может быть, слава небесам, что она не слышала, как наверху народ скандирует фамилию бывшего губернатора Конкордии, чьей власти даже над одной маленькой землёй, даже над городом или округом она обещала никогда больше не допустить. Незлобным в жизни порой приходится просто невыносимо. О чём-то похожем, но с торжеством, думал в этот момент и Визсла. Он улыбался во всё лицо, глядя в толпу, готовую внимать ему. Подставные главы Пайков и Чёрного Солнца смирно ждали исполнения сценария под строгим надзором Бо-Катан и солдат, только Опресс несколько раз обернулся и нахмурился, глядя в сторону тронного зала, где благоразумно оставили Ферала. «До чего трогательная забота, - подумалось лидеру Дозора. – Надо и нам позаботиться, чтобы всё прошло гладко. Мол скоро будет здесь, потом, если он будет слушаться, его дочурка. Вышлю сигнал лейтенанту Биршу, у них наверняка всё хорошо. Нельзя допустить воссоединения семьи, пока план не исполнен». Нащупывая в кармане маленький передатчик, он положил палец на одну из кнопок и улыбнулся ещё шире приветствующим его жителям Мандалора. Только когда всех «пленных» увели, когда от солдат пришёл отчёт о размещении, Визсла на неё нажал.

***

Ферал обернулся, чувствуя неладное, и содрал шлем с головы прочь, оставляя царапины на рогах, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. Шестеро мандалорцев взяли его на прицел. Отступать было некуда: рассматривая витражи, забрак подошёл к окну вплотную. Да, он несколько раз напоминал себя мысленно о таком развитии событий, но всё равно растерялся сейчас и для уверенности положил руку на бедро – к сейберу поближе, этого окружившие, конечно, не могли не заметить. - Что происходит? – нахмурился он. – Я вызвал у вас подозрения? Дайте объясниться, я только… - Протез! – коротко скомандовал один из солдат, и не успел Ферал ничего предпринять, как его ударило током, обжигая шею, грудак, подбородок, чуть не самые зубы. Пытаясь справиться с болью, он почувствовал, как с пояса снимают меч, как заламывают руки, как кто-то заносит кулак для удара, но, подумав, бьёт его между рогов прикладом – и упал на колени, чтобы защитить больную шею. - Встроенный механизм, - пояснил ему воин Дозора, пряча в броне крохотный пульт. – Следующий разряд сожжёт тебе хрящи. Подъём! - Что происходит? – оскалился забрак. Его снова ударили по затылку, заставляя замолчать. Кто-то насмешливо потрепал его по шее сзади и ударил в спину, заставляя выпрямиться, открыть горло: - Скоро увидишься с братцами! А с девчонкой, если заслужили, увидимся мы! Пошевеливайся, во второй раз пустим побольше тока, не встанешь! Ферал скрипнул зубами. Их шесть. Имплант не вырвать: даже если удастся, он сразу погибнет, скорее всего. В одиночку никаких шансов. «Как-то там дела у остальных, - горько задумался забрак, пока его вели к лифту, - наверное, ещё хуже моего. Лишь бы план Мола сработал! Оказывается, когда чужие мужчины хватают тебя за голову и задницу, это очень неприятно…»

