Наследник Зираата

Магнусу объяснения не потребовались. Он сидел в глубоком кресле. Перед ним стояла богато изукрашенная подставка, на которой лежала большая книга в потрёпанной обложке. Контраст был разительным. Алек остановился у входа, чтобы оттянуть неизбежное и дать Магнусу ещё минуту спокойствия. Свет, проникающий сквозь решетчатое окно, скрадывал вопиющую роскошь, приглушал яркий блеск золота, возвращая ему утерянное благородство. Тонкие пальцы перелистнули страницу, ресницы дрогнули, мгновение царапнуло душу, и следующая страница сменила предыдущую. Мир распался на чёрные значки букв, отражающиеся в тёмно-карих глазах. Алек кашлянул, и Магнус вздрогнул, словно его застали за чем-то неприличным. Он поднял голову. — Джонатан? — спросил Магнус, и Алек кивнул. Магнус аккуратно закрыл книгу, встал и положил её на полку, невесомо проведя пальцами по коричневому корешку. Алек пропустил его вперёд и поплёлся следом. Магнус шёл по длинному коридору, высоко подняв голову. Стоило ему показаться в дверях, как шёпот стих. Джонатан открыл глаза и поманил его к себе. — Вам нужно на свежий воздух, господин, — сказал Магнус, и Джонатан усмехнулся. — Ты думаешь, я там не был? — Господин может не слушать, но тогда пусть не жалуется. — Прикуси язык, — прикрикнул на Магнуса Джонатан и тут же поморщился. Магнус покачал головой и протянул Джонатану ладонь. — Я отведу вас в спальню, господин. Буду рядом, пока вы не уснёте. Но вино — ваш враг. Не нужно столько пить. — Алек, он твой наложник или сиделка? — скривился Джонатан, хватаясь за руку Магнуса. — Господину следует заткнуться, — громко произнёс Магнус, и Джонатан опешил от такой наглости. — Слова — следствие мыслей. Мысли напрягают ум. Лучше, если господин помолчит. — Однажды я изобью тебя плетьми и вырву твой дерзкий язык. — Я велел господину заткнуться, — как ни в чём ни бывало ответил Магнус и широко улыбнулся. Алек обвёл взглядом придворных. Всего пара слов потребовалась Магнусу, чтобы настроить против себя одних и вызвать уважение у других. Смелость, граничащая с безумством, заставила многих призадуматься. Алек мог поклясться, что видит, как в головах лучших людей Империи новый мир меняет старые порядки. А Магнус тем временем подвёл Джонатана к резным дверям и потянул его за собой по коридору к спальне. Толпа послушно потекла следом. Алек растолкал других военачальников, которые не осмелились его упрекнуть, и оказался совсем рядом с наследником. Солдаты Певета склонили головы и расступились. Огромная спальня пестрила яркими цветами покрывал, кушеток, изножий, ваз и подушек. Магнус открыл окно, впуская свежий воздух и ароматы весны, а затем осторожно уложил Джонатана на подушки. — Я посижу рядом, господин. Лучше вам побольше пить. — Сними боль. — Нет. Не могу, не получится. — Я приказываю тебе. — Господин может приказать солнцу пойти вспять, а рекам течь обратно. Только послушаются ли они его? Господин не всесилен, а я тем более. — Я убью Алека. — Кровь наследника Оропоса вам не поможет, господин. Ваше тело отравлено вином и злостью. Нужно время. — У меня нет времени! Магнус пожал плечами, налил в чашу воды и протянул Джонатану. Тот осушил её в несколько глотков. — Господин разрешит лечь рядом с ним? — Хочешь разделить ложе со мной на глазах у своего господина? Магнус закатил глаза, забрал пустую чашу и забрался на широкую кровать. Он заставил Джонатана лечь на спину, устроил свою голову у его бока и положил его ладонь к себе на грудь. — Что ты делаешь? — Господин никогда не слушает. Не надо слов. Нужно только дышать. Вдох и выдох. Алек сжал кулаки. Видеть, как пальцы наследника касаются обнажённой смуглой кожи было невыносимо. Джонатан закрыл глаза. Тишина набросила свой полог на кровать. Магнус вёл наследника за собой к долине снов, раскачиваясь на волнах дыхания. Две грудные клетки мерно вздымались и опускались, а Алек считал эти вздохи и выдохи. Вскоре нога Джонатана дёрнулась, он заворочался и повернулся на бок, отвернувшись от Магнуса. Алек закусил губу в ожидании. Магнусу потребовалось почти десять минут, чтобы слезть с кровати, не разбудив Джонатана, и неслышно подойти к Алеку. — Умница, — шёпотом похвалил его Алек и обнял за плечи, выводя за двери. — Охраняйте сон наследника, — отдал он приказ охранникам и приподнял бровь, замечая Певета. — Наследнику Оропоса служат интересные люди, — тихо проговорил Певет, не отрывая