***

Первое, что заметил Мол, спускаясь по трапу на один из балконов тронного зала – Визсла и его люди собрали стулья в круг и тихо о чём-то совещались. Будто в игорном заведении за партией в карты! Ни Саважа, ни Ферала, он почувствовал это, не увидел, среди них не было. - Всё прошло гладко, - лидер Дозора тут же повернулся на звук его шагов. – Народ нас признал. Приманка для Кеноби ждёт своей участи в камере. Его гибель закроет наш договор. - Есть один… момент, - забрак осмотрелся, сосредоточенно прикрыл глаза. Никого из родных поблизости не было: не то что в комнате, во дворце вообще не ощущалось их присутствия. – У нас есть огромная армия, база для её расположения, и наше влияние на нейтральные системы будет… - О, я намеренно обошёл этот, как ты говоришь, момент, - усмехнулся мандалорец. – Другие системы, пока в моих руках Мандалор, мне неинтересны. Твоё видение больше не имеет значения. Видит Сила, Мол этого ждал. Догадывался, что Визсла будет доволен малым и поверит, что даже это малое принадлежит именно ему и его людям. Но лидер Дозора добавил куда тише, словно желая заострить внимание на этих словах: - Имеет кое-что другое. Дайте ему передатчик, пусть поговорит с дочерью. - Какой предсказуемый ход, – Мол оскалился и заметался взглядом от одних рук к другим: ни в одних, конечно, не было средства связи. – Если ты что-то сделал с Дэйлой… - Не я и не больше того, что справедливо, - кивнул ему Визсла. – Если хочешь услышать её, если тебе нужно, чтобы она осталась жива, ты будешь делать то, что я говорю. Взять. Забрак почувствовал лёгкую боль в скулах: зубы стиснулись сами собой, губы поджались. Он ведь готовился это услышать, несколько раз проговорил в голове! Почему сейчас, пока от пояса отцепляли оружие, пока Визсла отдавал Бо-Катан какие-то распоряжения по его поводу, было наплевать на всё, кроме судьбы дочери? «Потому что меня нельзя разоружить, - впервые ответил Мол сам себе, - даже оставив, как выяснилось, без половины моего тела. Меня не выйдет, но её… проклятье!» Мысль не отпускала его, пока мерзкая помощница Визслы держала его за рога, как освежёванную тушу, показывая всему Мандалору его слабость; пока сам Визсла, бесконечно идейный, но слепой, не видящий дальше атмосферы своей родины, предъявлял его публике, будто дикую тварь на потеху, да, кажется, они оба так и называли его ещё в лагере. Мол попытался вырваться – его ударили и прижали к парапету щекой, больно надавливая. Тревога не давала ему полной власти над собой, зато до осознания, что ещё недавно он сам был таким, как Визсла, верящим в то, чему обучен, безусловно, в могущество прошлого и своё перед этим прошлым ничтожество, оставалось совсем немного.

***

- Я не сдам тебя командованию, - пообещала Дэйлари, пристёгивая Бирша к креслу защитным ремнём. – Как только долетим, можешь попробовать меня удушить или разбить мне череп, но не пока мы на борту. Вести тебе нечем, а если вместе разобьёмся, будешь страдать и после смерти, моя семья это организует. Делай вид, что это я у тебя в плену, и я не дам никому в этом усомниться. Всё понял? - Мне не надо твоих одолжений, - огрызнулся мандалорец, выскальзывая из её рук: Дэйлари попыталась усадить его поудобнее. – Если меня убьют за отступничество, я не посмею противиться этому. Надо мной воля закона Дозора и нашего лидера. - Вот заладил, - полукровка закатила глаза. – Законы, лидеры, отступники… разве ты только боевая единица? Всё? Больше нет характеристик? - В первую очередь, - уверенно ответил несломленный солдат. - Врёшь, - покачала головой Дэйлари. Приборная панель, сообщая, что они готовы к отлёту, зажгла несколько синих индикаторов. – Ты же говорил, у тебя есть две сестры. Маленькие, как я… ради обычаев ты бы позволил им умереть? - Наш закон не трогает верных, - о форс, он совершенно её не слушал, а если слушал, то вполуха. – Если мои сёстры предадут нас, я первый уничтожу их, как и любого врага. - Не ваш закон, глупый, - пояснила девчонка, выжимая нужный рычаг. – Вот придут чужие умники со своими такими же правилами, по которым надо брать в плен и расстреливать сестёр мандалорца Бирша… - Этого я просто не допущу, - перебил пленник. – Я солдат, и мой долг велит мне защищать моих близких, пока они верны закону. Дэйлари хотела обозвать его всеми на свете гадостями, какие только знала, но посмотрела в равнодушные лиловые глаза своего невольного пассажира, и слова как-то пропали. Тогда, у костра, потом у края поляны, потом с бритвой, протянутой ей в подарок, Бирш смотрел совсем по-другому. Всё было в его взгляде: и гнев, и участие, и весёлая хитринка – теперь только пустота и готовность действовать. - И я не допущу этого, - тихо проговорила Дэйлари, - хотя у меня долга нет, и я не солдат. Просто они мои родичи. Она отвернулась к иллюминатору и дала старт, уже не видя, как на миг потеплели лиловые глаза, как тут же, моргнув, они от этой теплоты избавились. Несмотря ни на что, в первую очередь Бирш был военным, сочувствовать врагу такие себе не могли позволить даже мысленно. Уже то, что он позволил кораблю подняться, а не продолжил бой до чьей-нибудь из них смерти, было чем-то неадекватным для мандалорца старого воспитания. Самому себе он сейчас не мог этого объяснить – как тогда разговаривать с девчонкой…

***

В камеру его втолкнули грубее, чем предполагалось. Бо-Катан отошла последней, активировала защитную стенку и жестом велела солдатам отойти. - Люди всё видели, - Саваж нахмурился: выпускать его, похоже, не торопились. Неужели они оказались правы, когда обсуждали действия Дозора? Придётся запомнить, куда конвоиры выйдут, и попробовать отыскать остальных, если попадут не сюда или не в места поблизости. Главное – прямо сейчас не дать ничего заподозрить никому из мандалорцев… - К чему закрывать? - Чтобы не помешал, - донеслось из-под шлема. – Беспокоишься за братцев, верно? Не стоит. Они скоро будут здесь. - Чего ради? У них были другие задачи, - притворяться, особенно непонимающим, забраку удавалось плохо, но искренний гнев помогал. Ни одной лишней минуты не хотелось бездействовать. Только бы всё пошло по плану! - В самом деле, - мандалорка усмехнулась. – Они выполнили свои задачи, больше в них нет нужды. Было бы бесчестно не дать вам попрощаться. От одних этих слов Саважу захотелось обрушить прозрачную стену. Рано, но, хатт подери, эта тварь хорошо знала, куда бить, и ни на шаг не сдвинулась, когда он, зарычав, наподдал депластину ещё больной ногою. - Отвратительные манеры, - Бо-Катан медленно стянула шлем и уставилась на Саважа как в самом деле на дикого зверя в загоне. – Не дёргайся, иначе кому-то из них будет плохо. Ты же этого не хочешь, так? Несколько секунд оба молчали, но мандалорка вдруг посмотрела вправо, словно ища взглядом что-то, и без прежнего презрения добавила: - Если бы, как вы там называете, Сила дала мне такого старшего братца… о чём теперь говорить. Я в своё время навсегда осталась в тени умницы-сестрицы. Мы не разговаривали уже много лет, ещё до того как приняли разные стороны, я нашла свой путь в жизни, понемногу привыкла, что и меня ценят по достоинству, а не по остаточному принципу, приняла, что вся обещанная поддержка, забота – какая глупость! – от старших всего лишь миф. Почему же вы, полудикие, так друг друга держитесь? Наверное, потому что сердец больше, а мозг один на всех, и тот достался брату посередине. Да. Так и есть. Мелькнувшая на миг живость в зелёных глазах погасла, оставив место привычному высокомерию. Сверху раздались шаги: в тюрьму вели кого-то ещё. Саваж внимательно вслушался и пропустил последние слова. - На самом деле мне плевать. Вас, таких сплочённых, уже разбили и скоро уничтожат. Осталось последнее… последняя… сюда! Мы на три этажа ниже! На мгновение защита камеры отъехала в сторону, и прямо под ноги Саважу пнули Ферала, прикрывающего горло. Слава небесам, больше никаких ран, даже синяков, на нём не было видно, кроме того, когда Саваж нагнулся к брату, тот выставил руки вперёд: - Нет! Не трогай! - Отличная возможность поговорить, - усмехнулась мандалорка. – Не скучайте, мы скоро приведём и третьего. Ферал сел в углу и так и не двигался, пока последний боец Дозора не закрыл за собой выдвижную дверь в тюрьму. Дождавшись этого, он вдохнул поглубже и поднялся, рвано кивая совершенно растерянному Саважу. - В импланте что-то вроде встроенного шокера. На всякий случай не прикасайся ко мне, пока не поймём, что это такое. Удалось узнать что-нибудь важное? Саваж только нервно хмыкнул. Так быстро пришёл в себя или просто притворялся? Но кожа на шее и груди брата правда ощущалась теплее и казалась покрасневшей, словно только что ошпаренная. Зубы сжались сами собой. - Ничего. Я оказался здесь сразу после явления народу. Остальных подставных направили в другую сторону. Ты видел Мола? - Не успел, - вздохнул Ферал. – В другую сторону, говоришь? Пусть, брат наверняка и это предусмотрел. Меня увели сразу за вами, только вот в горло дали, что в глазах потемнело. Видит Сила, я ждал подлости, но чтобы от нового горла, которое их же дроиды мне так старательно выковывали – это уж слишком! Несколько секунд помолчали. Ферал вдруг поднял палец вверх и приоткрыл рот, собираясь высказать какую-то свежую мысль, но дверь сверху, та самая, главный вход в