тяжёлого взора от Магнуса. — И все они, как и я, преданы ему, — отрезал Алек и подтолкнул Магнуса в спину. — Если я или мои люди понадобятся, то вы знаете, где меня найти. — В спальне, которую вы сами себе выбрали, — не удержался от колкости Певет и протянул ладонь Магнусу. — Ты позволишь мне побеседовать с твоим наложником? Магнус сразу отступил, вжимаясь всем телом в грудь Алека. — Несомненно. Но позже. Сейчас он нужен мне. — Понимаю. Певет улыбнулся и отошёл в сторону, побуждая придворных повторить его манёвр. Алек прошёл по узкому коридору, испытывая жгучее желание схватить Магнуса в охапку и убежать как можно дальше и от Певета, и от людей, и от дворца. Дверь в спальню захлопнулась, и шум возмущенных голосов остался за порогом комнаты. Магнус мелко дрожал. — Страшно? — спросил Алек, и Магнус кивнул. — Что-то незаметно было, особенно когда ты прилюдно наследнику рот затыкал. Иди ко мне. Магнус неуверенно шагнул вперёд и оказался в крепких объятиях. Алек погладил его по волосам, успокаивая, медленно потянул за край широкой туники с простым воротом, и в ответ на недоумевающий взгляд кивнул на дверь, ведущую в купальню. — Смой с себя всё, что не нравится, — посоветовал Алек, и Магнус змеёй выскользнул из ткани. Стоило ему скрыться за дверью, как Алек со злостью швырнул тунику в угол. Она свернулась на полу голубым озерцом. Алек шумно выдохнул и вышел из комнаты. Старый слуга внимательно выслушал, кивнул и через десять минут вернулся с ворохом разноцветных тряпок. Алек придирчиво осмотрел все и выбрал несколько самых непритязательных и тёмных. Магнус вопросов задавать не стал — молча оделся и опустил голову. В простой рубахе он походил на слуг Певета. — Нужно увезти тебя в лагерь, — сказал Алек. — Радж и Джейс тебя спрячут. Слишком много глаз теперь будут следить за тобой. Как же всё не вовремя! — Рагнор так ничего и не сказал? — Подчинённый следует воле господина, что тут необычного? Я бы удивился, если бы он заговорил. — Мне показалось, что Рагнор затаил обиду на Певета. — Рагнор затаил обиду на наследника, а Певету он предан. Просто ты ещё юн и многого не видишь. Не хмурься. Всё приходит с опытом. Люк разыграл бы такое же представление, чтобы выгородить меня. Певет склоняет голову, а за спиной держит нож. Потому Джонатан и не уходит из Сарра. Зираат слишком долго держался, это пошатнуло его позиции. Теперь он хочет преподать всем урок, чтобы даже думать не смели об измене. — Но он не может сидеть в Сарре вечно. — Как и Сарр не может вечно кормить наше войско. Джонатан хитёр. Либо Певету придётся пожертвовать гордостью и отдать Рагнора, оставшись без хорошего помощника, либо ему придётся обречь своих жителей на голод. — И почему он сомневается? Разве жизни многих не перевешивают? — Если Певет отдаст Рагнора на растерзание Джонатану, то что подумают о нём другие? Кто будет верен правителю, который жертвует самыми близкими? Счёт пойдёт на месяцы, долго он у власти не удержится. — Но зачем тогда была нужна вся эта канитель с окровавленной одеждой? — Певет хотел смутить умы. Джонатан жесток, иногда он переходит все границы, но он ни разу не убивал высокородных без оснований. Он всегда блюдёт законы, даже если основание формальное. Валентин хорошо выучил сына. Против такого сложно собирать людей. Кто захочет идти против справедливого правителя? Когда есть правила, живётся легче. Но если бы Певет смог показать, что правил больше нет, и любой может оказаться под ударом, поплатиться жизнью за неосторожное слово, то многие задумались бы о смене правителя. — Но Джонатан всегда бросается угрозами направо и налево! — По себе судишь? — усмехнулся Алек и потянул Магнуса на кровать. — Ты раб, Магнус, чужой наложник со слишком дерзким языком, которого наследник терпит из-за его умений. А продолжишь и дальше так зарываться, Джонатан приведёт угрозы в исполнение. — Он хотел убить вас! — Он и пару тумаков мог мне отвесить за то, что наложника не воспитал. Ты наследнику Империи велел заткнуться! При всех! — Потому что он много болтает. — Ну это-то конечно всё меняет. Нельзя так разговаривать с наследником. Хотя бы на людях попридержи свой язык. — А наедине значит можно? — Если хочешь однажды быть выпоротым, то вперёд. Я тебя защищать не буду. Магнус обиженно надул губы, и Алек тихо рассмеялся. — Такой ребёнок. Неужто Тейвел позволял тебе так себя вести? Ты же безродный. Сам говорил, что в Зираате