тюрьму, распахнулась опять, и младший моментально захлопнулся и сосредоточился. Надо быть готовым ко всему – и услышать что-нибудь нужное, и пережить новый удар. Он ошибся. К камере, рассчитанной, вероятно, вообще на одного, конвой подвёл Мола. Заметив братьев, он не проронил ни слова, но Ферал прекрасно понимал, что значит его прищуренный взгляд. Только что он думал о том же самом. - Визсла придёт к вам сам, когда сделка будет завершена, - один из солдат, рослый и широкоплечий, подтолкнул Мола внутрь. – Не пытайтесь ничего сделать: охраны здесь хватает, а на Занбаре… Пропуская брата, Ферал прикрыл глаза. Он понимал, чего будет стоить Молу наверняка не в первый раз услышать главный аргумент Дозора, и даже не думал, нет ли у кого-то из конвоиров активатора его шокера. Просто, повинуясь импульсу, повёл рукой. - …сегодня солнечно, порывистый ветер и среднее атмосферное давление, - договорил солдат. – Да, это тоже… кхм. Он напрочь забыл, что хотел сказать, и просто кивнул остальным – приказ выполнен, пора узнать новые распоряжения командного состава. Отмечая, что работать с сознанием идейных и к тому же военных разумных всё-таки приходится иным образом, Ферал прислонился к стенке и наклонил голову, ожидая дальнейших действий. - Всё как планировали, брат? – отозвался Саваж из другого угла. Мол помедлил, цокнув языком: опять тесное пространство, опять они вынуждены находиться тут втроём. Его раздражала камера, пожалуй, ещё больше дочкиного судёнышка. - Почти, - он глубоко вдохнул и выдохнул. – Визсла получил народную поддержку, вы видели сами. Тем не менее, признанным лидером он для жителей Мандалора пока не стал, и у нас есть время поставить на игровую доску свою фигуру. Ферал, что ты ощутил, пока обращался к ним? - Скажем так, - брат прошёл к лежаку и сел, - я чувствовал, как моему внушению верят. Разумеется, ведь я обещал им полный порядок… через некоторое время. Ни мысли о том, что конкретно Визсла его восстановит, не передал. Да, он и его группировка дали переменам начаться, но ты прав, здесь нужно работать на опережение. Погоди-ка. На игровую доску? - Он иносказательно, - Саваж выразительно посмотрел на младшего брата и нахмурился, намекая не продолжать. – Значит, давайте сбежим и найдём кого-нибудь! Если всех не перерезали… - Потерпи, - Мол сел на край лежака к Фералу и сложил ладони вместе, палец к пальцу. Он, наверное, не знал, что таким же жестом стабилизировала мысли и его дочь, но тем лучше: сейчас нужно было сохранить трезвый разум. – Визсла был непредусмотрителен, когда посадил нас мало того что всех вместе, так ещё и невдалеке от нескольких подходящих нашей задаче персон. В тюрьме при дворце наверняка содержатся бывшие советники герцогини, те, к кому народ прислушается. Кто-нибудь из них непременно согласится на наши условия, чтобы отсюда вы… - Эй, вы трое! Ну-ка тихо! – дежурный охранник стукнул по депластиновому стеклу. Ферал закатил глаза. Слушал бы ты внимательнее, солдат, давно бы вызвал тихонько подмогу, а не требовал порядка во весь голос! Тем не менее, Мол поднял руки, призывая братьев не говорить ничего, пока боец не пройдёт мимо их камеры и соседней, а дождавшись, поднялся весь и вплотную подошёл к почти незаметной преграде, отделяющей их от свободы. Ещё три секунды, две. - Вот что, ученики, - произнёс он, не оборачиваясь. – Я бы хотел пройтись по этому чудесному месту. Обеспечьте безопасность прогулке… Конечно, дежурный это услышал и быстро пошёл назад, но пол ушёл из-под его ног, дыхание стиснула невидимая рука, и мандалорец повис в воздухе на секунду, только чтобы увидеть, как лопнуло на сотни осколков укреплённое депластекло. Забрак с горловым протезом ухмыльнулся ему, разжал руку, и дежурный полетел вниз, к самому дну тюрьмы. - Хорошо, - проговорил Мол, дожидаясь глухого удара где-то далеко от них, в глубокой темноте, и не было понятно, доволен он результатом или просто отмечает положение. – Остальных, если попадутся, отправим туда же. Дохлым в компании тоже лучше.

***

В одной из камер, склонив голову и сложив на коленях руки, сидела поверженная герцогиня – само собой, кто бы ещё сохранял манеры даже в такой обстановке! Дав братьям знак пройти немного вперёд, Мол остановился и, окинув её беглым взглядом, исключительно из соблюдения каких-никаких приличий поинтересовался: - Бывшая правительница Сатин, я правильно понимаю? Мандалорка резко поднялась и бесстрашно шагнула прямо к перегородке. В её светлом взгляде отражалась невероятная решительность вместе с тоскою; не так-то просто и последней пацифистке было избавиться от прежнего воспитания, от характера её великих предков. - Что вам нужно, монстры? - Честное слово, высокая особа могла бы быть пооригинальнее, - вдруг заговорил Ферал, не дав брату и рта открыть. Тем не менее, Мол не возразил: то, что задумал донести герцогине брат, лишь слегка бы затормозило процесс, пусть поиграет с богатым уловом, если ему так хочется. – Вы, верно, никогда до того не видели взрослых обаятельных мужчин, но бояться нас незачем… по крайней мере, женщине, про монархиню я бы так не сказал. К чему оскорбления? Или их втайне любят джедаи, м? Сатин приоткрыла рот, поражённая: она, само собой, знала, что форсъюзеры могут видеть невысказанное, но ведь была лишь секундная мысль! Как он успел, этот самонадеянный… - Я видел вашего дружка, - забрак, глядя ей прямо в глаза, всё шире скалился. – Не самый адекватный выбор, честное слово. Его душу греет лишь служение Храму, не вы. Женщина ваших достоинств заслуживает менее жалкого возлюбленного... - Прекрати сейчас же! – потребовала Сатин, моментально заливаясь краской, но кто бы слушал! Он только щёлкнул по стеклу там, где миг назад была её рука. - …скажем, одного из нас. Вы ведь очень привлекательная женщина, к тому же, могли бы быть сильнее, если бы не такая размазня под сердцем. Подумайте об этом. - Довольно издеваться, брат, - Мол покачал головой, но осуждения в его глазах Ферал не видел. – Её светлости на сегодня хватило. Нам в самом деле пока ничего не нужно от вас, но вскоре ваше время придёт, герцогиня. Где остальные представители правительства? - Не делайте вид, что не знаете, - Сатин неприязненно поморщилась. – Примкнули к Визсле или уже мертвы. Остались только Алмек и я, но он коррумпирован и бесчестен, совершенно как вы! - Вы не преувеличили его достоинств? Благодарю, - усмехнулся Мол ей в ответ. – Ваше сотрудничество нам поможет. Быть может, ненадолго и вам… ищем его немедленно. - А я к вам ещё наведаюсь, - пообещал Ферал, улыбаясь, должно быть, куда милее брата, но герцогиня на эту улыбку в ответ только поморщилась. Слава небесам, наглеца тут же поторопили, и он, подмигнув на прощание, смылся. До чего, подумалось Сатин, неприятные разумные.