граница проходила между богатыми и бедными, так почему таким вырос? Магнус закусил губу, заставив Алека покачать головой. — Расскажи. Что изменят твои слова? Магнус вздрогнул, и его плечи опустились. Мрачные тени сгустились над его головой, блеск в тёмно-карих глазах потух, и в них поселилась усталость. Алеку не нравился такой Магнус. — Хочешь, сделаю это за тебя? — гладкий лоб пересекла вертикальная морщинка, но Алека это не смутило. — Ты говорил, что твоя мать на кухне работала, там же ты с Тейвелом познакомился. И дело было так. Стоит тебе опустить пальцы в любую еду, как та сразу приобретает самый лучший вкус. Тейвел прознал об этом, но делиться ни с кем не захотел. Вот так ты и стал капризным и заносчивым. — Господин сказок начитался? — возмущённо спросил Магнус и ойкнул, когда его запястье оказалось в капкане ладони. — Что вы делаете? Алек осторожно прикусил его указательный палец и улыбнулся. — Хм. Ошибся, с кем не бывает. Ты хоть и не противный на вкус, но до лепёшек из Сарра далеко. Тогда вот тебе другое объяснение. До того как попасть ко мне, ты был добрым и милым. Но северяне настолько грубы и бессердечны, что заразили тебя и испортили твой нрав. Уголки губ Магнуса поползли вверх, тени за его спиной стали легче и прозрачнее. Алек вдохнул воздух полной грудью и коснулся щеки мозолистой ладонью. — Угадал? — Господину не откажешь в проницательности. Мне нравится такое объяснение. — А как было на самом деле? — продолжил настаивать Алек. Магнус посмотрел Алеку в глаза. Его руки вцепились в покрывало, комкая его. Магнус балансировал на грани, и Алеку не хотелось толкать его, но разум упорно подсказывал, что именно это и нужно сделать. — Вы ведь были с Тейвелом друзьями, — надавил Алек, и Магнус кивнул. — Но даже друзьям такого не позволяют, если они не стоят на одной ступени. — Зато позволяют инструменту, — тихо ответил Магнус. Алек побледнел. В трёх словах было столько боли, что от неё щемило сердце. Магнус сидел, опустив голову. Его ресницы дрожали, сдерживая слёзы, и Алек приказал разуму заткнуться. — Человек инструментом быть не может, — твёрдо сказал он и обхватил лицо Магнуса. — Он может быть талантливым, полезным, на него могут возлагать надежды, но что бы там ни думали глупые люди, человек не может стать инструментом. Если Тейвел был тебе другом, он бы никогда не стал к тебе так относится. — Господин добрый, — тихо произнёс Магнус, — но он сам лишь орудие Оропоса. Стал им, как только Валентин начал собирать Империю. Ему тоже многое позволяют, пока он полезен городу. Но каковы бы ни были изначально чувства, всё стирает время и долг. Алеку хотелось возразить, но горькая правда от бесправного наложника разъедала любое покрывало, которым её пытались прикрыть. Вся жизнь встала перед глазами, подтверждая слова Магнуса. Алек вспомнил о сестре и брате, которые продолжали жить в строгих рамках, очерченных родителями и самим городом. — Что ж, это сыграло мне на руку. Вкус свободы трудно чем-то перебить. Магнус попытался улыбнуться. — У господина крылья за спиной, ему не нужны другие люди, чтобы чувствовать себя целым. Господин никогда не задаёт себе вопросов, никогда не сомневается в людях, что любят его. Господин хотел узнать, что сделало меня мной. Я с рождения такой, господин. — Магнус встал и поклонился. — Я могу пойти попрощаться на кухню? Алек кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Дверь закрылась, а он остался сидеть на смятом покрывале, чувствуя боль маленького мальчика, который с самого начала своей жизни не может разобраться в себе. Алек попытался представить себе, каково это не знать, чем вызваны забота и любовь самых близких тебе людей. Относятся ли они к тебе как к человеку или ими движет желание сохранить удобный инструмент. Чувства накатывали, как приливные волны, но разбивались о гранитную скалу разума. Алек закусил губу. «Инструмент» должен был быть очень полезным, почти незаменимым, если Тейвел рискнул жизнью, чтобы спасти его. Поток мыслей прервал стук в дверь. — Войдите, — сказал Алек, встряхивая головой. — Люк, что случилось? — Рагнор сбежал, — ответил Люк, и Алек вскочил с кровати. — Магнус! — выдохнул он. — Он должен быть на кухне. Но на кухне Магнуса не оказалось. Алек вцепился в край массивного стола и крепко стиснул зубы. — Мы найдём его, — тихо пообещал Люк. — Найдём, — подтвердил Алек, — и убьём того, кто посмел его тронуть.