***

То ли герцогиня руководствовалась эмоциями, не оценивая трезво, то ли обнаруженный ими в соседней камере человек умело маскировался, тем самым подтверждая её слова, но при виде трёх забраков Алмек вжал голову в плечи и только тихо-тихо промолвил «да», когда Мол поинтересовался его именем. - Расскажите о себе, и, может быть, - преграда отъехала в сторону, пропуская внутрь гостя, - вам не придётся больше здесь находиться. Кем вы были в правительстве? - Я бывший премьер-министр, - Алмек развёл руками, но остался на месте и поднял взгляд. – Её светлость посадила меня сюда, обвинив в коррупции и сговоре с чёрным рынком, предполагающим поставки пищи, я… - Он убийца! – донеслось от камеры Сатин. – Из-за него умирали дети! - Тихо! – рыкнул Саваж. - Не то сейчас отпущу к тебе младшего… Договорить он не успел: по броне выстрелил ещё один нагнавший их караульный. Без всякого труда Саваж поднял его в воздух и отшвырнул прочь, разбивая стекло ещё одной камеры напротив. Свет погас, мёртвый мандалорец съехал по стене вниз, и в наступившей тишине Алмек уже более уверенно спросил: - Чего вы хотите от меня? Если я правильно понимаю, вы в сговоре с Дозором Смерти, им во мне нет нужды. - Однако премьер-министр нужен Мандалору, - возразил Мол, оглядываясь на только что погибшего солдата. – Сделке между нами конец, вот вам подтверждение тому. При Визсле вы вряд ли когда-нибудь покинете тюрьму, при нас – вернёте себе пост и былые возможности. - Не спорю, вы сильны, - он был замечательно осторожен, рассудителен, и братья переглянулись: всем этот кандидат уже казался подходящим. – Только как втроём вы планируете перевесить влияние Дозора и собственно Пре Визслы? Нет способов чужаку стать ближе коренного мандалорца в глазах народа… - Есть, и многие бы очень не хотели, чтобы мы знали об этом, - безжалостно перебил Алмека забрак. – Здесь хватит меня одного. Визсла солдат, и он связан обязательствами чести перед своими людьми. Я вызову его на поединок в тот момент, когда самые важные солдаты Дозора будут рядом. Он не откажет, ведь иначе никто не станет с ним считаться. Понимаете? - Согласно законам нашей планеты, если вы победите, то все, кто ему верен, почтут за честь пойти за вами, - кивнул бывший премьер. – Рассчитываете на однозначную победу? - Именно так, - Мол кивнул, глядя ему прямо в глаза. – О вопросах чести с этим человеком не стоит разговаривать, но сразиться за них – вполне подходящее решение. Вы идёте с нами? Миг размышлений, и Алмек кивнул. Вчетвером они поднялись к выходу, бывший министр разблокировал дверь, сообщая: - Если вам угодно, я знаю путь, на котором вряд ли выставлено много охраны. Перед боем, вероятно, следует поберечь силы. - Обычные люди Дозора не проблема для нас, - заверил его Мол. – Тем не менее, я хочу убедиться в вашей верности. Ведите. Брат, следуй за ним, прикрывай. Саваж кивнул и первым выглянул в указанный Алмеком ход. Мол хотел было идти следом, но, почувствовав на плече руку Ферала, обернулся. - Что? Ты не уверен в нём? Почему говоришь сейчас? - Этот почтенный господин приятнее остальных лидеров мандалорского рода - брат покачал головой, - не так однобоко мыслит, как Визсла, и не так сердечен, как герцогиня, это хорошо. Он меня не беспокоит. Ты действительно уверен, что победишь в бою? Я не хочу принижать твои навыки, но вряд ли бы Визсла стал лидером, не будучи исключительным бойцом… - Вредно читать запоем всё подряд, я уже перестаю понимать, что ты хочешь сказать, - Мол немного нервно усмехнулся в ответ. – Неверие в себя – первый враг в сражении, запомни это раз и навсегда. Только через пару минут в тёмном узком коридоре – спереди доносился иногда только скрежет рогов Саважа о потолок, больше ничего, - Мол едва слышно попросил, не приказал, не велел: - Если я всё же ошибаюсь, отыщите Дэйлари любой ценой и не дайте ей свернуть в жизни не туда.

***

Ближе к закату Визсла, закончив обсуждение дел со своими подручными, намеревался немного передохнуть. Предстояло ещё раз выйти к народу позже, чтобы поделиться частью планов. Грядущая слава Мандалора невозможна без воодушевления его жителей. Передатчик запищал в полной тишине. Лидер Дозора вывел голограмму, и командный состав увидел трепыхающегося в воздухе бойца. Изображение не сбоило, наоборот, оно отображалось чётко, и звук передавал настоящую недопустимую панику: - Сэр! Они напали на нас! Не успел новоявленный правитель Мандалора спросить, где нападение и кто виной, как двери распахнулись, пропуская братьев и ещё кого-то, бредущего сзади и незаметного. Старший швырнул прямо к трону ещё живого солдата, хрипящего, едва могущего голову поднять, отошёл в сторону, пропуская вперёд Мола. Не обращая внимание на наведённое оружие, а целились в него почти десять мандалорцев, забрак указал прямо на Визслу и заявил так громко, что, казалось, услышали в соседних помещениях и, вероятно, снаружи: - Пре Визсла! Я вызываю тебя один на один! И пусть сильнейший правит Мандалором! Алмек, выглядывающий из-за спин Саважа и Ферала, прищурился. Окружённый солдатами, Визсла на несколько секунд будто потерял всю решимость под их внимательными взглядами. Дозор замер в ожидании, никто больше не держал бластеры в сторону Мола – по правилам, все бойцы после такого вызова должны были отойти. Бравый и бесстрашный лидер всё не решался ответить, и премьер-министр тихо цокнул языком. Теперь Алмек был уверен, что принял лучшее решение в своей жизни десять минут назад. - Да будет так, - ответил наконец Визсла. – Возвратите ему оружие. Бо-Катан неохотно отцепила от пояса один из сейберов и, прицеливаясь наверняка в голову, бросила его Молу. Алый луч сейбера загудел по одну сторону, почти глухо-чёрный завибрировал по другую. Двое сильнейших были готовы биться насмерть, и Алмек, заинтересованный как никогда, пока не знал, что у того, с кем он заключил союз, есть ещё одна причина уничтожить противника. Не менее важная, чем власть.